На опушке дикого леса неподалеку от высокой горы в деревянной избушке жил одинокий старик.
Однажды он пошел в лес по грибы. Он брел вдоль журчащего ручья, слушая пение птиц и шелест ледяной воды. Вдруг в музыку леса ворвался резкий высокий крик. Дед уж и позабыл, что на свете бывают подобные звуки. Он пошел на крик и вскоре увидел плачущего младенца, одиноко лежащего на ковре из зеленого мха. Старик склонился и взял ребенка на руки. Это была девочка. Он прижал теплое тельце к груди и повернул к дому. Почувствовав человеческое тепло, крошка перестала кричать, и мерно засопела.
Ни коровы, ни коз старик не держал, были только куры и свиньи. Поэтому он развел в воде мед и попытался покормить малютку с ложечки. Девочка не приняла угощение и истошно заголосила. Он растерялся, не представляя чем кормить голодную малышку. В конце концов, он стал ее укачивать, напевая под нос колыбельную. Видимо, придется на ночь глядя, идти в деревню. До деревни было двадцать верст - не ближний путь для дряхлеющего старца. Однако, в этот день дед чувствовал себя не по годам бодрым. Он бережно положил заснувшую крошку на кровать, и стал собираться в дорогу.
Он уже почти собрал ладунку, когда из окна послышалось натужное стонущее мычание. Старик оставил сумку и осторожно приоткрыл дверь. На дворе перед избой стояла молодая лосиха. Она посмотрела деду в глаза, и нетерпеливо топнула ногой. Тогда старик увидел, как из сосков с небольшого вымени стекают частые белые капли. Лосиха фыркнула и нетерпеливо застонала.
Дед ринулся в избу, и вышел, держа в руках проснувшуюся малютку. Ее губы вытягивались в поисках материнской груди. Дед в нерешительности медлил. Как можно?! Ведь не женщина, зверь дикий.
Но после того как в унисон раздались резкий плач и мычание, старик осторожно подошел к лосихе, присел и придвинул ротик младенца к набухшему соску. Розовые губки вытянулись, и цепко обхватили питающую плоть. Крошка жадно зачмокала.
Шло время, старик ухаживал за малюткой, а лосиха ее кормила.
Через полгода старик решил дать девочке имя. Весь день он ходил, перебирая в уме разные имена, и что-то тихонько напевал себе под нос. В конце концов, он остановился на имени Светлана. Когда услышал отчетливо прозвучавшее:
- Е-ва.
Дед опешил, и уставился на ребенка. Васильковые глазки лучились радостным светом, девочка рассмеялась.
- Ева, - настойчиво повторила она.
Ева росла не по дням, а по часам. В восемь месяцев она встала на ноги, а в четырнадцать заговорила. Дед обратил внимание, что после появления Евы у него стало прибавляться сил. К его удивлению, за все это время у него ни разу не стрельнуло в пояснице, пропали утренние мигрени. Да и вообще казалось, что он сбросил пару десятков лет. Спина его распрямилась, а плечи расправились. Теперь он мог ходить часами по лесу без устали, таская девочку на спине в специально сшитом из шкур рюкзачке. И самое главное, теперь у него всегда было хорошее настроение. Ему словно подарили новую жизнь. Старик благодарил бога за ниспосланное ему счастье.
К трем годам Ева умела читать, писать и рисовать. Она очень любила лес и его обитателей, растения, птиц и зверей. Они отвечали ей тем же. Волки и медведи не трогали Еву и вели себя с ней как ручные. Белки, ежи, лисы, ели у нее с рук. А птицы опускались с деревьев ей на плечи, и заливисто щебетали. Старик, который выглядел преждевременно поседевшим мужчиной среднего возраста, не боялся отпускать внучку в лес одну.
Когда Еве было без малого пять, она решила сходить к высокой горе, которая виднелась из заднего окна их домика. Старик собрал ей узелок со снедью, вручил посох и попросил возвращаться дотемна. Ева шла очень быстро, иногда даже бежала, ей почему-то хотелось оказаться у горы как можно быстрее.
