От Инаха и Мелии, дочери Океана, родились сыновья Фороней и Эгиалей...
У Форонея, правившего всей землёй, которая позже была названа Пелопоннесом, и нимфы Теледики родились Апис и Ниоба...
От Зевса и Ниобы, первой женщины, с которой сошёлся Зевс, родился сын Аргос, а также... и Пеласг, по имени которого все жители Пелопоннеса были названы пеласгами..."
(Эллада. Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книга II)
Пеласг был потомком Океана, Атлантического океана.
Пеласг был сыном Ниобы и Зевса, Папая-Зевса.
"VIII. (1) Теперь возвратимся к Пеласгу...
От него и дочери Океана Мелибеи [или же, как говорят другие, нимфы Киллены] родился сын Ликаон, который будучи царём Аркадии, породил от различных женщин пятьдесят сыновей...
Зевс... поразил своим перуном Ликаона и всех его сыновей, кроме самого младшего Никтима...
(2) После того, как царская власть перешла к Никтиму, произошёл тот самый потоп, который относился ко времени Девкалиона".
(Эллада. Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книга III)
Потомком Пеласга был Никтим, царём Аркадии был Никтим.
Никтим был очевидцем потопа, Девкалионова потопа.
"...составители "Истории Атфиды" сообщают также о пребывании пеласгов в Афинах; но так как это было кочевое племя, которое подобно птицам перелетало куда попало, то жители Аттики называли их "пеларгами".
(Эллада. Страбон. География. Книга V, глава II, фрагмент 4)
Жители Афин называли пеласгов пеларгами - аистами-пеларгами.
"пеласги первыми заселили области около Лемноса и Имброса, и действительно, часть их во главе с Тирреном, сыном Атиса, переправилась в Италию".
(Эллада. Страбон. География. Книга V, глава II, фрагмент 4)
Пеласги в Италию переправились, во главе с Тирреном переправились.
"28... некоторые говорили, что Тиррен был сыном Геракла и Омфалы, лидийцем, и что он, прибыв в Италию, лишал пеласгов их городов, хотя не всех, а тех, которые располагались к северу от Тибра. Другие объявляют, что Тиррен был сыном Телефа и что после взятия Трои он появился в Италии. 2 Но Хант Лидиец, кто был также знаком с древней историей, как любой человек, и кто может быть расценен как второй авторитет истории своей собственной страны, никогда не называл Тиррена правителем лидийцев и не знал что-либо о поселении колонии меонов в Италии; при этом он не упоминает Тиррению, как колонию лидийцев, хотя он замечает некоторые мелкие детали. Он говорит, что Лид и Тореб были сыновьями Атиса; что они, разделив царство, которое унаследовали от своего отца, остались в Азии, и от них народы, которыми они правили, получили их имена. Его слова следующие: "От Лида пошли лидийцы, а от Тореба - торебы. Имеются небольшие различия в их языке и даже теперь каждый народ многие слова используют друг у друга, также, как ионийцы и дорийцы". 3 Гелланик Лесбосский говорит, что тирренцы, которые раньше назывались пеласгами, получили своё ныне существующее название после того, как обосновались в Италии. Его слова в Фороне: "Фрастор, был сыном Пеласга, их царя, и Мениппы, дочери Пенея; его сыном был Аминтор, сыном Аминтора был Тевтамид, а сыном последнего был Нан. В его правление пеласги были вытеснены из своей страны греками, и после отплытия их судов на реку Спин в Ионийском заливе, они взяли Кротон, внутренний город; и перейдя оттуда, колонизировали страну ныне называемую Тирренией". 4 Но на этот счёт Мирсил даёт иной ответ. "Тирренцы, - говорит он, - после того, как оставили свою собственную страну, во время скитания назывались пеларгами или "аистами", ввиду их сходства с этими птицами, так как они собирались в стаи как в Греции, так и в землях варваров; и они построили стену вокруг цитадели Афин, которая называется Стеной Пеларгов"
(Дионисий Галикарнасский. Древности Рима. Книга I)
"...совпадение между зданиями инков (в Перу - Б.П.) и циклопическими остатками, приписываемыми пеласгам в Италии и Греции, "самое примечательное в истории архитектуры"..."
(США. Игнатиус Донелли. Атлантида. Мир до потопа. Часть 5. Глава 5)
Циклопическая кладка (Перу)
Перелетали пеласги, аисты-пеласги,
из Греции перелетали в Италию, в Страну Этрусков Италию,
перелетали они и в Страну Инков, Южной Америки Страну Инков.
"На ранних фресках и барельефах мужчины (этруски - Б.П.) одеты в украшенный вышивкой килт, при этом верхняя часть тела открыта. Такие одеяния можно встретить на минойско-микенских фресках".
