Аннотация: Отрывок из литературной игры, размещён в технических целях.
О мадам Монблан на улице Валлаби судачили многие, если не все. Но сведения о ней были настолько разнообразны и противоречивы, и картина вырисовывалась столь невероятная, что немедленно становилось ясно, что вся эта пёстрая смесь из слухов, домыслов, и даже каких-то смутных народных чаяний не имеет никакого отношения к реальности.
Например, однажды сапожник Андреас клялся и божился, что прошлой ночью самолично видел, как мадам Монблан вылетала на метле из окна мансарды, голая, с развевающимися по ветру длинными тёмными волосами... И что же? Буквально на следующий день Сапожник Андреас сам пробежал голым через всю улицу Валлаби, размахивая бутылкой и стряхивая с себя маленьких зелёных крокодильчиков, видимых лишь ему одному. Разве можно верить свидетельству такого человека?
Правда, соседка сапожника Андреаса, торговка рыбой Розалия утверждала, что незадолго до этого прискорбного проишествия Мадам Монблан угостила Андреаса загадочной сигареткой...
- Да она раньше и не взглянула в его сторону ни разу, а тут вдруг подходит, улыбается такая вся, - оглядываясь по сторонам шептала Розалия, - Пойдём, покурим, говорит, Андрюша, какой анекдот расскажу... и коробочку достаёт странную, а в ней, в коробочке этой с и г а р е т к а лежит. З е л ё н а я!
К сожалению, слушатели не успели узнать подробности, и даже самый анекдот остался тайной, потому что Розалия в ту же минуту поперхнулсь вишнёвой косточкой, долго кашляла и отпивалась водой, а когда пришла в себя, сообщила, что ничего не видела, ничего не слышала, и вообще, "ей всё понятно".
Говорили, что Мадам Монблан прибыла в город ненастным зимним днём, на корабле, подошедшем к Новому Карфагену в разгар шторма, из-за чего судно проболталось в море несколько лишних суток. Едва успев снять комнату под самой крышей в доме Старой Мапетт, Мадам сразу же, не отряхивая зонтика, отправилась в Аптеку. Некоторые говорили, что она прибыла по личному приглашению Аптекаря, другие утверждали, что ММ пришлось долго уговаривать Магистра, и в какой-то момент она даже всплакнула. Последняя деталь вызывает особое недоверие. Мадам Монблан пустила слезу? Мышка в камне утонула... Так или иначе, уже на следующее утро Мадам с видом герцогини шествовала по улице Валлаби, направляясь в Аптеку, чтобы приступить к новой работе.
Один маленький мальчик подошёл к окну как раз тогда, когда Мадам проходила мимо. Увидев шляпку, похожую на перевёрнутую супницу, и синее пальто с серебрянными пуговицами, начитанный ребёнок тут же воскликнул:
- Ну, вылитая Мэри Поппинс!
- Дядя мальчика тоже подошёл к окну, и, приподняв занавеску, посмотрел вслед Мадам.
- Да, - одобрительно сказал он. - Поппинс - что надо. - и затем, опомнившись, отвесил малютке подзатыльник, сурово пояснив, - Мал ещё, чтоб на поппинсы заглядываться.
На второй неделе своего появления в Аптеке, Мадам Монблан принесла на плече большого серого попугая.
- Мистер Бонавентура. - представила она его.
- Для друзей просто Бобо. - добавил мистер Бонавентура.
- Вы уверены, Мишель, что птице место в Аптеке? - спросил магистр фармации, с сомнением разглядывая мистера Бонавентуру. Попугай отвечал ему преданным взглядом и, вообще, буквально ел начальство блестящими чёрными глазками.
- Мистер Бонавентура отличается умом и сообразительностью. - отвечала Мадам Монблан. - Он будет весьма полезен в вашем... э-э-э-э... хобби, шеф!
- Разведывательные акции, сбор информации, почтовые услуги... - голосом уличного продавца лотерейных билетов перечислил Бобо, переместился на другое плечо Мадам и покивал головой. - И всё это за горсть пальмовых орешков и чашечку чистой водички... и я согласен на маленькую клеточку... Думаю, два на два метра мне хватит... И я могу пить не только водичку!
- Он не может долго находиться в одиночестве. Бобо нуждается в социуме... А я много времени провожу на работе.- мягко сказала она. - И он действительно неглуп... хоть это и не бросается в глаза сразу! - добавила она, просительно улыбаясь магистру.
Ну, хорошо. - после некоторого раздумья произнёс господин Макс. - Под Вашу ответственность, Мишель. Испытательный срок - месяц.
