Пьяная Обезьяна : другие произведения.

Сложная тема

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...это всего лишь реальность ...и сейчас просто напросто заканчивается еще один бесцельный день твоей бесцельной жизни в этом до безумия не логичном мире...
  
   "Сложная тема"
  
  
   Посвящается Deni
  
  
   Идем в поводу мимолетных желаний,
   Как дети, что ищут забавы,
   Последствия нынешних наших деяний
   Не пробуем даже представить.
   А после рыдаем в жестокой печали:
   "Судьба! Что ты сделала с нами!.."
   Забыв в ослепленье, как ей помогали
   Своими, своими руками.
  
   М. Семенова
   "Волкодав".
  
  
   Пролог.
  
   Темные своды темной комнаты...
   - Поручик мертв...
   Тихий голос громом пронесся по довольно большой почти не освещен-ной комнате. Мерные блики свечей отражаются в глазах пяти стоящих в ней пацанов.
   - Его зарезали под аркой собственного дома... Кто-нибудь из вас зна-ет что-нибудь об этом?
   Пацаны переглянулись уставившись испуганными глазами на пацана стоящего в центре созданного ими же круга отрицательно покачали головами.
   Это был шок! Кто посмел убить одного из членов клуба? Почти осно-вателя. Человека придумавшего свод правил. Кто отважился на такой посту-пок? В ком хватило смелости посягнуть на целостность клуба? Или это просто нелепое стечение обстоятельств?
   За почти годичный срок существования клуба ни один его из его чле-нов не был не только убит, но даже и покалечен... только так - мелкие, не значительные повреждения вроде синяков и ссадин...
   - Нам обязательно нужно найти того, кто это сделал... - послышался сдавленный скорбью голос одного из "людей окружения".
   - А его и искать не надо! - вдруг сказал стоящий в центре, что вызва-ло еще больше недоумения. - Он здесь... Среди нас...
   Растерянные, испуганные взгляды...
   - Кто?
   - Плаха... Это было три дня назад в "Молодежном"... Поручик ре-шил покинуть нас... Уйти на покой... По правилам это запрещено и наказуемо... Вот и решил наш Сереженька выслужиться убрав не-угодного отступника...
   - Мы накажем его?
   - Всему свое время! - надменная, слащавая улыбка растеклась по лицу стоящего в центре пацана. - Завтра он придет сюда и мы запрем его в "Обители зла"... А я найду за-мену... Пора пополнить наши ряды! А теперь повторим правила нашего клуба...
  
  
   Глава I.
  
   Все заканчивается... Даже самый долгий фильм однажды прерывается финальными титрами... Самый многостраничный роман доходит до эпилога... Самая длинная жизнь добирается до своего логического завершения на полу-тора метрах под землей...
   Заканчивается все!..
   Вот и его история видимо добралась до своего финала. Все! Точка. Именно здесь в неосвещенной комнатенке полуразрушенного дома, размазы-вая по щекам струящуюся из сломанного носа и рассеченной брови кровь, он закончит свою историю.
   И именно сейчас ему вдруг вспомнилась Маша... девушка, из-за кото-рой все и началось...
  
   * * *
  
   За год до этого.
   Первый этаж средней школы Љ 15.
   Туалет с давно вышаркавшейся надписью над дверью: Для мальчиков.
   Деревянная дверь заляпана, испачкана чернилами и маркерами, но за ней еще не лучше и отнюдь не чище.
   Некогда голубого цвета стены давно потеряли свою истинную окраску под сотнями надписей, почеркушек и просто не слишком лицеприятных слов. Потолок усеян горелыми спичками и от копоти давно уже не белый, а скорее желтовато-серый...
   Плевки и чибоны на полу...
   И так каждый день...
   "Сколько можно?.. Сколько можно смотреть на это?.. Сколько все это мыть и убирать?.. Когда же это кончится?.. Скоты, а не дети!.."
   В сердцах сокрушаясь над бессовестностью современной молодежи, техничка прошла к окну едва не упав, поскользнувшись... и обомлела...
   Она видела здесь многое... Шприцы и использованные по прямому на-значению презервативы были такой же обыденной мелочью, как пресловутые окурки, ровным слоем покрывавшие пол... К этому она привыкла... Ко всему привыкаешь, когда сталкиваешься с этим ежедневно...
   Но сравнительно небольшая, примерно с блюдце, лужица крови это не презерватив в унитазе...
   Трясущейся рукой женщина осторожно потянула на себя дверцу ка-бинки возле которой мирно покоилась лужица и уже не обомлела, а ужасну-лась...
   Шок, быстро вырвался через легкие в истошном крике и как-то сам со-бой заставил ее судорожно перебирать ногами, пытаясь добраться до кабинета директора...
  
   * * *
  
   Следующий день.
   - ...это беспрецедентное событие и виновные понесут наказание по всей строгости закона!.. - директор Василий Петрович никогда не был размаз-ней и держал в трепетном страхе не только малолеток - младшеклассников, но и некоторых учителей и всегда знал, когда и что сказать. Но сегодня он с тру-дом закончил свой долгий и никому не нужный монолог, плюхнулся на стул и обхватил местами, подавшуюся легкой проседью голову руками. Говорить он больше не мог.
   Линейка была окончена и галдящая толпа молодых людей разошлась по домам, т.к. занятия на сегодня были отменены...
  
   * * *
  
   Прозрачная пелена вечерней мглы начала тихо надвигаться на устав-ший город. Тяжелый, пасмурный день подходил к своему логическому завер-шению. Усталое солнце почти скатилось за далекую полосу горизонта. Оно балансировало на тонкой грани соприкосновения земли и неба, заливая алой краской заката темнеющее небо. Обрывистые темные тучи тихо плетутся по бездонной дали неба, обходя стороной пылающий огненный шар. Пройдя ог-ромный путь, солнце устало сходило с небосвода.
  Дима смотрел на фотографию, и слезы как-то сами собой выкатывались из глаз, падая на глянец бумажки.
   - Почему она?.. - еле вымолвил он. - Почему именно она?
   - Дима... - тихо позвал пацана его друг Алексей Мягков.
   Дима поднял полные слез глаза и абсолютно безразличным взглядом уставился в одну точку.
   - Я знаю сейчас бессмысленно что-то говорить... Я не скажу, что по-нимаю, как тебе плохо... Но, Димка, не сдавайся... Ты это выдержишь...
   - Но почему она?.. - почти умоляющим голосом простонал Дима, будто Алексей и правда мог ему ответить...
   - Я не знаю...
  
   * * *
  
   Три недели спустя.
   - То, чего хотел... То, к чему стремился... То, что не успел... все по-блекло... все померкло... все теперь уже не важно и не нужно...
  Дима резко встал и быстро добравшись до выхода из питейного заве-дения с броским названием "Бар - Молодежный", покинул сие помещение, ко-торое изо дня в день, вот уже три недели служило ему практически вторым домом, и в котором он усиленно заливал водкой ту пустоту в душу, которая когда-то была занята девушкой по имени Маша...
   А на улице дождь...
   Дима на мгновенье закрыл глаза, по которым так не привычно и сильно ударил дневной свет. И в очередной раз Диме подумалось, что все это сон, ко-торый вот-вот закончится. Он вновь попытался убедить себя в том, что все это - лужи, грязь, затянутое тучами небо, моросящий, противно липнущий к ще-кам дождь лишь снится ему, и всего через мгновенье он распахнет глаза и в его комнате будет приветливое утро, радужные волны весеннего солнечного света и знакомое чувство легкой неги.
   Но сон не заканчивается...
   "Эта рана в твоей душе, через которую тебя покинули жизнерадост-ность и веселость однажды неминуемо затянется..." - так сказал дед - умней-ший человек, который всегда говорил ему только правду и знал ответ на каж-дый вопрос с самого детства. Вот только на вопрос - "Когда наступит это од-нажды?.." он ответить не сумел...
  
   * * *
  
   Почти месяц Дима не появлялся в ненавистной школе. Благо десятый класс можно и вовсе не посещать, а закончить не хуже других. К тому же "по-нимающие" учителя "Н"'ок Диме не ставили.
   И, наконец... почти в самый последний день последней четверти он решился...
   Десять ступеней вверх. Отталкивающе - рыжий цвет дверей. Школа. Трехэтажное здание мастодонтом знаний зорко уставилось на своего нелепого ученика.
   Только при виде фасада Дима сразу вспомнил Машу... Именно здесь... На этом крыльце...
  
   * * *
  
   - Я всегда стремился показать себя... всегда пытался выглядеть ост-роумным не закомплексованным... щеголял фразками из любимых фильмов... цеплял на наигранные таланты... ты и сама все это знаешь... но потом я за-метил тебя... все что было, когда-то поблекло... я вдруг... почувствовал, что всего этого не нужно... что можно обойтись без этого... ведь совсем не нужно напрягаться, когда в разговоре вдруг возникла молчаливая пауза... не нужно подбирать "интересную" тему, а можно просто говорить обо всем на свете, не подбирая вместо каждого слова "оригинальную" цитату...
   - Я поражена...
   - А я влюблен...
  
   * * *
  
   И на глазах снова слезы. Так хочется расплакаться, но нельзя. Ото всю-ду смотрят. Кто осуждающе за слабость, кто сочувствующе горю. Но ему пле-вать на эти взгляды. Ему на все плевать. В том числе и на самого себя...
   Превозмогая себя, Дима все же вошел в здание школы...
  
   * * *
  
   Блистают нарядами девчонки... Вальяжно расхаживают старшекласс-ники... Суетливо бегают представители младшего звена... Школа гудит... Но всего через мгновение все затихнет. Затихнет на сорок минут, дабы по их ис-течении вновь взорваться обычной школьной переменой...
  Дима поднялся на третий этаж и вошел в свой давно знакомый класс.
   Взгляды... сколько их устремилось на него... и в каждом читается ты-сяча вопросов...
   Дима громко, с натянутой поверх безразличия улыбкой, крикнул - "Привет" и прошел к последней парте первого ряда, где его уже дожидался Алексей.
   - Решился...- тихо сказал он, пожимая Димину руку.
   - Надо было когда-то...
   А класс за этот месяц так и остался классом - помещением сороками-нутного заключения. Стены остались все такими же светло-зелеными, парты все такими же старыми, как и сама школа с тридцатилетней историей...
   Истории... на этих партах их записано не мало. Некоторые облетели под давлением времени, некоторые ревнители чистоты слишком сильно затер-ли, но некоторые все же видны. Здесь и откровения об учителях и учениках, стишки в пару строк явно не профессиональных поэтов с ярко выраженной эмоциональной окраской, признания в любви, в общем, все то, что пишут на партах в любой другой школе.
   Подоконники все так же заставлены горшками с цветами... вот только стекла перед летними каникулами уже отполированы до блеска...
  А вот и он - столь ожидаемый одними и столь ненавидимый другими звонок... Отсчет пошел... до конца последней четверти всего несколько дней...
   - А на ее место так никто и не садится?..
   Алексей отрицательно покачал головой.
   - Там на парте пару недель фотка ее стояла... потом убрали...
   Первый урок пролетел почти не заметно. Сразу после него "классная" подозвала к себе Диму, и они вместе прошествовали в директорскую. Даль-нейшее развитие событий за тяжелой железной дверью зачем-то преграждаю-щей путь в кабинет директора осталось тайной для всех, кто осторожно про-вожал Диму взглядами.
  
   * * *
  
   - Че хотели? - Алексей протянул только вышедшему на крыльцо Диме сигарету.
   - Объяснили, что я был не прав, но они меня понимают и помогут... Нужна мне их помощь!..
  
   * * *
  
   Школьный день подошел к концу...
   Минута до звонка с последнего, шестого урока... самая тяжелая и дол-гая минута за весь день. Шестьдесят секунд и полная свобода до 8.30 завтраш-него дня. Нервно шуршат пакеты, взгляды осторожно косятся на циферблат настенных часов, висящих над доской, захлопываются учебники, щелкают шариковые ручки, бессмысленно выводившие на тетрадных листах "невообразимую чушь"... Тридцать секунд апатии... Тяжкое состояние скуки... Только молоденькая учительница сама еще совсем недавно выскочившая из-за точно такой же парты еще пытается успеть закончить тему, пытается докричаться до мысленно находящихся уже где-то совсем далеко детей... Пятнадцать секунд... Всего пятнадцать секунд и ботинки снова примутся собирать на себя грязь и мутную воду майских луж... Пятнадцать секунд и их уже не остановить... Проси, умоляй, приказывай, кричи... Ничто уже не поможет... Они вырвутся из класса пулей и не подумают даже обер-нуться устало выдавив "До свиданья..."
   Звонок...
   Каждый раз идя от дверей класса до выхода из школы Дима неминуемо проходил мимо мужского туалета на первом этаже... В эти кроткие мгновения не было предела его безразличию, его отчужденности, его нежеланию верить во что бы то ни было... И тут же в памяти всплывал знакомый образ...
  
   * * *
  
   - Почему ты такой грустный?
   - Все в порядке...
   - Правда?
   - Не знаю... Что-то не так...
   - О чем ты? Что не так?
   - Толи что-то уже произошло... толи еще произойдет...
   - Что?
   - Не знаю... Что-то плохое... страшное...
   - С нами?
   Дима тихо ответил - "Не знаю", а в голове начало твориться что-то невообразимое. Что-то яркое и красивое перемешало мысли и понеслось по этому хаосу. Что-то вдруг взбудоражило душу. Вдруг стало тепло и светло. Все вдруг перевернулось от простого словосочетания - "С нами...". С нами! Теперь это уже не "ты" и "я", теперь это "Мы". Быть может, Маша и не задумывалась так глубоко над сказанным, но Дима воспринял это именно так.
  
   * * *
  
   Но слез уже не было. Наверное, их просто не осталось.
  
   * * *
  
   Родители... Порой это жестокие, лишенные и намека на понимание люди, которым кажется самим семнадцать лет никогда не было... Порой это индифирентные ко всему среднестатистические обыватели, стадом идущие ту-да, куда ведет их общественное мнение и сам уклад жизни... Порой это чуткие и проникнутые любовью существа отдающие всех себя без остатка наивно - чистой любви к своим чадам...
   Родители Димы представляли собой третью категорию людей и на все Димино поведение с самого детства смотрели сквозь пальцы. Не ограничи-вая... во всем потакая... просто любя... чисто и беззаветно...
   Дима тоже любил родителей, хотя усиленно это скрывал. Вернее, не скрывал, а просто не подавал виду... Все его друзья без исключения уже дав-но знали, что мама - человек святой, а сама мама никогда даже не слышала от сына такой простой и обыденной фразы - Я тебя люблю... Что-то мешало... Что-то не давало... Непонятное стеснение... Просто Дима привык думать, что мама и так знает, что он ее любит, а громогласные объяснения вовсе ни к че-му... А отец? Для отца жизнь сына сводилась к деньгам... Хотя, вся жизнь его отца сводилась к деньгам... Он просто решил для себя, что хотя бы с финансо-вой стороны его сын никогда и ни в чем не будет нуждаться, и усиленно этого добивался... Дима тоже не был против такого расклада и не мешал отцу... А любовь? Зачем мужчинам слюнявые объяснения в любви?
   Сейчас, вернувшийся из школы Дима, как обычно не застал дома ни одного из родителей находящихся на работе.
   Дима любил эти часы - когда можно просто посидеть в одиночестве в родной комнате... Включив музыку, наглухо задернув занавески и закрыв дверь просто посидеть до прихода родителей одному... За последнее время это случалось не часто, и потому эти кроткие минуты были сейчас особенно доро-ги Диме.
  
   * * *
  
   Фотографии... Десятки фотографий... По-детски наивные лица... Вот чуть постарше... А это совсем недавно...
   Дима любил перелистывать фотоальбомы вглядываясь в лица... Вернее он всегда смотрел только на одно лицо... Так уж получилось, что теперь его можно было увидеть только на фотографии...
   Вот школа... Куст пышной акации лишь фон для двух счастливых лиц... Конец девятого класса...
   Вновь школа... Последняя парта... Алексей, Маша, Дима... Три счаст-ливых лица...
   "Молодежный"... Ругающаяся Маша... Пьяный Дима... Смеющийся Алексей... Веселые времена...
   Подъезд... Неумелые поцелуи и жаркие объятья запечатленные невесть откуда взявшимся Алексеем...
   Парк...
   Пляж...
   Дача...
   Дом...
   Мост...
   Праздники...
   Улица...
   Школа...
   Дима закрыл альбом и откинулся в кресло. Странное желание вновь пойти и напиться боролось в эту секунду с желанием вернуться к жизни... Нормальной... Прежней...
  
   * * *
  
   - Привет...
   - Привет, - тихо ответил Дима, даже не слышавший прихода мамы.
   - Как дела?
   - Нормально...
   - Кушал?
   - Я в школе поел... Не хочу...
   И мама пропала из комнаты так же тихо, как вошла, дождавшись толь-ко такого обычного поцелуя в щеку...
  
   * * *
  
   "Уже месяц я живу без тебя..."
   Дима осторожно провел пальцами по стеклу бережно охраняющему фотографию его любимой...
   "Без тебя трудно и как-то не понятно... Без тебя все не так..."
   Дима продолжал гладить нежную щеку такой живой, улыбающейся Маши...
   "Маша... Ты - легкость, грация, красота... Ты самое открытое и жиз-нерадостное существо... Как же я люблю тебя, Маша..."
   И слезы вновь заструились щекам.
   "Знала бы ты, Маша, как безлики все вокруг... Все увлечены только собой... Никому кроме Лехи нет до меня дела... Как же мне не хватает твоего тепла и участия... Как не хватает мне тебя..."
   А в это время без укора и стыда глядела с фотографии смешная и не-много странная, веселая и всегда такая разговорчивая Маша. Смотрела, как всегда, открыто и влюбленно своими бездонно-прекрасными голубыми глаза-ми...
   "Я знаю, ты слышишь... Знаю, ты рядом... Наверное, стоишь сейчас рядом со мной и улыбаешься своей невероятно влекущей, сладкой улыбкой... Я знаю ты здесь... Просто я, дурак, не могу тебя увидеть..."
  
   * * *
  
   От столь тягостных для души дум в сотый раз отвлек Алексей, как все-гда появившийся без предупреждения. В этом был весь он, и именно такой он и нравился всем, кому нравился. Так уж получилось, что их, двух друзей либо любили, либо ненавидели... но не оставались равнодушны...
   И как-то так случилось, что Алексей воспринимал слезы Димы, как должное. Он ни в чем его не упрекал и в то же время абсолютно не пытался как-то поддержать. Он просто был рядом. Всегда. Напивался ли Дима до бес-памятства в "Молодежном", начинал ли какое-то абсолютно пропащее дело, шел ли нарываться на неприятности, сбегал ли с учебы - Алексей был рядом. Так было всегда. Так осталось и по сей день.
   - Ты не в баре? - подкольнул Алексей, ожидая, что Дима разозлить-ся. Что поделать - любил он злить и доводить людей...
   - Пора вернуться к жизни...
   - Давно пора...
   - Просто без нее в жизни нет смысла...
  
  
  
   Глава II.
  
   За пеленой крови, застилающей глаза, Дима почти ничего не видел. И почти ниче-го уже не чувствовал. Он просто стоял посредине неосвещенной комнатенки полуразру-шенного дома и вспоминал... Вспоминал все, что было в его недолгой жизни, не успев-шей добраться даже до заветного совершеннолетия, что должно было наступить всего че-рез пару месяцев... Он то улыбался, то мрачнел, то вновь улыбался, мерно покачиваясь взад-вперед... Что-то сильно тянуло вниз правую руку, но понять что же это такое Дима не мог...
  
   * * *
  
   Месяцем ранее... Позднее утро...
   Квадратный стол под самым окном, хрустальная ваза, белая изнывающая от жары нагнетаемой центральным отопление роза...
   Безучастно уставившись в черты его давно знакомого лица, Оля думала сейчас только об одном: "Как может, вот этот "злостный алкоголик" быть таким добрым и лас-ковым?.. Как может он вусмерть напившись не забыть купить для нее розочку?" А еще она думала о том, как же располагает к себе это миловидное худощавое лицо...
   Невнятно что-то простонав, Дима с трудом открыл глаза. Увидев сидящую возле него Олю он улыбнулся, и вдруг почувствовал то, что и должен был почувствовать в этот момент - невероятную жажду и невыносимую головную боль.
   - Привет... - сиплым голосом еле выдавил из себя Дима.
   - Привет... - устало выдохнула Оля не отрывая от него взгляда.
   И в сотый раз Дима понял для себя как же все в ней прекрасно и складно - проду-манная внешность, ослепительная улыбка, трогающая за самую душу...
   - Тяжко?
   - Ага... - простонал Дима и зажмурил глаза, которые так резал дневной свет.
   - Мучаешься?
   - Ага...
   - Еще пить будешь?
   - Конечно буду!.. Мне ведь только сегодня плохо...
   Оля только покачала головой, но ничего не сказала.
   - И с кем ты встретился на сей раз? - спросила она после нескольких секунд молчания.
   И только сейчас Дима понял, что совсем не представляет себе где провел про-шлую ночь, которая вылилась в столь неприятное утро. Усиленно напрягая память он пы-тался хоть что-то, но в затуманенном сознании всплывали лишь какие-то обрывки, непо-нятные силуэты, необъяснимые фразки.
   - Да так... Старого приятеля...
  
   * * *
  
   Вечер...
   Мечтательный и романтичный Дима мог часами бродить по промокшим улицам вспоминая в это время ту милую девчонку, которую ему никак не удавалось забыть...
   Но в последнее три месяца Дима гулял с Олей.
   Позабыв друзей, пиво, сигареты, учебу, родителей и вообще все на свете он про-сто шел рядом с ней. Она держала его под руку и все у них было хорошо. Им не нужен был больше никто в такие вечера. Пепельно-сизые ли тучи брели по небу, или легкие ли-лово-дымчатые облака быстро бежали в выси... Для них это было не важно.
   Дима все больше любил эти вечера. А еще он любил напиваться, играть в карты, лето, иногда школу, по ночам компьютер и обожал курить.
  Последнее доставляло ему скорее какое-то моральное наслаждения, нежели про-сто удовлетворение своих физических потребностей.
   Но больше всего на свете Дима любил вечера когда они с Олей бродили по горо-ду. Ничто не могло заменить ему этого чувства абсолютной свободы.
   А Оля любила Диму. С самого первого дня их знакомства. С первой минуты их обычного разговора в обычном, незатейливом кафе. Она сама не поняла тогда, как мог этот озлобленный, обледенелый молодой человек, видимо, уже долгое время не загляды-вавший в зеркало, привлечь ее внимание. Но привлек...
   И теперь она уже не представляла, что когда-то жила и не знала о его существова-нии. И именно она помогла Диме выйти из состояния многомесячной депрессии, в кото-рой он находился после смерти Маши. Оля ничего не знала о Маше, да и кто ей скажет? Да для нее это было и не важно, ведь она просто верила, что Дима любит ее...
   Они брели по весенним лужам и говорили. Говорили обо всем на свете. Но сего-дня Дима не был так беззаботен и весел, как обычно. Упрямая память никак не желала да-вать ему вразумительных ответов на кучу его вопросов о сущности прошлой ночи. А на-личие в кармане странной бумажки с незнакомым адресом и пометкой "После девяти" смущала его еще больше.
  