(Агнесс Карр Вогэн. Этруски. Стр.88)
До потопа одежду этрусков, Италии этрусков,
можно встретить на фресках, на минойских и микенских фресках.
"...утверждают, будто 220 лет до основания Рима (973 до н.э. - Б.П.), главным образом в южной части, поселились пеласгийские тирренцы, к которым примкнуло перешедшее из Ретии племя, именовавшее себя Rasenae, между тем как греки и римляне их называли туски".
(Германия. Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. Том 1. Стр.554)
"Сами жители Этрурии называли себя расенами..."
(Агнесс Карр Вогэн. Этруски. Стр.13)
Туски или этруски сами себя называли расенами, пришедшими из Ретии расенами.
"На этом-то острове, именовавшемся Атлантидой, возникло удивительное по величине и могуществу царство, чья власть простиралась на весь остров, на многие другие острова и на часть материка, а сверх того, по эту сторону пролива они овладели Ливией вплоть до Египта и Европой вплоть до Тиррении".
(Эллада. Платон. Диалоги. Тимей)
Атланты владели Европой, вплоть до Тиррении владели Европой.
Владели они и Ливией, вплоть до Египта владели Ливией.
"VIII
1...с вифинцами с юга граничат мисийцы и фригийцы, живущие около так называемого Мисийского Олимпа...
3. Лидийцы и меонийцы... до некоторой степени смешаны как с этими народностями, так и друг с другом..."
(Эллада. Страбон. География. Книга ХII)
С вифинцами смешаны, мисийцы и фригийцы смешаны,
с мисийцами и фригийцами смешаны, лидийцы, меонийцы смешаны.
"(2)...Геракл получил предсказание, которое гласило, что он избавится от болезни, если будет продан в рабство...
(3) По этому указанию Гермес продал Геракла. Купила его дочь Иардана Омфала, царица Лидии, унаследовавшая власть от своего умершего супруга Тмола...
(8) Были у него (Геракла - Б.П.) сыновья... от Омфалы - Агелай (откуда ведёт своё начало род Креза)..."
(Эллада. Аполлодор. Мифологическая библиотека. Книга II, глава VII)
От Геракла и Омфалы родился сын, Агелай сын,
от Агелая потомок, именем Крез потомок,
Лидии всей царь, Пафлагонии всей царь.
"Следом летел по лугам в колеснице, пальму стяжавшей,
Гордый победой коней прекрасного сын Геркулеса,
Столь же прекрасный и сам, Авентин; в честь отца он украсил
Щит свой сотнею змей - оплетённой гадами гидрой.
Рея-жрица его средь лесов на холме Авентинском
Тайно на свет родила, сочетавшись - смертная - с богом,
Тою порой как, убив Гериона, Лаврентийские пашни
Мощный тиринфский герой посетил и в потоке Тирренском
Выкупал стадо быков, в Иберии с бою добытых".
(Вергилий. Энеида. Книга VII, строки 655-662)
Из Лидии Геракл ушёл в Италию, вместе с греками ушёл в Италию.
Победил здесь Геракл разбойника, именем Какус разбойника.
В Италии у Геракла и жрицы, именем Реи жрицы,
родился сын, Авентин именем сын.
"...при царе Атисе, сыне Манеса, во всей Лидии наступил сильный голод [от недорода хлеба]. Сначала лидийцы терпеливо переносили нужду, а затем, когда голод начал всё более и более усиливаться, они стали искать избавления придумывая разные средства. Чтобы заглушить голод, они поступали так: один день всё время занимались играми, чтобы не думать о пище, а на следующий день ели, прекращая игры. Так лидийцы жили 18 лет. Между тем бедствие не стихало, а ещё даже усиливалось. Поэтому царь разделил весь народ на две части и повелел бросить жребий: кому оставаться и кому покинуть родину. Сам царь приисоединился к оставшимся на родине, а во главе переселенцев поставил своего сына по имени Тирсен. Те же, кому выпал жребий уезжать из своей страны, отправились к морю в Смирну. Там они построили корабли, погрузили на них всю необходимую утварь и отплыли на поиски пропитания и [новой] родины. Миновав много стран, переселенцы прибыли в землю омбриков и построили там город, где и живут до сей поры. Они переименовались, назвав себя по имени сына своего царя [Тирсена], который вывел их за море, тирсенами. Лидийцы же на родине были порабощены персами".
(Эллада. Геродот. История. Книга первая. Клио. Фрагмент 94)
"Римляне называют тирренцев этрусками и тусками. Греки же, как передают, назвали их так по имени Тиррена, сына Атиса, который отправил сюда поселенцев из Лидии. Один из потомков Геракла и Омфалы, Атис во время голода и недорода оставил Лида, одного из своих двух сыновей, по жребию, при себе, а другого Тиррена, с большею частью своих людей отправил за море. По прибытии в эту страну он назвал её по своему имени Тирренией и основал 12 городов, назначив "устроителем" их Таркона [по его имени назван город Тарквинии]. Он отличался с детства великим разумом и потому, как рассказывает миф, даже родился седым. Находясь под властью одного правителя, тирренцы были сначала весьма могущественными, но в позднейшие времена, как кажется, их объединение было уничтожено и они под давлением соседних народностей распались на отдельные города...
