Отряд двигался гораздо быстрее, чем Рурт когда-то в путешествиях с отцом. Предстоящая ночь должна стать последней, проведенной в пределах Утольской гряды. Дальше следопытов и Рурта ждала равнинная местность, где заканчивались земли Туании и начиналась западная страна Бутинамия. Пока же они приближались к очередной горной деревне, состоящей из четырех дворов, один из которых приютит их на ночь. Им встретился молодой парнишка-пастух, который показал на свой двор:
- Родители найдут, где вас разместить, и покормят. За скромную плату.
Хозяева предложили ужин в беседке. Свежий вечерний воздух приятно овевал после дневной жары и добавлял аппетит. Рурт навалился на баранину, запечённую с травами - кинзой, мятой, базиликом и чем-то еще. Готовить хозяева умели, увесистый кусок грудинки на кости быстро превратился в просто кость. Но больше не хотелось. Этого хватило, чтобы глаза стали слипаться и тяжесть навалилась не только на веки, но и на всего Рурта.
В кустах у изгороди, состоявшей из двух продольных бревнышек и редких поперечных, хрустнуло. Предводитель рванул навстречу звуку, Арумус - следом. Остальные вскочили, обнажив мечи. И Рурт, с которого сонливость слетела как птаха. Весь напрягся в боевой стойке, но Манус тихонько ткнул в плечо, и вместе, не отводя взглядов от изгороди, покинули беседку, остановились за кругом света. Рурт теперь лучше видел, как два следопыта замерли там. Лишь на миг. Арумус бесшумно перемахнул через куст и ограду разом. Слабо блеснуло жало клинка, но удара не последовало. Медленно из тени палисадника поднялась еще одна фигура. В полутьме Рурт не разглядел лица. Фигура оказалась девичей, отчего первая мысль: 'Прелестницы!', и мышцы напряжены до предела и меч, как продолжение их, напряжен вместе с ними. И зрение вычитывает черты лица, нет не так четко как в ясный день, но нащупывает знакомое в той, кто скрывалась от них за кустами...
- Неужели и ты из этого дикого племени?! - в сердцах прошипел он, еще сильнее сжал рукоять.
Девушка не двигалась, смотрит в глаза Арумусу, что приставил меч к ее горлу. И Рурт теперь был уверен. Да, черты сложились в знакомое лицо.
- ...развратниц и убийц! - закончил он, недоумевая, что все вышло так. Сказал скорее для себя, для Мануса, Маскеруса, чем для нее.
В это время Арумус забрал у лазутчицы ее короткий загнутый меч.
- Убийца не я, - ответила девушка громко. Она все же услышала Рурта. - Убийцы те, кто лишил меня мужа!
- Зачем же ты здесь?! - в тон ей выкрикнул принц.
- Хватит, - вмешался Набрус, - всю деревню разбудите. А ты давай туда!
Кивком головы обозначил девушке направление. Она ловко перемахнула через изгородь, протиснулась меж кустами, сопровождаемая кончиком клинка Арумуса, и под конвоем двинулась к беседке.
- Она не прелестница, - сухо кинул предводитель в сторону Рурта.
- Откуда такая уверенность? - не успокаивался тот, хотя и отметил, что следопыты, они как будто расслабились. Он не мог объяснить себе это, ведь следопыты всегда начеку. Но когда хрустнуло у кустов, они были сосредоточены по-другому, чем теперь. Да, он потихоньку учился понимать оттенки их сосредоточенности. И сейчас они не чувствовали угрозы. По крайней мере от этой девушки.
Набрус ему не ответил. Быстрым шагом прошел с ней в беседку. Хотелось, чтобы слова предводителя оказались правдой. Трудно поверить, что она убийца и оборотень. Тогда в доме ее родителей Лора не показалась беззащитной, напротив, способной за себя постоять, сильной, с гордым характером. Такая не станет срываться в родительское гнездышко, чтобы пожаловаться на неурядицы с мужем. Поэтому в тот вечер Рурт и не хотел соглашаться с доводами Набруса. Но она не могла быть...