Когда она, наконец, пришла, ее поразила величественность каменистых склонов. Неподалеку грохотал водопад, который низвергался в изумрудное озеро, и под лучами летнего солнца рождал радугу, поднимая в воздух мельчайшие частицы водяной пыли. На противоположном берегу, горделиво возвышались высоченные голубые ели, подминая и оттесняя разлапистые зеленые сосны. Ее родной лес словно оделся в парадное, демонстрируя умопомрачительную красоту.
Ева обратила внимание на странный разлом оранжевого цвета, видневшийся на склоне горы совсем близко. Она вскарабкалась вверх и очутилась у края расщелины, внутренности которой состояли из вещества, напоминающего глину. Девочка свесилась с края и погрузила руку в мягкую податливую породу.
Это было единственное в мире месторождение природного пластилина. Сначала она вылепила из оранжевой массы шар, затем куб, а после пирамиду, конус, крест, и кольцо. Ева стала двумя руками выгребать из расщелины пластилин.
В полдень рядом с ней возвышался громадный оранжевый шар с нее ростом. Ева дунула на него, и шар медленно покатился вниз по склону. Ева пошла за ним. Пластилиновый шар катился, и катился. Он давно миновал предгорье, и подминая траву, продолжал мерно двигаться, в сторону дома.
Так они и шли по лесным тропкам. Впереди катился огромный оранжевый шар, а за ним вприпрыжку скакала радостная Ева.
У Евы обнаружились способности к лепке. Ей нравилось сотворять всяческие геометрические фигуры. Цилиндры, призмы, октаэдры и прочие многогранники получались у нее удивительно правильными и точными.
Однажды случилось очень странное дело. Дед часто сетовал, что у него никудышный топор, и он не может ничего толкового сделать из дерева, имея такой дрянной инструмент. Он, конечно, немного лукавил. Однако Ева приняла его слова буквально. Она взяла пластилин, и вылепила классический столярный топор. Девочка подбежала к старику, и с улыбкой вручила ему оранжевое изделие. Как только дед прикоснулся к пластилиновому топору, тот сразу превратился в настоящий. Старик оторопел, глядя на сверкающее лезвие. Ева весело хохотала, наблюдая растерянность дедушки. Вскоре были справлены новые инструменты. Старик только ахал и охал, глядя, как у него появляются новые вилы, грабли, стамески и рубанки.
В один прекрасный день Ева вылепила из пластилина небольшую черепашку. Черепашка была очень похожа на настоящую. Ей очень хотелось, иметь такую же черепашку только живую. На следующее утро черепашка ожила. Ева была вне себя от счастья и побежала показывать свое сокровище дедушке. Он предложил черепашке капустный лист, который она с удовольствием съела. На следующий день Ева вылепила зайца, который моментально ожил, и убежал в лес.
Так у девочки обнаружился новый талант. Больше всего Еве нравилось лепить зверушек. Она даже изваяла пару благородных оленей, которых доселе не водилось в лесу, но благодаря ей, они появились. Ева лепила, а запасы пластилина подходили к концу. Тогда она стала уговаривать старика построить новый дом на берегу озера с водопадом. Старик долго отказывался, он не любил перемен, но Ева не отступалась и он сдался.
Дед отправился в деревню и вернулся в сопровождении троих рослых мужиков. Это были плотники. Они все вместе валили деревья, рубили, пилили, строгали. Непрерывно кипела работа. И вскоре на берегу озера высился просторный деревянный дом.[Author ID1: at Wed Jan 27 17:09:00 2010
]
Когда работы подходили к концу, во время небольшого перерыва, один из плотников пошел прогуляться по живописным окрестностям. Гуляя по лесной опушке он увидел под высокой сосной Еву, сидящую на зеленой траве. Прислонившись спиной к широкому стволу, девочка заканчивала лепить кролика. Она была настолько поглощена работой, что ничего вокруг себя не замечала. Плотник стал с интересом наблюдать, как ловкие пальцы девочки, с помощью тончайших палочек придавали законченность облику зверька. Вот она поставила готового кролика на землю, и слегка дунула. Кролик ожил, и как ни в чем ни бывало, принялся щипать траву.
