Теперь вернёмся к полабским славянам и ободритам, с которыми мы начали своё знакомство при поиске предков семьи Берс, и попробуем хотя бы частично восстановить родословную их князей. Археологам известно, что культура новгородских славян была очень близка культуре именно этих славян, поэтому, скорее всего, у них были общие корни.
26. Прибислав (ок.1070-1138), князь в Любеке. После смерти дяди Генриха и его сыновей был в Шлезвиге в темнице в оковах, потом деньгами и поручительствами откупился. После смерти Кнута Лаварда в 1125 году вместе с Никлотом разделил власть в Славянии и стал князем полабов и вагров. В те дни во всей славянской земле господствовало поклонение Прове, богу альденбургской земли, Живе, богине полабов, и Редегасту, богу земли бодричей. Среди множества славянских божеств главным являлся Святовит, бог земли райской. Среди многообразных божеств славяне "признают и единого бога, господствующего над другими в небесах, признают, что он, всемогущий, заботится лишь о делах небесных". Другие боги, повинуясь ему, выполняют возложенные на них обязанности, и что они от крови его происходят и каждый из них тем важнее, чем ближе он стоит к этому богу богов. Воспользовавшись удобным случаем, Прибислав собрал отряд и полностью разрушил предместье Зигеберга, а также все его окрестности, где жили саксы. Новый храм и недавно возведённое здание монастыря были истреблены огнем. Священник Фолькер был убит ударом меча. Остальные бежали в порт Фальдеру. Священник Людольф и те, которые находились с ним в Любеке, жили в замке, под покровительством Прибислава. Некоторое время спустя пришел некий Раце, из рода Крута с войском, рассчитывая захватить в Любеке Прибислава. Ибо два рода, Крута и Генриха, вели между собой борьбу за первенство. Но поскольку Прибислав все время находился вне Любека, то Раце со своими разрушил крепость и окрестности. Епископ саксов Герольд прибыл в Альденбург, чтобы отпраздновать день святого крещения. В то время город этот был совершенно пуст, не имел ни стен, ни жителей, имел только маленькую церковь, которую воздвиг Вицелин. Здесь в суровый холод, среди снежных сугробов было совершено богослужение. Среди прихожан, кроме Прибислава и ещё нескольких человек, никого из славян не было. Когда святое богослужение окончилось, Прибислав пригласил всех зайти в его дом, который находился в далёком селении. "И он принял нас с большим радушием и устроил для нас роскошный пир. Стол перед нами был заставлен 20 блюдами. Здесь я на собственном опыте убедился в том, что до тех пор знал лишь понаслышке, а именно, что в отношении гостеприимства нет другого народа, более достойного уважения, чем славяне; принимать гостей они, как по уговору, готовы, так что нет необходимости просить у кого-нибудь гостеприимства. Ибо всё, что они получают от земледелия, рыбной ловли или охоты, всё это они предлагают в изобилии, и того они считают самым достойным, кто наиболее расточителен". Когда епископ закончил речь к народу, Прибислав сказал с согласия остальных: "Твои слова, достопочтенный епископ, - божьи слова и ведут нас к спасению нашему, но как вступим мы на этот путь, когда мы опутаны столь великим злом? Чтобы ты мог понять мучение наше, выслушай терпеливо слова мои, ибо народ, который ты здесь видишь, это - твой народ, и справедливо будет нам раскрыть пред тобой нужду нашу. И тогда ты сам посочувствуешь нам. Ибо государи наши так жестоко поступают с нами, что из-за платежей и тягчайшей неволи смерть кажется нам лучше, чем жизнь. Вот в этом году мы, жители этого маленького уголка, уплатили тысячу марок герцогу, потом столько-то сотен марок графу, и этого ещё мало, ежедневно нас надувают и обременяют вплоть до полного разграбления. Как приобщимся мы к новой вере, как будем строить церкви и примем крещение, - мы, перед которыми ежедневно возникает необходимость обращаться в бегство? Но если бы было такое место, куда мы могли бы убежать! Если мы перейдём Травну, там такое же несчастье, если пойдём на реку Пену, и там всё так же. Что же остается другое, нежели, покинув землю, не уйти на море и жить там в пучинах. И разве наша вина, если мы, изгнанные с родины, возмутим море и отберём дорожные деньги у данов или купцов, которые плавают по морю? Разве это не будет вина государей, которые нас на это толкают?" На что епископ сказал: "Если князья наши до сих пор плохо обходились с вашим народом, то это неудивительно, ибо они полагают, что совершают не такой уж большой грех по отношению к язычникам и тем, кто