После нескольких дней затворничества, я, наконец, поднялся на палубу. Теплоход, на котором я решил провести время, был круизным лайнером, ходившим по Енисею с севера на юг и обратно. Именно на нем я искал уединения, которого мне так не доставало в моем мире. У меня было достаточно средств, чтобы круизом пройтись по Карибскому бассейну, но желание набраться новых впечатлений, занесло меня именно в эти дикие места.
Закончив главу, я решил взглянуть на берег этой могучей реки. Было пять утра, и туман клубился по реке. Берег был скрыт от моих глаз его пеленой. Пройдя несколько метров, теплоход из-за плохой видимости сбавил ход, а затем, и вовсе, издав гудок, встал на якорь. Тем самым, по всей видимости, он сообщил о своей остановке. Тишина глубокая, ни с чем не сравнимая, нависла надо мной и теплоходом. Прохлада свежего воздуха проникала под одежду и неприятно холодила.
Облокотившись на поручни ограждения, я постоял еще некоторое время, но, затем - так и не рассмотрев берега, решил вернуться к себе в каюту.
Именно в этот момент я увидел ее. Туман, словно, вытолкнул ее в мою сторону. Ее тонкая, изящная фигурка, двигалась ко мне навстречу. Казалось, она вся была соткана из тумана. Подойдя поближе, от неожиданности она остановилась. Казалось, она была напугана нашей встречей.
- Простите, - произнесла она певучим голосом, - я не ожидала здесь встретить, кого бы то ни было.
- Пустяки, - ответил я ей. - Мне жаль, что я напугал вас.
- Что вы! - воскликнула она, - вы вовсе не напугали меня. Я просто немного задумалась. Глядя на нее, я видел перед собой просто озябшее существо, жалкое и несчастное к тому же!
- Хотите кофе, - неожиданно для самого себя произнес я, забыв о том, что я искал уединения на этом теплоходе. Она колебалась в ответ на мое предложение, но, затем, взглянув на меня внимательнее, словно, пытаясь понять, что от нее хотят, в конце концов, утвердительно кивнула головой.
- Я живу здесь - неподалеку. Давайте, я помогу вам. Я взял ее под локоть с тем, чтобы она не поскользнулась на ступеньках, ведущих вниз. Сквозь ткань ее плаща, я почувствовал, как дрожит ее рука. Она либо была напугана, либо слишком взволнована. Я стиснул ее покрепче, стараясь придать ей уверенности. Она впрямь немного успокоилась. Я заметил, как она улыбнулась мне. Это была улыбка благодарности.
- "Кажется, я занят не тем, - пронеслось у меня в голове. Зачастую я проходил мимо просящих милостыню и тем более никогда не давал приют сиротам. Что же теперь произошло?"
Пройдя ступени, мы углубились в коридор, тускло освещаемый электричеством. Моя каюта была рядом, когда неожиданно, она заколебалась.
Извините, - произнесла она, стараясь освободится от моей руки, - я не знаю как вас зовут.
- А это имеет значение? - спросил я.
- Нет, пролепетала она, - наверное, нет. Мне не хотелось бы, что бы вы подумали... Я не дал ей закончить фразу, о значении которой уже догадывался.
- Я заметил, как вы озябли в этом тумане, и просто пригласил вас выпить кофе.
- Правда?
- Ничего, кроме правды.
- Извините, я не должна была соглашаться - это неразумно.
- Вы не хотите кофе?
- Хочу.
Так в чем дело? В моей каюте есть все для этого. Отличная кофеварка и все необходимые ингредиенты к ней. Я достал ключ от двери, ведущей в каюту. Она больше не роптала, а подобно жертвенному животному идущему на заклание, понурив голову, смиренно ждала своей участи. В голове снова мелькнула мысль об абсурдности происходящего. Мне стоило большого труда - избавиться от человеческого внимания. Убежать в такую глушь и самому себе "накинуть веревку на шею". Она права - это неразумно. Просто кофе и ничего больше. Она озябла, я тоже промерз. Надо просто согреться.
Она шла за мною следом. Прикрыв дверь за собой, остановилась в полной растерянности.
- У вас отличный номер, - произнесла она, оглядываясь по сторонам.
- Вы правы! Это лучший номер, любезно предоставленное мне круизной кампанией. И он состоит из нескольких комфортабельных комнат. Хотите посмотреть?
