1. ПОКАЯНИЕ
 
  2. ПИСЕЦ
 
  3. ИСК МЫШИНОГО КОРОЛЯ
 

ПОКАЯНИЕ из страницы Чичи   В тот вечер я отправился с любимой на поздний сеанс в лучший кинотеатр города. Однако билеты уже распродали: показывали новый американский супербоевик. Мы в фойе послушали восторженные разговоры о фильме, уже знающих о нём по рекламе:   - Борьба без правил!   - Пальба из всех видов оружия!   - Горы трупов!   - По ту сторону добра и зла!   Мы послушали, лишних билетиков не приобрели и пошли не солоно хлебавши. Уже стемнело, накрапывал дождь, неприятный, холодно-осенний. Я взял Асю за руку, и мы спустились в подземный переход. Он пустовал, только сидел в коляске припозднившийся безногий инвалид с кружкой, в которой было немного мелочи. Я стал рыться в карманах, но любимая мне шепнула:   - Не надо, Чичи, он на мафию работает.   У меня вполне нормальное мужское имя. Не знаю, почему она меня так называет, но раз ей так нравится... И не знаю, откуда она взяла про мафию. Но чтобы не осерчать её, руки из карманов вынул пустыми.   Вслед за нами сбежала вниз бездомная собака. Я эдак, не подумав, свистнул, и она припустила к нам. Грязная, шелудивая, на боку торчал кусок оторванной шкуры. Асе собачка не понравилась еще больше, чем инвалид, и она замахнулась сумочкой. Пёс оскалился и прыгнул на мою любимую. Не уверен, что он вообще задел её. Но она спряталась за мою спину и нервно крикнула:   - Он укусил меня! Он заразный! По нём черви ползают!   Никаких червей я не заметил и осмелился возразить ей, что червей нет.   - Он всех покусает! - продолжала она, не слушая меня. - Его надо уничтожить!   Я, правда, засомневался, но голоса не подал, не желая её раздражать. А она всё никак не могла успокоиться:   - Чичи, глянь на потолок. Видишь, крюк. Повесь злюку на этом крюке.   Исполнить желание любимой - святое дело. Я вытащил брючный ремень и накинул на шею животному. Пёс не противился. Может, он раньше был домашним и решил, что его вновь садят на поводок?   Подвешенный, он трепыхался, скреб передними лапами "ошейник", пытаясь высвободиться, и истошно повизгивал.   - Глянь, тоже жить хочет, - моя любимая засмеялась.   Впервые я видел её такой. Она почему-то показалась мне ужасно некрасивой, хотя, ей-ей, с момента первой встречи я считал её красавицей.   - Перестань! - я почему-то не мог переносить её смеха.   Но она засмеялась еще шибче. И вот, честное слово, я только слегка придавил ее нежную шею - всего лишь для того, что избавиться от невыносимого для меня смеха. Но у нее ноги вдруг подкосились, а голова запрокинулась, и она повисла на моих руках.   Инвалид, закончивший свой трудовой день, подкатил ближе.   - Ой, что я наделал! - простонал я. - Асе плохо, ей надо сделать искусственное дыхание.   - Какое там искусственное дыхание, - пробурчал инвалид. - Ты, парень, сломал ей шейные позвонки.   Наверно, на моем лице было отчаяние.   - Вот что, - сказал он. - Я ничего не видел и не слышал. Действуй, как знаешь.   Покатил дальше и скрылся за поворотом. А я, опасаясь случайных свидетелей, могущих появиться в любую секунду, поспешил в другой рукав подземного перехода.   Это было год назад. С тех пор я одинок. Ни с кем больше не знакомлюсь и не общаюсь. Днём усердно, до полного изнеможения работаю. Но каждую ночь вижу всё случившееся во множественных снах. Это непереносимо, как и Асин смех. Я донесу на себя. Может, тогда избавлюсь от кошмаров. А там - будь что будет. Дай-то бог! Молюсь и надеюсь.   liveinternet.ru/chichi/page7.shtml   Понравилось: 3 пользователям   Комментарии (0) Поделиться

