"Я люблю тебя не как царя, а как человека". Гефестион
"Как тебе объяснить мои чувства, Александр? Как мне рассказать тебе о том, что я безумно ревную тебя, мой царь? О том, что моей душе больно, когда ты проводишь ночи не со мной? О том, что мое сердце разрывается от тоски, когда я не вижу тебя слишком долго?
Боги соединили нас на этой земле. Иногда я думаю, что это проклятие, не дающее ни тебе, ни мне покоя. Любить царя царей то же самое, что любить солнце. Можно подставлять свое тело под ласки его лучей, но если ты протянешь руки к нему, чтобы ответить, оно обожжет тебя. Ты сжигаешь меня, Александр. Но я не могу отдать тебя никому. Никогда".
Гефестион сидел на кровати, задумавшись. Ни персидские ковры, ни великолепие убранства, ни изысканные яства не могли отвлечь его от грустных мыслей. Он не знал что делать со своей тоской и ревностью. Гефестион отпил из чаши вина и откинулся на подушки.
"Александр! Ты разрываешь мне сердце..."
Он вспомнил свой недавний спор с Александром.
- Я не понимаю, Гефестион! - чуть ли не кричал Александр, - Мы уже говорили об этом!
- Говорили? - глаза Гефестиона вспыхнули, - сначала это евнух, потом Роксана... А сколько их еще было?!
- А ты сам, Гефестион! Скольких ты имел? Разве я тебе когда-либо высказывал свое недовольство? - Александр был взбешен. - Я мог казнить их всех! Всех!!
- Я не могу так, Александр! Я ревную, неужели ты не видишь? Почему ты окружаешь себя всеми этими людьми?
- Потому что я - царь! Я беру того, кого пожелаю! Но ты знаешь, что мое сердце принадлежит только тебе и никому другому! - примирительным тоном добавил Александр.
- Но не тело!
Александр закрыл глаза, пытаясь справится с яростью. Гефестион стоял, не в силах ни уйти, ни остаться, чувствуя себя разорванным на куски словами Александра.
Царь Азии открыл глаза, подошел к Гефестиону и положил руку на шею, другой рукой взяв его за талию и привлекая к себе.
- Ну почему ты сердишься, моя любовь? - с нежностью в голосе спросил он. - Моя душа принадлежит тебе! Все, что есть у меня, все твое! Все золото, все драгоценности, все земли! Хочешь, возьми Багоаса или любого другого, кого пожелаешь. Как ты мог сравнить себя с этим евнухом? Его красивое тело для меня всего лишь игрушка, а ты - мой вечный возлюбленный!
- Ты причиняешь мне боль, - печально сказал Гефестион. Его красивые серые глаза были полны слез. - Ты заставляешь меня делать то, что я никогда не сделал бы: плакать... Я сплю со всеми этими мальчишками и девками чтобы забыться.
- Гефестион...
- Как я могу быть со всеми ними, если моя душа связана с тобою? Я никогда не оставлю тебя, Александр, и не хочу, чтобы ты оставил меня.
- То кольцо, которое ты подарил мне... Верно боги послали его на землю, чтобы обвенчать нас. Наши души уже были соединены на небесах еще до воплощения на этой земле. Разве я, Сын Солнца, мог жить без моего возлюбленного?
Александр взял руку Гефестиона и поцеловал её.
- Я готов отдать свое царство взамен на твою благосклонность. Для всех я - царь, но ты - царь для меня, Гефестион.
Гефестион прикоснулся губами к устам Александра.
- Мой один из тысяч поцелуев, который я дарю тебе, мой царь. Я не хочу, чтобы кто-либо прикасался к твоим волосам, глядел в твои глаза, дотрагивался до тебя. Я схожу с ума, когда кто-то ласкает тебя. Твое тело должно петь только под моим языком и ласками.
- Гефестион, для меня нет высшего наслаждения ощущать себя в тебе, видеть твои желающие глаза, слышать твои стоны, чувствовать твою жар твоей страсти внутри. Если бы я мог вырвать свое сердце из груди и отдать его тебе, то, клянусь богами, я бы сделал это! Гефестион, я молю тебя о милости!
Александр обнял Гефестиона и зарылся лицом в его волосы.
- Ты пахнешь любовью, ты пахнешь так желанно... Не создали еще боги на этой земле человека, кто затмит твой образ в моем сердце!
- Если ты покинешь меня сегодня, я умру. Я устал ждать, Александр. Останься со мною. Я хочу обнять тебя и не отпускать. Я желаю насладиться тобой, а весь мир пусть подождет...
Жизнь дается один раз и тех, кто встает у тебя на пути надо сметать. Ради того единственного, чья душа является продолжением твоей. Не так ли, Александр?