Наступила какая - то тревожная тишина, а потом - я это хорошо помню - заплакали, я бы даже сказал - заревели женщины, заплакали ничего не понимающие дети, на улицах страшно завыли собаки. Кругом только и слышно было :
В О Й Н А ! В О Й Н А ! В О Й Н А ! Везде появились плакаты:
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/rodina-matx.jpg)
РОДИНА - МАТЬ ЗОВЕТ!' ЭТО знаменитый плакат времён Великой Отечественной войны, созданный художником Ираклием Тоидзе в конце июня 1941 года.Идея создания собирательного образа матери, призывающей на помощь своих сыновей, пришла в голову художника совершенно случайно. Услышав первое сообщение Совинформбюро о нападении фашистской Германии на СССР, супруга Тоидзе вбежала к нему в мастерскую с криком 'Война!'. Поражённый выражением её лица, художник приказал жене замереть и тут же принялся делать наброски будущего шедевра[1].
Я хорошо помню эти плакаты.Они были расклеены на щитах, стенах домов, у военкоматов, к которым бесконечным потоком шли записываться добровольцами на фронт. Особенно молодежь.
Глава 3. ВОЕННОЕ ДЕТСТВО
"Война - страшное дело для тех, которые предпринимают ее без нужды, без правды, с жаждою корысти или преобладания, превратившейся в жажду крови. На них лежит тяжкая ответственность за кровь и бедствия своих и чужих...Но война - священное дело для тех, которые принимают ее по необходимости, в защиту правды, веры, Отечества". Святитель Филарет Московский
ВОЙНА! Страшное это слово для понимания даже мне - военному человеку.
Что изобрело человечество при своем развитии от обезьяны до современного
"хомиосапиуса" самое жестокое - так это войну.
Ведь начиналось все с малого - один человекообразный отнимал у более слабого сначала кусок мяса, добытого слабым на охоте, потом более теплую и удобную пещеру, потом пещеру с красивыми созданиями женского пола,потом вместе с угодьями, которые примыкали к этой пещере, потом... и пошло - поехало. Это процесс рождения агрессора, исторический процесс.
Когда образовались государства, принцип 'хапнуть' у соседа, особенно более слабого, остался прежним -"Я сильный, он слабый и все, чем обладает он-мое !!!". Вот так тысячи лет образовываются и идут истребительные войны, в которых страдают и гибнут миллионы в ничем не повинных людей. А причина тому все та же-кто-то позарился на чужой кусок 'мяса', чувствуя себя более сильным. Философия войн очень проста и нечего ее маскировать всякой придуманной чепухой,вроде - нарушение прав человека, защитой демократии и т.д.
У нас людей, которые непосредственно принимали участие в Великой отечественной войне, уважительно называют 'ветеранами' , отдают им всяческие почести (к сожалению - только в праздники , посвященные войне, а в повседневной жизни о них, порой, и забывают), знаки уважения, проводят много всяческих мероприятий. Это очень правильно и хорошо. Они это заслужили. И низкий поклон им,в том числе и моему брату - Ванюшке, что они, рискуя собственной жизнью, защищали Родину, матерей и жен, детей своих, братьев и сестер. Еще раз им низкий поклон и вечная память павшим в боях за защиту нашей Родины!
Но было трудно всем, всему народу, защищавшему свое Отечество - и рабочему, стоявшему у станка порой по 16-18 часов в сутки, и крестьянину, растившему хлеб для фронта и не имеющего вообще понятия -'рабочий день' - порой без отдыха, отдыхали здесь же - на поле, где жали рожь, на току - где молотили хлеб. И везде принимали участие дети, в том числе и несовершеннолетние.
А разве легко было детям, недоедавшим в войну, пухшим и умирающим от голода ? А тем "грудничкам", которым мать не могла дать молока и которые, порой, тоже умирали с голода?
Всем было тяжело и страшно. Страшно было получить пулю в лоб или штыком под ребра во время атаки, страшно было умирать от перенапряжения в непосильной работе или от голода . Всем было страшно. Но это были жертвы, которых требовала беспощадная война, и эти жертвы,как не парадоксально звучит,были необходимы и оправданы.
Всем, всему народу было тяжело. Воевал в Отечественной войне весь советский народ и ковал будущую Победу тоже весь народ.
Поэтому я бы предложил такую градацию участников войны:
-ветеран боевых действий в Великой отечественной войне (на фронте, партизаны - в тылу у противника);
-ветераны трудового фронта, которые обеспечивали фронт оружием и продовольствием;
-вдовы войны, потерявшие мужей и вырастившие сирот - детей;
-дети войны, которые перенесли тяготы и лишения военного лихолетья, а многие из них оставшиеся сиротами.
Такой градации нет, но я отношу себя к 'детям войны' с полным на то основанием и правом.
Миллионы детей остались сиротами, не дождавшись с войны своих отцов и матерей, многие сотни тысяч стали калеками как в результате боевых действий, так и после войны от неразорвавшихся бомб, мин и других боеприпасов (ниже я об этом расскажу), сотни тысяч детей лишились крова, родителей и стали беспризорными. Так что война прошлась своим безжалостным катком по судьбам всего советского народа, весь советский народ был участником, а потом и победителем в Отечественной войне.
Мои воспоминания о первых днях войны связаны с объявлениями по радио информации о воздушной тревоге. В Няндоме, как таковых, военных объектов не было, да и располагалась далеко от линии фронта. Но вот налеты фашисткой авиации на г.Архангельск, стратегический морской порт, осу-ществлялись через наши места. Как сейчас помню - по радио звучит тревожно:
"Граждане! Воздушная тревога! Воздушная тревога! Жителям выключить свет и электроприборы, погасить печи и укрыться в убежищах!". Тревожно начинали завывать сирены.
Убежище,в котором укрывались мы, жители бараков,располагалось рядом,под горой, в складах тюрьмы. Я , как ни странно, не боялся звуков сирены , а вот мой старший брат - Валерий, или как я его называл - Вилька- тот сразу в рев и кричал маме : " Мам, забери скорей на улице поросенка, а то его немцы убьют". Он очень любил нашего маленького поросеночка и всегда переживал за его жизнь. А я его всегда подтрунивал : " Вилька! Немцы летят,плачь".
Долго он себя не заставлял просить, сразу в рев. Вообще в детстве он был ревой, поэтому мы его дразнили или ревой - коровой, или кислицей моченой.
Самолеты пролетали очень высоко, стройными рядами, нагруженные бомбами, и поэтому звук моторов был такой натуженный, надсадный. Мы их считали. И когда они возвращались назад вразброд и на разных высотах и мы не досчитывались нескольких штук, то все кричали -ура! Значить сбили наши истребители или зенитчики фашистскую гадину!
Сознание детей перестроилось на войну. Если раньше мы любили рисовать домики, деревья, цветы, то с началом войны тематика стала военной-красноармейцы идут в атаку на фашистов и их убивают, наши танки стреляют по немецким и те горят, наши самолеты атакуют и расстреливают фашистские самолеты и те горят, падают на землю. Везде, конечно, побеждали мы-красные.
