Аннотация: Первый рассказ, написанный на основе моих детских воспоминаний.
Давно это было. Настолько давно, что проезд в троллейбусах стоил 25 копеек, хлеб формовой обыкновенный кирпичом был по гривне пятьдесят, на гривенной купюре изображали Херсонес Таврический, где я пропадал по выходным, а что такое компьютер мне еще было неведомо.
Самыми близкими моими друзьями тогда были книги, но и в нескольких компаниях я тоже вращался. Не сказать, что был сорвиголовой, но домой я регулярно возвращался с ссадинами и царапинами.
И однажды моей маме это надоело.
- Все! Завтра идем на экскурсию в Эски-Кермен! Знаешь, что это?
Конечно, я знал. Во-первых, у меня был альбом, где было краткое описание и фотографии всех пещерных городов Крыма. Во-вторых, я часто о нем слышал от более опытных взрослых.
Крымский полуостров - место замечательное во всех отношениях. В конце сентября здесь еще достаточно тепло, поэтому в такой поход можно было пойти в летней одежде, накинув только легкую куртку для защиты от утренней прохлады.
Куртка, правда, не особо мне помогла(но это я сейчас понимаю).
Итак, прохладным воскресным утром последней недели сентября, я, восьмилетний оболтус, вместе со своей матерью и еще несколькими людьми, стоял перед тропой, которая шла куда-то в лес и терялась в зарослях. Подошедшая экскурсовод радостно нам поприветствовала и повела куда-то только ей одной известными путями(потому что когда я подрос, я так и не смог вычислить, какой тропой мы шли к скалам). И никакого, блин, инструктажа! А надо было его провести, как я понял буквально парой часов позже. Что-то я отвлекся.
Итак, идем мы по лесу, птички поют, солнце слегка пробивается сквозь хитросплетения ветвей, я о чем-то болтаю, вынуждая окружающих держаться подальше. Сейчас, став старше, мне понятно, что тогда само провидение давало мне предупреждения. Например, я несколько раз запутался в собственных ногах, как пьяный матрос на палубе в сильный шторм, что для меня вообще-то несвойственно. Но это так, мелочи. Серьезным предупреждением стал гриб.
Невысокий, сантиметров девять, на тонкое ножке с некрупной шляпкой гриб вылез из-под земли в паре метров от тропы. Грибы я до этого почти не видел, а уж мимо такого пройти ну точно не мог: белая ножка, черная шляпка и белые точки на ней. Сознание вежливо подсказало мне, что это мухомор, но в ответ было послано учить матчасть, потому что шляпка у мухомора должна быть красная. В ответ я был послан сам своим же сознанием, потому что мухоморы бывают разными, хоть серо-буро-малиновыми. Не придя с мозгами в состояние согласия, я решил спросить совета у более опытных, как мне тогда казалось, взрослых.
Взрослые повели себя как настоящие туристы: вместо того, чтобы строить различные предположения и вступить в научную дискуссию, они единогласно заявили, что это очень редкий мухомор, к тому же крайне опасный. Не принимая во внимание сказанные ими же слова об опасности гриба, они бросились с ним фотографироваться. Моему разочарованию не было предела, и именно с того момента, наверное, я больше слушаю себя, чем людей старше.
Когда великорослые дети испортили достаточно много кадров на пленке в своих мыльницах, мы продолжили путь. Вблизи возвышенность производила неизгладимое впечатление на ребенка, который не видел ничего выше 9-этажного здания.
Подобрав упавшую куда-то в район пупка челюсть, я поплелся за остальными наверх. Дорога была не очень крутой, но это было мое первое восхождение, и поэтому я достаточно измотался, пока добрался к городским воротам.
Несмотря на ранний час, движение по древнему поселению было довольно оживленным. Сначала мы отправились в вырубленный прямо в скале храм. Ничего особого внутри я не увидел, кроме продолговатых углублений в полу. На вопрос "Что это?" экскурсовод начала читать ей одной интересную лекцию, что здесь проходили судебные заседания и в таких ямах заживо хоронили разбойников. Я стоял в яме, края которой едва доходили мне до колен, разматывал длинную, как спагетти, лапшу с ушей, и пытался понять, в чем же тогда наказание, если наказуемый даже веса земли не почувствует. Тогда я был умным ребенком. Ладно.
- А вот в том, дальнем, помещении была костница. - и толпа жадных до необычного туристов дружно ломанулась к дальней стене, перепрыгивая через ямы.
Чуть позже заглянуть туда довелось и мне. Правда, наша группа к тому моменту почти ушла и пришлось поторопиться. Теперь пора перейти к тому, ради чего этот текст и писался.
Вход в костницу представлял собой узкий проем, выдолбленный в скале. Прямо перед входом была очередная яма, через которую мне пришлось пройти, в надежде стащиться какой-то сувенир в виде фаланги пальца или чего другого. Костница оказалась пустой, группа уже почти вся ушла и нужно было ее догонять, потому что перспектива заночевать в пустом пещерном городе меня не прельщала. Развернувшись, я размахнулся и с криком "Иэх!" прыгнул через яму, аки кенгуру через неудачливых охотников в одной комедии. Уже находясь в предвкушении эффектного приземления на той стороне ямы на глазах симпатичных девочек из группы, которая приехала из "Артека", я почувствовал, что-то над головой затормозило мой разгон. Траектория полета сменилась и я рухнул прямо в яму, с трудом удержавшись на ногах. С этого момента, наверное, у меня и не ладится с девушками.
Пытаясь сосчитать сверкающие в глазах искры сквозь внезапно наступивший сумрак, я стал осторожно, на четвереньках, пытаться выбраться из этого проклятого закутка. Искры погасли, тьма стала рассеиваться, а на ее место стала занимать нарастающая боль где-то в голове. Изо всех сил стараясь не заплакать, чтобы не пасть в глазах хихикающих девочек еще ниже, я тихо звал мать, которая шла передо мной и увлеченно о чем-то разговаривала. Вздохнув и прекратив тщетные попытки привлечь к себе внимание, я стал внимательно смотреть под ноги, чтобы снова куда-нибудь не загреметь. И в этот момент я заметил, что передо мной на скалистом полу появляются капли чего-то темно-красного, похожего на кровь.
И здесь мое терпение лопнуло. С криком "МАМА!!!", который слышали, наверное, в Бахчисарае, я одним рыком развернул к себе(и откуда только силы взялись?) беззаботно щебетавшую родительницу. Видимо, зрелище стоящего перед ней чада с окровавленной головой, которое с трудом сдерживало слезы, произвело на нее больше впечатление.
Из дальнейшего я мало что помню(последствия травмы, видимо). Помню, как мне перебинтовали голову, и я выглядел как тот матрос на картине "Оборона Севастополя". Помню, что каждая встречающаяся группа просила у нас разрешения использовать меня в качестве пособия "Как не надо себя вести" и "Что будет, если вы не будете соблюдать технику безопасности". При этом у меня разрешения, естественно, никто не спрашивал. Помню, что мы насобирали грибов с символичным названием "оленьи рожки"(я чувствовал себя тем еще оленем), и они мне очень понравились.
Еще неделю я ходил с повязкой на голове, вызывая зависть у мальчишек и восхищение у девочек. Прошло все без последствий, не считая того, что я с тех пор панически боюсь высоты. А через пару лет я снова разбил себе голову. Впрочем, это уже совсем другая история.