живёт без бога. Почему вы не прибегнете скорее к христианской религии и не подчинитесь творцу вашему, пред которым склоняются те, кто носит мир. Разве саксы и другие народы, которые носят имя христиан, не живут в покое, довольные своими узаконенными порядками? Только одни вы oт всех терпите ограбление, так как от всех отличаетесь по религии". И сказал тогда Прибислав: "Если герцогу и тебе угодно, чтобы у нас с графом была одна и та же вера, пусть будут нам даны права саксов на владения и доходы, и мы с охотой станем христианами, построим церкви и будем платить свои десятины". После этого епископ Герольд отправился к герцогу на местный сейм, который был назначен в Эртенебурге, и, будучи призваны, туда пришли также к указанному времени и славянские князья. Тогда, побуждаемый епископом, герцог обратился к славянам с речью о христианской вере. На что Никлот, князь бодричей, сказал: "Бог, который на небесах, пусть будет твой бог, а ты будь нашим богом, и нам этого достаточно. Ты его почитай, а мы тебя будем почитать". Герцог прервал его бранным словом. После того, как Герольд прибыл в Альденбург, он призвал народ славянский к благодати возрождения, вырубая рощи и уничтожая обряды. И так как замок и город, где некогда находились церковь и епископская кафедра, были пусты, то он настоял перед графом, чтобы здесь была создана саксонская колония и, таким образом, священник мог бы иметь утешение в народе, язык и обычаи которого он знает. Епископ Герольд освятил церковь в честь св. Иоанна крестителя, при этом присутствовали граф Адольф и его супруга Мехтильда. И повелел граф народу славянскому, чтобы он приносил своих покойников для погребения во двор церкви, и по праздникам сходился бы в церковь слушать слово божье. С этого времени славяне воздерживались приносить клятвы у деревьев, источников и камней, а застигнутых на каких-либо преступлениях приводили к своему священнику, чтобы тот испытывал их железом или лемехами. И ушли славяне, жившие в окрестных селениях, и пришли саксы и поселились здесь. Славяне же постепенно убывали в этой земле. Но и в земле полабской благодаря настояниям епископа Эвермода и графа Генриха из Рацисбурга было воздвигнуто много церквей. Однако ещё невозможно было удержать славян от грабежей, ибо они всё время переплывали море и опустошали землю данов и не отступали ещё от грехов отцов своих. В 1134 Прибислав передал бразды правления своему зятю Альбрехту Беру, о котором шла речь, когда мы изучали предков семьи Берс.
27. Бутуй или Будивой (ок.1040-1075), князь полабских славян в 1067-1075. После смерти отца удалился к бардам, прося помощи у саксонских князей. Они начали ради него войну, и после многих утомительных походов восстановили его положение. Однако оно оставалось всё время непрочным и не могло полностью укрепиться, так как, рождённый от христианина-отца и друг князей, он считался у своего народа предателем свободы. После той победы, когда, убив Готшалка, славяне разрушили нордальбингскую землю, сбросили вооружённой рукой иго и с упорством старались отстоять свою свободу, предпочитая "лучше умирать, чем снова принимать христианство, и платить дани саксонским князьям. Такое злополучие навлекла на саксов, конечно, их несчастная жадность". Взяв храбрейших бардов, Бутуй перешёл Альбию и поспешил в землю вагров. Послы же герцога пробежали всю нордальбингскую землю, побуждая народ выйти для оказания помощи Бутую, которого одолевают враги. А он, стоя во главе 600 и более вооружённых мужей, пришёл к крепости Плуне и нашёл город открытым и пустым от людей. Когда он вошёл туда, одна тевтонская женщина сказала ему: "Бери всё, что найдёт рука твоя, и как можно скорее уходи, так как это из хитрости сделано, что город оставлен открытым и без стражи. Услышав о твоём приходе, славяне завтра вернутся с большим войском и обложат город осадой". Ничего не ответив на сказанное, он остался в этой крепости всю ночь. На следующий день, когда рассвело, бесчисленные полчища славян обложили город осадой. Из-за голода Бутуй и его товарищи с большим трудом выдерживали осаду и начали тщательно выведывать у врагов, не хотели ли бы те получить какого-нибудь выкупа за спасение их жизни. Те им отвечали: "Золота и серебра мы от вас не возьмём, жизнь же и невредимость членов ваших сохраним, если, выйдя, вы сдадите нам оружие". Услышав это, Бутуй сказал своим товарищам: "Жестокие условия, о мужи, предлагаются нам, - чтобы, выйдя, мы сдали оружие, Знаю, что голод принуждает нас к сдаче. Но если, согласно