Цянь Гу провела в пути больше двух месяцев и наконец достигла подножия горы Мао. Там она переночевала, а утром начала подниматься в горы, однако, совсем скоро обнаружила, что достичь главного пика Мао кажется невозможным. Сколько бы она ни пыталась идти вперед и вверх, каждый раз возвращалась на прежнее место, словно сталкиваясь с незримым барьером, из тех, что способны были создавать злые духи. Цянь Гу, чувствуя себя ужасно глупо, расспрашивала людей, которые охотно растолковывали ей дорогу (несколько раз ей даже дали карту), но это нисколько не помогало - она сбивалась с пути снова и снова. Ночью в темноте она идти не могла, а днем сталкивалась с барьером, возведенным злыми духами, и вершина Мао казалась все такой же далекой.
Цянь Гу уже изучила тропу между вторым и третьим пиками горы до самой пещеры, но до главного добраться так и не смогла, хотя он маячил прямо перед ней, совсем близко, так что она могла ясно видеть его.
В тот день она уже привычно смотрела на высокие горы и мощные хребты, словно накрытые сплошным темно-зеленым покрывалом трав и деревьев, и на вершину Мао, похожую на голову зеленого дракона, плывущего в море облаков. Человеческого жилья вокруг не было на много ли, на горизонте не поднималось к небу ни одного дымка от очага.
"Где же вы, великие?" - мысленно спросила она. Цянь Гу подняла голову, глядя на небо, которое быстро затягивали черные тучи, за которыми скрылось только что ярко светившее солнце. Она протянула вперед руку и почувствовала на ладони первые капли начинающейся мороси. Вокруг, кроме деревьев, не было ни одного ориентира и совершенно невозможно было понять, в какой стороне север, - именно там, согласно карте, лежал главный пик горы Мао.
Цянь Гу походила на мальчика в своем темно-синем халате, перешитом из старого халата отца, и со связанными в пучок волосами. Она надела на голову коническую шляпу, а в левую руку взяла узелок с вещами. В правой у нее был посох, вырезанный из ветки дерева, и она по-прежнему куталась в свой плащ из шкур черных собак, с которым была неразлучна. За пояс был заткнут старый серп с иззубреннным лезвием.
Дождь все усиливался, ноги утопали в грязи, и идти становилось трудней. Измучившись окончательно, Цянь Гу присела под большое дерево, хоть немного укрывающее ее от ливня, чтобы перевести дух. Обычно она шла весь день, пытаясь добраться до вершины горы, и только вечером начинала искать место, где можно было переночевать. Обычно ими становились монастырь, крестьянский дом или конюшня на постоялом дворе. Если же ночь заставала ее в безлюдных местах, порой она находила разрушенное святилище или засыпала, забравшись на дерево и устроившись среди ветвей.
Хотя несколько раз на ее пути встречались злые духи, четки по-прежнему были при ней, а кроме того, призраки не могли переступить порога в тех святилищах, где она скрывалась, так что с ней не случилось ничего плохого. И кроме того, она знала, что душа отца незримо присматривает за ней. Однако в последнее время призраки, которых она встречала, казались все более злобными и сильными, хотя еще не могли сравниться с теми, с которыми она сталкивалась возле родной деревни. К счастью, гора Мао была священным местом, и за те несколько дней, которые Цянь Гу провела здесь, ни днем, ни ночью с ней не случилось ничего по-настоящему страшного.
Цянь Гу вынула маньтоу и откусила от нее большой кусок.
Уже много лет народе ходила легенда о даосе с горы Мао, который однажды сумел поймать злобного демона. Цянь Гу не знала, правда это или нет, но ее беспокоило другое: если живущие на горе действительно так сильны, разве они согласятся взять в ученицы девчонку за жалкую плату всего-то в несколько серебряных лянов?
