Мы любим сказки, живем с ожиданием чуда, потому что верим в него с рождения и до самой смерти.
Мы частенько обманываемся в своих ожиданиях, накапливаем обиду на судьбу и, иногда, даже мстим. Точно знаем, что чудо должно быть грандиозным, захватывающим или очень пронзительным. Маленькие
Нас не устраивают. Вернее - устраивают только в детстве. Потом, с годами, замызгав свой взор
Мы просто их не замечаем. Одно из них
Я случайно обнаружила, во время банальной прополки грядки. Покопавшись хорошенько в своих детских воспоминаниях и соотнося некоторые факты, убедилась в правильности выводов.
Люблю растительную жизнь и весь процесс, происходящий почти круглый год на моем огороде. Как опытный огородник, хочу заметить, что каждая Флоринка мечтает о благородно-перегнойной почве, а почва, вот ужас - о жиже навозной!
Люблю копать, выбирать сорные корешки, сажать, поливать и вообще труд, который приходиться вкладывать в землю. Я трачу свои силы, зато земляотдает мне нечто большее. Кто-то зовет это энергией, кто-то любовью, но большинство останавливается на простом урожае. А чего стоит война с вредителями этого урожая. Это Бой за благополучную жизнь посадок против захватчиков, покусившихся на "плодородные ожидания". Тля, , медведки, гусеницы и даже не знаю, что за создания - все Враги. И я сражаюсь, вяло, но сражаюсь. Только в ходе войны замечаю, что не могу без сожаления уничтожить Гусеницу. Не могу, ведь я знаю, что гусеница это будущая бабочка.
Бабочки... цветочные нимфы, прародители фей. Люблю бабочек. Эта любовь родилась давно, в детстве, и с годами только крепла. Всегда была уверена, что такое яркое чувство рождают их дивные крылья. Крылышко каждой бабочки настоящий шедевр творца. Они затейливы по форме и гармоничны сочетанием колоритных расцветок. Некто создал их из огромного множества мельчайших чешуек покрытых пыльцой переливающейся под лучиками солнца. Можно любоваться, удивляться и непременно, каждый раз, восхищаться этим творением.
Однако, помимо приглядной красоты есть в жизни бабочки и загадка, ребус. Поэтому теперь пришло понимание, что сама сущность бабочек для меня Чудо. Если оно встречается нам в жизни, мы спокойно проходим мимо и не замечаем всей его сути. Растаявшее чудо из счастливого детства.
Природа не создавала божественную красавицу с момента рождения, затейница слукавила и изначально сделала ее Гусеницей. А гусеницы, как известно, вредители. Нет в них никакой романтики - толстенькие водянистые тельца, множество "недоножек" и огромные желваки. Эти существа покрыты многочисленными волосками, или выпуклыми шипами, которые делают их еще более отталкивающими. Передвигаются гусеницы медленно, неуклюже, выгибаясь дугой и подтягивая задние ножки. В своем деле вредители упорны. Трудятся сутками, набивая пухлое брюшко растительной пищей, и нанося колоссальный ущерб любимым растениям. Они пакостники, преступники, но наступает момент, когда гусеница перерождается в бабочку. Этот момент - диво. Вредитель превращается в легкое, красивейшее создание, порхающее с цветка на цветок и несущее радость. Больше нет обезображенного врага, появилось нежное и хрупкое творение. Вот он настоящий феномен. Бабочка - дитя природы из преступника превращается в благодетеля, а может ли так человек?.. Одно мне известно точно, человек может почувствовать удачу, не упустить момент и поймать свое чудо.
****
Почти каждое лето я, как и многие дети, гостила в деревне у своей любимой бабушки. Интересное название у деревни - Агро-пустынь. Когда-то очень давно на месте селения был крупный водоем. Возможно, тут пролегало русло реки. Вода с веками ушла или просто река сменила свою дорожку, оставив после себя песок. Желтый, мелкий песок, глубиной залегания в несколько десятков метров по всей деревенской вотчине. Действительно похоже на пустыню с невысокими барханами. Свое место отвоевали сосны, любящие такую почву, поэтому с одной стороны к селу подступил целебный сосновый бор. Округлые островки кустов ивняка шли узенькой полосой вдоль поселения. Растительность в округе всегда была скудной. Из дикорастущих я запомнила горькую полынь, обильно растущую на кромке дорог, белую гвоздику, о цветении которой можно узнать за несколько метров до самого кустика, невысокий бессмертник. Встречая его, бабушка говорила, что он помогает от ста болезней, и срывала, собирая в связку-букетик. Свои участки жители облагораживали, постоянно внося природный материал. Замечательный симбиоз, и скотине чисто и человеку будет польза. Ничего лучше людской ум пока не надумал. Зато вся остальная вотчина была песчаной.
Песчаные дороги. Летом они нагревались и мы, детвора, бегали по ним босиком. Маленькие ступни любили горячий, шершавый песок. Он щекоча охватывал пяточки, успевал пробираться между пальчиков ног и грел. Грел приятно, ласково. В песчаниках вода уходит быстро, и летние ливни дарили нам лужи только на пару дней.
Самая замечательная лужа раскидывалась по краям дороги близ бабушкиного дома. Она была очень широкой и, согласно нашим измерениям, довольно глубокой. Мерили эту лужу мы с энтузиазмом, не боясь ощупывать дно голыми ногами и ручонками. Потом нас тщательно мыли, не забывая причитать о некрасивом поведении, свойственном поросятам. После очередного дождя все повторялось. Запуск водоплавающих сооружений - в ход шло все, начиная от щепок и заканчивая старой калошей. Постройка каналов или проливов и настоящие морские бои.
Печально от понимания, что сегодня дети уже не могут так играть?
Чистые дороги без пластика, стекла и многочисленных жестянок - большая редкость.
И в деревне Агро-Пустынь их давно нет, им на смену пришли насыпи щебня. Ходить не удобно, зато можно ездить. Но в моем детстве дороги были теплые, мягкие и каждый летний вечер по ним проносилась отара деревенских овец. Бабушки объединялись в кланы, рассаживаясь по скамейкам, обсуждали что-то свое, взрослое и ждали восьми часов. К этому времени пастухи пригоняли стадо. Овцы бежали по центральной сельской дороге, словно табун пони, поднимая пыль и издавая блеющий клич. По столбу этой пыли можно было определить, где двигается поток. Тут уже не зевай, выходи с кусочком подсоленного хлебушка и встречай своих парнокопытных.
И мы их встречали, возле ворот, подзывая протяжным кликом:
- Кытя, кыытя, кытя.
Манит их бабушка, а я старательно повторяю. Мне интересно, почему эти боязливые животные всегда бегут к своим дворам, по одной отделяясь от общей лавины и собираясь семейством. Наверное, они узнают знакомый голос, голос человека, который за ними ухаживает. Смешные овечки, с нетерпением утыкаются носом в ладонь и аккуратно схватывают хлеб шершавым языком. С раннего утра паслись на пажити, у реки, подъедая разнотравье, а кажутся такими голодными. Хотя, они правы, хлеб с солью гораздо мудрее. И я соблазнились, и успела им полакомиться. Бабушка покупает по три буханки в день, этим летом у нее много гостей. Из детей кроме меня и младшего брата, приехали двоюродные - Димка и Сережка. Димка мой ровесник, а Серега на год старше. Скучно не будет. В деревне всегда найдется, чем заняться, даже телевизор не нужен. Хозяйство большое, есть где развернуться. Гумно, огород, палисадник, двор и его обитатели - все подлежит тщательному изучению.
Среди надворных построек, объединенных одним фронтом, приютился сараюшка - загон для овец. Какой же он маленький, маленький и старый. Человеку взрослому во весь рост тут не встать, только сгорбившись. Каждый раз, заглядывая внутрь, кажется, что я вижу прошлое, старину. Или нечто такое, что невозможно увидеть глазами. Словно сон, отображающий другую, иную жизнь. Сон теплый, утробный, но тесный как сама сараюшка и потерянный.
Овечки дома. День меркнет и расцветает ночь.
Новый день приносят приставучие, вездесущие мухи, прерывая сладкий сон. Конечно, мухи местные, всем уловкам обучены. Знают где потоптаться, когда куснуть и наглостью своею дают понять, что отмахиваться бесполезно и пора вставать.
Деревенское утро в работе и для детей исключений не делается, только поблажка. Позавтракав, каждый получает по баночке, для "красненьких". Красненьких, оранжевых и даже полосатых колорадских жуков на картофельных листьях уйма. Трудиться будем до обеда. После обеда отдых для уставших. Сейчас я и Димка предоставлены себе, и мы обследуем сад.
- Смотри какая бабочка! Огромная!
- Это "Павлиний глаз". - делюсь я случайно запомненной информацией.
- Королевская бабочка..
Хочется рассмотреть ее поближе. Она и правда кажется громадной, наверное, больше моего кулака. Темные крылья контрастируют с сочной зеленью, и наши глаза ловят каждое их движение. Чудесница садится на лист лебеды и превращается в парусник. Немного потоптавшись тонкими лапками, "темнокрылка" решает похвастаться, и раскрывает свое полотно. А я складываю ладошки полукругом и медленно, затаив дыхание, двигаюсь к бабочке. Главное не вспугнуть. Шаг, еще один, маленький. Димка не отстает и потихоньку подбирается к добыче немного левее. Вот если бы поймать, она такая... такая удивительная. Только надо тихо. Ближе не подойти, увидит. Пора. Я прыгаю на то место, где сидит бабочка, и краем взгляда улавливаю движение темного пятнышка. Улетела. Обидно.
- Не поймала, мазила.
- Сам такой.
- Вон она, вон!
Дима устремляется в сторону бабочки и пытается ее догнать. Нет, поздно, момент упущен. Насекомое взлетело высоко, нам не поймать, и преодолев расстояние в несколько грядок, упорхнуло.
- Воо еще одна. Белянка.
- Это Капустница. Их много.
- Зато ловить проще.
Димка очень практичен.
- Да их запросто, даже не интересно и они тусклые.
- О! пазырь... голубенькая.
Димка догадался снять панаму.
- Шас я ее поймаю. Только ты не лезь, не мешай.
Хорошо, посмотрим, как у него получится. Сейчас Димка похож на котенка, ловящего мышку. Крадется полусогнувшись, вытянув руки. Кудрявые волосы с торчащими в разные стороны вихрами придают ему очень шкодливый вид.
-Поймал! Поймал. Она тут.
- Ага, видела. Доставай.
Димка осторожно приоткрыл смятую панамку, боясь выпустить летунью на волю.
- Ой. Раздавил. Ты ее раздавил.
Смятый мотылек едва двигался. Крылья были обломлены.
- Через ткань же не видно ничего - пробубнил Дима.
- Нужен сачок, тогда получится. И королевский Павлиний глаз поймаем.
- Так нет сачка. Где его взять?
- Есть. Я видела в сарае, у крестного. Огромный такой. Пойдем, попросим.
После обеда дядя дремал в гамаке, подвешенном между яблонями. Вечером он, как обычно, отправится на рыбалку.
-Дядя Боря. Дядя Бо-орря! У тебя сачок есть?- с разбега атаковали мы крестного. Дядя Боря вздрогнул, проснулся и, оглядев нас, спросил:
- Чего есть?
- Сачок. Мы бабочек ловить будем.
- Бабочек ловить... Нет, сачка нету.
- А как же тот.. зеленый, у тебя в сарае? - не отступаю я.
Борис задумался, видимо вспоминая все, что находится у него в сарае. По мне так дядюшкин сарай, как шатер Али-Бабы. Вещи по-настоящему нужные и интересные хранятся именно там. Не совсем понятно, к какому выводу пришел дядя, но с гамака поднялся.
- Ну, пошли, энтомологи, посмотрим.
- Кто, кто?- переспросил Димка, пытаясь угнаться за рослым крестным.
- Энтомологи - люди изучающие насекомых.
- А как их изучают?
- Наблюдают. Где живут, сколько, чем питаются. В общем по-разному. А бабочек и жуков даже коллекционируют.
- Вот, и мы будем. Бабочек. Их сколько разных, тут.
- Да. - соглашаюсь я. - Только сачок нужен.
К сожалению, большой зеленый сачок оказался подсачеком для крупной рыбы, с сеткой в которой и воробья не удержать. Но, как известно, для не желания есть тысяча причин, а у желания есть столько же возможностей. Поэтому было принято деловое решение - марля плюс проволока. Осталось втянуть в затею бабулю.
Бабушка Маша сама кротость, человек мягкий и тихий, безотказный. Деревенские бабы крикливые, ругачие, а от бабушки слова бранного не услышишь. У нее нитка, иголка и трудолюбивые руки. Длинные пальцы, ладонь худая, жилистая с перепутанными нитями набухших вен. Нитку в иголку вставляем мы сами и шьем, как можем. Бабушка, отдыхая, наблюдает. Я стараюсь, сшиваю полупрозрачную ткань колпаком и пытаюсь подогнать под размер дужки. Димок торопится. Натянул марлю почти врастяжку и побежал пробовать свою самоделку. Едва я успеваю закончить сачок, как брат приносит из сада свой первый трофей - Крапивницу.
Схватив иголку, Дима пронзает насекомое, стараясь не повредить крылья. Бабочка корчится и мы, конечно, понимаем, что ей больно. Однако чужая боль если и ранит, то проходит быстро и в гонке за успехом она помеха.
- Так. Куда бы ее разместить? - удачливый ловец осматривает стены. - Вот тут, можно?- выбирает он видное место на стене.
- Моя коллекция будет тут. - важно объявляет Димка, любуясь первым экземпляром.
С этого момента погоня за бабочками захватывает нас целиком. Нехитрые коллекции растут, но их едва ли можно различить. Вскоре становится ясно, что для убедительной победы необходимо раздвинуть горизонты угодий. День ото дня наши вылазки-прогулки стремительно удаляются от дома. Однажды, незаметно для себя, мы забрели к кладбищу рядом с лесом. Здешняя трава казалась выше и пышнее, а бабочки ярче и разнообразнее. Видимо так оно и было. Потому что, охотясь на привычных мотыльков, мы увидели ее.
Не бабочка - Мечта. Совсем другой полет.
Я остановилась и просто наблюдала за дивным существом. Даже мысли не возникло поднять на него руку. Разве можно? И потом, наверняка не получится. Зато Димка был более решителен и, не теряя мгновений, пустился вдогонку. Он дерзнул! Посмел. Падая в овраги, разбивая коленки, и пробежав на одном дыхании довольно длинный путь, Дима поймал Махаона.
Обратная дорога незаметно съежилась. Казалось, что преодолели ее в пару шагов. Бежали, не раскрывая сачка, с победой, предвкушая восхищение на лицах близких.
Странно, но особого восхищения не было. Собравшиеся взрослые лишь удивлялись: "Где вы ее взяли?... Тут же не водятся... Хм... Махаон...".
Для своего сокровища Дима нашел подходящую коробочку и через неделю увез его домой, на Дальний восток. А на стене остались распятые умерщвленные насекомые. К концу лета наши коллекции превратились в сор. Хрупкие крылья выглядели искромсанными, радужная пыльца поблекла и местами осыпалась.
Сейчас, спустя много лет, остались лишь воспоминания и раздумья.
Как же часто мы, люди желая поймать и приручить чудо, безжалостно превращаем его в мертвое чучело.
Дядя Боря больше не ходит на рыбалку. Уже лет десять, как в реке перестала водиться стоящая рыбка. Вырублен ивняк, а в округе разрослись лабиринты дач, давно поглотившие село. И овец там конечно нет. А в царстве бабочек теперь правят капустницы...