предложенным нам условиям, мы выйдем безоружными, то всё равно подвергнем себя опасности. Сколь изменчива, сколь ненадежна искренность славян, мне пришлось не раз убедиться. Мне кажется, осторожнее для общего спасения будет отсрочкой этого выхода, хотя и тяжкой для нас, жизнь купить и подождать, быть может, господь пошлёт нам откуда-нибудь помощников". Но товарищи его воспротивились этому, говоря: "Мы признаём, что предлагаемое нам неприятелем условие двусмысленно и внушает тревогу, однако им надо воспользоваться, так как избежать этой опасности другим путём невозможно. Чему поможет отсрочка, когда нет никого, кто избавил бы нас от осады? Голод приносит более жестокую смерть, чем меч, и лучше скорее жизнь окончить, чем долго мучиться". Бутуй, видя, что товарищи его укрепились в решении выйти из крепости, приказал принести ему нарядные одежды и, одевшись в них, вышел с друзьями. Пара за парой перешли они мост, сдавая оружие. Одна знатная женщина обратилась из крепости к остальным славянам с повелением, говоря: "Погубите этих людей, которые сдались вам, и не вздумайте пощадить их, потому что они учинили великое насилие над жёнами вашими, которые были оставлены с ними в городе, смойте позор, нанесённый нам". Услыхав это, Крут и сподвижники его тотчас же накинулись на них и остриём меча истребили Бутуя и с ним всё отборное войско бардов под крепостью Плуней.
Брат по отцу: Генрих. После смерти отца бежал в Данию. Находился в городе Любеке, когда неожиданно пришло войско руян, или ран, и, подойдя руслом Травны, окружило на кораблях этот город. Раны или руны, - племя, обитающее в сердце моря, преданное идолопоклонству. "Они занимают первое место среди всех славянских народов, имеют короля и знаменитейший храм". И вот, побуждаемые стремлением к господству, они пришли в Любек, чтобы завладеть всей вагрской и нордальбингской землей. Генрих сказал начальнику своего войска: "Нам следует позаботиться о спасении своём и мужей, которые с нами. Я считаю, что мне надо пойти и привлечь сюда помощь, тогда, может быть, мне удастся освободить город от осады. А ты будь храбрым мужем и укрепляй дух воинов, которые находятся в городе. Сберегите мне город до четвёртого дня. Тогда я, если мне удастся сохранить жизнь, появлюсь на той горе". И уйдя тайком ночью с двумя мужами, он пришёл в землю гользатов и известил их об угрожающей опасности. И они, собравшись вместе, поспешили с ним в путь и приблизились к крепости, которая была осаждена неприятелем. Генрих разместил союзников в тайных убежищах и велел им соблюдать тишину, чтобы случайно враги не услыхали голосов множества людей или ржанья коней. И, покинув их, довольствуясь только одним слугой, пришёл он на место, которое указал и откуда мог быть замечен из города. Начальник крепости, искусно высмотрев Генриха, показал его своим друзьям, которые впали уже в смятение, ибо до них дошёл слух, что он был якобы захвачен врагами в ту ночь, когда ушёл. Взвесив опасность, в которой находились его люди, и силу осады, Генрих вернулся к своим союзникам, провёл войско тайным путем по берегу моря до устья Травны и сошёл по дороге, по которой должна была спускаться славянская конница. Когда раны увидали множество спускающихся по дороге от моря людей, они подумали, что это их конница, и сошли с кораблей навстречу им, радостно рукоплеща. А те, громко распевая молитвы и песнопения, напали внезапно на врагов и гнали их, устрашённых неожиданностью, до самых кораблей. И великое поражение понесло ранское войско в этот день, много их пало убитыми около крепости Любек, и число тех, которые утонули в волнах, было не меньше, чем павших от меча. И насыпали огромный курган, в котором сложили тела погибших, и в память победы зовётся этот курган Ранибергом. И стали служить племена ран Генриху, платя дань, так же как вагры, полабы, бодричи, хижане, черезпеняне, лютичи, поморяне и все другие славянские племена, обитающие между Альбией и Балтийским морем и простирающиеся длинной полосой до самой земли полонов. Над всеми ними властвовал Генрих и во всей земле славянской и нордальбингской его называли королём. Случилось после этого, что один из сыновей Генриха, по имени Вольдемар, был убит ранами. Тогда, движимый и печалью и гневом, отец направил все свои помыслы на то, чтобы отомстить за него. И разослал он послов в разные славянские земли, чтобы договориться о помощи. И пришли все с единым желанием и с единодушным решением повиноваться приказам короля и покорить ран. Не довольствуясь ими, Генрих