Аннотация: Полный сюрреализм. Мышка не должен умереть. Бабка за дедку, дедка за репку.
Энрике сел за дубовый стол и махнул официанту. "Эль!" - велел Энрике и поправил широкополую шляпу. Правила заведения не требовали, чтобы мужчины сидели тут без головных уборов, оно и к лучшему. Энрике стряхнул на пол чёрствые крошки со стола и отряхнул ладони. Постучал пальцами по столу и кашлянул.
Ноль эмоций.
Энрике кашлянул ещё раз.
Старик, сидевший напротив, не удостоил незваного гостя вниманием. Он хлебал горячую, густую кашу, прикусывал добрым куском белого хлеба и жадно причмокивал. Толстый слой масла покрывал одну сторону куска, а сверху лежала разрезанная пополам сладкая луковица. Энрике отвёл взгляд от лакомого кусочка: не время и не место размышлять о своей и о чужой доле, кому что досталось. В конце концов, он сюда не за едой пришёл. Сначала дело. Он снова посмотрел на старика: в седой бороде запутались крошки, губы блестели от масла.
- Дедка, - окликнул старика Энрике.
Старик не ответил, продолжая хлебать кашу.
- Дедка, не надо...
Он не успел договорить. Старик тяжело опустил ложку в тарелку, отложил недоеденный бутерброд в сторону и впервые посмотрел на Энрике. В едальне повисла тишина, взгляды путников устремились на Энрике и на старика. Все ждали, что ответит дедка.
- Не ты первый и не ты последний, мексиканец.
Подошедший официант поставил на стол высокую кружку, её круглые бока украшали подсолнухи и нанизанные на частоколы кувшины. Лето. Зной. Хороший урожай. Доброе, вкусное пиво. Официант откланялся, и старик закончил:
- Я должен.
Энрике невесело усмехнулся в густые чёрные усы, вытер их и отпил вкусного эля. Хороший напиток, хорошее место, славные люди за столами, но слишком трусливые, чтобы вступиться за кого-нибудь. Энрике поставил кружку на стол и покачал головой.
- Тогда я должен тебя предупредить: если ты посадишь репку, Карлос убьёт Мышку. Он уже объявил на него охоту. Ты знал?
Старик было замер, но потом цокнул языком, схватил свою кружку и грохнул по столу. Пиво расплескалось, по белой скатерти поползли тёмные пятна, будто страшные реки, заливающие кукурузные поля. Быть беде. Одинокие капли, получив свободу и осторожничая, сползли вниз по стенкам и присоединились к потопу.
- Карлос не имеет на это права! - закричал старик. Гробовую тишину никто не посмел нарушить. Пусть дедка выскажется, он имел на это полное право. - Мышка - мой работник! Он приходит ко мне раз в год, в августе, мы вместе празднуем богатый урожай, жнём пшеницу для пива, а в субботу после полудня тянем репку! Без Мышки не быть празднику!
Энрике согласно закивал, потягивая эль. Всё так, дедка, всё так.
- Зачем Карлосу убивать Мышку? Чем Мышка ему насолил?
Энрике пожал плечами и тут же виновато сгорбился.
- Не знаю, дедка. Поговаривают, что Карлос хочет посадить агаву.
Старик снова стукнул по столу, на этот раз кулаком. Пятно озера уже расплылось далеко за пределы кружечной тени, отвоёвывая желтизну солнечной скатерти миллиметр за миллиметром. Над столом густо пахло пивом.
- Кто будет тянуть его агаву? - старик был в ярости.
- Не знаю, дедка, - снова повторил недавний ответ Энрике. - Но Карлос настроен очень серьёзно. Мышка не пойдёт на уступки и не станет тянуть агаву. Мышка предан тебе, дедка.
Старик почесал бороду, и крошки посыпались на тёмное озеро, застывая желтоватыми скалами, жаркими островами и холодными фьордами.
