Дождь. Кажется, он идет всю жизнь. Эту мысль подкрепляет тот факт, что я не знаю, когда он начался. Вроде такая мелочь, но как же она меняет чувство реальности и времени. Капли бьют в стекло с таким смачным монотонным стуком, что это вводят в транс, и невольно начинаешь копаться в своей голове, пытаясь осознать место в жизни и прочую ненужную дребедень, которая совершенно не дает уснуть. Хотя мне это сейчас и нужно...
7:30 утра, душ, зубная щетка, кофе, и вот я уже встречаю рассвет за рулем своего старенького фольксвагена в жуткой пробке. И так каждый день, хотя угрюмый утренний дождь немного разнообразил рутину моей никчемной жизни, но я не особо радовался этому новшеству. Некоторые говорят, что любят дождь, это дико разрывает шаблон в моей голове. Искренне не понимаю красоты луж, грязи, вымокшей одежды и пробок, при вождении в некомфортных условиях все инстинктивно снижают скорость, кроме тех, наверное, кто любит дождь. Загорелся зеленые свет и я, как учили в автошколе, включил первую передачу, плавно отпустил сцепление, медленно покатился в потоке машин до следующего светофора и соответственно пробки.
Каждый день такая поездка на работу и обратно убивает 2 часа жизни. Иногда говорю себе, что мог бы тратить это время куда полезнее, вплоть до совершения подвигов, но потом перестаю обманываться и понимаю, что если не эти пробки, то 2 часа моей жизни убивали бы телевизор или компьютер.
Наконец-то загорелся зеленый свет светофора. Сейчас я не стал делать все, как учили, просто вдавил газ в пол, вцепился в руль и полетел на ограждения моста. Пробив парапет, машина отправилась в свободный полет. Падение длилось вечность, я осознал неизбежность смерти, но перед глазами бежала не жизнь, как многие описывают, а десять секунд из неё.
Мост был обычным путепроводом, поэтому под ним не было ничего, что могло бы как-то смягчить падение, просто бетонные плиты, холодные серые бетонные плиты. Я бы назвал их "Моя смерть".
Полиция и медики приехали достаточно быстро, несмотря на пробки в центре города. Но быстрее всего к бренному телу подобрались журналисты и прохожие с айфонами. Я наблюдал за всем этим откуда-то с моста, не понимая, как такое может происходить, ведь прямо сейчас я вижу свой труп. Пейзаж был не такой уж и интересный: раскурежаная машина, немного крови и толпа непонятных людей вокруг. Совсем не похоже на подобные картины в кино: никаких ярких взрывов, сирен скорой помощи, никто не огородил место падения желтой лентой. Если уж умирать молодым - хотелось бы как-то красиво и ярко, можно даже с взрывом. Но помимо всего была одна странная деталь - постоянно мерещился автомобильный гудок...
Я очнулся все на том же светофоре, в спину мне кто-то сигналил. Вновь загорелся красный. Наверное, задумался и просидел так около 20 секунд, вроде именно столько горит зелёный свет светофора. Дальнейший путь на работу прошёл так же скучно, однообразно, как и в предыдущие дни. Иногда я готов поклясться - смогу добраться до работы с закрытыми глазами, автоматизм действий уже начал напрягать.
Войдя в офисное здание, я зачем-то начал прогоравивать в голове все действия. Не знаю, зачем и почему, но больше, чем уверен - доблестные британские ученые уже провели исследования и выяснили. "Так, лифт, кнопочка, едем вверх, ждем, надо зайти в лифт, *-ой этаж. Где эта кнопка? Все, едем. Теперь идем к двери. Натягиваем улыбку, открываем дверь...".
- Привет!
- Привет!
- Привет!
- Привет!
- Привет!
- Привет!
- Привет!
Семь раз одно слово, и семь раз то же самое в ответ. Частенько случается, что это все мои слова за целый день. Да что уж говорить, последние месяцы жизнь были ужасной. Мало того что рутина офиса полностью съела, стал меньше общаться с интересными людьми, так и в конце концов совсем перевели в другой отдел... Ужасно тесный, душный и скучный, но с балконом. Но на нем нельзя курить. Иногда становится дико интересно: а хоть кто-нибудь расстроился из-за моего перевода? Думаю, каждому хочется, чтобы его ценили, любили и т.п., и знать это очень приятно.
Сев за рабочий стол, я нацепил наушники и погрузился в работу. Бесконечные письма, сообщения и ТЗ под конец дня сводили с ума, поэтому частенько ходил наливать себе чай и курить, и делал это не потому, что хотел чай (да и вообще я не курю), просто нужно было отвлечься и как-то оправдать отсутствие на месте. На самом деле всем было глубоко наплевать, где я и что делаю, оправдание было скорее перед собой и для себя. Иногда случалось, что поход за чаем превращался в "рискованное" путешествие до соседнего здания. И вот после подобного квеста я заметил на телефоне пропущенный вызов. Это был Саня, друг, голос которого всегда приятно слышать. Его позитив был способен поднять настроение покойнику, а звонок всегда словно капля чего-то хорошего в море угрюмости и пустоты. Надо было ему перезвонить. Прозвучало 2 гудка:
- Алло?
- Привет, это я! Как дела? Чего звонил?
- Привет, у нас беда. Кирилл умер.
- Как умер? Когда? Что произошло? - Казалось, ответа не было целую вечность, я успел прикинуть все варианты глупых шуток, ошибок и всего остального, что окажется для меня более приемлемой правдой.
- Пока сам не знаю, еду к его родителям.
- Ясно, скоро буду там.
После этого разговора все было как в тумане, тряслись руки, глаза наполнились слезами, в горле ком, размером с голову большого капуцина. Дорога оказалась недолгой, при виде дома, где жили родители Кирилла, состояние еще больше ухудшилось - подкосились ноги. Перед глазами мелькали картинки из детства: как гоняли мяч во дворе, играли в прятки и катались на велосипедах, еще я помнил обстоятельства моего переезда и последние 2 месяца жизни здесь.
Дом был достаточно старый, построенный еще во времена Сталина, два этажа, два подъезда, 12 квартир, с помещениями в подвале для каждой. Огромные потолки и окна придавали строению достаточно респектабельный и дорогой вид, несмотря на возраст. Я зашёл во второй подъезд, позвонил в дверь и надеялся, что откроет Кирилл. Дверь открылась:
- Здравствуйте, Сергей Васильевич.
- Привет, заходи...
