Аннотация: Надо признаться, у меня есть и такие длинные сказочки, просто было как-то боязно их выклыдывать: длинное, оно ведь порой кажется скучновастым и липким. Но раз интересно, попробую "удлиниться", пока слегка )))
Надо признаться, у меня есть и такие длинные сказочки, просто было как-то боязно их выклыдывать: длинное, оно ведь порой кажется скучновастым и липким. Но раз интересно, попробую "удлиниться", пока слегка )))
ЗАПОЗДАВШИЕ-2
Дэн не помнил, как он оказался в этом странном богом забытом месте. Просто он вдруг осознал, что идет по какой-то незнакомой грязной, темной улице, идет - и все, будто он всегда, всю свою жизнь только и делал, что шел и шел по этой мрачной нескончаемой дороге. Казалось, вся его жизнь просто-напросто поделилась на две половинки: до и после. К тому же все, что было "до" представлялось каким-то туманным неясным, далеким сном. Да и было ли оно вообще? Дэну помнилось, что может быть когда-то очень и очень давно, в другом мире у него были престижная работа, дом, деньги, друзья, девушки - словом, всё то, что нужно для счастья нормальному человеку. А теперь это исчезло, провалилось в никуда, растворилось, как соль на дне стакана. На дне, на дне, на дне... Не этого ли боится каждый человек: оказаться на самом Дне, в тот момент, когда у тебя вроде бы все о"кей? Но Дно - штука противная, оно не ведает жалости, ему абсолютно все равно, кто ты, чем живешь, и как к тебе относятся другие - оно забирает, поглощает, порабощает, оно - всевластно.
Дэн остановился и огляделся. По всей видимости, он находился на какой-то старой заброшенной стройке. Кругом возвышались ржавые полуразвалившиеся конструкции из покрошившегося местами бетона и металла, изъеденного вечно голодной ржавчиной, с которых кое-где свисали тяжелые длинные цепи, ехидно позвякивающие друг о дружку, хотя никакого намека на ветер не было и в помине. Где-то капала вода, капли мерно ударялись о твердую поверхность. Вороватое эхо тут же подхватывало звук и разносило по всем закоулкам своего царства. На черных асфальтированных дорожках валялись пустые консервные банки, шприцы, полиэтиленовые пакеты, автомобильные колеса, дырявые канистры, воняющие бензином, разбитые бутылки, болты, гайки и прочая дрянь, какую только можно найти на городской свалке. Тускло светящиеся фонари, закованные в погнутые, облизанные коррозией решетки, придавали этому и без того невеселому месту зловещий мистический вид.
Молодой человек посмотрел на часы и к своему удивлению обнаружил, что времени сейчас ни много, ни мало: 15 часов 25 минут 13 секунд. "Здесь, что - полярная ночь, или я просто сошел с ума?" - подумал Дэн, сворачивая в узкий темный коридор. Здесь его ожидал новый сюрприз: улица в этом месте освещалась не фонарями, а факелами. Полуразвалившиеся кирпичные стены, с пустыми глазницами окон, в которых вместо стекол торчали острые зубья решеток, волей-неволей заставляли вспомнить о мрачном Средневековье. "Если это - стройка, то должен же быть здесь кто-нибудь, хотя бы охрана? Они бы могли прояснить дело или, во всяком случае, подсказать, как отсюда выбраться, - рассудил Дэн. - Нужно обязательно найти кого-нибудь".
Все время, пока молодой человек бродил среди развалин, его не покидало странное чувство уверенности в том, что его ждут какие-то неотложные дела, и он катастрофически опаздывает. Вот только, что это за дела: важная встреча, свидание, прогулка с друзьями? Все эти вопросы оставались без ответа. Вот только чувство невыполненного долга висело на душе тяжким грузом, причиняя почти физическую боль. Но время шло, а никаких признаков жизни обнаружить не удавалось: только иногда дорогу перебегали здоровенные черные или белые крысы, либо из-под какого-нибудь полусгнившего ящика выползал огромный мохнатый паук и тут же растворялся во тьме. Правда, порой Дэну казалось, что он видит людей в длинный черных плащах с низко опущенными на лицо капюшонами, но не успевал он убедиться в том, человек ли перед ним или просто плод больного воображения - результат игры света и теней, как силуэт таял в сумерках. Через некоторое время молодой человек вышел к железнодорожным путям, по всей видимости, тоже заброшенным. Кое-где не хватало шпал, рельсы расхлябались и отошли с положенного места, через несколько метров Дэн натолкнулся на высыпанную поверх них, кучу гравия. Решив, что здесь ему-то уж точно ловить нечего, молодой человек свернул направо, в узкие лабиринты из бетонных плит, которые, скорее всего, привезли на это место для постройки какого-то здания, но так и не использовали по назначению. Внезапно на дорогу выскочила здоровенная серая крыса. Весь вид зверюги говорил, что уступать дорогу Человеку отнюдь не входит в ее планы. Напротив, на крысиной морде явно читалось: "Эх, кушу я тебя щас, урод!" Дэн поднял с земли пустую консервную банку и запульнул ей в крысу, но не попал - хитрая бестия скрылась за бетонной плитой. Молодой человек прошел по узкой дороге еще метров пятьдесят и вдруг понял: рядом кто-то есть: в воздухе висел резкий запах сигаретного дыма. "Запах меня явно неприятен, значит, я не курю", - подумал Дэн и ухмыльнулся: странно было подобным образом узнавать о деталях своей собственной жизни. Тут он еще вспомнил, что ему никогда не нравились курящие девушки, образ дамочки с сигаретой всегда его раздражал... или он просто он считал, что этот образ должен его раздражать?
