Аннотация: Верно говорят: упаси, боже, от полиции и докторов. Особенно от последних. Тем более перед Новым годом...
Больница гудела, как линия электропередач в грозу. Врачи затаскивали зазевавшихся больных, пришедших на консультацию, в платный стационар, дабы срубить с них свои проценты еще до праздников. А тех, что все же удалось охмурить, заставляли сдавать мочу по пять раз на день, а кровь не только на СПИД, но и на бубонную чуму. Медсестры впаривали несчастным страдальцам просроченные лекарства, китайские презервативы (объясняя заботой о демографии) и даже открытки с видами Монмартра. Словом, больница активно готовилась к новогодним каникулам.
В кабинете консультанта - гастроэнтеролога послышалась ругань, а потом из дверей с табличкой 'Н.К. Закрутка' выскочил красный, разобранный, как обглоданный рак гражданин. Он вытирал пот со лба желтой салфеткой, его изумленные глаза глядели в разные стороны.
-Если не ляжете в клинику прямо сейчас, умрете!- полетело ему в спину.- Новый год ему подавай, раньше надо было о селезенке думать!
Гражданин помчался к лестнице, но Гаврила Семенович успел расслышать оброненную им на ходу фразу: 'Я не с селезенкой приходил, а с гастритом'.
Каблуков сглотнул, испуганно заглянул в открытый кабинет. За столом сидела всклокоченная врачиха и грозно сверкала очками с мощными линзами.
-Ну, кто там еще?- капризно крикнула она, не отрываясь от записей в ученической тетради.
Гаврила Семенович откашлялся, робко вошел внутрь. Не смея дышать, застыл возле стула.
Наконец гастроэнтеролог отодвинула от себя бумаги, глянула поверх диоптрических стекол.
-Вы кто?
Позабыв фамилию, Гаврила Семенович протянул направление из районной поликлиники.
-У меня вот тут болит,- ткнул он себя под правое ребро.- Уже полгода. Лекарства не помогают.
-Ага,- обрадовалась врачиха, лишь искоса глянув на направление.- Это хорошо, что не помогают. То есть, плохо. Надо в стационар ложиться.
-Вот я и решил, так сказать, проконсультироваться, посоветоваться с опытными врачами.
-Садитесь,- сразу подобрела Н.К. Закрутка.
Присев на краешек стула, Каблуков сразу же разбередил старую грыжу в копчике, поморщился.
-Только не надо изображать из себя умирающего лебедя,- сразу отреагировала на его физиономию гастроэнтеролог.- Вы в хорошей клинике, вам здесь помогут. Если ляжете до Нового года.
Ложиться в клинику на праздники в планы Каблукова не входило. Новый год он собирался встретить как всегда с женой и тещей, не при смерти же еще. К тому же Гаврила Семенович понимал, что лечащих врачей в выходные не будет, а от дежурных проку мало. Но высказать свои опасения вслух не посмел. Проблеял что-то невнятное, из которого можно было разобрать лишь -' я , понимаете ли...'.
-Понимать нужно было раньше,- выдала, как отрезала врачиха,- а теперь поздно. Желчный пузырь надо удалять. Срочно.
Переборов робость, Каблуков решился возразить:
-Но УЗИ не показало камней, может можно как-то... иначе.
-Сегодня нет камней, завтра появятся,- махнула рукой с тяжелым янтарем Н.К.Закрутка.- А потом прибежите как предыдущий клиент и начнете плакать, что селезенка отваливается.
-Кажется, у 'предыдущего' гастрит.
-Неважно. Сегодня гастрит, завтра-селезенка. А то и рак прямой кишки.
Боже! покрылся липким потом Каблуков.
-Только имейте в виду,- продолжала натиск врачиха.- Бесплатную палату придется ждать несколько месяцев. К тому времени у вас, ха-ха, разрыв мочевого пузыря может случиться.
-Желчного,- подсказал Гаврила Семенович.
-Какая разница! Сегодня желчный, завтра мочевой. Или наоборот. Так вот, бесплатных коек нет. Ложитесь в платную двухместную палату.
К расходам на коммерческую медицину Каблуков был не готов. Денег оставалось в обрез, а еще нужно было приобрести какие-никакие подарки жене и теще. Но жизнь Гавриле Семеновичу была, конечно, дороже. Черт с ними с деньгами, можно и занять. Но ложиться перед Новым годом...
-А можно сразу после праздников?- прикусил губу Каблуков.
-Нет! Вернее, конечно, можно, тут не тюрьма, но имейте в виду: абсцесс легких при пневмонии развивается так стремительно, что и глазом не успеете моргнуть, как будете беседовать с архангелами.
-У меня желчный. Стенки утолщены. Камней нет, только взвесь. Болит.
-Не важно,- не отступала от своего Н.К.Закрутка.- Нынче - желчный, завтра пневмония. И чего вы ломаетесь? Всего-то полторы тысячи в сутки. Нет, если вы не цените своего здоровья, я не настаиваю. Но имейте в виду...
Что на этот раз нужно было иметь в виду Каблуков не расслышал. В голове зашумело. То ли от страха за себя, то ли от суммы, которую придется потратить.
