Ахита молилась. Ее губы, словно чужие, повторяли слова, заученной с детства молитвы, а мысли были в соседнем помещении. Оттуда доносились отрывки песнопения и короткие тяжкие стоны.... Распростершись на ложе, умирал скотовод Бохидра - родственник Ахиты со стороны отца. Он был единственным близким человеком Ахиты, приютившим ее после кончины ее родителей и научившим ее всему, что подобает знать истинной зороастрийке. Вначале девушка была благодарна дяде за кров, еду и одежду, а потом искренне привязалась к нему. Родственники считали Ахиту странной, она с младых лет жила в собственном, выдуманном мирке и допускала в него только дядюшку и никогда его супругу Шьяту. Ведь дядя поощрял фантазии и мечты девушки, а злая тетка смеялась над ними. Больше всего Ахита боялась, что, когда Бохидра скончается - мирок рухнет, а она сама превратится в безмолвный придаток дома Шьяты с руинами в душе и печальными глазами. Ибо одних мечтаний недостаточно - еще необходима горячая вера в них другого человека, пусть, даже, дряхлого старца.
В комнате умирающего царил полумрак, лишь в углу полыхал огонь, огражденный виноградной лозой. Около этого гибкого заграждения стоял жрец в длинной белоснежной одежде, с плотной вуалью, целиком скрывающей лицо. Он нараспев читал молитву, отчего вуаль вздрагивала и топорщилась. Другой священнослужитель находился ядом с постелью- он держал в руках кувшин с ритуальным напитком - хаомой, и, в отличие от первого безмолвствовал. На полу лежала большая белая собака, она иногда виляла хвостом, а чаще- зевала. Боходра умирал долго и медленно и эта нескончаемая прощальная церемония успела надоесть псу. Последние конвульсии сотрясали изнеможенное тело; глаза закатились , на синих губах, запузырилась слюна... Жрец поставил кувшин, достал пресную лепешку, разломил ее на несколько неровных частей и, согласно древнему ритуалу, бросил животному. Собака медленно поднялась и схватила ближайший кусочек. Священнослужитель у пламени прекратил моление и, кивнув направился к выходу.
Услышав тяжелые шаги, Ахита вздрогнула она поняла, что все кончено.
День Аша-Вахишта
Хавани
На третий день в дом пришли насассалары - могильщики... Ахита не имела права показываться им на глаза, но все же рискнула на мгновение высунуться из своего укрытия и увидеть их. Первым шагал старик с бородой, все еще статный, но с испещренным морщинами лицом. За старшим могильщиком следовал его сын, высокий мускулистый человек с длинными волосами. Насассалары согласно традиции были обнажены. Ахита опустила глаза. Молодой могильщик - Хузан нравился ей... Но никогда, никогда Ахите не стать его женой. Могильщики - нечисты, они не имеют права смешивать свою кровь с чистыми. О ни живут вдалеке от селения, в одиноко стоящих домишках. Их никогда не зовут на свадьбу, не приглашают в гости.
Хузан проходя мимо, заметил скорчившуюся за дверью фигурку Ахиты. Его глаза сверкнули из-под кустистых бровей. Чистая, она прекрасна и недоступна, для него она - богиня. Он не смеет коснуться ее рукой, даже, одетой в перчатку. Не может подойти ближе, чем на три шага. Религия запрещает им быть вместе... Скрепя сердце Хузан шагнул в комнату усопшего.
Могильщики обмыли тело и совершив необходимые обряды, положили его на деревянные носилки и отправились к "башням безмолвия", заменявшим зороастрийцам кладбища.
Ахита осталась одна
Рапитвина
Хузан и его отец поднялись по древним ступеням на вершину башни. Они поместили свою ношу на край площадки, посадили мертвеца и привязали его за ноги, чтобы не упал вниз. Спустя несколько дней грифы склюют мясо, и останется голый остов. Тогда, сюда вновь придет Хузан, он сбросит скелет внутрь башни, туда, где упокоились уже несколько поколений людей, ближние и дальние родственники Ахиты, ее родители, умершие от чумного мора в лето когда Хузану исполнилось пятнадцать.
Молодой могильщик подумал, что даже после смерти, им с Ахитой никогда не лежать рядом. Насассаларам после смерти отрубают головы и хоронят их трупы в наполненной известью яме. Ахита всегда будет недоступна как птица в небе. Хузан закусил губу - ему надо бы жениться. Нельзя всю жизнь изводить себя мечтою о "чистой". Судьба пророчит ему лишь нечистую - дочь насассалара из соседнего поселения. Ах, Ахита, Ахита, кто же станет твоим мужем?
День Аэша-Спента
Узайерина
Поминки по Бохидре отмечали в первый раз на десятые сутки после его смерти, когда кости скотовода уже были сбросены в яму.. Женщины перестирали всю одежду, вымыли дом, и сами совершили ритуальное омовение. Затем сели за трапезу. Ахита с виду - само смирение и воплощение скорби. Она опустила глаза и скрестила руки. Молилась, но молитва не приносила спокойствия и благодати ее душе. Из глубин памяти навязчиво всплывало лицо Хузана, его рельефное тело, сильные руки... Его образ лишал ее покоя, вызывая запретный жар в чреслах. Но невозможно чистой любить насассалара. Между ними - пропасть, бездна.
Вдруг, Ахита почувствовала, как по внутренней стороне ее бедра ползет теплая липкая струйка. Девушка словно случайно приподняла подол и скосила глаза.. Кровь... Не иначе, как от душевных переживаний раньше наступили "грязные" дни. Ахита вскочила и убежала в другую половину дома, туда, где никогда не зажигали огонь. Там девушка должна сидеть на жесткой скамье, в полной темноте, пока истечения ее из тела не прекратятся.
Все, что составляло существование Ахиты, постепенно терялось. Сейчас ей было труднее, чем всегда. Мечты ее о волшебных городах и прекрасных людях, больше не возникали. Раньше она могла представить дворцы и фонтаны в мельчайших подробностях, теперь только Хузана или ничто... Тьма окружала девушку со всех сторон, душила, обволакивала. Ахите казалось, что ее разум, также погружается во тьму, ей хотелось выбежать на солнце и танцевать под ним, доказать всем, что она сама еще жива, что ее не похоронили заживо. Ахита не знала, что судьба посылает ей еще более тяжелые испытания
.
День Ормазда
Хавани
Вернувшись с базара, Шьята вскользь обронила:
- Все о новости говорят Хузан, то насассалар женится...На нечистой из соседнего поселка. И церемонии то не будет, она без обряда в его дом пойдет... Нечистота к нечистоте...
Ахите хотелось закричать во весь голос:
-Да, он чист! Он чище многих!- но она смолчала, затаила в себе боль.
Когда Шьята послала девушку за водой к колодцу, ноги сами понесли Ахиту в противоположную сторону - к дому Хузана. Она знала заранее, что не заговорит с ним, не подойдет близко, не преступит закон, но видеть его... Только видеть. Пусть потом будут ворчание и попреки тетки. Пусть ее ругают и братья... Все будет потом...
Рапитвина
Но насассалары жили слишком далеко от селения. Ахита успела пройти лишь середину пути, как хлынул проливной дождь. Негде было спрятаться от внезапного ливня и Ахита в мгновение промокла. Ее ступни погрузились в липкую грязь, упругие струи хлестали по стройному стану, а это значило, что она осквернила собой землю и небесную влагу. Ахите оставалось только рухнуть на колени и завыть, тоненько, по-собачьи. Она подняла лицо к небу. Ее широко раскрытые глаза были залиты собственными слезами и слезами неба. Теперь она не сможет вернуться в дом Шьяты. Она согрешила, попав под дождь, а дядя говорил, что это хуже убийства. Грешники, бродящие под дождем - прокляты навсегда...
"Простить о милости "чистых" невозможно для меня великой грешницы", - решила Ахита.
Жрецы смогли бы отмолить ее грех у богов, но она боялась обратиться к ним, попросить о помощи. Она сама подписала себе приговор, найдя решение, уйти в пустошь, где не жили люди. Увы, в Ахите брали верх экзальтация и чрезмерное уничижение. Хотя холод, голод и жажда мучили ее - постучать в чью- либо дверь - не к Шьяте - та бы никогда не пустила бы племянницу - было выше сил изгнанницы. Порицание старейшин для нее страшнее голодной смерти...
День Дрваста
Хавани
Несмотря на страдания, желание увидеть Хузана не исчезало. В поселении умер еще один скотовод. Хузан и его отец отправились за трупом, а Ахита кинулась к "башням" безмолвия. Она не отрываясь смотрела, как два человека приволокли свою ношу, поднялись по ступеням, возгруждают мертвеца на вершину каменной гробницы. Таинство погребения не для глаз чистой зороастрийки, но такой грешнице, как Ахита теперь позволено все...
Ахиту заметили мужчины, которые толклись в двух сотнях метров от башен. Они пришли поглазеть на похороны, но далее идти не смели. Кто-то крикнул:
- Друдж! Друдж!
Толпа зевак мгновенно рассеялась. О, как все боялись демонов, бежали домой без оглядки. Ахита тоже побежала прочь, дрожа от страха. Она ведь не сразу поняла, что мифический друдж - она сама...
Узайерина
Ахиту не преследовали, и она добралась до своего временного убежища - огромного замшелого валуна. Там, девушка поймала юркую зеленую ящерицу, разорвала ее на куски и съела сырой. Но, как не старалась Ахита не смогла отыскать воду. К колодцу в селении она подойти не могла, и это значило, что ее ждала мучительная смерть от жажды. Волосы Ахиты сбились, глаза ввалились, тело и одежда - грязны. Она перестала мечтать...
Айвисрутрима
Ахита ночью побрела к дому Хузана, но споткнулась и подвернула ногу. Она не могла подняться и упрямо продолжала ползти. Разум совершенно оставил свое хрупкое вместилище. Ахита, то, что когда-то было ею, смеялось, плакало, выло, звало Хузана и ползло.
Хузан услышал голос Ахиты, он рванулся было к выходу из дома, но его мать, закричав
-Сынок, сынок, это друдж пришел по твою душу, не выходи-молись! - преградила юноше дорогу.
Хузан смирился, как всякий зороастриец он смертельно боялся друджа.
Ушахина
Ахита,изнывая от нечеловеческой жажды, вцепилась зубами в правую руку и принялась рвать собственное мясо... Соленая кровь брызгнула ей в рот, но уже не могла спасти...
Хавани
Хузан так и не смог уснуть. Едва начало светать и прокукарекал петух - его крик, как известно, гонит прочь демонов; насассалар вышел из дома и сразу увидел ее... Ахита лежала в трех шагах от порога, на боку. Вся покрытая грязью икровью.. Еще теплая, но уже не живая...
Хузан кликнул своего пса , поднял тело Ахиты на руки и понес в башню безмолвия...
Примечания
1. В зороастризме - дни носили имена Божеств
2. Сутки в зороастризме делились на 5 частей: хавани - от зари до полудня,
Рапитвина -с полудня до 3-х дня, узайерина - до сумерек, айвисрутрима - до полуночи, ушахина - до зари.
Друдж - демоническое существо женского пола.
Насассалар не имел права в одиночку переносить покойника, в крайнем случае, он должен был привязать к своей правой руке собаку.