Над Москвой стоял обычный июльский вечер - теплый и тихий, с веющим над рекой ласковым ветерком. Далеко внизу, под влажной, сглаженной приливом до зеркального блеска гранитной стеной, размеренно накатывали на камень волны. Затейливая чугунная ограда была неожиданно теплой - согретая за день солнцем, которое уже коснулось еле различимой по ту стороны реки гряды невысоких холмов.
В воде тоже дробилось огненно-красной рябью отражение заката. Прилив давно отшумел, и блестящую гладь то и дело пересекали косые силуэты парусов. Рыбачьи плоскодонки с расположенных неподалеку причалов, дозорные катера, торопливо пропыхтел мимо набережной небольшой пароходик - брат-близнец достопамятного 'Смельда', а может, и сам 'Смельд', хотя и нечего тому было делать в московских низовьях. Лишь большегрузных, низко сидящих барж из Капитала, а то и с морийских рудников Граца видно не было - следуя из верховий Альтерны, они разгружались в Нижнем, едва лишь миновав Московский Мост.
Выше по течению поднимался над заводью целый лес мачт. Белели паруса, дымили немногочисленные трубы. Нижний принимал корабли не только с верхнего течения - следовали в Москву и суда из Морпорта, Курорта, даже флешные или ходившие в Одноречье и империю корабли порой заходили в его гавань. Фарфор и медь, пряности и фрукты уходили на рынки Москвы - а назад корабли шли груженые инструментом и машинами, часами и электрофакелами. Порт крупнейшего города Форума по совместительству был и деловым центром столицы - большая часть купеческих кланов, даже те, кто имел собственные особняки в Москве, держали в Нижнем лавки и конторы или хотя бы участок на Базарной площади. Там же располагались и флотские верфи - Полковники справедливо считали Курорт и Морпорт слишком уязвимыми для нападений с моря, а их доки - недостаточно вместительными в условиях морских сверхприливов.
Сам Мост, который также называли Альтернским или Росомашьим, виднелся далеко правее. Из-за крон деревьев, над расположенными за клюквенной рощей крышами многочисленных складов и верфей Нижнего и опоясанной зубчатой стеной плоской крышей Черной Пирамиды поднимались верхушки двух колонн у входа на величественное сооружение - каждая увенчана статуей геральдического росомаха, древнего символа клана Вэков.
Легенда гласила, что Старый Вэк воздвиг Мост в одиночку за одну только ночь, но при взгляде на уходящую вдаль к вестеренскому берегу каменную громаду трудно было в такое поверить. Даже издали Мост впечатлял. Опоры из синего морийского гранита имели в обхвате каждая не меньше тридцати метров, и через великую реку тянулась их целая анфилада. Над полотном каждую опору продолжал острый позолоченный шпиль. Сейчас, на закате, казалось, что вдоль Моста тянутся две цепочки ослепительно горящих огней - так нестерпимо полыхало солнце в начищенном металле.
Дважды в день по Мосту, пугая свистком фермерских единорогов, неторопливо проезжал состав, влекомый древним, но так же тщательно надраенным паровозом - утром в Степное, вечером из него. Проезжали и упряжки фермеров, живущих неподалеку от железки и иногда наведывающихся на московские рынки лично в стремлении не упустить лишний медный. Хоть по древнему обычаю торговля зерном велась только через клан Петрух, самый уважайный и плодовитый в Вестерене, и по твердой, Советом установленной цене, но на иные товары монополия не распространялась. Перегоняли по Мосту и скот - стада трехрогов и овечьи отары, иногда даже верховых единорогов загорной породы, последние двадцать лет выращиваемых и на заливных лугах центрального и восходного Вестерена. Крупнейший город человечества на Форуме поглощал тонны и тонны продовольствия - обращая их в медную кровь в жилах Москвы.
Владим прищурился, пытаясь разглядеть вестеренский берег. Солнце, клонящееся к земле, уже не особо слепило глаза, и на фоне зари четко выделялась далекая темная полоска. Присмотревшись, можно было даже разобрать блеск рельсов, разглядеть крыши нескольких крохотных домиков, теснящихся у железной дороги, проложенной посреди бескрайнего серо-лилового травяного моря. Не зная - и не скажешь, что за рекой лежит густонаселенный Центральный Вестерен, главная житница Страны, с его многочисленными фермами и колхозами.
А по эту сторону реки к набережной отлого спускался целиком застроенный склон холма. Запутанное сплетение улиц перемежалось зеленью аллей, между черепичных крыш и тут и там поднимались невысокие башенки с флюгерами, устремлялись к небу острые шпили. Далеко от набережной, в районе Главной, виднелась белая высотка Университета, севернее - медные лопаты, венчающие храмы на площади Высадки. Однако стоявшие наперекрест набережной здания скрывали от взгляда Владима кроны Кам-Чатского Парка и колоннады дворца Совета.
Но белый шпиль, казалось, пронзавший облака к югу от города, виден был с любой улицы Москвы. Как и каменные громады рядом с ним - хоть в высоту не достигавшие и трети Белой Башни, приземистые и тяжеловесные. Две Пирамиды, выложенные гранитом, располагались с обеих сторон третьей, мраморная белизна стен которой чередовалась с цветными изразцовыми узорами. Над венчающей эту Пирамиду каменной чашей трепетал яркий огонек. Не холодное пламя молнетворцев - живой огонь, сотни лет поддерживаемый поколениями храмовых служителей. Еще несколько Пирамид окружали холм, на вершине которого и расположилась Башня - стройная каменная игла более ста метров высотой. Арсеналы Совета, потаенные комнаты Библиотеки охранялись Дозором неусыпно - будь у Владима подзорная труба, он бы мог разглядеть крохотные фигурки с "Зарками" наперевес у подножия Пирамид и на сторожевых башенках вокруг.
По склону холма, вдоль мощеной дороги к основанию Башни была протянута на расписных опорах черная нить лэпа. Искусство создания дальноречников ныне почти полностью забыли даже в Стране - после Ухода Старых, в наступивших смутных временах, войнах и эпидемиях. Многие годы требовались на изготовление тайными мастерскими Москвы бесценных деталей, с каждым годом количество древних артефактов все уменьшалось. И все же во владениях уважайных кланов, на борту флагманов эскадр, на главных базах рейнджеров оставались чудесные машины - способные мгновенно передать на сотни километров звук и речь, хотя бы тире и точками древнего кода. А наиболее ценные из дальноречников - хранились в темных комнатах у вершины Башни. Способные принять самый слабый сигнал и передать ответный - достаточно мощный, чтобы его услышали приемники в дальних уголках Страны. Оружие, едва ли не сильнее того, что скрывали в своих недрах иные Пирамиды.
Четвертая Пирамида отстояла на значительное расстояние от своих сестер - с плоской, будто срезанной крышей, с темно-серыми, почти черными стенами, она далеко выступала из-за пирсов Нижнего, покоясь между ними и Мостом, своим основанием глубоко уходя в воды Альтерны. Глубины, на которой находился фундамент, вполне хватало пройти кораблю с не самой малой осадкой. И судя по тяжелым створкам, размещенным в обращенной к реке стороне здания (невидимым Владиму сейчас, но прекрасно различимым с борта идущих вниз по Альтерне кораблей) - для того она и предназначалась.
В редком матросском кубрике не ходили байки о легендарном флоте, идущем в бой лишь по приказу самих Модераторов. Шепотом передавали, что за стенами Черной Пирамиды скрыто лишь три или четыре древних корабля, но каждый стоит целой эскадры. Понизив голос, просоленные моряки рассказывали салагам про броню, что не под силу пробить даже крепостным орудиям, о пушках, на десятки километров без промаха мечущих чудовищные снаряды - одного попадания хватит линкору, чтоб разломиться надвое. Увы, никто из рассказчиков не мог похвастаться тем, что видел древний флот воочию - ибо последний раз, согласно тем же легендам, выходил он в море едва ли не в саму Войну Наследия.