Этот плотник рассказал обо всем друзьям, и на следующий день у творимого волшебства стало уже трое свидетелей.
В конце концов, новый дом был окончательно достроен. Плотники помогли деду и внучке перетащить из старой избушки весь нехитрый скарб. Свиньи и куры вслед за Евой шли сами на новое место. Переселение было закончено. Ева могла без помех заниматься любимым делом. Неиссякаемые запасы пластилина были под рукой. И лес стал наполняться новыми обитателями.
Первые просители пришли через неделю это были две бедные старухи из ближайшей деревни. Они умоляли Еву слепить каждой из них по корове. Девочка не отказала бедным людям, и старухи стали обладательницами превосходных буренок. С этого дня поток просителей не прекращался. Как правило, приходили крестьяне из окрестных деревень, все просили различную скотину. Ева ни отказывала почти никому. Однако бывали исключения. Она наотрез отказалась лепить свирепого пса для одного богача, почувствовав, что тот нужен ему не для доброго дела.
Случались у Евы и неудачи. Как-то раз она слепила индейку, не очень понравившуюся ей, и та вместо того, чтобы ожить, сделалась глиняной. Оказалось, она вылепила недостаточно крепкие ноги, и со второго раза птица удалась. Подобное случалось очень редко. Но если случалось, то неудачное творение всякий раз превращалось в глиняную фигуру.
Крестьяне благодарили благодетельницу, как могли, принося различные дары, от хлебных караваев до волчьих шкур и вяленой рыбы. Дед с внучкой не имели ни в чем нужды, и жили, душа в душу. Ева быстро росла, становясь не по годам умной.
Когда девочке шел шестой год, к ней пришла немолодая супружеская чета. Они сказали, что пришли издалека. Их просьба была настолько ошеломительной, что Ева открыла рот и простояла так целую минуту. Они попросили у нее ребенка! Ева наотрез отказала:
- Вы не понимаете, чего просите! Да, я с любовью ваяю животных, и одаряю их дыханием жизни. Но вылепить живого человека, обладающего душой?! А вдруг он окажется чудовищем? Нет, нет и нет! Можете меня даже не уговаривать.
Тогда они бросились в ноги и женщина заговорила:
- Ева, милая. Мы молили бога на протяжении долгих лет, чтобы он послал нам ребенка. Мы усердно работали, старались не совершать дурных поступков и делать людям добро. Мы ходили к лучшим докторам и лечились от неизвестных недугов, но все это было напрасным. Провидение не внемлет нашим молитвам. Когда мы с мужем услышали о тебе, то поняли, что ты, это наш единственный шанс. Умоляем, помоги нам!
Так говорила женщина, но Ева была непреклонной.
- Я не могу взять на себя, то, что позволено лишь господу! Идите с миром, и продолжайте молиться. Я тоже за вас помолюсь.
Тогда женщина ответила ей, что без детей их жизнь лишена смысла. Они останутся здесь, и не будут ни есть, не пить, пока не умрут. Так они и остались на этом месте, стоя на коленях.
Целый день Ева не находила себе покоя. Она не могла равнодушно смотреть на страдания этих людей. У нее все валилось из рук, и к пластилину она не притронулась. Вечером девочка отправилась в деревянную часовню и всю ночь молила бога, чтобы тот ниспослал ей знамение. Вместе с рассветом на нее снизошла божественная благодать. Из часовни вышла она просветленной.
Ева подошла к супругам, неся крынку молока и теплый хлеб.
- Ешьте и пейте. Господь внял нашим молитвам! Он дозволил мне попытаться помочь вам.
После того, как супруги поели, она повела их в часовню.
- Сейчас мы втроем сядем в круг и возьмемся за руки. Вы будете думать о своем будущем ребенке со всей возможной любовью.
Они покинули часовню, когда на небе уже горели первые звезды. Ева отправила гостей в дом ночевать, а сама скрылась в лесу.
