Кьювентри : другие произведения.

Подсознание. Практика по-хогвартски

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сие есть фанфик, к тому же фанфик неподцензурного рода, из чего автоматически проистекают все полагающиеся дисклеймеры...
  - Демо Крациус? - переспросил Гарри, не до конца веря своим ушам. - По-моему, необычное имя для заклинания.
  Они вместе с Гермионой и Роном пребывали в обширнейшем зале библиотеки Хогвартса. Пространство, и так всегда вытворявшее странные шутки в помещениях волшебной школы, внутри библиотеки как будто окончательно забывало о приличиях и даже о самых элементарных правилах этикета.
  Вроде "Внутреннее должно быть меньше внешнего".
  Ряды книжных стеллажей, казалось, уходят в глубь библиотеки на много миль, переплетениями своими образуя нечто наподобие лабиринта. Периодически из какой-нибудь стеллажной стены вдали выплывал бледно-колышущийся призрак - и на мгновение медлил, прежде чем с завыванием скрыться в противоположной стенке.
  Гермиона высокомерно усмехнулась:
  - Звучание заклинания Империус, стало быть, тебя не особо смущает? Большинство современных заклинаний созданы на основе переработанной латыни - тут же мы имеем явное влияние Эллады. Хотя, я согласна, смысловая аллюзия здесь довольно странная.
  - Что это заклинание собой представляет? - поспешил перебить отличницу Рон, прежде чем она вновь уйдёт в дебри рассуждений о взаимовлиянии античных культур и о влиянии Ренессанса на магические ритуалы Европы.
  - О нём удалось раздобыть очень мало информации. Похоже, что его пытались разработать в эпоху крупномасштабных волшебных конфликтов как своеобразную альтернативу - или меру противодействия - традиционным заклинаниям подавления психики вроде Империуса. Однако что-то не сложилось. - Словно ощущая неловкость за древних магов, Гермиона опустила глаза. - По иным косвенным упоминаниям создаётся впечатление, что заклинание Демо Крациус было признано ещё более опасным и несущим риск злоупотреблений, чем уже известные нам Недозволительные Чары. Благодаря новизне заклятья сведения о нём ещё не успели широко распространиться по миру и их постарались уничтожить.
  Друзья на некоторое время замолчали, подавленные открывшимися им фактами. Где-то далеко внизу послышался тонкий девичий визг и довольный хохот Пивза.
  Должно быть, ещё одна каверза полтергейста удалась.
  - Вряд ли нам это пригодится, - наконец выразил, как ему казалось, общее мнение Рон. - За использование Запрещённых Заклятий, пусть даже в целях написания о них главного годового сочинения по дисциплине чар, нас бы исключили из Хогвартса. За использование же такого заклинания, которое ещё хуже Запретных, Филеас Флитвик нас тоже едва ли погладит по головке.
  - Почему? - вдруг возразил Гарри. - Ведь, в отличие от запретных заклинаний, Демо Крациус фактически не воспрещён к употреблению. - Он кинул взгляд на Гермиону. - Я прав? - Та нехотя кивнула. - Поскольку же главные годовые сочинения просматриваются преподавателем индивидуально, то никакой утечки информации здесь грозить не может и у Флитвика просто не будет формального повода придраться к нему. И вряд ли он пожелает - вы его знаете.
  Рон кивнул, поджав губу. Гермиона промолчала.
  - Зато какая уникальная, эксклюзивная тема, - мечтательно проговорил Гарри. - Заклинание, которое, возможно, не применялось никем уже пару столетий...
  - На это наверняка были причины, - нахмурилась Гермиона. - Волшебники - не трусливые куры. Если они что-то запретили - даже не то что запретили, но постарались вычеркнуть упоминания об этом из всех анналов, - то не без веских оснований.
  - Ты так и не сказала, что это заклинание делает, - помолчав, произнёс Гарри. - Лишает воли, как Империус? Отупляет? Веселит? Убивает? Внушает страсть к коллекционированию марок?
  - Вселяет в твоё тело демонов? - предположил Рон.
  Гермиона и Гарри недоумённо посмотрели в его сторону. Под их перекрещёнными взглядами Рон замялся.
  - Просто... допущение. Звучит-то как угрожающе. Демо... Крациус.
  - Из тех немногих сохранившихся косвенных упоминаний, которые мне удалось найти в старых трудах, - задумчиво произнесла Гермиона, - можно сделать вывод, что заклинание это каким-то образом высвобождает тёмную сторону натуры человека. Хотя подробностей установить так и не удалось.
  - Как так?
  - Мне показалось, что авторы сами... стесняются, что ли, особо вдаваться в подробности.
  Гермиона отвела глаза.
  - Вроде бы разработка заклинания потребовала слаженных усилий величайших волшебников былого века. - Она назвала несколько имён, от которых дыхание слушателей перехватило. - Впоследствии чары были испытаны создателями на самих себе. Результат, по всей видимости, оказался столь смущающим, что все как-либо замешанные в опыте избегали впоследствии прямых упоминаний о нём.
  - Мавридикий Неотвратный благополучно дожил до ста тридцати лет, - пробормотал Гарри, - пока на беду свою не связался с энтузиастами идеи поиска незримого Астрального Полюса.
  - Такова лишь одна из версий его исчезновения, - поморщилась педантичная Гермиона.
  - А остальные? - нетерпеливо спросил Гарри. - В смысле, остальные волшебники? Если не ошибаюсь, они благополучно дожили до естественной кончины от старости - либо же погибли по причинам, далёким от экспериментального колдовства.
  - К чему ты клонишь, Гарри?