Но Стране и без легендарных кораблей и подземелий Арсенала было что противопоставить неприятелю. Отряды рейнджеров патрулировали просторы Вестерена и заливаемый приливом берег Черноморья, хорошо укрепленные базы вставали далеко за Форт-Артуром, у берегов Сестры и Байкала, куда устремлялись многие, кто не боялся спать с мушкетом в изголовье, за свободной землей и за лучшей долей - пусть и под постоянной угрозой налета ханцев. Флот твердо удерживал за собой Черное море и мог поспорить даже с флешниками за владычество над морем Горячим. Церковь, - нехотя вынужден был признать Владим, - хранила единство Страны, не позволяя мелким ссорам и разногласиям между сильнейшими кланами перерасти в раскол. А Совет правил, вынося решения и принимая законы по разумению избранных в него самых влиятельных людей кланов и уважайных мастеров - Модераторов.
Страна жила своей жизнью. Так, как заповедали Старые с Джедаем во главе, прежде чем навеки соединиться с Форумом. Вестерен собирал урожаи и взращивал стада, Мория и Камчатка добывали руду и самоцветы, варили лечебные и реагентные зелья химики Холмов. Капитал рыл угольные карьеры и плавил сталь, превращая ее в машины и запчасти. За горами и степями то грызлись между собой, то объединялись для удара по форумчанам кочевые племена - получая каждый раз отпор и вновь откатываясь в родные просторы. В глубине левобережных лесов, не признающих власти Совета, крепко держалась старая вера - несмотря на все возмущение Церкви и Кролика.
И древним сердцем Страны была от начала времен Москва - первый город человечества на Форуме. Оплот науки и твердыня веры. Место, где человек ступил на Форум. Святой город Кролика и резиденция Совета.
Владиму неоткуда было узнать о городе, что дал когда-то крохотному поселку, затерянному среди бескрайних лесов чужой планеты, гордое имя. Таинственные ильмы дарили очень долгую жизнь, но не бессмертие - и уходили в вечность Старые, а вслед за ними и Младшие, унося с собой знание о далекой прародине. История становилась легендой, легенда превращалась в миф, а миф исчезал из памяти людской. Прошли сотни лет, и город на берегах Альтерны возрастом давно сравнялся и превзошел ту, первую Москву.
Что теперь на ее месте? Мегаполис, настолько же чуждый и необычный для жителя двадцать первого века, насколько чуждой показалась бы Москва той поры первобытному охотнику? Или руины, среди которых вновь разбивает лагерь племя одетых в шкуры дикарей? Никто не знает, разве что ильмы. Но и они не торопятся отвечать, не замечая молитв, которые возносят в храмах всемогущему Ильму, покровителю странников и молодоженов, подателю богатства и долгой жизни.
А пока солнце заходило за вестеренские холмы, освещая закатным светом белокаменные стены дворцов вдоль набережной, и ветер дул над великой рекой, наполняя паруса кораблей. Мелькали фигурки людей в клановых цветах и в униформе гильдий, одеяния энакинов, девушки в цветастых платьях, доносились детские голоса. Журчала все быстрее бегущая внизу вода. По выложенной булыжниками мостовой проезжали запряженные камелодусами такси - некоторые с клановыми аватарами, но дверцы большинства украшены желто-черными клетками гильдии извозчиков.
Владим оторвался от созерцания речной поверхности. Потирая плечо, обернулся на аллею. Поборол желание коснуться пальцем щеки.
'Главное, не лезь в воду и не трогай лишний раз лицо', - предупредил его Михаил. На улицах Москвы встречался разный народ, в том числе и левобережники. Но левобережник с пиратскими наколками - явление необычное, если не сказать больше. При беглом взгляде их можно было бы принять за обычные моряцкие татуировки - только любой опытный человек из тех же моряков заметил бы разницу. Не говоря уж о дозорных. К счастью, наложенный рейнджером грим отлично скрывал Огненного Кота на лице Владима, оставаясь незаметным на фоне густого загара.
По уму, Владиму стоило бы вообще не показываться на людях, пока не завершится задуманная друзьями авантюра. Но во второй раз покидать столицу, так и не успев толком посмотреть на красоты священного города... После недели безвылазного сиденья под крышей юноша взбунтовался. Ждать оставалось Аи знает сколько, и проводить это время за изучением рейнджерской библиотеки и коллекции оружия, да разглядыванием потолка Владиму сделалось невмоготу.
Он шел вдоль чугунной ограды набережной, рассматривая усадьбы по другую сторону улицы. За развесистыми клюквами просматривались белые стены флигелей и мраморные колонны в глубине парка. Особняк какого-то влиятельного клана - судя по украшавшим забор мифическим зверям енотхам, Инквизиторов, властителей Медного Меча. У ворот усадьбы прохлаждались двое стражников в белой форме, болтая с молодой служанкой - кажется, ака Хатти. Впрочем, в системе клановых расцветок Страны, в отличие от левобережных, Владим разбирался не очень хорошо.
Темнело, фигурный вензель 'ВБР' на высокой арке следующих ворот был почти не виден. Крытое такси, украшенное таким же загадочным символом, едва не зацепило Владима - ему пришлось поспешно отпрыгнуть в сторону из-под копыт камелодуса и беззлобно вспомнить Кита вслед погонщику. Чье-то бледное лицо промелькнуло в окне повозки, заслоненном занавеской, затем ворота со скрежетом отворились, и такси скрылось в глубине парка. В окнах особняков одна за другой вспыхивали лампы, бросая резкие тени ограды и деревьев на мостовую.
Будто споря с огоньками окон, набережную залил алый лунный свет. Между ветвями деревьев и фонарными столбами плыла по небу неправильная грань спутника. Одна за другой вспыхивающие звезды не могли бороться с ярким Кубоперсиком, упрямо окрашивающим город во все оттенки красного, но тут с земли им пришла подмога. Один за другим загорались фонари, в листве деревьев, вдоль оград и карнизов усадеб сияли электросвечи, сплетаясь в клановые узоры. Мощные электрофакелы подсветили колонны Моста и металлические отражатели на них, предупреждая идущие по ночной Альтерне корабли о препятствии. Вдоль набережной тоже зажглась яркая цепочка ламп. Вспыхнули алые маяки на вершине Башни и Пирамидах - кроме Вечного Сна, где язык пламени не гас ни днем, ни ночью. Москва зажигала свои огни, и даже звезды будто засветили слабее, пристыженные сиянием земных соседей.
Даже столица могла похвастаться такой иллюминацией лишь на главных улицах. Гильдия молнетворцев Москвы заслуженно славилась, как лучшая в мире, однако и машинам их станций никогда бы не хватило мощности залить светом все городские закоулки, не говоря уж о заоблачной цене вольфрамовых электросвечей - каждая из которых стоила как сотня обычных, угольных. Но феерия огней, в которую обратилась набережная, с лихвой восполняла редко разбросанные фонари на темных переулках. Сверкающая россыпь бриллиантов, отраженная в речных водах, уходящая к закатному берегу огненная нить, алое сияние на фронтонах дворцов - Владим не впервые видел ночную Москву, но все так же поражался ее магической красоте, как и в первый раз, еще с палубы причаливающего к пристаням Нижнего "Смельда"'.
Особняки, лавки и кафбары сменяли друг друга. В кронах деревьев запели цикады, кружась у фонарей крохотными зелеными точками. У спуска к воде женщина поспешно подзывала с лестницы игравших детей - близился прилив, отогнавший лодки с реки к Нижнему, под защиту дамб.
Лениво Владим подумал, не сесть ли на ближайшее такси - поездка от набережной до Озерного закоулка стоила не больше восьми золотых. Но решил все-таки прогуляться. Вечер был чудо как хорош, и расстояние для хорошего ходока дальней дорогой не было.
А посмотреть по пути стоило не только на достопримечательности столицы. Владим проводил взглядом идущую навстречу девушку. Легкое летнее платьице не скрывало ни ладной фигурки, ни стройных ножек. Словно ощутив его взгляд, девушка вскинула глаза, весело улыбнулась. Владим почувствовал легкий укол совести, но постарался о нем не думать. В конце концов, Маури все равно не узнать о мимолетной улыбке москвичанской красотки.