Дэн медленно обошел плиту, пытаясь отыскать то место, откуда все же несет сигаретным дымом. Заглянул в узкий проход, сделал несколько шагов, завернул налево и внезапно наткнулся на неё.
На обломке бетона сидела девушка в темных не то изрезанных, не то разодранных джинсах, слушала плеер и курила, поставив ноги в обшарканных армейских ботинках на противоположную плиту. Причем, курила она как-то уж чересчур самозабвенно: словно вместе со струйками дыма, срывающимися с губ, улетала к небу ее душа.
Дэну показалось, что девушка совершенно невменяема и совсем не осознает происходящее. В первую очередь ему кинулась в глаза неестественная бледность незнакомки, которая резко контрастировала с ее угольно-черными волосами, беспорядочными прядками спадавшими на лицо. "Если бы я был режиссером, то из тысячи претенденток на роль Смерти или Чумы выбрал бы ее", - мелькнула нелепая мысль в голове Дэна.
- Послушайте, мисс, - начал, было, он, но тут же замолчал, потому что девушка совсем не реагировала на его голос.
"Сумасшедшая... или наркоманка на последней стадии разложения личности", - подумал Дэн. Судя по растерянности, которую он испытывал, в прошлой жизни у него не было опыта общения ни с теми, ни с другими. Однако молодой человек понимал, что, если он хочет получить хоть какую-нибудь информацию об этом странном месте - найти контакт с незнакомкой просто необходимо. Но как это сделать, когда весь окружающий мир представительнице городских трущоб, по всей видимости, по-барабану?
- Послушай, - молодой человек сделал шаг вперед, - если, ты меня понимаешь...
Девушка медленно, словно в трансе, сняла наушники и повернулась к Дэну, у которого тут же возникло ощущение, что она смотрит на него, но не видит, слушает, но не слышит, или в лучшем случае, не понимает. Синие круги, расплывавшиеся под глубокими черными глазами незнакомки, горевшими каким-то лихорадочным безумным огнем, и болезненно бледная кожа придавали ей поразительное сходство с привидением. Внезапно губы девушки искривились в хищной улыбке, обнажив блестящие белые, неестественно острые зубы, на лице появилось садистское выражение. Она оглядела Дэна сверху вниз так, словно, он только что перед ней появился, и ехидно спросила:
- Ты как сюда попал?
- Не знаю, я... - от такой перемены в смене настроения незнакомки молодой человек слегка растерялся.
- Ага. Никто нечего не знает, - девушка закашлялась и бесцеремонно сплюнула на асфальт кровавую слизь. - Но это и не важно. Теперь уже нечего не изменишь.
Незнакомка затушила сигарету о плиту, сунула ее в карман драной джинсовой курточки, поднялась и, чуть пошатываясь, сделала несколько шагов по направлению к Дэну.
"Совсем девчонка в прострации, - подумал молодой человек. - Наверное, ей уже не помочь".
- Ну, что ты так на меня уставился? - девушка, судя по всему, угадала ход его мыслей. - Побереги свою жалость для себя. Сам скоро такой станешь!
"Наверное, я попал в притон для наркоманов, - подумал Дэн, разглядывая странную незнакомку, которая после своей реплики разразилась зловещим бесовским хихиканьем.
- Послушай, я не собираюсь здесь оставаться! Если ты подскажешь мне, как отсюда выбраться, я буду тебе очень признателен. Я даже могу заплатить тебе за информацию! - сказал Дэн, нащупав в кармане бумажник.- У меня назначена важная встреча, и я не могу тратить время на разговоры с такими личностями, как ты!
- Ха-ха-ха! - девушка захлопала в ладоши. - Глупый! Ты еще не знаешь, куда тебя занесло! Отсюда нет выхода! Никто и ничто не может покинуть это место! Так что, good by, Америка! - незнакомка выразительно помахала левой рукой в черной вязаной полуперчатке и снова разразилась ледяным сатанинским смехом.
"Да она совершенно невменяема. У нее, судя по всему, уже начались галлюцинации. Нужно отвязаться от этой особы и найти кого-нибудь, кто находится в более приличном состоянии. Хотя, не исключено, что все здесь на таком же уровне", - сделал неутешительный вывод Дэн. Нахальная наркоманка уже начала его порядком раздражать. У него даже появилось дикое желание взять ее за шиворот и встряхнуть пару раз так, чтобы мозги на место встали. "Да, - подумал молодой человек, - можно ли назвать женщину свиньей, а затем врезать ей хорошенько по морде? По этикету все-таки нельзя... Но если перед тобой не женщина, а нечто даже на человека не похожее, как поступить в таком случае?" Дэн попытался как бы, между прочим, подойти поближе к обитательнице трущоб, чтобы, если приспичит, провести с ней "воспитательную работу", но девушка все время сохраняла дистанцию, причем получалось это у нее как бы само собой, совсем не нарочно. С отрешенным выражением лица она плавно, словно в такт какой-то внутренней мелодии, прохаживалась среди плит, и как Дэн не старался, расстояние между ними не сокращалось ни на шаг.
- Эй, ты, как там тебя? Если ты будешь морочить мне голову... - начал, было, Дэн, но девушка не дала ему договорить.
- За-а-аткни-и-ись, - прошипела она, приложив палец к губам. На ее правой руке не было перчатки, зато на запястье и пальцах красовались белые кольца лейкопластыря. - Ты, что не видишь?! Это же Закрытый Город. Не веришь мне - посмотри на часы и скажи, почему среди бела дня стоит непроглядная темень?