Появилась она только через три дня, бережно держа в руках холщевый сверток. Она пригласила супругов в часовню. Там она развернула холстину. В ней лежал крошечный пластилиновый младенец.
- Подставьте руки, - потребовала Ева.
Муж с женой встали рядом, и протянули четыре руки. Крик новорожденного был слышан даже в амбаре, где старик просеивал просо.
С тех пор кроме крестьян к Еве стали приходить супружеские пары, и одинокие бездетные матери. Иногда приходили даже мужчины. Девочка помогала не всем. Если чувствовала в людях неискренность или корысть, она твердо говорила "нет".
Все дети, которые появлялись с помощью Евы, были похожи на своих родителей, росли здоровыми, умными, любящими. В их семьях царила гармония. Благодарные родители часто навещали Еву, привозя с собой детей.
В это время в далекой Москве жил один известный скульптор. Звали его Валентином. Он был талантливым художником. Его персональные выставки проходили по всему миру. У него была роскошная квартира, собственная студия, несколько дорогих машин и коттедж в Подмосковье.
Несмотря на то, что он занимался любимым делом и хорошо зарабатывал, его нельзя было назвать счастливым. Потому, что его никто не любил. У него не было ни родственников, ни родителей. Он был круглым сиротой.
Валентин был хорош собой, и нравился женщинам, которых у него было много. Но найти ту единственную никак не мог.
Однажды ему приснился удивительный сон. Он долго гулял по парку с очаровательной девушкой. У нее были золотистые волосы и большие серые глаза.
- Меня зовут Галатея, я живу только в мире твоих снов, - грустно сказала ему она.
Как только Валентин проснулся, он, поспешил в студию, и принялся за работу. Шли дни, недели и месяцы. Вдохновение не оставляло его. Он почти не ел, и не спал, проводя в студии все свое время. С утра до ночи работал, отсекая и удаляя из камня все лишнее. Валентин исхудал и осунулся, но творческая энергия била из него ключом.
Наступил знаменательный день. Работа над Галатеей была завершена. Он стоял в студии и любовался своим творением, испытывая двойственные чувства. То что перед ним шедевр, не вызывало ни малейших сомнений. Это была она. Девушка из снов. Казалось, что каменная валькирия в любой момент может спрыгнуть с подставки и бросится к нему в объятия. Он тысячи раз прокручивал эту сцену в своем сознании. Но материализации не происходило, как бы он, ни грезил.
Умом Валентин понимал, что его мечта неосуществима, но в потаенных уголках души продолжал надеяться на чудо. Он понимал, что болен. Болен безнадежной любовью к изваянию, которое таковым не считал.[Author ID1: at Wed Jan 27 17:11:00 2010
]
***
Валентин пошел по испытанному многими поколениями пути, найдя утешение в вине. Он окончательно переселился в студию, чтобы быть рядом с любимой. Он бросил работать, творчество его больше не занимало. К тому же, правая рука почти всегда была занята, держа,[Author ID2: at Wed Jan 27 13:51:00 2010
] бокал вина. Как тут работать? Все дни он проводил в студии, разговаривая со скульптурой, или просто молча любуясь. Порой, когда на душе становилось совсем невыносимо, он приглашал с улицы первых попавшихся бродяг и угощал их дорогим вином.
В один из таких вечеров у него гостил странник, побывавший во множестве разных далеких мест. Он поведал Валентину таинственную историю о девочке, живущей у горного водопада, которая лепит из глины растения, животных и даже младенцев, которые потом оживают. Он рассказал, что слышал эту легенду от жителей трех глухих деревенек. Еще он сказал, что по легенде, к ней невозможно доехать, или долететь. Ни на лошади, ни на машине, ни на вертолете. Все те, кто хочет что-то у нее попросить, должны прийти пешком от своего крыльца. Тот, кто сделает по-другому, и попытается схитрить, - просто не сможет найти дорогу.
За две бутылки вина странник подробно объяснил скульптору, как добраться до этих деревень.