После основания Рима в Тиррению прибыл из Коринфа Демарат с большим числом людей. Жители Тарквинии приняли его, и он женился на местной женщине и имел от неё сына Лукумона. Последний, став другом Анка Марция, царя римлян, воцарился после него под именем Луция Тарквиния Приска. Он сам украсил Тиррению [а ещё раньше его отец] - с помощью многочисленных ремесленников, прибывших вместе с ним с его родины, а сын - средствами, полученными из Рима. Утверждают, что триумфальные и консульские украшения и вообще украшения должностных лиц были перенесенны в Рим из Тарквиний, так же как фасции, топоры, трубы, священные обряды, искусство гадания и музыка, поскольку римляне применяют её в государственной службе".
(Эллада. Страбон. География. Книга V, глава II, фрагмент 2)
Царём Рима когда-то был Лукумон, потомок пеласгов-этрусков Лукумон.
"Стих 67. I. ...по волнам Тирренским.
Тиррен вместе с братом Лидом царствовал столь доброжелательно, что несметные толпы народа поселилась у них. И это явилось причиной огромной нехватки всего необходимого. Никто не покидал родину и не хотел переселяться, ибо цари были столь добры. Тогда они приняли решение, чтобы, разделив народ, который они не могли прокормить, на две части, кормить каждую {с.266} через день, а на другой день чтобы люди воздерживались от пищи и предавались бы развлечениям в это время. И с этой целью, в силу [неизбежной] праздности, они изобрели всякого рода игры: бросание костей, игры в мяч, а также ввели игру на флейтах, трубах, всякого рода сольное и коллективное исполнение, чтобы проще было отвлечь граждан от чувства голода, а также помочь им легче переносить его. Однако же, поскольку потребность в пище побеждала, и никакие изобретения не облегчали голода, они бросили жребий, кто из братьев вместе с половиной народа ушел бы в те земли, на которые укажет жребий. И так как по жребию должен был уйти Тиррен, он погиб в море, которое по его имени было названо Тирренским. Его сын, Туск, направился с народом в область, которая по его имени была названа Тускией".
(Рим. Мавр Сервий Гонорат. Комментарии к "Энеиде" Вергилия)
"...своими культурными и научными достижениями римляне во многом обязаны наследию народа, которого они называли этрусками. Этрусские курганы, опоясанные каменными крепидами, этрусские дороги, канализационные трубы и туннели по сей день остаются памятниками удивительного мастерства строителей, живших более двух тысяч лет назад. Этрусские украшения из чеканного золота, так часто вызывающие сравнения с ювелирными произведениями критских мастеров, этрусские вазы, изделия из бронзы и кухонная утварь, этрусская настенная роспись (так похожая на фрески, найденные в египетских гробницах) - всё это свидетельствует о высоком уровне художественного ремесла, не имевшего себе равных среди современных этрускам народов, за исключением только древних греков...
Именно этруски познакомили жителей Италии с колесницами..."
(Агнесс Карр Вогэн. Этруски. Стр.21, 138)
"2. (1) Потом аборигены и троянцы вместе подверглись нападению. Турн, царь рутулов, за которого была просватана до прибытия Энея Лавиния, оскорбленный тем, что ему предпочли пришлеца, пошёл войной на Энея с Латином. (2) Ни тому, ни другому войску не принесла радости эта битва: рутулы были побеждены, а победители - аборигены и троянцы - потеряли своего вождя Латина. (3) После этого Турн и рутулы, отчаявшись, прибегают к защите могущественных тогда этрусков и обращаются к их царю Мезенцию, который властвовал над богатым городом Цере и с самого начала совсем не был рад рождению нового государства, а теперь решил, что оно возвышается намного быстрее, чем то допускает безопасность соседей, и охотно объединился с рутулами в военном союзе.
(4) Перед угрозою такой войны Эней, чтобы расположить к себе аборигенов и чтобы не только права были для всех едиными, но и имя, нарёк оба народа латинами. (5) С той поры аборигены не уступали троянцам ни в рвении, ни в преданности царю Энею. Полагаясь на такое одушевление двух народов, с каждым днём все более сживавшихся друг с другом, Эней пренебрёг могуществом Этрурии, чьей славой полнилась и суша, и даже море вдоль всей Италии от Альп до Сицилийского пролива, и, хотя мог найти защиту в городских стенах, выстроил войско к бою. (6) Сражение было удачным для латинов, для Энея же оно стало последним из земных дел. Похоронен он [человеком ли надлежит именовать его или богом] над рекою Нумиком; его называют Юпитером Родоначальником.