"А ведь она права, - подумал Дэн, - значит, выходит, что это вовсе не она, а я сошел с ума. Но может быть, это все - просто сон, кошмар? Нужно только суметь проснуться". Тут Дэн на секунду зажмурился и ущипнул себя за руку в надежде на то, что когда он откроет глаза, вся эта несуразица исчезнет, и жизнь пойдет по старому налаженному руслу, словом, все будет хорошо. Но не тут-то было. Открыв глаза, Дэн увидел всю ту же странную леденящую кровь картину: мрак и бетонные плиты, среди которых, посмеиваясь, сидела бледная девушка и поглядывая на него с нескрываемым ехидством.
- Ну что, убедился? А счастья было так возможно, можно, можно! Ха-ха-ха!
- Стерва!
- Вовсе нет. Не угадал, меня зовут по-другому, - девушка картинно провела языком по верхней губе. - Но если будешь себя хорошо вести, я разрешу тебе называть меня Санни.
Не успел Дэн спросить, что же все-таки значит "хорошо себя вести" и каким образом ему придется называть незнакомку, если они все-таки не поладят, как Санни, прислонившись к стене, продолжила:
- А тебя-то как зовут?
- Дэн.
- Вот и отлично! Теперь, когда мы знакомы, думаю, мне можно поздравить тебя с началом конца! Ха-ха-ха! - тут Санни заговорщически подмигнула Дэну и снова рассмеялась.
- Жить стало страшно!
- Да неужели?! - девушка сделала удивленные глаза, и, напустив на себя задумчивый вид, отодрала до половины, а затем присобачила на место кусок лейкопластыря, приклеенный к груди.
- Помрешь от смеха!
- А у тебя, оказывается, есть чувство юмора?! Обрадую: скоро не будет!
- Ты здесь давно живешь? - спросил Дэн, придя к выводу, что со странной незнакомкой спорить совершенно бесполезно.
- Всю жизнь, - Санни сдунула прядь волос, упавшую ей на лицо.
- Значит, ты должна знать, как отсюда выбраться!
- А ты очень хочешь?
- Да.
- А ты уверен, что это возможно?
- Ну, я же сюда как-то попал, значит, должен быть какой-то выход!
- Вау! Железная логика! Я же тебе человеческим языком объяснила, что этот город - закрыт. Отсюда никого не выпускают!
- Но...
- Никаких "но"...
Тут внезапно налетевший порыв ветра донес до них едкие клубы дыма с примесью запаха горелой резины и чего-то еще...
Дэн вопросительно взглянул на Санни.
- Трупы сжигают, - ответила она, равнодушно пожав плечами, как будто речь шла о самой обычной вещи, типа уборки улиц.
- Может быть, мусор? - уточнил Дэн, в глубине души надеясь, что Санни согласится с ним и признается, что всё, ею сказанное - не более чем злая шутка.
- Ну, если принять во внимание, что человек рано или поздно превращается в мусор, то я с тобой соглашусь. Кстати, многие умудряются стать мусором еще при жизни. - Санни прищурилась, и в ее глазах заплясали золотые искорки - она собиралась сказать нечто с ног сшибающее. - Знаешь, некоторые люди слабеют, теряют сознание, в кому впадают... И тогда, чтобы не тратить время попусту их вместе с трупами запихивают в костер... Очень весело получается... Ну, чего ты такой кислый? Я же пытаюсь настроить тебя морально! По нам ведь уже скучает пламя погребального костра...
- САННИ!
- Не нравится?! А, по-моему, я так увлекательно рассказываю.
- Неужели ничего нельзя сделать?
- Почему же нельзя? Всегда можно что-нибудь сделать. Я даже могу подсказать тебе один классный рецептик: морфий и... баю-бай, детка, засыпай!
- Я чужой в вашем городе, и ваши дурацкие правила не должны на меня распространяться! Я должен поговорить с начальством! - сделал последнюю, отчаянную попытку Дэн, а про себя подумал: "Нет, должен же я поговорить с кем-нибудь разумным!"
- С начальством... Ага-а, - протянула Санни, и на ее лице появилось странное глубокомысленное выражение. Казалось, она пытается принять какое-то очень важное решение и тщательно взвешивает все "за" и "против".
Выдержав значительную паузу, девушка весело подмигнула и сказала Дэну явно издевательским тоном:
- Ладно, киса, не напрягайся! Улыбнись - и все изменится! Я сегодня добрая! Видишь, я уже начинаю подумывать, не открыть ли тебе один маленький секрет!
- Ты хочешь сказать, что знаешь, как отсюда выбраться?!
- Ну, предположим. Только вот, буду ли я тебе помогать?!
- Так ты мне поможешь или нет?!
- Я?! - Санни издевательски захихикала. - Да! Нет! Может быть! Не знаю!
- Послушай, если дело в деньгах...
- Уройся! Мне, что твои купюры вместо лейкопластыря на язвы наклеивать?! Ладно, начинаем игру! Я же говорю: я сегодня добрая!
Санни вскочила на ноги, вытащила из углубления под плитой маленький черный кожаный рюкзачок и закинула его на плечо.
- А теперь, многоуважаемый, извольте выслушать правила игры, которые нужно соблюдать, чтобы выйти из Города! Правило ?1! Оно же последнее: ни с кем не разговаривать, никому ничего не давать, ни у кого ничего не брать, руками ничего не лапать! Ясно?
- А можно узнать, почему?
- Узнаешь чуть позже. А сейчас нам пора делать отсюда ноги! Здесь пахнет смертью...