- Что будем делать, Энрике? - старик оглаживал бороду, прикидывая, как быть дальше.
Энрике не успел ответить. Дверь в едальню открылась, - хлоп! дверная ручка стукнулась об стену, - и по полу застучали кованые каблуки ковбойских сапог. Все посетители как один обернулись, чтобы посмотреть на гостя, зашедшего в этот поздний час пропустить кружечку-другую. Все, кроме дедки. Он спиной чувствовал, кто там. Он прочитал это по глазам Энрике. Удивлённым и вдруг ставшим злыми.
- Эй, эль дедка, я весь день тебя ищу, - прорычал вошедший и сплюнул на пол.
Старик не обернулся.
- Уходи, Карлос, я отпускаю тебя с миром, - спокойно ответил он и поднял кружку, вокруг которой развернулся апокалипсис.
Что-то зашуршало, позвякивая, и над головой старика просвистела шальная пуля. "Пуля дура, а репка молодец", - с этой мыслью дедка вскочил из-за стола, и Энрике последовал за ним. На пару они опрокинули дубовый стол и почти одновременно нырнули за него, прячась от новой порции ненависти.
- Ты постарел, Карлос! - крикнул старик. - Уже не такой меткий, как раньше!
- Ха! - гаркнул Карлос. - А ну выйди и скажи мне это в глаза, эль дедка!
Старик хлопнул Энрике по колену, и тот кивнул. Не время отсиживаться: Мышка в опасности. Дедка перекатился через колено под соседний стол, ни разу не стукнувшись о него, и заполз под стул. Над ним сидела Большая Зина, именуемая в народе Большой Молли. Она запустила руку в дамскую сумочку и вытащили пару-тройку дротиков и протянула их дедке. Он оскалился. А ну посмотрим, кто этим летом будет тянуть репку, а кем закусят на последнем пиру черви в холодной могиле.
Карлос не ждал. Он не тратил слов зря, не бросал их на ветер. Ещё один выстрел освежил головы зазевавшихся и разогнал кого куда. Женщины завизжали и бросились врассыпную, роняя стулья и опрокидывая ещё полные миски. Мужчины благоразумно размазались вдоль стен, в конце концов, это не их война, не по их душу пришёл Карлос. Старик не винил их. Это и правда не их война.
Он взвесил в руке первый дротик. Округлое остриё блеснуло в свете свечей: ну, не подведи, не промахнись, послужи верой и правдой старому хозяину. Пузатая игла повторяла форму репки, заканчиваясь оперением в виде ботвы, скрученное для дротика из перьев зелёного петуха. Старик выполз из-под стула и выглянул. Карлос стоял на месте с револьвером наперевес и скалился, ища взглядом дедку среди испуганных людей.
Взмах. Прицел. Вжух! Смертоносная репка полетела в преступника и сбила с него чёрную широкополую шляпу. Карлос наобум выстрелил: пуля пролетела до стойки бармаря и затерялась в глубине дерева. На мгновение воцарилась мёртвая тишина, все с ужасом ждали, кто же подаст голос, застонет, закричит, заплачет и вывалится на середину залы. Никто не шелохнулся. Ещё одна пуля подвела Карлоса.
Энрике выскочил из-за стола и бросился на Карлоса.
- Энрике, нет! - закричал старик и послал в негодяя, уже целившегося в Энрике, ещё одну репку.
Пуля дура, репка молодец. Остриё легко вошло промеж глаз, будто раскалённый нож опустили в масло. Алые ручьи поспешили вылиться на свободу, торя русла по испещрённой оспой коже. С подбородка сорвались первые капли неуверенного водопада. Всё кончено. Вторя мыслям, старик повторил вслух:
- Всё кончено.
Карлос лежал на посыпанном сеном полу и немигающим взглядом смотрел в потолок. Он проиграл.
Они спасли Мышку. Он мог спокойно прийти в конце лета и помочь вытянуть репку. Слава ботве.