послал призвать на помощь саксов из Гользатии и Штурмарии. И они последовали за ним в числе около 1600 человек. И Генрих выстроил войско и сам стал впереди его с сильнейшими из саксов. Увидав такой пыл этого мужа, раны пришли в великий ужас и послали своего жреца, чтобы тот договорился о мире. За 4400 марок они достигли мира. Взяв заложников, Генрих возвратился в землю свою и распустил войско. А затем он послал послов в землю ран получить деньги, которые были ими обещаны. Генрих поставил весы для взвешивания самых тяжёлых вещей. И когда они исчерпали свою общественную казну и всё то золото и серебро, которое имелось у них дома, то и тогда едва половину уплатили. Генрих, разгневанный тем, что раны обещанного полностью не уплатили, начал готовить второй поход в их землю. На следующую зиму, когда море стало удобопроходимым, он, пригласив на помощь герцога Людера, вступил в ранскую землю с большим войском из саксов и славян. И едва они здесь пробыли три ночи, как холода начали уменьшаться и лёд таять. И случилось, что, не завершив своего дела, они должны были вернуться, едва избежав опасности погибнуть в море. Саксы больше не пытались вступать в землю ран, так как Генрих, прожив после этого ещё не очень долгое время, смертью своей положил конец войне. Его дети: Вольдемар, Святополк, Кнут, Мстивой.
28. Готшальк (ок.1020), князь ободритов или бодричей в 1044-1066, обучался наукам в школе в Люнебурге. Когда узнал о смерти отца, то оставил веру и ученье и, перейдя реку, пришёл к народу винитов. Собрав отряд, в знак мести за отца, обрушился на нордальбинскую землю и учинил такое избиение христианского народа, что жестокость его перешла все границы. B стране гользатов и штурмаров и тех, которых называют дитмаршами, ничего не осталось, что бы избежало его руки, кроме известных крепостей Эзего и Бокельдебург; здесь нашло приют некоторое число вооружённых людей с женщинами, детьми и имуществом, сохранившимся от разграбления. Когда Готшалк однажды проезжал по полям и лесам, он увидел, что страна, некогда полная людей и церквей, превратилась теперь в пустыню, и содрогнулся от ужаса, видя плоды своей жестокости, и, движимый сердечной печалью, он решил, наконец, удержать руку свою от нечестивых поступков. Отдалившись на короткое время от своих сторонников, уходя якобы в засаду, он неожиданно наткнулся на какого-то сакса-христианина. Когда тот, издали заметив идущего вооружённого человека, бросился бежать, он громким окриком велел ему остановиться и поклялся, что не причинит ему никакого зла. И когда испуганный человек, поверив, остановился, он начал расспрашивать у него, кто он такой и что слышно нового. И тот оказал: "Я - бедный человек, родом из Гользатии. Плохие слухи доходят ежедневно до нас, а именно, что этот князь славянский, Готшалк, великое зло причиняет народу нашему и земле нашей и кровью нашей хочет насытить жажду жестокости своей. Поистине, пришло время, чтобы господь, спаситель наш, отомстил за наши обиды". Готшалк ему ответил: "Во многом обвиняешь ты этого человека, князя славянского. Действительно, большие обиды причинил он народу и земле вашей, воздавая великую месть за смерть своего отца. Я и есть этот самый человек, о котором идёт речь, и я пришёл, чтобы поговорить с тобой. Прискорбно мне, что столько беззаконий совершил я против господа и христиан, и я горячо желаю вернуть себе милость тех, с которыми, знаю, так несправедливо я поступил. Прими слова мои и, вернувшись к своему народу, объяви ему, чтобы он прислал в указанное мною место верных мужей, которые бы со мной тайно повели переговоры о союзе и условиях мира. Совершив это, я передам в их руки всю эту толпу разбойников, при которых меня удерживает больше необходимость, чем желание". И, так промолвив, указал ему место и время. И тот, придя в крепость, объявил старейшинам это слово сокровенное, побуждая их всеми способами, чтобы послали мужей в указанное для переговоров место. Но они не направили их, считая, что это - коварный приём, удобный для устройства засады. Через несколько дней этот князь был захвачен в плен герцогом и, как предводитель разбойников, брошен в темницу. Однако герцог, считая, что этот храбрый и усердный в военном деле муж будет ему полезен, заключил с ним договор и, с честью его одарив, разрешил ему уйти. И он, будучи отпущен, ушёл к королю данов Кнуту, и жил у негo много дней и лет, ища себе славы и доблестей в разных военных походах в Норманнии и Англии. И за это был удостоен руки королевской дочери. После