  Мальчик-Который-Выжил - хотя, вернее, давно уже подросток - почувствовал себя неловко под въедливым взглядом Гермионы и настороженным взглядом Рона.
  - Так, ни к чему, - попытался улыбнуться он.
  Рон слегка расслабился, но Гермиона продолжала недоверчиво смотреть на него.
  - Просто по всему получается, - Гарри почувствовал необходимость объясниться, - что заклинание Демо Крациус легко обратимо и не оставляет после снятия сколь-либо глубоких отпечатков на психике.
  Во взгляде Рона появился испуг.
  - Ты ведь не собираешься предложить...
  - Эй, - запротестовал Гарри. - Это лишь мысль, не более того. Нам совершенно ничего неизвестно о механизме и о последствиях действия заклинания, по которому мы собрались писать сочинение. С другой стороны, нам известно, что оно как будто безвредно - ну, или достаточно безвредно, если его своевременно успеть снять. Чтобы составить сочинение, нам так или иначе необходим практический материал.
  - Практический материал? - эхом повторил Рон. - И ради этого ты собираешься наложить на кого-то из нас заклинание, о механизме действия которого, как ты сам сказал, никто из нас не имеет ни малейшего понятия? Ты забыл лекцию профессора Флитвика о последствиях небрежного обращения с заклинаниями?
  Не будучи изначально уверен сам в осмысленности своей идеи, теперь Гарри считал необходимым держаться уже из чистейшей воды упрямства.
  - Во-первых, волшебникам, тестировавшим заклинание, оно не особо повредило. Во-вторых, среди нас Гермиона. Она умница и настоящий талант, она поправит нас и удержит в случае чего от ошибки при использовании заклинания.
  Столь неуклюжей лестью Гарри надеялся хотя бы отчасти смягчить подругу, если и не переведя её на свою сторону, то по крайней мере выведя из стана непримиримых противников его идеи.
  Гермиона нахмурилась.
  - Гарри...
  - Анти-заклинание у тебя? - перебил её он, не предоставляя ей времени, чтобы остановиться и задуматься.
  - Да. - Гермиона скосила глаза в сторону стопки бумажных листов со сделанными ею выписками из самых разных источников. - Авто Крациус.
  Гарри выхватил палочку.
  - Прекрасно. Разница между названием и произношением заклинания, надо полагать, подчиняется стандартным правилам?
  Гермиона и Рон смотрели на него с тихим ужасом.
  - Сейчас я применю это заклинание к себе самому.
  Гарри поднял волшебную палочку. Он и сам не ожидал от себя столь резкого перехода от слов к действиям. Его вели вдохновение, интуиция, азарт.
  И, может быть, упрямство.
  - Только не надо паниковать, - поспешно проговорил он. - Вы правы, действие заклинания может оказаться неоднозначным, а поскольку идея моя, то не стоит подвергать вас подобному риску. Не надо меня отговаривать, лучше стойте на подхвате - и минут через пять произнесите контрзаклинание. Или раньше, если случится что-то не то.
  - По-моему, что-то не то происходит сейчас, - произнесла Гермиона. Совершенно сухим и лишь слегка саркастичным тоном, прежде практически ни разу не звучавшим в её устах.
  В интересах своего душевного равновесия Гарри Поттер предпочёл не заметить изменившихся интонаций подруги.
  - Лучше проверь, правильно ли я держу палочку.
  С безжизненным выражением лица восковой куклы Гермиона чуть поправила положение локтя Гарри.
  Направив палочку на себя, юный чародей с выражением произнёс:
  - Демо крацио!
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  - Это, собственно, всё?
  Гарри с некоторым недоумением хлопал глазами, ощущая себя исследуемым объектом под пристальными взглядами Рона и Гермионы. Хотя внешне в нём ничего не изменилось - с момента попадания в него выпущенной его волшебной палочкой искры малинового оттенка.
  - Но что-то же ты должен был почувствовать? - настаивал Рон. - Когда заклинание попало в тебя.
  - Что-то похожее на удар током. Только слабенький и, пожалуй, скорее приятный, чем болезненный. Щекочущий.
  - Током?
  Гарри махнул рукой. Время от времени он забывал, что его приятелю Рону Уизли в силу объективных обстоятельств неведомы даже самые элементарные для маглов вещи.
  - Неважно. В общем, ничего серьёзного.
  В разговор вступила Гермиона:
  - Что-нибудь внутри тебя изменилось? Как ты чувствуешь себя?
  Юный чародей прислушался к себе.
  - Вроде бы более или менее обычно. Бурчит желудок. Но позывов наброситься на вас и съесть живьём я не ощущаю, если ты это имеешь в виду.
  Рон неловко посмотрел на Гермиону.
  - Может, заклинание выдохлось? Так вроде бы бывает иногда. Где-то я читал об этом.
  - Не думаю, - отрезала Гермиона.
  Не отводя от Гарри взора, она сделала несколько косых шагов вокруг него, словно пытаясь рассмотреть соученика со всех сторон. Черты её лица заострились.
  Без предупреждения она подняла палочку.
  - Авто крацио!
  Слетевшая с конца её волшебной палочки бело-голубоватая искра на миг обожгла Гарри Поттера стужей.
  - Брр-рр-р... Предупреждать надо! - передёрнулся юный маг. - Жутко холодное заклинание.
  - Что ты теперь ощущаешь? - насела на него Гермиона.
  Гарри зябко повёл плечами.
  - Что могу простыть.
  - Значит, как сейчас, так и прежде ты не ощущал в себе абсолютно никаких перемен? - нахмурилась Грейнджер.
  - Нет вроде бы.