Миновав фонтан, он повернул налево, на проспект Среброкова. Здесь уличные электрофакелы стояли реже, и между стволами клюкв, растущих по обе стороны улицы, лежала густая тень. Усадьбы сменились домами кирпичной кладки, двух-трехэтажными, с двускатными крышами и высокими стрельчатыми проемами окон. Из-за оконных стекол пробивались огоньки электросвечей и керосинок в квартирах победнее.
Несмотря на поздний час, народу на улицах не убывало. Часть города между набережной и протянувшейся вдоль Кам-Чатского парка Главной была одним из самых густонаселенных районов столицы. Прошел патруль дозорных - пара стражников при дубинках и уличный судья с двумя пистолетами на поясе - не слишком, впрочем, следя за улицей. В старой Москве беспорядки были редким событием. Вот в шумном портовом районе урядникам работа находилась чаще, и число стражников, задействованных на дежурстве в Нижнем, оставалось немалым. В целом же Москва оставалась довольно спокойным для столицы такой величины городом - сумрачная слава Московского Дозора надежно устрашала большинство возможных правонарушителей.
На перекрестках коробейники продавали сувениры, сладости, некрепкую выпивку и закуску. Основную массу их клиентов, судя по одежде и внешности, составляли приезжие - альтернцы, вестеренцы, редкие левобережники. Коренные москвичане тоже порой останавливались у крохотных ларечков, покупая, как правило, эль и свежую копчуху. Одного из торговцев обступила целая толпа весело галдящей молодежи в университетской форме, ровесников Владима, а то и постарше. Когда студенты, наконец, оставили ларек, торговец проворно подхватил сундучок и нырнул в один из переулков по северной стороне проспекта. Похоже, на сегодня запасы товаров у него были исчерпаны.
Очередной поворот улицы - и Владим очутился перед высокой крутой аркой, в которую уперлась дорога. По краю арки бежала выведенная затейливым шрифтом надпись. Несмотря на острое зрение и обрамлявшую арку цепь электроламп, Владим так и не смог прочесть витиеватые росчерки. Над ней располагался барельеф, изображавший конных рейнджеров с винтовками наперевес, многопушечные линкоры, скрещенные сабли и пики, полевые орудия и прочие инструменты войны. Первую Триумфальную арку возвели в знак победы в Войне Наследия, следующую - после сокрушительного разгрома ханских всадников под Форт-Артуром. А самую последнюю, Аи ведает какую по счету - уже при жизни Михаила, чтобы ознаменовать окончание Войны Единорогов.
Чугунные ворота, вделанные в стены прохода, были распахнуты настежь. Уже из-под арки становился виден простор центральной площади города - в плане огромного пятиугольника. Еще одна арка, украшенная не менее богато, чем первая, вела на Долотовскую, сквозь проход пробивался яркий свет фонарей. Впрочем, сама Высадка освещалась не хуже - две цепочки многоцветных электрофакелов окружали по периметру ее и купу деревьев посреди площади.
На противоположной от Триумфальной арки стороне площади, поодаль от всех прочих зданий, стояла башня, высеченная словно из цельного камня. Темные стены лишены были лепнины и барельефов, вообще любых украшений, единственным входом в башню, похоже, служила узенькая дверца сбоку. В отличие от остальных храмов, к ней не вело даже узенькой тропинки, не то что мощеной дороги для молящихся. Башню окружал порядком заросший газон (и только внимательный глаз заметил бы, насколько тщательно поддерживается это запустение), с небрежно разбросанными по нему валунами и жестким кустарником. И только на высоте пятнадцати метров от земли взоры приковывал циферблат курантов с медными стрелками, замершими почти у полночной отметки.
Храм Неумолимого Времени, где редко звучат молитвы и не часты подношения. Храм того, кто считает срок человеческой жизни и смену времен года. Времени, что было прежде богов и превыше их, что никогда не отвечает на мольбы.
Слева от арки поднималась настоящая твердыня. Узкие щели бойниц и машикулей хмуро взирали на площадь, массивные низкие башни выступали вперед. Однако купола храма покрывали позолота и медь, лопаты и солнца сверкали огнем в лучах электрофакелов. В дверных и оконных проемах виднелись искусно сработанные фигуры Основателей, а в узких окнах - яркие витражные стекла. Вызолоченные врата храма охранялись алебардщиками в черном и золотом, в золотых же масках, скрывающих лица.
Храм Альтернатора, Создателя Форума. Сурового бога справедливости, войны и правосудия. Победителя древних Демонов, неназываемых сил зла. Со страхом, но и с почтением приходят люди в его храм. Молятся здесь не о милосердии, но о возмездии и правосудии.
Правее башни с курантами блестели мраморной белизной стройные шпили и колонны, гостеприимно распахивался входной портал. Сужающийся коридор вел к притвору, увенчанному небольшим изразцовым куполом, от него две крытые галереи отходили к высоким круглым башенкам с раздвоенными стрелами над ними. Древний символ Страны расположен был также над входом в храм, и само здание при взгляде сверху напоминало инглишскую букву Y. Из арочных окон сквозь витражи лился свет, над цветущими клумбами разносилось тихое мелодичное пение.
Храм Аи Милосердной, хранительницы судеб, богини милосердия и удачи. Заступницы человечества, открывающей перед людьми дороги жизни и связывающей их воедино. Той, что по некоторым легендам соединяет и сердца любящих.
Огромный белый купол без окон воздвигнут был по правую руку от Триумфальной арки, опоясанный кольцом фонарей. По его поверхности архитектор разбросал круглые люки и странные украшения в виде вогнутых дисков и блестящих металлических стержней. Как ни странно, но здание смотрелось на площади отюдь не чужеродно, гармонично вписываясь в пейзаж.
Широкие перепончатые крылья смыкались, обнимая за плечи нагих мужчину и женщину, острые зубы блистают в улыбке - ласковой и заботливой, топорщатся из-под странного шлема не менее острые уши. Женщина, статная и полногрудая, в страхе прижалась к божественному покровителю, мужчина - могучий атлет - протягивает ей руку. По другую сторону от входа еще одно изваяние - крылатый бог расправляет крылья над грудой звонких монет, наливных плодов и созревших колосьев, киркой, ружьем, кувшинами вина и стопкой нойтбуков в дарующем жесте. Пес и кот застыли по обе стороны от изобилия, сторожко навострив уши.
Храм Всемогущего Ильма, сына Аи и Альтернатора. Бога, перенесшего человечество на Форум, даровавшего Старым здоровье и нескончаемый по людским меркам век. Покровителя счастливых браков и дарителя богатства, охраняющего путешественников и новоселов.
И последний храм на дальней стороне площади. Скромное безыскусное убранство двухэтажного здания, чуть нарочитая простота архитектуры - каменные стены с небольшими застекленными окошками, башенки безо всяких украшений, не считая медных лопат на верхушке - на фоне остальных храмов, то мрачных, то залитых светом, не задерживали взгляд надолго. Не пристало собору Пророка блистать рядом с теми, что посвящены богам. Чужеземец и не догадался бы, что за этими невзрачными стенами собрано власти и влияния больше, чем у служителей всей Троицы, вместе взятой.
Собор Джедая, Великого Пророка, приведшего людей на Форум по воле богов. Джедая, лишь через почитание которого должен чтить богов правоверный дзедатис. Обиталище Кролика, Первого Падавана, первосвященника Церкви и одного из самых влиятельных Модераторов Совета. Истинное средоточие веры.
Владим неторопливо пересекал Высадку, приближаясь к купе эндиний посреди каменного плаца. Вековые деревья росли довольно далеко друг от друга, не загораживая прохожим вид на храмы. На широком газоне в центре рощицы расположен был невзрачный гранитный обелиск.
Через густую траву вела к обелиску мощеная плитняком дорожка. Вокруг не было видно никакой ограды - святость этого места защищала его лучше любой стены и стражи.
Простая каменная стела без резьбы и украшений. Кроме одного.
На высоте человеческих глаз в гранит была вделана медная табличка. С вычеканенной короткой фразой:
'Здесь человек впервые вступил на Форум'
Владим не посмел смять траву, помнившую поступь Старых. Он приостановился в десяти шагах от обелиска. И, найдя взглядом женский силуэт среди изваяний падаванов, преклонил колено.