- Нет, спасибо! Я и так вижу - это, действительно хороший номер. Тем временем, я помог ей снять плащ. Накинув его на плечики, повесил в шкаф. Оттуда же достал для нее теплые тапочки. Она сняла туфельки и засунула, свои изящные ножки в их мягкий ворс. При этом она, наконец-то улыбнулась. У нее оказалась звездная улыбка. Мне понравилось это, и я поощрил ее легкой усмешкой. Она сконфузилась немного, но прошла дальше за мной на кухню.
- Я могу вам помочь, - произнесла она неуверенным тоном.
- Сидите, - сказал я ей, и это прозвучало, как приказ. Сам не зная почему, я вдруг раскомандовался. На самом деле я позволял женщинам брать надо мною верх, но не надолго. В ответ на это, они не любили меня, но многие из них извлекали пользу от нахождения со мною рядом.
Она сидела смирно на том же стуле, где я ей приказал. Мне стало жаль ее. Заварив кофе, я достал из холодильного шкафа несколько бутербродов, печенье и на скорую руку сервировал столик. Затем подкатил его к ее ногам. В ответ она широко распахнула на меня свои глаза. В них было столько всего, что я невольно сглотнул комок, мгновенно образовавшийся в моем горле. Появилось желание провести рукой по ее мягким волосам, но я воздержался и произнес довольно сухо:
- Пейте. Она опустила глаза и, взяв трясущимися руками чашечку с кофе, лишь слегка пригубила. Я молчал, наблюдая за нею. Она чувствовала это и еще больше волновалась.
- Что с нею такое? - подумал я. Ей же не восемнадцать лет. Она достаточно зрелая и потрясающе красивая молодая женщина. Отчего она так боится меня. "Дикость какая-то" - подумал я. Но чем больше я всматривался в нее, тем сильнее во мне росло желание узнать о ней все.
- "Почему?" - задавал я себе вопрос. - "Зачем мне это надо?" Если все пойдет и дальше так, вряд ли я смогу завершить свою работу. У меня был план - за время своего путешествия написать большую часть своего нового романа. Контракт на его издание был заключен в одном из крупных издательств. Издание его сулило мне большие барыши. А я вместо этого, знакомлюсь неизвестно с кем. Зачем же я бежал тогда от людей. Я даже телефон с собой не взял. И что теперь?
- Очень вкусный кофе, - пролепетала она.
- Вы кушайте, - сказал я и протянул ей тарелку с бутербродами. Она взяла один из них и поднесла ко рту. Надкусив его, вновь взглянула на меня. На этот раз я постарался не смотреть на нее.
- Вы хороший человек, - произнесла она неожиданно.
- Почему вы так решили? Наверное, вы привыкли судить о людях по первому взгляду.
- Нет - это не так, - возразила она. На первый взгляд вы мне показались демоном, вышедшим из тумана. Я была напугана вами до полусмерти.
- А вы - напротив, - показались мне ангелом, сошедшим с неба.
- Я и есть - он!
- Вот как?!
- Не совсем, конечно, так. Когда у моей мамы принимали роды, все в голос заявили, - ангел родился. После чего мне дали имя - Ангелина.
- Хотите коньяку в свой кофе?
- Хочу! Я не ожидал от нее такого ответа, но зачем-то обрадовался. Достав коньяк, я подлил некоторое его количество к ней чашку с кофе, себе же плеснул в бокал:
- Хочу выпить за вас. Вы - не против?
- Нет, - ответила она. - А я пью за вас, - она пригубила свой кофе и поморщилась. - Простите, - извинилась она, - я не часто пью кофе с коньяком.
- Хотите раздельно?
- Нет! Нет - что вы! Спасибо. Мне и так хорошо. Она сделала глоток, превосходящий первый. По всей видимости, ей изо всех сил хотелось сделать для меня нечто приятное. Подленькая мысль змеей проникла ко мне в голову:
- Она готова для тебя на многое, - шептал мне змей на ухо. - Возьми ее, не теряя времени даром, пока она еще в твоей власти.
- Отстань! Уйди! - прошептал я ему.
- Вы хотите, чтобы я ушла, - ее взгляд выражал удивление и растерянность.
- Нет! Нет - что вы! - на этот раз возразил я. - Сидите. Наслаждайтесь теплом и кофе. Вам нужно обязательно, как следует, согреться. По всей видимости, сырая погода вам не на пользу. Я заметил, вы время от времени подкашливаете.
- Да, вы правы. Я перенесла недавно ОэРВи. С тех самых пор временами в моем горле першит.
Тем более вам показан горячий кофе и непременно с коньяком. Я сделаю вам новый.