Слабый характер
И опять дождь, и снова пейзаж совершенно не похож на голливудский: грязь, яма, гроб, полупьяные могильщики, плачущие навзрыд люди и шум трассы. А мне так хотелось чтобы Кирилл ушел красиво: изумрудный газон, каменные надгробные плиты, автоматическое опускание его последнего пристанища, пусть даже останется этот проклятый дождь. Реальность намного прозаичнее. Лежать ему теперь среди всего этого мусора, грязи и безвкусных оград. Именно после подобных похорон появляются мысли, что меня должны кремировать...
Со дня похорон прошло больше месяца, я не просыхал ни на день. После смерти Кирилла у меня остался только Саня, больше не было ни друзей, ни родственников. Всегда думал, что в подобных ситуациях стоит удариться в работу. Сидеть в офисе по 12 часов, впахивать как папа Карло в своей коморке, но единственное, во что я смог удариться - это дверной косяк, после того как накидался бурбоном. Вся моя жизнь состояла теперь из 5 действий: приехать на работу, 8 часов в офисе, путь в магазин, алкоголь, спать. Самым печальным казался тот факт, что каждый день я засыпал у себя дома в полном одиночестве. Апатия существования достигла такой степени, что никого не хотел видеть рядом с собой, но страдал от одиночества.
Сегодня что-то должно было пойти не так, как обычно. Я чувствовал это, но не мог объяснить. Осознание изменения привычного хода вещей присутствовало, а изменений не было. Опять проснулся в 7, опять голова гудела от легкого похмелья, пробки на дорогах прежние, на работе все те же лица, дорога домой заняла ровно столько же времени, сколько должна была, на бутылке, как обычно, написано 40.
На столе уже стоял единственный стакан и лёд, колу я уже давно не покупал, т.к. целью покупки алкоголя было быстрее напиться, забыться и уснуть. Зазвонил телефон. Подобного не происходило порядка 3 недель, в прошлый раз это был начальник отдела, в грубой форме интересовавшийся, где я и почему не на работе. Сейчас это был Саша. Друг всегда чувствовал наполненность моей чаши суицида и тащил со дна, это происходило вне зависимости от того, какое между нами расстояние и время. Никто не помнит нашего знакомства, он всю жизнь был рядом, и за 25 лет стал братом... или даже ближе.
Я не торопился отвечать на звонок, в прошлый раз новости были далеко не позитивные. Но надежда на то, что всё это сон и, ответив - я проснусь, теплилась с первой секунды вызова. Но чуда не произошло, всё было по-прежнему: тесная квартира, грязь, бутылка, одинокий стакан и дождь.
Спустя пару секунд пришло осознание - уже нажал зелёную кнопку на телефоне:
- Да?
- Привет, дома?
- Да...
- Сейчас приеду.
- Зачем?
Ответом мне были короткие гудки в трубке. Перезванивать не было желания, хотя скорее было желание увидеть кого-нибудь, и поэтому я не стал ломаться, говорить, что всё хорошо, да и вообще у меня нет времени. Я просто стал ждать.
Всё ожидание сводилось к неподвижному наблюдению за пустым стаканом, почему-то желания наполнить его чем-то тяжёлым и крепким не было. Прикинувшись философом Древней Греции, я начал рассуждать об этом стакане и проводить аналогии с жизнью. Почему именно Греции - не знаю. Мне всегда были ближе философы старушки Европы, такие как Кант, Фрейд, Ницше. Но именно сегодня я представил себя неким моралистом, с кудрявой бородой, в белой тоге и сандалиях. Очень хотелось быть в сандалиях, казалось, это непременный атрибут всех древних философов. Думаю, и тут британские учёные постарались - давно всё выяснили, просто я не в курсе. Фрейд наверняка нашёл бы в этих сандалиях некий фаллический символ, связал через него мою сексуальную неудовлетворённость и недостаточное количество материнской любви. А мне просто хотелось быть в сандалиях. Правда всё же был один момент, который смущал в образе древнегреческого философа - у них практиковалась гомосексуальная связь, причём считалось это актом передачи знаний. Решение пришло в голову само собой - буду познавать всё самостоятельно, а знания передавать исключительно девушкам, у всех же великих людей должны быть свои загоны. Смотря на стакан, в подобном образе, в голову пришла только одна мысль - я дикий мажор, если у меня, философа древней Греции, есть стеклянный стакан, да ещё и с гравировочкой. И не похож был этот чёртов стакан ни на что. Кусок стекла. И жизни в нём нет. Можно миллионы раз проводить аналогию с заполнением и содержимым стакана, но он пуст, набор кварца, песка и огня. Нет, не философ я...
Ожидание стало томительным, никто так и не приходил. Тянуло в сон, думать не хотелось, по крайней мере, о хорошем. Дверной звонок прозвенел. Не знаю, было ли это спасением от уныния, или чего-то более плохого, но это произошло.
Мы молча пожали руки и прошли на кухню. Я достал второй стакан:
- Извини, колы нет, только лёд...
- Не надо, я за рулём...
- Как всегда... (в голосе явно чувствовалось разочарование, но и понимание)
Около минуты никто не решался прервать тишину, да и не стоило, состояние каждого было понятно без слов.
- Я так и не знаю, как вы расстались с Катей. Не хочешь поделиться? Может хоть от этого станет легче...
- Знаешь, все на столько глупо и косячно, с моей стороны, что даже стыдно говорить.
- Но все же...
- Знаешь, очень страшно находиться рядом одновременно с двумя девушками, которых любишь...
- Я тебя не понимаю.
- Началось все с безобидного развлечения и пьянки. Все шло нормально...
- Но?..
- Да, всегда есть одно но. Безобидная игра "Правда или действие". Вопрос про измену и глупый ответ: "Да, хотел...". Я искренне уверен, что каждый человек, будучи в отношениях, хотел изменить. И тут уже встает вопрос о его моральных принципах и силе любви. Но сложно что-то объяснить пьяной женщине. Как бы сильно я не хотел другую - не могу. Уверен, что это скажут все существа мужского пола, у которых хватит силы признаться. Глупые разговоры про полигамность и настоящую мужественность - жалкие попытки скрыть свои комплексы и неудачи в сексуальном плане. Любим же мы, мужики, "письками" мериться... Даже если и "писька" сомнительная.
- Я бы с тобой поспорил, но знаю что бесполезно!
- Да, ты прав - бесполезно (саркастическая улыбка скользнула по моим губам).
- Ну, так что было дальше?..
- А дальше истерика, скандал, оскорбления и прочее из этого жанра... И я не выдержал. Просто устал. На следующее утро сказал ей, что расстаемся и мне плохо с ней.
- А тебе было плохо с ней?