На Владима не обращали внимания ни прохожие, ни храмовые стражники. Паломник, совершающий молитву у Высадки - далеко не самое редкое зрелище для москвичан. Не в диковинку, хоть и в меньшинстве, были и те, кто обращал ее не к Джедаю, а к одному из падаванов. Или одной, в данном случае.
'Сохрани нас, Основательница' - прошептал он про себя. 'Оставь нить наших душ сплетенной. Пожалуйста' - может, энакин или жрица нашли бы слова красивее, но навряд ли - искреннее.
А в ответ над площадью колыхнулся густой бронзовый перезвон. Ритмичные удары колоколов колебали воздух, отбивая мерную Мелодию Смены Дней. Будто в такт курантам резкий порыв ветра растрепал волосы Владима, заставил зашуметь темно-зеленые кроны эндиний и покатил лаковые шарики соплодий по брусчатке.
Этот далекий звон Владиму уже приходилось слышать в крохотной комнатушке дома в Озерном закоулке, приглушенный расстоянием. В полдень ему издалека отвечал раскатистый гром салюта с обоих Бастионов. Москва засыпала поздно, и гул курантов не мешал особо жильцам домов поблизости от Высадки. Кроме того, близость к самым почитаемым святыням Страны искупала в глазах москвичан и не такие неудобства.
Что же до Владима, то он счел это счастливым предзнаменованием. Прошептал слова благодарности. Еще минуту стоял коленопреклоненным, вслушиваясь в шорох листьев над головой. Затем рывком поднялся, оглянулся на статую Дракозаи. И зашагал к ближайшей из Триумфальных Арок.
Умение ориентироваться в лесу мало чем могло помочь в каменных дебрях. Со стыдом Владим понял, что не знает, как найти дорогу к Озерному или хотя бы вернуться на площадь. Ночью городские улицы выглядели слишком непривычно.
По крайней мере, он представлял, в каком районе города находится - красные огни Белой Башни и пламя Вечного Сна отсюда были вполне различимы. Дальняя северо-восходная часть города, откуда до Выселок в теории не так далеко. Казалось бы, всех делов - идти, держась правее этих ориентиров, и выйдешь к берегу Охотничьего озера, в воде которого отражаются белеющие стволы кленоив с клюквами, да огоньки окон Озерного закоулка.
А на практике - в ту же сторону Владим и пытался идти от площади Высадки. Через полчаса блуждания по извилистым улочкам обнаружив, что оказался сильно к северу от нужного ему места.
Здешняя застройка опять же сильно отличалась от прочих московских кварталов. Двухэтажные домики тесно прижимались друг к другу, улицы были шириной лишь в несколько шагов - еле хватает места, что разминуться прохожим, а такси и вовсе не поместится. Несмотря на это, за невысокими заборами как-то умещались крохотные садики с заботливо возделанными грядками и даже фруктовыми деревьями. Лианы-стенолазы заплетали камень и кирпич, кое-где на них еще покачивались темно-фиолетовые трубы цветов. Периодически вслед Владиму из-за заборов раздавался ленивый собачий лай.
Улица неожиданно расширилась, выведя Владима на перекресток. Был он в миниатюре схож с Высадкой - мраморным изваянием посередине. Две статуи освещал не только свет фонаря, висящего над дверью маленькой часовни, но и яркие окна стоявшей на другом углу кафбары. Кафбара тоже была маленькая - павильон на четыре столика, да еще два стоят снаружи, за плетеной оградой. Один из столиков был занят чьей-то веселой компанией - несмотря на поздний час и темноту во всех окнах, от кафбары доносились приглушенные взрывы смеха и бодрые голоса.
Владиму не очень хотелось вмешиваться в чужое веселье. Однако узнать дорогу, судя по всему, больше было не у кого. Разве что стучаться в двери домов с тем же вопросом.
Присмотревшись, он неожиданно узнал в пирующих ту самую студенческую компанию, что встретилась ему на улице Среброкова. Трое парней, четыре девушки, все в форменных брюках и сюртуках, кроме черноволосого коротышки в латаных штанах и рубахе навыпуск. В данный момент коротышка в одной руке держал бокал вина, другой обнимал сидевшую у него на коленях девушку.
Не успел Владим шагнуть в проем ограды, как один из сидевших за столиком - высокий брюнет весьма полного телосложения - поднялся, оборачиваясь к вошедшему. Стульчик благодарно скрипнул, освобожденный от немалого груза. Того слегка повело в сторону, но вставший успел восстановить равновесие, прежде чем перевернуть что-либо из мебели.
Владим с досадой подумал, что идея вызнавать у пирующих дорогу была еще более неудачной, чем казалась поначалу. Он прикинул вес и ширину плеч незнакомца, и попятился, решив благоразумно ретироваться.
- О! - взгляд выпивохи сфокусировался на лице Владима. Поняв, что отступление запоздало, Владим подобрался, готовясь быстрым ударом опрокинуть первого приблизившегося.
- Р-респект, друг! - заплетающимся языком произнес гуляка. Снова пошатнувшись, удержался за столик. - Держи!
Скосив глаза вниз, Владим внезапно обнаружил у себя в руках наполненный мех. Прежде чем он успел что-то ответить, толстяк, протянув руку, ухватил со стола глиняную кружку с пивом.
- Твое здоровье! - провозгласил гуляка, тут же осушив посудину.
- Э... кхм... спасибо, - растерянный и смешавшийся Владим из вежливости сделал небольшой глоток эля.
- Шурш, отстань от путника, - коротышка отставил бокал и ссадил с колен девушку. - Респект тебе, добрый человек, - продолжил он, обращаясь уже не к собутыльнику, а к Владиму. - Чем можем помочь?
- Не подскажете, уважайные, дорогу до Озерного закоулка? - Владим поставил бутыль. Толстяка, поименованного Шуршем, одна из девушек увлекла обратно за стол. Тот попытался вырваться, но его товарищ оперативно наполнил кружку элем.
- Озерный? - собеседник Владима посмотрел на юго-восход. - Это же на Выселках. Иди по Медикам и по Цветенской улице до Алого кладбища, там через старую рощу выйдешь на Рябинов мост, и бери северней Зоопарка. Попадешь аккурат к Охотничьему, а там и до Озерного рукой подать. Или погодь... ты сам московский?
- Нет, - честно признался Владим.
- Тогда заплутаешь, - коротышка наморщил лоб. - Тогда лучше выходи на Кольцевой, и им двигай к Зоопарку. Уж точно не собьешься. Впрочем, подожди, - он обернулся к сотоварищам.
- Ребята, собирайтесь! - скомандовал он. - Час пополуночи. Топаем до Общаги, пока ДДшники не штрафанули 'за нарушение благочиния'!
Шестеро остальных студентов гурьбой двинулись мимо Владима к выходу из кафбары, подхватив по дороге сумы с чем-то весело булькающим внутри. Коротышка приостановился.
- Покажем дорогу, - бросил он Владиму. - Нам, считай, почти что в ту сторону еще квартал. Тебе, правда, ходу лишних полчаса, зато не заблудишься.
Проходя мимо часовни, все семь человек дружно наклонили голову, осенив себя Лопатой. Владим чуть отстал, и вроде бы то, что он не присоединился к ритуалу, осталось незамеченным.
- Чья это скульптура? - спросил он из любопытства, глянув на памятник посреди перекрестка. Двое в халатах медиков склоняли головы над мраморным то ли шаром, то ли бутылью. Даже при свете фонарей было видно, что черты их лиц очень схожи.
- Изваяна в 648 год Высадки Боромиром ака Среброков, - ответила, обернувшись, шедшая под руку с русоволосым пареньком стройная девушка с косой до пояса, - в двадцатилетнюю годовщину избавления от Алой Смерти. А изображает она равнопадаванских братьев-медиков, Алексана и Виктора из клана Аси. Еще один памятник стоит у Клиники, а этот - у дома, где они родились.
Имена Владиму были знакомы. Еще с тех пор, как он в пять лет под руководством деревенской жрицы разбирал по складам надписи в старинном букваре с золотой оправой. Легенда о героях, ценой своей жизни остановивших выкосившую пол-Страны чуму, разошлась далеко за пределы государства форумчан по всем Населенным Землям.