Рисование у меня было любимейшим занятием, и вот однажды я чуть было не поплатился за любовь к искусству своей жизнью.
Бумаги для рисования не было, поэтому я ее "добывал" в книгах , которые хранились под кроватью в большой плетеной корзине. Брал книжку (порой это были партийные брошюры ) и искал не полностью отпечатанные листы.
Я не вырывал их, а тут же зарисовывал . Никому не мешал, всегда был занят.
Как помнится - на стене всегда висело ружье, а еще А.П.Чехов сказал ,что если на стене сцены висит ружье, то в конце спектакля оно обязательно должно выстрелить.
Точно также получилось и у нас. Вася пришел с охоты, повесил на стену ружье (не разрядив конечно). У Валерия всегда была тяга к оружию. Он игрался на кровати и...нажал курок. Страшный выстрел, все заволокло дымом и какими-то перьями. И тишина... Мама прибежала с руками в мыльной пене (она стирала) и услышала громкий рев Валерия (стрелка). А меня не слышит и сразу подумала, что я того - готов. Заглядывает под койку, а там сидит в перьях "художник", как ни в чем не бывало, даже с испугу не плачет. Спасла от дроби меня пуховая перина, дробь не смогла пройти через нее.
Очередное спасибо и низкий поклон моему Ангелу-хранителю!. А ружье со стены исчезло .
Мама устроилась работать посудомойкой в столовой , в которой питалась администрация тюрьмы. Работа была адски тяжелая, но зато она приносила всегда нам что-либо покушать из объедков со стола. Если этого не удавалось,(а законы были строгие), то приносила просто картофельные очистки,которые промывались и из них варился суп. Мне запомнился на всю жизнь горьковатый привкус этого "супа",но ничего не поделаешь - ели, все голодали во время войны. И настоящим "лакомством" была мерзлая капуста,которой угощали нас, детей, заключенные, если по их просьбе мы бегали домой и сообщали им время - на какой цифре стоит маленькая стрелка, а на какой большая . За это они нам давали мерзлые листья капусты , которые мы тут-же хрумкали, как зайцы. Очень вкусно было, до сих пор это помню и люблю капусту (но не мерзлую).
Вообще - то зима 1941-1942 г.г. была очень ранней и холодной. Первый снег выпал уже где - то в первых числах сентября, люди еще с огородиков, которые сажали рядом , не убрали скудный северный урожай . Все кинулись копать картофель, прямо разгребая снег, но мама почему-то отказалась это делать.Как потом она мне говорила, что бабка Тульчинская (она и в Няндоме была нашей соседкой, в соседней комнате), что еще будет лето. И действительно, недельки через две снег растаял и мы спокойно убрали урожай со своего огорода.
Мама приходила с работы поздно и мы часто оставались дома одни. Ваня еще в Коноше 'выпорхнул' из родительского гнезда ( об этом я расскажу ниже ), Васю взяли работать помощником машиниста паровоза на железную дорогу. Таким образом мы частенько с Валерием оставались дома одни.
С приходом холодов крысы "озверели", начали делать настоящие набеги на жилища людей. Ночью было слышно, как они прогрызают доски пола .
Мы с Валерием улеглись спать,закутавшись с головой в одеяла. Проснулся я от страшной боли в правом ухе -крыса откусила мне кусок уха. Мы вскочили,залезли на плиту и начали швырять в этих мерзких тварей чем попало, всем, что было под рукой - кастрюлями, тарелками, кружками и дико орали.
Прибежала соседка, забинтовала меня, сообщила маме. Утром пришел с ночной смены Вася и когда увидел меня перебинтованного как партизана и узнал, как я пострадал, то тут же схватил ружье, взял патроны и через некоторое время мы услышали выстрелы - это он мстил крысам за меня,стреляя прямо под дом, который был (как вы помните ) на сваях. Полчища крыс разбегались во все стороны, но многих он и прикончил .
Кто еще мужественно сражался с полчищами этой "нечисти", так это наш барачный любимец -рыжий - прирыжий ,пушистый кот Барсик (сейчас бы его обязательно назвали Чубайсом , ну очень похож!). Он их душил, но никогда не ел, очевидно брезговал . И вот однажды эти твари ,объединившись в стаю, возле общественного туалета напали на него. Героически Барсик сражался с этой нечистью, несколько трупов мы потом насчитали, но и сам погиб - загрызли они его . Нам, детям, очень жалко было Барсика, он был нашим любимцем. Мы его с почестями похоронили недалеко от горы. А я своей перебинтованной головой очень гордился и когда меня спрашивали : "Что случилось ?",то я с гордостью отвечал,что во-время войны с крысами, вместе с Барсиком,и он героически погиб. А повязку с головы я не хотел снимать, даже когда зажило ухо. Она мне нравилась. Так эта "отметина" от укуса крысы на правом ухе сохранилась до сих пор.
Зима на Севере очень снежная, особенно в зиму 1942 года. Поселок наш заносило снегом до крыш. Заключенные откапывали нас,прокладывая целые траншеи между домами . Когда мы выходили на улицу и поднимались кататься на лыжах с горы, то внизу были видны одни дымящиеся трубы , и глубокие траншеи между домами. Сейчас такого обилия снега не бывает.
На Севере нет такого понятия , как не уметь ходить на лыжах, там все умеют, т.к. это жизненно необходимо. А дети вообще раньше научатся ходить на лыжах, чем ходить пешком. Лыжи были у всех - у взрослых и у детей.
У меня были лыжики по типу охотничьих - обитые шкурой оленя (ворсом назад, чтобы не скользили при ходьбе,особенно в гору ) и широкие.Так что я ходил на них по любому глубокому снегу. Однажды я решил продемонстрировать мастер - класс моей маме и съехать с горы мимо антенны, что стояла под горой. "Мама,смотри!" и понесся вниз с горы,прямо мимо антенны.
Да где-то не подрасчитал и - БА-А-Х! Прямо лбом в столб антенны. Далее идет рассказ мамы, на глазах которой происходил этот трюк. "Я смотрю, а Юрка лежит без признаков жизни. Снега выше головы. Становлюсь на лыжи и к нему. Лицо в крови, а на лбу здоровенная шишка. Очнулся где-то через минут тридцать. Я ему все время прикладывала лед".
Еще раз спасибо и низкий поклон моему Ангелу-хранителю, очередной раз уберег меня. Хотя мне было категорически запрещено кататься с горы, но я постоянно нарушал этот запрет и продолжал кататься . Эта любовь к лыжам с самого раннего детства прошла через всю мою жизнь - и в Ливенке,и в военном училище, и в академии в Ленинграде,и на Байконуре, и уже здесь, в Минске, будучи на пенсии. Бегал как лошадь - и на дистанцию 10 км, и на 15-25 км. Даже имел 1-й разряд в гонках на 10км (моя любимая дистанция), время показывал где-то около 39 минут. Это я сейчас обленился,все -таки уже 72 года, да и партнер - Дьяков Василий Иванович - ушел из жизни. Был бы жив,наверняка бы организовал пробежку через парк Челюскинцев, лес и в сторону бывшего полигона. Это был наш любимый маршрут,километров на десять. И он всегда старался выбирать маршрут по целине, а не по протоптанной лыжне, иначе, как он говорил, весь смысл пропадает. Царство ему Небесное, хороший был мужик.
А сводки с фронта были все тревожнее и тревожнее. Информацию мы постоянно получали из репродуктора, который не выключался никогда. Утро начиналось с исполнения песни "Священная война" (Гимн Советского Союза стали исполнять позже). Музыка и слова песни у меня всегда, даже и сейчас , вызывают какой - то трепет и мороз по коже.
Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой.
С фашистской силой темною, с проклятою ордой!
Пусть ярость благородная вскипает, как волна!
Идет война народная, священная война.
Святая песня, она мобилизовала и вдохновляла советский народ с самого утра как на боевые подвиги на фронтах, так и на трудовые подвиги в тылу.
Ну а мы, мальчишки военных лет, конечно же распевали ее постоянно в своих военных играх.
Не смеют крылья черные над Родиной летать,
Поля ее просторные не смеет враг топтать !
Пусть ярость благородная вскипает как волна!
Идет война народная , священная война.
Первым проводили на фронт Кашкина Виктора. У меня нет сведений, кем он нам приходился - то ли родственник из Ливенки , то ли сын репрессированного товарища отца. Но он часто приходил к нам, называл мою маму мамой, она его нежно любила, как родного сына.
И вот однажды, в морозную ночь к нам зашел весь в инее , в шинели и с автоматом на груди военный, который подхватил меня на руки и подкинул под потолок.Это был он - Виктор Кашкин. Оказывается их эшелон по пути на фронт остановился на станции Няндома и он отпросился у командира на
несколько минут попрощаться с мамой. Из рюкзака вытащил буханку хлеба, несколько банок мясных консервов,а нам с Валерием по большому куску сахара-рафинада. Мама очень плакала, потом и мы начали реветь. Мама, очевидно, понимала, что видит его в последний раз. Так оно и вышло.
С фронта от него пришло два письма и две "похоронки". После первой "похоронки" получили письмо, в котором он сообщал , что во время боя его взрывом контузило и он два дня был завален в окопе, пока наши опять не отбили позиции у немцев. А домой отправили сообщение о гибели. А потом опять "похоронка". Насколько я вспоминаю, он был на Калининском фронте, где генерал Власов перешел на сторону немцев , т.к. в последнем письме он что - то намекал об измене и что это, всего вероятней, его последнее письмо. Где его могила, и похоронен он вообще - неизвестно,но я хорошо помню, как мама тяжело переносила эту утрату и как часто она плакала, вспоминая его.
Вторым на фронт ушел добровольцем брат Ваня. Из братьев в семье самый старший. Окончив восемь классов в Коноше, он поступает в ФЗУ (фабрично-заводское училище ) в поселке Усть-Шоноша Архангельской области, по окончании которого в декабре 1941 года получил специальность слесаря.
Ваня для нас с Валерием был нянькой. Он нас и присматривал, и кормил,и защищал от драчунов на улице. Где-то есть самая ранняя фотография (наверное у Вани в его архиве), на которой мы втроем - Ваня держит меня на руках, не больше годика мне было, а Валерий стоит в "матроске" бука-букой- с насупленными бровями .
После окончания ФЗУ трудовая деятельность Вани началась в г.Полярном Мурманской области, в бригаде по ремонту судовых двигателей быстроходных катеров на плавмастерской 'Красный горн'. С первых же дней войны он вынашивал мысль о том, как попасть на фронт, на передовую (все мальчишки об этом мечтали, боялись,что война быстро закончится и фашистов разгромят без них). Тогда никто не думал, что впереди еще долгие годы страшной войны и войны на всех хватит, даже с избытком.В августе 1942 года (ему тогда еще не исполнилось и 18 лет) он добровольцем записывается на фронт.Положение на фронтах было тяжелое, фронт требовал все новых и новых сил, поэтому в бой бросали порой не обученных мальчишек. В какой-то книге я встретил фразу о том, что призыва 1924 года в живых осталось только 3%. Такими огромными были жертвы войны.
Ваню направляют в Лепельское пехотное училище, эвакуированное в то время из Белоруссии в г.Череповец. Через четыре месяца после его окончания вместе с товарищами - сокурсниками его направляют на фронт в зону боевых действий . Он попадает в стрелковую роту 200-го гвардейского полка. Затем был долгий путь до Полтавы,где он и принял свое первое боевое крещение в селе Михайловское. Участвовал в форсировании Днепра, где получил первую контузию. Контузия лишила его возможности говорить, и однажды во сне он начал материться на всю палату, а когда проснулся, то очень смутился. А врач ему и говорит : "Давай, давай Ванюша, крести их так и дальше !". Речь с этого момента восстановилась.
Выйдя из госпиталя, он попадает в истребительный артиллерийский противотанковый полк. Окончание войны и долгожданный День Победы праздновать будет в Чехословакии, в 30 км от Праги.
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/tribrata.jpg)
Три брата.
Год 1938.Три брата - "няня"Ваня, "бука"Валера и...угадайте,кто это?
Ну, конечно же, это я! Видите - левое ухо оттопырено, да и взгляд почти как у полковника. Васи нет, т.к. между Валерием и Васей ранее произошел конфликт. Ваня попросил Васю присмотреть за Валерием, а тот от него убегать. Вася взял и бросил камень ему в след. А Валерий взял и оглянулся. Камень попал ему прямо в лоб. Кровищи было море. Отметина (шрамик)остался на всю жизнь. Но Валерка никогда не становился рядом с Васей. Так был на него обижен. Вот и при фотографировании он категорически воспрепятствовал, чтобы Васька был рядом(записано со слов няни-Вани). Вот такие дела.
Написал я об участии Вани в Великой отечественной войне, прочитал и удивился - всего несколько строк заняла эта информация, а ведь через какие смертельные опасности пришлось ему пройти, скольких друзей он потерял в боях и на фронтовых дорогах - только ему известно. Об этом он не любит рассказывать, и только когда разденется и увидишь шрамы на его теле - поймешь, как тяжело им всем было там -на передовой. Но Ангел - хранитель уберег его, и пусть он живет долго - долго, за себя и тех друзей - товарищей, которые погибли в той страшной войне и не дожили до Победы.
Взрослых мужчин призвали в состав Красной Армии, рабочей силы не хватало и их заменили женщины и мальчишки 14-16 лет. Одним из таких был Вася , второй мой брат, который в 14 лет пошел работать на железную дорогу - помощником машиниста паровоза.
Паровозы в те далекие времена значительно отличались от современных тепловозов, с их комфортабельными кабинами, в которых при галстуках и в красивой форме сидят машинисты и наблюдают (в основном) за тем, как автоматика ведет состав. В те времена машинист и его помощник стояли в кабине (сиденья были запрещены, чтобы не уснуть), которая продувалась насквозь встречным ветром, а помощник машиниста обязан постоянно "держать" пар в котле и огонь в топке. Поэтому сидеть было некогда - надо было кидать лопатой уголь в топку или, при его отсутствии, березовые чурки.
Все это находилось за кабиной машиниста - в тендере,откуда надо принести и забросить в топку. Можете себе представить этот адский труд, на ветру, в холоде, на ходу поезда и в возрасте 14-15 лет? После смены приходил он домой в абсолютно черной от мазута, угольной пыли и копоти спецовке, с черным лицом, только на лице белели глаза и зубы. Мама наливала в корыто теплой воды (тогда не было удобств в виде ванных и душа ) и со слезами на глазах отмывала этого посиневшего от холода с торчащими ребрами и ключицами так называемого 'помощника машиниста паровоза'. А через сутки отдыха опять на смену.
Но всегда с работы из - за пазухи он приносил нам с Валерием кусочек черного хлеба из своего пайка, и хоть он был с запахом мазута, мы его с благодарностью ели. Я почему - то старался проглотить кусок не прожевывая. Тогда на некоторое время ощущался 'эффект сытости' в желудке. Вот попробуй сделать сейчас подобное - не получится. Иногда он приносил из своего пайка кусок копченой трески , тогда мы "пировали" - отламываешь дольками и смакуешь. Как конфетку.
Учебу в школе ему пришлось бросить, так и оставался он у нас недоученным, без аттестата зрелости. И уже будучи в звании старшего лейтенанта, в Магадане пришлось ему посещать вечернюю школу,чтобы получить аттестат зрелости за 10 классов и поступить на заочное отделение Хабаровского университета (юридический факультет). Но это будет в далекие "потом" , а во время войны было не до учебы.
С фронтов приходили радостные сообщения об освобождении от фашистских захватчиков городов и сел. Мы с надеждой ожидали вестей об освобождении нашей малой Родины - Ливенки ,чтобы выехать с Севера . Я очень часто болел , и врачи сказали маме - если хотите , чтобы ребенок выжил,то надо как можно скорее его вывезти с Севера. Плохое питание,недостаток витаминов - все это сказывалось на здоровье не только взрослых , но особенно детей. Никогда не забуду вкус и запах рыбьего жира, которым ежедневно 'потчевали' детей, чтобы как-то восполнить недостаток витаминов, да и уберечь от цинги. Через силу, с уговорами,со слезами мы его глотали и , очевидно, это помогало.
Отца еще 1943 году перевели в г. Архангельск и мы его редко видели . Он приезжал навещать на несколько дней , а потом опять мы жили одни. Так что вырос я , в основном, без отца, только уже когда он демобилизовался с уходом на пенсию (а это было уже в 1953 году), я почувствовал, что у меня есть отец . Он приехал жить к нам в Ливенку, но к тому времени я уже, как говорят,сформировался как личность и в его воспитании не нуждался.Так что вырос без отца.
И вот наконец-то пришло долгожданное письмо из Ливенки, от тети Гали (маминой сестры ) с радостной вестью - наше село освобождено от фашистов, можно выезжать. Мы сразу же начали собираться к переезду, хотя на дворе была зима с трескучими морозами (февраль 1943 года ).
Отъезд из Няндомы мне хорошо запомнился . Ехали на вокзал ночью на оленьих упряжках, одетые по "северному" - в так называемые 'кухлянки'- это сшитые из оленьих шкур и меха куртки с капюшоном,которые одеваются через голову. На ногах меховые "эскимоски". Детские и женские одежды обязательно украшены всякими цветными узорами,ну точно как у эскимосов, хотя в тех краях ими и не пахло. Шили, как правило, эти одежды местные жители - мормоны (а проще-староверы ), с которыми мы поддерживали связь.
Жили они , как правило, обособленно, в маленьких лесных деревушках. Были очень замкнуты. Но наша мама дружила со многими из них, давала им "блага" цивилизации - спички , керосин, всякие тряпки. Они взамен рыбу, брюкву ( заменяла картофель), толокно из овсяной муки. Как -то мама хотела угостить их свежими огурчиками , разрезанными вдоль. Они поблагодарили, но есть отказались . Почему ? " Ой, Анисимовна ,так в них же черви !" Так они восприняли семечки в разрезах молодых огурчиков. Никогда они огурцы не выращивали и не ели. Потом уже их научили и выращивать, и закусывать. Хотя , откровенно говоря, водку они не пили , а пили бражку из овсяной муки . Напивались, как рассказывала мама, до 'непотребного' состояния, а потом выливали друг на друга - на головы,на бороды - толокно .Точь в точь как и наши пьяницы .
И вот едем мы на нартах, а по небу сполохи Северного сияния перекатываются от горизонта до горизонта всеми цветами, как бы прощаясь с нами и говоря : " Помните Север ! Долго помните!". Да уж запомнили, даже в моем детском сознании отпечатались многие эпизоды на всю жизнь.
Встретился я с этими краями через много лет - в 1968 году, когда слушателем 4 -го курса Ленинградской Краснознаменной космической академии им. А.Ф.Можайского ездил на стажировку на Северный космический полигон в Плисецке. Тогда этот полигон был закрытой зоной ,и пуски с него производились как боевых ракет,так и космических аппаратов (без человека на борту ). Было это глубокой осенью и поздно ночью. Я попросил проводника разбудить меня на ст. Няндома. И вот слышу долгожданное : "Станция Няндома. Стоянка поезда 5 минут". У меня сердце тревожно заколотилось.
Вышел на перрон с немногочисленными пассажирами ,увидел небольшой опрятный вокзал . А вдалеке море огней современного города. Смотрел я на эти огни и с грустью вспоминал свое трудное военное детство, прожитое в этих краях, наш барак возле стен тюрьмы , гору, с которой катался на лыжах.
И я отлично понимал,что это в последний раз, что больше я в этих краях не буду никогда. "Граждане пассажиры! Займите Ваши места в вагонах.Поезд отправляется!". Да, поезд отправляется навстречу новым испытаниям ЖИЗНЬЮ!.
В военное время не было специальных пассажирских поездов по тем или иным маршрутам, а если и были,то в ограниченных количествах. Т.е. если необходимо было проехать от точки А до точки Б на необъятных просторах СССР, требовалось сделать многочисленное число пересадок с одного поезда на другой, с пассажирского на военный ,с так называемыми 'теплушками' с военными, которые с удовольствием брали мамашу с тремя детьми и горой узлов и чемоданов. Видимо всем бойцам мы напоминали их семьи,с которыми они расстались и давно не виделись. Нас угощали тушенкой и сахаром, гречневой кашей с мясом из брикетов (какая вкуснятина) и, конечно же, белым хлебом. Я до сих пор помню его аромат и вкус. Боже мой,очевидно надо пройти через страшный голод, чтобы оценить вкус простых вещей, которые сейчас, в настоящей жизни, мы просто не замечаем (особенно наши дети и внуки ) и не ценим.
Ехали мы очень долго, не по кратчайшему маршруту (т.е. через Москву ),а в объезд Москвы, через Рязань,потом Воронеж, Лиски , Алексеевку и...наконец-то родная ст. Палатовка, возле которой раскинулось село Ливенка.
Везде вдоль железной дороги мы видели страшные последствия прошедших боев - остовы разрушенных и сгоревших зданий, разбитая военная техника, покореженные и сгоревшие вагоны и паровозы. Вася особенно переживал, когда видел очередной разбитый авиацией паровоз - он называл марку паровоза и его характеристики. Но когда мы видели сгоревшие немецкие самолеты, танки (особенно в районе Воронежа , где шли жестокие бои и длительное время) , нашей гордости за Красную Армию не было предела.
Чем южнее , тем теплее. Нам в наших "оленьих шкурах" становилось все жарче и жарче. Постепенно поля, занесенные снегом , стали меняться слякотью и грязью. Станция Палатовка встретила нас теплой погодой и настоящей весной. Это был март месяц 1943 года. Здание железнодорожного вокзала разрушено, вокруг валялись разбитые вагоны и паровозы , в полях виднелись сгоревшие танки и машины. Хотя само село Ливенка не очень пострадало,т.к. бои прошли как-то стороной. Через наше село отступали , в основном, итальянские "завоеватели", которым было не до боев,а как-то унести побыстрее ноги от наступающих частей Красной
Армии.
Вообще-то итальянцы нашим местным жителям запомнились не как "вояки",а как мародеры . Их даже немцы ненавидели. Они отбирали у населения все подряд, даже проросшую картошку. Тетя Галя рассказывала,что когда ночевали в ее доме итальянцы, то в погребе вычистили все, хотя видели, что у нее четверо детей. И вот один сидит у печи, что-то поджаривает на лампе и ест, чавкает, потом опять поджаривает на пламени коптилки и опять чавкает.
Когда утром ударила наша авиация , они бежали в сторону с. Палатово.
Тетя Галя посмотрела, что же он жарил и ел? Оказывается , простая лягушка, которую он поймал в погребе, когда там уже нечего было брать.
Увели и ее любимицу и единственную кормилицу - корову Милку. Когда она пыталась препятствовать этому, то итальянец выхватил пистолет и хотел пристрелить тетю Галю. Но передумал, очевидно увидел четырех малых детей. Так и увел корову, отступая в свою Италию. Но далеко уйти не удалось, налетели наши штурмовики и всю их колонну "раздолбали" по дороге в сторону Палатово. К радости тети Гали Милка вскоре пришла с веревкой на рогах и еще долго кормила молочком нас (северян) и ее детей.
А вообще-то на подступах к нашему селу нашли могилу много итальянских "завоевателей". Когда они отступали по дороге со стороны с. Никитовка, то наш пулеметчик, оборудовав позицию на склоне оврага возле сада Вислое , столько их "накосил", пока не закончились патроны. Итальянцы не шли в атаку, они просто лезли на бугор, безвольно таща свои винтовки.Они были обморожены, голодны, и какая там война - лишь бы войти в село и обогреться.
Весной местные мужики сотнями стаскивали этих мерзлых 'вояк' с полей и сбрасывали их в овраг, очищая поля от 'нечисти'для посевов.
После войны этот герой - пулеметчик приезжал в Ливенку и рассказывал об этом бое. Приезжали в Ливенку и потомки погибших итальянцев , поили водкой местных мужиков и просили установить памятник погибшим итальянцам .
Водку пили,но согласия на установку памятника не давали.Говорили обычно:
-"А хто их сюды прасыв ваювать.Не-э!Хай лыжать як сабакы,без памятныка".
И только когда председателем Сельского Совета (сейчас Главой администрации) стал Николай Волошин (кстати - одноклассник моей жены ,еще в любви ей признавался) , они организовали ему турне (вместе с местным попом) в Италию, где его и уговорили . Сейчас этот памятник 'завоевателям'
из солнечной Италии стоит возле того места, где они нашли свою могилу, где их сбрасывали в овраг местные мужики, которые так и не дали "добро" на его установку. Я бывал там. Рядом было любимое место, где наш родственник по линии Дьяковых - Иван Гаврилович Татаринцев и его супруга - Марья Никитична, любили собирать шиповник, и я неоднократно, когда приезжал в Ливенку, на машине возил их в те места. Шиповника там было много , как будто - бы напоминал о пролитой крови за те места во время войны.
Глава 4. ВОЕННОЕ ДЕТСТВО В ЛИВЕНКЕ
Ливенка встретила нас разрушенным вокзалом, слякотью и непролазной грязью. Чем отличается Черноземная зона от всех других зон России, так это непролазной, я бы сказал-непроходимой грязью. Виной всему прекрасный чернозем, которым славятся наши края. Нашей земле не нужны никакие удобрения, химикаты. Очень просто - брось семя в землю, дай ему влаги, солнце всегда в избытке и даже простая палка и та даст ростки. Помню, как мы с отцом делали изгородь вокруг огорода на лугу, недалеко от речки. Набили кольев вокруг огорода, а через пару лет вырос непроходимый забор.Вот такая земля в наших Белгородских и Воронежских краях.
Говорят,что как-то взорвали партизаны эшелон,который следовал в Германию из Белгородской области и очень удивились содержимым - в вагонах - чистейший чернозем, который эти "завоеватели" вывозили в Германию. Они знали толк в земле, в Германии такой нет. Увели и ее любимицу и единственную кормилицу - корову Милку. Когда она пыталась препятствовать этому, то итальянец выхватил пистолет и хотел пристрелить тетю Галю. Но передумал, очевидно увидел четырех малых детей. Так и увел корову, отступая в свою Италию. Но далеко уйти не удалось, налетели наши штурмовики и всю их колонну "раздолбали" по дороге в сторону Палатовки. К радости тети Гали Милка вскоре пришла с веревкой на рогах и еще долго кормила молочком нас (северян) и ее детей.
Но когда весна, растает снег - беда,понятия 'дорога' нет, непролазная грязь и слякоть. Не зря же немцы бросали технику, порой и сапоги, чтобы удрать от наступающих частей Красной Армии.
И вот моя малая Родина встретила нас именно такой непролазной грязью.
Тетя Галя встретила нас на телеге, запряжен в которую был единственный в колхозе бык Бабак. Здоровый был бык, породистый. Как он уцелел во времена нашествия итальянцев - не знаю, но был послушен и вполне управляемым.
Он понимал три команды - "Цоб и цобэ",т.е. это "право руля и лево руля", и
" Тп-ру-у!",т.е. долгожданное - "стой!" Вот и все, очень просто даже для меня,
приехавшему с Севера. Бабак добросовестно вез нас через непролазную от грязи Ливенку, люди смотрели на этих "эскимосов" в их шубах и удивлялись - кого же это Галька Мурзина везет?. А потом пронесся слух: "Да цэ же Танька Путылыха вырнулась с Северу, да того-Сашка, милиционера жинка, с дитьмы". Вот так под любопытные взгляды "ливенцев", после многих лет жизни " на чужбине" (как говорила моя мама) мы вернулись в края и места, где жили наши предки и откуда пошли наши корни. Хотя, справедливости ради и глядя на наше "древо", предки наши (по линии мамы) вышли из
Кубанских краев. А вот предки отца, к сожалению, мне не известны, только
знаю,что он из хутора Терешково (4-5 км от Ливенки). Многое могло бы прояснить личное дело отца, ведь он служил в органах НКВД, а там всегда знали 'подноготную' своих сотрудников до 2-3 колена. Может необходимо мне запросить личное дело его в органах КГБ России? Ведь информация о
сотрудниках органов НКВД должна хранится "вечно"(запрос сделал).
