Насколько актер достоверно изображает пьяного, настолько он талантлив. Еще его смех. Он раскрывает истинное лицо лицедея, простите за тавтологию, но так говорит Петя Власкин. И не только лицедея, всех. На подобное мнение у него есть все основания. И вот что он мне рассказал...
Да, смех... Однажды утром Петя освежился французским одеколоном от "Фрагонар" из Граса. Видно, переборщил. В трамвае, сидевшая впереди девушка, обернулась:
-Это от вас так пахнет, мужчина? - спросила она. Ее тонкие брови укоризненно нависли над голубыми, глубокими, как скандинавские озера глазами.
-Нет. Под сиденьем кто-то валялся, - хамовато ответил Власкин.
Девушка взглянула на него, слегка наклонив симпатичную головку с пышной соломенной шевелюрой, прищурилась. Потом искренне, от души расхохоталась.
Смех - это эхо души, - тогда подумал Петя. - Из души, вместе со смехом, вырывается ее суть. А девушка просто прелесть.
-Я Маркус Софийский, - представился он придуманным себе театральным псевдоним.
Маркус - от древнеримского бога Марса - воинственного, всемогущего существа. Софийский, потому что Петя родился в Болгарии, где родители работали в российском представительстве.
-Кто? - округлила глаза девушка и снова расхохоталась. - Тебе не подходит это имя. - Она сразу перешла на "ты", что его порадовало, значит "зацепил".
-И какое же имя, по-твоему, мне подходит?
-Ну... думаю, Петя.
Власкин обомлел. Она попала не просто в десятку, а в самый её центр. Просто так ничего не бывает, считал Петя, хотя не был ни мистиком, ни религиозным человеком, всё взаимосвязано общим информационным полем. Прав уфолог Ажажа, открывший, по его словам, "неединственность человеческого разума во Вселенной".
-Я Линда, - наконец, назвала она свое имя.
-Тоже необычное.
-Отец из обрусевших немцев, вот и назвал. А мне нравится, всё же не Маркусиха какая-нибудь, ха-ха.
Ну, раз пошло такое дело, Петя решил пригласить Линду в кафе, но она, даже не попрощавшись, выскочила на остановке.
Власкин так и сидел до конца маршрута, моргая глазами: что это было? В его ушах звенел её звонкий, искренний смех. Где-то он её видел. Точно. Но где, когда? Нет, нужно для памяти чаще ресвератрол употреблять. Его уйма в красном вине.
Петя Власкин посмотрелся в зеркало, показал себе язык. И почему в Щепку не взяли? Всё же ведь на месте. Ну, разве что уши как лопухи, нос кривоват, один глаз слегка косит. Но это же мелочи, наоборот, некоторые недостатки добавляют изюминки. Сколько выдающихся и не очень актеров было и есть косых, хромых, взять хотя бы... в общем, продолжать нет смысла, все и так их знают. И любят.
Про "пьяных актеров" Власкин вспомнил неслучайно.
В известной новогодней комедии, где некий врач с нетрезвых глаз, по ошибке друзей, попадает в Ленинград и знакомится с блондинкой, его крайне раздражал главный герой. Ну не похож он на хмельного мужика, фальшивит в каждом кадре. Невозможно смотреть, как он кривляется. Спрашивается, разве режиссер этого не видел? Вероятно, видел, но лучшего "пьяного артиста" не нашел. Возможно, были в запое. Вот он, Петя Власкин, показал бы, так показал натурально упившегося до изумления медика в квартире польской пани. Как ее...Неважно.
О представлявшей русскую "натуральную блондинку" полячке у него тоже было особое мнение. Он считал её той заливной рыбой, которая так не понравилась внезапно протрезвевшему до стеклянного блеска, что абсолютно нереально, врачу.
