Дело было на туриаде. Съехалось двадцать туристских команд со всей области. На большой поляне поставили в круг большие зимние палатки, накрыли их полиэтиленом. В центре поляны соорудили флагшток, торжественно подняли флаг - открыли мероприятие. Завтра - серьёзные командные соревнования. А сегодня - обустройство палаточного городка, отдых, адаптация.

   К вечеру поляну окончательно обжили: примяли снег, напилили чурок, накололи дров, оборудовали костровища, приготовили еду. Когда повалил снег, все дела были уже переделаны, поэтому наша команда с чистой совестью залезла в свою палатку, где пахло свежими опилками и уютно потрескивали дрова в печурке.

   Сначала выпили за встречу, потом - за туриаду, третий тост, как водится, - за любовь, четвёртый - за тех, кто не с нами, потом уже никто не считал, сколько и за что.

   Почти на автопилоте Юрка разделся догола (в своём басковском спальнике он всегда спал без одежды) и безмятежно уснул. Он был жаворонком, просыпался рано, поэтому любил дежурить по палатке под утро, когда остальные члены команды досматривали последние, самые сладкие сны.

   Когда сработал внутренний будильник, Юрка потянулся, бодро вылез из спальника и, как был, голым, выскочил наружу. По походному опыту он знал, что полусонный дежурный даже не обернётся, а, заслышав, что кто-то встал, тут же залезет в спальный мешок - досыпать. Справив естественную нужду, Юрка огляделся. Было темно, тихо. Лишь потрескивание дров да искры, вылетающие из труб над заснеженными палатками, нарушали покой спящего леса. Решив немного размяться, сделал несколько энергичных упражнений, побегал босыми ногами по свежему снегу и, окончательно разогнав сон, вернулся в палатку.

   Дежурный сидел на чурбаке перед печуркой, и, по-прежнему, не оглядываясь, подбрасывал в неё дровишки.

   - Который час? - удивлённо спросил Юрка. По его внутренним часам выходило, что уже шло его время, а тот, кого он сменял, должен был юркнуть в спальник десять минут назад.

   - Да спи, рано ещё, я только что заступил, - ответил дежурный хриплым со сна голосом.

   Озадаченный, Юрка полез обратно в свой басковский спальник. Его недоумение усилилось, когда в спальнике он обнаружил ещё одно обнажённое тело и, судя по тёплой упругой груди - девичье. Не в силах понять, откуда оно тут взялось, медленно провёл рукой по тёплой груди, по тонкой талии, коснулся бедра. Девушка податливо потянулась, потом обняла его сонными нежными руками, притянула к себе. Юрка боялся дышать, боялся спугнуть это волшебное мгновение неосторожным движением, в то же время отчётливо понимая, что произошла какая-то ошибка, путаница... Но какая приятная путаница! Сладко замирая от охватившего его желания, он всё же, пересиливая себя, сделал попытку отодвинуться. Девушка прижала его к себе ещё крепче, не отпуская, разрешая, приглашая... Вскоре Юрка забыл и о своём недоумении, и о спящих вокруг людях, о сонном дежурном, прикорнувшем тихонько на чурбачке... Их было только двое, мужчина и женщина, только двое во всей вселенной, и только это имело теперь значение, только это и было правильным.

   Внезапно девушка открыла глаза. Эти глаза неподвижно уставились на Юрку, потом вдруг начали расширяться и всё расширялись по мере того, как в девичьей головке происходило понимание того, что произошло, что она только что здесь, в палатке, где полно народу, с совершенно незнакомым человеком... О! Ужас!

   Предупреждая крик, готовый сорваться с губ девушки, Юрка пулей выскочил на улицу.