ПИСЕЦ по мотивам рассказа С. Мавроди   Вечером заглянул к сыну. Сидит за компьютером в шлеме. По экрану окрававленные монстры бегают. Взрывы, пальба. Даже показалось, что порохом и трупным ядом запахло. Или не показалось? Новый интерфейс? Повернулся ко мне. Я не успел слова вымолвить.   - Пап, подкинь тысчонку! Памяти не хватает.   Ретировался, заглянул в спальню. Жена у трельяжа, наносит маску на лицо. Похожа на зеленую жабу. Тоже не успел рта раскрыть.   - Да-ра-гой, - с протяжечкой, - тебе когда премию выпишут? А то я в меховом салоне писцовую шубёнку присмотрела.   Боже, какое я ничтожество! Жена командует, сын лоботряс, шеф на работе тупо пилит. Хлебнул на кухоньке помойного кофе. Покурить бы...   - Я - за сигаретами! - громко известил и, не дожидаясь ни от кого ответа, вышел на улицу. Спустился к набережной. Шикарный, один из лучших в городе ресторан "Астория". И одноименная гостиница тут же. Девочки облегченного социального поведения выстроились на панели. На меня, пешего мужлана, не обратили внимания. Эх, надо расслабиться! Потрачу заначку, пока ближние не выгребли.   Зашел в ресторан, занял место неподалеку от входа. Через большое витринное стекло заметил, как к платной стоянке подкатил шикарный автомобиль; сначала выскочили два молодца с косыми саженями в плечах, ринулись наперегонки заднюю дверь открывать, а вот и козырный туз вышел. Что-то знакомое было в его грузной фигуре, в широком, как совковая лопата, лице. Когда проходил мимо, направляясь, не иначе, в вип-кабинет, я окончательно признал. Да это ж Боря Полипов! Собственной персоной! Когда-то я сидел за одной партой с этим двоечником.   Однокашник проходя, зацепил взглядом. И тоже узнал.   - А, Бритый! - бесцеремонно окликнул, припомнив мою школьную кличку, и махнул рукой: следуй за мной!   Я рысью за ним. Уютный кабинетик, единственный столик. Чистая скатерть, узорчатые салфетки. Услужливый официант тут как тут:   - Чего желать изволите?   Выпили с Полиповым много. Болтали еще больше. Конечно, меня развезло. Престижно пообщаться с миллионером! Или кто сейчас Борёк - уже миллиардер? Но я тоже не шиком лыт, когда подпит.   - Тебе щас сколько лет, Боря? - спрашиваю запанибратски.   - Сам не знаешь? Мы ж одногодки.   - Ага, сорок один. Значит, тебе год осталось жить.   - С чего ты решил, Бритый?   - Средняя продолжительность у вас, олигархов, такая. Вас же отстреливают, как куропаток, - буровлю я, впрочем, точных сведений не имея.   - Ну, тех отстреливают, которые на охрану скупятся, - уверенно отрезал Полипов. - Меня не отстрелишь.   - Борёк, а скажи, как на исповеди у попа: во сколько ты оцениваешь своё теперешнее состояние?   - Ну, со всеми активами - к ста миллионам подбираюсь.   - Наших лиственных или монгольских тугриков?   - Баксов, друг мой, баксов!   - Хорошо, - сказал я, - округлим. Будем считать сто лимонов. Вот в связи с этим у меня еще вопрос. Если ты вдруг в одночасье одного лимона лишишься, это будет для тебя существенно? Вообще, заметишь?   - Ну, заметить-то замечу... Погоди, а почему я вдруг должен лишиться?   - Допустим, мне отделишь, - небрежно, как бы продолжая шутить, выдал я, но при том в голове у меня нешуточно запульсировало.   - А я за так - никому ничего, - ухмыльнулся Полипов. - Принцип у меня такой.   Ишь ты, с принципами он! Кто бы мог подумать.   - А я не за так! - не на шутку распетушился я. - В оплату долга. Помнишь, у нас была годовая контрольная по математике? Мы сидели рядом, и ты мне шепнул: Бритый, реши мой вариант, в долгу не останусь!   - Но погоди. Я же, кажется, рассчитался. Мы ж в тот день в кино пошли, и я угощал тебя пепси с попкорном.   - Это разве расчет? - я обиженно сморщился. - Я ж тогда, из-за тебя, свой вариант не успел решить. Дуня поставила троечку. Вместо меня на олимпиаду отправили Кузю. Я пал духом. Перестал заниматься. Не поступил в универ. Забрили в армию. После армии женился. Семья, ребенок. С горем пополам получил заушное образование. Долго не мог найти путевую работу. Да и сейчас. Тьфу!.. А ты отделался киношкой, да попкормом для свиней.   - Ну, нагородил, - поморщился Борёк.   - Да вот! Ту услугу я сейчас, апостериори, оцениваю на лимон!   - Эк, тебя колбасит.   Еще выпили, Борёк крепкий оказался, а меня развезло, уже не помню, о чем мы ещё болтали и каким образом до дому добрался.   ...Эх, как сейчас дурно. Очень муторно. С женой по утру окончательно разругался, а теперь шеф через каждые пять минут звонками допекает. Месячный отчет ему подавай. Господи, как же хреново!   