Рой мыслей пронесся в голове, прежде чем принц остановился в беседке. Не терпелось узнать, какая из догадок верна. Девушке велели сесть, она прошла в самый конец, опустилась на лавку.
- Что-то случилось? - с крыльца раздался голос хозяйки.
- Извините за шум. Не волнуйтесь, эта девушка с нами, - ответил ей Набрус, располагающе улыбнувшись.
- Вы не похожи на разбойников! Девчонку не обидите? - голос женщины осмелел. - Ведь не обидите?..
- С девушкой все будет в порядке, обещаю! - заверил Набрус.
Набрус перевел взгляд на утолианку, та кивнула в подтверждение его слов. Женщина, прищурившись, всматривалась с крыльца. Тоже кивнула.
- Ну, в порядке так в порядке, оставлю вас.
Развернулась и, вскрикнула от неожиданности, наткнувшись на подошедшего сзади супруга.
- Ну, чего ты, чего ты? - тот прихватил ее свободной рукой за широкую талию, в другой держал топор. Выглянул за порог. - Все порядком, кажись?
- Порядком, порядком. Пойдем, не будем мешать гостям. - Потащила его за рукав обратно в дом.
Набрус подождал, пока за ними закроется дверь.
- Что ты здесь делаешь? - спросил у Лоры ледяным голосом.
Девушка сидела, выпрямив спину, по-мужски расставив ноги. Коричневые кожаные штаны, рубашка и плащ в пыли, длинные волосы истрепались, руки изодраны, на щеке - свежая ссадина, да, те бурые пятна, что Рурт заметил на рубашке и плаще, несомненно, засохшие капли крови. Но сейчас держалась, не выдавая ни подавленности, ни усталости: и без того тонкие губы плотно сжаты, руки кулаками на столешнице, взгляд черных глаз ясен и полон решимости, будто и не прошла этих испытаний. И эти большие глаза смотрят на предводителя, не уступая.
'Прелестница немедля бы выкинула какой-нибудь номер, - размышлял Рурт. - Да и по одной они вряд ли ходят...'
- Что ты здесь делаешь? - последовал вопрос старшего следопыта.
В игре кто кого пересмотрит с Набрусом состязаться бесполезно, и она отвела глаза. На миг. В сторону Рурта.
- Мой отец - известный вам Вильдр из деревни у Диронова хребта, - говорила под стальным взглядом предводителя без дрожи в голосе.
- Мы помним и твоего отца, и тебя, Лора! Ты ведь тоже нас не забыла, - вмешался принц. Набрус поднял руку, что значит, не перебивать. Рурт сжал челюсти, но пристально смотрел на Лору, красивая, даже когда такая... потрепанная.
- Прошедшей весной я вышла замуж, уехала. Звали его Ароль. Он был единственным сыном в семье.
'Звали!' - теперь все сложилось. Рурт и дальше внимательно слушал, но это будут уже детали. Он понял главное. И привет от прелестниц!
- Мы по-настоящему любили. Жили в доме его родителей. Ладила и с родителями, и с сестрами Ароля...
Здесь голос ее дрогнул, добавились печальные нотки.
- И вот... - вздохнула, - был обычный день, много работы, устали, когда улеглись вечером, уснули мгновенно. По крайней мере, я уснула...
Глаза ее заблестели, и она превратилась из орлицы во всего лишь молодую девушку, разбитую и удрученную. Хоть и от горного народа. Веки вздрогнули, на чумазое раненое лицо скатились две крупные прозрачные капли.
А на Рурта скатилось с ее слезами почти неодолимое желание обнять ее, успокоить. Но он продолжал сжимать челюсти, внешне невозмутим. Манус подал девушке платок. Откуда у Мануса платок? Она приняла его, но слез вытирать не стала, опустив руку на колени.