Они вышли из бетонных лабиринтов, и пошли по слабо освещаемой широкой улице заброшенного города. Было совсем тихо, кругом не было ни души. Только неподалеку от площади, им навстречу вышли две девушки в белых свадебных платьях, которые медленно брели по улице, крепко держась за руки. Прическу одной из них украшал венок из светлых лилий, на ее подруге была маленькая изящная шляпка с густой вуалью, которая впрочем, не могла скрыть неестественную бледность незнакомки. Девушки проплыли мимо Дэна и Санни, тихие и невесомые, словно привидения, и растаяли во тьме.
- Кто это? - спросил Дэн.
- Никто... уже никто, - прошептала Санни и отвернулась.
- А здесь вообще можно встретить людей? И что это за типы тут у вас бродят в плащах с капюшонами?
- Это не люди, это - тени.
- Какие такие тени?
- Самые обыкновенные! Они живут в музыке. Их сущность - мелодия скрипки, - тут Санни остановилась и плавно провела невидимым смычком по воображаемым струнам. - Своей музыкой они превращают душу человека в серебряную нить, затем аккуратно вытаскивают ее из тела и сматывают в клубок. Тем они и живут... Красиво?
- Прямо до жути! Скажи лучше, когда мы дойдем до выхода!
- Ах! Выход! А с чего ты вообще взял, что мы идем к выходу? По-моему, мы идем ко мне домой!
- Санни, ты надо мной издеваешься?!
- Вовсе нет. Я же сказала, что мы играем! А выход мы пойдем искать только после десяти вечера, когда погаснут все факелы и фонари. Но если не хочешь идти ко мне домой, я не настаиваю. Сиди тут, на площади! Кстати, для справок: те, что в черных шляпах - вурдалаки!
- Санни, не обижайся! Просто я тебя не понял! Ты выражаешься немного ... неясно.
- По-моему, я вообще не выражаюсь! А вот и моя хата! - и девушка указала на пятиэтажный дом из серого кирпича. - Моя квартира на верхнем этаже.
Где-то раздалось хриплое воронье карканье, совсем низко, чуть не задев Дэна крыльями по лицу, пролетела маленькая летучая мышь. Молодой человек посмотрел на Санни, стоявшую в узкой полосе слабого света подъездного фонаря, и ему стало не по себе: неестественно черные волосы, резко контрастирующие с болезненно бледной кожей, делали девушку какой-то уж слишком нематериальной. Казалось, что она вот-вот растворится в зловещих, густых сумерках, смешается с мутными тенями, скользящими в воздухе.
Но тут Санни широко распахнула дверь подъезда, выпалила:
- Прошу! Мерси! Ай эм сори! Их либе дих! И все такое прочее!
Когда дверь громко захлопнулась за Дэном, Санни добавила:
- Ты не думай, что я из любезности перед тобой в швейцара играю! Просто у нас правило такое: руками не трогать! А ботинками ты бы эту дверь до утра открывал!
Дэн ничего не ответил и молча стал подниматься по узкой грязной лестнице, стараясь в темноте не наступить мимо ступеньки, мрачно раздумывая о том, что если он все-таки споткнется, то катится ему придется наверняка до первого этажа.
На каждой лестничной площадке было четыре совершенно одинаковых металлических двери с привинченными к ним тяжелыми болтами порядковыми номерами. Из-за этого создавалось впечатление, что такая дверь ведет вовсе не в жилую квартиру, а в какой-нибудь каземат с экзотической камерой пыток.
Наконец они поднялись на пятый этаж. Санни остановилась перед дверью, порядковый номер которой был завешен замусоленной драной тряпкой. Под этим рваньем белым мелом неразборчивым почерком было написано "FOREVER@ green. no".
Девушка открыла дверь, заскрипевшую так надрывно, что Дэну показалось, будто по его сердцу кто-то садистски шоркает напильником, предназначенным для работ с металлом.
- Не зайдешь, гостем не будешь, - прошипела Санни, улыбнувшись приторной, как сто литров прошлогодней патоки, улыбкой.
Дэн и Санни вошли в тесную, заваленную всевозможным барахлом квартирку, состоящую из прихожей, комнаты, кухни и ванной. Девушка задернула шторы, включила свет и сказала:
- Дэн, если ты хочешь, можешь, конечно, присесть, но я бы на твоем месте, полагалась исключительно на подошвы своих ботинок!
Санни закинула свой рюкзачок в стоявший на полу пустой аквариум с выбитым стеклом, скинула куртку и повесила ее на острый ржавый крюк, торчащий из стены. Под джинсовкой у нее была легкая черная кофточка с короткими рукавами, на которой спереди был изображен здоровенный красный паук, плетущий тонкую серебряную паутину.
Когда Санни проходила мимо, Дэн заметил, что на ее левом плече чем-то острым выцарапано какое-то слово. Молодой человек подошел поближе, полоски запекшейся крови послушно сложились в буквы, и он прочел: "И это тоже".
Наверху что-то громко звякнуло. Дэн машинально посмотрел туда, откуда доносился звук, и уже не смог отвести взгляда. По всему периметру потолка бойко сновали маленькие - не больше спичечной головки - паучки. Иногда они, словно альпинисты, бесстрашно спускались на липких прозрачных ниточках вниз, на несколько мгновений зависали в воздухе, а потом ловко перемещались на стену или мебель. Казалось, этих бестий в квартире сотни и даже тысячи, и их нескончаемое мелькание завораживало и гипнотизировало своей монотонностью.
Засмотревшись на эту странную картину, Дэн не заметил, как Санни исчезла и появилась снова со стаканом томатного сока в руках
- Извини, что я тебе ничего не предлагаю, но видишь ли, в твоем положении сейчас лучше немного попоститься. Известно, что человек может протянуть без воды примерно дня три. В Городе же ты пробудешь еще часов семь, так что, думаю, откинуть копыта от голода и жажды тебе не грозит, - обратилась она к Дэну, стоявшему возле покрытого толстым слоем пыли серванта.