3...(4) Между основанием Лавиния и выведением поселенцев в Альбу прошло около тридцати лет. А силы латинов возросли настолько - особенно после разгрома этрусков, - что даже по смерти Энея, даже когда правила женщина и начинал привыкать к царству мальчик, никто - ни царь Мезенций с этрусками, ни другой какой-нибудь сосед - не осмеливался начать войну. (5) Границей меж этрусками и латинами, согласно условиям мира, должна была быть река Альбула, которую ныне зовут Тибром...
8. (1) Воздав должное богам, Ромул (753-717 до н.э. - Б.П.) созвал толпу на собрание и дал ей законы, - ничем, кроме законов, он не мог сплотить ее в единый народ. (2) Понимая, что для неотесанного люда законы его будут святы лишь тогда, когда сам он внешними знаками власти внушит почтенье к себе, Ромул стал и во всем прочем держаться более важно и, главное, завел двенадцать ликторов. (3) Иные полагают, что число это отвечает числу птиц, возвестивших ему царскую власть, для меня же убедительны суждения тех, кто считает, что и весь этот род прислужников, и само их число происходят от соседей-этрусков, у которых заимствованы и курульное кресло, и окаймленная тога. А у этрусков так повелось оттого, что каждый из двенадцати городов, сообща избиравших царя, давал ему по одному ликтору...
23...(8)...А тебе, Тулл, хотел бы напомнить я вот о чём. Сколь велика держава этрусков, окружающая и наши владения, и особенно ваши, ты как их ближайший сосед знаешь ещё лучше, чем мы: велика их мощь на суше, ещё сильней они на море...
(9) Танаквиль, женщина сведущая, как вообще этруски, в небесных знаменьях...
44...(4) Померий, согласно толкованию тех, кто смотрит лишь на буквальное значение слова, - это полоса земли за стеной, скорее, однако, по обе стороны стены. Некогда этруски, основывая города, освящали птицегаданьем пространство по обе стороны намеченной ими границы, чтобы изнутри к стене не примыкали здания (теперь, напротив, это повсюду вошло в обычай), а снаружи полоса земли не обрабатывалась человеком. (5) Этот промежуток, заселять или запахивать который считалось кощунством, и называется у римлян померием - как потому, что он за стеной, так и потому, что стена за ним. И всегда при расширении города насколько выносится вперед стена, настолько же раздвигаются эти освященные границы...
56...(5) Для истолкованья общественных знамений призывались только этрусские прорицатели".
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга I)
"9. (1) Затем консулами стали Публий Валерий повторно и Тит Лукреций [508 г.]. Тарквинии тем временем бежали к Ларту Порсене, царю Клузия. Здесь они, мешая советы с мольбами, то просили не покидать в нищете и изгнании их, природных этрусков по крови и имени, (2) то даже заклинали не позволять, чтобы гонения на царей безнаказанно вводились в обычай. Слишком сладостна, мол, свобода: (3) если не станут цари так же бороться за свои царства, как граждане за свободу, то высшее сравняется с низшим и не останется в государствах ничего выдающегося, ничего поднимающегося над прочим; приходит конец царской власти, лучшему, что есть средь богов и людей. (4) Порсена, полагая для этрусков важным, чтобы в Риме был царь, и притом этрусского рода, двинулся на Рим с вооруженным войском. (5) Никогда прежде не бывало в сенате такого ужаса - настолько могущественным был тогда Клузий, настолько грозным имя Порсены...
14. (1) Столь мирное отступление этрусского царя от города трудно согласовать со старинным обычаем, средь других священнодействий дожившим до наших дней, - с распродажею имущества царя Порсены. (2) Обычай этот наверняка либо возник во время войны, но не забылся и в мирное время, либо зародился при обстоятельствах более спокойных, чем те, на которые указывало бы объявление о продаже вражеского имущества. (3) Из существующих объяснений правдоподобнее то, по которому Порсена, отступая с Яникула, оставил в дар Риму, истощённому после долгой осады, богатый лагерь, полный припасов, свезённых с недалёких плодородных полей Этрурии; (4) а чтобы народ, заполучив это добро, не разграбил его как вражеское, и было объявлено о распродаже имущества Порсены. Таким образом, название это означает скорее благодарность за услугу, чем продажу с торгов царского имущества, которое даже не было во власти римского народа...
44...(8) Первейшие мужи всех этрусских племён кричали на шумных сходках, что мощь римлян будет вечной, если только сами они не истребят себя в мятежах".