Тоску Валентина, словно рукой сняло. У него появилась надежда. Он прекратил пить, и начал трудиться над изготовлением уменьшенной копией Галатеи.
Через три недели скульптор был полностью готов к дороге. Была середина января, и разумнее всего было отложить путешествие до весны. Путь предстоял неблизкий - около трех тысяч верст. Валентин знал, что не выдержит длительного ожидания, поэтому решил выступать немедля.
В майскую ночь на поляне перед домом у изумрудного озера догорали костры. Некоторые ходоки ожидали своей очереди по нескольку недель. Ночь была безветренной и теплой. Многие уже спали, когда тишину нарушил хруст ломающихся веток, и из подлеска показалась высокая покачивающаяся фигура. Человек брел на свет ближайшего огня, шатаясь из стороны в сторону. Не дойдя до костра десяток шагов, путник рухнул в траву.
Старику пришлось ухаживать за изможденным страдальцем несколько дней, кормя его с ложечки куриным бульоном и жидкой кашей, пока он не восстановился. Как вы уже догадались, это был Валентин. Трудно было узнать в нечесаном бородатом пилигриме рафинированного столичного скульптора. Поход дался ему нелегко, по дороге он перенес ангину и легочную лихорадку. То, что он выжил, было чудом, на которое способна лишь любовь.
Его очередь подошла к началу июля. Все время ожидания его кормили, поили и не требовали ничего взамен. Даже работы. Поначалу, скульптору все это казалось странным, но постепенно он привык, и стал принимать как должное.
Ева только по облику выглядела десятилетней девочкой. Она принимала Валентина в беседке, которую дедушка выстроил прошлым летом. Ее плавные скупые движения сбивали с толку, не согласуясь с внешностью ребенка. Она разлила из сверкающего медного самовара чай по широким глиняным чашкам, и с приветливой улыбкой поинтересовалась:
- Как вы себя чувствуете?
Валентин, немного замялся, не зная, как правильно ответить, чтобы понравиться маленькой волшебнице. Он приоткрыл рот, чтобы сказать - э-э...
Но в этот момент Ева хохотнула:
- Не волнуйтесь, можете не отвечать, я итак знаю, что с вами уже все в порядке.
Девочка немного поерзала по лавке, напоминая этим, что она все-таки еще ребенок.
- Я чувствую, что вы совершили подвиг, и прошли ради любви миллионы верст. Не так ли?
Не дождавшись ответа, она продолжила:
- По виду вы очень похожи на художника. Не знаю, почему я так думаю, но почти уверена, что вы художник. Я права?
- Почти, - Ответил Валентин, - я умею неплохо рисовать, но я не совсем художник, скорее ваш коллега, - я скульптор.
Лицо Евы тут же стало серьезным.
- Говорите с чем вы пришли.
Валентин вытащил и рюкзака статуэтку Галатеи и рассказал девочке историю своей несчастной любви.
- Понятно. Вы хотите, чтобы я ее оживила.
Скульптор кивнул:
- Умоляю вас, Ева! Я никогда, прежде не думал, что можно так любить. Иногда она приходит ко мне во снах, и мы с ней разговариваем. Она так хочет стать настоящей!
Валентин вскочил с лавки и бросился на колени.
- Заклинаю вас...
- Немедленно поднимитесь, - ледяным тоном приказала Ева.
Валентин встал.
- Протяните руку.
Ева закрыла глаза и подержала его руку в своих ладонях.
- Вы искренни в своих чувствах, - серьезно сказала она, открыв глаза, - Но насколько вы можете быть уверенны в том, что через какое-то время ваши чувства останутся прежними? Я слышала, что подобное может случиться. Ведь если девушка оживет... Как ее имя?
- Галат... Галя, - Галина.
- Если Галина оживет, она будет вечно любить только вас, и если вы ее разлюбите, то сделаете ее самым несчастным созданием в мире! И тогда она умрет.