Санни отхлебнула сок из стакана и лукаво посмотрела на Дэна. Болезненный вид девушки и красная капелька крови раздавленного помидора, стекающая по ее губам, невольно заставили молодого человека вспомнить о вампирах, что начисто отбило у него всякий аппетит. Однако он все же нашел в себе силы вежливо ответить:
- Спасибо, я совсем не голоден. Наверное, перед тем как сюда попасть, я хорошо пообедал.
- Вот и отлично! А я пойду, приготовлю себе что-нибудь вкусненькое. Это ты можешь не есть, а в мои планы диета не входит. Как говорят, пока нормальный сохнет - худой сдохнет!
Санни поставила пустой стакан на журнальный столик и убежала на кухню, но тут же вернулась со шприцем в руках.
- Девочке пора принимать допинг! - сказала она, выразительно помахав в воздухе злополучной медицинской принадлежностью, и присела на краешек журнального стола. Вены на ее тонкой руке с прозрачной матовой кожей казались слишком яркими, к тому же создавалось впечатление, что они слегка припухли. Игла послушно скользнула под кожу, и голодная кровь жадно впитала лекарство. Дэн не выдержал и отвернулся: вся эта процедура была ему неприятна. Наверное, в своей обычной жизни он не слишком любил уколы.
Санни кинула пустой шприц в фарфоровую вазу, украшенную розовыми и синими керамическими цветами, и злобно засмеялась. Дэн даже подумал, что она снова сейчас начнет глючить, и разговаривать с ней станет совершенно невозможно. Но его опасения не оправдались. Девушка, как ни в чем не бывало, встала и без единого слова направилась на кухню.
Оставшись один, Дэн принялся разглядывать валявшиеся на полке тетрадки и книги. Внезапно его внимание привлекла старая черно-белая фотография с оборванными краями, по всей видимости, побывавшая не в одной луже. На ней были изображены две улыбающиеся девушки, в одной из которых он с трудом узнал Санни. Неожиданно, может быть, от какого-нибудь неловкого движения Дэна, фотография слетела с полки и, несколько раз перевернувшись в воздухе, плавно опустилась на грязный пол изображением вниз. На обратной стороне фото неразборчивым почерком было написано: "А это я и Л". Далее чернила расплылись, и ничего разобрать было нельзя. "Интересно, кто это с ней?" - подумал Дэн. Он хотел поднять фотографию, но вспомнил, что руками ничего трогать нельзя, и пошел на кухню, чтобы сказать Санни о случившемся.
- Санни! - позвал Дэн, переступив порог кухни.
- Да, - отозвалась она, поставив на стол дымящуюся сковородку.
В этом ответе, как и во всем поведении девушки, было столько "нормальности", что Дэн совсем растерялся.
- Ты что-то хотел спросить? - Санни подула на кусок яичницы и отправила его в рот.
- Да нет, ничего особенного. Просто я хотел уточнить, сколько времени необходимо для того, чтобы покинуть Город.
- А ты куда-то торопишься?
- Нет. Ведь на встречу я все равно уже опоздал, - ответил Дэн. В его последних словах явно читался упрек, словно он считал Санни виноватой в том, что упустил важный момент своей жизни.
- Да, - девушка пропустила его последние слова мимо ушей, - но если мы будем глупо себя вести, боюсь, что ты опоздаешь на целую жизнь.
Запах яичницы и вид уплетающей за обе щеки Санни заставили Дэна вспомнить, что он здорово проголодался, и чтобы не искушать себя, он вернулся в комнату. Время тянулось как-то совсем уж тихо, нудно. У Дэна от всей этой тягомотины даже разболелась голова. Вдобавок ко всему из кухни потянуло резким табачным дымом - Санни снова взялась за сигареты. "Если я могу семь часов не есть, может ли эта стерва хотя бы два часа не курить?!" - подумал Дэн и направился на кухню с явным намерением сказать хозяйке пару ласковых. Но от того, что он увидел, у него мурашки по коже побежали. Санни с задумчивым видом курила, облокотившись на кухонную плиту. Вид у нее был странный, отсутствующий. Но к этому Дэн уже привык, поразило его другое. По всей видимости, девушка забыла выключить печку, и конфорка, которой она касалась локтем, раскалилась докрасна. Однако было видно, что Санни совсем не чувствует боли. Она так глубоко задумалась, что не реагировала даже на запах паленого мяса, который уже начал расползаться по комнате.
- САННИ!
Этот крик как бы выдернул ее из пустоты.
- Ай! Вот уродство! - девушка подула на локоть, а потом взяла со стола пожелтевшую газету и стала обмахивать ею обожженное место. - Светлое будущее и райские яблоки! Выгляни в окно и посмотри, что нас ждет! Вот оно - будущее. Это наш мир! И так будет везде! Нужно лишь время!
- Санни, ты можешь мне толком объяснить, что происходит?
- Ничего, просто мы медленно катимся вниз, очень медленно, но этого хватит, что мы все загнулись! - Санни почти бегом прошла в гостиную и принялась ходить взад вперед, словно хищник в клетке.
- Санни, ну что с тобой опять случилось? - Дэн от всей этой неразберихи, забыл про вечное правило ?1 и попытался схватить девушку за руку. Однако Санни ловко отскочила на другую половину комнаты.