же смерти короля Кнута Готшалк вернулся в землю отцов своих. И, найдя свои наследственные владения захваченными какими-то знатными людьми, решил бороться и, сопровождаемый победой, полностью вернул себе свои владения и власть. И тотчас же стал прилагать все старания к тому, чтобы "пробудить к принятию благодати веры и к заботе о церкви славянские народы, которые принятое некогда христианство предали забвению". По всей стране вагров, полабов и бодричей были восстановлены разрушенные церкви. Даже хижане и черезпеняне и другие племена, обитающие за Пеной, приняли благодать веры. "Таким образом, все славянские племена, находившиеся на попечении" Альденбуртской церкви, "набожно сохраняли христианскую веру" в течение всего времени, пока жив был Готшалк. "Рассказывают, что этот действительно великой набожности муж воспылал такой любовью к божественной религии, что часто сам в церкви обращался с проповедью к народу, причём то, о чём епископы и священники говорили непонятно, он старался передать на понятном для народа славянском языке". "Тогда в каждом поселении были устроены монастыри, в которых пребывали святые мужи, жившие по законам церкви, а также монахи и монахини, как свидетельствуют те, кто в Любеке, Альденбурге, Рацисбурге, Леонтии и других городах видел некоторых из них. В Магнополе же, знаменитом городе бодричей, было, как говорят, три конгрегации служителей господних". Готшалк был убит славянами-язычниками в городе Леонтии в седьмые иды июня, вместе с пастырем Эпо, заколотым у алтаря, и многими другими как светскими, так и духовными лицами, которые претерпели различные мучения во имя Христа. Его жена NN, дочь короля Дании, после смерти Готшалка была выгнана из Микилинбурга нагой вместе с другими женщинами. Её сын Генрих.
29. Удо (ок.1000-1043), князь бодричей в 1019-1028, убит саксом-перебежчиком. Его сын Готшальк.
Братья(?):
Анадраг
Гнеус
30. Мстислав или Мистислав (ок.960-1019), князь бодричей или винулов в 995-1019. Просил себе в жёны племянницу герцога Бернарда, и тот ему eё обещал. Отправился с герцогом в Италию, имея тысячу всадников, которые были там почти все убиты. Когда, вернувшись из похода, он попросил обещанную ему девицу. Маркграф Теодорик отменил это решение, громко крича, что не следует отдавать родственницу герцога собаке. Услышав это, Мстивой с негодованием удалился. Когда же герцог, переменив своё мнение, отправил за ним послов, чтобы заключить желаемый брак, он, как говорят, дал такой ответ: "Благородную племянницу великого государя следует с самым достойным мужем соединить, а не отдавать её собаке. Великая милость оказана нам за нашу службу, так что нас уже собаками, а не людьми считают. Но если собака станет сильной, то сильными будут и укусы, которые она нанесёт". Сказав так, он вернулся в Славию. Прежде всего он направился в город Ретру, что в земле лютичей. Созвав всех славян, живущих на востоке, он рассказал им о нанесённом ему оскорблении и о том, что на языке саксов славяне называются собаками. И они сказали: "Ты страдаешь по заслугам, ибо, отвергая своих, ты стал почитать саксов, народ вероломный и жадный. Поклянись же нам, что ты бросишь их, и мы станем с тобой". И он поклялся. Когда герцог Бернард поднял оружие против императора, славяне, используя удобное время, собрали войско и "сначала опустошили мечом и огнём всю Нордальбингию, затем, пройдя остальную Славию, сожгли и разрушили все до одной церкви, священников же и других служителей церкви разными истязаниями замучили, не оставив по ту сторону Альбии и следа от христианства", "в Гамбурге же в это время и позднее многих из священников и городских жителей в плен увели, многих из ненависти к христианству поубивали". "...больше всего христиан оказалось в Альденбурге. Перерезав всех их, как скот, 60 священников они оставили на поругание. Главный из них в этом городе носил имя Оддар. Вместе с остальными он был предан такой мученической смерти: разрезав железом кожу на голове в форме креста, вскрыли, таким образом, у каждого мозг, потом связали им руки за спиной и так водили исповедников божьих по всем славянским городам, пока они не умерли. Так, превращённые в зрелище для ангелов и людей, они испустили дух посреди своего мученического пути, как победители". Мучимый в последние годы своей жизни раскаянием, Мстивой обратился к господу, и "так как не хотел отречься от христианства, то был изгнан из отечества, бежал к бардам и там дожил до глубокой старости, сохранив верность христианской религии". Его сын Удо.