- Сложно сказать. Мне было с ней очень комфортно, удобно, в плане секса - совсем космос, но не было того, что заставляет "остановиться" сердце. Не было такого... вот знаешь, когда она держит тебя за руку и лежит на твоем плече - все останавливается, становится плевать на усмешки наблюдателей, плевать на правильность ситуации и моральные принципы, просто хочется, чтобы этот момент не заканчивался...
- И давно не было такого чувства?
- Да, очень.
- Почему так долго тянул? Почему не расстался раньше и не нашел другую?
- Я боялся...
- Чего?
- Много чего, сделать ей больно, одиночества... извини, я не хочу об этом разговаривать...
- Я думаю, ты слишком мягок и добр. Ну да ладно, мне пора домой.
Проводив друга, допил последний стакан и улегся спать. Слышался какой-то глухой звук - опять начинался дождь.
В действительности желание поговорить на волнующие темы было непреодолимым, но, живя с 13-ти лет в одиночестве, я отучился делиться проблемами с другими, давно перестал жить сердцем и чувствами. Холодный расчет стал единственным принципом, мягкость обуславливалась лишь желанием сохранить тот комфорт, который был с Катей. Но любому терпению приходит конец.
Накинь петлю
День сурка. Неделя сурка. Год сурка. Жизнь сурка. Будильник в 7.30, зубная щетка, душ, автомобиль. Жизненный цикл сравним лишь с колесом, а я крыса в нем.
Выехав со двора, направился на работу, в машине было еще достаточно прохладно, сказывалась осень. Диск Placebo не вводил в уныние, как должен был. Рассвет был близко. Очередной унылый стандартный день стартовал. Придя на работу, почему-то я не надел наушники, возможно, подсознательно искал общения, и сидел в ожидании.
- Привет, что делаешь?
Приятный женский голос прервал размышления, он был знакомым и таким долгожданным. Повернув голову, увидел её. Не высокая, стройная девушка, с очаровательной улыбкой и настолько красивыми глазами, что не поддаются описанию, разве что на них можно поставить штамп "made in heaven". Она стояла с вопрошающим взглядом, ожидая ответа. При всем своем желании быть оригинальным, в её присутствии смог из себя выдавить лишь:
- Привет, ничего! (Довольная улыбка расползлась по лицу, я стал похож на Тома, который в итоге поймал Джери)
- Это хорошо, давай поболтаем, мне скучно.
- Давай, как твои дела?
Мы просидела за разговором более двух часов, а когда темы для разговоров заканчивались - разговаривали без темы.
Все не так уж и плохо, и не совсем я пропащий, тучи в моей душе немного прояснились. Самообман ушёл быстро, вместе с ней. Кто-то позвал мою собеседницу, и я вновь сидел один, без наушников, в ожидании общения. Весь оставшийся день просидел в таком ожидании, ожидании, что она вернётся, вновь заговорит со мной. Но уже 19.00, половина офиса ушла домой, другая уходит. Я продолжаю сидеть на своём месте и ждать, не понимая чего. Наверное, не хотел повторять свой излюбленный жизненный цикл с бурбоном и стаканом, хотя ничего другого придумать не мог.
Решив, что мой путь предрешён, я спустился к машине, так же как и утром в ней было холодно, даже в такой мелочи жизнь оказалась однообразной и рутинной. Далеко уехать мне было не суждено. Через 3 минуты встретил пробку и, развалившись на водительском кресле, начал ждать. В подобном ожидании я продвинулся достаточно близко к дому, при этом передумав возможные варианты продолжения своей жизни, карьеры, движения по дороге. За рассуждения не заметил, как опять начал капать дождь, даже не капать - моросить, противный холодный дождь, такие уж точно никто не любит. Наверное, самое печальное, что может быть в жизни - стоять вечером в пробке, под моросящим дождём, с бутылкой с качестве спутника и самим собой, в качестве собеседника. Я почувствовал невыносимую тягость и усталость от подобной картины, хотелось что-то поменять, в итоге заговорил сам с собой, вслух: "Хочу уехать... плевать куда, просто уехать, меня же ничего не держит. Жизнь превратилась в нечто непонятное, даже у крысы в колесе больше смыла существования. Может быть, смогу себя найти в другом месте, где нет воспоминаний и смерти..."
Проехав мимо дома направился к выезду из города, с собой у меня были только документы, бутылка бурбона, коробок марихуаны и кредитная карточка. Что ещё надо падающему человеку для того чтобы сорваться с места и убежать? Пожалуй, ничего. Выбрав южное направление, вдавил педаль и помчался, не смотря на ограничения. Нет, моим спутником не должен быть алкоголь, открыв на ходу окно, без раздумий выбросил бутылку на обочину и вновь завёл разговор сам с собой, на этот раз уже и отвечал, что потом немного напрягло:
- Зачем я это сделал?
- А почему ты не сделал этого раньше? Ты уже на дне!
- Но это не выход!
- Выход! Их много, и ты выбрал тот, что показался наиболее правильным.
- Нет, не правильный! Как я буду жить? Без денег, без дома, без друзей... Надо было хотя бы на работе отпуск взять...
- Боже! Какой ты скучный, дурак... Поживи хоть раз на порыве эмоций. Для денег у тебя есть кредитка. Дом? Что для тебя дом? Четырёхстенная коробка? Ты же всегда говорил - дом, это место где ждут и любят. Где и кто тебя ждёт и любит? Друзья? Ты слишком ужасен, чтобы иметь друзей!
- А как же Сашка?
- Перестань тянуть его за собой, дай человеку жить нормально, без твоих проблем!
- А кредит как потом отдавать? С работы меня явно уволят!
- Не придётся отдавать, поверь мне... И куда ты едешь вообще?
- Не знаю, просто на Юг...
- Как-то попсово, тебе так не кажется?
- Хм (я усмехнулся сам себе), ты прав! Едем на север, в горы!
За лобовым стеком была непроглядная темнота, фонарей вдоль дороги не было, и спасал лишь дальний свет фар, встречных машин не наблюдалось, и выключать его не требовалось. Мне стало интересно как это - без света, в городских катакомбах, с миллионами лампочек, очень давно не видел темноты, той чёрной темноты, которую описывают в детских сказках-страшилках. Остановив машину, я выключил всё, что могло излучать хоть малейший свет, вышел и встал на обочине, всматриваясь. Не знаю, куда я смотрел и что хотел увидеть, но не видел ничего. На секунду подумал, что закрыл глаза. Со временем стал привыкать к темноте, начал разбирать силуэты деревьев, кустов, даже травы, чуть позже я видел уже достаточно далеко и разборчиво. Темнота, по своим свойствам, похожа на злость. Когда ты только в пылу - ничего не видишь, есть только ты, твоё мнение и твоя правда, вокруг ничего. Вокруг тебя пустота и тьма. И ты уверен, что так должно быть и так всегда было. Но стоит на мгновение остановиться, усомниться и посмотреть в сторону, отличную от самого себя - темнота становится не такая уж и непроглядная. Чем дольше ты стоишь и не смотришь на себя, внутрь себя - тем больше ты видишь мир, тем меньше в тебе гнева, и вот, через некоторое время, ты уже полностью освобождён от него, можешь принимать правильные решения. Но иногда так трудно просто встать и посмотреть в темноту...
Ситуация настолько интересная и киношная, что по всем канонам жанра я должен был достать сигарету, закурить, прихватить бутылку виски и медленно уходить в горизонт, естественно водительская дверь в машине непременно должна быть открыта. Сунув руку в карман, немного расстроился - сигарет не было, без них картина не та. Усмехнулся самому себе, последний раз глубоко вздохнул, сел в машину и отправился дальше. На север.
Счётчик суточного пробега показывал уже пятьсот километров, справа брезжил рассвет, уже достаточно светло, чтобы видеть на несколько сотен метров вперёд, но на солнце ни намёка. Я резко почувствовал невыносимую усталость и тяжесть. Сколько я не спал? Уже не помню, да и считать не хочется. В ближайшем отеле точно остановлюсь. На обочине стали появляться бабочки, нет не те, что красивые и летают. Их присутствие навело на мысль, что рядом есть населённый пункт или отел. Проехав ещё около километра, я действительно встретил отель. Он опять был совершенно не похож на мои представления: маленькое невзрачное здание, никаких горящих вывесок, нормальной парковки, даже нет элементарного автомата с газировкой. Боюсь, карточки здесь не принимают. Пересчитав наличность, решил - на одну ночь мне уж точно хватит и отправился на ресепшн. За стойкой стоял парнишка лет девятнадцати, какой-то не хоженый, грязный, да и запашок был не "Шанель". Обстановка тоже изначально не предрасполагала к тому, чтобы поселиться тут, но сил уже не было и хотелось просто прилечь:
- Привет, есть номера?
- Добрый вечер, да, есть.
- Сколько за одноместный?
- 2000 - ночь
- Хорошо. Пожрать здесь можно где-нибудь?
- Да, на заднем дворе есть небольшое кафе.
- Хорошо, карточкой расплатиться можно? (В голосе явно чувствовалась обреченность и готовность к отрицательному ответу)
- Да, конечно! (К моему дикому удивлению парнишка достал терминал для оплаты и попросил карту)
В этом вся наша страна, подумал я. Разруха, грязь, злость вокруг, но платёжный терминал с интернетом есть. Вместо того чтобы отремонтировать сортир - мы быстрее бежим и покупаем большой телевизор. И так в любом масштабе. Захолустный придорожный отель не имеет вывести и каких-либо знаков, зато есть терминал оплаты пластиком. В масштабах страны - все аналогично. Хотя аналогия с отелем не правильная, тут я ошибся, пожалуй. Небезопасно возить с собой по трассе наличку, с карточкой очень удобно, да и все дальнобойщики наверняка знают подобные места наизусть и смогут найти их с закрытыми глазами. Мимолётное раздумье развеял голос всё того же парнишки:
- У нас ещё есть дополнительные услуги, но обязательно за наличный расчёт.
- Это какие же?
- Вот, можете ознакомиться... (он протянул мне толстую закрытую папку)
Содержимое папки было весь интересным. Точнее там были фотографии женщин, на обратной стороне цена, биометрические параметры, некоторые предпочтения и номер. Некоторых, из этих бабочек, я видел на дороге, некоторые были весьма симпатичные, а кто-то был не многим красивее боксёра тяжеловеса - этот вариант явно для ценителей экзотики...
- И что? Через тебя заказывать что ли?
- Ну да! А что?
- Не маловат, для сутенёра? Полицаи не беспокоят по этому поводу? (саркастическая улыбка вновь скользнула по уголкам моих губ)
- Не маловат (обижено посмотрел на меня метрдотель-сутенёр). А менты, что менты? Сами пользуются, да и часть денег получают. Я этим не занимаюсь, отелю просто немного приплачивают, за то, что показываем папочку и передаём заказы.
- Ясно, не надо мне. Спасибо!
Чувство голода было достаточно сильным, и я решил, что стоит пойти напрямую в кафе. Описывать его совершенно не хочется, можно сказать только что оно соответствовало духу всей ночлежки. Само собой большая часть меню отсутствовала на кухне, и есть пришлось что осталось. Утолив свой голод, не вкусно конечно, но мне уже было не принципиально, отправился в сторону своей кровати. Странно, но пока я шёл не мог выгнать из головы номер 69. Чем-то зацепила, ничего особенно в её внешности не было, описания не помню. Только губы и номер. В очередной раз размышления и фантазии прервал чей-то голос:
- Вы что-то хотели?
Подняв голову увидел всё того же малолетнего сутенёра. Наверное, ноги сами привили куда надо:
- 69-ую... (развернулся и наконец-то ушёл к себе)
Иногда кто-то нуждается в твоей помощи
Комната на 2-ом этаже, рядом с лестницей и туалетом. Что может быть хуже, когда заселяешься в отель? Хорошо, что это всего на одну ночь. Зайдя в свой номер, на двери красовалась цифра 14, я был приятно удивлён. Снаружи здание было ужасно, казалось, через пару мгновений, какая-нибудь стена точно рухнет. Но внутри оказалось все более чем пристойно. Справа, вдоль стены, стояла добротная деревянная кровать, совершенно не та, что в больницах и армиях - с металлической сеткой, рядом тумбочка с телевизором. Напротив входной двери - окно, плотное, никаких лишних отверстий или щелей, под окном - стол, скорее всего чертёжный, т.к. размеры у него были далеко не стандартные, именно такие я видел в конструкторских бюро и научно-исследовательских институтах. Офисное кресло около стола и обычное мягкое кресло у левой стены. Рядом с мягким большим креслом стоял шкаф, очень маленький, явно поставленный для статистики. Да и зачем в придорожном отеле большой удобный вещевой шкаф? Не думаю, что кто-то останавливается здесь более чем на две ночи. Но самое интересное в номере - это были обои. Обои ярко розового, ядовитого цвета, с непонятными цветочками, которые больше похожи на комаров. При панорамном обзоре казалось, что комната - огромный рой насекомых, где каждый индивидуум стремиться укусить тебя... Очень похоже на обычную человеческую жизнь, где озлобленным людям доставляет удовольствие смотреть как больно другим, и для этого пытаются как можно больнее укусить "соседа". Слабые - подставляют другую щёку, сильные - отвечают.