- Ведомо нам, Арья, что на архитектурном зубрят, где и когда положен каждый московский камень! - неприязненно произнесла одна из товарок девушки, высокая смуглянка. - Только избавь нас, ради Джедая, от своих лекций!
- Лена, Аря, не ссорьтесь! - спутник Арьи привлек смуглянку к себе. - По крайности, не в мой день рожденья! - он быстро коснулся губами щеки каждой из девушек.
- А московские камни и пересчесть тяжко, не то что составить историю, - беззлобно, но с легким ехидством заметила первая. - Старые записи в Библиотеке порой в руки не возьмешь, рассыпаются. Легенды да песни бардов - все, что осталось от древних времен.
Дальше Владим старался не прислушиваться к пикировке троицы. Впрочем, ее быстро заглушили обрывки пьяным голосом исполняемого студенческого гимна, ненадолго прерываемого, когда к певцу попадала очередная бутылка эля. В веселом и беззаботном обществе студентов, хоть и были те его ровесниками, юноша чувствовал себя не в своей тарелке. Должно быть, предводитель компании это заметил - потому что Владима никто не донимал разговорами всю дорогу.
Город кончился как-то неожиданно - миновали очередную статую, прошли через калитку в потемневшей от времени бревенчатой стене, очутились в узком проулке - и вдруг здания расступились. Редкая цепочка фонарей освещала идущую вдоль городской границы псевдовую аллею. По другую сторону уходила к горизонту залитая теперь уже серебристым на пару с красным лунным светом холмистая равнина. Мерцали оконца пары ближних поселков, ветер гнал по пологим склонам травяные волны.
- Тебе туда, - махнул рукой проводник Владима. - Никуда не сворачивай, пока не дойдешь до моста. Затем повернешь направо, и иди, пока не выйдешь прямиком к Озерному.
- Спасибо, - кивнул Владим. Обернулся на юго-восход и разглядел в низине между перелесками далекий блеск звезд в водах Охотничьего озера.
- А нельзя пройти напрямик?
- Можно, - ответила Арья. - Только дорога нехожена. Кусты да овраги, хотя есть там пара тропок.
- Ладно, удачи тебе, путник, - оборвал разговор коротышка. Владим махнул рукой вслед попутчикам. Из середины группки по-прежнему доносилось нестройное хмельное пение, стихавшее, пока Владим удалялся от перекрестка.
Все же он не стал срезать путь. Владим не боялся неудобной дороги, однако резонно подозревал, что на поиск подходящей тропинки времени уйдет больше, чем займет прогулка по ровной мощеной булыжником аллее.
Свет факелов был неярким, колеблющимся, когда налетал свежий ветерок. Из-за городской ограды порой доносились гулкие шаги дозорных, звяканье оружия, хлопанье оконных ставен, где-то в поле вскрикивала лунная птица. Но все звуки быстро затихали в шуме ветра над городскими окраинами.
Владим запрокинул голову, рассматривая бескрайнюю россыпь драгоценностей в небесах. Отыскал знакомые созвездия - Звездную Сеть, Диадему, Костер, Крыло. Разглядел в восходной части неба Любу - и улыбнулся в полутьме, вспомнив крышу крепости и уходящую грозу над заливом.
Показалось ему, или у восходного горизонта звезды отражаются в морских водах? Нет, быть не может. До моря отсюда слишком много километров. А вот яркая звездочка за Чумацкой тропой, к северу от города - это, наверно, огонь на сторожевой вышке одного из Бастионов.
Не споткнуться бы на выбоинах, любуясь звездным небом! Владим вполголоса помянул Кита, взмахнув руками, чтобы сохранить равновесие. Дорогу мостили добротно, но кое-где копыта скакунов и колеса телег успели оставить на ней глубокие следы. Заметные днем, они так и норовили подвернуться под ноги ночному путнику. Впрочем, на деле колдобины встречались редко, но Владим уделял отныне земле под ногами больше внимания, чем небесам над головой.
Два встречных стражника с блестящими буквами 'МДД' на кокардах интереса к Владиму не проявили, лишь мимоходом осветив его лицо фонарем. Через пару километров впереди замаячили островерхие крыши и вычурные флюгера пригорода, а затем Владим увидел и ворота знаменитого Зоопарка. Из-за кирпичной ограды свешивались березовые ветви, источавшие терпкий аромат, арку ворот освещали два факела. Тявкнул задорно какой-то зверек за забором - Владим поклялся бы, что слышит собачий лай, но в известном по всей стране бестиарии не могли, конечно, гавкать обыкновенные сторожевые шавки.
Проходя мимо ворот, Владим задержался, чтобы прочесть вывеску, расположенную как раз под факелом. Если верить объявлению, Зоопарк мог предложить посетителям двух уникальных зверей - морского дьявола в огромном чане и джунглевого зайца - разумеется, за прочной оградой. Последний был кривовато изображен и на самом объявлении - покрытый клочковатой рыже-бурой шерстью, вздыбившийся на задние лапы, раззявивший пасть, утыканную кинжалами клыков и совершенно ненатуральный. Особенно для человека, полчаса просидевшего верхом на ветке ясины в опасной близости к челюстям юного представителя вида Tyrannolepus tyrannolepus borealis.
- Дневной Дозор! - отвлек Владима от чтения афиши резкий возглас. Владим резко обернулся, впрочем, у него хватило здравомыслия сдержать руку, едва не скользнувшую невольно за пазуху.
Шериф и двое стражников. Острый взгляд офицера впился в лицо Владима, будто выискивая нечто скрытое. Владим невольно почувствовал себя неуютно - тем более, ему было что таить. Юноше оставалось лишь надеяться, что в неверном свете дозорному не удастся разглядеть следы грима на лице.
- Чем могу послужить, коллеги? - Владим, не любивший льстить кому бы то ни было, нехотя добавил почтительное обращение. В конце концов, ни огласка, ни официальное разбирательство были ему - и его друзьям - совсем ни к чему.
- Шериф Андрей ака Серб. Поздновато гуляете, добрый человек, - хмуро проронил офицер. Похоже, ни прерванное движение Владима, ни характерная выпуклость на поясе под курткой юноши от него не укрылись.
- Заплутал немного, - так же кратко ответил Владим.
- Не москвичанин? Имя, клан?
- Из Левобережья, - легенда была ими с Михаилом подготовлена заранее. - Раскат ака Дракозая.
- И где пребываете в Москве? - продолжил расспросы шериф. Оба стражника чуть подались вперед.
- Постояльцем у Михаила ака Диги, - именно таков был приказ рейнджера. 'Если спросят дозорные - называйся моим гостем'.
Выражение лица дозорного резко изменилось. С подозрительного - на удивленное.
- Михаила Николаича? - переспросил он. Одновременно расслабились - так же незаметно - и его подчиненные.
- Димитриевича..? - Владим недоуменно соображал, не перепутал ли он отчество Михаила. Как-то сложилось между ними, что и сам Владим, и Кэйгоро с Маури обращались к старому рейнджеру по имени. Но сколько Владим помнил, давно покойного отца Михаила звали именно Димитрий.
- Джедаем клянусь, верно, - кивнул шериф. Напряжение ощутимо спадало. - Идете к нему домой?
- Да, - по инерции односложно ответил Владим.
- Не заплутаете опять?
- Отсюда я дорогу знаю, коллега, - Владим и вправду видел знакомые очертания Рябинова моста, переброшенного через небольшой овражек.
- Ну, удачно добраться, добрый человек, - кажется, дозорный окончательно перешел с официального тона на благожелательный. - Михаилу Димитриевичу от меня большой респект. Скажите ему, на днях загляну после дежурства.
- Обязательно. Могу идти?
- Доброго пути, - шериф слегка махнул рукой в направлении моста и озера.
Склоны балки густо поросли цепкой катеринкой, на дне поблескивал ручеек. Такой же овражек протянулся и рядом с далекой фермой в северном Вестерене. Сотни поколений мальчишек прикамчатского колхоза, как однажды обмолвился в минуту откровенности старый рейнджер, копали в той балке червей, прятали мальчишечьи клады, играли в рейнджеров и билликидов. 'А кое-кто', - усмехнулся он тут в усы, - 'так заигрался, что и годам к тридцати со скакуна не ссадить было'. Владим надеялся услышать от Михаила рассказ про службу на неспокойных восточных и вестеренских окраинах, но рейнджер, хмыкнув, перевел разговор на дела насущные.