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга II)
"52...(5) Голод (411 до н.э. - Б.П.) делался уже страшней чумы, когда ко всем народам, населяющие берега Тибра и Этрусского моря, были отправлены послы, чтобы закупками пополнить запасы зерна. (6) Самниты, владевшие Капуей и Кумами, высокомерно отказали послам, но у сицилийских тиранов те нашли радушие и помощь, а особыми стараниями этрусков большую часть продовольствия доставили Тибром".
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга IV)
"Простолюдинов либо кремировали, ссыпая прах в погребальные урны, либо пеленали и укладывали в деревянные гробы, которые затем опускали в ямы или траншеи и тщательно засыпали землёй. Своих рабов этруски хоронили по всем правилам, как полноправных членов семьи. Их никогда не сваливали в общую яму, оставляя на поживу псам и птицам, как позднее будут поступать со своими рабами римляне".
"15...(11) Вот что заповедано в пророческих книгах, вот что говорит этрусская ученость...
21. (1) Огромное множество народа заполонило лагерь. Тогда, по свершении ауспиций, диктатор отдал воинам приказ к оружию, сам же выступил вперед и возгласил: (2) "Под твоим водительством, о Пифийский Аполлон, и по твоему мановению вы ступаю я для ниспровержения града Вейи, и даю обет пожертвовать тебе десятину добычи из него. (3) Молю и тебя, царица Юнона, что ныне обихоживаешь Вейи: последуй за нами, победителями, в наш город, который станет скоро и твоим. Там тебя примет храм, достойный твоего величия". (4) Такую молитву произнёс диктатор. Пользуясь численным перевесом, он начал приступ со всех концов одновременно, чтобы враги не заметили опасности, грозившей со стороны подкопа. (5) Вейяне не знали, что даже их собственные прорицатели, даже чужеземные оракулы их предали, что богов уже зовут к дележу вейской добычи, а других богов выманили из собственного города обетами и теперь их ждёт новое жилище во вражеских кумирнях. Не знали вейяне и того, что этот день станет для них последним. (6) Но менее всего могли они ожидать, что под стенами вырыт подземный ход и в крепость уже проникли враги. Вооружившись чем попало, горожане бросились к стенам. (7) Они недоумевали, что случилось: на римских укреплениях в течение стольких дней не было заметно никакого движения - и вдруг римляне, словно охваченные внезапным бешенством, ринулись на приступ... (10) Тем временем некоторые опытные воины с оружием в руках вышли из подземного хода и оказались в храме Юноны, прямо посреди вейской крепости. Тут одни с тыла напали на врагов, стоявших по стенам, другие сбили засовы с ворот, третьи запалили крыши домов, поскольку женщины и рабы швыряли оттуда камни и черепицу. (11) Повсюду поднялся вопль, в котором разноголосье ужаса и угроз смешалось с плачем женщин и детей. (12) В мгновение ока со всех стен были сброшены вооруженные защитники, а ворота отворены, и в то время, как одни римляне толпой стали прорываться в город, другие начали карабкаться по оставленным горожанами стенам. Город наполнился римлянами, (13) бой шёл повсюду. После ужасающей резни битва начала ослабевать. Тогда диктатор приказал глашатаям объявить, чтобы не трогали безоружных, что и положило конец кровопролитию. (14) Горожане стали складывать оружие и сдаваться, а воины с разрешения диктатора бросились грабить. Говорят, что, когда Камилл своими глазами увидел, насколько эта громадная добыча превосходит ценностью все упования, он воздел руки к небу и молился, (15) чтобы не слишком дорогой ценой пришлось платить за всё это ему и римскому народу - ведь то невероятное счастье, которое досталось сегодня ему самому и всем римлянам, может вызвать зависть у богов и людей. (16) Передают, что посреди своей молитвы он оступился и упал: несколькими годами позже, когда Камилл был осуждён, а Рим взят и разграблен, многие вспомнили про этот случай и сочли его предзнаменованием. (17) А тогда день прошёл в избиении врагов и ограблении богатейшего города.