- Нет, благодарю, мне достаточно того, что осталось. Я не стану вас задерживать и скоро уйду. Она вновь взглянула на меня и я вдруг прочитал в ее глазах нежелание покидать меня. Это было уж слишком! Внезапно я встал со своего стула и прошелся по комнате. Подойдя к ней со спины, я обнял ее за плечи.
- Ангелина, - прошептал я, обжигая своим дыханием ее шею и плечи. Признаться, я сам не знал, что делаю. Внезапная страсть помутила мой рассудок. Я зарылся лицом в ее шелковистые волосы, вобравшие в себя свежесть речной волны и запах таежного тумана. Она же сидела, не издавая ни звука. Ее податливые плечи не оказывали сопротивления. Я испытывал сильнейшее желание, схватить ее и унести немедленно в спальню, но что-то все еще останавливало меня. Остаток разума во мне червоточил, приказывая - не терять голову. Она почувствовала это и мягко отстранилась от меня.
- Простите, - опустив ресницы, произнесла она. - Мне пора.
- Не уходи, - хотелось крикнуть мне изо всех сил, но я промолчал, чувствуя неловкость за происходящее.
- Я провожу вас?!
- Нет! Спасибо - не нужно. - Я живу недалеко. И потом, в этих коридорах сложно заблудиться. Я помог ей надеть плащ и открыл дверь.
- Ангелина! - произнес я.
- Не говорите ничего, - произнесла она тихо, - спасибо вам за все. После этих слов она выскользнула за дверь. Я проводил ее взглядом. Она ни разу не обернулась в мою сторону. Вскоре ее силуэт растаял в темной глубине коридора. Я жалел, что отпустил ее, но с другой стороны почувствовал и некоторое облегчение, сознавая, что был весьма близок к тому, чтобы потерять голову.
- "Незнакомка, пришедшая ко мне из тумана, вполне могла вскружить мне голову"! Как только я подумал об этом, в моей голове мгновенно созрела фабула нового романа.
- Ангелина - ты моя муза, - прошептал я и немедленно ринулся к машинке.
Глава 1
Нора
Прошло несколько дней, и я забыл о ней. Страница за страницей, подобно свежеиспеченным пирогам, выходили из-под моего "пера". Я был небрит и не чесан. Завтрак, обед и ужин местная прислуга приносила мне в номер. Уже несколько дней я не выходил на палубу. Легкое головокружение по утрам заявляло мне самым настоятельным образом - выйти, наконец, из своего добровольного заточения и проветриться. Творческие силы мои были на исходе.
Внезапно я вспомнил о ней.
- "Как она? Где она?" - Мысли о ней вдруг заполонили меня. В сущности, я ничего не знал о ней. Одно лишь имя. А вдруг и оно вымышленное? Кто ее знает - может она вовсе не ангел, а аферистка. Слишком уж она хороша. Это вечное недоверие к людям мешало мне жить среди них и работать. - "Как не стыдно?" - укоризненно ругнул я сам себя. Она - само совершенство. Нежное, ласковое, податливое существо. Возможно, именно с нею ты мог бы, наконец, обрести счастье. Так - нет! Ты оттолкнул ее от себя и забыл! Эгоист!
- Кто! Я!
- Ты, Ты!
- Сам ты эгоист! - возмутилось мое второе я. - Думаешь только о себе. А каково придется ей, если она свяжет с тобой свою судьбу? Посмотри на себя. Ты нелюдим, характер твой несносен. Разве можешь ты отдать частичку своей душе ей. Ты же жмот и любишь только себя. Вот и сейчас, ты думаешь только о том, что могла бы дать она тебе. А чем мог бы ты пожертвовать ради нее.
- Ах! Оставь! Все это бредни. Мне никто не нужен. Мне лично и так хорошо.
- А я в этом не уверен, - возразил мне голос. Ты одинок и несчастен. Ты обретаешь себя только в своих романах. Разве это жизнь?
- А разве - нет?
- Ты запутал меня. Делай, как знаешь. Только имей ввиду - я здесь в затворничестве чувствую себя, как последняя собака. Во мне нет радости жизни, я одинок и несчастен. Так хочется любви и ласки.
- Хватит ныть! - сказал я, как отрезал. Ноешь и ноешь! Чего тебе не хватает? Сыт, обут, время от времени получаешь сексуальные удовольствия.
- Твои встречи с женщинами ограничены во времени. Они не доставляют мне удовольствия.
А мне и этого вполне достаточно. Из-за женщин мы не раз вместе с тобой попадали в неприятные истории. Помнишь ту со шрамом на животе.
- Я не хочу о ней вспоминать.
- Тогда замолкни - раз и навсегда, и не поднимай эти темы при мне.