Валентин стал ее горячо убеждать, что такое исключено, и что если Галина не оживет, то от тоски умрет он сам, причем в самое ближайшее время. Он сказал, что последние месяцы жил, питаясь исключительно надеждой. Что только благодаря этой надежде он не умер в пути от болезней.
Еву тронула история несчастной любви, и она согласилась.
Через четыре дня Галина ожила. Она была в точности такой, какой скульптор видел её во сне. Настоящей златовласой красавицей. Она бросилась в объятия Валентина. Влюбленные были на седьмом небе. Слезы счастья стекали по их щекам, благодарность не знала границ.
Валентин привез Галю в Москву, где они стали жить в его огромной квартире, опьяненные любовью.
На этом историю можно было бы, и закончить, сказав - "так они жили долго и счастливо, и умерли в один день". Но, к сожалению, все пошло немного не так.
Первый год совместной жизни пролетел как медовый месяц. Влюбленные почти все свое время проводили вместе. На следующий год Валентин потихоньку стал возвращаться к своему творчеству. Когда он уходил, Галя занималась готовкой, уборкой или вязанием - она оказалась прекрасной хозяйкой. А еще, она очень полюбила сериалы про любовь. Галя вообще была очень простой девушкой, и для счастья ей было нужно совсем немного. Из дома она выходила редко, как правило, в магазин по хозяйству. Если к Валентину приходили гости, в основном представители столичной богемы, Галя молчала, не участвуя в обсуждениях и спорах, ограничиваясь приветствием и радушной улыбкой. Зато, она великолепно сервировала стол и ее стряпней все были всегда довольны.
Шло время, Валентина все больше стало занимать творчество, с утра он убегал в студию и возвращался только под вечер. Галя очень расстраивалась и грустила, но по вечерам, и особенно по ночам любимый Валя ей объяснял и доказывал, что обожает только ее единственную.
На четвертом году совместной жизни он стал иногда отлучаться в командировки. А на пятом командировок стало еще больше, и все они были длительными. В такие периоды Галя впадала в апатию и жила ожиданием любимого. От тоски спасали пирожные и сериалы. Галя начала незаметно полнеть. Когда Валентин возвращался, радости ее не было предела. Несколько дней они проводили вместе, и тогда она снова была счастливой. Перед тем как уехать очередной раз, Валентин сказал:
- Пойми, любовь моя, без творчества я не смогу жить также как и без тебя. А эта выставка в Риме для меня очень важна. Я бы с удовольствием взял тебя с собой, но ведь у тебя нет никаких документов. Я уезжаю на месяц. Не скучай, я буду тебе звонить.
У Гали на глаза навернулись слезы:
- А тебе не приснится какая-нибудь другая, в которую ты влюбишься, и бросишь меня?!
- Ну что ты, глупышка! Ты моя единственная любовь, - сказал он и закрыл за собой дверь.
Позвонил он всего один раз, за три дня до приезда, сделав распоряжение насчет приема гостей в выходные.
В этот раз Валентин привез много подарков, но вдвоем они побыли всего три часа. Ему нужно было бежать по очень срочным делам.
В воскресенье пришло много важных гостей, Валентин отмечал громкий успех в Италии. Галя весь вечер носилась с тарелками и бокалами из кухни в гостиную, обслуживая приглашенных. Ей помогали две официантки из ближайшего ресторана.
В этот вечер совершенно случайно она услышала обрывок разговора подвыпившего Валентина с одним благообразным господином:
- Совершенно точное определение, коллега. Наложница. Первое время, не скрою, жил как во сне, думал, что помешался, глупости всякие совершал. Но наваждение схлынуло, слава богу. Чувственна, весьма искусна, домовита. Однако, сейчас уже не то. Здорово конечно, но не то. Все приедается, сами понимаете.
- Выглядит потрясающе, люблю таких пампушечек, немного вульгарно, но... Вы говорите работящая, но недалекая?
- Думаю, айкью не более восьмидесяти.
- Как, насчет аренды?
- Для вас Олег Петрович, все что угодно, сами знаете. Я бы рад, но она, исключительно, на меня запрограммирована. Исключено. Конечно, жалко ее бедняжку. Даже и не знаю, что с ней делать лет через пять, когда окончательно...