От Охотничьего озера немного тянуло сыростью. В черной воде неожиданно ярко светились пестрые стволы пиний - небольшая рощица располагалась прямо у водного зеркала. Невысокие домики - кирпич и бревенчатые стены вперемешку - стояли на сбегающем к озеру косогоре и под ним, у самой воды. В этой части Москвы, по сути, пригороде, и улиц, как таковых, не было - вразброс поставленные дома, обнесенные невысокими оградками. Деревья, лесные и плодовые, вольно росли посреди переулков, мешая проезду такси - буде кто из погонщиков решил бы направить упряжку в Озерный закоулок.
В переулке горело только одно окно. В том самом доме, куда Владим и направлялся. Лучи электросвечи пробивались через наборное оконное стекло, тонкую занавеску и листву клюкв и вишен маленького садика вокруг дома Михаила.
Владим почувствовал легкие угрызения совести - не из-за него ли не гаснет свет в жилище рейнджера? Однако, толкнув калитку и поднявшись на веранду, заплетенную густым ковром лиан-стенолазов, он услышал тихие голоса из-за незапертой двери и понял, что причина бессоницы Михаила явно иная.
- Закон не примут, - услышал он спокойный голос Михаила. - Меньшие кланы поднимают эту тему на каждом слете, и с теми же результатами. Что им нужно - не 'справедливое управление', а расширить собственное влияние в Совете.
- Я бы не был столь категоричен, - прозвучал в ответ голос Дена. - У восточников, к примеру, идея разделить полномочия мастеров гильдий и глав держащих земли кланов пользуется популярностью.
- Восточники? - переспросил Михаил. - Когда они... Владим, входи!.. когда восточники сумеют выбить ханцев с нынешних рубежей, тогда голос восточных кланов и вправду наберет силу. А пока старые кланы не отдадут так просто своих позиций. Ваш пример их кое-чему научил, так что модераторы не захотят второй Автономии.
Владим под скрип половиц миновал темную прихожую, вошел в гостиную - с развешанными на стенах клинками и пистолетами, с потемневшими от времени шкафами и полками для нойтбуков, с огромным камином в полстены, где сохранились старые следы сажи. В углу находилась оружейная стойка, в пазах которой была закреплена винтовка рейнджерского образца и пара мушкетов. На каминной полке стояла электросвеча, заливая гостиную мягким светом.
- Вечер добрый! - Владим крепко пожал руку сталкериду. - Михаил, извини - заплутал по улицам. Здесь дорогу искать потруднее, чем в лесу.
- Забудь, - отмахнулся рейнджер, вместе с Деном сидевший за круглым чайным столиком под окном. На столе рядом с пузатым самоваром и хорошо початой бутылью эля остывали две фарфоровых пиалы с чаем со сметаной по-билликидски, стояла чашечка с молочным медом и корзинка колотого вареного сахара. Ни хозяин, ни гость про чаепитие, похоже, не вспоминали. - Садись. Есть у нас дела и поважнее.
- Ден? - Владим придвинул еще один стул, выжидающе глянул на меритократа.
Прежде чем ответить, Ден протянул руку за пиалой, сделал глоток. Поморщился и опустил остывший чай на стол.
- Они клюнули, - наконец почти шепотом произнес он. Загорелое лицо сталкерида сделалось жестким и напряженным. - И судя по быстроте их реакции, поисков они не прекратили. По сути, это человек нашего друга первым вышел на меня.
- Как они узнали так быстро? - так же негромко поинтересовался Владим.
- Я и не таился в Нижнем, - пожал плечами Ден. - К примеру, могли послать личку дальноречником. Похоже, во всяком случае, он отправился в Москву, как только услышал о том, что в ней видели капитана 'Разрыва'.
- Надеюсь, кроме этого, у них нет поводов связывать тебя с нами? - мрачно произнес Михаил. - Во имя Джедая, я не хотел бы втянуть тебя в наши беды.
- Забудь! - внезапно озорно ухмыльнулся Ден. - Этот напыщенный болтун говорил со мной так, будто я - слуга, не выполнивший поручения, а не свободный капитан. А мне такое всегда было не по нраву. Короче, я не откажусь немного насолить этим ребятам в масках. Особенно чтобы помочь вам с... с твоей подругой, Владим.
- Что ж, смотри, - откинулся на спинку стула Михаил. - Игра рискованная... но попробуем. У нас на руках все козыри, а в случае чего вам останется надеяться на обещания Даны. Не скажу, что буду вспоминать ее добрым словом, но клятвы свои она держит твердо.
- А мне есть за что благодарить конунга, - возразил Владим. - Когда бы не Клинок Бури - все наши планы, если не жизни, стали бы морской пеной.
Михаил промолчал. Лишь задумчиво взял с полки трубку, принялся набивать табак из кисета.
- Значит, встреча назначена на понедельник? - спросил он, обращаясь к Дену.
- На понедельник, в полвторого ночи, у Рогволдовских складов, - подтвердил тот. - Место безлюдное. Наши 'друзья' не хотят огласки.
- Если повезет, нам и не придется вмешиваться, - вслух подумал Михаил. - Хотелось бы так, но шансов на это мало. Но - решено, - он чиркнул огнивом, затянулся, выдохнул клуб ароматного дыма. Приоткрыл окошко.
Настала тишина. Лишь пела цикада где-то в саду. Владим сдержал зевок. При словах Дена его сердце тревожно забилось. От исхода послезавтрашней встречи зависели все их с Маури надежды на мирную жизнь. Но после пешей прогулки на свежем воздухе его глаза упрямо слипались, и даже вызванное словами Дена волнение не могло победить дремоту.
- Отбой, ребята, - прервал молчание рейнджер, заметив состояние Владима. - Ден, лучше оставайся ночевать у меня. В такое время такси до Нижнего ты не найдешь даже за медь.
- Если не стесню, - кивнул меритократ.
- Не стеснишь, - отмахнулся Михаил. Выпустил последнее кольцо дыма и закрыл окно. - Располагайся на диване, постель можешь взять в шкафу.
Владим, зевнув, направился к выходу. За его спиной Ден щелкнул рычажком выключателя и комната погрузилась во мрак.
* * *
Темный проход между приземистыми складскими зданиями. Плеск волн и бьющий в нос запах рыбы - даже маска не помогала. Днем здесь кипела жизнь, мельтешили портовые рабочие и грузчики, скрипели в гавани тали, раздавался многоголосый людской говор. Ночью порт затихал, за исключением в любое время открытых кафбар и гостиниц.
Но тем, кто пробирался задами порта, это абсолютно не мешало. Даже, напротив, было на руку.
Фал син Аркс брезгливо сморщился, угодив ногой в нечто склизское и хорошо воняющее. Окинул взглядом захламленный тупичок.
'Что ж, селитряные ямы Базы воняют не слабей. А ради дела я готов потерпеть и не такие неудобства'.
Полномочный представитель Паррдограда и Клана при Совете Модераторов глянул на небо, пытаясь по положению двух лун поточнее определить время. Где, Атеизм его разрази, этот сталкерид? Что левобережники, что немытые кочевники - все до единого не имеют никакого понятия о пунктуальности.
Впрочем, чего ждать от низкорожденных, и капли чистой крови не несущих в жилах? Фал хмыкнул - слишком отдавала его собственная мысль риторикой Патриарха с присными. Старикашка тоже любил порассуждать о 'роли чистых генетических линий пред ликом Великого Космоса'.
'Ну ничего. Нынешний Патриарх Клана стар и слаб - уже не тот матерый махайрод, что лет двадцать назад. А следующий...
Все решится сегодня. Ну, пусть не прямо этой ночью - но других нитей у меня не осталось. Если я сумею ее размотать - и видит Огнезнатец, я изо всех сил постараюсь! - то кое-что в Паррдограде сильно поменяется. И если полукровке не занять Патриарший стол, то сыну его и носительницы 'печати' отказать в нем так легко не получится!'
