Когда я еще не знал, что мне осталось лишь два-дцать дней.
Шаль
Нежность клубка плетущегося да прикроет ваш позор.
Маргарита достигла возраста семи лет, нашла себе кошку на улице как подарок на день рождения, который никто, кроме нее не справлял, так как друзья не знали о том, когда она ро-дилась - ведь она никогда никому этого не доверяла. Ее родители уже давно забыли, что одним непримечательным утром у них появилось крохотное существо, дочка. Маленькая, с густыми черными волосами, с притягивающими цилиндрами глаз, заполненными кипящей смолой. Мама любила пирушки, у нее всегда было несколько любовников, в одно и то же время, и все в ее до-ме; муж ее, Папа, предпочитал монахов из монастыря в десяти километрах от их городка. Это -был веселый дом, богатый, но Маргарита ненавидела, тихо, с такой безумной злостью, что сер-дечко ее покрывалось гнилостными пятнами с каждым часом. И вот оно приобрело цвет и фор-му высохшей ярко-алой розы. Мария всегда теперь была рядом, мурлыкала и терлась о ее ноги, обвивая хвостом щиколотки. А девочка убежала на несколько недель в лес, ее роза пустила кор-ни и расправила шипы, ее сладкий аромат издавался на расстоянии вытянутой руки, это вол-шебное сияние придвигало к ней все живое, все живое отдавало свои жизненные силы.
В лесу, в самой глухой чаще была вырыта яма, она-то и стала родиной для Маргариты.
А в доме все было так же. Папа с Мамой были рады ее видеть. Но они ни разу не взгляну-ли в ее глаза, хоть и обнимали ее, хоть и плакали даже.
К вечеру все распрощались и пошли спать, по своим комнатам. Но когда луна свежо заи-грала за крышей старой ратуши, по
боковой лестнице, ведущей на второй этаж, шмыгнула заку-танная в плащ с капюшоном фигура молодого монаха Максима. Валентин и Серхио, офицеры королевского стрелкового полка праздновали в это время с Мамой возвращение дочери.
Вино помутнело и зашипело.
Наутро на втором этаже валялось пять полуразложившихся трупов.
Маргарита пошла на улицу. Какая-то бабка приютила ее, оказалась очень, даже слишком доброй, но девочка сама хотела, чтобы ее продали на ночь какому-нибудь мужику, а потом так же продавали еще одиннадцать лет.
Все, кто ее любил, а потом уезжал из города, хоть погостить в соседнюю деревню, вне-запно умирали, без причины. И если проводили вскрытие, то не обнаруживали сердца. У бабки был слуга Гастон - великан с изрезанным лицом. Он время от времени исполнял функции пала-ча, а до этого был наемником и разбойником. Маргарита его боготворила, а он ее. Девочке уже исполнилось семнадцать, почти уже подошло время ее ухода в отставку, на волю от потных по-хотливых уродов.
Мария постарела и скоро должна была умереть, хозяйка ничего не могла сделать, чтобы предотвратить эту смерть. Маргарита не переставая поглаживала свою любимицу, ловила для нее воробьев и ворон. Но Мария умерла.
Маргарита вновь ушла в лес, с ней Гастон, а через неделю в
городе стоял жуткий смрад от разложившихся трупов.
Маргарита уложила Марию на дно ямы и закидала землей. Потом сказала:
- Гастон, возьми дубину и разбей мою голову, так, чтобы ничего не осталось. Потом по-ложи меня в эту могилу и закопай. Никак не отмечай это место моей скорби, сверху ничего не ставь. Ни единая душа не должна знать, где я вошла в царство мертвых.
Гастон послушно взял дубину, положил голову возлюбленной на камень, она открыла глаза, улыбнулась, и сучковатая палка расколотила череп.
Гастон поклялся себе, что умрет тут же, но перед тем он в последний раз любил Маргари-ту, уже остывающую и без лица, без волос, без ресниц и бровей, без носа, никогда раньше не разрешавшую к себе прикасаться.
На ветке дуба сидел коршун и смотрел, как могучий человек вешался веткой ниже. Через пару минут мертвец притих, и коршун раскрылился и улетел в город. Следователи пришли к одному выводу: отравление, такое же, как и десять лет назад. Но тогда погибло всего пять чело-век
Гастон, старший в группе, направленной из столицы для расследования сего случая, при-казал прочесать весь лес в поисках уцелевших или тех, кто мог быть замешан в этой темной и весьма неприятной истории.
Гастону тогда уже было под пятьдесят, его мучили бронхит и жена. Его дочери просили непременно привезти им что-нибудь красивое в качестве сувениров из дальней поездки. Маро-деры так и толпились возле лавок, представлявших хоть какой-нибудь материальный интерес. И чтобы не пустыми руками возвращаться домой, полиции приходилось отлавливать особо отли-чившихся в грабеже покойных горожан.
Гастон ничего не смог найти и раскрыть в этой истории. Полный провал, что означало скорую пенсию. Единственное, что ему удалось найти - это труп самоубийцы, убиенного при-мерно в то же время, что и весь городской люд. Недалеко от повешенного нашли свежую моги-лу. Раскопали. Сначала наткнулись на осколки человеческого черепа, а чуть глубже на останки кошки.
Коршун долго и внимательно наблюдал за их работой немигающим взором, и улетел. Он много дней двигался на восток, пока ему на глаза не попался бегущий по лесу Человек без име-ни. Человек без имени спотыкался и тяжело дышал, но он не останавливался.
Корявые сучья уродливо торчали повсюду, отпугивая всех, кроме тех, кого уже нет. Че-ловек без имени вошел в лес ушедших, и земля распахнула ему тропинку средь зарослей. По левую и правую руки расплылись переплетения костлявых ветвей и безголовых тел, шевеля-щихся, как трупные черви в мертвечине, пытающихся вырваться на свободу.