   * * *
  
   - Зачем покупать плеер, если дома есть магнитофон? Таскать его везде с собой, боятся потерять и тратиться на батарейки... А дома бесплатно можно послушать ту же самую музыку!
   - А зачем вообще жить, если во всем себе отказывать? Зачем жить, ведь в любую секунду можно умереть! Зачем к чему-то стремится? Ведь можно довольствоваться ма-лым! Зачем учиться за огромные бабки? Ведь можно просто посидеть в библиотеке и все узнать! Зачем пить кофе, когда есть вода, которая даже полезней! Зачем тратиться на под-ругу? Ведь всегда можно подрочить!
   - Ты не так меня понял...
   - А как тебя можно понять? Ты просто жаден вот и все! Ведь только жадность заставляет тебя во всем себе отказывать. Но только зря ты так живешь. Тебе самому по-том будет жалко истраченного впустую времени. Понял? А, хотя, мне нет до тебя дела. Это твоя жизнь и твое дело как ты ее проживешь и на что потратишь. И, возможно даже, что прав ты, а не я...
   Алексей откинулся в кресло, не желая больше продолжать сей пустой разговор с полупьяным школьным приятелем.
   Алексей вообще любил пофилософствовать после трех-четырех бутылок пива. А уж кому придется выслушивать его "словесные изыски" ему было безразлично. Благо народу по субботам рядом с ним всегда было хоть отбавляй. Уютная двухкомнатная квар-тирка оставшаяся после смерти бабушки, как он считал, принадлежала ему по праву. И поэтому все выходные он проводил в ней созвав в гости добрую половину класса. Усло-вия сбора - принести пожрать, выпить или деньги, и помочь в приборке. Все! Больше ни-каких ограничений!
   Очередная суббота была в самом разгаре, когда на огонек зашли Дима и Оля - все-гда желанные гости.
   После непродолжительных приветствий пацан и девушка прошли на кухню, где обычно отдыхал хозяин, уже подыскавший себе очередную "жертву для разговора".
   - Только попробуй сегодня напиться...
   Шепот Оли из-за спины сверлит душу... пилит сердце... радует слух...
  
   * * *
  
   - О-о-о! - радостно выкрикнул Алексей. - Пришли все-таки! А я уж думал весь вечер с ботаниками... - кивнул он в сторону недавнего собеседника. - ...придется общать-ся!
   "Собеседник" - Николай Власов лишь протер свои очки в тонкой золотой оправе, но ничего не ответил. Быстро докурив сигарету он так же быстро покинул кухню, а как выяснилось позже и квартиру.
  Перед Димой, как по волшебству, тут же возникла предусмотрительно распеча-танная бутылка пива и сложный выбор.
   - Не... - тихо выдавил он. - Не хочу...
   Алексей был одним из тех немногих людей, которым по два раза повторять не нужно.
  
   * * *
  
   Два часа спустя.
   - Сейчас я тебя поцелую...
   Девчонка чуть подалась вперед, но крепкие руки уперевшись в плечи остановили ее и чуть толкнули назад.
   - Ты пьяна... Завтра ты позабудешь об этом...
   - Ты не хочешь меня? - она резво стянула футболку обнажив прелестную деви-чью грудь.
   - Не так... не при таких обстоятельствах...
   - А чем плохи эти обстоятства?
   Она вновь повторила попытку дотянуться до его губ, но вновь тщетно.
   - Я не хочу, чтобы завтра ты стыдилась произошедшего и это испортило наши отношения...
   - Ты дурак?
   Он опустил глаза.
   - Возможно... Возможно завтра я буду корить себя... Возможно это был мой единственный шанс... Все возможно... Но...
   - Поцеловать то тебя можно?
   - Не надо... Это все равно будет лишь пьяная похоть...
   - Ты совершенно... законченный... идиот!
   Быстро натянув футболку, она, еле пошатываясь, покинула комнату.
   А он остался. Остался сидеть на диване сначала провожая ее печальным взглядом, а затем тупо уставившись на дверь.
  Он просидел так всю ночь, не шелохнувшись. Лишь под утро сон все же забрал его в свои объятья.
   - Колян!
   Пацан открыл глаза. Комната была залита прозрачным утренним светом.
   - Пошли пиво пить!
   - Не, Леха, не хочу.
   Даже не совсем еще протрезвевшим взглядом Алексей заметил на лице приятеля странную мрачность.
   - Случилось че? - участливо присел он рядом и уставился на Николая.
   - Да так... - тихо оборвал он.
   - Ленка чтоли не дала?! - Алексей особым чувством стыда или хотя бы обычным тактом не отличался никогда. Обо всем на свете он говорил цинично и просто.
   - Да нет... Нормально все... Пойду я...
   - Ну, давай!.. - еще одна черта гостеприимного хозяина - гостей он никогда не задерживал.
  
   * * *
  
   - Алло...
   - Лена?.. Привет...
   - Привет...
   - Лена, прошлая ночь...
   Гудок... гудок... гудок...
  
   * * *
  
   Воскресный вечер тихо сполз на огромный город. Апрель в этом году выдался те-плым и на месте глубоких сугробов красовались теперь лишь темные грязные лужи. С не-ба накрапывал мелкий дождь и показываться на улицу не было никакого желания. Поэто-му Дима и Алексей предпочли провести этот вечер в одном из излюбленных своих мест - площадке подъезда между третьим и четвертым этажом девятиэтажки. Сегодня к ним со-вершенно случайно приник еще и Вячеслав Куликов. Хоть они и учились в одном классе, но приятелями никогда не были и на "субботниках" Слава никогда не бывал, и общались с ним лишь односложными "Привет..." - "Пока...", и не слишком радовались его нудно-му обществу. Жаль Куликов этого понять никак не желал. И в школе, и во дворе, и везде везде он пытался примкнуть к одноклассникам, сдружиться с пацанами. И вот сейчас, об-суждение излюбленной Диминой темы - кино, переросло в яростный спор между ним и Вячеславом, который считал себя очень "продвинутым" по этой части.
   - Да че ты знаешь о кино?!! - не на шутку распаленный Дима возмущенно глядел на Куликова. - Ты че думаешь, если ты пару никчемных блокбастеров посмотрел, так ты сразу знаток? Да ты ни черта в кино не смыслишь! Сидишь там дрочишь на фотографию своей ненаглядной Мины Сувари и считаешь, что многое понимаешь в кино? Да ты ду-рак!
   - Че ты пиздишь?!!
   - Да ладно отмазываться, я же знаю! Наверно на "Красоту по-американски" во-обще без проблем кончаешь?!!
   Этого Куликов уже не выдержал. Будто сорвавшийся с цепи бешенный пес, он на-бросился на Диму, повалив его на бетонный пол подъезда. И кто знает, что произошло бы дальше - Куликов ли побил бы Полякова, или же наоборот, но "дальше" не было. Алек-сей оттащил озверевшего Вячеслава и, прижав к стене, остудил парой "легких" ударов в корпус. Куликов сполз по стене и осел на полу. Дима спокойно поднялся, отряхнулся и, вплотную подойдя к пацану, склонился над ним прошептав в ухо:
   - Спасибо, что подтвердил мои слова... онанист!
   Куликов еще долго сидел на холодном полу, уже после ухода пацанов. Непонят-ное, холодное чувство отчужденности и безысходности все больше поглощало его. Он, конечно, знал, что пацаны не понесут этого по двору, и все сказанное и услышанное оста-нется между ними, но тот факт, что кто-то ЗНАЕТ уже не давал спокойно жить.
  
   * * *
  
   - Тварь!.. Не умеют все-таки люди проигрывать!
   - Да забей! Он теперь не скоро оклемается! Может, хоть дрочить поменьше ста-нет, а то ведь уже по роже видно, что задрот! Кстати, ты поручика-то знал?
   - Так... - будто нехотя ответил Дима. Ему все еще не давала покоя выходка Ку-ликова. - Знал, что где-то есть, - продолжил он. - А че?
   - Зарезали его...
   - НИ ХРЕНА СЕБЕ!
   - Ага... Домой шел... Под аркой замочили...
   - Опасный у нас бляха райончик оказывается!
  
   * * *
  
   Глава III.
  
   Дима всегда умел прятать боль. Прятать так глубоко в себя, что никому и в голову не могла прийти мысль о том, что ему больно.
  И даже сейчас в неосвещенной комнатенке полуразрушенного дома, он продолжал скрывать даже от себя, что ему больно.
   С трудом закрывая и вновь открывая наполненные слезами и кровью глаза, Дима наконец в полной мере осознал всю неправильность казавшегося единственно верным выбора.
   А тяжелая вороненая сталь "ТТ" продолжает уверенно тянуть руку по направлению к полу...
  
   * * *
  
   Новый школьный день. Тяжелый понедельник. Как сильно он тяготит после беззаботно проведенного воскресенья... Снова те же стены... Снова те же лица... Снова ненужная математика и совсем уж никчемная химия. Дима на нее и вовсе не собирался, но беспринципный взгляд Алексея легко объяснил ему, что - "Надо!", а как с этим поспоришь...
   Еле отмучавшись два урока в обществе ненавистной "Чекушки" и ус-пев схлопотать свою законную двойку, Дима со спокойной душой отправился домой.
   Последняя остановка перед очередным прощанием со школой - крыль-цо. Как обычно последние пара сигарет на пять-шесть человек, как обычно смех, как обычно приятные воспоминания о выходных, как обычно обсужде-ние планов на вечер.
   Дима спокойно стоял и выслушивал очередной анекдот, который рас-сказывал Алексей, когда на крыльце появилась она - Галина Лоскутова. Не было, наверное, на свете более ненавидящих друг друга людей, чем она и Ди-ма. Постоянные склоки и ругань настолько потешали класс, что все были про-сто счастливы, когда Дима и Галя оказывались на расстоянии пары шагов друг от друга. Для Димы это было развлечение, а для Гали - сущее наказание, ведь отнюдь не она оказывалась победительницей в их словесных перепалках.
   Но пока Дима молчал. Он пристально следил за девчонкой, подумывая до чего бы докопаться, дабы положить начало очередной ссоре.
   Щелчок зажигалки, прикурившая Галя и Дима ехидно улыбнулся.
   - Ты че тоже куришь? - заискивающе поинтересовался он. Присутствующие на крыльце замерли в трепетном ожидании.
   Галя недоуменно взглянула на Диму. Она курила уже около двух лет и пацан прекрасно об этом знал.
   Где-то в подсознании у нее уже мелькнула мысль, что сейчас будут "снимать" прикол, но тем не менее она тихо ответила:
   - Да...
   - Писька-то не вырастет!!!
   Смех. Как больно его слышать, когда смеются над тобой. Боль. Как сложно сдерживать свои чувства, когда по сердцу будто режут ножом.
   А Дима доволен - план выполнен.
   Но Гале видимо показалось, что этого мало.
   - Думай че говоришь, идиот!
   - У нас свободная страна, че хочу, то и говорю!.. идиотка.
   - Тогда уж демократическая республика, а не страна!
   - У нас, - Дима намеренно сделал особый акцент на слово - "нас". - Свобода передвижения, мысли, вероисповедания и слова!
   Ребята стоящие на крыльце улыбались глядя на сцепившихся пацана и девчонку.
   - И, кстати, - вдруг продолжил Дима. - У нас демократическое, федеративное, правовое государство с республиканской формой правления, а не демократическая республика. Если не знаешь книжки почитай - может умнее станешь!
   - Куда уж мне до...
   - И правда куда тебе!
   Галя надменно считала себя умной, образованной, начитанной и весьма интеллигентной девушкой. Дима же никогда таковым не являлся и быть не хо-тел. Вернее, его уму позавидовали бы многие, но кричать об этом он не желал, а, наоборот, усиленно выставлял себя шутом, потешающим толпу, что однако не мешало ему занимать свое место во дворе и школе, уж намного выше Гали.
   - Еще давно хотел сказать - юбка у тебя потрясная!
   Галя взглянула на свои ноги, которые покрывала четная юбка с двумя не откровенными вырезами, опускавшаяся при ходьбе почти до пят.
   - А чем тебе моя юбка не нравиться?
   - Ну, что за серый, не способный адекватно воспринять комплимент умишко? Я говорю ей, что у нее классная юбка, а она мне: чем не нравится? Научись уже понимать все буквально!
   - Да пошел ты, дурак!
   - Сказала она не подумав!..
   Как же давят эти улыбки. Как же трудно чувствовать себя никем. Как же тяжело заставлять глупое сердце не воспринимать все это всерьез.
   Решив, что хватит все это выслушивать, Галя резко развернулась и буркнув - "Пока", быстро покинула крыльцо.
   - Что обиделась чтоли?.. глупое ты создание... - уже в след поинте-ресовался Дима.
   Весьма не двусмысленный жест среднего пальца выставленного из сжатого кулака легко объяснил пацану, что отвечать ему не желают.
  
   * * *
  
   Комната Димы.
   Дима уже успел рассказать Оле все сегодняшние новости и конечно не забыл упомянуть о финальной сцене очередного посещения школы. Но он ждал немного иной реакции, нежели та, что последовала от девушки.
   - А что ты над ней так издеваешься?
   - Она мразь... жадная... тупая... да еще и жирная!
   - Она же в этом не виновата... - пыталась вразумить Диму Оля.
   - Жрать надо меньше!
   - Значит ты и надо мной так же можешь начать издеваться?
   - А ты тут при чем? - изумился Дима. - Ты красивая, добрая, умная и совсем - совсем не жирная...
   - Это я-то не жирная? Да у меня скоро второй подбородок шею закро-ет! - такие слова из уст хрупкого существа подобного Оле звучат не иначе, как наговор.
   - Ты историчку нашу видела?
   - Да... - непонимающе кивнула Оля.
   - В ней центнера полтора! Вот это жирная... Галька - наглядный пример... если сотки еще нет, то скоро точно будет! А ты? Худышка! Замухрышка даже!
   - Ах, так! - наигранно насупилась Оля. - Ну и ладно...
   Девушка отвернулась к окну. Она всегда так делала, когда хотела привлечь Димино внимание. Но, как ни странно, Дима не прильнул к ней, не стал упрашивать не обижаться. Он всегда просил ее не обижаться, но никогда не просил простить или извинить. А эти минутные "устремления взгляда в окно" были всего лишь шалостью. Просидев пару минут под пристальным взглядом Димы и так и не дождавшись знакомой фразы, Оля обернулась. Дима почему-то улыбался.
   - Что смешного?
   - Ничего, - покачал головой Дима, не переставая улыбаться.
   - Ну, раз ничего, я пошла домой... Вечером зайдешь?
   - Не знаю... - странный ответ вместо обычного - конечно.
   - То есть? - не наигранное удивление исказило лицо Оли.
   - Постараюсь... Просто кой-какие дела...
   Осторожное прикосновение теплых губ и тихое "Пока".
  
   * * *
  
   21 час 07 минут.
   Дима почти вплотную подошел к старому полуразрушенному трехэтажному дому. Адреса на вышаркавшейся ржавой табличке и смятом листоч-ке в руке полностью совпадали.
   Решительный шаг во тьму подъезда, и Дима очутился уже в совсем дру-гом мире...
   Вонь. Не понятная странная вонь разложившихся продуктов и отбро-сов. Повсюду разбросано тряпье и какие-то обломки. Гадюжник! Единствен-ное определение которое смог подобрать Дима для описания этого помещения.
   Застарелый запах живых существ уже практически стал единым целым с опустевшим когда-то давно помещением. Он напоминал о том, что когда-то здесь еще обитали люди.
   Дима продвинулся дальше. Грязь. Обитель тараканов. Стены размыты тьмой и пацан продвигался практически на ощупь. Ручеек света от зажженной зажигалки пробегает по стене. Всего мгновенье, но этого мгновенья вполне хватает, чтобы разглядеть большой портрет Владимира Ильича. Засраный га-дюжник на стене которого портрет Вождя Мирового Пролетариата. Вот уж ирония, так ирония...
   Становиться светлее. Где-то впереди появляется проблеск света и перед Димой возникает первое живое существо. От неожиданности пацан чуть от-прянул в сторону. Ему почему-то было довольно странно видеть здесь челове-ка. Кого же он собирался здесь увидеть он не знал и сам... Шарахающаяся в темноте женщина взглянула на Диму не совсем понимая, что происходит. Хлопчатобумажный халат, худое лицо, пьяные глаза, сверкающие как угольки в неверном и таком неясном свете. А больше ничего. Ничего уже нельзя раз-личить на этом лице. Его стерло временем, его украсило морщинами, его смы-ло водкой. Волосы сбиты в засаленные космы. Застарелая грязь настолько сле-пила их, что они кажутся простым продолжение головы... формой черепа...
   Женщина пробурчала что-то невнятное и прошла мимо Димы не обра-щая на нелепого посетителя больше никакого внимания.
   Дима проводил ее взглядом и продолжил свой путь к свету...
   Наконец-то! Желанный "выход в свет!" - довольно большую комнату посреди которой стол и шесть стульев вокруг него... несколько свечей... ут-робный запах воска, кажется давно уже заменил воздух...
   - А вот и он!
   Торжественный тон голоса напугал Диму и он буквально отпрыгнул назад. Напрягшись всем телом он взглянул вправо откуда на него смотрели пять молодых людей примерно его возраста.
   - Все-таки пришел! - из толпы выдвинулся довольно высокий пацан и протягивая вперед руку подошел к Диме. Дима пожал протянутую ладонь, продолжая все так же настороженно озираться.
   - А я уж думал ты испугался! - улыбающийся и явно довольный со-бой пацан был Диме невероятно знаком и совсем неизвестен одновременно.
   - А ты вообще кто? - спросил Дима, мало понимая о каком "испуге" толкует его собеседник.
   - Ты что меня не помнишь?..
   - Я должен? - Дима больше не мог выносить этой слащавой и одно-временно надменной улыбки, но не выказывал этого ни интонацией, ни мими-кой.
   - Пару дней назад мы уже встречались в "Молодежном"... Я знаю что тебя мучит, и готов тебе помочь...
   - Че "Красный крест" выискался? Мне знаешь ли помощь не требуется!
   - Зря ты так...
   - Зря я пришел сюда! - Дима резко развернулся и хотел было уйти, но собеседник знал чем его остановить.
   - Но ты ведь все еще хочешь узнать, кто убил Машу?
  Дима остолбенел. Почти год он усиленно смирялся с тем, что ее боль-ше нет, а ее убийца на свободе, живет и дышит... И вот ему выпал шанс узнать его имя!
   - Кто??? - прошипел он устремив свой взор на высокого все так же слащаво улыбающегося пацана.
   - Присаживайся!
  
  
  
   Глава IV.
  
   Изменить до неузнаваемости жизнь может все, что угодно. Неправильное слово. Неверный жест. Даже какой-то обычный с виду поступок. Даже самый заурядный человек.
   Димину жизнь изменила эта самая неосвещенная комнатенка полуразрушенного дома посреди которой он сейчас стоял, крепко сжимая в ладони рукоятку тяжелого пистолета.
   Такая тихая размеренная и спокойная жизнь всего за несколько секунд и из-за од-ного имени взорвалась бурей, в которую попало очень много людей...
  
   * * *
  
   Они все уселись за стол.
   Шесть молодых людей. Сильных. Уверенных в себе. Это было заметно по всему - по манере поведения, по взглядам, по серьезным выражения лиц.
   - Прежде чем ты услышишь его имя... - начал "улыбчивый" пацан, который, как понял Дима, был у них за главного. - ...я хочу чтобы ты уяснил пару вещей...
   Но Диме было все равно, что это за вещи. Он согласился бы идти пеш-ком в ад, если там найдется тот самый человек...
   - Мы здесь не просто сидим и анекдоты травим по вечерам... Мы здесь серьезными вещами занимаемся... У нас здесь клуб... О его существовании знают лишь посвященные... Ты можешь стать одним из нас, а можешь прямо сейчас встать и уйти... но при этом упустить, наверное, единственную возможность узнать имя, которое ты так хочешь узнать...
   - Назови имя...
   - Не-е-ет!.. Все не так просто... Я скажу тебе имя, а ты возьмешь и уйдешь... А я не люблю, когда кто-то отсюда уходит...
   - Тогда чего ты хочешь?
   - Ты веришь в судьбу? - вдруг спросил незнакомец в упор уставившись на Диму, как и четыре его молчаливых соклубника.
   - Когда мне это выгодно... - не отводя глаз ответил Дима.
   - Чтож... - и вновь на лице эта уже опротивевшая Диме улыбка. - Эта монетка, - вытянул он руку с лежащей на ладони монетой. - ...решит твою судьбу... Твой выбор?
   - Имя - орел!
   Щелчок и монетка взмыла в воздух устремившись к потолку. На се-кунду зависнув в наивысшей точке своего недолгого полета, она понеслась вниз прямо в раскрытую ладонь своего хозяина...
   Орел...
  
   * * *
  
   - Слушаю...
   - Леша, привет...
   - Привет...
   - Ты не знаешь где Дима?
   - Без понятия... Я его после школы больше не видел...
   - Ясно... Ну, ладно, пока...
   - Счастливо...
   гудок... гудок... гудок...
  
   * * *
  
   - От этого знания назад пути не будет...
  
   * * *
  
   - Здравствуйте, а Диму позовите, пожалуйста...
   - Оленька, а его нет, здравствуй... Он к Леше ушел, какие-то дела у них...
   - Да?.. Ну, извините... До свиданья...
   - До свиданья...
   гудок... гудок... гудок...
  
   * * *
  
   - Говори, не томи...
   - К чему пустой треп? Пошли!
   Процессия из шести человек вышла в темный коридор. Пятеро прекрасно в нем ориентировались, а один настороженно почти крадучись следовал за ними.
   Наконец они приостановились. Два поворота ключа, но звука открывающейся две-ри не последовало...
   - Я хочу предупредить тебя, - почти громом раздался во тьме голос. - Если ты войдешь в эту комнату, то останешься с нами навсегда! Это твой последний шанс уйти...
   - Кто вы?
   - Не важно кто мы... Важно кем станешь ты, когда пересечешь этот порог... Ты можешь выйти оттуда переродившимся, новым человеком, вкусившим то, что не дадут попробовать тебе больше нигде, а можешь вообще не выйти... Ты хочешь войти?
   - Рискну...
   - Любовь - херовая штука! Она делает людей... безумными! - Дима в это мгно-вение не видел лица говорившего с ним человека, но чувствовал надменную, слащавую улыбку расползающуюся по его губам...
  
   * * *
  
   - Мы ведь с тобой никогда не расстанемся? - Маша нежно смотрела на Диму невероятно влюбленным взглядом голубых глаз. И не было для Димы ничего важнее и нужнее на свете, чем этот прекрасный и чуть грустный взгляд. Ведь для него, как и для любого человека, нет ничего лучше, чем когда на него смотрят влюбленными глазами.
   Дима осторожно положил свою руку на худенькое Машино плечо... Взгляд ее о-лубых глаз вдруг стал рассеян. Теперь он изучал Димины глаза, ища в них ответ на такой странный и сложный вопрос.
   - Конечно же нет... Мы будем вместе всегда... Я всегда буду рядом... Я не отдам тебя никому!
   Мягкие вишневые губки нежно ответили на поцелуй...
  
   * * *
  
   - Открой эту чертову дверь! - нервно почти выкрикнул Дима.
   - Пожалуйте, в Обитель зла!..
   Пустая, неосвещенная комнатенка с уже привычным запахом плесени, провонявшая гнилью и наполненная ароматом жженого парафина имела весь-ма мрачный вид. В находящееся посреди комнаты окно в том месте, где оно не было забито фанерой осторожно заглядывал кусочек темного неба.
   Щелчок сразу нескольких зажигалок и комнатенка наполнилась светом четырех свечей. Только теперь Дима заметил, что в углу наручниками при-стегнут к торчащей из пола и упертой в потолок трубе какой-то человек. Непривыкшими еще к такому освещению глазами Дима не мог разглядеть его лица.
   - Это он?
   - Сергей Викторович Плахов... 19 лет... Почти стал военнослужащим...
   - Плаха?.. - растерянно вымолвил Дима. - Он же...
   - Три недели назад ушел в армию, а попал сюда! - закончил за Диму улыбчивый пацан.
   Неизвестный Диме обжигающе рыжий пацан подошел с зажженной свечой к пленнику.
   В свете мерцающих бликов Дима, наконец, смог разглядеть его лицо - оно было невероятно худым. Наполненные страхом глаза безумно бегали из стороны в сторону. Волосы свалялись. Засаленная, грязная одежда была мес-тами изорвана. Три недели не прошли даром...
   - Вот человек, которого ты жаждал увидеть! Твой ход...
   Высокий пацан вытянул руку, которой рукоятью вперед он подавал Диме большой охотничий нож.
   - Так вы убийцы... - обреченно, почти шепотом проронил Дима.
   - Это твой шанс почувствовать истинность единственного настоящего наслаждения, которое только может познать человек! Ты можешь стать Богом - единственным, кто на всем белом свете имеет право лишать жизни!
   Дима осторожно взял протянутый ему нож.
   Несколько шагов навстречу новой жизни...
   В мыслях нет почти ничего, кроме жажды мести... Мести, которой он ждал почти целый год... Мести тому человеку, который разрушил всю его жизнь... Мести за убийство единственного нужного человека... Мести за не-сбывшиеся мечты и надежды... Мести за невыполненные обещания... Просто мести...
   Дима уже забыл про страх и тревогу... Забыл обо всем на свете... Толь-ко возвышающийся над безумием образ Маши вел его вперед, увлекая за собой в неизвестность...
   Не думая уже больше ни о чем Дима набросился на пленника и остер-венело воткнул в его тело нож... Еще раз... Еще раз... Еще раз... Плоть подат-ливо прорывалась под сильными ударами... Кровь тихо струясь хлюпала от резких рывков уверенной руки... Мир вокруг перестал существовать... Все перестало существовать... Остался только нож и тело, в которое обязательно нужно этот самый нож водрузить... Удар за ударом... Сильно... Жестоко... Хладнокровно...
   Дима резко выпрямился отпрянув назад и взглянул на творение рук своих... Кровь... Всюду кровь... и изуродованное тело... и кровь... и тяжелый охотничий нож в руке... и кровь... и полная сумятица в мыслях... и кровь...
  Но почему-то Дима не испугался... Не содрогнулся он от содеянного... Наоборот! Подъем! - он избавил Землю от убийцы! не сознавая при этом, что сам уподобился ему... Но Дима думал сейчас лишь о свершенном праведном суде! И о ставшей теперь такой понятной фразе - "Ты можешь стать Богом!"
  
   * * *
  
   - Теперь ты один из нас...
  
   * * *
  
   - После первого лучше всего напиться...
   - Помогает?
   - Не знаю... Но стоит попробовать...
  
  
  
   Глава V.
  
   Кровь... струясь по лицу... капая на пол и одежду... нежно касаясь молодой кожи, она уже не может смыть всей той грязи, что успел натворить Дима... Как не может она смыть тех странных картин, что сейчас представлялись полубредовому разуму...
   Все перемешалось в голове пацана стоящего посреди неосвещенной комнатенки полуразрушенного дома... Непонятные фразки... Чьи-то лица... Размытые силуэты... И кровь... Она одна реальна и существенна среди всех этих бредовых образов и голосов...
  
   * * *
  
   Новый рассвет нового дня.
   Такой обычный и невероятный, не познанный ранее одновременно.
   "Кто же я теперь? Что же я все-таки сделал вчера? Что же это?.. Месть? Избавле-ние? Обычное убийство?.. Имел ли я на это право? Что же будет дальше?"
   Будильник разорвал тишину спящего дома. Спустя несколько секунд в Димину комнату вошла мама. Она смутилась и даже немного растерялась вдруг увидев своего сы-на бодрствующим в столь ранний час.
   - С добрым утром!
   - Привет... - тихо ответил Дима.
   Мама нежно глядела на своего "маленького" сыночка.
   - Ты почему не спишь?
   - Не знаю... не хочется...
   - Собирайся... в школу пора...
   Дима лишь кивнул, но ничего не ответил. Меньше всего он сейчас думал о том, что снова нужно идти в школу. Просто слишком это теперь казалось мизерным. Всего лишь школа... Всего лишь друзья и одноклассники... Всего лишь учителя... Всего лишь уроки... Всего лишь Оля... И нет всего лишь одного - Маши...
  
   * * *
  
   - Куда ты пропал вчера? - удивленно распахнутые глаза Оли ждали ответа.
   - Я был... хотел побыть один... завершил одно дело...
  
   * * *
  
   Вечер. Казалось бы тоже совсем обычный. Можно опять идти гулять, пить пиво, встретиться с Олей, в конце концов сделать домашнее задание... Но нет! В этот вечер что-то непреодолимо тянуло Диму в полуразрушенный дом. Он закрыв глаза лежал на кровати в своей комнате. Он не спал, просто почему-то не хотелось ни на что смотреть. Думалось только о совершенном вчера вечером. Причем понять что же это было на самом деле и вообще было ли... он никак не мог. Единственным выходом, который виделся Ди-ме в понимании этого вопроса - это сходить в тот дом... но страх пересиливал желание узнать правду...
  
   * * *
  
   - Привет, Димон, - Алексей, как всегда пришел в гости без предупреждения. Ди-ма улыбнулся и кивнув пожал протянутую ладонь.
   - Ты че вдруг дома?
   Дима лишь пожал плечами и прошел в свою комнату. Быстро скинув "амуницию" Алексей прошествовал за ним.
   Димина комната. Она всегда одинаковая. К такой к ней и привык Алексей. В ней не опасаясь никого можно было выпить пива или выйти на балкон покурить. В ней всегда можно было найти любую видеокассету на самый взыскательный вкус. В ней можно было усесться за компьютер и до рассвета играть в самые новые и интересные компьютерные игры. Единственным минусом этой комнаты было то, что в ней практически невозможно было встретить ее законного хозяина. А если он там и присутствовал, то чаще всего с Олей...
   - А где Ольга? - для Алексея были странными те обстоятельства, что Дима во-первых дома, а во-вторых один.
   - Не знаю... Дома, наверно...
   - Слушай, че с тобой такое? - Алексей уселся на мягкий диван напротив сидяще-го за компьютерным столом Димой.
   - Все в порядке...
   - Я, типа, не вижу, да? То пропал неизвестно куда, то ходишь весь день грузону-тый... Че случилось? Я-то ведь тебя знаю, давай колись! С Ольгой поссорился?
   - Нет... Все в порядке, говорю же... Пойдем лучше покурим...
   Дима отдернул занавеску и дернув шпингалет открыл балконную дверь. Алексей покорно проследовал за ним.
   Пацаны прикурили. Легкий сигаретный дымок заструился за балконные рамы, смешиваясь с теплым весенним воздухом.
   - Все достало... - тихо произнес Дима почти в никуда. - Даже жить не хочется...
   - Зря ты так... - Алексей перетянулся сигаретным дымом и продолжил: - Вот бу-дет тебе полтинник, ты о многом призадумаешься, многое вспомнишь, многое взвесишь и вдруг захочешь, невероятно сильно захочешь жить...
   - Однообразие... Вот что достало... Вот что мучает... Ничто не меняется... Каж-дый день просыпаешься, гуляешь, иногда выпиваешь, потом вновь ложишься спать, вновь просыпаешься... Замкнутый круг... И главное - зачем все это нужно? - Дима уставился на Алексея, вдруг опустил глаза и тихо продолжил: - Все равно ее не вернешь...
   И снова предательски слабовольные слезы наворачиваются на глаза...
   Алексей молчал. Только когда Дима заговаривал о Маше он не знал, что сказать. Да и что тут скажешь? Какие тут подберешь слова? Все равно ими ничего не изменишь. Все равно они бессмысленны.
  
   * * *
  
   Алексей покинул Диму так же внезапно, как появился. Поняв, что сегодня с дру-гом пообщаться не удастся, он просто ушел, сославшись на важные дела, хотя понимал, что Диме все равно куда и зачем он уходит.
  Дима никак не мог отвлечься от мыслей о клубе. Ни компьютер, ни телефон, ни даже друзья не могли ему ничем помочь. Что-то звало, что-то тянуло, но одновременно что-то держало. Дима метался по комнате из угла в угол, листал журналы, включал видак, но ничем не мог забыться...
  И когда циферблат будильника наконец остановил свой бег на пятнадцати минутах десятого - Дима не выдержал...
  
   * * *
  
   - Здорово! - слащавая улыбка как всегда сияет на надменном лице. - Пора, на-верно, нам всем познакомиться... На всякий случай напомню, что меня зовут - Серега... - пацан учтиво кивнул головой. Было заметно, что произнесение собственного имени ему очень и очень приятно. Обойдя вокруг стола за которым сидели пять его соратников, включая Диму, он продолжил представление: - Это Ден, - встав за спиной одного из паца-нов, он опустил руки на его плечи. - Это, - указал он на пацана с обжигающе рыжими во-лосами. - Макс... Напротив тебя Эд - наш темноволосый ловелас, убивающий исключи-тельно женщин, и, наконец, Толян... Ну, а это пацаны - Димон... Хотя вы об этом уже знаете!
   Дима оглядел пацанов. Обычные 16-17 летние пацаны. Одеты, как все, ведут себя, как все, с виду, абсолютно как все... Но это только с виду! У каждого из них за плечами неподъемный груз сотворенного, отличающий их от кого бы то ни было...
   - Как я вижу... - Дима даже вздрогнул от внезапно раздавшегося голоса. - Ты все-таки проникся идеей нашего клуба... Решился присоединиться к нам... Ты пацан не глупый - до всего дойдешь сам... Сам поймешь, что такое хорошо, а что такое - плохо... Главное, не попадись - хотя, это уже будет твоей проблемой... Но сразу предупреждаю - не вздумай рассказать кому-нибудь о нашем клубе... Не вздумай сдать нас мусорам - мы знаем о тебе слишком много... риск не оправдается! - и снова слащавая, надменная улыб-ка победителя, человека, в руках которого слишком много власти. - Ну да хватит преди-словий - вперед, за новым наслаждением!
  Видимо, только этой команды и ждали - пацаны резко встали со стульев и напра-вились к выходу ни говоря ни слова. Только Дима остался сидеть недвижимо.
   - Ну вот и твоя первая охота... Тебе помочь?
   Дима исподлобья взглянул на возвышающийся над ним силуэт Сереги.
   - Сам справлюсь...
   - Молодец! Получи оружие, - Серега протянул ему большой охотничий нож. Тот самый, которым Дима уже совершил одно убийство. Тот самый, с запекшейся у основа-ния кровью. Тот самый, перевернувший жизнь...
   Дима резко выхватил нож и почти бегом покинул комнату.
  
   * * *
  
   Ночь.
   Дима сам толком не понимал, что же он делает. Зачем он идет по уснувшему горо-ду пряча под курткой большой нож? Почему не идет спокойно домой? Почему, помимо своей воли, всматривается в мелькнувшие где-то вдали силуэты? Отчего не отбросит нож и позабыв о содеянном не вернется к обычной жизни?
   Дима даже не заметил, как оказался в тенистой аллее старого парка. Холодный ве-сенний ветер по обыкновению пробиравший его, казался сейчас приятным и легким. Все было как-то не так, как в обычные ночи. Как-то странно горели фонари, странно шуршал под ногами асфальт, даже луна как-то странно косилась с вышины, толи приглядываясь, толи запоминая. За каждым кустом, каждым деревцем мерещатся странные тени, будто преследующие нелепого пешехода.
   Голова ясна и абсолютно пуста. Ни единой мысли. Просто ничего. Будто нет ни фантазии, ни памяти. Будто нет вообще ничего, кроме большого ножа, спрятанного под курткой.
   Дима остановился. Всего в нескольких шагах от него, возле мусорного бака, капа-шился явно не трезвый, одетый в рванье пожилой человек.
   Секундное замешательство и полный решимости Дима двинулся к нему. Непонят-ное чувство вдруг потащило его вперед... предвкушение чего-то странного, страшного и необычного... А первый раз не считается! Тогда он сам не понимал, что творит... теперь же он идет на это осознанно... теперь он почти понимает, что это либо затянет его, либо наполнит отвращением и загрызет муками совести...
   И он идет...
   Не видя дороги...
   Забыв себя...
   Он видит лишь обнаженное лезвие ножа и стоящего рядом с мусорным баком бомжа.
   Резкое, но ласковое проникновение лезвия под лопатку...
   Тихий стон...
   Резко развернувшийся бомж...
   Глаза, горящие во тьме двумя угольками, наполнены непониманием даже больше, чем страхом...
   Не став дожидаться ответной реакции, Дима с силой вновь воткнул лезвие, на сей раз в живот, резко повернув рукоять по часовой стрелке...
   Тело жертвы дернулось в туже сторону и, до удивления быстро обмякнув, со-скользнуло с ножа и рухнуло на холодную, мокрую землю...
   "Кульминационный" момент "встречи"!
   Шквал пронизывающих ударов обрушился на жертву. Нож проникал в тело и тут же вылетал из него. Вновь впиваясь в плоть он дарил невероятную энергию. Такого подъема Дима не знал еще никогда в жизни. Такого удовольствия он не получал еще ни от чего...
   Жизнь в одну секунду перестала быть однообразной и скучной. Жизнь наполнилась смыслом и стала вдруг яркой и красивой. По всему телу расползлось расслабляющее тепло. Стало легко и до удивления приятно. Улыбка, сама собой заползла на губы. И ка-ким теперь весь мир кажется мизерным, детским и наивным... Ведь мало кто в этом мире знает то, что теперь знает он!
   - Ты все-таки это сделал!
   Дима резко развернулся. Перед ним стоял Серега. Как всегда самодо-вольный и улыбающийся.
   - Спрячь нож... Пойдем, пройдемся...
  
   * * *
  
   "Молодежный" как обычно гостеприимен. Как всегда в нем усиленно нагнетен полумрак. По обыкновению заняты почти все столики. В очередной раз здесь присутствует Дима...
   После шестой бутылки пива мысли начинают сильно путаться, а язык неминуемо развязывается основательно заплетаясь.
   - Всю жизнь я был милым и прилежным... я никогда не повышал голоса... никогда не дрался... всегда был учтив и пунктуален... я всегда был хорошим... я даже место в автобусах уступал... а теперь... Я даже не знаю, кто я теперь... Знаю только, что всю жизнь я лишь бесцельно прозибал, пока не уз-нал о клубе... Читал "Над пропастью во ржи"?
   - Вроде нет... - по сравнению с Димой, Серега выглядел абсолютно трезвым, хо-тя и пил не меньше первого.
   - Зря... Там есть одна классная фраза: "... вся моя работа... стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему..." Вот так же и мне по-настоящему хочется только одного - вновь увидеть Машу... Знаю, что это невозможно... Знаю, что этого не будет... Но хочу...
   Дима закрыл лицо руками. Даже подвыпивши, он что Сереге совсем не обязательно видеть его слезы.
   - У тебя же есть подруга... Оля, кажется...
   "Хорошо же ты падла осведомлен!" - подумал про себя Дима, а вслух сказал совсем другое:
   - Да что Оля... Оля - пластырь на кровоточащую рану... а мне бы пару швов...
   - Я уверен, что она не так плоха, как тебе кажется... Просто ты слишком идеали-зировал Машу... Второй такой не будет, пойми! А ее все равно не вернешь... Смирись! Я не знаю каково это - терять любимых, я не терял... Но думаю, что это нужно пережить...
   - Она была слишком родной... как сестра... как мама...
   - Каково терять маму, я тоже не знаю... У меня ее никогда не было... Вернее, где-то была и есть, но я не в курсе...
   Дима с ужасом для себя заметил, как нарастает в нем сочувствие к Сереге...
   - А вообще-то это все фигня! - Серега в один присест осушил полбутылки пива. - Бабам верить нельзя! Уж если выносившая и родившая смогла предать и бросить, то другие кинут и подавно!
   Непонятное понимание осторожно забралось в душу... Серега вдруг показался Диме абсолютно обычным пацаном с непростой судьбой, а совсем ни тем монстром, ко-торым он видел его в плохо освещенной комнатенке полуразрушенного дома. Его над-менность давно уже разрушившая все возможные границы, его самоуверенность пора-зившая бы любого вдруг показались Диме всего лишь средством выживания в этом не всегда прекрасном мире.
   - Хотя, что-то мы грузонутую какую-то тему подняли! - и снова слащавая улыбка расползлась по лицу. - Давай-ка о чем-нибудь другом!
   - Зачем тебе это? - Дима в упор уставился на Серегу.
   - Что именно? - смутился последний.
   - Убивать людей... - шепотом произнес Дима, хотя сидящим за соседними столиками давно уже было все равно о чем толкуют пацаны.
   - Нравится... Ведь убивают все! Убийцами наш мир просто переполнен! Только они убивают из-за денег... из-за власти... из ревности... а я ради наслаждения!..
   - Это-то и страшно... - отголоски почти заткнувшейся совести.
   - Чем? Посуди сам - если убиваешь из-за денег или власти, то сама идея убийства изначально оскверняется... Убивать надо из удовольствия, все более совершенствуя и совершенствуя сие искусство, получать все больше и больше наслаждения. Я ведь никого не принуждаю идти за мной... Я предложил тебе попробовать и предоставил право выбора... Шаг сделал ты! Да, может быть, кто-то посчитает нас маньяками, психами, но только это не так! Мы не шизоиды мечтающие прославиться и кончающие от каждой полустро-чечной заметки в газетенке... Мне насрать, что обо мне никто не знает! Я этого и не хочу! Мы не помешаны на деньгах, и не способны ради них раздолбать или вырезать пару городов или стран... Я, да и никто из нас, никогда в жизни не грабил жертву! Мы не ма-лолетки, которые хотят только одного - каждым своим поступком пойти против системы! Мне системы не поломать, главное, чтобы она меня не поломала! Мне нужно единствен-ное - испытание блаженства, выше которого не может ничего на свете! Я не принимаю насилие в его естественных формах - избиение, издевательства, пытки, надругательст-во... А убийство?.. Что есть убийство? Избавление!.. Освобождение души!
   - Но есть обратная сторона монетки! - Дима погрозил указательным пальцем, ехидно при этом улыбаясь. - Идешь, например, домой с работы, несешь зарплату, кото-рую с нетерпением ждут жена и пара голодных ребятишек, а тут, кто-то подлетает сзади с ножом и все! Какая же здесь свобода? Рабство, да и только!
   - Ты прав, но не совсем! Я верю в такое понятие как судьба! Умрем мы все! Просто одним суждено в пять лет загнуться от какого-нибудь вируса, а другим дожить до глубокой старости... Все просто - если я не убью его сейчас, то через десять минут, за эту же зарплату его запинает банда обкурышей - наркоманов... Вот и все! А раскаяние? Это всего лишь попытка оправдаться перед самим собой, которая чаще всего заканчивается провалом... Мы люди, у которых такое слабовольное чувство, как совесть, отсутствует напрочь!
   Дима внимательно выслушивал собеседника, пытаясь запомнить как можно больше из сказанного. И одновременно все пытался понять - причисляет ли его Серега к этому абстрактному понятию "Мы" или говорит исключительно о тех, кто в клубе уже давно?
   - Почему о вас никто не знает? Почему никто не замечает того, что вы здесь... что вы творите свое рукотворное зло тихими ночами?
   - Мы здесь ни так уж давно, но теперь уже надолго! Да и убиваем мы отнюдь ни каждый день... и даже не каждую неделю... иначе и это наслаждение станет всего лишь обыденностью... Все когда-то надоедает!.. так уж устроен мир... Город большой - людей много... Нас, видимо, просто не хотят замечать... Да и мы отнюдь не дураки - бомжа, которого ты сегодня убил найдут лет через десять, если вообще найдут!..
   - А как вы узнали, что именно Плаха убил Машу?
   - Зачем тебе это знать? Ты отомстил... Теперь забудь... Ни его, ни ее уже не вернешь... А со временем ты все поймешь...
   Странное чувство, что Диму воспринимают не иначе, как юнца осторожно забралось в душу...
   - Надеюсь, я все ясно изложил?
   Дима встрепенулся. Он настолько погрузился в свои мысли, что напрочь забыл о том, где и с кем находится...
   - Да...- часто закивал он после секундного молчания. - Яснее некуда... Ну да ладно, пора домой!..
  
   * * *
  
   Глава VI.
  
   Однажды ты начинаешь ненавидеть самого себя... Не зная каких-то ответов... Не понимая прописных истин... Не задумываясь об окружающих тебя людях... Ты просто вдруг начинаешь понимать, что больше не любишь себя... а значит и никого...
   Вот и Дима сейчас стоя посреди неосвещенной комнатенки полуразрушенного до-ма с пистолетом в руке начал ненавидеть себя... Как и весь мир, который привел его к этой грани...
  
   * * *
  
   - У тебя есть какая-нибудь любимая песня? - Оля просто не знала о чем еще спросить мысленно находящегося где-то далеко Диму.
   - Нет. Есть только мелодия. Тема к фильму "Requiem for a dream" Даррена Аранофски.
   - В твоей жизни есть хоть что-то, что не связано с кино?
   - Ты! - ответ не заставил себя долго ждать.
  Оля смущенно улыбнулась и лишь сильнее прижалась к Диме. Какое это прекрасное ощущение - прижаться к человеку, которого действительно любишь.
   И не нужно больше слов и пылких признаний. Чувствовать его дыхание, слышать биение его сердца, знать, что обнявшие руки именно его, понимать, что небезразлична и любима, вот все что нужно, чтобы чувствовать себя счастливой.
   Любой нелепый набор фраз называемый разговором неинтересен и скучен.
   - Ты веришь в судьбу?
   - Только когда мне это выгодно!..
   - А я верю... Ведь это же была судьба, когда мы с тобой встретились... когда об-ратили друг на друга внимание... Я не представляю, что все могло сложиться иначе, и я бы сейчас не знала о твоем существовании...
   Дима молча слушал Олю. Ему конечно как и любому человеку приятно было слышать, что его так любят и ценят, но ответить тем же Оле он не мог. Поэтому и молчал. Как ему хотелось сейчас, чтобы Оля разлюбила его. Ушла хлопнув дверью крикнув, что все кончено! Он не хотел ее обижать, но вместе с тем жаждал, чтобы Оля обиделась на него как можно серьезней, обидой, кото-рую уже нельзя не забыть, не простить. Но в эту же секунду Диме представи-лись припухшие, раскрасневшиеся глаза, дрожащая, мокрая от соленых слез щека Оли, и ему расхотелось расставаться с ней...
  
   * * *
  
   - Да-а-а... - тихо протянул Дима. - Делать опять не хрен...
  Полчаса обсуждений планов на вечер им, Алексеем и Олей так ни к чему и не привели.
   - Может в кино сходим? - Оля с надеждой взглянула на пацанов. - Там какая-то комедия идет... романтическая...
   - Пошли, - сразу согласился Дима. Но Алексей был настроен более скептически.
   - Зачем? - вполне серьезно спросил он. - Все ведь понятно с самого начала! За-чем идти и тратить деньги? Все равно будет happy end, так что нет особого смысла смот-реть очередной типовой фильмачок, с очередным тупым сценарием и не прописанными диалогами! Они встретятся, влюбятся, расстанутся и снова встретятся на финальной ми-нуте, дабы слиться в долгом и мучительно-прекрасном поцелуе и не расставаться уже до конца дней своих... Хоть бы раз чем-нибудь новеньким порадовали... Так ведь нет! Нель-зя отходить от схемы, которая приносит такие баснословные прибыли, всеобщее покло-нение и всемирную славу!
   - То есть ты не идешь? - подвел итог долгому монологу Алексея Дима.
   - Почему не иду? Иду...
  
   * * *
  
   Два с половиной часа спустя.
   Центральный выход из кинотеатра.
   - Очередной беспонтовый американский блокбастер!
   - Слушай, ему вообще когда-нибудь, что-нибудь нравилось? - Дима с улыбкой взглянул на Олю, на что она рассмеявшись ответила:
   - Ну, нравится ему поворчать, пусть ворчит!
   - А вас, девушка, - вмешался в их милый диалог Алексей. - Я попрошу вообще от каких-либо комментариев воздержаться! Потому как мой гениальный разум узрел некую логическую закономерность - мне абсолютно не понравились последние три фильма, ко-торые я смотрел в кинотеатре, и все их я смотрел сидя рядом с тобой!
   - Как мы высокопарно заговорили!
   - Моя речь проста, лаконична и логична в отличии от твоей архаистичной!
   - И где это ты такого нахватался?
   - Книжки читал!
   - Умнее чтоли пытался стать?
   - Да нет... Так... Из праздного любопытства...
   - Заметно... Коофициент интеллекта не повысился!
   - Мой уровень умственного развития соответствует моему возрасту, и в отличии от твоего уже не вызывает сомнений!
   Алексей уже давно научился ловко реагировать на слова. Как и Дима. Стоило Оле или еще кому-либо что-то им сказать, как они уже были готовы обратить это против говорившего...
   Дальнейший путь двух пацанов и одной девчонки лежал на обычную прогулку по весеннему городу. С его занеонеными витринами... С его легкой темнотой... С его свежим ароматом... С неописуемо родной обстановкой... Так легко и приятно идти втроем по грязным улицам и говорить обо всем что придет на ум...
   За разговорами они дошли до знакомого с детства стадиона. Вернее теперь уже жалкого его подобия. Переломанные трибуны, полуразобранные на хозяйственные нужды хоккейные коробки, разбитые прожектора, обшарпанные некогда белые футбольные ворота, проржавевшие турники, где разобранный, где прожженный зеленый забор по периметру. Заброшен и запущен. Однако сюда еще приходят посидеть на стареньких, давно выцветших лавочках влюбленные пары, наспех собранные из друзей и дворовой пацанвы футбольные команды, да молодые ребята, которым, в принципе, все равно где именно сидеть пить пиво и играть в карты. А еще по вечерам сюда сбредаются бегуны, поддержи-вающие здоровый образ жизни, да толстые домохозяйки пытающиеся согнать бегом лишний вес. К какой категории отнести курящих, но тем не менее занимающихся бегом моло-дых девчонок, не отличающихся особой полнотой или даже склонностью к таковой оста-ется загадкой.
   - Родной стадион! - как-то по-хозяйски выдохнул Дима. - Сколько долгих дней и ночей здесь проведено! Сколько пива выпито! - нотки ностальгической грусти так и слышаться в голосе.
   А всему виной неудачное расположение стадиона в непосредственной близости от школы.
   - Только выпивка у него на уме! Алкоголик!
   - Что уж поделать, Оленька... - Дима прижал к себе девчонку и осторожно кос-нулся ее мягких губ. - Такие уж мы получились... - и вновь прикосновение, плавно пере-шедшее в поцелуй.
   Непонятное, неуютное чувство некоего дискомфорта посещало Алексея каждый раз, когда ему доводилось присутствовать при сцене поцелуя Димы и Оли. Очередного страстного, исполненного любви и нежности слияния юных губ. Алексей смущенно улыбался и старался отвернуться в сторону. Хотя он никогда не был обременен чувством стыда или какими-либо комплексами, видя их поцелуй он чувствовал, что он здесь ни к месту.
  
   * * *
  
   Протусовавшись на стадионе около часа и ради развлечения проверив свои физи-ческие способности на турнике, ребята двинулись дальше гулять по теперь уже совсем темному району. Боятся им было нечего и некого. Все и вся были знакомы.
   Ветровка, спортивные штаны, кроссовки мягко шаркающие по мокрому асфальту...
   Легкая звенящая походка, стройная прямая спина, красивые ноги, почти не при-крытые юбкой...
   Черные кожаные летние туфли на тонкой подошве, черные шелковые брюки, чер-ная кожаная куртка, чуть ссутуленная спина...
   Дима...
   Оля...
   Алексей...
   Три темных силуэта приближающихся к школе...
   - Вам, что днем школы не хватает, вы еще и вечером возле нее тусуетесь... - Оля была искренне удивлена тому, что оказалась возле среднего учебного заведения.
   - Привычка... - тихо буркнул Дима.
   Только Алексей в этот момент знал зачем они вновь пришли на школь-ное крыльцо. Зачем они будут стоять здесь и громко разговаривать. Зачем Ди-ма будет обнимать и целовать Олю. Зачем будет делать вид, что ему весело. Зачем будет казаться беззаботным. Просто здесь Дима чувствовал, что Маша рядом... Что Маша... где-то здесь... с ними... И жаль только, что Оля, совсем не Маша...
  
   * * *
  
   - Надо куда-нибудь сорваться... - выдохнул Дима вместе с дымом только что прикуренной сигареты.
   - В смысле?
   - Куда? - почти в голос выдали Оля и Алексей.
   - Не знаю... куда-нибудь подальше... на денек... просто забить на учебу и куда-нибудь смотаться... Поехали?
   Алексей и Оля переглянулись не совсем понимая смысл Диминой задумки.
   - И когда же ты хочешь устроить сие мероприятие?
   - Завтра...
   - Завтра?
   - А че тянуть? Чем дольше собираешься, тем хуже все выходит...
   - Странный ты, Димка, человек... Но ладно...
   То что согласится Алексей Дима знал сразу. Подтверждение из его уст было лишь формальностью. А вот Оля... Здесь все было совсем-совсем не яс-но... И ее нелепое молчание все более нагнетало обстановку...
   - Ну хорошо... Поедем...
   - Отлично! Завтра в восемь на остановке... Садимся на первый попавшийся авто-бус и едем... ну, а сейчас по домам!
  Кувыркаясь в воздухе, оставляя за собой тонкий шлейф дыма и разбрасывая ис-кры, докуренный почти до фильтра чибон отлетел к кустам справа от крыльца школы...
  
   * * *
   8.01.
   - Ну, что путешественники? Вперед!
  
   * * *
  
   Сорваться с места... Поехать куда глаза глядят на первом попавшемся автобусе... Не каждый на это способен... Не каждый способен испытать это чувство свободы, кото-рое у него есть, но которым он не может правильно распорядиться...
   Ряды домов постепенно сменились темным лесом, который тоже вскоре закончил-ся и вновь появились дома. Но уже не такие высокие как в центре. Неказистые однотип-ные пятиэтажки и трехэтажки окраин. Куда им тягаться со свечками-многоэтажками? Ве-селая сорокапятиминутная поезда, конечная остановка и Дима, Оля и Алексей оказались в совершенно незнакомом районе. Районе, в котором каждый из них бывал максимум про-ездом.
   - Ну, и куда мы пойдем? - Оля уперла руки в бока, пристально уставившись на озирающихся по сторонам пацанов. - В какой-то конец географии меня привезли...
   - Новые люди... Новые лица... Новые места... Успокойся, сейчас сообразим! - Дима, конечно теперь уже понял безумие предложенной им идеи, но отступать назад не желал.
   - Пойдем прямо... Вон там как красиво!
   Почти черный, с еле завязывающейся после зимы листвой лес возвы-шался именно там, куда указывал направляющий перст Димы.
   - Ох... Затащил нас неизвестно куда... да, Леша?
   Алексей кивнул.
   - Злых намерений не имел! Вину свою признаю полностью! В содеянном раскаи-ваюсь! Впредь подобного постараюсь не совершать!
   - Типа, верим!
   - Типа, куда вам деваться!
  
   * * *
  
   Немного странное для обычной прогулки их путешествие все же началось. Они просто побрели туда, куда указал Дима. Теплая погода. Хорошие друзья рядом. Что еще нужно чтобы ощутить себя счастливым? Что еще нужно, чтобы выйти к берегу реки и расположившись на бревнышке просто сидеть всем втроем и говорить...
   И все как-то правильно. Все логично. Так и должно быть в жизни - просто люби-мые и нужные друг другу люди беззаботно проводят вместе время. Просто очень близкие души греются теплом друг друга. Просто и в этом мире есть что-то хорошее.
   Дима сидел между Олей и Алексеем и просто радовался жизни. Радовался тому, что они просто рядом и никуда не собираются уходить.
  Дима снова жил. Жил ими. Двумя настоящими, родными существами...
  
   * * *
  
   - Я тебя люблю...
   - Я тоже тебя люблю...
   Нежное прикосновение губ...
   - А что такое любовь? - Алексей любил задавать порой немного странные, но ин-тересные вопросы.
   Дима и Оля переглянулись.
   - Любовь? - тихо повторил Дима. - Любовь - это быть кому-то нужным... и что-бы кто-то был нужен тебе... больше жизни... Любовь, это то, в чем не может быть огово-рок и предрассудков... то, что бывает один раз в жизни... а сам ты что думаешь по этому поводу? - Дима устремил пытливый взгляд прямо в глаза Алексея.
   - Любовь... это влечение... необходимость... убежденность... вера... и, пожалуй, в чем-то привычка...
   - А мне кажется, что любовь это то без чего нельзя жить... как воздух... Любовь это что-то красивое и настоящее, то, что нельзя объяснить словами, а можно только по-нять для себя... А все, что можно объяснить, это не любовь... Это дружба... привязан-ность... просто необходимость... но не любовь! А почему ты спросил?
   - Не знаю... Просто я никого еще никогда не любил...
  
   * * *
  
   Казалось бы вечер такого прекрасного дня, просто не может быть опошлен... никем... ничем... Но Дима необычный человек, и стандартное поведение - погулял день, отдохни вечером дома, не для него!
  Почти помимо собственной воли он вновь поплелся в полуразрушенный дом...
  
   * * *
  
   - Еще раз о наших правилах... Я знаю, что каждый из вас и так их уже выучил, но все повторю... Первое правило нашего клуба - клуб это твой дом! Второе правило клуба - члены клуба твоя семья! Третье - никто не уходит из клуба! Четвертое правило - ни насиловать, ни грабить, ни избивать! Пятое правило - напасть на члена клуба или прилюдно его оскорбить другому члену клуба не допустимо! Шестое - новички не прибираются. Седьмое и последнее правило - новичок проходит "Обитель зла"!..
   Все то время пока Серега оглашал правила, навязчивый шепот членов клуба вто-рящих ему резал Димин слух. Слишком уж надуманными и смешными в своей пафосно-сти казались Диме все эти правила. Не было в них искорки честности и задора, способной зажечь сердце любого. Им даже не хотелось следовать. А уж запоминать и подавно...
  
   * * *
  
   В эту ночь кровь опять окропила землю...
   Еще одним лицом без определенного места жительства стало меньше...
   Еще несколько секунд блаженства в обмен на никчемную жизнь...
   Почти равноценный обмен...
  
   * * *
  
   - А что это за правило насчет того, что новичок не прибирается? Почему?
   - Всему свое время... - надменная и слащавая улыбка. - Пока наслаждайся! Вхо-ди во вкус! Прибираться будешь позже! Это слишком рутинно и сложно для новичка...
  
   * * *
  
   Молодой человек протер очки в тонкой золотой оправе и обратился к продавщице:
   - Мне плеер, пожалуйста, покажите... вот тот... крайний справа...
  
   * * *
  
   Очередная суббота.
   - Тупые американские, молодежные комедии... Хуже по-моему нет ничего в мире... Понятно, что после них у наших родителей создается впечатление, что всю нашу жизнь составляют только онанизм и накуривание ... Если у них там действительно все так запущено, что в 17 лет можно думать только об одном - кому бы присунуть, то Америке осталось недолго... И ведь они идут на эти фильмы! Значит им это нравиться... Их это забавляет... Им это как раз и необходимо... Ты найди сейчас хоть один фильм о молоде-жи или об одиночестве, где не показывали бы как искажается лицо во время мастурба-ции... Это ведь уже обязательный элемент, и чем больше онанизма, тем выше шансы фильма на "культовость", "Оскара" и всеобщую любовь... Чем больше деталей, как на-пример сперма свисающая с уха или проглоченной вместе с пивом, тем интереснее! А они глотают это дерьмо, в смысле фильмы, и еще добавки просят!.. В два раза тупее... в два раза пошлее... И еще обязательно нужно чтобы какая-нибудь молоденькая, смазливенькая "так себе Шарон Стоун" засветила сиськи... Если сиськи понравятся, тогда to be continued... И ведь чтоб разбогатеть совсем не нужно работать... Найди 16-мм камеру, пацана, который не постесняется подрочить перед ней, девчонку, которая разденется хотя бы по пояс, пару приколов услышанных в школьном сортире и вот ты уже собираешь миллионы долларов, и тут же на скорую руку, пока не забыли, стряпаешь что-то подобное под контрольным номером "2", и уже не с парой, а как минимум с тремя приколами, и как можно более пошлых... Хотя, можно обойтись и вовсе без них, как часто и происхо-дит во вторых частях... Эх, почему мы не живем в Америке? Но я делаю официальное за-явление... приговор обжалованию не подлежит... Я отказываюсь смотреть американскую туфту! Пускай они жрут это дерьмо, а я не собираюсь... Пусть они просят добавочки, а я уж как-нибудь на "бич-пакетах" перекантуюсь!..
   - Собираешься поддержать китайскую киноиндустрию?
   - Да не о том я...
   Этот долгий монолог на уютной кухонке в очередную субботу был вы-сказан Диме, конечно же Алексеем. Они как всегда зависали на кухне, много курили и обсуждали самую излюбленную их тему - кино.
   Оба они были фанатами кино во всех его проявлениях от "арт-хауса" до "мейнст-рима", от комедий до ужасов. Оба они смотрели миллион фильмов и многие из них знали почти наизусть. Оба они преклонялись перед творчеством Девида Финчера и Даррена Аранофски.
   И только было Алексей решил продолжить договаривать о чем же он все-таки "о том", как в кухню вошел человек заставлявший одним своим присутствием позабыть обо всем на свете, включая кино. Это была Оля. Милое создание семнадцати лет с очаровательными глазами и прелестным личиком. Только сейчас это личико было чуть искривле-но весьма неприятной гримасой недовольства.
   - Ну и долго вы здесь собираетесь зависать? - грозно спросила она уперев руки в бока. - Быстро оба в комнату!
   Пацаны послушно поднялись и тихо поплелись в комнату.
   Бурное веселье, как обычно начавшееся еще в девять часов вечера, начало поти-хоньку спадать к пяти утра, теряя одного за другим тех, кто в общем-то должен был его поддерживать.
   В конце концов из семи человек остались только трое. Двое из них были абсолют-но пьяны, но идти спать упорно не желали. Разливая одну за другой стопки водки, они бурно обсуждали жизненно важные темы. Третий человек - Оля, склонив голову на плечо Димы, только улыбалась слушая пьяный бред пацанов.
   - Жизнь можно любить, можно ненавидеть, но ей обязательно нужно наслаждаться! - Алексей уверенно стукнул по столу кулаком.
   - Всякому наслаждению есть предел и чаще всего - финансовый! - пытался опровергнуть его слова Дима.
   - Не в деньгах счастье, друг, ой, не в деньгах!..
   - Оно с ними связано неразрывно! Когда нет денег ты становишься жалок, а как может быть счастливым жалкое существо?
   Дима вопросительно уставился на Алексея, который всего секунду на-зад глядел на него, а теперь уже крепко спал, мерно покачиваясь из стороны в сторону на стуле.
   - Надо его в комнату отвести пока не упал... - нежная забота в приятном голосе.
   Не слишком уверенной походкой Дима буквально дотащил Алексея до комнаты и бросил на единственный свободный диван. Видимо, это было последним на что у него хватило сил - мгновение спустя он уже лежал рядом и абсолютно не понимающим ничего взглядом осматривал комнату.
   - Спи... алкоголик....
   Дима заметил присевшую рядом с ним Олю.
   - Кто-то обещал мне, что не напьется!
   - Кто-то посмел не сдержать данного тебе обещания?! Покажи мне этого гада!
   - Спи...
   Но Дима спать не желал. Как можно спать в субботу? - любимый день недели! Вот только бы подняться... А как раз это-то и было его главной в данную секунду проблемой.
   Мутный, размытый силуэт Оли все так же возвышается над ним и как-то странно плывет по воздуху. С трудом подняв почему-то такую тяжелую руку Дима провел ладонью по пушистым волосам девушки.
   - Я тебя люблю...
   - Я знаю...
   - Нет... Правда люблю... Вот только не знаю за что... - глаза Димы вдруг сомкнулись...
   - Спокойной ночи... - тихо шепнула Оля, еле коснувшись губами щеки уже спящего Димы. - Я тоже тебя люблю...
  
   * * *
  
   Глаза резко распахнулись, но светлее почти не стало. Через плотные шторы еле пробивался призрачный свет, так что понять какое именно время суток за окном не представлялось возможным. Легкое движение головой ото-звалось невероятной болью.
   Дима попытался подняться. С трудом переборов в себе абсолютное бессилие, он резко выпрямился и сел на диване. Следующим элементом это программы должен стать подъем на ноги... И все эти усилия лишь ради того, чтобы добраться до заветного стакан-чика воды...
   - Леха...
   Алексей не открывая глаз тихо простонал:
   - А-а...
   - Подъем...
   - Ща... ща... щ...
   Поняв, что поднять Алексея будет не так просто, как казалось, Дима бросил это неблагодарное занятие.
   На кухне, куда он все-таки добрался преодолев все "препятствия" уже зависало пара человек - так же как Дима болеющих с похмелья, но уже отпивающихся кофе и до-куривающих последние оставшиеся у них сигареты.
   - Скока время? - спросил Дима еле оторвавшись от стакана с водой.
   - Без пятнадцати десять...
   - А где Ольга?
   - В гостиной спит...
   Больше Диму уже ничто не интересовало. Внезапно появившись на кухне, он так же внезапно ее покинул, двинувшись в гостиную.
   Почти бесшумно он вошел в комнату. Не замечая абсолютного беспорядка, Дима подошел и осторожно присел на островок кровати стараясь не разбудить Олю. Сам не по-нимая почему он смотрел на девчонку и улыбался. Ее волосы волнами рассыпанные по подушке были сейчас намного обворожительнее, нежели расчесанные и аккуратно уло-женные.
   Оля еле заметно чему-то улыбалась... А Дима просто любовался ею. Он просто смотрел на нее позабыв на пару мгновений о похмелье.
   Но вдруг улыбка сменилась опасливым и растерянным взглядом, будто что-то кольнуло в самое сердце.
   "Как же мне сказать тебе, Оля, что тебе теперь опасно быть со мной?.. что я боюсь за тебя... черт!.. тянуть больше нельзя!"
  
   * * *
  
   Николай все же дождался "случайной встречи" с Леной вне стен "родимой" школы.
   - Лена, - громко окликнул он девчонку прошедшую мимо него и будто не заметившую одиноко сидящего на лавочке в парке пацана.
   Девушка приостановилась, и даже не оборачиваясь буркнула:
   - Чего тебе?..
   - Я хочу поговорить...
   - Нам не о чем разговаривать!
   Лена двинулась дальше, но сильные руки остановили ее резко развернув на 180 градусов. Лена растерянными и испуганными глазами уставилась в печальное и чем-то взволнованное лицо Николая.
   - Я люблю тебя, Лена!..
   - И че, ты думаешь я сейчас брошусь в твои объятья? Ты свой шанс пропарил! Отвали от меня!
   Руки Николая сами собой разжали пальцы и опустились. Лена резко развернулась и двинулась дальше, намеченной ранее дорогой. А он остался... Остался стоять в тенистой аллее парка ошеломленный и разбитый таким предсказуемым поворотом событий. И что теперь? Окликнуть ее? Броситься вслед? Зачем? Что ей сказать? Что сделать? Как доказать свою любовь? Чем изменить дурацкую фразу - "Ты свой шанс пропарил!"?
   Аллея... Вечер... Одиночество... Непонимание...
   Ее силуэт уже давно скрылся вдали, а из всех решительных действий, которые он предпринял, был лишь тихий, робкий шепоток - "Лена..."
  
   * * *
  
   Очередной школьный день.
   Все мысли заняты только клубом. Ни о чем больше не думается. Будто и нет больше ничего о чем бы еще можно было сейчас подумать.
  Нелепое посещение ненужной школы. Просто ради присутствия, равного отсутст-вию. Просто ради галочки в журнале.
   Литература... Очередное обсуждение очередного "величайшего произведения XX века"... Скукотища...
   - А что ты, Дима, думаешь о главном герое?
   Дима устало и абсолютно безразлично взглянул на учительницу. Он смутно представлял о чем эта книга, но высказываться по этому поводу сего-дня не желал. Просто не было настроения...
   - А я полностью согласен с предыдущими высказываниями моих одноклассников!
   - У тебя что нет своих мыслей?
   - Есть!
   - Высказывай...
   - Я с ними не согласен!
   - Поляков! Ты уже все разумные границы перешел!
   "Ну, выгони меня, че зря слюной брызгать!"
   - Мягков...
   - А я сегодня не готов! - моментально ответил Алексей даже не дожидаясь вопроса. - Но полностью согласен с предыдущим отвечающим!..
   Литература... Очередной сорванный урок...
   - Выпороть вас обоих надо! Совсем распустились... идиоты! - разгоряченная учительница еле смогла подобрать, как можно более цензурное слово.
   - Боже, как не литературно! - моментально ответил ей Дима, надменно улыбаясь. Все, чего он сейчас хотел, это быть выгнанным с урока, чтобы спокойно посидеть полчаса на подоконнике в школьном коридоре и повспоминать о клубе... а не выслушивать писклявый голос своей "литературной наставницы".
   - Выйди из класса!!!
   - Надолго?
   - Можешь вообще больше не приходить!
   "Хоть бы раз че-нибудь новенькое ответила!"
   - До свиданья!
  
   * * *
  
   Безделье... тридцать минут скитания по школе... одиночество, которое не гнетет... удовлетворение будто от выполненной давно поставленной цели... умиротворение и покой... теплота и облегчение на душе...
  
   * * *
  
   Крыльцо школы. Еще один школьный день позади...
   - Слышь, Славка, у тебя кассета "Красота по-американски" есть?
   - Нет!!! И не было никогда! - скороговоркой выпалил Куликов, в ответ одному из своих одноклассников, косясь на стоящих поодаль и злорадно улыбающихся Диму и Алексея.
   - Жалко... Посмотреть хотел... Классное говорят кино...
  
   * * *
  
   Вечер. Клуб сегодня не собирается...
   - Пойдем напьемся...
   - Может хватит?!! - Оля грозно и по-настоящему зло взглянула на Диму. Раньше его это останавливало...
   - Делать просто больше нечего... а денег до дури!
   - Хобби себе найди! И хватит уже с жиру беситься! Или я позабочусь о том, что-бы у тебя не было денег!..
   - Как? Спиздишь у меня все карандаши?!!
   - Ты как со мной разговариваешь?
   Алексей без смущения улыбался глядя то на Олю, то на Диму.
   - Ладно, не обижайся... Больше так не буду! Пойдемте тогда хоть погуляем, чтоли...
   Погулять они пошли, только вот Оля не была сегодня так весела и улыбчива, как обычно. Никогда раньше Дима не позволял себе не только такого тона, но даже мата в ее присутствии... И вдруг... Может и правда просто вспылил... а может...
   - А фильм полная туфта! Снято скверно, сыграно прескверно. Все полтора часа уходят на тщетную попытку выжать слезу из толстых домохозяек погрязших в домашних делах и тайно мечтающих именно о такой чистой и высокой любви...
   - Отстой! - согласился Дима с монологом Алексея.
   - Может уже хватит о кино? - Оля с надеждой смотрела на пацанов. Ей сегодня почему-то совсем не хотелось выслушивать обсуждение очередной просмотренной кассе-ты... Маленький червячок непонимания и обиды осторожно грыз сердце...
   - Бесит?
   - Нервирует?
   - Из себя выводит!
   Вечер. Парк.
   - Ладно, Оль, посиди, мы сейчас по бутылочке пива купим...
   Оля одобрительно кивнула... Отсутствие выбора... Девушка уселась на скамейку и проводила взглядом удаляющихся пацанов.
   - Занято?
   Оля взглянула на выросший перед ней силуэт незнакомого мужчины лет сорока. Чистовыбритый, аккуратно причесанный, прилично одетый...
   - Занято...
   - А почему вы, девушка, такая расстроенная? - мужчина все же присел на лавочку не обращая внимания на Олин отказ.
   - Слушай, тебе что приставать больше не к кому? - хрупкое существо пытающееся проявить агрессию выглядит жалко и абсолютно нелепо...
   - А я не пристаю! Вот было бы мне лет семнадцать, я бы за тобой приударил!
   - Да будь мне хоть семьдесят, я бы на тебя не посмотрела!
   "Где же ты, Дима?.."
   - Зачем же так грубо?
   - Ты че-то хотел?
   Мужчина оторвал взгляд от Оли и взглянул вправо откуда на него поверх солнцезащитных очков внимательно смотрел Дима и весьма грозно приглядывался Алексей.
   - Да нет... - пыл ловеласа испарился за секунду.
   - Да или нет? - рука крепко сжимает горлышко распечатанной бутылки пива, костяшки пальцев медленно белеют.
   - Да я, пацаны, так просто... присел... Вы не подумайте чего... я так... Я пойду...
   Быстро сорвавшись со скамейки мужчина пропал из вида как-то слишком, почти невероятно быстро.
   - Вот и оставляй тебя одну!
   - А ты не оставляй!
   Лукаво прищуренные красивые глаза.
  
   * * *
  
   Новый вечер... тот же парк...
   - Дяденька, дайте 2 рубля на хлебушек... - маленький мальчишка в грязной ободранной одежде с надеждой смотрел на Диму.
   - Нет... - безразлично проговорил последний и спокойно проводив взглядом обломавшегося пацана, вновь взглянул на сидящую рядом с ним на лавочке Олю.
   - И тебе не жалко вот этих ободранных мальцов?
   - От того, что мне их жалко, им легче не станет.
   - Но должно же быть какое-то сострадание... - Оля пыталась разбудить в Диме давно, не то, что уснувшую, а просто умершую совесть. - А если бы ты был одним из них?
   - Мне повезло, им нет. Вот и все. Что делать, жизнь жестокая штука. Я же в этом не виноват. На хрена приводить в мир ребенка, если не можешь его обеспечить хотя бы самым необходимым для жизни?
   - Но всякое бывает...
   - И че, мне теперь содержать всех, чья жизнь не сложилась?
   - Просто пожалеть...
   - У меня такое сентиментальное и слабовольное чувство, как совесть отсутствует...
   - Я тебе не верю...
   - Доказывать это я не собираюсь!
   - Ты изменился...
   - Что?
   - Ты не был таким жестоким...
  
   * * *
  
   Заляпанные кровью пальцы... Как это теперь обыденно... Главное, как обычно не забыть смыть все следы с рук и одежды... И все будет в порядке... Ведь никто не знает... Никто и не должен знать...
   А они... Стоящие где-то неподалеку, за спиной... который будут здесь сегодня прибирать... Они не расскажут, ведь они такие же!
   А он... истекающий кровью бомж уже никому и никогда ничего не рас-скажет...
   А блаженство... Почему оно не может быть вечным? Почему для того чтобы его испытать нужно обязательно кого-то убить? Почему жизнь такая сложная штука?
   Как же тебе все-таки повезло, что ты встретил их и знаешь правду!
  
   * * *
  
   Ты говоришь - "Я тебя люблю!", а тебе отвечают - "Спасибо!"
   Ну, не смешно ли?
   Только вот Оле сейчас было совсем не до смеха. Обида как всегда уда-рила в самое не защищенное от посторонних взглядов место - глаза. Они вдруг припухли, раскраснелись, заблестели высокой пробой чистого золота. Она как могла старалась скрыть их от Димы, но он все же заметил...
   - Что с тобой?
   - Все хорошо...
   - Ты плачешь?..
   - Да! - вдруг выкрикнула Оля. Ей почему-то вдруг стало безразлично, что она стоит посреди огромного супермаркета и со всех сторон на нее устре-мились любопытные взгляды.
   Дима испуганно и недоумевающе смотрел на нее и ничего более не решался сказать.
   - В чем дело? - наконец вымолвил он обняв прижавшую ладони к лицу девушку.
   - В тебе... Ты куда-то пропадаешь по вечерам, не заходишь, не звонишь, ничего не объясняешь...
   А руки все так же не решаются отпрянуть от лица...
   - Ты изменился... Ты что-то от меня скрываешь...
   - Дима осторожно отвел Олины ладони прижав свои к ее щекам.
   - Успокойся, Оленька...
   Дима взглянул в эти заплаканные грустные глаза, казавшиеся сейчас еще красивее чем обычно...
   А со всех сторон осторожно следят любопытные взгляды покупателей. Почему людям так интересны чужие выяснения отношений?
   - Я же здесь... Я рядом... Не обижайся... Просто...
   "Как же объяснить ей все это? Как сказать, что ей теперь опасно быть рядом со мной?"
   - У меня бывают дела... не обижайся на меня...
   Оля медленно закрыла глаза. По ее щекам заструились слезы и Димино плечо оказалось как раз рядом приняв на себя весь этот горячий, соленый океан безмолвных слез.
   - Ну не плачь... Успокойся...
   Пытающаяся успокоить ладонь скользит по спине, нежно ее гладя.
   Даже продавщицы, сохранявшие до селе олимпийское спокойствие и абсолютное безразличие устремили зоркие пытливые взгляды на плачущую девчонку и обнявшего ее пацана. И вот уже послышался навязчивый шепот обсуждения...
   - Не пропадай больше, Дима...
  
   * * *
  
   День за днем размышляешь об одном и том же...
   День за днем повторяешь одни и те же фразы...
   И вспоминаешь...
   И думаешь, что все могло быть лучше...
   Но не сложилось...
   Это реальность...
   Порой жестокая...
   Порой непонятная...
   Порой ужасная в своей обыденности...
   Но всего лишь реальность...
   И сейчас просто напросто заканчивается еще один бесцельный день твоей бесцельной жизни в этом до безумия не логичном мире...
  
  
   * * *
  
   Глава VII.
  
   Жизнь, наверное, и задумывалась для того, чтобы делать ошибки. Чаще всего их можно исправить. Часто это и есть смысл существования - ошибся... исправил... вновь ошибся... но стал опытней... стал умней...
  Но бывают ошибки, которые исправить невозможно...
   Стоять посреди неосвещенной комнатенки полуразрушенного дома тоже было ошибкой... Вернее, именно нелепая череда ошибок и привела Диму к этой его последней, фатальной ошибке...
  
   * * *
  
   Пятью днями ранее...
   - Дима почти невыносим! - мама огорченно и расстроено выдохнула опустив глаза.
   - Конечно, он же подросток! - ее подруга была настроена более оптимистично.
   - Ты считаешь это его извиняет? - надежда на утвердительный ответ так и горит во взгляде.
   - Это объясняет его поведение...- авторитетное мнение чуть успокаивает сердце. Но только чуть-чуть. К вечернему приходу отца с работы нервы вновь уже на пределе... Не зная с чего начать разговор, женщина ударила самым излюбленным фактом:
   - Ты знаешь, что Дима курит?
   - И что? - невозмутимость уставшего за целый день на работе отца взбесила мать Димы еще больше.
   - Как это что? Он курит! Ему же еще только семнадцать!
   - Я в тринадцать курить начал... В тридцать бросил... И он бросит... Вот беда-то...
   Дима вернулся домой в самый неподходящий момент...
   - Ну-ка иди сюда!
   Мать почти затащила сына в гостиную, где уже успел удобно располо-житься на диване его отец.
   - Сядь!
   Дима покорно уселся в кресло. Абсолютно отсутствующим взглядом он смотрел на родителей, совершенно не представляя зачем его "пригласили" на разговор.
   - Дима, чего тебе не хватает?
   Пацан чуть смутился, не понимая до конца, что от него хотят услышать в ответ.
   - Не знаю...- наконец тихо пробурчал он. - У меня вроде есть все... все чего можно пожелать...
   - Тогда зачем тебе все это? - на лице мамы отразилось искреннее негодование. - Зачем ты целыми днями либо просиживаешь за компьютером, либо где-то пропадаешь? Почему не спишь ночами или уходишь неизвестно куда, так, что даже твои друзья не могут тебя найти? Мы никогда тебя ни в чем не ограничивали...и в чем тебе не отказывали...
   - Я сам уже ничего не знаю... Я что-то ищу... Я чего-то жду...
   - Но чего???
   - Жизни...
   - Что для этого нужно?
   - Ты только скажи! - вмешался молчавший до этого отец.
   - Пап, не все можно купить! А если уж так рветесь мне помочь, то верните Машу! - Дима почти выкрикнул ее имя и резко сорвавшись из кресла метнулся из комнаты. Родители тоже не должны видеть этого блеска в глазах, который создает беспомощная слеза отчаяния...
   - Дима! - уже вслед крикнула мама. Дима остановился в дверном проеме, но оборачиваться не желал. - Ты ведь у меня умный мальчик! Ты ведь не натворишь глупостей?
   - Вены вскрывать не собираюсь! Ты ведь это хотела услышать?
  
   * * *
  
   - Дима, ты все еще меня любишь? - Оля невинно и преданно смотрела на самого любимого в жизни человека.
   "Да что ж вы сегодня все решили меня достать?"
   - Конечно люблю, солнышко... - Дима осторожно коснулся сладких губок. Хотя только сейчас он по-настоящему понял, что врет Оле. Или нет? И вообще зачем он это делает? И что делать?
   - А мне кажется, что не любишь... - Оля подалась назад и отвернулась к окну. Дима осторожно обнял худенькие плечи Оли, вдохнул нежный аромат ее волос и чуть слышно начал говорить:
   - Понимаешь, Оля... многое изменилось в последние дни... я сам изменился... я ничего больше не понимаю, но одно знаю точно - для меня теперь любить кого-то, значит не желать испортить ему жизнь своим бесполезным присутствием...
   Дима услышал, как медленно сбивается ровное дыхание, почувствовал, как легкий озноб осторожно пробежал по коже девчонки под легкой шелковой блузкой, понял, что только что видимо все испортил...
   - Ты хочешь уйти?.. - Оля закрыла глаза, будто это могло уберечь ее сердце и изменить Димин ответ. Пацан лишь сильнее прижался грудью к теплой спине, сильнее обхватил худенькое тело и сказал:
   - Я не хочу уходить... Ты слишком много для меня значишь... Ты слишком дорога мне... Я не хочу тебя терять... Я боюсь тебя потерять... Я не хочу, чтобы ты страдала... Не хочу причинять тебе боль... Я всегда буду рядом с тобой... Я никуда не денусь... Поверь - я буду рядом... Но лучше мне быть просто другом...
   Оля резко вырвалась из крепких объятий и рыдая выскочила из комна-ты Димы. Пацан не стал ее окликать. Он понял, что это бессмысленно и бесполезно. Слишком велика теперь ставка... А чувства пройдут...
  
   * * *
  
   - Что с тобой, Димон? - Алексей совершенно искренне интересовался судьбой столь изменившегося в последнее время друга.
   - Я час назад потерял Ольгу...
   - Так, хватит тут сидеть! - Алексей буквально схватил сидящего в кресле Диму и потащил его к выходу из комнаты. - Сейчас на улице все расскажешь!
  
   * * *
  
   Легкий воздух улицы после спертого воздуха душной комнаты дурманит лучше алкоголя...
   Темная даль улицы. Двор растворился во тьме и казался огромным. Безбрежная пропасть темноты размывала границы...
   Взяв по бутылочке пива Дима и Алексей уселись на лавочку в заснувшем дворе родного дома.
   - Меня все раздражает... Все знакомые, друзья, родители, Оля... Все достали... Мне теперь не интересно ни с кем... Мне скучно всюду! Я сам теперь не понимаю, как за одну секунду меня швыряет от безудержного веселья к непонятной бессмысленной зло-бе... Видимо крыша съезжает...
   - Ты о чем? Че случилось-то?
   - Ольгу я потерял... вернее просто отшвырнул... сам не знаю почему... Мне ведь не в первой ломать к чертям свою жизнь...
   - Димка, я тебя не понимаю... Всегда понимал, а сейчас... в последние дни... не понимаю... Ты изменился... Ты ведь не был таким, что случилось?
   - Я понял кое-что о мире... Никакой он не прекрасный... Он - дерьмо! Теперь я с грустью вспоминаю о прошлой зиме... Мне тогда тоже все чего-то не хватало, хотя, как оказалось, у меня было все. Я тогда еще умел любить... Жизнь моя текла рутинно и спо-койно... Как обычно... А сейчас?.. Изо дня в день... Из часа в час... Каждую секунду сво-его бесцельного и безнадежного существования у меня перед глазами ее лицо... у меня на ладонях теплота ее рук... у меня на губах ее последний поцелуй... - тон голоса напомина-ет замогильную трескотню. Голос то срывается и медленно переходит в шепот, то вдруг становится громким и грубым.
   - Забудь о ней, прошу. Хватит! Хватит! - Алексей соскочил со скамейки и встал лицом к другу. - Перестань ты терзать себя! Забудь! Верни Олю... ведь она по-настоящему тебя любит! - "великий циник", который во всем видел лишь отрицательные стороны, относился к жизни, как к чему-то пошлому и обыденному, на дух не переносил сантименты и романтику и не часто участвовал в семантических диспутах, наблюдая пол-ное разрушение Димы тоже чувствовал себя не слишком комфортно.
   - Ты ничего не понимаешь! - Дима резко соскочил со скамьи и убежал в подъезд, отшвырнув полупустую бутылку пива в сторону.
  
   * * *
  
   "Вот видимо я и потерял всех, кого любил..."
  
   * * *
  
   Ночь. Почему-то опять не спится. Темные своды комнаты молчаливо замерли. Где-то совсем далеко мерцают звезды. Такие тихие. Такие теплые. Вот только о звездах в эту ночь Диме думалось меньше всего. Полулежа на не расправленном диване он думал о жизни, о клубе, о любви, о дружбе, о родителях, в общем обо всем, о чем можно думать в темной комнате, ночью, в одиночестве. Но любая мысль развиваясь в юном мозгу неот-вратимо приходила к единственной теме - клуб... Он был виновен абсолютно во всем! Он перевернул жизнь! Разрушил любовь! Предал дружбу! Открыл глаза родителям! И сделал... счастливым... Странная мысль вдруг вклинилась в голову...
   "А быть может всего этого и нет вовсе? Просто выдумка... плод больной фантазии... просто я сплю... просто я... схожу... с ума... Не там я стал искать истины и счастье... А быть может именно там, в клубе, мне самое место? Быть может если я это приму и действительно пойму, то стану снова счастливым? Как тогда... с Машей... Ведь когда больше нечего терять, когда больше некого жалеть, когда больше не о чем мечтать и ни-что уже не держит в этой жизни, тогда ты наверное и становишься самым счастливым че-ловеком... Вот почему они затеяли этот клуб... Вот почему они им так дорожат... Ведь там уже нет друзей, родных, близких... Нет никого и ничего, кроме подобных тебе "счастливчиков"... Вот оно! Вот в чем идея их долбанного клуба! Вот чего они хотят! Отбросив и позабыв все на свете приблизить себя к счастью... Пусть даже таким неправильным способом, но они дарят себе те кроткие минутки настоящего, пусть нечеловеческого, но счастья!.."
   Дима засветился от радости. Он наконец-то все понял. Он понял, что разговоры за столом в плохо освещенной комнатенке и правда не нужны. Он понял, что главное знать, что рядом есть кто-то, кто тебя понимает - он так же несчастлив или так же запутался, как и ты, но он и правда понимает тебя! Без слов. Без взглядов. Без ужимок. Без прикрас. Просто понимает.
  
   * * *
  
   Следующая ночь...
   Дима еще никогда не видел, чтобы кровь хлестала так сильно. Пожалуй только в низкопробных трешевых боевиках. Буквально фонтан жидкости бурого цвета вырвался из тела теперь уже убиенного бомжа.
   Дима отошел назад и посмотрел на предсмертные муки в очередной раз испытывая неземное наслаждение. Чувства вновь переполнили душу. Все тело охвачено лихорадкой. Вновь подъем! Вновь блаженство!
   А бомж тем временем замер. Он лежал теперь недвижимо, а кровь все текла. Все так же медленно она растекалась по асфальту рисуя какой-то непонятный метафизиче-ский рисунок. Кровь писала что-то свое, заветное... И Дима почувствовал себя художни-ком... Этот бомж, кровь, асфальт... Все это создал он! Вернее он все это вкупе перенес на свое незабвенное и прекрасное полотно, восхититься которым дано лишь тем, кто будет здесь прибирать...
   Подобно тому, как великие художники переносили на свои полотна великие лица и события, он взял этот кусочек простого асфальта, это неизвестное никому лицо бомжа, окропил все это бурой краской крови и создал самую великую в своей жизни картину!
  
   * * *
  
   Утро...
   Наслаждение исчезло...
   Подъем испарился...
   Блаженство померкло...
   Но осталась совесть...
   Самый скверный и нудный утренний собеседник...
   "Неужели это и есть смысл моей жизни? Неужели нет ничего важнее? Может Леха прав? Может я и правда изменился и не к лучшему? Может мне и правда нужно вернуть Олю? Забыть о клубе... Забыть о том, что сделал... Ведь это ошибка... Но как ее исправить?.. Ведь их уже не вернешь... Я убил людей! Убил!!! Отнял жизнь ради секундного наслаждения... Я маньяк? Ведь нормальный человек так не может... Я запутался... Как сказал дед - жизнь можно любить, можно ненавидеть, но ей обязательно нужно наслаж-даться! Я последовал этому принципу... и что? Что же я натворил? Как же я смог? Плаха... Зачем? За что? Что она ему сделала? А может это не он? Нет... Нет! Это он! Это он! Ведь если это не он... Но теперь уже все равно ничего не исправишь... Нужно уйти! Уйти из клуба! Или из жизни?.. Всего лишь монетка... Всего лишь чертова монетка изменила все!.. разрушила все..."
   Острое ощущение ненужности и отчужденности. Невыносимое, гнетущее ощущение непонятости и забытости...
   "Но я все изменю... Да, пусть дурак... пусть малолетка... пусть обломаюсь... пусть разобью к чертям все что осталось от жизни и души... пусть вновь зареву от боли... пусть даже потеряю саму жизнь... но попытаюсь все исправить!"
  
  
   Глава VIII.
   "Маша"
  
   - Ты че дурак? Она ж ебнутая!
   Он даже не заметил этого резкого движения руки. Зато резкую боль в области носа почувствовал сразу...
   Так и началась в шестом классе дружба Дмитрия Полякова и Алексея Мягкова. Так в шестом классе Дима впервые вступился за свою любимую, обретя одним ударом лучшего друга и лучшую подругу.
   С будущим лучшим другом они вместе ходили еще в детский садик, но как та-ковой дружбы между ними не было. Не более чем игры во дворе вместе с еще дюжи-ной пацанов и девчонок. Они знали имена друг друга и не более того. Они не бывали друг у друга на днях рожденья, даже дома друг у друга не бывали, а во всех военно-стратегических играх всегда выступали противниками.
   Но в шестом классе в школу пришла новая девчонка. Две светленькие косички, милая улыбка, по-детски открытый и наивный взгляд. Дима сразу понял своим еще не совсем сформировавшимся мозгом, что это его судьба - девчонка, которой он когда вырастет обязательно добьется. А уж снести оскорбление в ее адрес от ненавистного Лехи Мягкова было просто невозможно!
  
   * * *
  
   Дима сидел за дальним столиком столовой и в сотый раз поражался тому, как же все-таки "прекрасно" кормят в его родной школе.
  Черствыми булочками можно проломить голову, компот, прокисшей массой заполнял граненый стакан, кашу, усердно размазанную по тарелке, можно было доне-сти до рта лишь в одном случае: если напрочь отсутствует обоняние.
   И вдруг столовая озарилась светом! В душное, шумное помещение вошла семиклассница Маша - кроткая и наивная, до безумия красивая...
  Маша подошла к буфету, прихватив поднос. Заказав суп, компот и булочку, и получив заказ, Маша двинулась в середину столовой к свободному столику.
   "Совершенно случайно" девятиклассник Сергей Плахов решил встать именно в тот момент, когда Маша проходила мимо него.
   Звон бьющегося стекла, осколки по полу, испачканная белая блузка, ручейки слез по щекам.
   Буря положительных эмоций... Смех...
   Дима рванулся помочь Маше, но перед ним возник давно знакомый силуэт Алексея.
   - Может не стоит?
   - Да пошел ты! - Дима с силой оттолкнул друга и подбежал к Маше.
   Кроткая, невинная, заплаканная... Так нельзя!
   И сверлящие взгляды со всех сторон.
   - Все в порядке?
   Потерянный взгляд объяснил Диме без слов, что многое в данный момент не в порядке. Дима перевел взгляд на Плахова... надменная, улыбающаяся физиономия...
   Язык Димин словно онемел. Слова рвались из него, но где-то возле голосовых связок они застревали, путались и исчезали...
   - Я должен что-то сказать? - ехидная улыбка исказила лицо Плахова.
   - Куда тебе догадаться...
   - Я тебе ебало сейчас раскрошу за такие базары!
   - Трясусь от страха!
   - Пацаны, пацаны, успокойтесь! - затесался между готовыми схлестнуться пацанами Алексей.
   Впрочем, это не спасло Диму, а еще и затянуло его самого в вечернюю разборку, в которой оба они очень хорошо наполучали за "неправильное" поведение в отношении лиц превосходящих их как в возрасте, так и силе.
  
   * * *
  
   Прошло около двух лет и они уже были не разлей вода. Два пацана и одна девчонка. Три абсолютно разных мира, которые всегда находили и занятия и темы для разговоров, и, конечно, неминуемо были главным объектом шуток в классе - дружба пацанов и девчонок и в старших-то классах зачастую принимается в штыки, а уж в средних и тем паче. Но они все это пережили, ни разу не бросив дружбы в самые сложные моменты.
  
   * * *
  
   И к концу девятого класса отношения между Димой и его любимой девушкой дошли наконец до точки соприкосновения сладковатых накрашенных помадой и обветренных губ...
   Маша не думала в тот момент правильно или нет она поступает. Она ни о чем в тот момент не думала. Она просто решила, что это нужно. Именно сейчас и именно здесь.
   Она приблизилась к Диме и чуть привстав на носочки осторожно поцеловала его... Теплое прикосновение податливых губ... Неумелый первый поцелуй... Насколько он прозаичен и ироничен!
   И вдруг - жар по щекам. Какая нелепица - стесняться собственных чувств и желаний, но Маша ничего не могла с собой поделать. И этот румянец вдруг брызнувший на щеки скорее даже не от стеснения и скованности, а просто от бури чувств, вдруг нахлынувших на тело, от смятения... Что-то непонятное, но красивое родилось где-то внутри и рвалось наружу... Что-то завораживающее своей неизвестностью и непостижимостью нахлынуло на Машу... Что-то необъяснимое влекло вперед...
   А ведь ничего особенного вроде бы не произошло... Просто губы пару мгнове-ний соприкасались с чьими-то чужими губами... Две тоненькие ленточки красноватого цвета моментально передают все, что порой сокрыто от глаз. В бессловесном слиянии они доподлинно раскрывают душу... И слова больше не нужны... В них нет смысла... Они пусты... Они ничего порой не значат... И все слова на свете можно сказать осторожным прикосновением губ...
   Быстро сбежав по лестнице и даже не попрощавшись с Димой, Маша почти бегом добралась до дома. Забыв снять босоножки, она влетела в комнату и, плюхнувшись на кровать, прижала к себе любимую мягкую игрушку - белого щеночка. Она все крепче и крепче прижимала его к себе, а в голове творился невероятный хаос. Увидь ее сейчас те, кто считает ее девушкой "весьма легкого поведения", они не по-верили бы своим глазам - чуть ли не бьется в истерике от простого поцелуя! Рассеянная улыбка то вспыхивает на губах, то тут же гаснет сменяясь непонятной задумчивой тревогой. Восхищенный взгляд то испепеляет все вокруг мечтательным огнем, то вдруг становится растерянным и почти безучастно блуждает по комнате...
  
   * * *
  
   И началось!.. Звонки, записки, взгляды, осторожные прикосновения, улыбки... ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ!
  
   * * *
  
   Один звонок и Маша резко рванула трубку телефона, пока не проснулась мама. Папа не проснется точно. Его и пушкой-то не поднимешь, не то что телефонным звонком.
   - Да... - тихо проговорила она, а в душе нелепое ожидание... Он ли это? Его ли голос она сейчас услышит? Или может быть просто номером ошиблись? Нет! Это должен быть он!
   - Э... Это Маша?
   - Да... - голос в трубке совсем не походил на голос Димы.
   - Это Вагис пабэспакоил... Ты мини узнал?
   - Что? - непонимающе и испуганно проговорила Маша, после чего переспросила: - Кто это?
   - Вагис!.. Ты что мини не помнишь?
   - Нет...
   - Вот такой я человэк... Мини нихто не помнит...
   - А вы точно туда попали? - неуверенно и рассеяно спросила Маша.
   - Ты веть Маша?
   - Да.
   - Сало... Сало... Саловэйкава?
   - Соловьева... - поправила Маша автоматически, даже не заметив как это вышло.
   - Ну вот! Мы же с табой лето познакомилис... Чито сафсэм-сафсэм не помниш?
   - Нет...
   - Как всегда! Ты к ней всей душой, а она тебя даже не узнает! - голос вдруг потерял и намек на акцент.
   - Дима? - все еще не уверенно проговорила Маша.
   - Ну какой еще дурак будет названивать тебе в... - заминка длилась не дольше секунды. - Два часа ночи...
   - А кто такой Вагис? - голос Маши стал более уверенным, но все же нотки робости еще звучали в нем, гулким эхом гуляя по трубке.
   - Не знаю... Просто сказал, что первое на ум пришло... Кстати, я не слиш-ком рано позвонил?
   - Да нет, я же обожаю ждать звонка до двух часов ночи!!!
   - Виноват... Исправлюсь...
   И от одного телефона к другому полился разговор. Ни о чем... Просто так... Маша старательно отгоняла сон, пытаясь пошире раскрыть тяжелеющие веки. Она легла на расстеленную постель и поджав коленки прижала к себе белого щеночка. Маша вдруг подумала, что хотела бы заснуть именно так - слыша его голос, сознавая, что он где-то рядом и совсем не собирается вдруг уйти или закончить уже затянувшийся разговор. А темы для разговора возникают как-то сами собой... из нелепой фразки, из секундного молчания, просто из шелеста телефонной сети. Перетекая из трубки в трубку фразы подхватываются, находят продолжение и разговор вновь и вновь продолжается, затягивается, но отнюдь не то-мит и не раздражает. Он просто плывет по воздуху, раскрепощает, расслабляет и, как заметила Маша, хорошо разгоняет сон. А Дима о сне и не думал. Он полон энергии и легко мог бы проговорить до завтрашнего вечера. Он сам не понимал почему, но ему хотелось, чтобы это телефонное общение не заканчивалось никогда. Тихий шепот становится слышнее, задорный смех Маши будоражит и подстегивает к продолжению разговора. Маша же рассмеявшись в полный голос и быстро спохватившись замолкала, прислушиваясь к любому шороху доносившемуся из-за двери. Шагов не было слышно и разговор продолжался. Продолжала вертеться Земля, продолжали мерцать звезды, продолжал шелестеть листвой ве-тер, продолжалось вечное движение - жизнь... Разговор находил новую тему и новое продолжение находила для себя самая простая и вечная, самая запутанная и мимолетная вещь - любовь. Юные сердца бились быстрее. Юный мозг впитывал каждую фразку. Юная память тут же теряла ее. Как легко говорится с кем-то по-настоящему близким.
   По коридору вдруг послышался шорох шагов и Маша быстро положила трубку, оставив Диме лишь гудки и догадки по поводу столь скоропалительного обрыва связи...
   - Кто звонил? - в дверях возник силуэт заспанной мамы.
   - Номером ошиблись... - тихо ответила Маша, и почувствовала как по щекам ударил жар.
   - Номером ошиблись значит... И ты что целый час объясняла, что ни туда попали?
   Маша виновато опустила глаза. Ответить на это было нечего. Мама стояла над ней, как строгий надзиратель над напакостившим ребенком. Еще секунда и начнутся морали. Начнется затянутое нравоучение по поводу ночных разговоров по телефону. Просто начнется долгий и отнюдь не интересный разговор - допрос. Как? Зачем? С кем?
   Маша уже смирилась с мыслью о том, что сейчас ей придется выслушать очень содержательный монолог. Она осторожно приподнялась и опустив на пол босые ноги присела на краешек кровати. Глаз она не поднимала. Она уставилась на рисунок ковра и готова была выслушать все ни в чем не прекословя и не пытаясь возра-зить. Да и чему возражать? Мама всегда права. Мама - святое! И мама скажет больше так не делать - и Маша смиренно повинуется...
   - Перезвони... - вдруг донесся до слуха Маши мамин голос, шедший как будто из далека, а совсем не от дверей в паре метров на север. - Он, наверно места себе не находит!..
  
   * * *
  
   - Дима, звони пораньше...
   - А зачем? Ну если тебе не нравится...
   - Нет... - торопливо перебила его Маша, - Мне нравится... а вот маме я думаю не очень.
   - Что ж, в следующий раз позвоню пораньше...
   "Следующий раз"... Всего два слова и сердце вдруг замерло... что-то радостно подпрыгнуло внутри... Больше всего Маша боялась, что вдруг разонравится Диме. Что он вдруг встретит кого-то лучше чем она и совсем ее позабудет... Что она вновь станет только другом... Что Дима вдруг начнет названивать ночами совсем другой девчонке... Что однажды его голос вдруг сменится гудками и больше никогда уже не крикнет задорного - "Привет!". Маша чувствовала себя глупым наивным ребенком, но почему-то не могла избавится от этого "наваждения".
   А вот Дима этого совсем не боялся. Он слепо верил, что это все по-настоящему, "по-взрослому".
   - О чем ты думаешь?
   Маша встрепенулась как от укола. Она и сама не заметила, что довольно долго молчит.
   - Я подумала, а вдруг завтра всего этого не станет... Вдруг я вновь не буду по полночи ждать звонка, не находя себе места... Вдруг все станет, как прежде...
   Дима не знал, что ответить. Он не мог подобрать тех нужных слов, что смогли бы доказать Маше, что он совсем не собирается вдруг закончить их растущие отношения.
   - Так не будет... - почти шепотом проговорил он. - Так никогда не будет, потому что... - пауза. - ...потому что я тебя люблю...
  
   * * *
  
   - Маша... Маша... Ма-а-ша-а!.. Маша!
   - Я знаю, как меня зовут, хватит мне это повторять! - Маша ничуть не приостанавливала шаг и даже не смотрела на идущего рядом с ней Диму.
   - Будешь дуться - щеки лопнут! - Дима подхватил Машу под ручку.
   - Переживу! - резко одернула руку Маша.
   - Ну, Маша! Ну, хватит обижаться! - во взгляде Димы было столько пре-данности и раскаяния, что не пожалеть его и не простить было просто нельзя.
   - Нет, не хватит!
   - Маша, ну, не мучай бедное истерзанное твоим невниманием сердце безумно влюбленного в тебя пацана!
   - За языком в следующий раз следить будешь! - злобный, высокомерный взгляд, хоть неубедительно, но почти удавался Маше, а вот скрывать так и рвущую-ся на губы улыбку было труднее.
   Мелкие ссоры... Наигранные обиды... Как милы и дороги они юному сердцу... Как памятны они... Как прекрасны!
  
   * * *
  
   Не причесанный, мало понимающий ситуацию, Дима, предстал перед Машей во всей красе своего хмельного угара.
   - Машенька... - Дима почти ввалился в квартиру, пытаясь обнять любимую девушку.
   Через час и три чашки кофе Дима уже почти понимал где находится, но в пространстве ориентировался еще не очень. Хотя, это почти не мешало ему пошатываясь прохаживаться по кухне, рассказывая Маше о том, где и с кем он провел сего-дняшнюю ночь.
   Наконец, он сел на табуретку возле Маши и осторожно взяв ее руку... хрупкая ладошка, тоненькие пальчики, бархатистая, нежная кожа, всегда ухоженные ногот-ки... Вечно бы держать ее за руку!
   - Знаешь чего я теперь боюсь больше всего? - Дима не смотрел на Машу. Он смотрел на ее теплую ладонь, на стол, на пол, но только не на Машу. - Я теперь боюсь потерять тебя...
   Пацан приблизился к ней осторожно коснувшись ее щеки своей.
   Прелесть их возраста была в том, что они пока еще оставались просто детьми. Взрослая жизнь с ее перипетиями личностных отношений не слишком их обременяла. И они так легко могли перейти от невинной дружбы к настоящей любви. Толстая цепь отношений, которая опутывает личности взрослых была для них пока что тонкой золотой цепочкой, которую так легко порвать! Но оборвав цепочку дружбы, они начали плести еще более прочную цепь...
   Дима наконец добрался до губ Маши. Сладкий романтичный поцелуй на утренней кухне, хотя сейчас надо бы уже сидеть за партой на первом уроке...
  
   * * *
  
   - Совратил меня малолеточку!..
   Дима насторожился. Он понимал, что это шутка, но хотел быть полностью уверен, а уж так получилось, что собственная память была не слишком верным другом.
   - А что я сделал? - Дима приблизился к Маше и осторожно обнял ее за талию.
   - Не скажу! Запоминать надо было!
   - Ну скажи... - заискивающе заулыбался Дима. - Молю, не мучай, что я такого сотворил?
   - Нет! Не скажу!.. Я покажу...
   И снова такие теплые и родные губы прильнули к губам. Наверное, впер-вые по настоящему. Просто первый раз Дима почти не заметил, а второй, затянувшийся на несколько часов, просто не запомнил. И вот теперь затяжной поцелуй их казался нескончаем! Они не замечали ничего и никого вокруг. Теперь были только они! И больше никого в целом мире.
  
   * * *
  
   Прогулки... Долгие, приятные прогулки... Хоть где... Хоть когда... Хоть сколько... Лишь бы вдвоем... Лишь бы под ручку с Димой... Лишь бы рядом с Машей... Ведь это юность. Ведь это первая настоящая любовь. Ведь только она заставляет отдавать за возможность хоть немного побыть с любимым человеком все!
   - Все как-то странно...
   - Что странно? - не понял Машиной фразы Дима.
   - Я уже не могу без тебя... Сама не понимаю зачем говорю тебе об этом... Наверное я просто глупый ребенок!.. Жаль, что детство заканчивается...
   - Детство заканчивается в тот момент когда мы понимаем, что оно закончилось... Начинаешь как-то устраивать отношения с людьми, боишься кого-то потерять, кому-то чего-то не договариваешь дабы не обижать... и ты уже не ребенок.
  
   * * *
  
   Неуверенный отблеск первых лучей восходящего солнца осторожно про-бился сквозь занавески и заглянул в комнату. Маша нехотя открыла глаза и расслабленно потянулась все еще прибывая в блаженной дреме. Все вокруг еще спа-ло. Солнце еще не разбудило вечно суетящийся муравейник - дом. Утренняя ти-шина завораживает. Белый щенок с каким-то укором глядит на Машу с пола. Он - один из почти двух десятков молчаливых свидетелей прошедшей ночи.
   Маша повернула голову на бок и взглянула на Диму. Безмятежно спящий - еще одна черта, которой Маша не видела в нем раньше.
   Девушка осторожно положила голову на грудь Димы. Теплая... мягкая... совсем родная...
   Маша вдруг почувствовала как теплая ладонь скользнула по спине и преодолев недолгий путь остановилась на плече. Худеньком девичьем плече...
   Маша приподняла голову и взглянула на Диму всего секунду назад сладко спящего, а сейчас уже полусонно глядящего на нее и улыбающегося.
   Нет, не было в его взгляде гордости, пошлости, высокомерия или тщеславия победителя... Только нежность... И даже умиление, с которым взрослый человек может глядеть на грудного младенца...
   Маша еще сильнее прижалась к Диме. Вот тот человек, с которым не хочется расставаться ни на секунду. Тот человек, которому хочется отдать всю себя без остатка, не прося ничего взамен.
   И никто не решается нарушить молчания. Слова кажутся пустыми и ненужными...
   Как не хочется разрушать этой чарующей тишины... Как не хочется вставать...
   Тишина...
   Постоянство...
  
   * * *
  
   Маша протянула Диме чуть надкушенное пирожное.
   - Будешь?
   - Хм, нет, - высокомерно ухмыльнулся Дима. - Это тебе же всякое дерьмо нравится!
   - Ты мне нравишься!
  
   * * *
  
   Сколько раз глядя в лучезарные глаза Маши Дима боялся проснутся. Он сам не верил своему счастью.
   - Ты любишь меня?
   - Хомячки никого не любят... - тихо буркнул в ответ Дима.
   - А я тебя люблю...
   Состояние абсолютного подъема, абсолютной эйфории, абсолютного спокойствия, абсолютной умиротворенности, абсолютной расслабленности, абсолютной любви, абсолютного счастья всего лишь от трех самых главных и нужных слов...
  
   * * *
  
   - Я забыл как пахнет ее кожа... Я забыл цвет ее веселых глаз... Я забыл лаком какого цвета она красила ногти на тонких пальчиках... Я даже забыл узор ее сладкова-тых теплых губ... Я забыл... Забыл прическу... взгляд... улыбку... Забыл все! Но по-чему-то до сих пор не забыл ее... Она была немного странной... не похожей на дру-гих... вообще ни на кого на свете... Она обожала фотографироваться и смеяться... Она смеялась и смеялся весь мир... Она плакала и небо начинало хмурится... Она просы-палась и оживала природа... Она засыпала и тут же весь мир погружался в сон... Она была центром вселенной... Все в мире зависело только от нее... но главное от нее полностью зависел я... Знал бы ты как хочется мне сейчас услышать как она произно-сит мое имя... Она это делала как-то по особенному, как никто другой. Интонация. Теплота. Нежность. Любовь. Ведь даже когда она не то чтобы не хотела, а просто фи-зически валясь от усталости не могла со мной общаться, она продолжала выслушивать меня и приветливо улыбаться... Знаю, что сейчас уже не будет ничего... Не будет дол-гих вечеров вместе... Не будет любви... Не будет ласковых прикосновений теплых губ... Ничего не будет... Но мне бы сейчас еще один вечер побыть с ней, чтобы снова почувствовать себя счастливым и не одиноким... Просто я ее очень люблю...
   - А может внушаешь себе, что любишь? Пойми, все позабудется... Все еще изменится... Все сотрется и поблекнет...
   - Но поблекнет ли моя любовь к ней?
   - Когда-нибудь... Эта рана в твоей душе, через которую тебя покинули жизнерадостность и веселость однажды неминуемо затянется...
   - Но когда же наступит это однажды?..
  
  
   * * *
  
  
   Глава IX.
  
   В семнадцать кажется, что это самый сложный возраст во всей жизни... Что труднее, чем пережить семнадцать лет нет ничего на свете... Но с каждым днем взросления мир вокруг становится все сложнее и сложнее... За последние дни Дима повзрослел, а скорее постарел на несколько лет... За последние дни он успел понять многое из того, что другим не удается понять и за всю жизнь... За последние дни он успел потерять столько, сколько другие не успевают найти и за всю жизнь...
   И сейчас в неосвещенной комнатенке полуразрушенного дома он продолжал терять, а вернее смиряться с потерями, которые принесли ему последние часы...
  
   * * *
  
   - Это не для меня...
   - Что не для тебя?.. - Серега насторожился.
   - Я решил уйти из клуба...
   - Но никто не уходит из клуба! Этого не было и никогда не будет! - злой взгляд в густых ресницах, выражение неприязни на лице, тонкие губы искривлены в недовольной, надменной ухмылке.
   - Серега, я уйду... Хочешь ты этого или нет, но я уйду...
   - Подумай... Приди через три дня... Мы все вместе обо всем поговорим и все решим... Как всегда в девять! - Серега был краток и как всегда улыбчив.
  
   * * *
  
   Дима закрылся в своей комнате. Три дня... Три дня на осознание всего, что натворил... Он понимал, что уйти ему оттуда вряд ли дадут... Скорее всего его прикуют к той же самой трубе, что и Плаху и заставят очередного новичка вонзить в него нож, найдя для этого самый подходящий предлог... Вот и все... Страшно сознавать, что всего через три дня твоя катящаяся ко всем чертям жизнь и вовсе прервется... Хотя, скорее не страш-но, а просто как-то странно... Как странно и то, что не хватает решимости нажать шесть цифр и услышать давно знакомый голос... Какие-то непонятные, не привычные вопросы: зачем? а стоит ли? Если бы не они, Дима давно бы позвонил... Но нет...
  
   * * *
  
   Пролежав без сна около двух часов, Дима так и не смог придумать достойного занятия, которое помогло бы хоть как-то скоротать три долгих дня.
   Взяв старенький и затертый фотоальбом Дима принялся пересматривать фотографии. Такие разные. Такие памятные. Многое вспомнилось Диме при листании глянцевых картинок. Встречи... расставания... ссоры... примирения... поцелуи... дни... вечера... ночи... школа... смех... слезы... взгляды... улыбки... и даже небольшие обрывки диало-гов, предшествовавших той или иной фотке, странным образом до сих пор не умершие в памяти...
   "Маша..."
   Дима опять провел ладонью по щеке девчонки запечатленной чуть ли не на каждой из фотографий.
   "Я и раньше часто ошибался... Ты знаешь... Знаешь, как часто и глупо я рушил то, что перед этим усиленно строил... Знаешь, как жег мосты, расставаясь с кем-то обычно навсегда... Я легко переживал потери тех, кто не был мне дорог... И знаешь, Маша... Прости, но мне видимо и правда лучше попытаться забыть тебя... Ведь ты не вернешь-ся... Я ничего не могу изменить... Это-то меня и пугает... Надеюсь, ты простишь... Я отомстил за тебя... Надеюсь, что отомстил... Теперь попытаюсь забыть..."
   Дима закрыл альбом.
  
   * * *
  
   Часы... Долгие часы томительного ожидания неизвестно чего... Страшно... Не фобия, а просто страх неизвестности тяготит душу... Бессонни-ца... Тянущая к безумию невозможность исправления ошибок... Угрызения совести... Бессильная тоска... Мрак и холод застилают вечной мерзлотой зло-бы юную душу... Три дня жестокой, неимоверной грусти... Боль... Не физи-ческая, внутренняя, моральная... Она намного сильнее и жестче и лекарством ее как на зло не вылечишь... Пустота... В мыслях... В сердце... В душе... Темнота... Перед глазами тьма... Осознание... Бессмысленное теперь уже осознание неправильности всего окружающего мира... Всей жизни... Жизнь жестока... Жизнь беспринципна... Жизнь уродлива... Жизнь холодна... Жизнь пуста... Жизнь больна... Жизнь сложна... Жизнь... Она... Просто... Жизнь... И... Ничего... Больше...
   Часы...
  