- Я проснулась. Утро, Ароля рядом нет. Он всегда вставал раньше, и я ничего не заподозрила. Когда вышла во двор, его не нашла, звала, ответа не было. Родители и сестры - никто не видел его. А потом нашли...
Слезы упали с подбородка на грудь, из глаз покатились новые по уже проложенным дорожкам.
- Неживым, - сказал Набрус за девушку то, что ей трудно произнести самой.
Она кивнула:
- Мы нашли его в сарае... Это было ужасно!.. Я просто...
Лора приложила платок к щеке там, где дорожка слез пересекала свежую ссадину.
- Он лежал без одежды, руки и ноги раскинуты в стороны, лицо и шея... как будто их обглодал зверь...
Она замолчала, склонив голову. Платок Мануса почти полностью скрыл лицо.
Пауза затянулась, следопыты тоже молчали.
Рурт думал о том, что прелестницы шли по их следу, и деревня Лоры и Ароля случилась на этом пути. Пальцы снова сжимались на воображаемых шеях оборотней. Если бы не миссия и не данное живым и погибшим следопытам обещание...
Лора, наконец, подняла голову. Слез не стало. Осталась лишь ссадина и растертая чумазость.
- Его мать кричала, сестры - тоже. Отец схватил первое, что попалось под руку, - вилы - и побежал по деревне. Кого он хотел найти?.. Я же так и стояла... долго. Думала, и моей жизни конец... Тело накрыли... унесли... А я стояла... пока меня тоже не унесли... Мне как-то мать рассказывала, что бывает, когда ты живешь и вроде как не живешь. Так было тогда со мной.
Она посмотрела на глиняную кружку. Рурт сообразил, но Манус быстрее, налил из кувшина воды, протянул девушке. Та сделала несколько глотков. Когда продолжила, еще не стала той решительной, что входила в беседку, но голос снова ровный, она больше не позволит себе выглядеть слабой. Девушка Утола.
- Потом как во сне. Я плохо соображала. Но точно думала, что в их доме никто не сможет меня утешить. Как одевалась, не помню, и как на коня садилась - тоже. Помню уже в пути, когда до деревни отца оставалось недолго, собралась с мыслями, поняла, что поступила глупо, вот так убежав, но было поздно, и я решила провести ночь у родителей. Твое лицо, - утолианка обратилась к Рурту, - я помню как сквозь туман. Мое состояние тогда...
- Ничего-ничего, что тут говорить... после такого, - сказал Рурт, сам не поняв, что сказал. Так жаль эту бедную девушку и так не по себе, ведь подумал вначале плохое про нее. Он глянул на следопытов, их-то каменные лица не передадут, если что и чувствуют к ней. Но Рурт научился немного читать и по ним, внимательно слушают девушку, при этом не уходят с головой в ее рассказ, не рисуют как он в голове кровавые картины, а держат ухо востро, прислушиваясь не только к ее словам, но и к каждому шороху за пределами беседки. Запаху. Лампу не погасили, но принц уверен, это не мешает их зрению улавливать все, что не в кругу света, будто нет этого контраста для глаз. А еще наверняка чувствуют колебания воздуха, дрожь земли...
Зато он весь в рассказе. В который раз ловит себя за нарушением установки Набруса не забывать о цели и быть всегда начеку.
Рурт резко обернулся...
Всего лишь хозяйка. Принесла еды и посуду для девушки. Да и Торстус - вот он - стоит недалеко от беседки. Он, безусловно, внимателен, как, впрочем, и все следопыты здесь. Но Рурту нельзя забывать о личной концентрации. Он же не груз, он в отряде!
- Мать моя была напугана, - рассказывала утолианка, когда хозяйка ушла. - А отец... он мудрый человек. И сильный, хоть и старик. Я рассказала ему все, что помнила. И о том, в каком виде мы застали Ароля - будто зверь над ним постарался, перед этим раздев догола...