Дождь понемногу стихал, и Цянь Гу продолжила путь. После ливня лесная зелень словно стала ярче, и воздух наполнили запахи сырой земли и травы; небо прояснилось, и лепестки цветов, растущих у тропы, сияли от крохотных капель воды. На душе у Цянь Гу тоже полегчало, и она присела, рассматривая цветы и пытаясь припомнить их названия. Она любила их с детства, но знала, что стоит ей прикоснуться к цветку, как он тут же увянет и рассыплется прахом, поэтому, все, что оставалось Цянь Гу, - с тоской глядеть на них.
Каждый раз, когда она видела распустившиеся цветы, на сердце становилось теплее. Много раз хотелось ей прикоснуться к цветку, поцеловать его белые лепестки, но все, что она могла - склонив голову, вдыхать их аромат. Но даже и этого было довольно, чтобы Цянь Гу повеселела и нашла в себе силы продолжать путь.
Она стремительно поднялась, но ее ноги заскользили на сырой после дождя земле, и Цянь Гу упала, оказавшись на самом краю тропы и покатившись вниз по склону. Она инстинктивно схватилась за стебли травы, растущей на обочине, но порезалась об острый край, и все цветы, на которые попала ее кровь, в одно мгновение почернели и рассыпались пеплом, и это ее ужасно расстроило.
Хоть здесь было и не очень высоко, но Цянь Гу определенно повезло, что она зацепилась плащом за куст, иначе она могла бы сорваться ниже и пострадать всерьез. Она покрепче ухватилась за ветки и кое-как полезла наверх, но рыхлая почва не выдержала ее веса и поползла у нее под ногами. Цянь Гу торопливо оперлась на что-то твердое, оказавшееся под ногами (кажется, оно тоже лежало прежде в земле выше по склону), и, с силой оттолкнувшись от него, перебралась выше.
Отряхнувшись от грязи, она обернулась, взглянуть, что там за камень так удачно подвернулся ей под ногу, но вместо камня Цянь Гу обнаружила белую берцовую кость. Еще несколько костей валялись в грязи и застряли в корнях кустарника.
Цянь Гу мысленно произнесла молитву Будде, глядя на эти останки, которые, скорее всего, принадлежали какому-нибудь путнику, убитому разбойником в этом диком горном краю и брошенному на съедение зверям.
Несмотря на то, что она была немного напугана, Цянь Гу потихоньку сползла вниз по склону, собрала все кости и завернула их в собственный халат, который достала из сумки. Затем она выкопала яму - не глубокую, но и не совсем мелкую - опустила туда кости и отрубила серпом ветку кустарника, выбрав ту из них, что была потолще, и воткнув ее в могилу.
- Как же вас звали? Ладно, ничего страшного, напишу просто "Неизвестный", - пробормотала Цянь Гу. - Я не могу многое сделать для вас, только и могу, что похоронить, но теперь, по крайней мере, вы не станете бродить тут злым духом, а пойдете на небо. Не сердитесь на меня, что я наступила на ваши кости, я нечаянно это сделала. Вот, возьмите мою маньтоу, я отдаю ее вам с почтением. Может быть, вы сможете быстрее родиться снова, если съедите ее.
Цянь Гу с помощью своего старого серпа кое-как выцарапала на коре дерева, возвышающегося рядом, несколько иероглифов, а потом почтительно поклонилась, повернулась и снова двинулась по тропе, ведущей к вершине горы.
Однако с наступлением темноты она поняла, что вновь блуждала впустую, и ей ничего не оставалось, кроме как вернуться в пещеру поблизости, которую она нашла пару дней назад. Цянь Гу развела там огонь и поужинала черствой лепешкой. На сердце у нее было тяжело, и она даже не была уже уверена, что на этой горе в самом деле живут даосы, и достигшие просветления, и... да кто бы там ни жил, она-то туда даже подняться не может!
На ночь она загородила вход колючими ветками, наломанными от кустарника, но спать спокойно все равно не могла, вскидываясь от любого звука. Заснула по-настоящему Цянь Гу только после полуночи, когда усталость окончательно победила ее.
Сквозь сон ей послышалось, что кто-то вошел и остановился возле нее, а когда она открыла глаза, то увидела молодого монаха.
- Наконец-то я нашла вас! - воскликнула Цянь Гу, торопливо становясь на колени. - Прошу вас, возьмите меня в ученицы!