  Поттер взглянул на хмурую собеседницу.
  - Эй, - вдруг нахмурился он сам. - Ты что, подозревала, что под действием заклинания я превратился в дикого гада и пытаюсь специально скрыть это?
  Гермиона немного смутилась:
  - Надо было рассмотреть все возможности.
  - У маглов это зовут паранойей, - вставил шпильку Рон. Кажется, он понемногу стал отходить от потрясения происходящим. Теперь, словно пытаясь компенсировать своё недавнее онемение, он принялся прямо-таки фонтанировать идеями. - Кстати, почему никто не подумал, что на Гарри могут и не действовать некоторые заклинания? Вот та же Авада Кедавра от Того-Кого-Нельзя-Называть - срикошетила от его лба обратно к отправителю. Что, если Демо Крациус просто не срабатывает на Гарри?
  Грейнджер замерла, покусывая губы.
  - Это возможно.
  - Надо испытать чары на мне, - от души предложил Рон. Похоже, ему было неловко не только за недавний панический столбняк, но и за былые признаки страха перед последствиями неизвестных чар, столь эффектно преодолённого Гарри Поттером. - В какой карман я положил свою волшебную палочку?
  - Ну уж нет!
  - Почему? Гарри прав, мы сами не понимаем, чего боимся. Империус, и тот опасен лишь в случае злонамеренности использующих. А тут - какое-то смешное заклинание с нелепым греческим названием.
  Рон наконец нащупал волшебную палочку в одном из карманов мантии.
  - Коротенькая проверка на минуту. Демо Крациус, Авто Крациус - и мы будем знать, что это заклинание делает.
  - И не думай! - вспыхнула Гермиона.
  - Всего на минуту.
  Гермиона Грейнджер несколько мгновений яростно стояла перед Рональдом Уизли, ноздри её раздувались, а щёки алели от едва сдерживаемого гнева.
  Гарри было показалось, что она сейчас убьёт Рона.
  - Хорошо, - с ненавистью выдохнула она, - если вам так угодна эта дурацкая затея - я сделаю это сама.
  И, прежде чем друзья успели её остановить или хоть предугадать её действия, она направила свою собственную палочку себе в грудь.
  - Демо крацио!
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  Малиновая искра крохотным молниевидным разрядом соскользнула с конца волшебной палочки Гермионы и стремительно впиталась в её тело.
  Рон и Гарри так и застыли рядом с ней как вкопанные. Гарри - с приоткрытым ртом, Рон - с вытянутой вперёд рукой в запоздалой попытке отобрать палочку.
  - Герми...
  Гарри бессильно замолчал.
  - Довольны?
  Гермиона Грейнджер посмотрела сначала на Гарри Поттера, затем - значительно более долгим взглядом - на Рональда Уизли.
  - Вам этого хотелось?
  - Ты... с тобой всё в порядке? - потерянным тоном спросил Рон.
  Минута ледяного молчания была ему ответом.
  - В порядке, - по истечении отмеренного срока соизволила ответить собеседница. - В порядке, хотя по идее и не должно.
  Рон невольно издал облегчённый выдох.
  - Может быть, заклинание и вправду потеряло магическую силу. Такое иногда случается.
  - Только не в этом случае, - наморщила нос Гермиона. Похоже, происходящее наконец заинтересовало её саму - как научная проблема. - Заклинанию была придана метастабильная форма. Нумерология, привязка к планетам...
  Как будто вдруг вспомнив о чём-то, она принялась рыться в стопке своих бумажных листов с выписками из старинной литературы.
  - Ага, вот. "По утверждениям его товарищей по экспедиции, на второй и третий день после укуса двуглавого богомола Дизикус вёл себя, как профессор Фенециатр после Демо Крациуса, направленного на него магистрами Швэйкиссом и Огнешкуром".
  - Что за двуглавого богомола? Какая экспедиция?
  Гарри ничего не понимал.
  - Неважно, - вздохнула Гермиона. - Я же говорила, что большая часть сведений об этом заклинании носит сугубо косвенный и отрывочный характер. Все прямые упоминания о нём постарались выкинуть из книг, но, похоже, многие авторы тихо игнорировали запрет - или просто не знали о нём - и ссылались на историю с Демо Крациусом ради приведения нравоучительного или ещё какого-либо примера.
  - Но к чему ты привела этот отрывок?
  Грейнджер пожала плечами.
  - Ни к чему. Просто подумалось. Не так важно.
  - Не томи! - взмолился Рон.
  Гермиона перевела на него взгляд и, судя по выражению лица, едва сумела удержаться от колкости.
  - В общем-то всё довольно просто, - зевнула она. Напустив при этом на себя столь ненавидимый Роном учительский вид. - Иные чары, особенно экспериментальные, не обладают точно дозированной силой, а некоторые - изначально рассчитаны на коллективное использование. Здесь говорится, что профессору Фенециатру понадобилось сразу два заряда Демо Крациуса, направленных на него магистрами.
  - То есть ты предполагаешь...
  Гермиона вновь пожала плечами, уже с устало-обречённым видом.
  - Я ничего не предполагаю. Я вижу, однако, что вы не оставите эту безумную идею и начнёте ставить опыты друг на друге, если не закончить это прямо сейчас.
  Она вздохнула.
  - Так что лучше извлекайте из карманов свои волшебные палочки и - как там сказал Рон? Демо Крациус, Авто Крациус - и вы будете знать, что делает это заклинание. Столь интересное вам и столь необходимое вам для написания годового сочинения.
  В голосе Грейнджер прозвучали отчётливо различимые насмешливые нотки. Гарри и Рон неловко переглянулись.