31. Мечидраг (ок.940-995), князь винулов в 990-995. Его сын Мстислав.
32. Мстивой или Мистав (ок.920-990), князь винулов в 965-990. Подчинялся саксонскому герцогу Герману Биллунгу (936-973). Враждовал с Селибуром, князем вагров.
33. Нако (ок.900-965), князь бодричей в 954-965.
Брат: Стоигнев, князь бодричей в 954-955. В 936-940 участвовал в восстании полабских славян (ротарей, шпревлян, стодорян, лужичан, слупян) против Генриха I, короля саксонцев. В 950 заключал союз с Данией против Оттона I, короля саксонцев. В 954 участвовал в новом восстании против Оттона I, вступал в союз с Вихманом II и Экбертом, саксонскими графами, вторгался в Саксонию, заставил капитулировать крепость герцога Германа. В 955 потерпел поражение, был пленен и казнён вместе с семьюстами другими пленниками.
...
36. Добемысл(?) (ок.825-862), князь бодричей в 862.
37. Гостимысл(?) (ок.800-844), князь бодричей в 839-844. "844... В том же году король Людовик выступил с войском против вендов. И там погиб один из их королей по имени Гостимусл".
38. Чедраг (ок.775-839), князь бодричей в 817-839. Его сын Гостимысл.
39. Драговит (ок.750-809), князь бодричей в 808-809. В 789 заключал мир с королём франков Карлом Великим против саксов. В борьбе с ними ему помогали и датчане. В 798 Драговит воевал с нордлиудами и победил их.
Братья:
Годослав, Годлав, князь бодричей в 794-808. Три его сына отправились на Русь.
Славомир, князь бодричей в 809-817.
40. Вышан или Висан (ок.725-795), князь бодричей в 780-795. Убит саксами. Его дети: Годослав, Дражко, Славомир. Столицей ободритов был город Велиград (Великий град?). Датчане называли его Рёриком. Недалеко от этого города находилась река Ильменау, название которой совпадает с названием озера Ильмень, расположенного у Великого Новгорода, где, как известно, в 862 начал своё правление князь Рюрик. По мнению тех же археологов, археологическая культура новгородских сопок резко отличается от культур других славянских племён. Исключение составляют лишь ободриты и их соседи. Поэтому ободриты имели особые родственные связи с новгородцами.
Согласно данным археологов, зуковская группа керамики ободритских славян распространилась в бассейнах рек Одер и Эльба уже к концу VI века. Поэтому предки Вышана могли появиться здесь, примерно, за двести лет до него. Это могли быть:
48. Бодрый(?) (ок.525), мог быть первопредком бодричей, однако персонаж с таким именем пока нигде не обнаружен.
49. Владимир (ок.500), правил славянами после отца, жил в Великом граде (Велиграде?).
50. Вандал (ок.475), правил славянами после отца, жил в Великом граде. Его дети: Избор, Столпосвят, Владимир.
51. Славен (ок.450), первопредок славян, воевал на Дунае, потом ушёл на север, основал Славенск, жил в Великом граде. Его дети: Бастарн, Вандал, Волхв.