- Нет! Не подходи ко мне! - в ее голосе послышались истеричные нотки. - Как можно быть таким тупым?! Никогда, слышишь, никогда, чтобы не случилось, не смей прикасаться ко мне даже пальцем! - Девушка судорожно прижала ладони к вискам. - Я же сказала: "Руками не трогать!" В моем прикосновении - смерть! - тут у Санни начался приступ кашля, и она была вынуждена прекратить свою проповедь.
Слегка пошатываясь, девушка ушла в ванную, где ей было гораздо удобнее воевать с припадком. Несколько минут Дэн озабоченно бродил по комнате, напряженно прислушиваясь, как за тонкой дверью надрывно кашляет Санни, сплевывая в раковину кусочки легких, перемешанные с кровью.
В конце концов, Дэну стало совсем невмоготу. Он подумал, что ему просто необходимо сесть, все равно, куда и все равно, с какими последствиями. Он понял, что если не присядет, то просто-напросто свалится на пол. Молодой человек, было, хотел приземлиться на стоящее в углу плетеное кресло, но к своему удивлению обнаружил, что на нем красуется груда кусков разноцветного мыла. Какого мыла здесь только не было! Белые, розовые, синие, желтые, зеленые, полосатые мыльные куски, распространявшие вокруг себя душистый приторный аромат, выглядели на общем фоне черно-серых тонов так неестественно и вызывающе, что заставляли усомниться в собственной нормальности. Дэн почувствовал, что ему не хватает воздуха. Перед глазами заплясали разноцветные искорки. Чтобы не упасть, он схватился за первый попавшийся под руку предмет. Это была спинка кровати. И он, наплевав на все, сел на кровать.
Через несколько минут из-за угла, держа в руках ярко-желтую кружку с кофе, как ни в чем не бывало, выплыла Санни. Дэн подумал, что она наверняка сейчас начнет возникать по поводу того, что он уселся на ее кровать, но девушка не обратила на это никакого внимания.
- Меня, если честно, последнее время бесит яркий свет, - сказала она. В ее голосе слышалась чуть уловимая хрипотца. - Думаю, тебя сейчас тоже.
Санни выключила свет, раздвинула шторы и со свойственной ей бестактностью уселась на подоконник, поставив ноги на журнальный столик.
- Санни, а ты можешь гарантировать, что мы найдем выход из Города? - спросил вдруг Дэн.
- Гарантировать? Помнишь, я сказала тебе, что мы играем? А чем, по-твоему, игра отличается от серьезного дела?
- ...
- Мы всегда знаем, исход серьезного дела, но никогда не можем предположить, чем закончится игра.
- ...
- А тебе нравится играть со мной, Дэн?
Дэн, подумал, как можно выразиться, чтобы не обидеть Санни и не соврать уж слишком нагло, но девушка прервала ход его мыслей.
- Какие вы все странные, испорченные цивилизацией! Нет, чтобы сказать, как есть... Я вот лично не понимаю, как можно хорошо относиться к тому, кто тебя жрет! Мы ведь здесь все вампиры: если не настоящие, то энергетические. Хотя, по-моему, от последних вреда куда больше.
Дэн не нашел, что ответить. Понемногу его глаза привыкли к темноте, и теперь он хорошо различал силуэт Санни, сидящей на подоконнике. Девушка отхлебнула кофе и поморщилась:
- Фу! Терпеть не могу кофе с сахаром, но доктор настаивает, чтобы я его пила. Ха! Да я лучше буду вкалывать себе глюкозу! - она отодвинула тяжелую раму и выплеснула горячий кофе в окно.
- Сволочь! Чтобы руки у тебя отсохли! - раздался рассерженный вопль - кофе попал кому-то на голову.
- Заткнись, ты, отец урода! - заорала Санни. Затем схватила настольную лампу, пустила ее вслед за кофе и захлопнула окно, даже не поинтересовавшись результатом своего броска.
"Она же могла его убить", - подумал Дэн, но вслух ничего не сказал, уяснив, что спорить с Санни бесполезно.
Когда стрелки часов перевалили за десять, Город погрузился во мрак. Насвистывая какую-то песенку, Санни зажгла свечу в подсвечнике, изображавшем хвостатого черта с кувшином на голове, выудила из аквариума свой рюкзак, сунула в карман электрический фонарик и потащила Дэна "на дело".
- Санни, а это очень трудно - покинуть Город? - спросил молодой человек.
- Вовсе нет, просто надо знать, как это сделать. Правда, скажу тебе процедура эта не из приятных, но игра стоит свеч, можешь мне поверить.
"Да уж, кому-кому, а тебе-то верить "можно" - это точно" - подумал Дэн. Они как раз проходили под окнами Санни, и он невольно посмотрел вокруг, нет ли где на земле человека. Пострадавшего нигде не было видно, но прямо посредине дороги чернела лужа крови, из которой пили две крысы. "Ага, значит, труп уже уволокли", - решил Дэн и тут же забыл об этом.
Примерно через полчаса Санни и Дэн подошли к мрачной заброшенной стройке. Похоже, здесь когда-то давно пытались возвести грандиозное деревянное строение, но дело было приостановлено, и теперь скелет здания был обречен медленно гнить под действием дождей и времени. Санни опустилась на колени, разгребла стружки, застилающие пол плотным ковром, и, хитро подмигнув, указала Дэну на металлический круг, прикрывавший вход в колодец.
- А вот это и есть выход! - девушка подняла крышку и ехидно улыбнулась. - Прошу!
По холодной мокрой металлической лестнице Дэн спустился вниз. Он ожидал увидеть узкий сырой проход, но к своему удивлению, обнаружил широкий туннель, напоминающий метро.