И что щепкинским профессорам надо? Прочитал им басню про мартышку, осла, козла и мишку - "...а вы друзья, как не садитесь", спел блатную частушку: "Мой папа был отпетый наркоман, всегда носил за пазухой наган..." (а что, на федеральном телеканале на всю страну можно блатняк гонять, а ему нельзя?), сплясал даже "под Джона Траволту" из "Криминального чтива", правда, без партнерши. Предлагал побыть ею даму из комиссии, отказалась. Нет, не взяли. Тьфу. Ничего не смыслят замшелые преподы Щепки в настоящем искусстве. Возможно, подумали, что под "Квартетом" Крылова он подразумевал их. А разве не так?
Можно, конечно, попробовать еще в Щуку, но нет, он должен доказать, что не пустое место и пробить Щепку.
Да, он покажет, что такое настоящий актер, так, что щепки полетят. Разыграет и снимет на видео ту самую сцену из "новогодней комедии", когда блондинка придя домой, застает в своей постели неизвестного пьяного мужика, начинает стаскивать его на пол. Именно эта мизансцена в фильме решающая, из-за её фальши, так и покатилась недостоверность дальнейшего действия. Потом он выложит видео в интернет, в том числе на "щепкинский" сайт, наберет миллион просмотров и лайков, бросит результат профессорам: ну, поняли теперь, какого артиста потеряли? А ну-ка зачисляйте меня сразу на третий курс без экзаменов и с повышенной стипендией.
Ага, именно так он и сделает. Конечно, Власкин был не настолько туп, чтобы не понимать абсурдность своей затеи. Но им руководило стремление доказать в первую очередь самому себе, что он творческая личность с большой буквы, а не дырка от бублика.
Итак, дело за толковым режиссером, "глазастым" оператором и, разумеется, красивой блондинкой. А почему, собственно, блондинкой? Пусть будет жгучая брюнетка, а еще лучше какая-нибудь серебристо-желтая оторва. Такая, от вида которой, даже у импотентов оживают гендерные принадлежности.
За кружкой пива Петя поделился идеей со школьным приятелем Митей Метёлкиным. Митя поступил в ГИТИС на Актерский факультет. Поступил легко, потому что, как он хвастался, был отпрыском "богатого папаши, присосавшегося к нефтяной трубе". Врет, наверное, думал Петя, папенька его похож на бандюгана из 90-х. Впрочем, к "живительным трубам" иные личности и не "присасываются". Метёлкин чувствовал, по его словам, в себе талант режиссера и уверил Петю, что именно он создаст нетленку своему приятелю. Он вызвался найти опытного оператора, у которого "глаз как алмаз" и подыскать "клёвую деваху".
Вскоре Митя объявил Пете, что всё готово. Снимать будет бывший оператор из Останкино по фамилии Кулачков, коего "ушли" с ТВ по возрасту.
-Ты же говорил, что у опера будет острый глаз, а предлагаешь старика, - поморщился Власкин.
-Старый конь борозды не портит, а прицел профессионала временем и водкой не собьешь, - ответил приятель. - У него глаз тройную перспективу видит.
-Какую?
-В ином измерении живет.
-Понятно. Алкаш.
-А где ты найдешь телевизионщика - трезвенника? К тому же ты сам собираешься изображать пьяного врача. Не волнуйся, все будет тип-топ.
-Ну, а девушка?
Митя помял подбородок.
-Я вот что, как режиссер подумал. Всё должно быть натурально. Согласен?
-Конечно.
-Вот. То есть, даму ты до начала съемки видеть не должен.
-А если она окажется не в моем вкусе?
-Не окажется, доверься моему режиссерскому опыту. Вернее, чутью. Мэтры не ошибаются. Ты что во мне сомневаешься?
-Не сомневаюсь, но...
-Никаких "но". Твое дело играть на всю катушку, как Качалов после ресторана, так чтобы все ахнули. Мое дело - подготовить тебе для этого все условия. Потом всё качественно смонтировать.