-Понимаю,- вновь материализовался голос врачихи.- Новый год и все такое. Можем положить вас сначала на пять дней, до 31 -го, вернетесь на праздники домой, а потом снова к нам. Согласны? По глазам вижу что согласны. Сейчас пойдете в наш коммерческий отдел и оформитесь. Хотя...
Врачиха сняла трубка, набрала три цифры.
-Маша? У меня тут клиент на лечение рвется. Диагноз? Обширный цирроз печени. Что, значит, нет мест в гастроэнтерологии? А кишечное отделение? Тогда в хирургическое, все равно резать.
-У меня желчный,- проблеял Каблуков, но Н.К. Закрутка не обратила на протест никакого внимания.
- Меня в договор занеси,- продолжала она,- а то в прошлый раз не заплатили. Стараюсь, старюсь, а все дядя загребает. Ага, ладно.
Положив трубку, удивленно взглянула на Гаврилу Семеновича, как будто хотела спросить: а вы кто? Но не спросила, расплылась в улыбке:
-Вам повезло, вас будет вести профессор Серокочкин. Только не называйте его Серокучкиным, он обижается. Идите, оплачивайте двухместную палату. Две тысячи в день.
- Вы же говорили... но у меня с собой нет таких денег.
-Можно частями. И на это неспособны? Как же вы без денег ходите? Ай-ай-ай, а еще солидный человек. Ладно, завтра, когда ложиться будете оплатите, но только чтобы все сразу и до копейки. Маша квитанцию выпишет.
Наутро, за пять дней до Нового года Гаврила Семенович явился в больницу с вещами.
Палата оказалась просторной, но напоминала что-то среднее между подсобкой в прачечной и совхозной кухней. У окна валялись мешки с бельем, а в углу отдыхала сломанная посудомоечная машина. Гора тарелок и стаканов находилась в другом углу. Сосед попался тихий. Постоянно прятался под одеялом и время от времени распространял жуткое зловоние. Лица его Каблуков так никогда и не увидел.
Профессор Серокочкин появился в палате под вечер, когда взошла Луна. Долго сочувственно глядел на Каблукова, затем постучал молоточком по спине, колену, голове, констатировал гепатит С. На робкое замечание Каблукова о том, что у него болит желчный пузырь, спросил:
-Желтеете?
-Нет.
-Еще пожелтеете,- пообещал профессор и переменил диагноз на гепатит В. А, взглянув в предписание гастроэнтеролога Н.К. Закрутки, тяжело вздохнул и изрек:
-Все там будем.
Сказал и исчез. И больше Каблуков профессора не видел целых четыре дня. Но больничная медицина все это время не сидела сложа руки. Гаврилу Семеновича усилено лечили. Капельницы с бромом и клизмы с касторкой. Вскоре Каблуков действительно пожелтел, а к Новому году стал пытаться есть в столовой из чужих тарелок, за что однажды был обсыпан перцем.
А в ночь на 31-е так напугал в коридоре своим видом альтернативщика - наркомана Эммануила Санькина, что тот сразу перешел с колес на героин.
Профессор Серокочкин вновь удостоил Каблукова своим визитом в канун Нового года. Опять долго таращился на Гаврилу Семеновича, потом присел на кровать вонючего соседа. Покачал головой:
-Да, человек ужасно живучая тварь.
На доктора тут же свалилась капельница с бромом. Серокочкин обиделся и ушел, предварительно споткнувшись о ящик с клизмами.
Робость из Каблукова улетучивалась вместе с силами из организма.
-А лечить-то когда будете?- спросил он.
-Не волнуйтесь, больной,- заглянула из коридора медсестра.- Вы получаете лечение в соответствии с утвержденными стандартами. Купите шарфик, китайский шелк, жене понравится.
-Я хотел бы квалифицированного обслуживания. Для чего я деньги платил?
-Непременно передам вашу просьбу профессору Серокочкину. Не хотите шарф, возьмите свечи от геморроя, здесь таких не выдают.
-Верните профессора!- вдруг закричал Гаврила Семенович, понявший, что в этом году он уже доктора не увидит.
Серокочкин нарисовался сразу, как будто прятался за спиной медсестры.
-Что вы так кричите? Новый год еще не наступил. Ой, у самого голова болит, думаю тоже перитонит с нарушением кардиопроводимости. Хорошо, раз вы настаиваете, сделаем вам магнитно-резонансную томографию почек и отпустим домой. А после праздников продолжим лечение. Сестра, дайте больному феназепама.
-Закончился,- ответила сестра,- все транквилизаторы больные съели. Не больница, а притон в Гарлеме.
-Тогда уколите его этим... как его..., ну, вы понимаете.
Обещание сделать МРТ Каблукова успокоило. А еще больше успокоил укол, который ему вкатила медсестра. Мир побелел, на все стало наплевать. Однако о главном Гаврила Семенович не забыл. Время шло, но за ним не приходили, а давно пора уже было топать домой. Хотя бы брелки у метро теще и жене купить.
Когда стемнело, появился альтернативщик Эммануил Санькин. По его физиономии было видно, что он приложил немало усилий, чтобы освободить больницу от феназепама. И не только.