  Гермиона притопнула ногой. В глазах её и в голосе её, когда она заговорила вновь, проявился прежде неведомый друзьям лёд.
  - Мне долго ждать?
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  - Демо крацио!
  Пара малиновых искр - или скорее миниатюрных молний? реализация чар часто зависит от деталей их применения, в то время как Гарри и Рон под нажимом Гермионы выпалили заклинание едва ли не во всю глотку и взмахнули палочками весьма экспрессивно, - на миг почти окутали Гермиону.
  Пробежав ветвистыми извилистыми разрядами по её одежде, чуть ли не просветив последнюю насквозь, на миг сделав чётко видимыми контуры тела под её мантией.
  "Жаль, что на миг".
  Мысль эта, пусть не облечённая в слова, тем не менее на секунду невольно мелькнула в умах гриффиндорцев.
  Впрочем, Гарри с Роном тут же неловко отвели глаза.
  Чтобы спустя мгновение взглянуть на Гермиону вновь пристальным изучающим взглядом. Всё-таки они только что испытали на своей подруге малоизвестное и давно вычеркнутое из всех книг заклинание.
  Внешне она изменилась мало.
  По сути, никак.
  - Как ты... себя чувствуешь? - немного помедлив, спросил Рон. Неоригинальный вопрос. Но не о погоде же им её ныне спрашивать.
  Гермиона притормозила с ответом, явно вслушиваясь в собственные ощущения. Чуть покусывая губу и покачиваясь взад-вперёд на носках.
  - Обычно вроде. - На щеках её заалел лёгкий румянец. - Хотя твёрдой уверенности нет.
  Словно стремясь от вдруг охватившего её холода плотнее закутаться в мантию, она сложила руки на груди - в действительности дюймами двумя ниже - производя впечатление испуганного воробья. Вероятно, осознав, сколь беспомощное впечатление производит, она смущённо расплела руки и неспешно разгладила складки на пришедшей в беспорядок мантии.
  - Значит, чары не подействовали? - Гарри старался не замечать неторопливых и словно бы чуть театральных движений ладони Гермионы.
  - Значит, так. - Гермиона облизнула губы. - Может быть. - Ладонь её тем временем, словно вытянутый кораблик или лодочка, отправилась в путешествие по оранжевому морю ученической мантии от пространства чуть ниже плеч к ещё более низменным и глубоким пространствам. - Возможно, впрочем, и другое.
  - Что именно?
  Гарри, хотя и ругая себя за неуместные сейчас мысли, всё же не мог отвести взгляд от её руки.
  Проведя ладонь мимо двух дивных бурунов плоти, Гермиона, будто вдруг внезапно смутившись под взглядом Гарри, отдёрнула руку от ткани.
  - Не все заклинания одинаково проницаемы. Некоторые воздействуют на большую площадь сразу, некоторые сами находят мишень, некоторые требуют контактного действия. Иные же из них столь слабы или специфичны, что даже тонкая кольчуга или обычная ткань может защитить от них. Возможно, мне, - Гермиона Грейнджер вновь облизнула губы, - придётся снять мантию и верхнюю часть одежды, чтобы заклинание подействовало.
  Рон и Гарри, словно поражённые громом, не дыша смотрели на неё. В то время как ученица Хогвартса, будто ни в чём ни бывало, окинула взглядом сначала одного из них, потом - другого.
  - Нам ведь необходимо узнать, в чём состоит действие этих чар, не так ли? - Рон механически, словно полусонный, кивнул. - Опасно применять их сразу к двоим из нас, а расколдовывать одного, чтобы тут же заколдовать другого, уже просто нелепость. Так что логичней всего направить это заклинание сызнова на меня. Мы же друзья, и я надеюсь, что у вас не будут появляться в головах разные глупые мысли при виде меня полураздетой? - В уголках губ Гермионы почему-то на миг возникла едва заметная дразнящая полуулыбка.
  Гарри, отводя глаза, покачал головой.
  - Нет, но... - встрял Рон. Красный, как кровь мантикоры.
  - Ты, Рон, если стесняешься, то можешь отвернуться, - слегка насмешливо произнесла Гермиона. - Но я вообще-то полагала, что ты разумней и что ты мой друг.
  Под пристальным взглядом Гермионы Грейнджер Рон запылал ещё гуще.
  - Не буду отворачиваться, - наконец буркнул он. Так быстро и так смущённо, что отдельные слова в этой его фразе едва можно было уловить.
  Улыбка в уголках губ Гермионы стала ещё более явственной, ещё более дразнящей, ещё более ощутимой.
  Отступив на пару шагов, будто для предоставления лучшего обзора, ученица Хогвартса медленно протянула руку к нижней пуговице оранжевой ученической мантии. Пары движений тонкими пальчиками оказалось достаточно, чтобы пуговица рассталась со своим гнездом. Следующие движения опытных гибких пальцев, знающих толк как в тончайшей дозировке ингредиентов для Оборотного Зелья, так и в управлении волшебной палочкой, помогли ученице освободиться от отягощавшего её предмета одежды.
  Оставшись в синевато-зелёных джинсах и в туго обтягивающей верхнюю часть её тела белой маечке, Гермиона глубоко вздохнула. Вздох этот заставил чётче обозначиться контуры её груди.
  Включая соски.
  Кажущиеся - хотя Гарри и Рону особенно не с чем было сравнивать - заметно заострившимися.
  Даже через ткань.
  Под неотрывно направленными на неё взглядами её друзей Гермиона провела кончиками пальцев по натянувшейся над правым бугорком плоти тонкой белой ткани. Будто смутившись, отодвинула руку и даже отступила на шаг, хотя ослепительный блеск её глаз едва ли мог говорить о смущении.
