Тропа поворачивала налево - Алексей шагнул вправо. В хлюпающую болотную жижу. Рискуя провалиться в затянутое ржавой ряской окно. Но на тропе, по его мнению, было еще опаснее. Особенно - после того, как она повернула влево. В сторону Леса. Туда, где притаилась Синяя Тень. Да, в непролазную топь - тоже ничего хорошего: Болотная Самка пришельцев не жалует, не говоря уже о Лихоманках. Нет, они-то как раз привечают одиноких путников, но лучше бы не привечали: провести ночь с бесплотной прелестницей - почти наверняка лишиться мужской силы. Только Ведунья Седьмой Степени Посвящения могла помочь избежать этой напасти, да и то - если сумеешь ее отыскать между восходом и закатом солнца следующего дня. А если учесть, что во всем обширном Озерном Краю постоянно обитала лишь одна такая искусница - нереально.
Чертыхнувшись про себя, Алексей ухватился за ветку чахлой ольхи - она обломилась, и полноправный дружинник позорно сел в лужу. Еще раз чертыхнувшись - уж лучше бы в затянутое ряской окно! - Алексей обнял поросшую осокой кочку и выбрался на сухое место. Зациклившись на Тайножителях Озерного Края, он явно недооценил обыкновенные "прелести" Глухого Болота. Конечно, Глухое Болото - не Желтая Топь, по большей части, кроме Левого Кармана и Слепого Подбрюшья, оно вполне проходимо, но, как всякое болото, легкомыслия не прощает. Стоило чуть забыться и полноправный дружинник, подобно первогодку искупался в луже - фи! Хорошо, хоть товарищи не узнают об этом конфузе - засмеяли бы!
Алексей осторожно шагнул на следующую кочку и, отодвинув мешающую ветку, взялся за ствол предательницы-ольхи - какая никакая, а все опора. В этом зыбком, хлюпающем, непредсказуемо меняющемся мире.
Обретя уверенность, Соглядатай Второго Ранга понял, что каким-то образом ухитрился потерять все ориентиры: до падения в лужу прямо перед ним в полутора, двух километрах маячила большая сосна с раздвоенной вершиной, а слева за тальниковой зарослью на фоне бледно-сиреневых облаков отчетливо рисовалась крона раскидистого дуба. И будьте любезны! Ни сосны, ни дуба, ни даже тальниковой заросли! До которой - вообще! - было рукой подать. Не дальше трехсот метров. Однако сейчас на ее месте распахнулось широкое окно чистой воды, за которым покачивал метелками удивительно высокий тростник. Болото становилось озером - чего не могло быть, но о чем упрямо свидетельствовали глаза. Обманка? Морок?
Алексей задумался: если бы он имел глупость угодить в Желтую Топь, то - да. В том гиблом месте могло случиться все что угодно, но в добропорядочном Глухом Болоте? Если только... он ненароком не свернул в Левый Карман! Или - не дай Бог! - в Слепое Подбрюшье.
Обеспокоившись не на шутку, дружинник достал из котомки Магический Кристалл - оправленный в серебро, тщательно ограненный осколок горного хрусталя - не помутнел ли прозрачный камешек? Нет. Не помутнел, не покраснел, не поголубел - значит, в радиусе по меньшей мере двух километров не находится ни одного Тайножителя.
Приободрившись, Соглядатай Второго Ранга собрался положить на место волшебный инструмент, но вдруг заметил, как в прозрачном холоде хрусталя мелькнула теплая золотая искорка - однако! Вручая ему драгоценный прибор, Хранитель ни словом не обмолвился ни о каких искорках, хотя подробно истолковал значения всех цветовых оттенков. Может быть - солнце преломилось на одной из граней? Или?..
Алексей поместил Магический Кристалл в сложенные лодочкой ладони и поднес его к правому глазу - в темноте сразу же заплясали золотые искорки. Нет, солнце ни при чем - хрусталь светился изнутри едва уловимым зеленоватым светом, в котором, как в крохотном облачке, то и дело мелькали яркие огоньки. Предупреждающие... о чем?.. Лесной Бородач забодай Хранителя! О какой разновидности Тайножителей говорят золотые искорки? Соглядатай этого не знал, и ему было очень не по себе. Помутнение кристалла указывало на Лесного Бородача, покраснение - на Одноглазую Тварь, посинение - на Седую Девушку, ну, и так далее. Алексей помнил все тридцать четыре оттенка основных цветов, соответствующие почти всем известным родам Тайножителей. В том-то и дело - почти. Ни о золотых искорках, ни об обозначаемых ими Призраках Хранитель даже не заикнулся. Вот и гадай теперь...
Вообще-то бледно-зеленый цвет указывал на Лихоманок, но фоновое свечение кристалла было настолько слабым, что дружинник сомневался - ой ли? Ведь Лихоманки, несмотря на почти полную бесплотность, наделены огромной отрицательной энергией - окажись одна из них ближе, чем в двух километрах, хрусталь бы запылал бледно-зеленым огнем! Может быть - на пределе разрешающих возможностей прибора? Ага! Искорки-то вон как пляшут! Даже при солнечном свете. Зато, когда Алексей освободил кристалл из импровизированного укрытия, зеленоватое свечение сразу сделалось совершенно невидимым - в прозрачном хрустале, тревожа дружинника, мелькали золотые точки, и все, укуси Хранителя Полорогая Дурь! Что они значат - эти завораживающие огоньки? Или?..
...при мысли о Болотной Самке отважный соглядатай похолодел: Болотная Самка - это не Белая Образина! Не Седая Девушка! Не Лихоманка, не Лесной Бородач и даже не Одноглазая Тварь! Она не имеет тела, она бездушна, ее могущество почти беспредельно - во всяком случае, так говорят все дружинники. Правда, Хранитель, напутствуя Алексея, не сказал о ней ни слова, но... молчание иногда бывает выразительнее всяких слов!
Между тем, мелькание золотистых искорок продолжалось - не усиливаясь, но и не ослабевая. Конечно,
- Сидела в лягушке Болотная Самка
И хлюпала мерзко трясиной своей,
- если она из Желтой Топи перебралась в Слепое Подбрюшье, то, значит, она повсюду!
- Лягушка раздулась от леса до замка,
Цепляя прохожих осокой бровей,
- вот! вот! Если тобою овладела Болотная Самка - будь готов к самым невообразимым трансформациям! Уж лучше - Синяя Тень!
Однако, вспомнив о Синей Тени, Алексей внутренне передернулся: ага - лучше! Синяя Тень поедает не тела, а души - не зря же, когда тропинка повернула к лесу, он, не колеблясь, шагнул в болото! Жить без души - бр-р-р!
Чтобы не потеряться в краю, где разом исчезли все знакомые по описаниям опытных сослуживцев ориентиры, Алексей не убрал Магический Кристалл в котомку, а повесил его на шею - волшебный прибор имел несколько назначений и, в частности, мог служить своеобразным компасом. Однако - только в том случае, если он признавал владельца. В чем соглядатай не был уверен, но все равно - выбора у него не оставалось: идти по болоту не имея ориентиров - он все-таки не сумасшедший! Впрочем, пользоваться таким компасом...
...Алексей вдруг услышал мучительный младенческий плач, как ему показалось - близко. Не раздумывая, дружинник шагнул в сторону горьких рыданий и только пройдя метров триста сообразил: все в порядке - Магический Кристалл признал его своим хозяином. И ведет в нужном направлении. Да уж ведет...
Плач сменился воплями, визгом и совсем уже нечеловеческим верещанием - будто пытали кролика, добиваясь от него показаний на древнегреческом языке. И хотя Алексей знал, что это всего лишь особенности волшебного прибора - ему стало очень не по себе: так мучить ребенка! Что он уже и кричать не может, а лишь верещит как заяц, растянутый на дыбе. Да уж! Такой компас заведет тебя куда угодно!
Будучи не в силах дольше выносить нечеловеческий визг истязаемого младенца, соглядатай снял с шеи Магический Кристалл и спрятал его в котомку - стенания прекратились. Однако, осмотревшись, Алексей обнаружил себя стоящим на зыбкой кочке посреди жуткой трясины. Приехали! Шаг влево, шаг вправо - меньше чем за минуту засосет с головой! А до следующей кочки не меньше десяти метров! Не перепрыгнешь! Занесла нелегкая! А крохотный торфяной островок качается под ногами, а болотная хлябь издевательски булькает газовыми пузырями - мол, никуда отсюда не выберешься! Дружиннику не оставалось ничего иного, как вновь повесить на шею волшебный компас. И вновь в его ушах зазвучал пронзительный визг истязаемого ребенка. К которому присоединились мучительные вопли связанной матери, наблюдающей, как пытают ее годовалое дитя.
- Болотная Самка плевалась икрою,
Лягушка на кочке качала птенцов,
- дурацкие стишки, всплыв в памяти, приглушили двухголосые стенания - прыгающий с кочки на кочку Алексей смог, пусть не четко, видеть по сторонам. Выходит, не такие уж и дурацкие эти стишки-перевертыши! Не зря перед посвящением каждый дружинник выучивает их наизусть! Наряду с полусотней магических заговоров и заклятий.
- Принцесса пажа посадила в большое
Снесенное мухой во вторник яйцо,
- чем больше нелепых строчек всплывало в памяти соглядатая, тем тише становились пронзительные вопли истязаемого младенца и стенания его обезумевшей матери. И тем меньше Алексей ощущал себя Соглядатаем Второго Ранга - все необратимее превращаясь в дружинника Светоносного Князя. И тем тверже становилась почва под его ногами - трясины затягивались, топи пересыхали, на кочках вырастали веселенькие молодые березки. Искорки в Магическом Кристалле мелькали все чаще, и вот уже весь хрусталь наполнился золотистым светом. Алексей услышал завораживающий голос Болотной Самки:
- Приветствую тебя, воин Светоносного Князя. Добро пожаловать в мое Слепое Подбрюшье.
Зная, что Болотная Самка не имеет определенной формы и потому ее нельзя видеть, дружинник тем не менее пристально озирался по сторонам - а вдруг? Та, которая говорит столь мелодичным голосом, должна быть прекраснее Супруги Светоносного Князя - о чьей несравненной красоте барды наперебой слагают и поют песни. Ах, если бы увидеть ее хоть краешком глаза! Увидеть и умереть - ибо удостоившиеся чести лицезреть Болотную Самку после этого живут не дольше трех дней.
- Нет, воин, в Слепое Подбрюшье я тебя привела не за смертью, - в ответ на невысказанное желание Алексея вновь зазвучал певучий голос Владычицы Болот, - смотри!
И соглядатай увидел.
(Впрочем, под действием болотных испарений он к этому времени уже почти не был Соглядатаем Второго Ранга, оставаясь только дружинником Светоносного Князя.)
На хвосте Белой Образины покачивался подвешенный за руки голенький годовалый ребенок - прелестный светловолосый мальчик. Его правую ножку насквозь пронзал огромный четырехгранный гвоздь, на кованую шляпку которого время от времени дышала огнем Полорогая Дурь, причиняя младенцу страшную боль. Ребенок корчился, извивался - с каждой струей вылетающего из пасти Полорогой Дури синего пламени пронзительный детский визг возвышался до ультразвуковых частот, становясь для Алексея почти неслышимым.
В четырех шагах от истязаемого младенца бешено рвалась из пут обнаженная до пояса молодая женщина. Тщетно. Ее вывернутые назад руки и выглядывающие из-под заплатанной серой юбки икры ног мертвой хваткой удерживали связанные за стволом старой осины толстые пеньковые веревки. Голову женщины плотно притягивали к стволу ее же собственные косы - так что молодая мать, видя ужасные муки своего младенчика, не могла даже биться затылком о дерево, а лишь в кровь растирала запястья связанных рук и лодыжки ног о жёсткие пеньковые пряди.
- Убейте меня! Сожгите! - вопила отчаявшаяся женщина. - Не буду больше его кормить! Пусть мой сыночек умрет от голода! Убейте меня! Сожгите!
- Успокойся, милая. Никто тебя убивать не будет. Через неделю сама умрешь. Или сойдешь с ума. А то - "сожгите" - ишь чего захотела! - с садистской ласковостью утешала страдалицу Седая Девушка, нежно гладя ее по лицу, груди и плечам. - И кормить будешь мальчика сколько надо - титьки-то переполнены.