Наконец мы приехали к тете Гале. Дом под соломенной крышей, в центре дома русская печь, на которой сидят четверо детей с любопытными глазами - Лена,Шура,Тося,Витя. И нас четверо вместе с мамой. Вот такая собралась 'компания' в одной хате, святой угол которой был в иконах. В хате, в углу за печкой, разместился маленький теленок. Обеденный стол и две лавки, шкаф.
Вся мебель самодельная, изготовленная из струганных досок. Посуда, в основном, тоже была сделана руками местных умельцев - миски, кувшины, горшки, сделаны умелыми руками гончаров - из глины, ложки-поварешки сделаны из дерева. И особенно для меня был странен пол - земляной,который периодически 'красили' жидкой массой из коровьего навоза, а по бокам вдоль стены подкрашивали разведенной красной глиной. После 'покраски' пол посыпался желтым песком. Эта 'генеральная' уборка делалась, как правило, перед праздниками. Особое "изобретение" военного времени-светильники. Их мастерили из гильз 45-мм снарядов. Сплющивали верхнюю часть, в которую вставляли фитиль, чуть пониже сбоку пробивалась дырка, в которую заливался керосин, или бензин(с обязательной добавкой соли, чтобы не взорвалось). Фитиль (желательно) - из хлопка. Вот и вся
премудрость лампы военных лет. Лампа со стеклом была большая редкость,
это было очень дорого. А вот коптилка из гильзы противотанкового снаряда-
пожалуйста, даже подросток за полчаса ее смастерит. Такой "светильник" очень коптил, но другого не было. В качестве освещения в доме была еще лампада, которая висела возле икон.Зажигалась она, как правило, на ночь.
Обыкновенная маленькая кружечка, в которую наливалось льняное масло.
В кружочек из картошки вставлялась трубочка, в которую протягивался фитиль из пакли. Вот и вся конструкция. Огонек от лампады позволял видеть ночью дорогу к ведру, в которое ходили по "маленькому"или "большому".
Я потому описываю подробно весь этот деревенский быт, чтобы наша современная молодежь, мои внуки прониклись той атмосферой, теми условиями, в которых жил я - их дед,всего каких-то 65 лет тому назад.
Буквально через некоторое время началась борьба за место на теплой печи . И тут главенствующую роль взяла на себя Лена,как самая старшая в
семье Мурзиных. Ее называли "няней",постепенно и мы так стали называть.
Действительно, она для нас была 'няней'- и кормила нас, убирала за нами,
мирила и отвешивала (иногда) подзатыльники. Своим доставалось больше.
Есть было нечего, последние запасы вычистили завоеватели-итальянцы.
И тут пригодились всякие тряпки (в основном женские и детские), которые мы тащили с Севера в узлах и чемоданах. Тетя Галя брала эти тряпки и шла по хуторам (где жили москали ), меняла там их на еду- хлеб, сало, зерно кукурузы и ржи, которое потом на самодельной крупорушке мололи на крупу. В больших чугунах варили кулеш , заправленный сальцем. Это было очень редко,как праздник ,а в основном жили впроголодь. Все с нетерпением ждали весны,когда в садах появится первая зелень,из которой можно было бы сварить зеленый борщ.
Солнце стало пригревать все сильнее,на улицах появились первые протоптанные тропинки,в основном- вдоль заборов. После длинной и голодной зимы дети стали выползать на улицу. Вылезли и мы -дети Севера - в своих необычных нарядах. Возле дома стояла небольшая группа сопливых малышей,одетых кто во что горазд - фуфайки,отцовские шапки ,рваные сапоги. Все уставились на меня. Что за чудо? Такого наряда еще не видели ,даже в Ливенке! И вот один сопливый малыш ,рассматривая меня , произнес:
" Гля-а,дывысь,кыргыз к нам прыихав!". Так и припечатал мне кличку- "кыргыз". Очевидно,у него эту кличку вызвала моя 'кухлянка' с ее бусинками,цветочками и капюшоном. Так я стал ливенским 'кыргызом' на несколько лет. Я сначала очень обижался на эту несправедливую кличку,хотя бы назвал 'эскимосом'. Но,очевидно, он об этом не знал. С этой кличкой я и прошел свое детство.
А вообще-то ,несколько слов о 'кличках'. В наших местах они были у всех,и в обиходе называли не фамилию,а кличку (по-уличному),которую присвоили семье, а порой и целому клану. По какому принципу присваивались-не могу знать.
Так, не Михайловы - а Мудеи,не Митусовы-а Цюруканы и Курочкины , Пытякыны, Кукушины и т.д.,причем,передавались потомкам. Кстати - сопляк,что припечатал мне кличку 'кыргыз' был Володька Митусов, по уличному- Цюрукан ,с которым мы потом подружились и с которым прошли мои детские годы, в играх на улице и в школе. А потом ходили в клуб на танцы,влюблялись в девчонок, ходили и распевали песни по всей Ливенке до утра. Но это потом,а сейчас...Мы отходили от голодной зимы,шли в сады, которыми изобиловала Ливенка, чтобы найти съедобную травку.
Наша часть Ливенки называлась -Троицкая, а были еще -Жабивка, Подлис, Базар, Николаевка, Калоша,Мотня и т.д. Очевидно, в далекие времена,когда были еще поселения казаков и мастеровых людей, между ними были какие-то границы, а потом, разрастаясь, они воссоединились в одно крупное село, но названия сохранились до сих пор. Вот я был из Троицкой,а моя супруга-Любушка- из Базара. Это сейчас все части Ливенки живут дружно, нет между ними никаких антагонизмов. А в те далекие послевоенные годы они враждовали между собой ,как по причинам, так и без них. Очевидно, эту агрессивность принесла война с ее жестокостью и насилием .А если заглянуть поглубже в историю русского народа-то это от тех 'кулачных' боев,что проводились по праздникам, но после войны бились жестоко-кольями ,с применением метательного оружия - 'пращи', которыми бросали и довольно на большие расстояния камни, куски кирпича и даже костыли (чем крепились рельсы к шпалам на железных дорогах). Они обычно летели со страшным завыванием.
Порой бились все-улица на улицу, дети и молодежь, иногда присоединялись и взрослые мужики. Наша роль в этих драках была наиважнейшей - подносить 'боеприпасы'- камни, куски кирпича, костыли.Ну и конечно-вовремя удрать, если противник захватывал инициативу. Я помню,как мой брат Вася прятался от 'противника' даже на чердаке дома. Были и жертвы-костылем ,ударившим в лоб ,погиб парень с Подлеса, фамилию не помню,а по уличному-Птычичька.
Дрались и за девчонок - женский пол был всегда причиной драк. Наших девок не смей трогать и завлекать, дружить и любить только своих-местных, со своей улицы. Традиции пришли еще с древних времен. О некоторых из них я расскажу ниже.
Подсыхала почва, пробивалась первая травка. Молодежь, соскучившись за долгую зиму без общения друг с другом, потянулась на игрища. Самая массовая и азартная игра, которая запомнилась мне в детстве - это игра в мяч.
В настоящее время часто показывают по телевизору американскую игру в лапту,по - моему даже хотят сделать олимпийским видом спорта. Дудки, никакая это не американская игра ,а чисто русская ,и попала она в Америку через нашу российскую Аляску, которую 'придурок' царь не продал ,а
практически даром отдал американцам в 19 веке. Так эта игра попала в русскую Америку. Она,конечно, несколько видоизменилась, но по сути осталась прежней - послать палкой мяч подальше ,поймать его и 'выбить' игрока противника этим мячом ,когда он бежит. Мячей надувных не было, а вырезали из резины, которая была на танковых катках (колесах). Жесткая, мяч летел далеко, а если им ударишь ,то очень чувствительно было. Парни всегда старались ударить девчонок по мягкому месту. Во время игры на
площади слышался всегда смех и девичий визг. Играли до темноты,родители никак не могли загнать нас домой.
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/troicaja.jpg)
Троицкая площадь. Вправо, буквально в 200м был наш дом.
Хотя война ушла далеко от наших мест, но иногда она напоминала о себе.
Как-то летом мы наблюдали, как наш истребитель гнал немецкий самолет с крестами на крыльях в сторону леса, летели очень низко. В небе раздавались пулеметные очереди. Говорят,что наш 'ястребок' добил фашиста где-то на подступах г.Валуйки. Война напоминала 'похоронками',которые приносил почтальон. Не было никаких вестей от мужа тети Гали уже несколько лет, Петра Николаевича Мурзина. Потом оказалось ,что он был в плену,в Германии, и вернулся больным и израненным уже после войны,в 1946 году.
То там,то здесь гремели взрывы мин и снарядов, на которых подрывались любопытные пацаны. Боеприпасы валялись повсюду - на огородах,в садах. Возле нашего огорода, помню, лежал громадный снаряд с расколотым взрывателем, из которого просыпался какой-то белый порошок. Вася любил пугать нас ,малышей. Бывало сядет на него верхом, погоняет прутиком и скачет,как на лошадке ,еще и покрикивает : 'Но-о, лошадка !'.Потом саперы забрали его и увезли. Часто мы 'минировали' дорожки и тропинки - поднимешь кусок земли ,потрескавшуюся от жары, положишь пару мин ,а сверху опять закроешь землей. Потом мы показывали саперам наши 'минные поля' ,а они за это нас угощали конфетами (подушечками).
Хорошо помню тот трагический весенний день. Люди вскапывали огороды,а мы, детвора, в саду тети Гали наблюдали , как Колька Пытякин(Митусов) лет 13-14- ловко выкручивал взрыватели у мин и складывал себе в боковой карман фуфайки. Я отошел по 'маленькому' метров на 20,стал за ствол дерева и в это время его крик :' Разбегайтесь!'.Пацаны врассыпную и...взрыв. Кольку разорвало на части ,а я помчался огородами домой , по -пути где-то распорол подошву ноги. Навстречу бежали родители,все слышали взрыв. Мама увидела меня с окровавленной ногой, подхватили на руки и домой. Хорошо запомнилось, как колотилось ее сердце в груди, к которой она меня крепко прижала.
Но эта жертва была не единственной . На Жабивке Колька Чернобровский возле моста разряжал снаряд,в результате - погиб. Возле нашей начальной школы мы много дней швыряли друг в друга небольшим снарядиком и вот однажды он взорвался. Не повезло моему другу - Мишке Михайлову (Мудею),ему оторвало ногу. А какой замечательный гармонист , по нему все девки сохли, хотя ходил он на 'колодяге' деревянной (протезов тогда не было). Так что определение - 'дети войны' по отношению к нашему поколению вполне оправдано, были и ранения и жертвы.
Но постепенно жизнь налаживалась. В колхозе кроме быка Бабака и итальянской мулы из тягловой силы больше ничего не было. А пахать и сеять надо было. И вот однажды было принято решение правлением колхоза о привлечении коров колхозников к работам на полях. Что такое корова для селянина? Это кормилица, это как член семьи. Бабы со слезами впрягали коров в плуги и бороны, сами их старались водить, т.к. других они не слушались, а потом таскали за соски пустое вымя и плакали.
И вот однажды из Никитовки пригнали трактор - ХТЗ ,с шипами на громадных колесах, без кабины и с плугом. Как-то я видел кадры в одном из фильмов -приезд первого трактора на деревню. Там был 'американец',а это трактор Харьковского тракторного завода - ХТЗ. Все были рады и картинка у нас была как в том фильме. Мы радостно бежали за ним и пытались прицепиться, чтобы проехать. Конечно и бабы,и коровы радостно вздохнули, какая ни есть,а техника. Вася наш сразу же загорелся мечтой стать трактористом, как ни как ,а он уже имел опыт работы,да ни на каком-то тракторе,а на паровозе. Его сразу же определили прицепщиком , т.е. это тот же помощник,но не машиниста, а тракториста.
Мама радостно вздохнула - в семье появился кормилец, трактористам платили хорошо (пока правда трудоднями - под будущий урожай), хотя труд был адским- в той же грязи и копоти ,сутками и порой впроголодь. И в то же время не безопасный - кругом валялись боеприпасы, разбитая военная техника.
Мне тоже пришлось испытать 'прелести' работы трактористом, когда я закончил 10 классов,не поступил в геолого-разведочный институт в Москве и 'выпало счастье' почти год проработать сначала прицепщиком,а потом трактористом именно на таком же тракторе - ХТЗ (или как его еще звали -У2).
ХТЗ-это 'Харьковский тракторный завод', были еще ЧТЗ- Челябинский тракторный завод, гусеничный, его еще звали -НАТИ (расшифровку не помню). Но это уже был трактор, мечта любого тракториста.Кабина, мощь, простое управление и т.п. Мне не удалось на нем поработать, как говорится- не заслужил.
Но я немного отвлекся от темы военного времени, хотя еще есть некоторые воспоминания. Когда Красная Армия освободила наши края, то еще долго вылавливали местные жители немцев в наших лесах.Они там прятались. Но ведь это не партизаны, в чужих лесах,да и без продовольствия. Их вылавливали, приводили на колхозный двор. Местные бабы их жалели ,приносили еду. Не могу утверждать,но говорили, что подростки порой их расстреливали . Я этого не видел, но кости в амшанике ( бывшее укрытие для колхозных пчел,которое было возле нашего огорода) мы долго потом выкапывали. Я этих пацанов не осуждаю .За те зверства, что творили захватчики на наших землях, они получили по заслугам. Никто их не просил идти к нам и убивать женщин и детей. Ведь говорится, как аукнется,так и откликнется.
Но пора вернуться в нашу хату. Она была,естественно,перенаселена.Мама была коммунистом и членом правления.Но даже ей не могли предоставить жилье. Исторически сложилось так, что у нашей семьи не было собственного дома в Ливенке. Когда отец был милиционером до войны,то нам сельсовет предоставлял жилье в доме возле базара (ниже Дорощенко).
В хуторе Терешково родственников не сохранилось. Поэтому первое время наша семья жила на частных квартирах. Сменили мы их, по моим подсчетам, 5-6 квартир. Все эти квартиры я отлично помню до сих пор,могу их места запросто указать даже сейчас. И только в 1968 году при помощи Васи (на его деньги) мама и отец приобрели дом, рядом с тетей Галей (напротив).
Так закончилась 'эпопея' бездомного существования семьи Путилиных в Ливенке. Кстати,я хорошо помню, когда строился этот дом ,мы, пацаны, за те же конфеты 'подушечки' помогали грузить и возить песок на строительство дома. Как чувствовал,что это будущий дом моих родителей.
Дом был небольшой, но достаточное количество комнат -кухня, две спальные комнаты ,приличный зал, веранда, кладовая. В центре дома большая русская печь и в столовой плита. Во дворе погреб, выложенный кирпичом и сарай. При доме был огород и хороший сад. Особенно много было вишневых деревьев. Вообще-то в Ливенке вишневые деревья были в большом почете.
Если я вспоминал когда-нибудь Ливенку, то обязательно в весенний период, когда цвели сады. В это время года село в буквальном смысле утопало в цветущих садах, домов не было видно. Белое море цветов. А какой аромат при этом, а как гудят пчелы в цветущих кронах! Это надо видеть!Что там японская сакура, никакого сравнения с цветущими ливенскими садами!
О ливенских садах можно написать целую книгу. Во-первых, таких сортов яблок и груш я сейчас нигде не встречаю. Если груша сорта бергамот созреет, то это фрукт с медовым вкусом и
запахом,мягкая,сочная,как мы говорили,ее можно есть губами. Панкратея (я называю так,как их называли местные жители)- это продолговатые и желтые груши, рассыпчатые, сладкие,с неописуемым ароматом,как дорогие французские духи марки 'Шанель'.
Яблоки сорта 'курские' в два кулака размером, когда созревали и падали, то раскалывались пополам . Рассыпчатые, их тоже можно было есть губами.
Очевидно из-за этого был построен в Ливенке крупный завод по производству плодово-ягодных вин,так сказать, ближе к дармовому сырью, которое скупал завод у населения буквально за копейки. Этот завод как давал рабочие места местному населению,так и, к сожалению, сыграл трагическую роль для судеб многих сотен местного населения. Я как-то расскажу об этом ниже. А сейчас продолжим воспоминания последнего года войны. Как ни странно,чем дальше удалялся фронт,тем меньше мы думали о войне ( по крайней мере мы-пацаны). Все ясно - фашистов мы раздолбаем и в этом ни у кого не было сомнения. На первый план выходили проблемы мирного времени - что посеять, как посеять, как вырастить и , самое главное - как убрать урожай. Рабочая сила-это старики, инвалиды, бабы и мы-дети.
Вот так и организуй работы в колхозе. А рабочий день начинался рано:
только - только начинался рассвет, а в ворота стук и голос : 'Анисимовна !
Выходь на работу!'. Это бригадир, Павло Рудичев будит баб и собирал на работу. Идти надо на колхозный двор, где получали наряд на работы и шли или пешком, или отвозили на волах к месту работы. С собой мама брала узелок 'собойки' и орудия труда-лопату,тяпку или грабли.Когда начинался
сенокос,то бабы брали и косы, чтобы косить сено. Мужиков-то раз два и обчелся, да и те или старики, или калеки.
На работу шли или ехали, как правило, молча - у всех были мысли там - дома,где осталась на весь день голодная малышня. Но зато с работы возвращались с песнями. Боже мой, как здорово пели наши мамы! Сейчас таких песен не услышишь,а если и услышишь, то только в исполнении какого - нибудь фольклорного ансамбля. А какие голоса! Слышны были за километр,а то и больше. Песни старинные,пели в три,а то и в четыре голоса. Каждая баба знала свое место в этом импровизированном хоре, без дирижера.
Сейчас, к большому сожалению, многие песни забыты и утеряны навсегда.
И вот наступил долгожданный День Победы!!! Мне он запомнился радостными улыбкамим,поздравлениями, смехом и песнями! Мы, дети, конечно, орали - 'УРА!УРА! УРА!', но игры в 'войнушку' продолжались.Особенно жестокий характер они приобретали на 'выгоне',где сходились стенка на стенку. Фашистами никто не хотел быть, тогда мерились на палке - кто выходил верхним - красный,а кто проиграл - фашист. Никто,конечно, не хотел быть фашистом,но что поделаешь - игра. Помню,даже дело доходило до слез.
Начали приезжать с фронта мужики, как говорится - кому-то повезло, а кому-то нет. Возвратился из плена и Петр Николаевич Мурзин, мой дядя. На правой руке не было нескольких пальцев, израненный и очень больной - видимо досталось ему в плену,на работах в Германии.
От Вани не было никаких вестей и мама очень переживала. Потом пришло письмо,в котором он сообщал, что жив - здоров и находится в Чехословакии. Скоро приедет. Радости не было границ. Отец продолжал службу в органах НКВД в Архангельске. Письма от него приходили регулярно, также регулярно приходили и денежные переводы. Для нас это была конечно помощь, но было бы гораздо лучше, если бы он жил с нами.
У меня,к сожалению, не сохранилось в памяти каких-либо данных об отце.
Недавно совершенно случайно я обнаружил три документа отца - военный билет, профсоюзный билет и билет ОСОАВИАХИМ (Общество содействия обороне и авиационно-химическому строительству СССР).
Информация из этих документов следующая.
Из Военного билета.
ПУТИЛИН АЛЕКСАНДР МАТВЕЕВИЧ - рождения 17 марта 1897 года,
хутор Терешково, Никитовского района, Воронежской области (в настоящее время в этом хуторе живет всего три семьи).
Состав: рядовой, номер военно-учетной специальности(ВУС)-7,наименование ВУС-артиллерист полевой артиллерии,номерной.
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/mojportret-2.jpg)
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/wasilijliwenec.jpg)
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/mamamolodaja.jpg)
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/otec.jpg)
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/mama.jpg)
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/pamjatnikpawshimgerojam.jpg){kind=spacer}
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/moewystuplenie.jpg)
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/gostina300letii.jpg)
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/ustelyliwenki-1.jpg)
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/widnacentrsela.jpg)
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/bogosluzheniewcerkwi.jpg)
![[]](/img/p/putilin_j_a/vospominanijat1/cerkowx.jpg)