  Пожалуй, в этот момент - стоя чуть подбоченившись, рассматривая Гарри и Рона как бы свысока испытывающим и при этом чуть провоцирующим взглядом, всё ещё демонстрируя сквозь белейшую ткань следы неподдельного возбуждения, - Гермиона была предельно соблазнительна.
  И предельно непохожа на себя.
  Пожалуй, в этот момент - именно этот - её друзья могли бы особенно легко заподозрить, что с ней происходит что-то не то, что двойное действие чар оказалось отличающимся от одинарного и что Гермиона сейчас не в себе.
  Могли б опомниться, стряхнуть наваждение, выкрикнуть "Авто крацио!" и предотвратить то, что произойдёт.
  Могли бы, но...
  ...не хотели.
  Отчасти потому, что им трудно было в этот момент размышлять вообще о чём бы то ни было.
  Перенасыщенная гормонами кровь набатом стучала в их виски. Затуманивая рассудок и обрывая на полунити любую мысль.
  Чуть улыбнувшись знакомой им скромной улыбкой лучшей ученицы Хогвартса, Гермиона Грейнджер проскользнула кончиками пальцев под краешек верхней части своего нынешнего одеяния и изогнула пальчики на манер рыболовного крючка. Изогнув в локтях теперь уже руки в целом, кончики пальцев которых продолжали цепко держать краешек её майки, их подруга достигла того, что меж синевато-зелёными джинсами и белейшей маечкой возник стремительно растущий просвет нагой плоти. Полоса неприкрытой кожи, включающей в себя нежный живот, стыдливый пупок, нижнюю часть небольших и при этом столь желанных живых холмиков...
  Гарри ощутил, что палочка выскальзывает из его вспотевшей руки, но нашёл в себе силы лишь чуть передвинуть пальцы.
  Лучшая ученица школы и их подруга стояла перед ними полунагая, переминаясь с ноги на ногу и изучая их загадочно блестящими глазами.
  "Хорошо ещё, что в это время суток в библиотеке никого не бывает", - невольно подумал Гарри.
  Тут же, разумеется, ощутив стыд от этой мысли.
  - Вы так на меня смотрите, как будто никогда не видели девчонку без одежды, - неспешно проговорила Гермиона. Глаза её смеялись. - Особенно ты, Рон.
  Она сделала шаг вперёд. Навстречу пунцовому, дрожащему, готовому на месте потерять сознание от волнения Рону Уизли.
  - Ты смотришь на меня, как на привидение. Как на боггарта, - поправилась девочка, поняв несостоятельность магловской метафоры. - Как на дементора.
  Пальцы её коснулись дрожащей руки Рона - нет, всего лишь рукава. Коснулись и тут же отдёрнулись.
  - Я материальная. Живая. Потрогай меня.
  Рон несмело вытянул руку вперёд, очевидно, собираясь коснуться её бока, живота или вообще лишь руки. Но Гермиона перехватила на полпути его ладонь и слегка изменила маршрут, заставив его пальцы припортоваться на левом чуть набухшем бугорке плоти.
  - Чувствуешь?
  Глаза Гермионы сияли.
  Рон шумно сглотнул слюну и, смелея, чуть-чуть сжал пальцы. Осмелев ещё более, провёл ладонью по обнажённой груди Гермионы. Приоткрыв невольно рот, обвёл подушечкой большого пальца нежную кожу вокруг соска.
  Гарри ощутил себя зрителем одной из тех запретных телепередач, которые любил за полночь смотреть Дадли. В кои-то веки он был рад, что его ученическая мантия - как и, кстати, мантия Рона - так по-консервативному длинна.
  Он закусил губу, лишь бы только не издать случайно какой-нибудь звук.
  Гермиона перехватила его взгляд.
  - Ты тоже подойди, Гарри. Не бойся. Что делать, если вам обоим так хочется убедиться, что я не развоплотилась, не превратилась в боггарта или в бестелесный призрак. Придётся с этим разобраться, прежде чем возвращаться к исследованиям.
  Он чуть помедлил. Что-то в происходящем казалось ему неправильным... противоестественным...
  - Или ты стесняешься? - Её откровенно насмешливый тон резанул его уши.
  Не отводя взгляда от мерцающих глаз Гермионы, Гарри сам не заметил как ноги его сделали один шаг вперёд.
  Ещё шаг.
  Он просто не мог устоять, не мог сопротивляться соблазну. Ладонь его сама собою легла на слегка упругий холмик девичьей плоти и Гарри чуть не застонал от затопивших сознание ощущений.
  Как-то так само собой получилось, что территория груди их подруги оказалась поделена между ними самым простым и самым наипошлейшим образом из всех возможных. Рону достался левый бархатный холмик - то есть находящийся по левую руку Гермионы - Гарри же выпало изучать правый.
  Подчиняясь неожиданному импульсу, он резко наклонил голову и приоткрыл губы, коснувшись кончиком языка пунцового соска.
  Привкус оказался солоноватым.
  - Эй. - Голос Гермионы был предельно сладок и как будто дрожал от еле сдерживаемого смеха. - Не забудьте, я вам всё это позволяю только потому, что мы друзья. Чтобы без глупых мыслей.
  - К-конечно, - хрипло произнёс он. Скорее на автомате, чем осознанно, плохо понимая даже смысл произнесённого.
  Иначе б он задумался: "Интересно, а какие мысли здесь и сейчас не могут считаться глупыми?"
  - Надеюсь, вы убедились, что я живая? - Смех по-прежнему так и звенел в каждом произносимом ею слове.