- Красота! - рядом с ним появилась Санни. - Дальше, правда, хуже будет, но тоже ничего. Надеюсь, клаустрофобией ты не страдаешь?
- А долго идти до выхода?
- А это, как захочет лабиринт, - уклончиво ответила Санни и быстро пошла по темному коридору.
Несколько минут они шли молча. Где-то капала вода. Время от времени Дэну казалось, что он слышит гулкое эхо чьих-то шагов. Молодой человек подошел к стене и потрогал ее рукой. Она была выложена гладкими серыми прямоугольными плитами под мрамор, которые приятно холодили кожу. Но вскоре, как и говорила Санни, коридоры стали петлять, сужаться, открывая очень много входов и выходов. Дэн никак не мог понять, чем руководствуется его спутница при выборе направления. У него даже голова закружилась от всего этого петляния. А Санни как нарочно ускорила шаг, казалось, что она видит в темноте. Спеша за ней, Дэн оступился и провалился в водоотливную канавку. Раздался громкий всплеск. Холодная вода тут же залила ботинки, и он громко выругался.
- Смотреть надо! - зашипела Санни. - Можно подумать, это не у меня, а у тебя проблемы с координацией!
- А ты что, куда-то торопишься? - зло спросил Дэн.
- Я? Вовсе нет. Никто никуда не торопиться - все уже везде успели! - девушка тихонько засмеялась.
Этот смех окончательно вывел Дэна из себя.
- Сумасшедшая! Ты хоть сама знаешь, куда идешь?!
- Кажется, мы идем в твой мир. Но если ты намекаешь на то, знаю ли я, какой дорогой идти, то отвечаю - понятия не имею. Нас ведет лабиринт!
- И когда же он нас выведет?
- Тоже не знаю! Просто ты должен понять, что все дороги ведут к одной цели!
- Ты хочешь сказать...
- Я ничего не хочу сказать! Жизнь - это лабиринт, Дэн. И каждый человек выбирает свой путь, чтобы выйти к свету! Пути бывают всякие: длинные и кроткие, темные и светлые, узкие и просторные, трудные и не очень, но в итоге все приходят к одному и тому же. Конец у всех один!
- Значит, мы здесь помрем!
- Мы не помрем. Часика через два лабиринт нас выпустит. Система не терпит посторонних элементов.
- Ты так бы сразу и сказала, а не трепала мне нервы!
- Трепать нервы?! Дэн, ради бога! Я же все-таки вампир! Мое дело - попытаться тебя съесть! А позволишь ты это или нет - это уже твои проблемы!
- В этом городе одни психи!
- Может быть! А вы, чем вы лучше? Ты даже спросить ничего нормально не можешь! И это всё, чему тебя научил твой мир?! Вы все жалкие рабы нелепых стереотипов и условностей!!! Не ведая того, вы сами заперли себя в клетку и выбросили ключи! Вы делаете все, как надо, так, как вам велят, вы до боли боитесь не оправдать ожиданий взрастившего вас общества! А если и делаете шаг влево, то начинаете придумывать себе оправдания, такие же никчемные и ничтожные, как и вы сами! Вы не знаете, чего хотите, да и не пытаетесь понять своих желаний. А если и начинаете их осознавать, то трясетесь, как кролик в норе, пугаясь собственного отражения в зеркале, ужасаясь своей нестандартности, и придумываете миллионы причин, что приглушить свои желания, не дать им выбраться наружу! И все это потому, что вы боитесь! Боитесь того, что вас осудят окружающие, не поймут близкие... Вы строите из себя жертв незыблемых обстоятельств, которые якобы играют против вас, которые душат вас, не дают вам развернуться! И все это для чего? Для того, чтобы в один прекрасный момент взять и сдохнуть, также как сдыхает собака или самый ничтожный червяк! Да, и тут самое главное, не забыть оставить деньги на сногсшибательный памятник и красивую могильную оградку, ведь по ним о вас будут судить потомки, потому что кроме них, ничего на земле от вас не останется! А если хорошенько подумать, ваша жизнь - тире между двумя датами! - тут у Санни начался очередной приступ кашля, и она замолчала.
Так они прошли несколько метров: Дэн размышлял, Санни надрывно кашляла и то и дело сплевывала кровь. Когда приступ прошел, молодой человек спросил девушку:
- Ты знаешь про выход, почему же ты не ушла из Города?
- Почему? - Санни невесело улыбнулась. - Потому что, когда я узнала про выход, было слишком поздно. Я уже заразилась.
- ...
- Вежливо молчим. А я ведь тоже себя за все это не очень люблю. Знаешь, каждый вечер я ложусь спать с твердым намерением на следующий день усыпить себя. Но потом просыпаюсь и думаю: а ведь все еще не так плохо, вот поживу еще немного, посмотрю, что будет дальше, а когда станет уже совсем невмоготу, то можно будет и эвтаназию применить.
- Санни, может быть медицина нашего мира тебе поможет?
- Медицина? Не забывай, наш мир когда-то был частью вашего. А когда появились проблемы, что сделали медики?! Они закрыли Город, они вычеркнули его из жизни - только и всего! Но на этом не кончится! Все это - всего лишь начало. Большое начинается с малого...
- Ты предрекаешь всеобщий конец?
- Я больна страшной неизлечимой болезнью, - капризно протянула Санни, будто это давало ей преимущественное право перед другими людьми, было тем самым оправданием, о котором она недавно говорила. - Делать мне нечего как ходить и предрекать. Своих проблем по горло.
Минут тридцать они шли молча. Потом Дэн заметил, что с его спутницей творится что-то неладное. Санни начала слегка пошатываться, на бледных висках выступили капельки пота, в глазах затаилось какое-то безумное выражение.