По коридору затопали и без спросу вошли в кабинет два молодца. Один знакомый, из вчерашних Бориных охранников.   - Насилу вас разыскали. Борис Евгенич просили передать, - этот, узнанный, подал мне кейс с блестящими застежками.   Я открыл. Бог ты мой! Стодолларовые пачки! Значит, вчера убедил? Проснулась совесть у олигарха!   - От Бориса Евгенича привет! - расшаркались молодцы и вышли.   Звонок по телефону. На дисплее номер шефа. Да пошел он! Приподнял и положил трубку. Стал пересчитывать пачки. Сто штук в банковской упаковке. Опять звонок. Да что такое, отрывают от дела! Ага, на этот раз женушка.   - Дорогой, мне нездоровится, - в растяжку и жалобно.   - Ты где?   - Я еще в постели. Домой будешь ехать, прикупи хлебцев, активию, ладно? И это... что-то мне захотелось вафлю в шоколаде.   - А соленых огурцов не желаешь?   - Фу, как грубо шутишь! Так во сколько тебя ждать?   - Не жди! Я не вернусь! Даже если пойдут жёлтые дожди! Я зарулю в "Асторию", сниму номер и баядерку на ночь.   - Что-о-о?   - Ничего. Чао-какао! - я бросил трубку.   В пачке сто банкнот. И на каждой - милый задумчивый Франклин, волосы до плеч. Без обману, миллион!   Вошла секретарша. Бросила жадный взгляд на распахнутый кейс. Черт! Не успел захлопнуть. А она - натуральная Мурка в кожаной тужурке. Как я понимаю, её навязали шефу эти... ну, которые крышуют. Шеф даже не смеет приставать к ней. Догадываюсь, что у нашей Мурки в любовниках уголовный авторитет.   - Почему на звонки не отвечаете? - спросила с плохо скрытым изумлением. - Лев Аркадьевич просил напомнить, что ждет отчёта.   - Передай, отчёт не готов, - процедил я.   - А когда будет? Что ему передать?   - Никогда! - лихо ответил я и задрал ноги на стол. - Передай: пущай сам отчеты строчит!   Всё; увольнение мне обеспечено. Развод с женой тоже. Да и хрен с ними, со всеми. Я защелкнул замки кейса, посмотрел в ящики стола, что забрать с собой. А, ничего существенного! Мятные таблетки, перебивающие запах алкоголя, сломанная зажигалка, антиникотиновый спрей. Фу, дрянь какая! Мне теперь всё по кайфу. Ведь деньги - это прежде всего свобода. Врут, что свобода прописана в конституции. Её даже в европейском комитете по правам не добьешься. Она у меня в чемоданчике. Ни на минуту здесь не задержусь.   Вышел из офиса и прямиком к своему старенькому Фольксвагену, побывавший не в одних руках. Пнул по шине. Позор! Это мне-то, долларовому миллионеру, на такой ездить? Сел за руль и с полминуты думал. Куда сейчас? К адвокатам, насчет немедленного развода с опостылевшей женой? Или прежде в автосервис - за приличной машиной? А и впрямь. Поехали!   Но что это? В зеркальце заднего вида, заметил, что меня догоняет бумер. Я, нарушив правила, свернул в боковую улицу. "Черный бумер, черный бумер, стоп-сигнальные огни, черный бумер, черный бумер, ты попробуй догони!.." А ведь догоняют, падлюки! Сомнений нет, бандиты. Молнией пронеслась мысль: конечно, это Мурка! Видела и сдала бандюганам.   Газу до отказу! Нет, не отстают. Влево некуда. Постарался уйти вправо, выехал на тротуар и врезался в фонарный столб. Машина заглохла. Искореженный капот закрыл обзор. С разбитого лба капнула кровь. Я покорно положил обе руки на руль. Беру пример с Льва Толстого: не противлюсь злу насильничать. Жизнь - дороже свободы.   В кабину заглянули. Два молодца. Ба, да это ж те самые, что входили в мой кабинет.   - Что ж вы так неаккуратно ездите? - укоризненно сказал вчерашний.   - Сорри, - вежливо сказал второй. - Мы перепутали. Борис Евгенич вот этот дипломат велел вам передать. А который у вас - другому персу предназначен.   Он бесцеремонно сцапал кейс, мигом открыл и удовлетворенно кивнул: всё на месте. На сиденье бросил другой - такой же.   Я открыл его с захолонувшим сердцем. Две банки баварского пива, засушенная рыбешка и флешка. Я торопливо сунул её в магнитолу. Самодовольный голос Полипова: "Бритый, опохмелись. Извини, что вчерась напоил".   Менты с претензиями: "Это что ж вы фонарный столб сшибли? Дуньте в трубочку".   Полный писец! Мама родная, пушные зверьки не только в меховом салоне водятся...

