Если бы исследователь замшелой древности смог бы попасть в то время на вершину "пограничного" кряжа горной системы, лежащей к западу, и бросить свой взгляд вниз, он поразился бы необычайной красоте лежащего перед ним края.
Зимой он увидел бы простирающиеся вдаль занесённые снегом леса, болота и речные долины, где в тёмной оправе из елей, кедров и сосен синеют окнами закованные в лёд озёра. Он увидел бы перед собой край буранов и глубоких сугробов, край людей, чья кровь горяча от извечной борьбы с дикой природой и закипает неиссякаемой радостью при победах над ней.
Но теперь пришла весна. И такая, какую этот край не видел уже много лет. Ещё три дня назад закончились тёплые ливни, и на землю хлынули золотистые, по-летнему жаркие солнечные лучи. От морозного дыхания зимы не осталось и следа, и лесные дебри закипели новой жизнью - повсюду раздавались весёлые голоса птиц и различного зверья. Опушки тополиных и берёзовых рощиц, перемежавшихся густыми ельниками, покрылись бархатистой зеленью. Цветы распустились раньше обычного срока, и теперь зелёные поляны источали головокружительные духмяные ароматы.
На краю ельника, распластавшись, лежал Первый. У щенка, первого в помёте, а поэтому самого крупного в выводке, поселилась в сердце страсть к приключениям, и в этот день он предпринял дерзкий поход, воспользовавшись отсутствием родителей. В одиночестве он гордо отправился к озеру, храбро исследовал полоску прибрежного песка и смело тявкнул пару раз на безграничный простор искрящегося на солнце озера и диких уток, кружащих высоко в небе. Ещё совсем недавно он был слепым щенком и массировал лапами такие родные набухшие мамкины сосцы. Урчал и причмокивал при кормёжке, облизываемый тёплым шершавым языком волчицы-матери. Всё остальное вокруг, невидимое, казалось ему огромным и непонятным. Сегодня же он отважился в одиночку пробраться к озеру. Волчонок ещё раз звонко тявкнул, но никто не посмел выйти с ним на бой, и его сердце переполнилось великим мужеством и столь же великим любопытством. Именно эти великое мужество и любопытство заставило его остановиться на краю густого ельника, остановиться и припасть к земле, устремив внимательно-заинтересованный взгляд туда - в густую лесную тень, хранящую неведомые тайны в своих мрачных глубинах. Густота ельника вызвала некоторую нерешительность, и лесок, уходящий вниз по склону небольшой балки, показался волчонку бесконечным, как сама жизнь. Но что-то его туда манило непреодолимым образом.
Нерешительность и любопытство боролись в душе волчонка, но он и не предполагал, что от победы того или иного зависит не только его будущее. От его последующих действий зависели более важные судьбы - судьбы людей, как уже существующих, так и ещё не рождённых. Незначительные по своей сути события порой очень сильно влияют на ход человеческих жизней, но волчонок не знал об этом и не догадывался, что наступил "его" момент. В конце концов, Первый поднялся, твёрдо встал на все четыре лапы и шагнул в чёрную тень. Оказавшись в тени разлапистых елей, волчонок старательно проглотил слюну, стоявшую комком в горле - решение уже было принято, к тому же, что-то неотвратимо толкало его вперёд. Он сделал ещё несколько шагов вперед и вдруг встал, как вкопанный, вздыбив начинающий чернеть мех на загривке, и поднял верхнюю губу, показывая начинающие резаться клыки. На его пути загорелись два пронзительно-зелёных огонька! Инстинкт, а не рассудок подсказывал Первому, что два зелёных кружка, вспыхнувшие в темноте, не предвещают ему ничего хорошего. Но волчонок не знал, что его собственные глаза казались не менее страшными в этой темноте, и главное, он не мог знать, что распространяет вокруг себя нечто более страшное, нечто, наводящее смертельный ужас - запах волка! Зелёные глаза моргнули, и волчонок инстинктивно почувствовал страх "соперника". Зелёные глаза моргнули ещё раз, но уже дальше, и чуткий слух Первого уловил шорох сухой хвои под ногами убегающего от него какого-то мелкого животного. Волчонок издал "победный" рык и, не в силах сопротивляться охотничьему инстинкту, бросился вдогонку.
Казавшийся таким большим ельник неожиданно закончился, и волчонок, успев заметить мелькнувший в зарослях орешника рыжий хвост, почувствовал на шее и спине волосяные петли, умело развешанные человеческой рукой на кустах. Страх с новой силой подкатил комком к горлу, Первый рванулся, и...
.....
Унох, молодой охотник, две луны назад взваливший на себя ответственность за семью перед племенем после гибели отца на охоте, наблюдал за младшим братишкой. Старший в семье мужчина сидел на стволе давно поваленного ураганом дерева и размышлял. Что творит малой? Вот угораздило же! Притащить зверя в стойбище, ну как так можно! Унох встал, снял медвежью шкуру с плеч - солнце начинало припекать, и опять присел на давно потерявший свою кору ствол.
В десятке шагов от входа пещеры, где обитала семья Уноха, в сооружённом наспех из рёбер лося небольшого загона возился с принесённым вчера волчонком Арх - младший брат Уноха. Сорванец, взяв волчонка за нижнюю челюсть левой ладонью, засовывал тому в пасть кашицу тщательно пережёванного мяса указательным пальцем правой руки. Зверёныш упирался в крепко державшую его ладонь передней лапой и пытался освободиться. Когда волчонку это удавалось, подросток заливался счастливым смехом, и процесс кормёжки начинался снова.
Унох подставил лицо живительным лучам весеннего солнца, закрыл глаза и с сомнением покачал головой. Хок-хок-хок! Что ещё скажут старейшины племени? Хок... Жив бы был отец...
ХиЖ Нанофант2020