22. (1) Назавтра диктатор продал в рабство свободных граждан. Государству достались только эти деньги, но и этим плебеи были недовольны. Даже за ту добычу, которую плебеи принесли с собой, они не были признательны командующему, негодуя, что тот передал сенату дело, которое имел право решить самолично; по их мнению, он хотел лишь найти прикрытие для своей скупости. (2) Не были они благодарны и сенату, но лишь семье Лициниев, из коих сын сделал доклад сенату, а отец внёс там свое столь понравившееся народу предложение. (3) Когда все земные богатства были из Вей унесены, римляне приступили к вывозу даров божественных и самих богов, но проявили здесь не святотатство, а благоговение. (4) Из всего войска были отобраны юноши, которым предстояло перенести в Рим царицу Юнону. Дочиста омывшись и облачившись в светлые одежды, они почтительно вступили в храм и сначала лишь набожно простирали к статуе руки - ведь раньше даже на это, согласно этрусскому обычаю, никто не посягал, кроме жреца из определенного семейства. (5) Но затем кто-то из римлян, то ли по божественному наитию, то ли из юношеского озорства, произнёс: "Хочешь ли, о Юнона, идти в Рим?" Тут все остальные стали кричать, что богиня кивнула. (6) К этой легенде добавляют ещё подробность, будто слышен был и голос, провещавший изволение. Во всяком случае известно, что статуя была снята со своего места с помощью простых приспособлений, а перевозить её было так легко и удобно, будто она сама шла следом. Богиню доставили на Авентин, где ей отныне предстояло находиться всегда; (7) именно туда звали её обеты римского диктатора. Позднее тот же Камилл освятил там для неё храм.(8) Так пали Вейи. Самый богатый город этрусского племени даже в собственной гибели обнаружил величие: ведь римляне осаждали его долгих десять лет и зим, в течение которых он нанёс им поражений куда больше, чем от них претерпел, и даже когда в конце концов пал по воле рока, то был взят не силой, но хитростью...
33...(7) Ещё до возникновения римской державы власть этрусков широко распространилась и на суше и на море. Доказательством того, сколь велико было их могущество, служат названия верхнего и нижнего морей, которыми, подобно острову, окружена Италия; одно из них италийские племена зовут Тускским, по общему именованию этого народа, а другое Адриатическим - от Адрии, колонии тусков. (8) Греки называют эти моря Тирренским и Адриатическим. (9) Туски заселили земли от одного моря до другого, сначала основав двенадцать городов по сю сторону Апеннин, на нижнем море, а потом выведя на другую колонии по числу городов. (10) Эти колонии заняли всю землю за Падом вплоть до Альп, кроме уголка венетов, живущих вдоль излучины моря. (11) Несомненно, они же положили начало альпийским племенам, в первую очередь ретам".
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга V)
"...знатные римляне считали своим долгом претендовать на этрусское происхождение... Сам Вергилий тоже считал себя этруском со стороны матери... в начале IV века до н.э. римские патриции начали посылать своих сыновей в Этрурию для обучения..."
(Агнесс Карр Вогэн. Этруски. Стр.21-22, 97)
"2. (1) И в этот, и в следующий [364 до н.э.] год, когда консулами стали Гай Сульпиций Петик и Гай Лициний Столон, мор не прекращался. (2) Ничего достопамятного за это время не произошло, если не считать лектистерния, устроенного для умиротворения богов в третий раз со времени основания Города. (3) Но поскольку ни человеческое разумение, ни божественное вспоможение не смягчали беспощадного мора, то суеверие возобладало в душах и тогда-то, как говорят, в поисках способов умилостивить гнев небес были учреждены сценические игры - дело для воинского народа небывалое, ибо до тех пор единственным зрелищем были бега в цирке. (4) Впрочем, как почти всегда бывает вначале, предприятие это было скромное, да к тому же иноземного происхождения. Игрецы, приглашённые из Этрурии, безо всяких песен и без действий, воспроизводящих их содержание, плясали под звуки флейты и на этрусский лад выделывали довольно красивые коленца...
3...(5) Есть древний закон, начертанный старинными буквами и в старинных выражениях, он гласит: в сентябрьские иды верховный предводитель да вбивает гвоздь. Закон этот был некогда прибит с правой стороны храма Юпитера Всеблагого Величайшего, обращенной к святилищу Минервы. (6) Считается, что в те времена, когда письменность была ещё редкостью, таким гвоздём обозначали число лет; (7) а посвящён в святилище Минервы закон был потому, что число - Минервино изобретение. [Цинций, прилежный исследователь подобных памятников, утверждает, что и в Вольсиниях можно видеть обозначающие число лет гвозди, вбитые в храме этрусской богини Норции.]"
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга VII)
"бысть язык славенеск, от племени Афетова, нарицаеми норцы, яже суть славяне".
(Русь. Летописи. Нестор. Славяне от Афета)
Предки руссов и славян - норцы или норции, почитатели богини Норции.
"...в этрусском обществе женщины играли куда более заметную роль, чем в греческом и римском..."
(Агнесс Карр Вогэн. Этруски. Стр.30)
В этрусском обществе женщины играли роль, более заметную роль.
"11. (1) Консулу Титу Манлию [298 до н.э.] выпал жребий вести войну в Этрурии. Сразу же после вступления консула во вражеские пределы, во время конных упражнений его лошадь на всем скаку упала на спину и, сброшенный наземь, он едва тут же не испустил дух; третий день после этого падения стал последним днем жизни консула. (2) Этруски увидели здесь знамение и, толкуя о том, что боги-де начали войну на их стороне, воспрянули духом; (3) а для Рима, потерявшего столь великого мужа в столь тревожное время, это было печальное известие".