-Вас просят,- сказал он, вцепившись в спинку кровати соседа. Ноги его подкосились, альтернативщик вместе с кроватью поехал к окну. Затормозил о мешки с бельем. Сосед закряхтел, отчаянно испортил воздух.
В коридоре на Каблукова набросилась медсестра:
-Остались белые японские сорочки и немецкая бижутерия, от дорогой не отличишь. Возьмете?
Гаврила Семенович пребывал в полупрострации, но оставшегося сознания хватило, чтобы послать сестру куда подальше. Она не обиделась:
-Может, еще надумаете, праздники длинные. Вам повезло, МРТ будут делать студенты профессора Серокочкина. Круглые отличники. Других-то специалистов все равно уже нет, все по домам разбежались. А сами виноваты, зачем перед праздниками ложились?
Студенты вяло поинтересовались у Каблукова чем он болеет, мочится ли по ночам, надели ему на голову наушники, вложили в правую руку сигнальную кнопку.
- Клаустрофобией страдаете?- спросили ученики профессора Серокочкина.
-Страдаю,- согласился Гаврила Семенович.- Всем страдаю.
-Не страдайте,- посоветовали студенты и задвинули его в капсулу томографа.
Перед носом вспыхнула красная лампочка, аппарат натужно загудел, завибрировал. Каблукову стало тепло и спокойно, а огонек ему показался маяком на сказочном тропическом острове, к которому он плывет на шикарной парусной шхуне с мордой горгульи...
Очнулся впотьмах, хоть глаз выколи. Протянул вперед руки- препятствие. И сверху и по бокам. Как в гробу. Заживо что ль похоронили?- пронзила ужасная мысль. Боже! Не дай дьявольскому промыслу случиться! Что же это?!
-Караул!- во всю мощь легких и своего больного желчного пузыря завопил Каблуков.-Помогите! Я еще живой! Ка-а-ра-аул! Да что же это в стране происходит, когда нормальных людей в землю закапывают!
Царапал невидимую стену до тех пор, пока не онемели пальцы. И уже когда разум вот-вот готов был помутиться, сверху что-то зашевелилось, поехало, а впереди показался свет.
Перед Каблуковым возник тощий доктор в треснутых очках.
-А этот дебил что тут делает?- глядел он непонятно на кого.- Ну нажрался в Новый год, ладно, зачем же в томограф залезать?
-По личному указанию профессора Серокочкина,- раскачивался рядом Эммануил Санькин.
-Ну, де-е-ела,- испуганно протянул врач,- совсем Куча озверел.
И только тут Каблуков осознал, где находится. Он вспомнил все. Сердце отчаянно билось в горле, в голове стоял колокольный звон.
-А сегодня что уже Новый год, первое число?
-С новым счастьем, больной!
Весь страх и отчаяние вдруг воплотились в ненависть. Гаврила Семенович уцепил доктора за грудки, притянул к себе, ударил в переносицу мокрым лбом. Тот отлетел к столу, заваленному бутылками, объедками и папиросными окурками. Опрокинул все это на себя. Каблуков соскочил с транспортера, схватил свернутые носилки, шмякнул ими наотмашь шевелящегося в мусоре доктора. Перевел взгляд на альтернативщика. Санькин попятился:
-Не надо, это не я, это студенты Серокочкина вас в томографе забыли.
-Я и тебя и студентов, и вашего Серокучкина сейчас с г... смешаю,- пообещал Каблуков.-Где эта профессорская гнида?! Я вам покажу либерализм в медицине!
Он носился по больнице Чебаркульским метеоритом. Громил носилками все подряд. В одной из лабораторий ему повезло - среди хлама,кровавых пробирок и бинтов Гаврила Семенович обнаружил профессора Серокочкина, мирно сопевшего в горе апельсиновой кожуры. Зачем будить спящую собаку? Носилки в считанные секунды превратили доктора в новогодний отбивной антрекот.
Досталось и охраннику на выходе из больницы, а потом случайному прохожему, торопившемуся за пивом. Так и несся Каблуков по городу с носилками в одних трусах и босиком. Хорошо хоть дом был не так далеко. Жена, открывшая дверь, разумеется, упала в обморок. А теща, выползшая с кухни на стук рухнувшего тела, казалось, ничему не удивилась, только прищурившись, сказала:
-Всегда знала, что ты крашеный альбинос.
Каблуков покосился на себя в зеркало и здесь силы покинули и его, свалился рядом с супругой. Он был седой, как пепел гаванской сигары. А вместо глаз- раскаленные штыри.
Гаврилу Семеновича повязали буквально через сорок минут, отвели в соседнее отделение. Носилки, как Христос свой крест, он нес сам. В силу того, что ни на какие вопросы он не отвечал, а все время требовал доставить к нему профессора Серокучкина, Каблукова отправили в Кащенко.
P.S. Чем закончилась эта история, неизвестно. Да и происходила ли она вообще, точно не скажет никто, ведь записана она была исключительно со слов наркомана - альтернативщика Эммануила Санькина. А наркоманам верить нельзя.