  Гермиона отступила на несколько шагов.
  - Теперь пора подвергнуть меня действию экспериментальных чар. Выяснить, наконец, что и как осуществляет это заклинание - если вы ещё не позабыли об этом своём намерении.
  Чуть повернувшись боком и словно красуясь, лучшая ученица Хогвартса - стоя полунагая, в одних синевато-зелёных брюках, невообразимо манящая и зовущая своим видом, - неспешно провела рукой по ложбинке меж двумя волнующими холмиками плоти. Губы её вновь дрогнули в едва заметной улыбке.
  Ни Гарри, ни Рон не были в силах отвести от неё взгляд. Языки их словно присохли к нёбу, они даже не могли воспроизвести в памяти текст заклинания - хотя припоминали смутно, что в звучании его было нечто политическое.
  - Вас что-то смущает? - Она взмахнула ресницами.
  Жест, совершенно ей не свойственный, скорей бы уж приличествовавший Флёр Делакур.
  Рон и Гарри так и не набрались отваги взглянуть друг на друга. По отдельности же каждый из них не имел ни малейшего представления, что следует произнести.
  Рон всё же приоткрыл рот, собираясь что-то сказать.
  - Гермиона, - начал он. Глаза его так и стреляли вверх-вниз по телу их общей подруги и соученицы. - Ты...
  - Ты полагаешь, что для абсолютной гарантии мне следует освободиться и от нижней части одеяния? - на свой лад поняла его взгляд Гермиона. Рука её упёрлась в её нагой бок на уровне талии и скользнула ниже, взор же её упёрся в Рона со странным изучающе-снисходительным выражением. - Что ж, в этом есть нечто. Заклинание вполне может использовать в своих опорных пунктах магию Меркурия, а для неё весьма существенна широкая контактная площадь.
  Рассуждая так, Грейнджер не спеша разместила обе ладони чуть ниже уровня талии и проскользнула кончиками пальцев под зеленовато-синеватые джинсы. Мгновение - и вот уже пальчики её правой ладони паучком перебегают вперёд под пряжку опоясывающего брюки ремня. Мимолётное движение тонких натренированных пальчиков - и ремешок распадается пополам.
  Так же неспешно, будто поигрывая им или находясь в лёгкой нерешительности, Гермиона потянула за блестящий язычок молнии.
  Ценой неописуемых усилий - или, может, случайно? - Гарри сумел отвести взгляд от разворачивающегося перед его глазами невероятного зрелища и перевести его на Рона.
  Рональд Уизли пребывал в полнейшей и глубочайшей прострации. Не сводя взгляда со своей школьной подруги, застыв в экстатической позе, он внешне напоминал загипнотизированного, и если из уголка его рта не свисала слюна, то только лишь потому, что времени успело пройти не столь много. "Неужели я выгляжу так же?" - смутно поразился Гарри.
  Тут же вновь обернувшись к Гермионе и сызнова позабыв обо всём.
  Брюки их школьной подруги были спущены наполовину; взгляд Гарри на миг застыл на её атласных, тоненьких узорчато-красных, спущенных до коленок вместо с брюками трусиках. Но все соображения относительно цвета и фасона, которые столь неожиданно было увидеть у белья скучноватой отличницы, молниеносно вылетели у него из головы, едва он приподнял взгляд чуть-чуть выше.
  Под его взглядом - под их с Роном разгорячёнными взорами? - Гермиона, будто чуть застеснявшись, заслонила рукой багряные складочки кожи в районе промежности.
  Проведя при этом краешком пальца по соблазнительному треугольничку плоти чуть выше.
  И слегка улыбнувшись.
  Гарри испытал чувство, что его брюки под мантией вот-вот лопнут. Что испытал Рон, сказать было затруднительно; Гарри опасался даже кинуть взгляд в его сторону.
  - Нравлюсь? - в интонациях её звучали насмешка и смущение сразу.
  Гермиона шагнула вперёд.
  Брюки её на этом кратком шаге окончательно соскользнули с её колен, позволив ей следующим же шагом элегантно покинуть их.
  - Ты... - Гарри не нашёлся, что ответить.
  Она звонко рассмеялась.
  - Ты прямо как Рон. Чего вы стесняетесь? Я уже давно поняла, что вы с Роном втихомолку любуетесь мною, лишь только делая вид, будто позабыли заклинание.
  Она подошла к Гарри почти вплотную. Застыв на расстоянии всего пары футов от него - такое же расстояние, впрочем, отделяло её от Рона, - и спросив чуть приглушенным голосом:
  - Правда же? Ведь вам с Роном нравится видеть меня без одежды?
  - Очень, - помолчав, хрипло выдавил Гарри. Краска немилосердно заливала его щёки.
  Гермиона приподняла брови.
  Так, с удивлённо-недоумевающим видом, она посмотрела сначала на Гарри, затем - на давно уже лишённого дара речи Рона.
  - Почему же вы не сказали мне об этом раньше? Или не знали сами? - в глазах Гермионы, вопреки её притворно-непонимающим интонациям, перекатывались искорки смеха. - Почему же вы тогда не попросили меня раздеться, если уж вам этого так сильно всё время хотелось?
  Она кинула осуждающий взгляд на Рона.
  - Особенно ты, Рон Уизли. Почему ты даже не сказал мне, что никогда в жизни не видел девочку без одежды?
  Рон запылал так, что от него можно было бы зажечь все свечи королевской люстры в Большом Зале.
  - Но я...
  - Мы же друзья? - беззлобно упрекнула она его.
