Аннотация: Высокородная госпожа Кавамура Ханако-сан увидела призрак чтимого супруга своего, так говорили. И пусть знахарка Харуми и не верила в досужие сплетни, но пошла к вдове, когда та призвала ее.
Вчера ночью госпожа Кавамура Ханако увидела в поместье призрак покойного чтимого супруга Кавамура Такеши. Весть об этом пронеслась по городку быстрей пожара засушливым летом, и уже через семь часов соседки вовсю обсуждали у меня дома необычайное событие за чашкой ароматного чая. И госпожа Шизуя, и госпожа Ояма наперебой описывали в красках призрака, и с каждым их словом дух умершего господина Кавамуры приобретал все новые черты, которые, думаю, госпожа Кавамура никогда не сможет припомнить. Особенно в красочности повествования преуспела госпожа Шизуя.
В конце каждой фразы обе рассказчицы многозначительно охали и косились на меня, ожидая, что же я скажу об этой занимательной истории. Но не дело жене торговца обсуждать вдову наместника. Впрочем, посмей я все же высказать вслух свои мысли о высокородной госпоже Кавамура Ханако-сан, то соседки мои услышали бы, что досточтимая госпожа видит лик ками в плывущих по небу облаках и танец богини в языках пламени. Но я была той, кто я есть, поэтому не проронила ни единого слова, лишь тонко улыбнулась одними только уголками губ, спрятав насмешку под ресницами так надежно, что заметил бы ее только почтенный супруг мой, Сейдзи-сан. Но муж сегодня должен был вернуться только поздно вечером, поэтому никто так и не открыл, насколько же неприлично и недостойно мое отношение к благородной вдове и ее удивительным рассказам.
- Вы представляете, он всю ночь ходил по дому и беспрестанно звал госпожу! - воскликнула госпожа Шизуя с таким видом, будто лично видела призрак покойного так же ясно, как любую из нас. Впрочем, госпожа Шизуя часто видела то, чего не замечали другие, причем в мельчайших подробностях. Так однажды она узрела дочку аптекаря Сакуру в неприличном виде с одним из самураев, что служили наместнику. Для девушки все могло закончиться печально, ведь ее совсем недавно обручили с молодым человеком из достойной семьи, но - слава духам предков - Сакуру в то же самое время видело в совершенно другом месте достаточно людей, чтобы никто не помыслил о бедной девушке дурного. Без страха за свое доброе имя с госпожой Шизуя могли общаться разве что госпожа Ояма и я. Госпожа Ояма была близкой подругой свекрови госпожи Шизуя и с легкостью испортила бы жизнь местной сплетнице, а про меня в нашем городе уже ходило достаточно слухов, чтобы я не боялась новых, а любящие позлословить зря люди не решались лишний раз поминать мое имя.
- Какой ужас! - поддакнула соседке госпожа Ояма, всплеснув руками. - А вы что думаете обо всем этом, госпожа Нимура?
- Даже и не знаю, что сказать, - пожала плечами я, продолжая невозмутимо пить чай.
Меня вовсе не волновали ночные видения Кавамура Ханако-сан, тем более, она слишком часто пересказывала мне их лично, желая услышать совет и прося погадать в очередной раз.
Женщины одновременно вздохнули, не скрывая разочарования. Они явно надеялись, что я скажу им что-то занимательное по поводу госпожи Кавамура....
А все дело в том, что меня в округе считают сильной колдуньей, и в этом есть немалая вина моего мужа.
Мой чтимый супруг Нимура Сейдзи не мог похвастаться древностью рода, однако же предки его были людьми достойными и успели скопить приличное состояние, которое Сейдзи-сан с присущими ему трудолюбием и упорством приумножил, причем настолько, что мог бы посвататься к девушке из благородной семьи. Этого все и ждали, гадая, какая невеста войдет хозяйкой в богатый дом, принеся мужу почет и удачное родство. Однако в родной город из одной из своих поездок Сейдзи-сан вернулся со мной, безродной сиротой. Все мое приданое составляла лишь красота, да и та, как говорили злые языки, была не столь велика, чтобы жениться. Почтенные свекор и свекровь, увидев меня в первый раз, напустились на мужа с упреками и твердили, что раз уж смазливая девчонка так ему приглянулась, то пусть берет меня наложницей, а в жены возьмет другую. Но супруг стоял на своем, не боясь родительского гнева. С тех пор и пошли слухи, будто я опоила его, приворожила, поэтому ни на кого не смотрит больше, не берет наложниц в дом и не ходит в веселый квартал.
- Но разве это все не ужасно? - продолжила говорить госпожа Шизуя. - Должно быть бедного господина наместника на самом деле убили... И душа его теперь не может обрести покоя... Может быть... Может быть его убила сама госпожа?
Досточтимый наместник умер в возрасте пятидесяти девяти лет от старости в окружении скорбящих домочадцев, в чем могли поклясться местный лекарь и я, которую вызывали взглянуть, не является ли причиной болезни злой дух. Но единственным злым духом, которого я углядела, оказался преклонный возраст. Представить же, что госпожа Кавамура убила глубоко почитаемого супруга можно было или перебрав саке, или же обладая таким богатым воображением как у госпожи Шизуя.
- Как можно говорить такое о госпоже вдове наместника? - возмущенно шикнула на более молодую соседку госпожа Ояма, нахмурив густо вычерненные брови. - Что за несуразицы приходят вам в голову!
На скулах госпожи Шизуя проступил румянец, а в глазах ее я заметила раздраженный блеск. Наверняка измыслит что дурное, такие женщины на диво злопамятны.
- Простите, госпожа Ояма, - с видимостью вежливости процедила соседка, чуть поджав и без того узкие губы.
Я подлила обеим чая, надеясь, что их воспитание достаточно хорошо, чтобы не плеснуть кипятком в лицо друг другу.
- Сакура в этом году цвете особенно пышно, - осторожно произнесла я, переводя разговор в более спокойное и привычное русло. Возвращения мужа я ждала как высочайшего благословения... Так и не научилась терпеть женщин...
Нимура Сейдзи, мой уважаемый супруг, достиг возраста двадцати семи лет, не совершив ни единого поступка, который мог бы вызвать неодобрение, кроме как женитьба на мне. Он снискал почет среди земляков, принес славу родителям и притом был хорош собой и добр, чем безмерно радовал меня, свою недостойную супругу, куда больше всего остального. Каждый раз я провожала его в путь с печалью и каждый раз встречала с радостью, и супруг, зная это, всегда спешил домой, чтобы увидеть меня и детей, а лишь потом приветствовал моих свекра и свекровь. Этим, несомненно, он нарушал все приличия, но заставлял мое сердце петь.
И в этот раз Сейдзи-сан явился, когда луна стояла уже высоко в небе. Дети и прислуга крепко спали. Только я всегда дожидалась мужа, когда бы он ни возвращался домой. Я готова была прождать даже до восхода солнца всю ночь напролет.
Я открыла ему ворота и низко поклонилась мужу и повелителю.
- Я дома, - привычно произнес он. И в его голосе я слышала гул пламени в домашнем очаге.
- Добро пожаловать, - отозвалась я, выпрямившись.
Сейдзи-сан был чуть бледен от усталости, но казался мне здоровым и довольным. На сердце сразу полегчало.
- Вам сопутствовала удача? - с надеждой спросила я, подходя вплотную. Супруг тут же притянул меня ближе. От него пахло потом, пылью и дорогой. Я мысленно похвалила себя, что заранее приказала нагреть воды, наверняка Сейдзи-сан захочет помыться.
- Как и всегда с тех самых пор, как вы вошли в этот дом, жена моя, - со мягким смешком ответил муж. Его руки лежали на моих плечах. Я чувствовала тепло его ладоней. Как же хорошо, что мой чтимый супруг вернулся домой. - Никто не верит, что я принес с вами удачу.
Он всегда говорил со мной лишь так, уважительно, как редко говорят о собственной жене. Мы, женщины, создания недостойные почитания, и только по заслугам нашего господина измеряется наш почет, но Сейдзи-сан считал иначе.
- Это вы принесли мне удачу, муж мой, - покачала головой я. - Вы устали с дороги, вам нужно отдохнуть и поесть.
- Вы как всегда правы, мудрая моя, - тихо вздохнул он, отступив от меня.