   То, что это чужая палатка, он уже понял. "Но где тогда, чёрт подери, наша?" Юрка обвёл взглядом поляну. Всё так же было темно и тихо. "Наверное, девушка передумала кричать", - мелькнуло в голове. В едва мерцающем свете луны был виден флагшток, вокруг него по кругу всё так же стояли прикрытые полиэтиленом и одинаково припорошенные снегом палатки. Над ними одинаково торчали жестяные трубы, из которых вырывались искры и устремлялись в начинающее сереть предрассветное небо.

   Голый Юрка осторожно, на цыпочках, подошёл к палатке, находившейся правее той, из которой он только что выскочил. Заглянул в щелку. Слышалось похрапывание спящих людей, видна была спина дежурного, подбрасывающего дровишки в печку. Ни в чём не уверенный, но уже начинающий замерзать на утреннем морозце, Юрка начал было расстёгивать молнию на входе, но тут вдруг его осенило: дежурный! Здесь есть дежурный! "А в нашей - его не должно быть : ведь я сам дежурный!" Окрылённый этой нехитрой мыслью, Юрка рванул к следующей палатке. Там дежурный тоже был. И в третьей тоже. И в четвёртой. Обежавший по кругу почти все палатки, окоченевший, подгоняемый сознанием того, что ночь скоро окончится, и в лагере начнётся подъём, а он, голый и беспомощный в этой своей голости, бегает тут, как маньяк, по зимнему лесу, Юрка, наконец, нашёл свою палатку. Рядом с печкой белела никем не занятая чурка дежурного. Дрова давно прогорели, и спящие товарищи по команде зябко поёживались во сне.

   - Сейчас, сейчас, милые, я сейчас! - бормотал Юрка, подбрасывая в печку дрова руками, дрожащими от холода и от внезапной радости, что нашёл своих.

   Наступило утро.

   Команды вышли на построение. Юрка жадно вглядывался в лица девушек из других городов, пытаясь обнаружить глазастенькую. Все девушки были в одинаково надвинутых на глаза спортивных шапочках. В ответ на его пристальный взгляд все приветливо улыбались.

   Кто же она? Этот вопрос не давал Юрке покою все дни соревнований. Он наблюдал за выступлениями команд, перезнакомился со всеми девушками туриады. Молодые, задорные, симпатичные и даже красивые, но ни одна не выдала себя ни взглядом, ни полунамёком. Ни одна из них не походила на таинственную незнакомку из чужой палатки, но каждая могла ей оказаться.

   Юрка потерял аппетит и сон. На расспросы товарищей по команде только досадливо морщился. Не мог же он кому-то рассказать о тайном событии той ночи!

   В последний день соревнований на одном из этапов полосы препятствий Юрка нечаянно упустил лыжу, потом подобрал её, потерял уйму времени, наконец, преодолел злополучный подъём и собирался двинуть дальше, но судья этапа неожиданно произнесла:

   - А в спальнике половчее был!

  Юрка, замер. 'Откуда она знает?..'

   Судья республиканской категории, мастер спорта, одна из уважаемых организаторов туриады - стояла перед ним и смотрела немигающими огромными глазищами. 'Неужели, она? Нет, она, конечно, супер-тётка! Но лет-то ей?..'

   - Тридцать шесть! - прочитала мысли судья. - Да не парься, я же не замуж тебя зову! Езжай дальше... турист! - насмешливо добавила она.

   Вечером Юрка вошёл в судейскую палатку. Судьи отмечали окончание соревнований. Подвинулись, освобождая место для гостя. Кто-то сунул в руку кружку. Потом все выжидательно замолчали.

   - Ирина Васильевна! Ирочка! - звенящим голосом произнёс Юрка, глядя в широко распахнутые глаза. - Выходи за меня замуж!

   - Чего? - не понял один из судейских.

   - Это я зову замуж Ирину Васильевну! Делаю официальное предложение! - отчеканил Юрка.

   Вскоре они действительно поженились. И, говорят, очень счастливы.

   Ведь любовь может внезапно подкараулить человека в любом месте, даже если он случайно забрёл в чужую палатку. Главное, быть готовым к встрече с ней!