Юноша покачал головой.
- Встань скорее. Я пришел сюда, чтобы поблагодарить тебя. Не знаю, сколько еще пришлось бы мне здесь бродить, если бы не ты.
Цянь Гу побледнела.
- Так это вы... это я вас днем...
Юноша с легкой улыбкой кивнул.
- Я не хотел тебя напугать. Только поблагодарить и попросить помочь в еще одном очень важном деле.
- Чем же мне вам помочь?
- Я хотел бы, чтобы ты передала несколько слов моему учителю.
- Он - даос на этой горе?
- Нет, я пришел сюда с горы Лао. Меня зовут Линь Суй. Месяц назад мой учитель попросил меня передать кое-что даосу по имени Цин Сюй, он живет на этой горе. Но мне помешал древний злобный демон, который не только отнял то, что я нес, но и убил меня. Его колдовство повредило даже самой моей душе. Я хотел бы, чтобы ты пошла к Цин Сюю и рассказала ему, что случилось, а потом попросила его рассказать об этом моему учителю - ведь он теперь, наверное, очень беспокоится, ожидая, когда же я вернусь.
- А... - Цянь Гу кивнула. - Но как же я встречусь с даосом Цин Сюем, если я не могу подняться на гору уже много дней подряд?
- Ты пришла к горе, чтобы стать ученицей даосов?
- Да.
- Ты, девчонка, собираешься убивать злых духов? Я не слышал, чтобы на горе Мао вообще брали в ученики женщин.
- Не хочу я никого убивать! Я просто хочу, чтобы они держались от меня подальше, иначе мне все время приходится читать молитвы, чтобы отогнать их.
- Да, пахнешь ты действительно странно. Но у меня слишком мало сил, чтобы разобраться, что тут не так.
- Вы можете объяснить мне, как добраться до вершины горы?
- Это очень трудно, потому что в тебе нет ни капли магии, а без нее не найти скрытой тропы. К тому же, в последние дни все школы словно ожидают появления врага. Пик Мао окружен золотым сиянием, которое никого не подпускает близко, так что я сам бродил вокруг почти месяц. Я думаю, это как-то связано с той вещью, которую дал мне мой учитель, но точно ничего не знаю, и как тебе помочь - тоже не знаю.
- И никто не спускается вниз?
- Обычно-то спускается, но за этот месяц я никого еще не видел. Не знаю, может быть, обитель даосов, парящая в облаках, вовсе не спускалась на землю. А от всех, кто хочет приблизиться, ее охраняет воин на небесной колеснице.
- И что же мне делать?
- Не знаю. Может быть, тебе стоит пойти к горе Лао, прямо к моему учителю? Он добрый, и к тому же, ты всегда можешь взять с собой тофу и поднести ему - он его очень любит. Он наверняка тебе не откажет.
- Да уж, убеждать вы умеете!
Юноша рассмеялся.
- Порой мне удавалось так откупиться от наказания, если я ленился заниматься... правда, поэтому я и научился не слишком многому. Если бы я раньше знал, что случится, я занимался бы лучше. Может быть, и не умер бы теперь.
- Не переживайте вы так, я очень постараюсь вам помочь. Но я все же хотела бы подняться на эту гору - так велел мне мой отец перед смертью. Ведь должен же быть еще какой-то путь!
- Говорят, в городе Яогэ, далеко отсюда, есть храм Ю Суй, и его настоятель владеет сокровенными знаниями и ответит на любой вопрос тому, кто заплатит ему цену, которую он назовет. Ты можешь отправиться к нему, он ведь наверняка знает, как подняться на эту гору. А здесь ты будешь только биться о барьер, словно муха.
- Правда? Тогда завтра я спущусь с горы и пойду к нему.
- А когда найдешь его, пожалуйста, не забудь о моей просьбе.
- Не беспокойтесь, не забуду.
Он махнул ей рукой на прощание, и Цянь Гу стерла со лба выступивший пот.
Юноша почти сразу исчез, а Цянь Гу перевела дух и почти сразу вновь провалилась в глубокий сон.
Уже два дня спустя Цянь Гу оказалась в Яогэ. Первым, что она с изумлением увидела, была змеившаяся перед ней очередь, которая тянулась, судя по всему, через всю главную улицу города. Здесь были и знатные люди, и совсем нищие, и те, что были похожи на слуг, - но все они держали в руках корзинки с редькой.
Цянь Гу потянула за рукав какого-то мужчину с брезгливым выражением лица, примерно такого же возраста, как был ее отец, и вежливо спросила у него, как ей найти дорогу к храму Ю Суй. Тот покосился на нее.
- Приехала к настоятелю, чтобы спросить его о чем-то, да? Иди все прямо вдоль очереди - и будет тебе храм.
Цянь Гу на мгновение просто потеряла дар речи.
- Так много людей приходят в храм, чтобы задать вопрос?!
- Конечно! В этом мире полно людей, которым нужна помощь. А ты что, думала, ты одна такая?
- А зачем все принесли с собой редьку?
- Чтобы тебе позволили встретиться с настоятелем. Он просто до смерти занят, так что приходится платить не только за то, чтобы задать вопрос, но и за то, чтобы тебя вообще к нему пропустили. И корзина с редькой - и есть плата, вот что я тебе скажу. И ведь он требует не все время одного и того же. В прошлый раз тот, кто пропускает людей в храм, объявил всем, что настоятель хочет пекинской капусты, а теперь вот ему понадобилась редька, так что теперь ее во всей провинции не купишь! А при этом увидеться с ним все равно смогут только те, кто спохватился вовремя... или у кого были подходящие друзья - всю хорошую редьку сразу же скупили те, кто побогаче, ну а тем, кому она не досталась, только и остается, что уйти, несолоно хлебавши.
- А разве нельзя просто как-то пробраться в храм?
- Вот дурочка! Ты думаешь, туда так легко попасть? Да даже если сам император сюда придет, он все равно будет послушно стоять в очереди с корзинкой редьки! Все в Поднебесной, кем бы они ни были, до смерти боятся того, что находится за дверями этого храма, хоть и никому не известно толком, почему так.
- Ну, значит, мне только и остается, что раздобыть где-то редьку, а потом встать в очередь, да? - Цянь Гу, обернувшись, обнаружила, что позади нее в очереди стоит уже много человек, и она все растет и растет.
- Да, но вся хорошая редька здесь уже давно распродана, и крестьяне в округе тоже, должно быть, все уже продали. Иди на городской рынок, тот, куда свозят все овощи и фрукты с округи, он называется Ихэтан. Там, наверное, что-то еще есть, правда, скорее всего, не слишком хорошее и очень дорогое. Куча денег впустую, но что-то ты, может, и купишь.
- А может, здесь в горах есть дикая редька?
- Хочешь сама ее поискать? Но ты ж еще слишком маленькая, чтобы бродить по горам одной, и к тому же, там полно диких зверей!
- Что вы, ну какому дикому зверю нужны мои кожа да кости?
- Ну, иди тогда на западный склон, там, может, что и найдешь.
- А-а. Хорошо, спасибо! - Цянь Гу прошла пару шагов, но не удержалась и спросила: - А вы какой вопрос хотите задать настоятелю?
- Я? Я хочу спросить, кто свел мою корову, и когда я это узнаю - уж тогда он у меня получит!
Цянь Гу стерла со лба пот и коротко суховато рассмеялась, а потом повернулась, чтобы уйти. Похоже, здесь такими делами занимались такие же чиновники, как и везде, ничем не лучше. И ведь бедный этот настоятель - каждый день так ужасно занят! Вот уж верно говорят: человеческая слава как мясо у свиньи - чем его больше, тем больше свинья боится мясника.
Цянь Гу свернула на западный склон и там, под деревьями, отыскала немного дикой редьки. Она была совсем крошечная, но зато с нежной кожицей. Одну из них Цянь Гу небрежно вытерла о штаны и надкусила - редька оказалась, кроме того, сладкой и хрустящей.