- А откуда он у Вас, мадам Монблан? - с интересом спросил племянник Артур.
- Я, я! Можно я расскажу! - оживился мистер Бонавентура. - Я столько вынес!
И попугай поведал свою историю.
Раньше он беззаботно жил в доме психолога Деметриуса, в Тавернии, неподалёку от Нового Карфагена. Психолог этот был весьма известен и имел массу знакомых, и буквально каждый из этой массы норовил ухватить Деметриуса за пуговицу на груди и урвать с него психологическую консультацию на халяву. Мал-помалу, все эти назойливые приставания стали дико раздражать Деметриуса. Как-то не так представлял он себе будущее, когда начинал учиться психологии. Эта благородная наука представлялась ему в виде красивых, непонятных простому народу слов, в основном, иностранного происхождения... а вовсе не в образе соседки Фриды, страдающей приступами беспричинной тоски при виде белых носовых платков.
И вот в один злосчастный вечер психолог возвращался домой после трудового рабочего дня - восемь часов в клинике, потом ещё полставки, потом тайная и черезвычайно противная консультация у нувориша с уголовным прошлым , и именно в этот день ему было не меньше пяти звонков от Знакомых и Родственников Знакомых, и у всех у них были психологические проблемы... До кучи, в родном дворе его поймала дворничиха Петронилла, которая, интимно дыша в лицо перегаром, сообщила, что у неё эти... как их... п с и х и ч е с к и е проблемы... и Психолог почему-то сразу ей поверил.
А надо сказать, что Деметриус был оборотнем, и, как на грех, приближалось полнолуние, и всё тело у психолога чесалось и зудело, что само по себе было непереносимо, и поднывали зубы, готовые превратиться в длинные клыки... И вот, когда он зашёл в квартиру, то вместо желанной тишины услышал гомон очередных Родственников и Знакомых, наводнивших его жилище в ожидании халявных консультаций.
И ещё кто-то звонким профессиональным голосом залихватски исполнял арии из оперетт, что почему-то взбесило Психолога больше всего прочего. Видимо, и в невинных ариях ему послышалось что-то такое, намекающее на большие психологические трудности.
Стремительно пронёсся Психолог по коридору, прикрывая рукой пуговицу на груди, и заперся в своём кабинете... И только он, замученный, рухнул в большое кожанное кресло и прикрыл рукою свои учёные, но усталые глаза, как вдруг - и это было последней каплей - его любимый попугай, доселе бормотавший лишь "Бобо хороший" и "Дай сахарку", вдруг открыл пасть и на чистейшем карфагенском языке объявил онемевшему Деметриусу, что у него уже давно имеются некоторые душевные проблемы, и что именно сегодня он, Бобо, решил воспользоваться профессиональными знаниями хозяина...
В пять секунд Деметриус досрочно совершил превращение из психолога в волка и принялся, лязгая зубами в миллиметре от попугайского хвоста, гоняться за мистером Бонавентурой по комнате, опрокидывая мебель и сокрушая всё на своём пути.
В кабинет начали ломиться Родственники и Знакомые с криками: "Митя, что случилось?! У тебя психологические проблемы? Ну, не такие же, как у нас!"
Вырвавшись из кабинета, Деметриус-Волк с нечеловеческим рычанием разогнал толпу, пинками вытолкал взашей Родственников Знакомых и Знакомых Родствеников Знакомых, некоторых пришлось даже покусать. Просто Родственники, знакомые с повадками Деметриуса в полнолуние, эвакуировались сами.
Певунью проглотить не удалось, хотя очень хотелось.
В тихую опустевшую квартиру заглянули лунные лучи. Деметриус лежал на ковре в гостинной, вытянувшись во весь рост, и наслаждался покоем. Только где-то под полом нервно бегали мыши - должно быть, у них тоже были проблемы.
- Ничего, и до вас доберёмся... - сладко зевнул Волк и блаженно заснул, улыбаясь во сне. Ему снились заснеженные горы, спокойные и молчаливые.
А из-за портьеры тихонечко выбрался серый попугай и на цыпочках прокрался мимо Деметриуса.
- Это были самые страшные минуты в моей жизни! - вздыхал мистер Бонавентура.
Потом он полетел, куда глаза глядят, угодил в бурю и его отнесло в море. Тут и пришёл бы конец несчастной птице, но порыв ветра швырнул ослабевшего Бобо на палубу корабля, где его и подобрала Мадам Монблан, оказавшая страдальцу всевозможную помощь.