С этим было не поспорить, тем более, что Митя взялся не только режиссировать "пьяную мизансцену", но и финансировать её. "Папа может", любил он повторять по поводу и без повода.
Съемку режиссер назначил на папиной Рублевской даче, стоявшей в чудном сосновом бору.
Дом был в новорусском стиле позднего периода перестройки и гласности с аляповатыми колоннами, безвкусными резными балкончиками по всем сторонам, большим медным флюгером в виде лошадиной головы на широкой, почти плоской крыше. В придомовом, открытом настежь гараже, "отдыхал" черный "мерин" последней модели.
Внутренняя же отделка дачи оказалась по высшему, европейскому разряду.
Оператор уже ждал на "съемочной площадке" - в просторной спальне на втором этаже, посреди которой стояло широкое супружеское ложе - сексодром. Пенсионером ТВ оказался рыхлый дядька с густыми бровями, длинными, давно немытыми седыми волосами, ленивым, надменным, взглядом. Типа: знаем, плавали, в советах не нуждаюсь. В общем, как и положено маститому останкинскому оператору. От него несло Тройным одеколоном.
Видимо, поэтому он видит "тройную перспективу", ухмыльнулся про себя Власкин. Он поздоровался, "Глаз-алмаз" что-то пробубнил в ответ.
-В фильме была обычная советская комната в "брежневке", - заметил Власкин приятелю. - А здесь хоромы.
-Тебе-то что, - ответил Митя. - Графика, спецэффекты, туда-сюда, смонтирую так, что будет всё тип-топ. В Голливуде все улётные сцены на зеленой тряпке снимают. Хромакей называется. Но я и без него обойдусь.
-А где девушка?
-Сказал же, будет тебе сюрприз. Пока сидит в соседнем зале, прихорашивается.
Метёлкин кивнул оператору. Тот достал из кофра с накамерными прибамбасами бутылку водки. Налил полный стакан, протянул Власкину.
-Не-ет, нельзя, - отвернулся Петя. - Нетрезвый актер не может достоверно изображать пьяного. В этом весь парадокс. Я должен быть трезвым как стекло!
-Какой еще "парадокс"? Митя изобразил кислую гримасу. - Все великие актеры на сцену подшофе выходили и не стеснялись. Главное меру знать. Я же тебе не литр предлагаю. Всего пару глотков.
Митя взял стакан, опрокинул в себя половину, другую протянул Пете.
-А-а, - махнул рукой Власкин. Если он классно изобразит пьяного, находясь сам слегка "под газом", будет вообще высший пилотаж. - Давай!
Занюхали рукавами.
-По второй? Для достоверности.
Большой опыт употребления "ресвератрола" не пропал даром. Петя быстро захмелел. Предупреждала ведь мама: бросай глотать эту гадость, какой там, в бутылках, ресвератрол, одни чернила.
Очнулся Власкин от чего-то теплого и влажного. Нащупал упругую женскую грудь, подскочил. Рядом лежала, безмятежно посапывая, довольно красивая, совершенно голая девушка. Ее белые, местами розоватые ягодицы, блестели, словно натертые маслом.
Перед кроватью на штативе устало свесилась миниатюрная видеокамера. Ее хозяин, опер Кулачков, лежал на диване, закинув ноги в носках с дыркой, на верхний валик.
Он тоже был как из утробы матери. Постучал себя по лбу, покрывшегося испариной. В голове звенело, мысли путались, разбегались в разные стороны. Мы же собирались снимать мизансцену прихода домой полячки. Точно! Полячки...
Петя вгляделся в профиль девушки. Не может быть! - вырвалось у него. Это была та самая Линда из трамвая.
Девушка приоткрыла правый глаз:
-Может. Дай поспать, Власик, задрал как волк овечку. Разве что не съел.
-Какую еще овечку? Ты, вообще, откуда здесь?
-Никакой ты не Маркус, - ответила она невпопад, поворачиваясь на спину, - тем более не Софийский. Казанова рядом с тобой и близко не стоял. Кайф.