Попался ей и корень женьшеня, который она откусила, подумав, что это редька, но тут же выплюнула - он был горьким на вкус. Его Цянь Гу выбросила. Редьку она отмыла в ручье и завернула в свою одежду - корзины у нее ведь не было.
Когда Цянь Гу прибежала обратно, уже почти совсем стемнело, и в очереди оставалось всего несколько человек.
Впереди, у ворот, она увидела женщину в зеленом платье, которая проверяла корзинки с редькой. Часто она нетерпеливо отмахивалась, давая понять, что редька плохая, никуда не годится, и просителю придется прийти снова.
Когда подошла ее очередь, Цянь Гу, влажными от волнения руками осторожно отодвинула край своего свертка, чтобы женщина могла взглянуть на ее редьку. Но она не обратила на нее никакого внимания, зато пристально оглядела саму девочку, шепнула что-то стоящей рядом женщине в красном платье, и та быстро убежала куда-то.
- Моя редька подходит? - робко спросила Цянь Гу женщину в зеленом, которая возвышалась над ней как башня. Она вообще была очень крупной, с большими ногами, на голову выше почти любого мужчины. Правда, она совсем не казалась некрасивой - только грозной и величавой.
- Почему это она такая мелкая? Это вообще редька или, может, чеснок?
- Зато она очень сладкая! - начала поспешно оправдываться Цянь Гу.
Женщина в зеленом попробовала одну из них.
- Ты ее сама накопала?
- Да, на западном склоне.
- Ну и ну! Пойти и накопать редьки на заброшенном кладбище! Хотя на мертвых телах она выросла действительно сладкой... ладно, входи!
Цянь Гу едва не выронила от испуга редьку прямо на землю. К горлу подступила тошнота, но она шагнула ко входу, простодушно не замечая, с какой злобой ее провожают глазами.
Она была уверена, что древний храм, окруженный рассказами о творящихся здесь чудесах, будет похож внутри на бедную хижину отшельника, стоящую над Персиковым источником в тишине и покое. Вместо этого она словно оказалась в самом центре богатого города, вокруг ее окружала невиданная роскошь. Расписные экраны, вымощенный камнем внутренний двор, прелестные галереи, перила, покрытые узорчатой резьбой, - все это дышало очарованием. Цянь Гу никогда раньше не бывала в таких местах, и она невольно пошла медленней, оглядываясь по сторонам, но женщина, которая указывала ей дорогу, спешила вперед и не заметила, что она отстала. Сама Цянь Гу опомнилась только когда заблудилась окончательно.
Скверно вышло, и как это она умудрилась потерять из виду такую высокую женщину? Цянь Гу заторопилась по причудливо изогнутой галерее, заглядывая во все уголки в надежде снова заметить свою проводницу. Но во всем этом огромном доме, кажется, никого не было, в комнатах нигде не горели светильники.
Ей стало страшно. После очередного поворота она вышла к покосившейся башенке, на втором этаже которой из-за одной из приоткрытых дверей тянулась полоска света.
- Есть здесь кто-нибудь? - закричала она, но не получила ответа.
Цянь Гу направилась ко входу, но вдруг она почувствовала вспышку боли, словно в нее ударила молния, а потом она поняла, что не может тронуться с места. Опустив голову, она увидела мерцающие на земле изображения символов пяти стихий и восьми триграмм. Кажется, она случайно шагнула внутрь этой схемы - во всяком случае, одна ее нога была внутри, хотя вторая пока еще оставалась снаружи. Мгновение Цянь Гу стояла в замешательстве, но потом поняла, что может двигаться дальше.
Может, настоятель наверху?
Цянь Гу, стиснув зубы, двинулась вверх по лестнице, которая скрипела под ее ногами так, словно собиралась рассыпаться. Сердце колотилось у нее в груди.
Наконец, она оказалась перед створчатой дверью, за которой был свет, и, кашлянув, тихо спросила:
- Здесь кто-то есть?
Ей по-прежнему никто не ответил, и тогда Цянь Гу собралась с силами, толкнула дверь и вошла. А затем пронзительно закричала.
По всей комнате на алых шелковых нитях висели человеческие языки.