   * * *
  
   Бессонница... Метание по пустой комнате... Кажется, что ты один во всей вселен-ной! Никто тебя не понимает... Никто не может в полной мере оценить, как же тебе плохо в эти часы отчаяния...
   Какая нелепица - любить кого-то... Зачем? За что? Почему? И наконец, просто как?..
   Когда-то давно Дима восславлял без смущения тех людей, что создают кино! Только кино помогало ему выжить и понять жизнь. Он восхищался им! Он жил им! Он влюблялся вместе с героями, сопереживал им, а иногда и умирал... Кино... Не было на свете ничего лучше, чем кино! Теперь... не помогало и оно... Засмотренные, бегущие по экрану картинки больше не радовали глаз... не дарили чувства неги и свободы... не отвлекали...
   Телефон... Трубка... Шесть цифр...
   - Оля... позволь я все объясню...
   Оля даже не видя Диму опустила глаза, будто не хватало решимости сказать "Нет" прямо в глаза.
   - Что толку? Зачем? Мне больше не нужны твои объяснения... Ты все сказал... Я все поняла...
   - Может ты поняла меня не правильно...
   - Я поняла все так, как нужно было понять...
   Гудки... гудки... гудки...
   В этом мире все одиноки. Просто некоторые в большей степени, а некоторые в меньшей...
   Терять...
   Все мы однажды учимся терять...
   Время...
   Вещи...
   Любимых...
   Все мы когда-то остаемся в одиночестве... Мы любим его... Оно любит нас... Мы созданы друг для друга! Отчаявшийся человек и одиночество...
   И вновь шесть цифр...
   - Оля не вешай трубку... Можешь ничего не говорить... Просто выслушай меня... Мне сейчас это очень нужно... Я многое понял... Я ведь и правда совсем не хотел тебя терять... Я просто не знал, что делать... Да и сейчас не знаю... Я просто понял теперь, что все прошло... Мое прошлое прошло... Забыть бы... Все забыть... Забыть бы все неудачи, да только куда без них в жизни... Я хочу увидеть тебя... Очень хочу... Давай встретимся через пару дней... Я все тебе объясню... А потом ты сама решишь, что делать дальше... Просто тебе сейчас опасно быть рядом со мной...
   - Ты совсем с катушек съехал? Ты сам себя послушай!
   - Знаю... Знаю, все это кажется бредом... но прошу просто не кидай трубку... Просто выслушай... Ты все поймешь, но позже... Хотя... возможно ты права и я просто сошел с ума!
   Дима резко швырнул трубку на аппарат...
   И вновь жгучее желание напиться борется в истерзанной душе с жела-ние жить... Жить! и наслаждаться жизнью... Просто лечь и уснуть... Просто посмотреть один из любимых фильмов... Просто увидеть... Олю?
   "Неужели, я правда хочу ее увидеть? Неужели, мне это необходимо? Необходимо настолько, что я даже надеюсь остаться в живых? А было довольно забавно катиться по наклонной... Вот только финал моего скольжения, который все ближе с каждой секундой не так уж радостен... Леха... Ты бы меня понял..."
   Чего ты хочешь от жизни?
   Чаще всего людьми движут только желания и ничего более.
   Желание любить...
   Желание быть любимым...
   Желание быть счастливым...
   Желание дарить покой и ласку...
   Желание навариться...
   Желание ощущать нежность...
   Желание веселиться...
   Желание обладать...
   Желание создавать, лицезреть, совершенствовать...
   Желание быть желанным...
   Желания...
   Чего сейчас желал Дима, так это уснуть. Хоть несколько часов побыть в забытьи снов.
   Дом в котором нет ни одной снотворной таблетки - дом счастливых, беззаботных людей.
   Два дня... Всего два дня до конца еще практически не начавшейся жизни...
   Можно сбежать!
   Но не бегать же потом всю жизнь, опасаясь любого темного переулка...
   Да и слишком это трусливо - бежать.
   Да и как сбежать от себя?
   Ведь это уже навсегда... Эта страшная тайна... Эта гнетущая тайна... Она будет преследовать всю жизнь... Будить по ночам... Стонать с утра... Резать болью днем... Осторожно напоминать о себе вечером... Изо дня в день... Из года в год... Она всегда будет в душе...
   Не лучше ли помучатся всего два дня?
   Да и смерть уже не пугает, когда посмотришь ей в глаза. Когда ты сам по сути вы-ступал ее "разящим мечем", то она кажется чуть ли не лучшей подругой. Настигая других она помогала тебе расслабиться, насладиться и на мгновенье забыть обо всех ужасах ок-ружающего мира. Она дарила тебе, казавшиеся тогда лучшими, мгновения жизни. Так уж получилось, что всем смыслом Жизни стала Смерть.
   "Вот так вот все оказывается запущено..."
  
   * * *
  
   Смотришь в окно... Смотришь на суетящихся внизу людей и с тоской понимаешь, что весь наш мир - огромная картина, основную часть которой составляет серый холст...
   Но еще тоскливее сознавать, что ты тоже - "серый холст"... Что ты всего лишь часть чьего-то проекта... Всего лишь маленький человечек, подобных которому миллионы...
   Ты либо смиряешься с этим, либо идешь против этого. И Дима сейчас судорожно пытался понять так врезавшуюся в память фразу:
  "Мне системы не поломать, главное, чтобы она меня не поломала..."
   И как же этого добиться? Идти за стадом баранов - обывателей? Влиться в систему и жить "как все"? Бунтовать? Взрывать дома и убивать людей? Где золотая середина этих крайностей?
   Дима уперся лбом в оконное стекло быстро запотевшее от его горячего дыхания.
   "Убить человека легко... Особого ума не надо... Подошел со спины... Воткнул пару раз ножик... Испытал кайф... За тебя все прибрали и почистили... Следов нет... Но как с этим жить?.. Я хочу спать... Спать и видеть Машу... Я не хочу спать! Но хочу ви-деть... Олю?.. Я хочу жить... и видеть Олю..."
   Секундная вспышка - взять фотографию, тут же исчезла в измученном бессонницей сознании.
   "Нет... Я не хочу видеть ее фотографию... Я хочу видеть Олю... Почему же я не понимал этого пока она была рядом? Последние часы жизни... Последнее желание... невыполнимо... Прийти к ней? Я не знаю, что сказать... Я часто заходил к ней раньше... Уютная комнатка... Нежно подобранные тона радуют глаз... Все аккуратно и чисто... Мягкий диван... Ряды книг... Рамки с фотографиями... Я все это помню... И Оля... Все-гда веселая... Всегда улыбающаяся мне... Воспоминания, конечно приятны, но еще приятней было бы если бы все повторилось вновь... Я любил прошлое, не понимая, что уже давно в настоящем, у которого нет будущего..."
   Обидно что-то понимать, когда понимать это уже поздно.
  
   * * *
  
   Сидишь на диване... Уперто смотришь в белеющий над тобой потолок...
   Как трогал за душу дед своими извечными рассказами про молодость... Только теперь понятно почему он знал ответы на все вопросы - потому, что сам решал эти же во-просы.
   Как радовался всегда дед приходу внука... Он, как и все любил Диму, вот только последний никогда не мог понять за что? За что его любили девушки, друзья, взрослые?
   Как интересовался всегда дед тем, что происходит в жизни Димы... Он всегда хотел знать все до последней детали. И усмехался... не злобно... с умилением...
   Как нравилось Диме приходить к деду... Старик не ведающий покоя. Всю жизнь в делах. То что-то мастерит, то что-то ломает.
   Как интересно было следить Диме за тем, что делает дед. Всегда неспешно... Всегда с чувством... Любую безделушку держит руками так, как не все могут держать и великую драгоценность...
   Как помнились им обоим их встречи...
   Как хотелось сейчас Диме увидеть деда...
   Но видеть его страшно... Ведь слезам не сдержаться в глазах под его проницательным взглядом... А объяснить слезы нет никакой возможности... и смысла...
  
   * * *
  
   Вдыхаешь сигаретный дым... Затяжка... Выдох... Затяжка... Выдох...
   "Меня трудно назвать незаурядной личностью. Впрочем, меня и просто личностью можно назвать лишь с натяжкой... Что я сделал в жизни, чем можно было бы гордиться... О чем можно бы было помнить... Чем можно было бы восхититься... Просто заметить... Я никогда и ни к чему по-настоящему не стремился... Плыл по течению... Пил... Развлекался... И просто ничего не делал... Ленился? Скорее всего... Боялся... Не делал..."
   Теплый сигаретный дым проникает в легкие, впитываясь в них и оседая гарью смолы...
   "Курение опасно для вашего здоровья." Это не так уж и важно, когда тебе осталось жить считанные часы...
   "Я долго жить и не хотел..."
   Ты считаешь свою жизнь правильной и осмысленной. Считаешь, что так и нужно жить. Считаешь, что все придет своевременно, что всего добьешься потом. Ты считаешь, что тебе есть на кого положиться.
  Но что-то ломается...
   Ты оказываешься перед зияющей зловонной бездной действительности и... пасуешь...
   Потому что не приучен к испытаниям. Не умеешь правильно и хладнокровно что-то принять. Не можешь с чем-то смиряться.
   Смиряться...
   Смирятся с чем-то лишь потому, что так поступают другие - глупо. Это затягивает. Смиришься однажды и ты пропал. Погрязнешь в этом с головой и никогда уже не пой-дешь в сторону, когда все идут прямо.
   Осознавать...
   Осознавать это сложно. Проще, как большинство, не думать об этом. Но это все равно однажды дойдет до тебя, и назад пути уже не будет... Узнав однажды, что ты можешь быть "кем-то" в мире из "никого" ты уже не сумеешь вновь влиться назад.
   И все же проще не задумываться.
  
   * * *
  
   Слушаешь музыку... Очередная глупая грустная песенка о будто непонятой, неразделенной любви... Она его не любит... Он, дурак, думает и мечтает только о ней... Ну что за идиотские песенки?
   А на улице снег...
   Идиотская погода! То разжаривает, то вдруг начинает морозить. То радует солнцем, то вдруг осыпает крупными хлопьями снега.
   И немая боль... Некому сказать о ней... Не с кем поговорить...
   Как это глупо когда кто-то кого-то не любит...
   Как глупо когда кто-то мечтает о тебе, а ты не замечаешь его, мечтая о другом... том, кто не замечает тебя...
   Идиотское недопонимание!
   Людям свойственно не обращать друг на друга внимание. Свойственно не замечать никого кроме себя. Эгоизм. Во всем. Даже в любви. Все хотят, чтобы их любили, все хотят, чтобы на них обращали внимание, и не замечают тех, кто любит их.
   Идиотские ситуации!
   Но ведь бывает иначе...
   Иногда...
   Хотя, так, наверное и должно быть. Ведь жизнь без испытаний, в том числе и на любовном фронте, скучна.
   Потому-то он и не забывает ее продолжая мечтать.
   Потому-то она и не замечает его.
   Для них это испытания... Все ради собственной эгоистичной натуры! Ведь без этого было бы слишком просто...
   Идиотская жизнь!
   А на улице снег...
  
   * * *
  
   Листаешь журнал... Страница за страницей... Цифры... Буквы... Фотографии... Журнал о моде как-то забытый Олей...
   Лица...
   На свете немного по-настоящему красивых людей... которые нравились бы всем...
   Диме в этом журнале не нравился никто... Все слишком уж размалеваны... Слишком уж все наиграно... Все слишком ярко... Слишком броско... Слишком нагло...
   Сотни снимков... Сотни лиц... И всем им нет дела до Димы... Им нет дела ни до кого... Работа... Просто такая работа... Они улыбаются, подмигивают тебе... Они демонстрируют тебе свое тело... Но им нет до тебя дела...
   В этом мире до тебя кроме родных и близких нет дела никому... Смирись с мыслью о том, что тебя просто используют окружающие люди, как ты порой используешь их. Все только кричат: "Мы!", "Нам!", "Для Вас!", а на деле же везде только: "Я..." и "Мне...".
   Использовать людей подло!..
   Использовать людей низко!..
   Использовать людей нужно...
   Использовать людей приятно...
   Мысль о том, что даже сейчас Диму просто используют, заставляя любоваться этим глянцем фальшивых улыбок, заставила его отшвырнуть журнал и обхватив голову руками просто на минуту замереть...Посидеть и постараться не думать ни о чем... Забыть и отстранится от всего... Попробовать вспомнить чувство свободы... Чувство совсем по-забытое в последние дни...
  
   * * *
  
   Смотришь в окно...
   Сидишь на диване...
   Вдыхаешь сигаретный дым...
   Слушаешь музыку...
   Листаешь журнал...
   Просто тебе нечего делать... Нечем заняться... Не с кем поговорить... Мечешься... Пробуешь все... Но ничто не может по-настоящему отвлечь...
  или хотя бы усыпить...
   "Раньше когда мне нечем было заняться или я ждал чего-то, я принимался пере-ставлять видеокассеты в своем шкафу... Это занимало меня на полчаса - час... Это даже доставляло непонятное удовольствие... А сейчас..."
  
   * * *
  
   21.00
   Сутки...
   24 часа...
   1440 минут...
   86400 секунд...
   апатии...
   безумия...
   бессонницы...
   душевной боли...
   Как же скоротать это время отрезком от сегодняшнего вечера до завтрашнего...
   Может все-таки выйти?
   Может все-таки увидеть Олю?
   Нет!
   Четыре стены!
   Крепость!
   Проведи достойно последние часы своей жизни!
   Никому ничего не объясняя!
   Ни перед кем не оправдываясь!
   Ни за что не извиняясь!
   Будь один!
   Этот мир все равно не поймет тебя!
   Никогда!
   Ни за что!
   Это не твой мир!
   Твой мир в полуразрушенном доме...
   Мир боли...
   Мир страданий...
   Мир упавших принципов...
   Мир возвышающегося надо всем безумия...
   Иди в свой мир!
   Наплюй на запреты!
   Брось терзаться и мучаться!
   Забей на совесть!
   Ведь тебе больше нечего терять!
   Тебе больше некого жалеть!
   Тебе больше не о чем мечтать!
   Ничто не держит тебя в этой жизни!
   Ты счастлив?
   Иди в свой мир!
   Ты будешь счастлив!
   Дима резко открыл глаза. Голоса и шум в голове стихли. Он поднялся из-за стола, за которым сидел.
   21.02
   Две минуты "безмятежной" дремы...
  
   * * *
  
   Полночь...
   Бегущие за окном машины...
   Опухшие глаза поблескивая отражаются в оконном стекле...
   "А ведь и без меня все будет точно так же... Ничего не поменяется... Машины все так же будут мчаться по мокрым ночным дорогам... Фонари все так же будут освещать улицы... Люди будут ходить на работу и учебу... А меня не будет... Мама... Отец... Дед... Леха... Оля... Я не могу вспомнить больше никого, кто станет обо мне плакать... Вот так... Семнадцать лет слонялся по земле, а нажил-то всего двух людей, что хотя бы проронят по мне слезинку, да помянут через год... Видимо я плохой человек... Я помню, как рыдала школа, когда... Отменили занятия... Объявили траур... Поставили фотку на парту... А я? Я в безвестности кану в лету и найдут меня лет через десять, если вообще найдут!.. А ведь не жил я совсем... Только сейчас это понял... Вид делал, что жил... Суетился, терялся, ошибался, разочаровывался, влюблялся... А не жил по-настоящему... Ни мечты... Ни цели... Ничего... Это была твоя жизнь, и уж прости, дружок, она прошла мимо тебя!.."
   Гремящий где-то далеко поезд...
   Тупая, не веселая улыбка отражается в оконном стекле...
   "Хотя, почему все в прошлом времени? Может я все-таки уйду из клуба? Хотя... вряд ли... Кто мне позволит? Идиот... Но сам натворил, сам и отплачу! Где-то просто свернул не туда... Но разве упущенного вернешь?! Насрать... Все было не так уж плохо..."
   Прошедшая под окнами толпа молодых людей и девчонок...
   Растрепанные волосы, опухшие глаза, усталый вид, веки, так и норовящие сомкнуться отражаются в оконном стекле...
   "Боишься - не делай! Сделал - не бойся! Шесть слов, которые вели меня по жиз-ни... И к чему они привели? К одиночеству в темной ночи... К бессоннице уже третий день подряд... Вру маме... "Все в порядке! Просто никуда не хочется идти! Просто хо-чется побыть одному!" Лжец! Все не правильно вышло..."
   Шелестящие ветви деревьев...
   Безмолвный затяжной взгляд открытых глаз отражается в оконном стекле и устремлен в небо... далекое... темное... теплое небо.
   "Интересно, а есть ли Ты на самом деле? Вел ли Ты меня по жизни? Стоял ли Ты за моей спиной, когда кровь заливала мой мир? Был ли Ты рядом, когда убивали Машу и смотрел ли Ты на это сквозь пальцы? Что ж Ты не ответишь мне? Я верил в Тебя... Верил, пока не умерла Маша... А сейчас мне нет смысла в Тебя верить... Мы с тобой все равно не свидимся... Моя дорога немного в противоположное направление... Что ж Ты не остановил меня? Что ж ты не остановил Плаху? Ведь очень много людей были бы сейчас живы и абсолютно спокойны в своем счастье и неведении... если бы Ты не позволил Плахе... или не знаю кому там еще... убить Машу... Все были бы сейчас счастливы... Но то-гда я наверно не обратился бы к Тебе... Не стал бы вот так посреди ночи разговаривать с Тобой... Такие уж мы люди - вспоминаем Тебя только когда нам хреново или просто больше не с кем поговорить... Хотя и с Тобой разговаривать бесполезно... Все молчишь и молчишь... Как тут не усомнится в твоем существовании? Хотя... Завтра я узнаю... Может свидимся..."
   Гаснущие огни последних засыпающих квартир...
   Размытое отражение на глади оконного стекла... Это все, что осталось от Димы.
   "А может не ждать? Может взять бритву и своей кровью смыть чужую? Ту, что все еще ощущаю на руках... Никогда не думал, что все будет так... Что я увижу, как умирают люди... Увижу предсмертные гримасы и слезы... Услышу последние звуки издаваемые уже не голосом, а просто легкими... Они похожи на скрип не смазанной двери... Когда слышишь их кажется, что перепонки сейчас лопнут под давлением... Никогда не думал, что все мое тело может вдруг превратится в сплошное сердце, которое будет колотиться, как отбойный молоток... Но ни это главное... Главное кровь!.. Бурая... Теплая... Видишь ее, а перед глазами в это время бегут разноцветные круги... Зрение теряет четкость... По коже, под теплой кровью, бегут мурашки и холод пробирает до самой кости... В первый раз мне показалось, что онемевшие мои пальцы уже никогда не сомкнуться на рукояти ножа... Сомкнулись... Трус!.. Других убивал, а себя боишься... Трус..."
   Фонари мерно льющие свет на тротуары...
   Взъерошенные волосы и отсутствующие выражение лица...
  
   * * *
  
   Три часа ночи...
   Третьи бессонные сутки...
   Как нелегко они даются...
   Опухшее лицо...
   Набухшие синяки под глазами...
   Путающиеся мысли...
   Слипающиеся глаза...
   Заполненная беспросветной пеленой сигаретного дыма голова...
   Кажущееся пустым и однообразным все вокруг...
   В жизни не бывает подачек "за просто так". За все надо платить. За минуту счастья годами горя и ведрами слез... За секунду наслаждения часами угрызений совести и душевной боли. Так устроен мир. Так устроены люди.
  
   * * *
  
   Однажды появляется человек, который заставляет весь привычный мир перевернуться. Он меняет все! Отношения к людям, к миру, к себе. В чем-то делает тебя лучше. Помогает разобраться в казавшихся неразрешимыми вопросах. Не часто и не всегда в подходящее время появляется такой человек. Но появляется обязательно. Его замечаешь сразу. Ведь открытое лицо, не спря-танное под маску равнодушия, сразу бросается в глаза. Ты не знаешь где и когда его встретишь. Но запоминаешь его сразу. Тебе хочется проводить с ним время. Хочется, чтобы он был рядом. Хочется говорить с ним. Хочется открывать его для себя подобно книге - страницу за страницей, слово за словом, букву за буквой, впитывая и запоминая все до мельчайших деталей. Как произносит он то или иное слово. Как смотрит на те или иные вопросы. Как рассуждает о тех или иных вещах. Как просто молчит. С ним все ясно и понятно. Кажется, что он перед тобой как на ладони, но ты не перестаешь день за днем все больше понимать его и замечать то, что не видел раньше.
   Четырежды кто-то изменял жизнь Димы...
   Алексей...
   Маша...
   Оля...
   Сергей...
   В хронологическом порядке...
   Четырежды Дима пересматривал взгляды на что-то...
   Дружба...
   Любовь...
   Преданность...
   Жизнь...
   В хронологическом порядке...
  
   * * *
  
   Пять утра.
   "Всю свою крохотную жизнь больше всего на свете я боялся стать похожим на своего отца... Теперь я понимаю, что я точная его копия во всем до мельчайших деталей... Наверное каждый сын... хороший сын... хочет быть похожим на отца... На идеал, в котором воплощено все самое высокое и прекрасное... Идеал, в котором невозможно усомниться или разочароваться... Мой отец тоже идеал... но не для меня...
   Проводить вечера перед телевизором...
   Быть помешанным на работе...
   Ни к чему не стремиться...
   Поставить главной целью существования и залогом воспитания деньги...
   Он хороший человек и многого добился... Но я не хочу быть похожим на него...Не хочу!.. Но уже похож..."
  
   * * *
  
   Отвыкнуть от всего...
   Отстраниться...
   Не гулять...
   Не пить...
   Шатания по ночному городу...
   Пьянки на хате и в баре...
   Отрыв на дискотеках...
   Посещение кинотеатров...
   Занятия сексом...
   Признания в любви...
   Позабыть обо всем...
   Запомнить лишь то, что действительно важно...
   Запомнить лишь тех, кто действительно нужен...
   Воспоминания...
   Лишь самые ценные и прекрасные моменты жизни...
   Мгновенья счастья...
   Секунды удовольствия...
   Минуты удовлетворенности...
   Часы расслабленности...
   Дни веселости...
   Недели беззаботности...
   Месяца спокойствия...
   Годы жизни...
  
   * * *
  
   Настольная лампа.
   Компьютер.
   Клавиатура.
   Мышь.
   Коврик.
   Коробка вишневого нектара.
   Стопка тетрадей.
   Пара ручек.
   Стакан.
   Рамка с фотографией.
   Аудиокассеты.
   Компакт-диски.
   Книга.
   Серая обложка.
   Твердый переплет.
   "Мастер и Маргарита".
   Михаил Булгаков.
   Дима просто стоял у стола и осматривал давно знакомые вещи.
   "Чего можно пожелать от жизни, когда есть все, чего хочешь? По малейшей прихоти мне всегда давали все, что я хотел. Все чего не пожелает моя жалкая душонка тут же появлялось в моем распоряжении... Избаловали... И ведь просил без смущения! Почему-то считал, что должны... К чему тут будешь стремится, когда тебе и так все предоставляют?! Видеокамера, машина, куча денег на собственном счету в банке, даже личный адвокат... стоит только пожелать и отец в лепешку расшибется, но у меня это будет!.. Только зачем мне это? Перед кем мне понтоваться, вылезая вон из кожи и демонстрировать, что "ПАПА может все, что угодно!"? А что могу я? И возраст здесь абсолютно ни при чем! Избаловали... Знали бы вы, кого растите... Знали бы вы чем отплатит ваш сынок... Я никогда не наглел, но все же брал от жизни больше, чем нужно... Я мог прожить и без этого, но мне хотелось! Хотелось! Люди машины моют, чтоб на плеер заработать, бутылки собирают, чтобы хлеба купить, дворы подметают, ящики таскают, чтобы хоть что-то себе позволить... А мне просто давали... "Все познается в сравнении!"... Только мне не с чем сравнивать... Ни все в жизни должно даваться легко... По прихоти... Только отказавшись от чего-то можно понять, что действительно ценно... Отказываться я не умел и не умею, значит и понять что же для меня "самое - самое" мне не дано...
   Я запутался...
   Я прозрел...
   Я схожу с ума..."
  
   * * *
  
   Все вокруг кажется бредом и выдумкой, когда твои глаза не смыкались уже трое суток. Смутная надежда на избавление маячит где-то на горизонте затуманенного сознания.
  
   * * *
  
   "Все не так, или наоборот именно так, как и бывает в жизни... Резкое осуждение всего... абсолютно всего... Это не так... То не эдак... Сложно... Как же все-таки не логичен, не правилен этот мир... Как же слабы люди... Но надо свыкнуться с ним... Надо научиться прощать людям их слабость... Хотя, наверное, уже поздно... Как интересно чувствовал себя Плаха, когда сидел в этой затхлой комнатенке и ждал... ждал... ждал... Наверное, так же как я сейчас... и как буду потом... Может Серега все же вспорет мне живот сразу, как я войду в помещение? Смутная надежда... А может отпустит? Безнадежно... Как же мне перестать думать об этом?"
  
   * * *
  
   Шесть утра...
   За окном все та же темнота...
   Но скоро рассвет...
   Наглый!
   Резвый!
   Людный!
   Последний...
   - Не мучайся, Дима...
   Голос из-за спины тих и мелодичен. Совсем не известен и так знаком. Непонятный образ невообразимой красоты сразу обрисовался в мыслях. С недоумением и опаской Дима обернулся и обомлел, увидев девушку, которая превзошла все его ожидания... Он увидел стоящую у дверей... Машу! В безмолвном оцепенении, широко раскрыв глаза он глядел на нее и не мог абсолютно ничего понять...
   -Хватит изводить себя...
   Маша прошла от дверей и присела на диван. Точно такая, какой Дима видел ее в последний раз... Та же одежда... Та же прическа... Те же туфельки... Тот же взгляд...
   Все в том же испуганном оцепенении Дима подошел и присел рядом с Машей, не сводя с нее глаз.
   - Ты... - еле вымолвил он.
   - Я...
   - Но...
   - Я всегда была рядом... Рядом с тобой...
   Милая улыбка на очаровательном лице, блеск слез в лучезарных глазах.
   - Я так давно хотел тебя увидеть... - глаза Димы вслед за Машиными вдруг наполнились слезами. Еле сдерживая обрывающееся дыхание, он осторожно положил голову на Машины колени...
   - Я здесь... Я рядом... Я с тобой...
   Маша нежно гладила шелковистые Димины волосы.
   Умиротворение...
   - Я так хотел с тобой поговорить...
   - Спи, малыш... Я все знаю... Я знаю, как ты страдал... Я бы все отдала, только бы хоть на толику уменьшить твои страдания...
   А теплая ладонь все скользит и скользит по волосам...
   - Спи, малыш... Все будет хорошо... Не думай больше ни о чем... и позабудь обо мне... Я была счастлива с тобой... Постарайся быть счастливым без меня... ради меня...
   Глаза Димы, наконец, сомкнулись и голова расслабленно обмякла на коленях.
   - Спи, малыш... Я тебя люблю...
  
   * * *
  
   Тяжелые веки с трудом поднялись...
   Первое на что взглянул Дима - будильник.
   Полдевятого.
   Утро?
   Вечер?
   Не сразу сориентировавшись во времени Дима еще немного полежал на диване. Наконец, он догадался взглянуть на видеомагнитофон - 20 часов 33 минуты.
   "Вечер... Вот и время расплаты..."
  
   * * *
  
   - Мам, я пошел гулять...
   - Наконец-то! Я уж подумала заболел... Три дня дома! Ты с ума-то не сошел?
   Дима попытался улыбнуться, но получилась только хмурая, мрачная ухмылка.
   - Все в порядке...
   Уже открыв дверь в подъезд Дима вдруг развернулся.
   - Знаешь, мама...
   Не хватает решимости смотреть прямо в эти чуткие и до безумия по доброму наивные глаза. Но Дима все же переборол себя.
   - Я тебя люблю... Пока!..
   Чмок в щеку и быстро исчезший из виду сын...
  
   * * *
  
   Узкий, провонявший плесенью и сырость коридор уводил все дальше от мира привычного до боли в мир другой - болезненно непривычный... Мир, в котором уже не было обычных постеров и журналов, компакт-дисков и видеокассет, дискотек и тусовок, компьютеров и телевизоров... Только страх, ненависть и странная жажда уже не жить, а просто еще немного подышать, дабы еще раз "насладиться" жизнью...
   Дима вошел в плохо освещенную комнатенку со столом посередине. За столом был лишь один человек - Серега. Он был сегодня непривычно хмур. Поздоровавшись с Димой, он даже не улыбнулся своей коронной надменно-слащавой улыбкой.
   - А где пацаны?
   Обычно последним приходил Дима. Все всегда были в сборе к моменту его прихода и такое событие, как их опоздание, сразу наводило на размышления.
   - Скоро будут...
   "Что-то не так..."
   Странное чувство, что что-то произойдет нарастало и пугало. Дима пытался отогнать любые мысли о предстоящем вечере, но получалось это довольно плохо... Курить совсем не хотелось, но Дима продолжал нервно вдыхать дым только что прикуренной сигареты. Серега тоже курил больше обыкновенного и нервно теребил в руках зажигалку...
   Дима, конечно, это подмечал, но вслух ничего не говорил.
   Двадцать минут напряженного молчания... и вдруг раздавшийся голос Сереги:
   - Ты все-таки пошел на поводу общественного мнения... Оно тебя победило... победило твою волю... разрушило стремления... стерло, как Личность... У тебя все-таки не хватило смелости пойти до конца...
   - Я просто не обрел смысла жизни, которого так ждал от клуба...
   - А разве его вообще можно обрести? Его можно придумать, но это отнюдь не означает, что он есть. Смысл жизни в бессмысленности... В прозаическом продолжении рода, от которого еще и сознательно получаешь физическое удовольствие и моральное удовлетворение... Оргазм движет людьми... А интеллект не так уж и важен... У одноклеточных вообще мозгов нет, а они чуть ли не главное звено эволюции, да еще и самый распространенный и приспособленный вид!
   - Просто я больше ничего не хочу от жизни... Я порчу все к чему прикасаюсь... Не держите зла за то, что не смог быть с вами...
   И вдруг Серега улыбнулся. Страшно, злобно, ехидно. Такой улыбки Диме видеть еще не приходилось!
   - Что ж поделать?.. - Серега ничем не выказывал внутреннего раздражения. - Жизнь такая штука, которая иногда поворачивается задницей вместо улыбки на лице... Всякое бывает!
   Странное понимание. Уж лучше бы он сейчас кричал и матерился, чем так ехидно улыбался и делал вид, что все прекрасно.
   До слуха донесся мерный шаг нескольких пар ног. Дима насторожился. Что-то будет... Серега пристально уставился на дверь, которая в любую секунду должна была отвориться.
   И вот торжественный момент настал! Дверь со скрипом отворилась.
   - Оля?!! - почти не слышно прохрипел Дима, не понимая, как она здесь оказалась... - Но что... - Дима не закончил начатой фразы, как его уже перебил слащавый го-лос Сереги.
   - Подружка? - проговорил он с улыбкой.
   Дима не отошел от первого шока, как его уже поджидал новый - Алексей.
   - Друг?
   И пять улыбающихся, сияющих неподдельной радостью лиц...
   - Вас оставить? Я уверен вам есть о чем поговорить...
   - Отпусти ее... - почти умоляюще произнес Дима.
   - Не-е-ет, - закачал головой Серега. - Ее я возьму с собой, чтобы вы вдруг не решили свалить!
   Комната в мгновенье ока опустела и в ней остались только Дима и Алексей. Испуганный взгляд Димы, против ненавидящего, испепеляющего взгляда Алексея. Конечно вид последнего оставлял желать лучшего - из носа тихо струилась кровь, под правым глазом медленно набухал свинцовый синяк, из под слипшихся волос осторожно выглядывала кровь.
   - Что это? - наконец вымолвил Алексей после нескольких секунд молчания. - Что это значит?
   - Я убиваю людей...
  Алексей оцепенел. Страх и немой невыразимый ужас застыли в его взгляде...
   - Но зачем??? За что???
   - Не знаю... - Дима опустил голову. - Это неправильный вопрос... Это все равно что спросить - зачем ты живешь?.. Научили... Показали как... Зачем? Да просто так... От нечего делать... За что? Да просто чтобы парой ублюдков меньше стало...
   - Ты идиот!.. - грозно прошипел Алексей.
   - Все мы идиоты! В чем смысл наших поганых жизней? В чем смысл нашего убо-гого существования? Выучиться? Пойти работать? Пить? Трахаться?.. А здесь другой мир... Здесь смотришь на привычные вещи иными глазами... Жаль, что все это я рассказываю только сейчас...
   - И тебе хорошо?
   - Если скажу, что погано, ты все равно не поверишь... Теперь моя жизнь это крупицы лжи... крупицы боли... Но видимо уйти не позволят...
   - Как же так? - ненависть в голосе Алексея постепенно сменилась жалостью.
   - А вот так! - послышался из-за спины Алексея слащавый и властный голос. Мягков резко развернулся. Единственное, что он заметил это неясный блик света где-то на уровне живота и быстро приблизившегося пацана. Он даже не успел толком сообразить, что же все-таки произошло. Только крик Димы, как-то странно оборвался в ушах.
   Кровь медленно заструилась по футболке...
   Алексей удивленно и растерянно посмотрел на свой живот, откуда сейчас медленно вытекал ручеек бурого цвета. Нет, ему не было больно или страшно, скорее обидно... Алексей медленно опустился на колени, соскользнув с отточенного лезвия. Последнее, что он четко узрел - два лица замерших над его телом с двух сторон. Одно из них было искривлено не то болью, не то раскаянием, зато другое сияло неописуемым восторгом. Один стоял в оцепенении и испуге, другой...
   - Зачем вы так?.. пацаны... - тихо прохрипел Алексей и завалился на бок. Тяжелое дыхание и медленно смыкающиеся веки...
   Дима в беспамятстве упал на колени возле тела друга. Слезы быстро побежали по его щекам.
   Алексей безучастно смотрел на Диму. Говорить он уже не мог. Из последних сил протянув руку, он как бы попросил Диму "по-дружески" пожать ее напоследок... Дима осторожно вложил свою ладонь в протянутую... Рукопожатие было, как всегда, крепким...
   - Прости... - еле выговорил Дима. Сквозь пелену слез ему вдруг показалось, что по лицу Алексея промелькнула тень улыбки, но вот другое он увидел вполне отчетливо.
   Алексей с трудом вырвал ладонь, которую Дима все еще пожимал и выставил средний палец, после чего отвернулся и медленно закрыл глаза...
   Слепая злоба вдруг схватила Диму за грудки и заставила подняться. Он огляделся вокруг готовый разрушить весь мир одним ударом кулака...
   Но Сереги простыл и след...
   Дима озирался по сторонам, но в полумраке трудно было различить даже давно знакомые предметы. Казалось, что комната пуста, но Дима будто чувствовал, что Серега рядом. Что он наблюдает за действиями мечущегося Димы и надсмехается. Дима так же понимал, что несколько свечей затухли не сами собой, усугубив мрак...
   - Выходи... - наконец, злобно прохрипел пацан. - Я знаю ты здесь... Выходи...
   Вдруг из темноты на встречу Диме вынырнул знакомый силуэт и яростный удар кулака врезавшись в переносицу почти сшиб его с ног... Дима сразу почувствовал резкую боль в обоих глазах и взору моментально представились радужные кружочки разлетающиеся в разные стороны. Но на пол он не все же не повалился. Он устоял, что привело ударившего в ошеломление.
   Боль в глазах еще больше мешала и Дима уже почти ничего не видел. Второй удар оказался сильнее и его пацан уже не выдержал столь "стойко"...
   Пролетев почти метр Дима рухнул на бетонный пол. Боль резко ударила в спину и скользнула куда-то вниз к позвоночнику. Знакомый силуэт был тут как тут возвышаясь прямо над Димой. Дима попытался приподняться, но резкий удар ботинком по ребрам остановил его вернув в исходное положение.
   - Стонешь, сука...
   Дима ничего не ответил. Он лишь поджал колени и завалился на здоровый бок, крепко зажмурившись. Рука осторожно скользнула по занывшим ребрам и ладонь крепко прижалась к ним. Во рту вдруг появился солоноватый привкус крови...
   Дима открыл глаза... Буквально в полуметре от него неподвижно лежал Алексей. Его безмятежное лицо смотрело на Диму. Казалось, что еще мгновение и он распахнет глаза и приветливо улыбнется другу. Но текли секунды и ничего не происходило...
   - Зачем? Зачем тебе все разрушать?
   Дима опять ничего не ответил и вновь повторил попытку приподняться. На сей раз не потребовалось даже удара. Ощутив сильнейшую боль в боку он плюхнулся на пол.
   - Зачем тебе терпеть боль?
   Отблеск свечи пробежал по глазам высившегося над Димой пацана. Злоба... Сле-пая, безграничная ненависть горела в них.
   - Ты не разрушишь мой клуб! Ты что не понял, что нас гораздо больше, чем пять человек? Нам на смену придут новые, еще более остервенелые люди, которых так же как нас достало все, что твориться вокруг! Они уже сейчас рядом! Они всюду! Они в школах, в институтах, на малолетках, в каждом дворе, в каждом доме... Всюду! Их нужно только направить! Мы и они - это будущее этой долбанной страны! И никчемный идиотишка возомнивший себя невесть кем не поломает устроенной и отлаженной системы! Кто ты для нас? Ты всего лишь жалкая шавка в стае матерых псов! Ты паразит! Вирус, случайно забравшийся к нам и пытающийся разрушить этот слаженный и дышащий здоровьем организм... Но я это исправлю!
   - Знал бы ты насколько ты нелеп... - прохрипел Дима. Каждое слово давалось ему с невыносимой болью, но он продолжил: - Может в клубе ты что-то и значишь, но для меня ты никто! Я тебя в упор не вижу!
  Дима резко вскочил. Он сам не ожидал такой резвости от себя. Как не ожидал ее и противник. Он не успел ни увернуться, ни прикрыться и мощный удар локтем пришелся точно в нижнюю челюсть. Серега отлетел в сторону схватившись за подбородок. А Дима не удержавшись на ногах упал на него... Схватив пацана за грудки он с силой прижал его к полу.
   - Клуб... долбанный клуб... из-за вашего клуба я потерял всех, кого любил... у меня теперь не осталось совсем ничего...
   - Что? - сдавленно выдохнул Серега. - Ты обвиняешь клуб? Да ты каждый день всего лишь бесцельно прозибал... Ты думал об учебе... - Серега резко извернулся и теперь уже он прижимал Диму к полу. - О жизни... О любви... Ты видел, что что-то не так... Ты пил, курил, гулял и убеждал себя, что так и нужно... лишь потому, что так по-ложено! Ты стал верить, что это и есть настоящая жизнь... Но ты узнал о клубе... Узнал больше других... Узнал другую жизнь! Обрел цель! Ты знаешь, теперь что такое настоящее наслаждение и тебе от этого уже не отстраниться... Убить! Вот главное! В этом теперь смысл твоей никчемной жизни! - Серега схватил Диму за волосы и несколько раз ударил головой об пол... Сознание померкло... Картинка, какая бы она ни была размытая, пропала вовсе...
  
   * * *
  
   Мутная пелена медленно рассеялась... и вновь взору Димы предстала она - затхлая комнатенка старого дома... шесть силуэтов... один голос...
   - Ты все еще не понял всей сути происходящего... Ладно... ты все равно через пару минут сдохнешь, так что можно тебе кое-что объяснить... а-то ведь так и загнешься невеждой!
   Надменность Сереги давно уже разрушила все возможные границы. Его самоуверенность поразила бы любого.
   - Это война... - продолжил свой монолог Серега. - Без победителей и проигравших... Просто боль... Кровь... И смерть... И эта война не закончится в одно мгновение... Она будет длиться... вечно! Я зло... Ты добро... А больше нет ничего... И зло победит в любом случае! Я не отступлюсь и убив тебя стану только сильнее в своей злобе, потому что буду еще четче осознавать, что я непобедим... Ты же, убив меня, тоже не будешь образцом добродетели... Ты тоже станешь проводником зла... Это замкнутый круг... И это не закончится никогда!
   - Это не война... - прохрипел в ответ лежащий на полу Дима. Его бок и спина уже настолько онемели, что он был не вполне уверен, сможет ли говорить. - Это всего лишь бесцельное и безразборное истребление... Истребляете вы... Истребляют вас... Вот и весь ваш прекрасный новый мир... Вот и вся идея вашего долбанного клуба... Столь же ничтожная, как и вы!
   - Весь мир ничтожен! Ведь там, за пределами этого дома и нашего клуба, идет война похлеще нашей! Весь наш гребаный мир погряз в этой войне... И каждый воюет за что-то свое... за идею... за свободу... за мечту... за саму жизнь... А вот за что воюешь ты?
   - Я не воюю...
   - Вот поэтому ты и будешь через пару минут всего лишь мертвым лузером!
   Серега вынул из-за пояса пистолет и направил его на Диму.
   "Слава тебе, Господи! Видимо, Ты все-таки есть!.."
   - Но сначала она! - Серега резко схватил за локоть Олю и притянул перепуганную на смерть девчонку к себе.
   - Ну, вот, похоже, и развязка!.. - Серега осторожно и даже нежно провел дулом пистолета по дрожащей и мокрой от слез щеке Оли. - Ее судьба была в твоих руках и ты сам решил ее судьбу!
   - Зачем тебе это?
   - Нам! Ты пойми, мы одно целое!
   - Но она-то здесь абсолютно ни при чем!..
   - О, нет! Она абсолютно при чем! Я предупреждал тебя, ты не послушал... Ты сам испортил все!.. и продолжаешь портить, пытаясь разрушить то, что мы так долго и кропотливо строили!
   - Строили? - Дима с невероятным трудом, превозмогая сильнейшую боль все же поднялся на ноги. Пошатываясь и держась рукой за бок он встал напротив Сереги и своих бывших "друзей" и продолжил: - Вы убивали людей! Строители хреновы...
   - Это дела не меняет! Мы создали клуб! А ты пытаешься разрушить все это...
   Дуло пистолета метнулось от головы Оли и уперлось черной дыркой ствола в лицо Димы.
   - Отпусти ее...
   Дима еще раз для себя понял, что ему совсем не безразлична судьба Оли.
   - Можешь убить меня, но ее-то не трогай... Она ведь даже не понимает о чем мы с тобой толкуем... Она же ничего не знает...
   - В неведенье - счастье!
   - Отпусти, сука! Это наше дело! Твое и мое и больше ничье! - громко и почти грозно выкрикнул Дима.
   - О! Признал! Это схватка противоположностей! Это мой клуб, против твоей со-вести! Уже догадался кто победит?! А она мне не нужна... Забери!
   Серега с силой оттолкнул Олю на Диму и резко выкинув перед собой руку с пистолетом нажал на крючок...
   выстрел...
   боль...
   кровь...
   крик...
   падение...
   смерть?
   Дима склонился на Олей... бесчувственно рухнувшей к его ногам...
  Безмолвные слезы ручейками потекли по щекам...
   Дима вдруг почувствовал, как холодная сталь уперлась в затылок...
   - Прощай, неудачник... Ты мог стать лучшим...
   Дима сам не понял, как же он умудрился схватиться за ствол пистолета отведя его в сторону, и одновременно откинуть одним ударом ноги Серегу... Только пацаны ринулись было на помощь "вожаку", как на них остервенело взглянул черный глаз пистолета... Пацаны замерли... "Вожак" лежал на полу лицом вниз...
   Дима упер ствол пистолета в собственную грудь...
   - Я многое понял...
   Пистолет совершил недолгое путешествие от груди до виска.
   - Вы психи!..
   Пистолет вновь переместился, на сей раз под подбородок.
   - Мне с вами не по пути!
   Резкий выпад руки, несколько оглушительных выстрелов и вот уже четыре тела в невообразимо глупых позах застыли на холодном бетонном полу. Оглядев холодеющие трупы Дима понял, что один человек еще жив и здоров. Он подошел к Сереге, и ногой пе-ревернул его на спину...
   Серега улыбался...
   - Я не умру... Я воскресну... Земля еще не видела такого пророка... Я выкарабкаюсь... Я вернусь из ада и убью тебя!
   Выстрел прервал монолог Сереги самым бессовестным образом. Дима плавно нажал на металлический крючок, а все остальное пистолет сделал сам...
   Дима еще раз оглядел комнату. Признаков жизни в темной комнатенке полуразрушенного дома больше не наблюдалось. Ни шороха. Ни звука. Дима подошел к Оле. Блузка забрызгана кровью... Лицо даже в темноте невероятно бледно.
   Дима встал на колени возле девчонки и наклонившись поцеловал Олю в еще теплые губы. Мягкие, вишневые губки впервые не ответили на поцелуй...
   - Прости, Оля... Я не знал, что так будет... Я этого не хотел... Прости, Оля... Я тебя люблю...
   Дима вновь коснулся губ Оли, после чего вновь встал на ноги...
   Сколько он простоял так думая обо всем на свете посреди неосвещенной комнатенки полуразрушенного дома сжимая ладонью рукоять тяжелого пистолета, Дима не знал... Счет времени давно для него потерялся...
   "Вот, видимо, и все... Финал... То к чему я так долго шел..."
   Дима приставил дуло пистолета к виску... Палец медленно давит на спусковой крючок...
   - Дима...
   Пацан резко отвел пистолет в сторону и испуганно и растерянно взгля-нул на Олю... девчонка лишь вновь еле слышно прошептала - "Дима...", и по-теряла сознание...
  
  
   Эпилог.
  
   Больница. Просторная палата. Душно. Спертый воздух не меняется здесь, пожалуй, с осени, хотя все возможные форточки открыты.
  Большая кровать. У изголовья тумба, на которой кружечка с изображением Мик-ки Мауса, коробка персикового сока, два банана, яблоко и цветок. Белая, изнывающая от жары роза.
   Оля полулежа расположилась на кровати. На небольшом островке простыни подле нее сидит Дима. Он не снимает солнцезащитных очков, чтобы Оля не видела синяков красующихся под обоими глазами. Только либо оправа слишком узка, либо синяки слишком велики, но они упрямо вылазят из под темноты стекол.
   Оля протянула здоровую правую руку и чуть потянув на себя сняла с Димы оч-ки... Красавэц! Два синяка, перебитый, опухший нос, заклеенная бровь, подпухшие губы. Но он будто не замечает этого! Он улыбается и ведет себя как обычно.
   Они молчат. Изучая глаза друг друга они не отводят взглядов и думают, навер-ное, об одном и том же.
   - Знаешь... - Дима не знал, как начать этот разговор.
   - Что Дима? - невероятно влюбленный взгляд голубых глаз и Дима понял, что Оля все поймет, как бы он это не выразил.
   - Мне раньше казалось, что Маша - самая лучшая на всем белом свете девчонка... Она была идеалом, под который я примеривал всех... Ее образ был свят... Он таким и остается... Но теперь я понял, что вся моя жизнь пошла к чертям именно из-за нее... Она прошлое... А ты... Ты мое настоящее и будущее... Нет в мире никого для меня нужнее, чем ты...
   Голубые глаза Оли чуть припухли от скопившихся в них слез...
   Дима осторожно притянул к себе Олю стараясь не причинить ей боли. Плечо чуть заныло от прикосновения пацана, но Оля не подала вида. Она осторожно обняла Диму здоровой рукой и мечтательно улыбнувшись прижалась к его теплой щеке.
   - Я люблю тебя, Дима... не уходи больше... пожалуйста...
   Дима отпрянул назад и взглянув в светлые, чистые, блестящие от соле-ных слез глаза Оли шепнул:
   - Я не уйду... Никогда... Я рядом и всегда буду рядом...
   А слезы меж тем все струятся и струятся по бархатистой коже щек...
  
   * * *
  
   Темные своды темной комнатенки полуразрушенного дома казались нереально пугающими... Он долго не мог понять где же он находится и что вообще произошло... Грудная клетка разрывалась от непонятной боли... Перед глазами плыли разноцветные круги и по всему телу бежала непонятная дрожь... Попытка приподняться не увенчалась успехом - только безумная боль резко сковала все тело... В почти бессознательном мозгу вдруг закружились образы и слова... Быстро сложившись в единую цепочку они помогли ему вспомнить все - клуб... друзей... врагов... пистолет... выстрел...
   - Сука... - еле выдавил он в пустоту. - Я неуязвим... - он зачем-то вытянул руку, нацелив указательный палец в потолок. - Я воскресну... Ты... Еще... Услышишь... Обо мне... - хриплый голос во тьме вдруг оборвался и тяжелая рука повалилась на холодный пол...
   Даже в практически полной темноте легко угадывалась надменная слащавая улыбка на безмятежном лице...
  
   к о н е ц ? ? ?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"