  Рон безвольно скис, даже не став спорить. Можно ли вообще спорить с ожившей фантасмагорией, экстраваганцей, небывальщиной, воплощённым видением из постыдных солоноватых снов, принявшим ко всему прочему обличие нагой Гермионы Грейнджер?
  Она оборотилась к Поттеру.
  - Не пора ли, наконец, нам продолжить наш рискованный эксперимент, предложенный, - тут, на миг воспарив к высотам сдержанного сарказма, голос её стал почти как у прежней Гермионы в нелучшие дни существования, - самим Мальчиком-Который-Выжил? Надеюсь, ныне все уже сполна мною налюбовались? Или, - тут голос её внезапно стал тягуче-задумчивым, - мне стоит продемонстрировать себя ещё и со спины?
  Гермиона и впрямь повернулась к друзьям задней частью тела. Плавно провела левой ладонью по ягодицам...
  - Не надо, - поспешно произнёс Гарри. В очередной раз удивившись, что этот высушенный хриплый голос принадлежит ему.
  Он приподнял палочку.
  - Демо Крациус, - напомнила Гермиона. - Это я подсказываю на тот случай, если вы столь залюбовались мною, что забыли наименование чар.
  В голосе её вновь зазвучала отчётливая насмешка.
  Гарри кинул на Рона беспомощный взгляд - увидев в ответном взгляде лишь обречённую покорность. Что бы ни предложил Гарри, Рон поддержит этот вариант, - только вот что ему предложить?
  Подействуют ли чары на нагую плоть эффективней, чем при попытке воздействия ими через одежду?
  Что, если они подействовали уже?
  Гарри открыл рот.
  "Авто крацио"?
  И тут же закрыл.
  В уме его вдруг вихрем промелькнуло молниеносное виденье грядущего. Того, что и как Гермиона с ними сделает в том случае, если её нынешнее поведение действительно - результат заклятья. Если она осознает, что её друзья вполне могли бы остановить её ещё до снятия мантии, но не пошевелили и пальцем.
  Не думая, Гарри выкрикнул:
  - Демо крацио!
  Тут же пожалев об этом, но было поздно что-то менять. Мгновением позже раздался соответствующий выкрик Рона.
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  Ещё пара малиновых искр соскользнула с магического инвентаря Гарри и Рона, вновь на несколько мгновений окутав их подругу и соученицу паутиной змеистых разрядов. Словно бы ощущая щекотку от розовато-извилистых сполохов, Гермиона слегка потянулась всем своим телом; ладони её при этом прижались к животу.
  - Ты чувствуешь что-нибудь? - Гарри на миг опустил волшебную палочку.
  Она ответила не сразу. Глаза её были полуприкрыты.
  - Будто тёплая дрожь внутри... тёплая и слегка сладкая. Ощущение очень нечёткое.
  Гермиона несмело облизнула губы.
  - Может быть, повторить?
  Гарри вновь приподнял палочку, краем глаза отмечая аналогичное движение Рона.
  - Демо крацио!
  Пара искр - уже по сути миниатюрных молний - змейками пробежали по телу Гермионы, пощекотав змеистыми разрядами её грудь, заставив на миг ярко осветиться её пунцовые соски и даже слегка скользнув по её нагой коже чуть ниже стыдливо прижатых к животу рук.
  Губы Гермионы чуть приоткрылись.
  - Ещё...
  Волшебная палочка в руке Гарри вновь нацелилась строго на соученицу.
  - Демо крацио!
  Танец извилистых малиновых молний окутал всё тело Гермионы. Колени её на миг явно подкосились, правая же её ладонь соскользнула с плоского живота чуть ниже.
  - Ещё...
  Она скорее требовала, чем просила.
  - Демо крацио!
  Гермиона открыто застонала, выгибаясь всем телом под изливающимся на неё каскадом алых искр.
  - Ещё!
  - Демо крацио!
  Пальчики ученицы Хогвартса проникли глубже меж складок непослушной плоти, расталкивая их и теребя.
  - Ещё...
  Свободную руку Гермиона Грейнджер стремительно вскинула вверх, словно бы в стыдливом стремлении заслонить грудь, но, как стало ясно мгновением позже, только лишь для того, чтобы сладострастным движеньем провести по ней ладонью.
  - Демо крацио!
  Гермиона застонала громче.
  - Да...
  Гарри казалось, он забыл счёт не знающим числа заклинаниям. Чувствуя, будто почти охрип, утратив при этом последние остатки чувства, позволяющего отделить явь от сновидения, он вновь и вновь выкрикивал одну и ту же пару слов, наблюдая, как яркие малиновые искры срываются одна за другой с конца его палочки и палочки Рона, поливая и оплетая каскадами пылающих сполохов обнажённое тело стонущей, запрокинувшей голову назад, самым бесстыдным образом ласкающей себя Гермионы.
  Это было похоже на сумасшествие.
  На сон, который не торопился сменяться пробуждением.
  - Ещё. Пожалуйста...
  Ещё пара движений палочкой. Ещё пара механически произнесённых слов.
  Ещё пара искр.
  Протолкнув пальчики вглубь себя почти до предела - а впрочем, почти ли? - ученица Хогвартса издала звук, являющий собой нечто среднее между всхлипом и стоном. Задрожав всем телом, запрокинув голову дальше прежнего назад, Гермиона вконец утратила равновесие. Коленки её подкосились, а нагие её ягодицы с гулким звуком вошли в соприкосновение с дощатым полом библиотеки.
  На мгновение было дёрнувшись вперёд в безотчётном стремлении помочь своей подруге, Гарри и Рон нерешительно застыли.