Услышав эти глумливые утешения, Алексей вышел из оцепенения, в которое впал при виде ожившего кошмара, и, выхватив из ножен короткий меч, с отвагой и яростью дружинника Светоносного Князя бросился на Тайножителей, люто мучающих человеческого младенца и его маму. И если бы властный голос Болотной Самки промедлил одно мгновение - Белая Образина осталась бы без хвоста, Седая Девушка без обеих рук, а Полорогая Дурь без головы. Даже - если бы успела плюнуть в него струей ядовитого пламени. Однако, на полушаге парализовав волю Алексея, Болотная Самка выручила своих прислужниц.
- Воин, остановись! Ты разве не видишь, что этот мальчик зачат от дьявола? И если дать ему вырасти таким, каким его сотворили отец и мать, то он неизбежно погубит Озерный Край. Всю нашу Землю. Ты думаешь мы его мучаем зря? Медленно убиваем? Нет, воин, пройдя нашу перековку, он выйдет из-под власти своего отца-дьявола и сделается безвредным Тайножителем. Или ты хочешь, чтобы мы его отвели к Синей Тени?
- Болотная Самка играла с принцессой,
Катая яйцо с заключенным пажом.
И месяц мочился над дремлющим лесом,
И ангел хихикал под острым ножом,
- мысленно произнеся подряд четыре волшебных стиха, Алексей полностью успокоился и вернул меч в ножны - действительно, все дружинники Светоносного Князя знали, что нет ужаснее преступления, чем вступить в любовную связь с дьяволом. Болотная Самка уловила перемену настроения Алексея и мелодичным глубоким голосом спокойно продолжила свои увещевания:
- Ну, а мама этого мальчика, ты сам понимаешь, заслужила свою казнь. Мало этого: ни у Тайножителей, ни у людей нет казни, достойной ее преступления. Слышишь, как она малодушно молит, чтобы ее сожгли? Конечно! Пятнадцать, двадцать минут мучений, и все. Даже если сжигать очень медленно - никакое человеческое сердце не выдержит дольше двух, трех часов: или остановится, или разорвется. А так, как ее казнят сейчас, она, искупая свою безмерную вину, вполне может промаяться неделю, а то и две. Все то время, которое нам потребуется, чтобы из этого маленького дьявольского отродья сделать добропорядочного Тайножителя. Конечно, если раньше не сойдёт с ума. Но она не сойдет... Я знаю...
Какой-то крохотный участок сознания, вероятно, все еще принадлежащий Соглядатаю Второго Ранга, пытался противиться этой бесовской логике, но Алексей, оказавшись во власти Владычицы Болот, в данный момент думал и чувствовал только как дружинник Светоносного Князя и не замечал его слабых протестов. А княжеский дружинник, всегда готовый прийти на помощь безвинным страдальцам, никогда не заступится за обвиненных в сношении с дьяволом - будь то хоть женщина, хоть ребенок. И никогда не потребует у палачей доказательства вины их жертв - если злодеев обвинила сама Болотная Самка, значит, они виновны. Тем более, что, как выяснилось, младенца вовсе не казнят, а мучают для его же блага - перековывая дьявольское отродье в добропорядочного гражданина Озерного Края. И даже если он умрет под пытками - все лучше, чем вырос бы и, исполняя пророчество, превратился в Демона-Губителя. Чьего появления вот уже несколько тысяч лет с ужасом ждет весь Просвещенный Мир. И потому любовная связь женщины с дьяволом и у людей, и у Тайножителей считается самым страшным преступлением. И нет для повинной в нем достойной казни. Так что...
...правда, для грубого воина, каковым являлся дружинник Князя, утонченная жестокость Белой Образины, Полорогой Дури и, особенно, Седой Девушки казалось несколько чрезмерной - по его мнению, для ведьмы вполне бы хватило костра - но кто он такой, чтобы судить о мере жестокости, когда речь идет о Всеобщем Благе?
- А сейчас, голубушка, ты покормишь своего бедного ангелочка. Ему надо много сил, чтобы перебороть дьявольское семя - ишь, мерзавочка! Родила ублюдочка и не хочешь его кормить! А твой безвинный страдалец, слышишь, уже и кричать-то толком не может. Пищит как комарик под ногтем у людоеда, и все.
Глумилась Седая Девушка, целуя и гладя тщетно рвущуюся из пут молодую женщину: - Покормишь, милая - никуда не денешься!
- Болотная Самка ужасно смеялась,
Царевну-Лягушку сосватав ужу.
"Как - ужу? Ведь он же ее проглотит?", - вдруг совершенно не в лад с бессмыслицей рифмованного заклятия пронеслось в голове у Алексея: Соглядатай Второго Ранга будто бы очнулся от страшного морока, и его рука вновь потянулась к мечу. Однако два следующих стиха вернули дружинника под власть Владычицы Болот,
- И плакало горько всю ночь одеяло:
Ах, как вам, принцесса, я скверно служу!
- и жуткую сцену кормления "дьявольского отродья" Алексей досмотрел до конца с должным пиететом, ничуть не поморщившись в душе.
Полорогая Дурь вытащила гвоздь из ножки младенчика, и вопящий мальчик скоро утих. Белая Образина, заботливо покачав ребенка на хвосте, поднесла его ротиком к груди привязанной к дереву мамы, и голодный малыш жадно зачмокал.
- Нет, - закричала женщина, - не ешь сыночек! Сытый - ты будешь мучаться очень долго, а не станешь есть, скоро умрешь. И эти изверги от тебя отстанут!
- Слышишь, воин, до какой степени нравственного падения может дойти женщина, вступившая в связь с дьяволом? - глухо пророкотал голос Болотной Самки. - Чтобы мама желала смерти своему ребенку - тебе, небось, не могло такого присниться и в самом страшном сне?
Остающийся незамутненным островок в сознании соглядатая прошептал Алексею, что ему в самом страшном сне не могли присниться те муки и издевательства, которым прислужницы Болотной Самки подвергают младенца и его маму, но дружинник Светоносного Князя не услышал этого тихого шепота. Его спокойствие смог поколебать только раздавшийся вслед за словами Владычицы Болот совершенно безумный визг истязаемой женщины:
- Врешь! Врешь! Это ты убиваешь моего сына! Долго! Мучительно! Тварь! Образина! Гадина! Пытаешь до смерти моего Алешеньку! А если не до смерти - все равно: после твоей дьявольской перековки он перестанет быть человеком!
Вероятно, выкрикнутое женщиной имя Алешенька оказалось тем кодовым словом, которое расколдовало Алексея. И когда Белая Образина отняла младенца от груди, а Полорогая Дурь пронзила гвоздем его левую ножку, намереваясь продолжить пытку, дружинник Светоносного Князя пришел в себя. В нем пробудился одурманенный болотными испарениями Соглядатай Второго Ранга - Господи! Прикрываясь благими намерениями, так мучить младенца?! Да что себе позволяют эти маньяки!
Выхваченный из ножен меч-кладенец грозно сверкнул в руке Алексея - Белая Образина, Полорогая Дурь и Седая Девушка пустились наутек. На хвосте у Белой Образины мотался из стороны в сторону привязанный за руки младенчик. Соглядатай бросился в погоню за мерзкой тварью, не обращая внимания на вдруг сделавшийся глумливым голос Болотной Самки:
- Ха-ха-ха, воин Светоносного Князя! Вот ты и раскрылся! Ты не наш, ты грязный, презренный чужак!
- Ты один виновен во всех бедах Озерного Края, - скрипучим басом ухнула Болотная Самка.
- Виновен! Виновен! - заулюлюкало со всех сторон. Магический Кристалл на груди Алексея полыхнул ослепительным белым пламенем, насквозь прожигая кожу - соглядатай сорвал с себя превратившийся в огненную каплю волшебный компас и запустил им в отставшую от остальной компании Полорогую Дурь. Та в ответ только засмеялась: - Ха-ха-ха, погляди себе под ноги, вероломный дружинник Князя!
Под ногами у Алексея покачивалась торфяная кочка, вокруг которой, чавкая и распространяя тухлый запах сероводорода, пузырилась гибельная трясина. Размахивающий мечом соглядатай с трудом удерживался на этом крохотном островке, отчетливо понимая: шаг влево, шаг вправо - засосет с головой. А обернувшаяся гнилой топью Болотная Самка самодовольно урчала: виновен!
И Белая Образина хохотала: виновен!
И Седая Девушка звонко смеялась: виновен!
И Полорогая Дурь трубила: виновен!
И болтающийся на хвосте младенец пищал: виновен!
И его привязанная к осине мама пронзительно визжала: виновен!