В четыре года у Костика вылезла грыжа. Он сидел на полу, раскрашивая книжку с изображениями раритетных автомобилей, когда внизу его живота что-то то ли лопнуло, то ли наоборот собралось в тугой комок, и ему стало нестерпимо больно. Приехала 'скорая', его осмотрел пожилой врач с большими руками, покрытыми старческими пятнами и сказал что у него грыжа. Нужно было оперировать, но родителям было страшно отдавать ребенка под нож, хотелось найти другие способы. Тогда кто-то из родственников посоветовал отвезти Костика к бабке. Эта бабка жила в деревне, в нескольких часах езды от города и, как говорили, помогала людям избавляться от всяческих недугов, от язвы желудка, до женских болезней.
На следующий день родители посадили Костика в машину, и повезли к целительнице. Боль спала, и Костик вел себя как любой приболевший ребенок - с интересом смотрел в окно машины, напрочь забыв о своем животе, разве что при резких движениях начинало неприятно колоть. Они проезжали незнакомые места и ему было любопытно наблюдать за проходящими людьми, несущими тяжелые сумки, за велосипедистами с лопатами, прикрепленными к багажнику, за пасущимися белоснежными коровами с большими черными пятнами на боках, за небольшими речушками, которые то текли совсем рядом у дороги, то, резко изгибаясь, уходили далеко в сторону, то снова начинали приближаться, теряясь где-то под колесами, когда машина проезжала небольшой мост, вновь появляясь уже с другой стороны дороги, и вновь начинали свои, понятные только им, маневры. По мере того как они удалялись от города, дома начинали уменьшаться, пока не превратились в совсем маленькие деревянные домики, лишь изредка выстреливая в небо огромными кирпичными замками-новостройками.
Они свернули на разбитую грунтовую дорогу, испещренную небольшими лужами. Солнце, уже начинавшее по летнему греть, отражалось от их поверхности и слепило Костины глаза и ему приходилось прищуриваться, чтобы не пропустить чего-нибудь интересного. Машина остановилась у старого, почерневшего от времени, деревянного дома с грязными стеклами и резными ставнями. Вокруг росли сорняки, прятавшие такую же почерневшую и разбитую скамейку.
Они вышли из машины. Сразу приятно запахло деревней, где-то недовольно закукарекал петух. Мама взяла Костика за руку и повела к дому. Они постучали. Очень долго из дома не было слышно ни звука, потом, совсем неожиданно, они расслышали шаркающие шаги прямо за дверью, скрипнул засов и дверь открыла неприятного вида старуха, которая очень не понравилась Костику. На ней была куча какого-то выцветшего тряпья, со следами каких то рисунков или орнаментов, разобрать которые было совершенно невозможно. Костика удивило, что для такой погоды, она слишком тепло одета и решил, что ей, наверняка, очень жарко, но в силу каких то неясных для него причин, она не может их снять. На ногах у нее были истоптанные тапки, из которых во все стороны торчали оторванные куски тряпки и солома. Голову стягивал огромный черный платок, небрежно завязанный где-то сзади. Но больше всего Костику не понравился ее взгляд - тяжелый и мрачный. Старуха неприятно улыбнулась и разрешила войти.
Дом был заполнен старой потемневшей мебелью, стены были увешаны иконами и распятиями. Занавешенная комната была темной и неприветливой, у окна стояла панцирная кровать, покрытая шерстяным покрывалом. И только из небольшой кухни пробивался одинокий луч света, набитый затхлой пылью, которая неторопливо кружилась. Сильно пахло травами. Старуха положила морщинистую руку Костику на плечо и усадила на кровать.
- Ну што, тут болит? - спросила она, сильно надавив на низ живота.
- Угу, - Костик кивнул и поморщился.
- Снимай одежку, - приказала старуха и взяла со стола темную банку с вонючей мазью.
Костик снял рубашку, и она натерла живот мазью. Потом зажгла веничек и начала бормотать молитву - сначала тихо и медленно, а потом все громче и быстрее, разбрасывая по комнате дым от веничка. Родители сидели с мрачным видом в углу, на небольшом продавленном диванчике. Костику стало жутко и неприятно, захотелось поскорей выйти из этого дома и подышать свежим воздухом, но страх не давал ему пошевелиться и он, широко глядя на бабку, продолжал сидеть на кровати. Старуха, впав в транс, принялась водить руками над его животом, быстро шевеля губами.
Наконец она остановилась и, улыбнувшись Костику, повернулась к его родителям. Родители неуверенно встали, поблагодарили и протянули бабке деньги. Зарыв деньги глубоко в тряпье, она сказала, что Костик с Божьей помощью непременно выздоровит, и проводила до дверей.
Оказавшись на улице, Костик глубоко вдохнул свежий воздух. В голове было тяжело, а в носу стоял запах дыма.
На обратной дороге Костик уснул, и проснулся уже утром, дома, в теплой постели.
Через две недели у Костика снова прихватило живот. Приехавшая 'скорая', увезла его в больницу. Костика прооперировали, и, через несколько дней, выписали. В последний день в больнице к нему пришел пожилой доктор в чистом белом халате с добрыми глазами и теплыми ухоженными руками. Он осмотрел Костика и сказал, что он полностью выздоровел и может ехать домой.