ИСК МЫШИНОГО КОРОЛЯ сказка Гофмана в обработке А. Sватова   К радиомеханику Бруку зашел старший по подъезду и передал, что нужно присутствовать на собрании кооператива. Брук с неохотой спустился на первый этаж. Опять придется слушать бесконечные суды и пересуды, лицезреть председателя Штальбаумса, похожего на сытого, вальяжного кота в бархатном пиджаке. А ведь совсем еще недавно Штальбаумс находился под следствием. Говорят, он заведовал лабораторией, где занимались генной инженерией, и что-то там начудил.   В своих предположениях радиомеханик не ошибся. Штальбаумс, послушав других, сам понес ахинею.   - Господа жильцы! Прошу прекратить беспочвенные прения и объединиться в едином порыве перед новой бедой, я бы даже сказал, надвигающейся катастрофой. Нас оккупировали мыши! Они расплодились в невероятном количестве! Причем, это не прежние безобидные мышки. Они стали разумными и самоорганизовались. Немецкий писатель Гофман еще двести лет назад предвидел такую вероятность, - Штальбаумс наклонился к прелестной женщине, с недавних пор ставшей бухгалтером, и премерзко ухмыльнулся. - Эллочка, для просвещения гражданей - каждому томик Гофмана под личную роспись.   Брук поморщился. Вот для чего эти стопки книг на столе. Ежу понятно: очередная афера. Эти жулики приобрели по дешёвке залежавшиеся книги устаревшего писателя, и теперь толкают в принудительном порядке.   - Теперь приступим к голосованию, - продолжил Штальбаумс. - Кто за то, чтобы учредить фонд по борьбе с мышами, прошу поднять руки.   Ну вот! Очередная обдираловка. Брук не шелохнулся. Но и без него нашлось много лизоблюдов, которые проголосовали "за".   Брук в паршивом настроении вернулся домой и включил телик, тринадцатый канал, по которому вещали о тайнах Вселенной, о далеких звездах и перспективах их покорения. Он хотел отвлечься, уйти от мелкой суеты сегодняшних дней. И надо же, сразу нарвался на рекламу. Проклятье! Рекламировали разнообразные средства борьбы с мышами. Уж не вездесущий ли проныра-председатель заказал её?   "А чтоб вас!" - Брук нервно пошмыгал носом и решил немедленно собрать схемку, которая будет вырезать сигнал, несущий рекламные вставки. Печенку проели эти прокладки, гели, вибраторы; а теперь еще и никчемная антимышиная возня. Он увлекся работой и закончил далеко за полночь. Устало потянулся чреслами. Теперь не помешало бы вмонтировать на плату сигнальный светодиод, и дело с концами.   Почесав щетину, припомнил, что диод есть в интеллектуальном утюге - из оставшихся вещей гражданской жены Эллы. Да-да! - той самой, которая теперь стала сподвижницей председателя. Она ушла, объявив, что терпеть не может запаха канифоли.   С худой овцы хоть шерсти клок. Утюгом Брук все равно не пользовался, предпочитая ходить в джинсах. Выпаял светодиод и отложил, шилом прокалывая для него дырочки в плате. Потом хватился - где? Наверно, смахнул рукавом на пол. Посмотрел под ноги и не обнаружил. Это и раньше случалось. Вещи и люди перестали подчиняться ему.   Он расширил сферы поиска, опустился на четвереньки и сдвинул стол. Уже узрел и потянулся... но тут сверху свалился забытый утюг и больно тюкнул по затылку. Рассердившись, Брук схватил наследие жены и кинул в открытое окно в темную, непроглядную ночь. Там внизу, в палисаднике, раздался чей-то противный писк. Впрочем, Брук не обратил на него особого внимания.   А через день к нему наведался с иголочки одетый чел, назвавшийся частным детективом Дросселем. Он цепким взглядом окинул комнату и вытащил из саквояжа утюг.   - Ваше?   Брук глянул.   - Ну, моё, - он поддал в голосе. - А вам какое дело?   - Мне поручили разыскать, кому принадлежит этот утюг и передать пакет.   - Что тут?   - Иск, - объявил Дроссель, вручая плотный сиреневый конверт. - - Остерегайтесь. Вы попали в очень серьезный переплёт. Эти господа не шутят.   Он вышел, а Брук пожал плечами и надорвал конверт.   "Господин жилец! Не могу назвать Вас ни уважаемым, ни любезным и перехожу сразу к делу. За причиненные травмы моей невесте Матильде и расходы на лечение Вы должны заплатить 19326 $. Копии счетов и реквизиты банка прилагаются. В случае невыполнения иска в течение трех дней, мы вынуждены будем принять адекватные меры. Его величество мышиный король, Артур Третий".   Брук прочитал и с раздражением отшвырнул бумагу. Черт побери, сколько мошенников развелось! Он прикинул, кто мог быть автором сего послания. Очередная афёра председателя?.. Тотчас представил, как Штальбаумс вместе с изменницей Эллой составляет туфтовое письмо; оба хихикают и распечатывают на лазерном принтере, который председатель тоже приобрел на деньги кооператива. А этот лупоглазый детектив Дроссель, вздумавший пугать, конечно, их сообщник. Но не на того нарвались, господа лохотронщики!   Он даже пальцем не шевельнул, да и не было у него двадцати тысяч грин. Через три дня сидел в гостиной, пил кофе, щелкал грецкие орехи и с удовлетворением смотрел любимый канал. Передача была о том, что астрономы обнаружили высокоразвитую жизнь в районе звезды KIC 8462852 в созвездии Лебедя. Вот! Высокоразвитая! А тут по-прежнему - жизни мышья суета. Зеленый глазок светодиода блаженно помигивал и зажигался красным, блокируя рекламу.   Вдруг из коридора выглянуло многоголовое уродище, и премерзко ухмыльнулось всеми своими мордами. Брук схватил навязанный ему том Гофмана и ринулся в коридор за этим мутантом, явным порождением ГМО или, быть может, мерзопакостным творением генной инженерии.   Тем временем на столик вскарабкалась мелкая мышка с желтой таблеткой в зубах и опустила в чашку; несколько пузырьков и - таблетка бесследно растворилась.   Брук вернулся, так и не догнав уродца, исчезнувшего за встроенном в стену шкафом. Допил кофе, со скукой полистал книгу... его с неудержимой силой потянуло в сон. Он рухнул на ковер, не добравшись до дивана. В полуоткрытое окно ярко светили небесные светила, и где-то далеко-далеко, в созвездии Лебедя, бурлила осмысленная жизнь, с преодоленной никчемной суетой.   Через месяц члены кооператива, обеспокоенные долгим неучастием радиомеханика в перебранках по неотложным вопросам, взломали дверь. И увидели страшную картину. Посреди комнаты лежал скелет. Была вызвана милиция, и эксперт определил, что труп объеден мелкими грызунами.   - Какими именно? - вопросили жильцы, всерьез встревоженные.   Однако эксперт ответил, что точно при поверхностном осмотре определить не может. Среди имеющих отношение к событию, а также из просто заглянувших в открытую настежь дверь отметился частный детектив Дроссель. Выслушав предположение эксперта, он ничего не сказал, хотя наверняка знал, о каких грызунах идет речь. Об этом свидетельствовала его ироническая усмешка, скопированная у самого известного чёрта.   Родственников у несчастного не оказалось. Чем и воспользовался председатель Штальбаумс, дорого продавший столь прекрасный экспонат скелета в биологический кабинет гимназии, будто бы на дальнейшие, неотложные меры по борьбе с мышами. Кроме того, Артур Борисович поспособствовал Эллочке заполучить квартиру бывшего гражданского мужа, уговорив двух членов кооператива стать свидетелями совместного проживания своей нынешней любовницы и безвременно ушедшего радиомеханика. А иск? Куда делся иск? Никто не видел. Наверно, уничтожая улики, его съели мыши.