Стальные вставки-когти вдавились в кожу перчаток. Паррд сделал глубокий вдох и напомнил себе, что пока до осуществления всех честолюбивых надежд дальше, чем до Кубоперсика на четвереньках.
- Спокойно, Так, спокойно, - размеренно проговорил Фал. Гигант так и не научился толком разговаривать, запомнив лишь свое имя да пару словечек, но интонации голоса различать мог. Закон Клана предписывал 'побочным продуктам' генетической программы легкую смерть при рождении, но в свое время Фал воспользовался своим положением в Клане, чтобы спасти новорожденное дитя-уродца. И не пожалел об этом. Из Така вышел превосходный телохранитель - преданный, как пес, сильный, как бык и слишком безмозглый для предательства. Сейчас он настороженно поводил безобразной головой, прислушиваясь к чему-то в дальнем конце тупичка.
- А! - настойчиво повторил Так, тыкая пальцем в том направлении. Фал насторожился, опустив руку на кобуру. Так проворно извлек окованную железом шипастую дубинку - в его лапищах она казалась легкой тросточкой. Конечно, никакой драки Фал не ожидал, да и ни к чему было привлекать ненужное внимание ДД-шников, но портовый район Нижнего поздней ночью все же мог преподнести сюрпризы всякого толка.
Из-за угла показалась знакомая худощавая фигура. Сталкерид даже не подумал снять цвета родного клана, собираясь на встречу. Хотя от кого, а точнее, зачем ему было таиться? Причины скрывать свои поиски были только у Фала, а точнее - у всего Клана. Обычаи Страны не запрещали однозначно молодежи оставлять собственные рода, точнее говоря, оставляли этот вопрос прерогативой самих кланов. Но с учетом некоторых особенностей и знаний конкретного беглеца, Московский Дозор мог и вплотную заинтересоваться этим делом.
- Уважайный Фал, - Ден отвесил короткий поклон, скользнул взглядом по насторожившемуся Таку. - И зачем было брать с собой вашего головореза? Я так понял, что эта встреча будет сугубо личной.
- Такессан верный человек, - сухо произнес Фал. - При нем можешь говорить свободно.
- Как скажете. Но для начала хотелось бы знать, как насчет оплаты?
- А твоя информация стоит моих денег? - вопросом на вопрос ответил паррд.
- Может быть, уважайный. Может быть, - сталкерид позволил себе короткую намекающую улыбку.
Последовало короткое молчание, в течение которого Ден сохранял непроницаемое выражение лица, а Фал сквозь щели маски пристально вглядывался в его лицо. Так топтался поодаль. Шумела приливная волна за ограждающей гавань дамбой.
- Идем, - нарушил наконец молчание паррд, резко зашагав вглубь тупика. Помедлив немного, Ден двинулся вслед, сопровождаемый по пятам телохранителем.
В бревенчатой стене обнаружилась небольшая ниша, куда и нырнула рука в когтистой перчатке. Раздался щелчок, Фал потянул на себя и часть стены повернулась на петлях. Пригибаясь, все трое нырнули в проем.
- Старая нычка контрабандистов? А я думал, разговор пойдет у вас на корабле, - заметил Ден, спускаясь в темноте по крутой лестнице. Ступал хозяин 'Разрыва' с уверенностью, как будто не впервые проделывал этот путь.
- На 'Поющем' слишком много ушей, - пояснил, помолчав, паррд. Огниво вышибло сноп искр, затлела свеча на перевернутой бочке, осветив подземную камеру. Вдоль кирпичных стен погреба тянулись полки с залитыми воском горшками, кувшинами, в углу стояли какие-то ящики. Паррд придвинул к себе один, уселся.
- Ага. Значит, ваш клан, уважайный, все же держит свой розыск в секрете.
Маска оказалась вплотную к лицу меритократа, сквозь прорези для глаз полыхнул яростный блеск.
- Запомни, - почти прошипел Фал, подобно россопарду, которого злая молва прочила в предки клану. - Не лезь в дела, которые тебя не касаются. Я плачу за сведения, ты их предоставляешь. Не больше. Потому что знать больше - слишком много для тебя.
- А теперь вы запомните, уважайный, - голос Дена не изменился ни на йоту, - что я не ваш Следователь. И что триумвират среди вольных кланов Левобережья веса имеет поболе, чем Патриарх - в Стране. И если вам нужна информация - это вы приходите с просьбами, а не я. Запомните это и смените тон, Фал ака Фалангер, когда говорите с меритократом и вольным капитаном.
Так с утробным ворчанием шагнул вперед, поудобнее перехватив дубинку. Фал вскинул руку, останавливая телохранителя.
- Охранять, - не терпящим возражений голосом приказал он Таку, указывая на лестницу. Так недовольно пробурчал что-то невнятное, однако послушно полез наверх.
Фал молча вернулся на занимаемый им ранее ящик, не сводя глаз с Дена.
- Итак, - извлеченный из-за пазухи мешочек звякнул, взвешенный на ладони. - Здесь ровно полторы сотни, - зазвенела медь, высыпаясь на бочку. - Держи. Остальную сумму получишь, если я решу, что твои сведения мне пригодятся.
Ден, не считая, сгреб медные, пересыпал в поясной кошель.
- Разумно, - проговорил он. - Дело в том, что я не знаю, пригодятся ли и вправду они вам или нет. Так как мои известия печального толка.
- Печального?
- Да. Вам ведомо, что сталось с моим 'Разрывом' чуть больше месяца назад?
Паррд нахмурился.
- Откуда? Я в то время был на Базе. Улаживал очередной спор касательно цен на порох.
- Викинхиды, они же морские коты, - кратко пояснил Ден.
- Пираты? - в голосе Фала прозвучало пренебрежение. - Вы, торговцы, сами подкармливаете эту породу, исправно платя выкупы. Наш закон мудрее. Заложника Клан считает мертвым - и желательно вместе с теми, кто его захватил.
- И Дневной Дозор с вами согласился бы. Но когда сам сидишь на цепи - отношение к этому меняется. Я рад, что меня не вычеркнули из списков живых, особенно в Меритократии. Да и много ли паррдов ходит Фруктовым проливом? - заметил Ден сдержанно.
- Бывали и другие времена... Но мы отвлеклись. Как связаны твои проблемы с пиратами и мои поиски?
- А связаны тем, что паррда, схожая с вашим описанием, была пассажиркой на моем шлюпе в рейсе от Пацифиды.
Вот теперь стало по-настоящему тихо. Только потрескивал фитилек, пропитанный салом, да что-то проскребло по дереву меж двумя мужчинами. Ден скосил глаза вниз. Когти на перчатке паррда оставляли на бочарном дереве глубокие белые следы, снимая тонкие завитки стружки.
- Начни с самого начала, - посоветовал он.
- С начала? - переспросил Ден. - Как скажете, уважайный.
Девушка отыскала меня в одной из пацифидских гостиниц. Она постаралась скрыть свой облик - глухая одежда, эти ваши маски. Но ваш род слишком несхож с человеческим, даже среди...
- Полукровок, - закончил за него Фал. - А не могла ли она таковой и оказаться?
- Не могла, - решительно мотнул головой сталкерид. - Хотя рассчитывала сойти за нее, вне сомнения. Однако надолго так не спрячешься, тем более - на корабле. Кит побери, даже у вас из-под маски выбилась двухцветная прядь, и вряд ли это следы краски! Она особо и не пыталась.
Итак, уважайная Авурр син Рина, как она мне представилась, хотела добраться до Курорта на моем 'Разрыве'.
- Почему именно на нем? - снова перебил Фал.
- Я пользуюсь определенной репутацией, - в тоне Дена появился оттенок гордости. - Мой шлюп - один из самых быстрых в Трех морях, клянусь Сталкером Основателем, по ветру я без труда делаю все двенадцать узлов! И я не заставляю пассажиров ютиться в пахнущем гнильем трюме.
Итак, мы ударили по рукам. Через четыре дня паррда со спутниками была у меня на борту.
- Спутниками?
- Трое. Обычные гарды, каких много в Пацифиде. Один явно викинхид, два других - Аи знает. Похожи на имперцев, но могли быть и форумчане. С паррдой говорили на русском, между собой - по-разному.
- Опиши их подробнее.
- Один уже старик, лет сорок. Выправка военная, видно, из легионеров. Среднего роста, жилистый, взгляд цепкий, внимательный, волосы начали седеть. Думаю, он был у гардов за командира. Второй молод, лет двенадцати-тринадцати. Высокий, немногословный. Темные волосы, серые глаза. Третий, викинхид, обильно татуирован, возраст я бы определить не взялся - по этому племени судить трудно. Невысок и весьма крепкого сложения, со своими был весел и разговорчив. Похоже, и русским, и инглишем владел в совершенстве.
- Не много же ты запомнил.
- Я взялся передавать вам то, что мне станет известно, но это не значит, что я буду вынюхивать что-то специально. Судя по виду этой команды, лишний интерес к себе они могли и не одобрить.
- Ладно, - презрительно бросил Фал. - Что дальше?
- Дальше? Мы отплыли. Ветер сделался закатный, так что плавание затянулось. Приходилось ловить ветер и постоянно менять галсы. Потом заштилело, наконец ветер сменился на попутный. Мы миновали проливы и уже подходили к Курорту. Тогда-то все и случилось.
Мы бросили якорь на ночь - фарватер там неудобный, сплошь рифы да отмели. Можно бы пройти и впотьмах, но я решил подождать дневного света. Это была моя ошибка, - голос сталкерида сделался глухим и напряженным. Он замолк на секунду, на сей раз паррд его не торопил.
- Они подошли ночью, на веслах. Вплавь подобрались к борту. На рейде Курорта полно сторожевиков, но драккар как-то проскользнул. Черные Коты забрались на палубу и сняли моих ребят, прежде чем вахтенные успели поднять тревогу. С драккара метнули абордажные крючья. Тут-то мы и заметили опасность, но было поздно. Началась резня. У нас было оружие, но пиратов было больше, и они китовски хорошо умели драться. Правда, с гардами им не повезло - бились те яростно. Морской кот, видно, был другого клана - он уложил несколько человек, прежде чем получил пулю. Я тоже успел пустить кой-кому кровь, но затем меня скрутили. Как и паррду.
- Что с ней сделали? - холодно уточнил Фал.
- Не насиловали, если вы об этом. Просто связали и швырнули в драккар, после того, как одолели ее охрану. Мне, правда, тогда было несколько не до нее - меня больше волновали мои матросы, которых в ту секунду отправляли на корм морским дьяволам.
- А может, расскажешь про это в другой раз? Я хочу слышать о том, что стало с девушкой, а не с твоей командой!
- Мне нечем вас обрадовать, Фал из клана Огненной Птицы, - рубанул Ден напрямую. - Среди морских котов ваш род считают за нечистых созданий, порождений демонов. И они тоже знают ваш принцип насчет заложников. По мере сил помогая претворить его в жизнь.
- Ты видел ее смерть? - так же в лоб спросил Фал. В щелях маски, казалось, светились две синих льдинки.
- Нет. Нас держали связанных на драккаре, 'Разрыв' шел в кильватере. Китовы пираты управлялись с ним не хуже моих людей, да смилуются над ними боги. На третий день плавания до Фрерина ее перевели обратно на мой корабль. Когда мы высаживались в одной из фреринских бухт, я еще раз мельком увидел вашу паррду - в одной из лодок.
- Если ей сохранили жизнь - зачем-то она понадобилась пиратам, - предположил Фал.
- Может быть. А может быть, капитан морских котов решил расправиться с ней торжественнее. Например, принести в жертву Ктулху.
Паррд промолчал.
- А как спасся ты? - продолжил он наконец.
- Меритократия предпочитает выручать своих. Меня передали Огненным Котам, этот клан не враждует открыто со Страной. Те поверили мне на слово, что я внесу выкуп, как только доберусь до Курорта. Если вас это утешит, я был готов выкупить и вашу беглянку. На что мне ответили, что проклятой твари уже нет среди живых.
- И на этом все? - отрывисто спросил паррд.
- Все, что могло бы вас заинтересовать.
И опять повисло молчание. Свеча шипела, оплавляясь.
- Я заставлю Патриарха послать Отряд во Фрерин, - Фал вновь скрежетнул когтями по дереву. - Вышлю туда ракетоносцы, пусть зальют их берега пламенем, - на лице Дена при этих словах появилась открытая насмешливая улыбка. - Во имя Праматери, сам стану за огнемет, но переверну Атеизмовы горы сверху донизу!
- Разве что с помощью Огнезнатца, - охладил его пыл Ден. - Выкурить викинхидов из фьордов... Тут нужны силы всех рейнджеров Страны, а не ополчение Огненной Птицы - поверьте тому, кто видел морских котов в деле!
Паррд яростно скрипнул зубами.
- Мне понадобится надежный человек во Фрерине, - медленно сказал он. - Из твоих слов я понял, что ты успел обзавестись связями и среди пиратов?
- Связями? - переспросил Ден. - Я порой плачу Огненным за безопасный проход, в этот раз заплатил за собственную свободу. Вот и все мои связи! Морские коты не слишком болтливый народ, и чужаков не любят. Вызнать у них что-либо не легче, чем выспросить у волн и ветра. При этом гораздо опаснее.
- Твой риск будет оплачен, - посулил паррд. - Я не скуплюсь, когда речь идет о настоящем деле.
- Втрое больше оговоренного, - без обиняков заявил Ден.
- Если у тебя будет что рассказать в следующий раз.
- А если мои слова сегодня окажутся справедливы?
- Перепроверь их еще раз. И если отыщешь хоть малейший след обратного - не прекращай своих поисков.
- А как же 'Мы не платим выкуп, ибо заложник уже мертв, вместе с захватившим его'? - поинтересовался меритократ.
- Ты ищешь дуэли со мной, Ден ака Сталкер? - тихим и свирепым голосом спросил Фал. - Если да, так и скажи. Я всегда готов оказать подобную услугу.
- Я ищу твоей меди, Фал ака Фалангер, а не твоего клинка. Но скажи и ты мне, готов ли твой клан развязать кошелек, если речь и вправду пойдет о выкупе.
- Ты считаешь, это все же возможно? - реакция паррда была мгновенной. Перехода меритократа на 'ты' он как будто и не заметил.
- Не ты ли просил меня проверить все возможные варианты? - пожал плечами Ден. - Сказать по правде, я слабо в это верю.
- И все же... - паррд не договорил. Обернулся ко входу, прислушиваясь.
- Так! - произнес он. Ответом ему послужила тишина.
- Так! - повторил Фал, уже громче. Щелкнули взводимые курки пистолета. Ден обнажил кортик, встав рядом с паррдом, взявшим вход в подвал на прицел.
- Не стоит, - посоветовал чужой голос наверху. - Хотите, чтобы на стрельбу сбежались дозорные?
- Ты... - Фал бросил в сторону Дена короткий взгляд, не обещавший ничего хорошего.
- Вообще-то именно ты выбирал место беседы, - резонно возразил меритократ. - Хотя... Эй, там? Вы за мной следили?
- Поменьше болтай, - произнес тот же голос. - Есть разговор к Фалу из Фалангеров.
- Спускайся и говори, - мрачно ответил Фал, вглядываясь в сумрак. Незваный гость оставался невидим, в то время как они стояли в пределах освещенного пространства. Впрочем, какая разница, если обе стороны, судя по всему, хотели избежать перестрелки?
- Спасибо за приглашение!
От лестницы наверху отделились две темных фигуры. Первая держала наготове пистолеты, у второй, повыше, в руке блестел револьвер - даже в полумраке паррд отметил превосходную выделку древнего ствола. Лица незнакомцев скрывали плотно облегающие черные маски.
- Кто вы такие? - напряженным голосом потребовал ответа Ден.
- Что с Такессаном? - прозвучали одновременно слова Фала. Оружия паррд не опускал, держа стрелка с револьвером на мушке. Будто не замечал ствола, нацеленного ему в грудь.
- Связан в углу сарая, - бросил первый незнакомец. - Отдыхает. А кто мы такие, тебе знать не обязательно. Достаточно того, что мы знаем о тебе.