Тебе не с кем будет общаться.
- Не беспокойся - я найду, если это мне будет нужно. А теперь уймись и отстань. Я иду на прогулку.
- Я тоже.
- Нет! Ты останешься здесь и займешься уборкой в своей голове. Приведи в порядок мысли, наконец. В последнее время ты слишком эмоционален. А это вредно для здоровья. Голос замкнулся в себе, после моих слов. Я почувствовал, как он насупился. Разумеется, он понимал, что прав я, а не он. Хотя надо признать - у каждого из нас своя правда, а истина, которой нам всем так не достает - где-то там - за облаками.
Я вновь вспомнил о ней. Вспомнил ее лицо, плечи, грудь, фигуру. Я достаточно изучил ее внешний облик. Он был весьма притягателен, но ее душу я так и не узнал. Именно, она являлась для меня загадкой. А может, ты врешь сам себе? На самом деле тебе просто хочется трахнуть ее, как следует - жестоко и отвратительно. Нехорошие мысли рождают отвратительные поступки. Я искал ее глазами, когда поднимался вверх по лестнице.
- Пауло, - это вы, услышал я женский голос возле своего уха. Я оглянулся. Это была не она. Мне стало неприятно. Между тем, женщина, окликнувшая меня, неожиданно громко взвизгнула и повисла на моей шее. Я пытался отцепить ее от себя, но она еще крепче сжимала мою шею, силясь прижаться ко мне всей своей пышной грудью. Впившись мне в щеку поцелуем, она заблажила, что есть мочи:
- Господа, - перед вами знаменитый писатель, творец собственной персоной. Сам Пауло. Боже, как я счастлива! Она вновь попыталась протиснуться в мои объятия, но на этот раз ей не удалось обмануть меня. Я держал несчастную на расстоянии, растопырив руки. Ко мне начал стекаться народ. У многих из них неожиданно нашлись мои фото, открытки и даже книги. Путь по Енисею, был долог и потому, многие на этом теплоходе запаслись книгами, чтобы коротать длинные вечера. Я не думал, что в этой далекой стране, кто-нибудь знает о существовании меня, как писателя. Неужели я настолько популярен?
С одной стороны мне было приятно узнать об этом, с другой я понимал, что в этом замкнутом пространстве при такой известности мне придется несладко. Труднее скрываться от посторонних глаз толпы в замкнутом пространстве.
Раздав автографы, я извинился и подошел к бортику. Взглянув на берег, я отдал должное красоте этих диких мест. Это была поистине первозданная красота, не тронутая никем. Ноздрями втянул запах речной волны. Сколько рыбы должно быть здесь? В тот момент, когда я ощутил прилив сил, ко мне вновь подошла моя рьяная поклонница.
- Я могу поговорить с вами, - господин Пауло.
- Будьте так любезны, - ответил я ей. - О чем вы хотите со мной говорить?
- Я?! Вас?! - она захохотала, обнажив ряд белоснежных зубов.
- "Она чертовски хороша!" - пронеслось у меня в голове. - Кажется, я уже догадывался - о чем она хотела со мной "поговорить".
- Вы путешествуете налегке?
- Разумеется, меня сопровождают. Вон тот мальчик, - она помахала в сторону смуглого подкаченного парня в лиловой майке. Тот отозвался широкой улыбкой в ее адрес. Мне же он сдержанно кивнул. Рядом с ним щебетала молоденькая девушка, которой он, скорей всего, успел нашептать каких-то глупостей - от чего у нее полыхали щеки.
Вы позволяете ему так просто флиртовать с другими девушками. Это моя дочь, - ответила она. Время от времени он преподает ей уроки хорошего тона.
Ах! Вот как?! - удивился я.
- Я выписала его для нее специально из Франции.
- О! Вы хорошая мать! - исторг я из себя похвалу в ее адрес. Мне становилось скучно. Порцию эмоций и воздуха на сегодня я уже получил. К тому же, мне надоел этот унылый, достаточно однообразный в своей диковинной красоте, пейзаж и я вознамерился покинуть палубу.
- Ничего не мешает. Видите - у меня уже текут слюнки.
- Меня зовут Нора. Я в восторге от нашего знакомства.
- Я тоже.
Глава 3
Царь - рыба
Ее каюта оказалась рядом с моей. Она была много меньше моей, но не менее комфортна. Пригласив меня сесть к столу, она незамедлительно приступила к его сервировке. Первым делом на столе, как я узнал позже, появилась строганина. К ней Нора присовокупила множество каких-то соусов, уксусов и пряностей. Стол ломился от закуски и хлебобулочных изделий. Последним блюдом, которое было представлено моим глазам - большая бутыль самогона. Запотевшая от холода, она манила своей новизной. Орел на ее этикетке будоражил воображение.