- Тебе нехорошо? - спросил он.
- Все о"кей! Просто температура балуется! Наверное, тридцать восемь, а может и больше. Это нормально, случается со мной почти каждый день, - ответила Санни и непонятно чему расхохоталась.
"Да, она всегда в припадке, - подумал Дэн. - Либо кашля, либо смеха, либо истерии, либо всего вместе взятого!"
- Я же не ты, - продолжила девушка. - Это вы: температура хлоп - и сразу в гроб! Бедный мальчик лежит в кровати, а мама носит ему варенье!
- Знаешь, Санни, я совсем запутался! Я устал от всего этого!
- Милый мой Дэн, поверь, мне сейчас больше всего на свете хочется лечь в сугроб и не отсвечивать. Но я же отсвечиваю. К тому же здесь не бывает снега...
Тут Санни остановилась возле стены, обшитой оцинкованным железом.
- Ага, то, что нужно, - протянула она и прижалась к холодному металлу лбом и ладонями.
Она подумала, что хорошо было бы сейчас растаять, сползти вниз по стене, просочиться через грунт в подземные воды, смешаться с ними и утечь в далекие края, о которых она когда-то давно читала в книжках.
Дэн засмотрелся на нее, задумался и, повинуясь какому-то странному чувству, чуть было не обнял девушку за плечи, но мысль о заразе заставила его отдернуть руку.
Примерно через час они нашли выход: сочащийся дневным светом прямоугольник. Выход из подземелья на свободу преграждала ржавая решетка, прутья которой тесно переплетались, образуя узоры в виде ромашек. Несмотря на поздний час на улице было светло: по городу гуляло лето со своими длинными днями и коротенькими ночами. На светлом небе висел серп Луны.
Санни отодвинула решетку. По-видимому, она здесь уже была и знала какой-то секрет, потому что тяжелая металлоконструкция сдвинулась легко, словно невесомая.
- Ну вот, ты и дома. А ты еще психовал!
- Санни, а я ведь все вспомнил!
- Что "все"?
- Всю свою жизнь...
- Ну, вот и прекрасно! Только ты пока помалкивай! Помни: у стен есть глаза, а у камней - уши! Язык, он конечно, без костей, но на то и зубы даны, чтобы держать его за зубами!
- Если бы ты придерживалась последнего правила!
- Уйди! - Санни улыбнулась так хищно, что Дэн начал опасаться, как бы у нее с губ не закапал яд. - Убила бы тебя, идиота! Честное слово! Но, поверь: мне не тебя сейчас, мне усилий своих жалко!
Дэн не сказал ни слова и вышел из подземелья. Решетка тут же захлопнулась с едким визгом. Напоследок молодой человек оглянулся, чтобы взглянуть на девушку. Но видимо за время пребывания в Городе он отвык от дневного света: окружающие его предметы расплывались, их контуры казались нечеткими и смазанными. И во всей этой неразберихе ему почудилось, будто у Санни выросли клыки.
Девушка быстро пошла по туннелю. Она не оборачивалась и старалась не о чем не думать. Внезапно у нее начался приступ кашля, такой сильный, что ей пришлось опуститься на колени.
- Да, да, - пробормотала Санни, сплевывая кровь. - Они закрыли Город. Они думали, что им ничего не грозит, считали, что обманули природу. Но нет! Я выпустила заразу на свободу! Смерть - она ведь есть продолжение жизни, она необходима ей! А жизнь, она пробьется, везде, так было всегда... - и в темноте раздался ее дикий хохот.
Четыре месяца спустя Дэн приехал на то самое место, где, как ему казалось, он покинул Город. Молодой человек остановил свой новенький, купленный месяц назад автомобиль напротив широкого раскидистого дерева, растущего неподалеку от входа в подземелье, но к своему удивлению обнаружил, что входа здесь больше не существует: на его месте располагалась грандиозная строительная площадка, где велись оживленные работы.
Дэн вышел из машины и спросил у двух рабочих, которые стояли в стороне и курили, что здесь строят.
- Вы разве газет не читаете? - воскликнули они. - Тут будет большущий торговый центр!
- Торговый центр на окраине города? - удивился Дэн.
- Ну, это сейчас тут окраина, - ответил рабочий. - А через несколько месяцев, здесь будет самый оживленный уголок города. Вон там, - он махнул рукой в сторону пустыря, - планируют парк разбить, автодорогу расширят, троллейбусы, автобусы пустят. Прогресс, одним словом!
- Да, - подтвердил его товарищ, - город должен расширяться.
Дэн поблагодарил строителей за информацию, сел в автомобиль и закурил - после возвращения из Города он пристрастился к дорогим сигаретам. Обдумывая услышанное, молодой человек пришел к выводу, что последнее время он очень мало интересуется происходящим вокруг. Виной этому отчасти послужил слишком напряженный темп работы, что не самым лучшим образом отразилось на самочувствии: появилась несвойственная ранее рассеянность, участились головные боли. Обеспокоенный всем этим Дэн даже обратился к врачу - своему хорошему знакомому. Доктор его осмотрел, но ничего серьезного не нашел. Выписал дорогие импортные таблетки от головной боли, витамины от хронической усталости и порекомендовал поменьше думать о работе, побольше отдыхать и почаще бывать на свежем воздухе.
Дэн посмотрел на работающих строителей, на старое дерево, которое должны были через несколько дней спилить, чтобы расширить дорогу, и с удовольствием подумал о том, что скоро сможет взять отпуск и хорошенько отдохнуть в каком-нибудь дорогом санатории.