-Да что здесь происходит!
Очнулся опер Кулачков:
-Всё под контролем. Хронометраж 2 часа, 15 минут, 40 секунд. У меня не забалуешь.
Линда прижалась к Пете, поцеловала его в колено.
-Милый, мы же теперь с тобой неразлучны, правда?
-Кривда! - воскликнул Петя, вскакивая с "сексодрома".
-Иди ко мне, - поманила его Линда.- Я тебя снова хочу.
-Где мои штаны?!
Власкин начал натягивать джинсы, забыв про трусы. Запутался в штанине, не удержал равновесия, рухнул головой в дверь. Отскочил от нее словно мячик для гольфа - дверь была крепкой, из африканского дерева.
Перед глазами побежали синие паучки, заметались белые мухи. И темнота.
-Какие наши дальнейшие действия?- услышал он, наконец, голос "девушки из трамвая".
Я не такая, я жду трамвая,- вторил ей Петин внутренний голос.
-Будет упираться, - ответил приятель Митя,- пообещаю слить секс-видео на сайт Щепки, Щуки. ГИТИСа, мхатовской школы-студии. Пусть народ посмотрит экстремальное порно. Перекроем ему всю театральную сферу. Навсегда. Ты, Линок, конечно, шедевральная порноактриса. Куда там до тебя австралийке Бонни Блю.
-А если и тогда Петька на мне не женится? Скоро у меня брюхо округлится, врачи говорят - двойня. А то и тройня.
-Куда он денется! Власкин добрый, сердобольный, мягкий. Потому я и выбрал его тебе в мужья. Кому ты еще почти на сносях нужна. Нет, только Петя. Кстати, а где тот проныра, что тебе...ну свои ДНК подарил?
-Где был, там уже нету. Мне Власик нужен. Пойдем с ним по жизни рука об руку.
Нет! - закричал Петя. - Не хочу, не буду!
Он открыл глаза.
Рядом никого не было. В комнате - только камера на штативе. Голова раскалывалось, во рту - пустыня Сахара.
-Очухался, наконец,- услышал он голос Метёлкина.
Приятель сидел на подоконнике у открытого окна, курил папиросу. По запаху - с травкой.
Выбросив окурок, подошел к Пете.
-Что же ты, брат, съемку срываешь? Выпил-то всего ничего и в осадок выпал. Нет, ты бросай свой ресвератрол, иначе дуркой закончишь, а не Щепкой.
-Где Линда?
-Какая Линда?
-Ну, порноактриса, что со мной лежала. А до этого...Оператор 2 часа снял.
-Да, брат, плохо дело. Кулачков камеру на завтра здесь оставил, сам уехал домой вместе, кажется, с Галкой. Имя забываю. Очень уж ругался, что день из-за тебя потерял. Пришлось заплатить.
-С Галкой?
-Ну да, с моего курса. Симпатичная девочка. Всё имя забываю, - повторил он. - Вроде, Галка. Какая разница. Еле уговорил тебе подыграть, а ты от глотка шнапса в нирване оказался. Тоже ругалась. Ладно, с кем не бывает. Завтра ровно в девять очередной сбор. Мизансцена, разумеется, прежняя. Можешь остаться здесь.
В Петину пятую точку словно вонзились иголки. Он подскочил, схватил свою одежду, бросился к "африканской" двери:
-Нет! - крикнул он.- Никаких Галок! Я Линду люблю.
После того как за ним захлопнулась дверь, Метелкин пожал плечами:
-Любишь Линду - люби, кто ж тебе запрещает.
Он достал из кармана флэшку на черном кожаном шнурке, повертел на пальце.
-2 часа 15 минут, славно. Никуда ты, Петенька, от нас не денешься, даже и не мечтай.
Из соседней комнаты высунулась Линда, обмотанная простыней на голое тело, подмигнула брату: