В 2008 году мы всей семьёй были в Санкт-Петербурге. Для меня он был, есть и будет самым красивым городом нашей страны. Странный сплав множества народов. Город, открытый в Европу, но принадлежащий России. Прекрасные православные храмы, с неповторимой архитектурой, исполняющие главные партии в симфонии северной столицы. Но "окно в Европу" не могло не привлекать иноверцев, и каждая конфессия строила Храм своей веры. Один из способов понять душу другого народа - надо посетить его Храм, и среди тишины послушать их восприятие этого Мира. Среди множества экскурсий, бойко предлагаемых у станции метро "Гостиный двор", нас привлекла та, что называлась "Храмы разных вер". В назначенное время на площади ждал микроавтобус и экскурсовод с неизменным зонтиком - спутником всех экскурсоводов города. Словно маршальский жезл, гордо несут они зонтик над головой, периодически раскрывая его под непредсказуемым питерским небом. Насколько это удобно мы смогли оценить в Петергофе, где цвет "нашего" зонтика не дал нам потеряться среди десятка других экскурсий.
Наша группа была небольшой, всего 12 человек. Супружеская пара из Германии, две православные паломницы, студенты и наша семья. Как выяснилось позже, экскурсии специально проводятся во время перерывов между службами, чтобы не мешать верующим.
Мы отправились в путь. Первой остановкой была соборная мечеть недалеко от Петропавловской крепости. Два минарета и большой купол причудливо отливали лазурью на фоне летнего петербургского неба. Внутрь мы не попали: экскурсии туда не допускаются, а делать снимки тем более запрещено. Хотя некоторое время назад, приехавший из-за рубежа мулла разрешал экскурсантам посмотреть на внутреннее убранство. Однако, ему строго указали на недопустимость таких вольностей. Посмотрев снаружи и послушав рассказ экскурсовода об истории этой некогда крупнейшей мечети, мы поехали дальше. На душе осталось впечатление какой-то закрытости, отделенности и отчужденности...
Следующим был буддийский храм на Крестовском острове. Самый северный дацан в мире. Укрытый за каменной стеной, он представляет из себя четырехгранную гранитную башню. Построенный в начале 20-го века, с витражами, по эскизам Рериха, он словно уносит нас в бескрайние степи Монголии и Забайкалья. Подобно множеству храмов, он лишь недавно был возвращен буддистам. Сам храм утопает в зелени, к деревьям привязаны лоскутки с просьбами. Когда лоскуток выцветает или отрывается, то считается, что твоя просьба услышана. У входа традиционные молитвенные барабаны. Фотографировать внутри нельзя, но войти в храм может любой желающий. Первое впечатление - мы попали в деревенский дом. На полу лежали половички разных размеров, курились благовония. Вдоль стен стояли скамейки с маленькими подушечками. Напротив алтаря, за столами разной высоты, сидели, погруженные в себя монахи. Как оказалось, высота стола зависела от количества данных обетов. Внезапно у одного монаха зазвонил телефон, он порылся в складках своей одежды, нашел трубку и вышел поговорить. Минут через пять вернулся и вновь погрузился в созерцание и атмосферу полного уединения, хотя в храме находился народ. Каждый монах был погружен в себя, не замечая ничего вокруг, словно храм был притяжением далеких миров.
Неподалеку от этого места нам предложили прерваться на обед. Экскурсовод сказала, что это здесь самая дешевая столовая города. Нам, действительно не удалось ни разу пообедать дешевле. Еда была простая: позы с бараниной, блинчики и чай, но приготовлено все по-домашнему - вкусно и с любовью. Работа в столовой - часть послушания молодых монахов и они просто хорошо выполняли свою работу. На соседних столах стояли корзинки с печеньем, конфетами и пакеты с молоком. Оказалось, что это традиционный стол для путников, не имеющих возможности заплатить за еду.
Микроавтобус пробирался по узким улочкам Петербурга, вдоль каналов, через мосты нашей северной Венеции. По дороге мы слышали рассказы о городе, его истории и о людях, связанных с ним.
На Лермонтовском проспекте нас ожидала большая хоральная синагога - великолепное здание в мавританском стиле, увенчанное куполом. Внутри белая и воздушная, в позолоте ажурных решеток, отделяющих мужскую и женскую половины, она напоминает театр, и это впечатление усиливали ряды кресел партера для мужчин и зарешеченный бельэтаж для женщин. Мы сидели и слушали, как вдруг я заметил табличку с именем и фамилией на кресле впереди. И многие из кресел имели такие таблички. Экскурсовод пояснила, что прихожанин, пожертвовавший на синагогу весомую сумму денег , получал персональное место во время праздничных богослужений. Фотографировать внутри можно, но только за большие деньги. Мы окунулись в еще один мир, отличный от нашего. Мир, со своими правилами и законами. Рядом с синагогой работал магазин кошерной еды с весьма впечатляющими ценами даже для Петербурга.
После синагоги нас ждал католический храм святого Станислава. Он небольшой, уютный и полный скульптур. Можно было не только свободно входить внутрь него, но и фотографировать. Многие статуи увешаны золотыми и серебряными цепочками, подарками от тех, чьи желания были исполнены. Впервые с начала экскурсии к нам вышел ксендз с сильным польским акцентом он поинтересовался, откуда мы. Я рассказал про Сибирь, настоятель оживился и поведал, что его прадед сидел там за очередное польское восстание, после чего провел нам свою экскурсию, показав местные достопримечательности. Это был самый дружелюбный прием, который нам оказывали. Чаще всего нас старались просто не замечать.
Крайним пунктом нашего путешествия стала лютеранская Петрикирхе на Невском проспекте. Церковь с очень непростой судьбой. В советское время в ней сделали бассейн, от тяжести которого потрескались стены и перекрытия здания. Демонтировать бассейн не удалось, подняли пол, и великолепная акустика церкви пропала. К сожалению, нас задержали пробки, и мы появились в кирхе к моменту службы. Внутрь мы не попали, и смотрели на происходящее действие сквозь стеклянные двери. Как и католическом храме, люди сидели на скамейках с невысокими спинками. В ходе службы пел впечатляющий детский хор. Убранство церкви очень аскетично. Единственным предметом на стенах был большой черный крест над алтарем. По окончании службы по рядам пошли дети с подносами, как нам пояснили - это сбор пожертвований. Близко к церкви наш автобус подъехать не смог из-за огромного количества машин. Обилию марок автомобилей позавидовал бы престижный автосалон.
В конце экскурсии мы подвели шутливый итог. В мечеть - входить нельзя, фотографировать нельзя; в дацан - входить можно, фотографировать нельзя; в синагогу входить можно, фотографировать можно, но за большие деньги; в католический и лютеранский храмы - входить можно, фотографировать можно.
В этот же день мы побывали в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга. На мой взгляд, это самый красивый православный Храм нашей страны. Огромный, уходящий в бесконечность неба, стоящий в рядах стройных колонн и переливающийся в золоте куполов. Недавно в одном из приделов началась служба, и Храм словно ожил. Я же застал его еще до богослужений - замершим. Под центральным куполом висел маятник Фуко, показывающий вращение земли, на людей скорбно взирали иконы, желающие огня свечей. Храм живет в молитвах, в Таинствах, радует глаза огнями свечей и лампад. Он - Корабль несущий нас к спасению. Даже один придел оживил его, но хотелось бы увидеть все великолепие служб, услышать хор, наполняющий неземной музыкой все пространство.
В студенчестве мне довелось услышать хор, поющий на рукоположении в Александро-Невской Лавре... Слова слишком плоски, чтобы передать состояние души, когда каждый уголок откликается мощь и величие хора. Храм наполняется прекрасной музыкой и ты летишь вместе с ней. Наверное, у каждого были такие минуты жизни, когда каждая клеточка твоего существа ощущала прикосновение к иному.
К сожалению, только крупный город может показать контраст вер. За какие-то несколько часов мы осознали насколько многообразен народ нашей страны. Как велики отличия в восприятия мира и отношения к нему... Резкие контрасты от одного храма к другому показывают, как непросто найти взаимопонимание в обществе, выстроить взаимодействие между людьми разных вер.