Да, не дизайнерский отель в Европе, но решение с розовыми обоями - смелое.
Я включил телевизор, уселся в мягкое кресло и начал ждать, когда мне приведут 69-ую. Произошло это достаточно быстро, даже не успел уйти в себя или задуматься - в дверь постучали. На пороге стояли двое - 69-ая и лысый. Подобрать конкретное описание для этого мужичка не представляется возможным, это была смесь всех стереотипов о 90-ых, только с современными артефактами, такими как айфон и барсетка в цвета Луи Виттона. Но самая отличительная черта - лысина, либо у него все волосы выпали, либо он каждый день намазывал голову пеной для бритья и нещадно водил по ней бритвенным станком, именно станком, только им можно так гладко выбрить лицо, в его случае голову. Лысый модник, без спроса и разрешения, нагло прошёл в номер, осмотрелся, встал в центре, развернулся ко мне лицом:
- Ну что? На сколько?
- Ночь.
- Пять.
- Ок (я протянул ему все оставшиеся деньги, как раз 1 купюра, номиналом в пять тысяч рублей).
- Не бить, не унижать, не оскорблять.
Сделав необходимые указания, лысый удалился. Мы остались вдвоём с 69-ой. Она оказалась не такой красивой, как я помнил её по фотографии, точнее не помнил. Девочка, лет девятнадцати, не большая грудь, какая-то треугольна голова, грязные белые волосы, стереотипный макияж проститутки, фигура - далеко не песочные часы. Хотя в глазах всё-таки что-то было. И сейчас я понимаю что это "что-то" - было отчаяние и страх. Девушка быстро сориентировалась, с невозмутимым видом прошла к кровати и начала раздеваться:
- Давай уже быстрее всё это сделаем, без лишних разговоров и действий.
- А ты шустрая. (усмехнулся я)
Странно, но, несмотря на всю свою несуразность, она вызывала дикое желание.
Ожидания от секса не оправдались, наверное, только в фильмах проститутки страстные и возбужденные, в реальности всё куда менее интересно, тупые монотонные поступательные движения, никакого отклика от партнёра, полное молчание. Только иногда на лице проявлялась какая-то мимика, но это был всего лишь дискомфорт. Во время всего этого действия в голове вертелся всего один вопрос - "До чего я докатился?". Занимаюсь сексом со стрёмной проституткой, в старом придорожном отеле. Не хватает только шприцов на полу и ползающего младенца, но это уже было бы слишком.
Но почему же она показалась мне красивой на картинке? Почему я решил, что запомнил губы, и они мне показались красивыми? Это всё самообман? Желание перевести низменные потребности в какую-то высокую ипостасью? Хотел оправдать себя как Толстой, уверяя, что можно влюбиться в часть тела? Девушка прервала вопросы:
- Я могу идти?
- Да...
- Ты оплатил всё ночь. У нас потом проблем не возникнет?
- Нет, если хочешь - иди.
- Тогда не возражаешь, если я здесь ещё пару часов посижу? (Это был неожиданный вопрос, и не совсем укладывался у меня в голове)
- Да, сиди.
- Спасибо.
- Как тебя хоть зовут?
- Называй, как хочешь, я уже давно потеряла своё настоящее имя.
- И всё же?
- Пусть будет Оксана.
По её губам скользнула улыбка, но так улыбаются люди, которым очень грустно. Наверное, затронул больную тему, но, как ни странно, мне было глубоко наплевать манеры и что-то там подобное, просто хотелось спрашивать её обо всём, капаться в душе. Я хотел дойти до сути. Понять первопричину.
- Зачем ты этим занимаешься?
- Чем?
- А то ты не поняла, про что спрашиваю? (моему сарказму не было предела)
Я приготовился к душераздирающему рассказу про маленького ребёнка, больную маму, мужа-алкаша, который всех бросил и другой работы нет и бла-бла-бла. Точно такую же историю как рассказывают те, что попались в лапы доблестной полиции, что вдруг решились на откровение. Историю про "не поступила" ждать было бессмысленно, уж слишком далеко девочка от образовательных учреждений, да и вообще населённых пунктов.
- Мне просто нравится. (с довольной улыбкой сказала она)
- Что нравится?
- Заниматься этим. Я понимаю - это плохо, но почему-то нравится. А от осознания ужаса ситуации - хочется чудить ещё больше, всем на зло (девочка продолжала беззаботно улыбаться)
Предел моего удивления находился где-то в районе Аляски и глубоко под землей. Я не мог принять такого ответа. Это было слишком для моего уставшего и пропитанного алкоголем мозга. Я не хотел, да и не мог поверить в подобное. Не может быть так, что человеку нравится разрушать себя. Нет, секс - дело, безусловно, приятное, но о каком удовольствии может идти речь, когда это работа. Подобное поведение - всего лишь путь привлечь к себе внимание, а чтобы было не так противно и низко - убеждаешь себя, что нравится. И дело тут совершенно не в 69-ой и её любимом занятие, так происходит у многих, если не у всех. Самый простой способ привлечь внимание - сделать что-нибудь плохое и о тебе начнут говорить. Хорошие и полезные занятия в таком случае мало помогают, их уже просто не замечают в этом мире, а не замечают - значит и не ценят.
Я смотрел на неё и видел грусть в глазах. Не знаю, в чём причина, но моя одноночная любовь была в очень подавленном состоянии, хоть и не подавала виду. Наверное, это достаточно сильный человек, если всё ещё держится, улыбается в лицо другим людям, да ещё и говорит - что нравится всё это. Но глаза её выдавали. Я так и не узнал причину, слишком велико было потрясение её ответом, но был уверен - молодая девушка достойна большего.
Всегда считал девушку гордой и достаточно неприступной сущностью. Не знаю, на сколько это правда, но продолжаю верить. Продолжаю верить - что девушка способна на ужасные шаги только когда нет выхода, помимо твёрдой материи, содержащеей поверхностно-активные вещества, и верёвки. Больше мы не разговаривали, молча сидели напротив, но и не смотрели друг на друга. В эти чёртовы часы молчания и отупления у меня была всего одна мысль - забрать её с собой. Помочь сбежать из замкнутого порочного круга.
Затяни петлю
Утро выдалось достаточно холодным. Проснулся вновь в одиночестве, даже 69-ая покинула меня. Пора ехать дальше. Выйдя на улицу, наконец-то рассмотрел местность. Было пусто. Совсем пусто. Справа горизонт, слева тоже он, дорога выходила из "неоткуда" и уходила в "некуда". Вокруг не было ни одного деревца, куста или постройки. Под ногами грязь, над головой тучи. Пустоту разбавляли лишь моя ночная любовь и лысый, который, не громко, но достаточно внятно, предъявлял претензии. Девушка плакала и клялась, что подобного никогда не повториться. Не знаю, про что был диалог, но думаю, ей не стоило так злить лысого. Вдруг хлопок. Девушка лежит. Лысый переходит на крик. Вновь стало её жалко и хотелось её увезти.
Я не решился. Испугался. Вдруг лысый выхватит пистолет или просто разобьёт нос. Сама вляпалась, пусть и выпутывается. Успокоив самого себя - сел в машину и быстрее ретировался.
Чувство вины. Оно грызёт уже второй час, ровно с той минута как я завёл двигатель. Почему именно сейчас, а не когда я стоял и смотрел? Зачем я убеждал себя, что проститутка не достойна внимания и помощи? Откуда в моём сердце было столько равнодушия? И почему я считаю, что она всё это заслужила, раз опустилась до такого? Вчера такого не было. Я видел в ней девушку, возможно с неудачной судьбой. Я видел девушку, которой хочу помочь. "Хочу удавиться" - проговорил вслух.
Действительно, почему же такая ненависть к ночным бабочкам? Боюсь всё дело не моральных аспектах, а исключительно в эгоизме и чувстве собственности. И это относится ко всему, лежит в основе многих стремлений, желаний и проблем. Всего лишь факт того что желаемый объект, в данном случае девушка, может принадлежать другому, вызывает ревность. Наверное, самое страшное чувство - когда ты бессилен при этом. Хотя бессилие тоже условно, сильное желание всегда поможет перешагнуть любые преграды и принципы. С проститутками всё тоже просто. Когда с тобой - она твоя. Но депозит заканчивается, и она уже тебе не принадлежит, кому угодно другому, но не тебе. И ты начинаешь злиться, ревновать, совершать глупые поступки. А всего лишь ты сам позарился на чужое или запретное.
Зачем я душу сам себя? Это уже в прошлом, впереди только много километров дороги и горизонт. Кстати, надо заправиться.
АЗС нашлась достаточно быстро, буквально через 30 минут я уже отъезжал с полным баком бензина и увеличенной суммой кредита. Неужели даже сейчас продолжал думать о будущем и просчитывать варианты...
Добрых пять часов катился без остановки. В это время ни о чём не думал, просто давил на газ, изредка переключая скорости. Красота природы, деревни, разрушенные церкви, леса проносились мимо, и оставались незамеченные мной. Наверное, просто устал смотреть и думать. Да и желания делать это не было никакого, наконец-то. Таким же образом я не заметил знак ограничения скорости и знак въезда в город. Ну и как всегда меня остановила наша доблестная полиция, с целью извлечения прибыли из моей невнимательности. Ох уж эта полосатая палочка, засунуть бы тебе её поглубже.
- Добрый день! Инспектор Прибылов. Ваши документы, пожалуйста. (я молча протянул портмоне со всеми документами)
- Нарушаете, здесь ограничение - шестьдесят!
- Не заметил, извините!
- Пройдёмте в машину, оформим штраф.
Я молча заглушил мотор и прошёл в патрульный автомобиль. Великолепная белая, намытая до блеска, спортивная пятёрка стояла немного позади меня, так что даже замерзнуть я не успел. Инспектор открыл документы и начал заполнять бланк:
- Так ФИО... чёрт, не хочется оформлять этот бланк, надоело уже. Вот было бы хорошо без него обходиться...
- Да было бы хорошо, но у меня всё равно нет налички, так что в любом случае пришлось бы выписывать.
- Да вот и выписываю... Как же вас так далеко занесло от дома? Это примерно 1200 километров, да?
- Да, где-то так...
- Командировка?
- Нет, отдых
- Мне бы так отдыхать, а ведь денег нет.
- Поэтому и взятки берёте? (Хранитель правопорядка ехидно усмехнулся)
- Не стоит меня обижать, а то ещё чего выпишу
- Я не обижаю, просто спросил.
- А ты бы не брал, если бы была возможность?
- А ты бы убил, если была возможность?
- Если бы я знал, что не будет наказания - убил, да и ты тоже
- Я бы не смог, это же не правильно
- А кто тебе сказал, что это не правильно? Раньше такое было нормальным, потом кто-то сказал что убивать - не правильно, и понеслось. Это же естественный отбор, выживает кто сильнее.
- У тебя пистолет есть - это не честно, как минимум
- Если бы разрешат убивать - пистолет купит каждый
- Это тоже не правильно, если вершить правосудие, таким образом, или осуществлять естественный отбор.
- А как тогда правильно?
- Ну, раз уж на то дело пошло - "на кулаках".
- В таком случае наверняка кто-то найдёт способ обойти правила.
- Кто, например?
- Богачи какие-нибудь (полицейский улыбнулся). А пистолет - он быстрый, никто не успеет его обойти.
- Для этого ты зарабатываешь деньги? Обходить правила?
- Да! Да и вообще, я ненавижу бедных, они неудачники, раз не могу заработать!
- Для тебя способ заработать, не принципиален?
- Нет, разве не знаешь - деньги не пахнут...
- И последнее у стариков заберёшь?
- Если понадобится - заберу. А знаешь почему? Потому что я могу, у меня есть сила и воля, чтобы добыть денег! Добыть денег для себя и своей семьи. И не думаю, что меня что-то может остановить!
Как много сказано слов незнакомцу. Правильно ли это? Как бы то ни было - я категорически не согласен с представителем власти. Ни в отношении убийства, ни в отношении денег. Он показался мне очень алчным и злым человеком.
Разве можно отнять жизнь? Поднимется ли у нормального человека рука с топором, чтобы потом упасть на чужую голову? Нет, это не нормально. И человек, с таким спокойствием рассуждавший на тему убийства - пугал меня. Еще за что он так ненавидит бедных? Да и как определить критерий бедноты? Всегда учили, что сам человек, его духовный мир, гораздо важнее толщины кошелька. Деньги, может быть, и не пахнут, но пахнет способ и место их получения, лично меня этот факт отпугивает.
Этот алчный жирный ублюдок сильно разозлил меня. Не выдержав, немного повернулся и ударил его прямо в нос. Человек в сером потерял ориентацию, воспользовавшись этим - продолжал его бить. Бить по лицу. Я чувствовал, как сломал нос и продолжал вгонять эту, уже бесформенную массу, в череп. Я бил в бровь, рот, подбородок, по вискам. Лицо инспектора Прибылова превратилось в кровяное мясо. Уже не было понятно, где рот, а где глаз. Процесс настолько увлёк, а результат понравился, что я решил не останавливаться. Схватив радар, посыпал его ударами куда придется, преимущественно по голове. Моему счастью не было предела, улыбка расползлась до небывалых размеров, и гномики на ушах растягивали её всё шире и шире. А я продолжал бить. Бить уже бездыханное тело.
- Возьми квитанцию!
- Что? (я очнулся все в той же патрульной машине, с невредимым инспектором и квитанцией на уплату штрафа)
- Штраф свой забери!
- Ага.
- Счастливого пути.
Отвечать не было никакого желания. Я с ненавистью в глазах посмотрел на полицая, молча вышел, пересел в свою машину и рванул с места. Прочь от этого инспектора, города, ограничений и своих фантазий. Я уезжал в закат, хороший кадр для завершения фильма. Он был кровавый, яркий и тёмно-красный. Обычно про такие говорят - "Предвещает беду". Но в беду я так и не попал, успел сбежать.
Посмотри на себя
Вновь дорога, встречный транспорт пролетает всё реже и реже, темнота всё гуще и гуще, посадки вдоль дороги постепенно превращаются в лес. Всё-таки тяжеловато катиться без фонарей, фары не сильное утешение, хоть и дальний свет.
Том Йорк вогнал меня в уныние.
Никак не мог отделаться от мыслей о проклятом полицейском. А ведь он не один такой, множество людей вполне не прочь заработать, лёгким и грязным поступком, да 69-ая абсолютно такая же, и не важно, что с ней случилась, не принципиальны причины. Она просто не смогла найти в себе силы на другой способ решения проблемы, другой способ заработать деньги. Так же и инспектор - не может или не хочет заработать деньги, он хочет их просто получать. Хотя, если посмотреть на людей, каждый просто хочет получать деньги, ничего не отдавая при этом взамен, а многие даже не могу ничего предложить. Возможно, доблестный защитник правил дорожного движения и прав в чём-то, относительно ненависти к беднякам. Как можно любить человека, который не способен позаботиться о себе и семье, разве люди, которые настолько слабы, что не могу заработать, совершенствовать себя и не способные стремиться вверх, достойны уважения? Ведь бедность не заключается в отсутствии денег. Человек, имеющий миллиарды, но без стремлений, без самосовершенствования и чувства долга, перед собой и близкими, в момент упустит состояние и станет таким же бедняком, которого ненавидит господин Прибылов. Но бывают и обратные ситуации: если маленького мальчика не устраивает что происходит в семье, если ему не нравится отсутствие денег и уважения, то он будет выбираться, он будет учиться и найдёт работу, на которой поднимется, и ему так же не важны будут способы, как и алчному сотруднику ДПС.
Сильный удар прервал размышления, я вернулся из тёмных уголков разума, мгновенно остановив машину. Глупые звери. Опять какой-нибудь бобёр перебегал дорогу и попал под машину. Теперь бампер помят. Фары, вроде, обе светят. Стоит всё-таки выйти и посмотреть.
Да, бампер и капот помяты прилично, явно не бобёр, если только он не был размером с лося. Интересно увидеть бобра таких масштабов. Он был бы похож на Годзиллу из старого японского фильма.
Но животное, оставившее следы на моей машине, было гораздо страшнее маленького беззащитного речного обитателя. В паре метров от меня лежал человек. Ни звуков, ни движений, ничего. Человек просто лежал. Крови рядом с ним не было, что оставляло надежду - он жив. Подойдя поближе, я увидел бомжеватого вида мужчину, худого, с бородой и растрёпанными волосами на голове, алкоголем тащило знатно. Он был мёртв, как правильно определить смерть - я не знаю, как прощупать пульс - тоже только в теории, но я был уверен в смерти, чувствовал, что жизнь ушла.
Не такая уж и страшная картина сложилась. Мёртвый мужчина на асфальте, помятые бампер и капот, они меня волновали гораздо больше, никаких мыслей и переживаний в голове, никакого сочувствия. Это просто произошло, и изменить ничего нельзя, тем более глупым самобичевание. Надо взять себя в руки и что-то сделать с телом.
- Иваныч!
Хриплый крик одёрнул меня. К машине бежал не высокого роста мужчина, бежал он по траектории параболического гиперболоида, сказывалась изрядная доля алкоголя в его крови.
- Иваныч, ты жив?
Загадочный бобёр-переросток, Иваныч, не отвечал.
- Что ты сделал, урод? Ты убил его?
Без единой эмоции и сомнений я вернулся к машине, открыл багажник, достал монтировку и бодрой походкой пошёл к другу Иваныча. До бедняги оставалось ещё пара шагов, а я уже занёс тупой твердый предмет за голову. Не моргнув глазом, с широкой улыбкой на лице я начал монотонно, но резко опускать и поднимать руку. Первый удар пришёлся в плечо, второй - в голову, дальше я уже бил бездыханное тело куда придётся, из эмоций, в сердце была только радость. Звук переломанных костей ласкал слух, запах крови доставлял удовольствие больше, чем свежая клубника, в середине января. Удар! Ещё удар! И ещё! Голова перестала быть головой, глаза вытекли, зубы выпали.
Невредимое лицо сбитого человека не давало покоя, я решил, что друзья должны быть похожи. С этой мыслью на бедного человека посыпались удары монтировкой, ногами и руками. Я брал его голову и бил об асфальт, вытягивал руки и ломал её монтировкой, ломал до такого состояния, что она стала похожа на резиновую руку из магазина приколов. И я любил этот момент, не хотел останавливаться, не хотел видеть их живыми. Моей ненависти и кровожадности не было объяснения, и не было предела.
Когда друзья по убийству оказались похожи друг на друга и окровавленный мешок, ко мне пришла гениальная идея - переехать их машиной. Уложив трупы на дороге, я сел в беленький фольксваген, завёл его и с удовольствием переехал трупы пару раз. В этот момент в голове что-то переключилось. Я испугался. Я же так мог испачкать кровью машину, надо проверить. Крови не было, два трупа лежали в неестественной позе, думается, полиции будет неудобно их обводить мелом.
Ну и разыгралась же у меня фантазия. Как такие образы могу рождаться в голове? Неужели подсознательно хочу столько крови и насилия? Я усмехнулся сам себе.
Спустя пару минут картина происходящего не менялась: ночь, двух полосная дорога, одинокий автомобиль с включёнными фарами, перед машиной два трупа, абсолютно не похожие уже ни на людей, ни не животных, просто окровавленные сущности, и я, весь в чужой крови, с монтировкой в руках и счастливым выражением лица.
Прошло ещё 5 минут, ничего не менялось, в сознание не возвращался. Что-то не так, может, уснул? Что нужно делать? Ущипнуть себя! Я начал судорожно щипать руку, потом бить себя по щекам, затем разбил, об асфальт, в кровь кулаки. Ничего не менялось.
Это не была фантазия. Я их убил.
Как я сделал это? Зачем? Неужели почувствовал, что наказания не будет. Я простоял в оцепенении около двадцати мину, конечности стали каменными, сердце тяжёлым, а мозг перестал думать. Возможно, так бы и стоял, пока меня не схватила полиция, или пока не умер от старости, что более вероятно, если бы не свет фар встречного автомобиля.
С каждой последующей минутой я осознавал происходящее и страх прибывал как цунами, сносящие все преграды на пути, преграды разума, чувств и эмоций. С трупами нужно было что-то делать. Страх не давал двигаться, алкоголь был бы лучшим средством, но его не было. А что есть? Коробок травы! Через 10 минут я уже делал последнюю затяжку.
Очень жарко. Пот заливает глаза. Почему так светло? Огонь! Я стоял на обочине, передо мной горел лес. В памяти дыра, в овраге догорают два трупа. Надо бежать.
Машина ещё никогда не набирала скорость так быстро. Я бежал с места преступления, с места жестокого и бесцельного убийства, бежал от себя. Впервые за последние десять лет глаза переполнены слезами.
Не знаю, сколько прошло времени, километров или мыслей, с места проявления моих желаний. И пришёл в себя непонятно на какой дороге и не понятно, в каком месте. За спиной уже почти взошло солнце, дорога на удивление пустая, прямая и долгая дорога в горизонт. Я продолжал гнать вперёд. На соседнем сидении лежала буксировочный трос. Что? Зачем он?
Я тяну друга в гору, у него переломаны ноги. Человек подхвачен под плечи тросом и висит без движения. Лицо друга затекло кровью, он без сознания. И груз 300 необходимо доставить в лагерь, на вершине горы. Я тяну уже сутки, руки дрожат, от отсутствия сна. Лицо замерзло не столько от холода, сколько падания давления в моём организме. Но я уже вижу палатки, одна из них с красным крестом, рядом - вертолёт. "Держись дружище, уже близко" - процедил сквозь зубы. Вот он - последний шаг, мы добрались. "Помогите!" - мой крик прервал безмятежную тишину гор. Буквально через мгновенье набежали врачи и отогнали в сторону.
Чёртов канат, плечо уже в кровь. Дни, недели, месяцы, года - я раб на речном судне, я бурлак. Велесу необходимо ступить на землю и его ничтожное человеческое существо тащит одинокую лодку к песчаным берегам. Шаг, ещё шаг, третий, падаю, удар невидимой плетью по сердцу заставляет собрать всю волю, встать и тащить своё бремя. Такая судьба ждёт каждого, продавшего душу языческому богу. И вот уже почти конец пути, лодка у берега. Величественный бог приказывает тянуть её к соснам, которые расположились вдоль всего берега, на сколько только хватает взора.
- Тяни лодку к тому человеку!
- Да, мой господин...
Я тащил лодку с Велесом к человеку, лежащему под сосной. Подойдя поближе, разум покинул голову - там лежал человек в альпинистском снаряжении. Весь в крови и без сознания.
Машина по-прежнему катилась с бешеной скоростью в горизонт. Странные воспоминания прошли, суть происходящего продолжала быть загадкой. Не хилый приход случился, если такие красочные галлюцинации были. Но что же произошло с трупами? Как они оказались в овраге, и как я умудрился поджечь лес?
Грузила на веках набирали вес. Казалось, к каждой ресничке привязали по маленькому грузилу, но с очень большой плотностью материала. Поднять веки уже не представилось возможным. Пора поспать. Я нашёл съезд на просёлочную дорогу, проехал немного до посадок и остановился для ночлежки. Большая кровать и мягкая подушка были бы лучшим вариантом, достаточное условие для счастья, в виду последних событий. Но нет, в качестве кровати - водительское кресло, подушка - подголовник, а одеяло - воздух. Главное - теперь я могу закрыть глаза.
- Иваныч, справа.
Я огляделся вокруг. Зима. Иваныч разряжал остатки обоймы в труп немца. Недалеко от нас подорванный танк. Бородатый замёрзший мужичок допивал остатки крепкого и вонючего пойла из трофейной фляжки. Парнишка, лет пятнадцати, не найдя воду, жевал снег, чтобы утолить жажду. Окоп, в котором сидело человек 15, уже давно превратился в непонятное углубление. Горы трупов. В пятистах метрах перед нами город и большой бункер, из которого непрерывно ведётся огонь. Я стоял в старом, пропахшем потом и кровью, пальто. В руках уже довольно помятый пулемёт ППШ.
Вдруг на плечо кто-то положил руку:
- Ну что, готов?
- Да...
- План такой: пробираемся с фланга к бункеру, видишь вон там непонятные постройки? Так вот через них идём. Как только подойдём к бункеру - закладываем напалм. Тут проблема - кинуть его надо в бойницу, благо она достаточно широкая. Ну а там, уж прости, обратно самостоятельно добираться, по одиночке или ждать, пока наши придут. Артиллеристы обещали прикрыть огнём по противоположному флангу.
- Когда идём?
- Сейчас.
Не было никакой подготовки, прощаний, пожеланий удачи. Все понимали, что идём мы на смерть. Закинув по две шашки с напалмом на спину, мы с сержантом поползли к бункеру. Путь оказался на удивление простым. Артиллерия, как и обещали, бомбили по противоположному флангу, товарищи по окопу - стреляли в лоб бункеры. Нас так никто и не заметил. Возможно, мы были слишком сильно похожи на трупы, и немцы не хотели тратить патроны на контрольный выстрел. И вот уже он, бункер.
- Кидай!
Я снял первую шашку, взвёл её, размотал и швырнул в бойницу. По всем канонам жанра я должен был промазать и попасть только с последней, но нет, этого не произошло. Горячая смерть залетела в нужное место с первого раза. Пять секунд и из всех отверстий бункера вырывался огонь. Непонятные обугленные существа спасались, как могли, кто-то через двери, кто-то через окна или бойницу. И вот я стою уже перед двумя горящими трупами, и за ними горит лес...
- Прости, но ты убил слишком много людей...теперь должен заплатить...