- Что ж! - подумал я, - побывать в этой стране и не отведать ее царь - рыбу - неразумно. "Нора - наливай"! Словно услышав мои мысли, она разлила самогон по стаканам. Настоящие, граненные стаканы вызвали в моей душе переполох.
- За тебя, писатель и, словно, подавая мне пример залпом выпила все содержимое стакана себе в рот. Капли не оставила. Закусив соленым огурцом, призывно уставилась на меня своими озорными глазками. Поддавшись на ее гипнотический взгляд, я изловчился и тоже выпил все до дна. Конечно, поперхнулся, потому что задохнулся. Нора выскочила из-за стола и кинулась ко мне. Ударив кулаком по спине, она сунула мне под нос корку черного хлеба.
- Дыши! - гаркнула она. Я последовал ее совету. Вскоре дыхание мое восстановилось, а блаженное тепло заполнило мои члены от начала до конца. После этого, она обхватила меня за плечи и, запрокинув мне голову, впилась в мои губы горячим поцелуем.
- Иди за мной, мой Пауло. Ноги мои словно приросли к полу, но, несмотря на это, Нора не отставала от меня. Она почти волоком затащила меня в свою постель.
- Мой Пауло! - шептала она. - Ты мой! Она зубами рвала на мне пуговицы, освобождая мое тело от ненужных вещей. Вместе с тем она не забывала и о себе. Сдернув с себя кофточку, она оголила передо мною шикарный бюст. Ее соски подобно крупному винограду еле помещались у меня во рту. Вскоре бриджи, были сброшены с моей задницы прочь. Вслед за ними последовали и трусы.
Увидев "его" перед собой, она пришла в неистовство. Заполучив "его" в свои руки, она тут же накинулась на него, кусая и теребя.
- Моя царь-рыба! - выдохнул я, ощущая на собственной шкуре ее всепожирающую страсть. О! - Вопил я в изнеможении.
- My God! - кричала она, когда я набросился на нее сверху, кусая ее спелый виноград и терзая ее трепещущую плоть. Когда я кончил - меня стошнило. Шатающейся походкой, я направился в ванную комнату. Мне было противно. Она спала, раскинув ноги и руки и у нее был широко открыт рот.
- Потаскуха, - подумал я. - Грязная потаскуха! Взглянул на себя в зеркало и ужаснулся. - На кого ты похож? Пьяная рожа! Шелудивый пес! Каждый раз у тебя вот так. Неразумно, спонтанно, грязно.
- Черт! Снова вляпался в историю, - думал я, опорожняя свой мочеточник в унитаз. Сполоснув руки и лицо холодной водой, я вышел из ванной. Теперь она лежала на боку, повернувшись ко мне задом. Подойдя к ней, я накрыл ее простыней. Она зашевелилась, а я затаил дыхание. Храп, вырвавшийся из ее гортани, сообщил мне, - готовность номер один! Натянув бриджи и накинув рубашку, я немедленно вышел в коридор. Француз в лиловой майке шел мне навстречу.
- Как дела? - спросил он. Я не ответил. - Эй! - крикнул он. Ты попробовал ее царь - рыбу?
- А, то! - сказал я. - Там тебе еще немного осталось. Проходя мимо зеркала, висевшего на стене в одном из кулуаров, я вдруг увидел ее глаза. Словно бритвой по лицу. Казалось, она все знает и понимает.
- Почему? - вопрошал ее взгляд. Я оглянулся по сторонам в поисках. - "Гора с плеч, - показалось"! Войдя в номер, плотно закрыл за собой дверь.
- Наваждение, - подумал я. - Мне все это только снится. Черт меня занес в эту дикую даль! Нежданно - негаданно я вспомнил свой дом в Балтиморе. Включил местное радио.
- Ангел, Ангелина,
- Ты моя былина,
- Ты моя мечта!
Пел хриплый голос, похожий на молодого Джагера.
- Черт знает, что! - возмутился я. - Достали вы меня вместе со своей Ангелиной.
- Ты меня простила,
- А потом забыла,
- Видно навсегда!
Я выключил радио, но навязчивая мелодия и точно такие же слова еще длительное время не отлипали от меня.
Когда я взял бритву в свои руки, вдруг запел:
Ангел, Ангелина - ты моя былина, ты моя мечта!
Везде одно и тоже - они снова приняли меня за него. My God!!!