Галя почти ничего не поняла из этого разговора, но он оставил в ее душе неприятный осадок.
Валентин постепенно разлюбил Галю. Так уж получилось. Ведь он был ярко выраженной творческой личностью. А творческие натуры, как известно, в большинстве своем не постоянны. Он очень сильно страдал, когда осознал это. Так что его, наверное, можно понять, и даже простить. Ему действительно было искренне жаль девушку, поэтому он старался никоим образом не показывать, что его чувства к ней угасли. Она ему верила, и этого было вполне достаточно. Так бы все и продолжалось, если б не сон.
В одном парижском отеле ему приснилось, что он в райском саду и его встречает чудесная восточная красавица. Черноглазая гурия одаривает его любовью на ковре среди прекрасных цветов и деревьев. Ее гладкая смуглая кожа и алые губы,[Author ID2: at Wed Jan 27 13:53:00 2010
] разбудили внутри него дикую чувственную страсть. Когда он проснулся, то извергнутое семя его еще не успело остыть.
Он изнывал от желания и страсти. Но во сне больше не смог насладиться любовью. Прекрасная дева сказала, что отныне только в телесном обличье сможет она усладить своего господина. Огонь страсти разъедал его изнутри. Он не мог думать ни о чем другом. Чувственный образ смуглокожей Фатимы не отпускал его разум.
Когда он вернулся домой, то сразу стал собираться в дорогу.
- Галя, родная моя. Уезжаю на три месяца! Когда вернусь, вся наша жизнь изменится в лучшую сторону.
- Ты меня бросаешь, - дрожащими губами прошептала Галя.
Градины слез стекали по ее щекам.
- Ни в коем случае, дорогая, - ответил скульптор, и покинул квартиру.
Через три дня он вышел из студии, сжимая в руках статуэтку Фатимы. На осунувшемся лице черным огнем горели глаза.
Два голоса разрывали его на части изнутри. Первый твердил: "Вернись домой, там ждет тебя любящий человек. Ты разбиваешь ей сердце! Похоть затмила твой разум и чувства. Не ходи к Еве, опомнись, будет иначе беда". Второй же гласил: "Ты великий художник, познаешь великую страсть! Страсть - вдохновенье творца. Сбрось оковы унылого плена домашнего. Ты свободен, люби, наслаждайся, твори!"
Постепенно первый голос становился все слабее и тише, пока не замолчал совсем. Он шел тем же путем, что и несколько лет назад. Шел как заведенный, ничего не видя перед собой. Встречные путники в испуге шарахались от одержимого неведомой страстью.
Ева превратилась в очаровательную девушку. Она продолжала дарить радость людям, животным и лесу.
Как-то сидела она в беседке, трудившись над сапогами для деда, когда из леса вышла фигура смутно знакомая ей. Когда человек приблизился, она узнала скульптора, и улыбка ее померкла. Темная тень пробежала по лицу.
- Здравствуйте, Ева. Несчастен я снова. Грешен, влюбился в другую.
Он поставил на стол статуэтку восточной красавицы, и продолжил:
- Вы обязаны помочь всем нам. Заберите Галину назад, больше любить я ее не смогу, сделайте ей жениха...
- Достаточно, мне все понятно, - она сделала знак рукой, встала и вышла из беседки.
- Подойдите поближе ко мне.
Когда он встал перед ней, она коснулась пальцами его лба, и он превратился в глиняного истукана. Ева молотком разбила его на мелкие черепки, сгребла черепки в яму и засыпала землей.
- Горе мне грешной, - сказала она.
После молилась три дня и три ночи, столько же дальше ваяла. На седьмой день во дворе у часовни стояла пластилиновая статуя. Ева подула на нее, и мужчина открыл глаза. Внешне он был неотличим от Валентина.
- Найдешь к ней дорогу, Пигмалион? - спросила Ева.
- Сердце подскажет, - ответил он, и стал собираться в путь.