Она сделала еще несколько глотков.
- Отец, он в своей манере, сказал не спешить с выводами. Он быстро собрался, весь подтянутый, каким давно его не видели, взял меч и мне тоже дал - тот, что вы отобрали. Он меня с детства к оружию приучал... В общем, отец отправился туда, матери сказал оставаться дома, а мне - проситься с вами, но только утром, потому что он должен быть далеко, когда вы узнаете...
- Почему же не подошла утром? - спросил Набрус. - Мне казалось, ты отправилась вместе с отцом.
- Не вместе с ним, а за ним! Отправилась за ним следом, хотела тайком, знала, что прогонит, но он меня как-то заметил, не успели далеко уйти от деревни, отругал и отправил назад. Я вернулась, как он велел. Но уезжать с вами и бросать мать никаким утром не собиралась. Она уговаривала. Я схитрила, сделала вид, что согласна, чтоб ее не мучить, а утром сбежала, дождалась, пока уедете, потом только вернулась...
- Но все же отправилась за нами.
- Да. Как меня мать ни ругала. Но я не могла... Она ведь за ночь лет на двадцать постарела, еле живая. Но кричала, что нужно слушать отца. И доверять. И я все-таки решилась. Правда, на споры ушло много времени, и догнать вас оказалось... Сами видите.
- Мы ночевали в Истне и Утине.
Девушка отрицательно покачала головой.
- Я сильно отстала. В один момент была совсем близко, но все же упустила вас у Минестора. А эта гора меня просто лишила сил. Вместо того чтобы искать вас в Истне, я остановилась в первом же доме. Хотела встать рано и ждать на дороге, но не встала - перед этим почти двое суток не спала. Хозяева не добудились, и встретиться с вами опять не получилось. В Утине я и вовсе не ночевала, не успела туда до темноты. А сегодня вот нагоняла.
- Нагнала. Почему сразу не подошла, а в кустах сидела?
- Я ведь не знаю вас. Хотела посмотреть, послушать. Должно быть стыдно, но...
- Не стыдись, - вставил принц. Рассказ вроде окончен, можно и вставить. - По дороге никого подозрительного не встречала? Например, девушек... большую компанию?
Лора только слабо покачала головой. Рассказ действительно закончен. Как видно, на исходе и ее силы. Тут Набрус оказался с ней совсем близко, двумя пальцами приподнял ее подбородок, пристально смотрел в глаза, так же как смотрел три дня назад в глаза ее матери. На лице нумуса, как и тогда, появились признаки напряжения, выдвинулась вперед нижняя челюсть, рот приоткрыт, как-то неестественно сдвинуты к переносице брови.
- Все это пра-авда и не-ет в твоих словах вы-ымысла, Лора? - протянул Вспоминающий.
- Да, так все и было, - ответила она. Глаза ее округлились, взгляд туманный.
- Ты забу-удешь мой вопро-о-ос и свой отве-е-ет!
Предводитель отвернулся от утолианки. Рурт смотрел неотрывно, на лице нумуса беспокойство, появилось и исчезло мгновенно, и вот он стоит на прежнем месте, как ни в чем не бывало, и принц решил, что, наверное, показалось, игра теней.
Стоило Набрусу отойти, взгляд девушки прояснился. Теперь напряжение появилось на ее лице: ждала, что решат эти семеро мужчин. Ответа не было от старшего, стала переводить взгляд поочередно на других путников. Остановилась на Рурте. Он молчал, а она посмотрела так, будто от него ждет большего, чем от других.
Принц выдержал этот взгляд. Заговорил Набрус:
- Вымой руки, поешь. Сегодня ночуешь с нами.
Набрус такой же холодный, но был рядом с ней до самой постели. Разве что помылась одна. А потом не отходил ни на шаг до того как уснула мертвецким сном в отведенной хозяйкой комнате.