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга Х)
"58. (1) Затем был дан воинам кратковременный отдых, (2) пока стояли невыносимые морозы; а с первыми, ещё сомнительными признаками приближения весны Ганнибал оставил зимние квартиры и повёл войско в страну этрусков, рассчитывая убеждением или силой привлечь и этот народ на свою сторону, подобно тому как сделал это с галлами и лигурийцами".
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга ХХI)
"5... Пуниец (Ганнибал - Б.П.), даже не уроженец Африки, ведёт с собой с края света, от берегов Океана, от Геркулесовых Столпов солдат, не знающих ни законов, ни правил человеческого общежития, ни, пожалуй, даже человеческого языка. (12) Этих людей, от природы зверски свирепых, их вождь превратил в совершенных зверей, строя мосты и плотины из человеческих тел, обучая - стыдно сказать - есть человеческое мясо, к которому и прикоснуться грешно. (13) Видеть таких людей господами, получать законы и распоряжения из Африки и Карфагена, терпеть, чтобы Италия стала провинцией нумидийцев и мавров - кому из коренных италийцев это не отвратительно?"
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга ХХII)
"21... (2)...Ганнибал живёт в Италии, как в своей провинции, десятый год - дольше, чем в Карфагене. (3) Вот во что обошлось римскому народу продление командования Марцеллу, войско его дважды разбито и отдыхает, раскинув летний лагерь в домах Венузии. (4) Марцелл, лишь напомнив всё им сделанное, показал, как бессмысленна речь трибуна; о лишении командования не только не было и речи, но на следующий день все центурии дружно избрали Марцелла консулом; (5) в сотоварищи ему был дан Тит Квинкций Криспин, бывший тогда претором. На следующий день выбраны были преторы: Лициний Красс Богач, верховный понтифик; Публий Лициний Вар, Секст Юлий Цезарь и Квинт Клавдий Фламин. (6) В самый день выборов (209 до н.э. - Б.П.) Рим был взволнован отпадением Этрурии. Гай Кальпурний, получивший, как пропретор, эту провинцию, писал, что зачинщиками отпадения были арретинцы. (7) Тотчас же был отправлен туда Марцелл: пусть ознакомится с положением дела; если оно стоит того, то воюет не в Апулии, а в Этрурии. Этруски, испугавшись, утихли...
30...(15) Филипп (царь Македонии - Б.П.) распустил совет, не добившись мира; оставил четыре тысячи воинов защищать ахейцев, а у них взял пять военных кораблей, (16) рассчитывая добавить их к карфагенскому флоту и кораблям, идущим из Вифинии от царя Прусия; он решил в морском сражении разбить римлян, давно уже господствовавших у этого побережья. (17) Сам он с этого собрания вернулся в Аргос: приближалось время Немейских игр, при праздновании которых он хотел присутствовать".
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга ХХVII)
"10...(4) По окончании выборов диктатор, сложив с себя звание и распустив свою армию, отправился по постановлению сената в Этрурию расследовать, (5) какие города этрусков и умбров собирались перед самым прибытием консула отпасть от римлян и примкнуть к приближавшемуся Газдрубалу, кто помог ему провиантом, средствами, кто пошёл к нему в армию. (6) Вот что происходило в этом году [207 до н.э.] на войне и дома...
46...(14) В те же дни около восьмидесяти грузовых карфагенских судов было захвачено Гнеем Октавием близ Сардинии, его провинции. Целий пишет, что они везли хлеб и провиант Ганнибалу; а Валерий - что суда направлялись в Карфаген с добычей из Этрурии и с пленными лигурийцами и горцами. (15) В Бруттии в этом году не произошло ничего примечательного. Чума равно свирепствовала среди римлян и карфагенян, только карфагенское войско страдало ещё и от голода. (16) Ганнибал провёл это лето возле храма Юноны Лацинии; он поставил и посвятил алтарь с большой надписью на греческом и пунийском языках, перечислявшей его подвиги".
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга ХХVIII)
"36...(10) В это время (204 до н.э. - Б.П.) консул Марк Корнелий на другом конце Италии удержал в повиновениии Этрурию, которая в надежде на перемены перекинулась было к Магону (военачальнику Ганнибала - Б.П.). Корнелий внушал страх не столько оружием, сколько судебными разбирательствами. (11) Он вёл расследование вполне беспристрастно; сначала многие знатные этруски, договаривающиеся с Магоном лично или через послов об отпадении своих народов, предстали перед судом и были осуждены. (12) Потом те, кто сознавал свою вину, добровольно ушли в изгнание и были осуждены заочно: себя они спасли, оставив казне имущество - свидетельство их вины".
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга ХХIХ)
Добровольно ушли в изгнание, этруски ушли в изгнание.
Неизвестно куда ушли, этруски-туски ушли.
"Расцвет и падение этрусской культуры были невероятно быстрыми: словно по роковому велению судьбы, в которую этруски свято верили, этот народ бесследно исчез, пройдя свой короткий, но славный путь (подобно тому как исчез, завершив свою миссию, его легендарный законодатель Таг)".
(Агнесс Карр Вогэн. Этруски. Стр.7)
"5. Наибольшая длина Тиррении [как говорят, это береговая полоса от Луны до Остии] составляет приблизительно 2500 стадий...Из этих поселений первое - город и гавань Луна. Греки называют город и гавань "Гаванью Селены". Город невелик, а гавань весьма обширная и красивая (так как она заключает в себе несколько гаваней - все глубоководные у самого берега), какой только может быть морская база народа, господствовавшего на таком большом море столь долгое время".
(Эллада. Страбон. География. Книга V, глава II, фрагмент 5)
Первое поселение пеласгов-этрусков - Луна, Селена-Луна.
"9. Сверх упомянутых городов в центре страны находятся города Арреций, Перусия..."
(Эллада. Страбон. География. Книга V, глава II)
В центре Страны Этрусков Перусия, город Перусия.
"...в 44 году до н.э., брат Марка Антония Луций, бежавший от Октавиана (будущего императора Августа), укрылся в Перузии, где нашёл множество сторонников среди патрициев. Когда Октавиан осадил Перузию, голод вынудил её защитников сдаться. Октавиан объявил, что простит Антония и его сторонников, но лишь на том условии, что ему выдадут на казнь триста сенаторов. Перузия пожертвовала своими сенаторами. В городе воздвигли алтари, один из которых был посвящён Юлию Цезарю. Перед этими алтарями и были убиты триста сенаторов. Октавиан отдал Перузию на разграбление своим войскам, приказав затем сжечь город. Цестион, не в силах вынести это оскорбление, не пожелал дожидаться римских факелов. Он своими руками поджёг собственный дом, прыгнул в огонь и погиб. Пожар перекинулся на другие дома и Перузия сгорела".
(Агнесс Карр Вогэн. Этруски. Стр.65)
В Вифинии цари были Прусии, именем были Прусии, -
у этрусков город Перусия, в центре страны была Перусия.
Сгорела Перусия, в центре Этрусии страны сгорела Перусия, -
а на севере в Прибалтике - Пруссия, страна новая Пруссия.
"Истории Таг известен как предполагаемый автор текста, дошедшего до нас через века под разными названиями: "Учение Тага" ("The Tagetic Doctrine"), "Книги Тага ("The Libri Tagetici"), "Этрусское учение" ("The Disciplina etrusca"). Всё, что сохранилось от изначальных двенадцати книг этого учения, - это фрагменты двух латинских переводов... учение Тага состояло не только из законов и предписаний: это была своего рода этрусская библия, доступ к которой имели только гаруспики - жрецы-гадатели...
Законы Тага учили каждого этруска, что у него есть своё уникальное и определённое место в этом мире магии и религии - своё место как в земной жизни, так и за её чертой".
(Агнесс Карр Вогэн. Этруски. Стр.65, 232)
"55...(6) Триумвирами по обустройству колонии были выбраны Публий Сципион Назика, Гай Фламиний и Луций Манлий Ацидин. (7) Мутина и Парма в этом году (183 до н.э. - Б.П.) были тоже колонизованы переселенцами из числа римских граждан. По две тысячи человек было поселено в каждой колонии, на территории, недавно принадлежавшей бойям, а ещё раньше этрускам".
(Рим. Тит Ливий. История Рима от основания города. Книга ХХIХ)
"Дома и улицы Вей оставались безлюдными на протяжении трёхсот лет. И только император Август основал за её разрушенными стенами небольшую колонию".
(Агнесс Карр Вогэн. Этруски. Стр.65)
"Несмотря на то, что этруски славились своим благоразумием, они так и не смогли понять, что сила - в единстве. Союз этрусских городов распался на части при первых же ударах римлян. Однако, несмотря на свою плохую организацию и консерватизм, приковывающий их к "бронзовому веку", этруски всё-таки могли бы со временем сплавиться в единую нацию - если бы не политика, которую Рим медленно и упорно проводил в течение столетий. Эта политика хорошо знакома и современному миру. Девиз её: "разделяй и властвуй". Но города Этрурии один за другим падали в ненасытную развёрстую пасть Рима.
Этруски как этническое единство просуществовали всего лишь несколько столетий, но жизнетворящее влияние их на всю последующую европейскую историю подспудно чувствуется и до сих пор. Ведь именно этруски одарили средневековье фантазиями, оригинальными идеями и художественными талантами, которых не было у древних римлян...
Для этруска же сущностью жизни было не мышление, а полнота и сила поэтического воображения".