Супруг двинулся к дому, а я почтительно пошла следом, любуясь своим господином, который, даже измученный долгой дорогой, вызывал мое восхищение. Такое же восхищение я испытала, увидев Сейдзи-сана первый раз. Мы встретились в лесу у святилища, когда мой муж решил сделать подношения местным духам. Он молился, а я незаметно наблюдала, поражаясь его красоте. Никак не решалась выйти и заговорить с незнакомцем.
Но Сейдзи-сан заговорил со мной первым.
Пока чтимый супруг совершал омовение, я накрывала на стол, стараясь не шуметь. Не хотелось разбудить детей, которые наверняка так обрадуются возвращению отца, что не угомонятся до утра. Акио, старшего, следующим утром ждал наставник, уважаемый жрец местного храма, взявшийся учить мальчика своему искусству. Абэ-сенсей хвалил моего сына и говорил, что тот превзойдет своего наставника в мастерстве. Я возражала, уверяя, что недостойный мой отпрыск никак не может быть так одарен, но порой не могла удержать неподобающей улыбки.
Сейдзи-сан вышел к столу посвежевшим, и будто паутина усталости спала с его лица.
- Вам не стоило так беспокоиться, жена моя, уже позднее время, идите спать.
Я только улыбнулась в ответ.
Мужчине не дано понять, как много радости приносит встреча. Столько, что можно многим пожертвовать ради нее...
На следующий день ко мне пришел слуга из дома Кавамура. Почтенная вдова умоляла явиться к ней как можно скорее, и пусть я не желала отлучаться от супруга ни на мгновение, отказывать не стала, дабы не ссориться с почтенной семьей. К тому же мучило любопытство: вдруг и правда призрак покойного наместника бродит по дому? Рядом с усадьбой и правда ощущалось присутствие потустороннего существа, но слабо, так я могла бы почувствовать и каппу, водяного.
Поместье выглядело как за несколько дней до того, во время моего последнего посещения, разве что слуги оживленно переговаривались, но при виде меня тут же смолкли и отвернулись. Все-таки что-то неладное творилось в доме Кавамура...
Хозяйка дома приняла меня на террасе одна, отослав и слуг, и невесток, которые обычно всегда оставались при ней. Достойная госпожа Кавамура Ханако-сан казалась куда бледней обычного и будто постарела на несколько лет.
Я склонилась в поклоне перед вдовой наместника и после разрешения уселась напротив нее, ожидая, что же мне поведает эта несомненно несчастная и изможденная женщина.
- Нимура Харуми-сан, - вымученно улыбнулась женщина. Губы ее дрогнули и искривились в горькой гримасе. - Благодарю вас, что так быстро откликнулись на мой зов, и простите за неудобство.
- Что вы, Кавамура-сан, - покачала головой я. - Мне только в радость оказать вам услугу. Но что же произошло в вашем доме, если понадобилось присутствие ничтожной знахарки?
Вдова потупилась и промолчала.
Мы сидели в тишине несколько минут до того, как у госпожи хватило решимости говорить о своих затруднениях.
- Почтенный супруг не пожелал оставить меня, - с трудом выдавила она из себя, не поднимая глаз. - Он просит свою недостойную жену последовать за ним, как я следовала всегда.
Что ж, на этот раз госпожа Шизуя не солгала. Призрак и правда решил не покидать смертного мира.
- Но как же так? - растеряно спросила я у измученной женщины. - Я ведь присутствовала при кончине господина наместника. Он умер своей смертью и ничто не омрачило его покой. Как мог человек, пришедший к смерти столь достойно, стать юрэй, призраком?
Кавамура-сан так и не взглянула мне в глаза. И будто струна сямисена лопнула - пришло ко мне понимание.
Стало быть, знает. Стало быть, из-за нее душа покойного не нашла покоя и теперь не дает покоя и живым.
- Что вы сотворили, госпожа? - твердо и безжалостно спросила я у женщины. Теперь я ее не жалела. Ни капли. Если она настолько провинилась перед почившим мужем, что тот не смог обрести отдохновения после смерти, то ей нет прощения.
- Что вы сотворили, Кавамура Ханако-сан? - тверже повторила я. В голосе моем звучала прежняя властность, отринутая мной после замужества. - Я не смогу помочь вам, если вы не расскажете всего. А ведь вы позвали меня именно для того, чтобы я помогла вам, не так ли?
Когда она все-таки подняла на меня взгляд, я увидела такую бездну отчаяния, что на миг даже мое сердце дрогнуло. Но лишь на миг.
- Я приворожила его... своего мужа, - все-таки призналась вдова наместника. Розовые лепестки сакуры облетали в саду, напоминая о скоротечности жизни и неизбежности смерти.
Возмущение мое было настолько безгранично, что не удалось его скрыть.
- Вы должны меня понять, Нимура-сан! Кто, как не вы?! Я дочь самурая, но моя семья была бедна. Господин не взял бы меня в жены, если бы не колдовство! У меня не было выбора!
В голове не укладывалось... Выходит, досточтимый наместник все эти годы был одурманен чарами? Неудивительно, что и за порогом смерти теперь он не может без своей супруги.
- Я была молода... Нашла шамана и тот помог мне. Сказал, что меня господин будет любить больше жизни... И он любил! - продолжала тем временем госпожа. - Не смотрите так на меня, Нимура-сан! Вы сами приворожили своего супруга!
Тяжело вздохнув, я поднялась на ноги. Тихо зашуршал шелк косодэ, зашевелились на нем вышитые белые цапли.
Кавамура Ханако-сан я ничем не могла помочь. Да и не хотела.
- Я не привораживала чтимого моего супруга, - покачала головой я и пошла прочь, не выразив надлежащего почтения и даже не попрощавшись. - А выбор есть всегда... Вы его сделали, госпожа...
Позади раздавались проклятия и крики обреченной женщины, но я не обращала на них внимания. Не стоит слишком часто слушать мертвых, а Кавамура Ханако-сан уже мертва, пусть и не смирилась с этим. Любовь покойного супруга, которую она пожелала сделать такой сильной, не оставит и саму женщину среди живых.
- Нимура-сан, - выбежала ко мне младшая невестка дома Кавамуры, Юрико-сан, когда шла по двору к воротам. - Скажите, что же будет с матушкой?
Кавамура Юрико-сан была на сносях, и расстраивать ее не хотелось, но и солгать, дав ложную надежду, я не могла.
- Готовьтесь к погребению, - бросила я и пошла прочь, проявляя чудовищную невежливость.
Я бродила по лесу до заката, пытаясь унять горечь в груди. Все же Кавамура Ханако прибегла к чарам не из корысти, она любила своего мужа. Я знала как сильна бывает любовь мужчины к женщине... Что ж, если чувство госпожи действительно так сильно, что она решилась пойти против законов земных и небесных, то и последовать за супругом она теперь должна без страха и сомнений. Как однажды я последовала за Сейдзи-саном, отринув и свое племя, и свою природу... И я буду жить на этой земле ровно столько, сколько и он, ведь там, куда уходят после смерти, моему чтимому супругу наверняка будет одиноко без своей ничтожной жены.
Когда придет наше время я уж точно не стану роптать и искать способ избежать кончины.
- Харуми! - услышала я зов.
Господин мой всегда волновался, если я задерживалась, и шел искать, пусть даже знал, что никакой опасности для меня нет и быть не может.
- Я здесь! - откликнулась я и побежала к нему так быстро, как только могла.
Он стоял около святилища лесного ками и смотрел на меня с тем же восторгом, что и много лет назад, когда мы впервые с ним встретились.
- Вы ходили в поместье Кавамура? - спросил муж, притянув меня к себе.
Я привычно уткнулась в мужское плечо, удовлетворенно вздохнула и тихо ответила:
- Да, муж мой.
- И помочь никак нельзя?
- Нет.
- Пойдем спать, - тихо сказал Сейдзи-сан.
- Да, - с облегчением согласилась я. Сейдзи-сан не стал ничего больше расспрашивать. Знал, что не нужно.
Он был прав как всегда. Какое мне дело до чужих грехов и бед, если дома меня ждут муж и дети?
Мы пошли бок-о-бок к дому в спокойном и умиротворенном молчании. И муж даже не сказал о том, что мой хвост торчит из-под кимоно, хотя обычно не упускал случая пошутить по такому поводу. Он только улыбнулся и повторил: