На том краю истоптанной Земли,
 Где каждый Дед Мороз ворует детство,
 Я жил, не то что  близко  - по соседству,
 Помня о том, как тополя и одуванчики цвели,
 Рассеивая  по ветру наследство,
 И хороня  в космической  пыли.

 С тех пор назад, когда ещё  обратно,
 Было вернуться можно без потерь,
 Я сжёг мосты и за собой захлопнул  дверь,
 О чём не пожалел неоднократно.
 Но, длинный коридор шагами меря,
 Вдруг понимал, что счастье не бесплатно,
 Бросая мелочь в кофемата щель.

 Не оставляя от себя следов из фотографий,
 Не отпечатков ног на каменном снегу,
 Спешу туда, где я ещё могу,
 Банным листом пристав  на Лунный кафель,
 Взглянуть на радугу,  согнувшимся в дугу,
 На  водопадом моросящих мелких капель.

 Мне не пришлось довидеть этот сон,
 Окоченевший под моей подушкой,
 Чай с мятным Невским пряником с простой горчичной  сушкой,
 Трамвай под окнами,  громоздкой погремушкой
 И рельса монотонный гулкий стон,
 Над  старой развалившейся церквушкой.
 И стайкой птиц, привязанных кормушкой.
 А из окна напротив "Вальс Бостон".

 И оказавгись через много сотен лет,
 На том краю истерзанной земли,
 На те же грабли наступил рассвет.

 Убитого нельзя убить - иммунитет.