  Гермиона неспешно обвела их слегка затуманенным взглядом. Оторвала от пола ладонь, на которую пришлась часть удара при падении, и зачем-то обнюхала её.
  Чем-то неуловимо напоминая в этот миг сытую кошку.
  Мысль о кошке почему-то вызвала у Гарри лёгкую тревогу, хотя в первый момент он не осознал, почему. Понимание пришло к нему мгновением позже, вместе с раздавшимся где-то вдали за пределами библиотеки голосом завхоза Филча.
  Похоже, звуки в библиотеке привлекли чьё-то внимание.
  Мороз прошёл по коже Гарри от одной только мысли, что Филч со своей кошкой могли бы стать свидетелями развернувшейся здесь сцены. Но, прежде чем он успел открыть рот и сказать хоть что-то, Гермиона уже поднялась с дощатого пола.
  - Пожалуй, нам лучше перенести наши опыты на другое время, - суховато заметила она, просовывая голову в воротник майки. - Конечно, если мы не желаем, чтобы о наших экспериментах с почти-Запрещёнными Заклятьями узнала вся школа.
  Гарри чуть помедлил, прежде чем кивнуть.
  Меж тем он попытался как можно незаметней кинуть взгляд на Рона. Рон беспомощно пожал плечами в ответ.
  - Вы идёте?
  Голова Гермионы Грейнджер казалась висящей без опоры в воздухе, плечи и прочее тело были уже укрыты Мантией-Невидимкой.
  Тут уже не только Гарри, но и Рон непроизвольно помедлил, прежде чем присоединиться к подруге.
  Голос её и вид её, однако, казались в этот раз совершенно обыкновенными.
  Привычными.
  Своими.
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  Следующие дни были для Гарри, Рона и Гермионы - как, впрочем, и для всех гриффиндорцев вообще - более чем плотно загружены занятиями учебного характера. Что, пожалуй, и к лучшему, поскольку будь у Гарри - или тем более у Рона - время как следует поразмыслить о случившемся, недалеко было бы и до нервного срыва.
  Однако первый же день после событий в библиотеке заставил их всерьёз пожалеть о том, что они не выспались накануне. Последующие же дни с их стремительным ритмом заставили слегка заретушироваться в памяти всё произошедшее.
  Слегка, но не совсем.
  - Слушай, Рон.
  - А?
  Рон с явной неохотой оторвал взгляд от страниц волшебного комикса с движущимися картинками.
  - Пошли в библиотеку. Разговор есть, - произнёс Гарри. - Но, - с отвращением к себе добавил он, - без Гермионы.
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  - Как Гермиона?
  - В каком смысле? - неловко заёрзал Рон. Уши его меж тем запылали ярче семафоров.
  Гарри был непреклонен:
  - Ты знаешь, в каком.
  Рон вздохнул. Смотреть на него было жалко.
  - Как обычно. Вроде. - Он отвёл взор. - Ведёт себя как всегда. Прилюдно, по крайней мере.
  - А не на людях? - настаивал Гарри.
  Уши Рона запылали ещё отчётливей.
  - Откуда мне знать? Я... я не понимаю, о чём ты.
  Гарри помолчал некоторое время, глядя словно бы сквозь Рона Уизли.
  - Я, кажется, выяснил, как именно действует заклинание Демо Крациус. Но, чтобы проверить догадку, мне необходимо узнать о всех деталях её поведения в последнее время. Включая и то, как она ведёт себя, оставаясь наедине с кем-то из нас.
  Рон смущённо сверлил взглядом вишнёвое дерево библиотечного стола.
  - Ну... я... - замялся он. Потом как будто бы решился: - В последний четверг после занятий Гермиона зашла ко мне, чтобы помочь справиться с черчением каббалистических схем - там всё очень сложно и повсюду сплошные цифры - так что мы ещё неделей раньше договорились, что в случае задания по этой теме она подтянет меня. Так вот...
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  - Ты внимательно слушаешь меня, Рональд Уизли? - грозно поинтересовалась Гермиона. Скрывая, впрочем, в уголках рта улыбку.
  Рон смущённо оторвал взор от бугорков плоти под её белой майкой. Теперь, когда он знал, каковы на ощупь эти бугорки, ему особенно сложно было удерживать себя в руках, а своё отношение к сидящей совсем рядом и чуть-чуть касающейся его пылающим бедром Гермионе - в пределах дружеского.
  Мысли его всё время отвлекались на нечто иное.
  - Число четыре у древних римлян и финикийцев ассоциировалось с Меркурием, в то время как тройка и восьмёрка считались основополагающим принципом твёрдой части мироздания. - Произнеся это, Гермиона слегка потёрлась коленом о его колено. Слегка. - Записал?
  Рон ощутил, как что-то внутри него, хотя и не принадлежа полно к твёрдой части мироздания, тем не менее норовит ею стать.
  - Записал, - хрипло произнёс он.
  - Поскольку твёрдая часть Универсума может быть условно сопоставлена с Землёй как с одной из четырёх начальных первостихий, олицетворяемой в свою очередь чётными парами чисел, мы имеем тут занятную неоднозначность на матемагическом уровне сущего.
  Ладонь Гермионы под столом опустилась на колено Рона и неспешно двинулась вверх.
  - Вместе с тем ошибочно думать, что синфазия чётных чисел равнозначна в своей роли алхимическому значению начальных цифр или что тождественна их роль при использовании в ритуалах.
  Пальчики её дошли почти до предела, до разветвления брюк, нерешительно застыв перед металлической молнией.
  - Цифры два и четыре в парности своей соответствуют Квадрату Земли, - сладким голосом произнесла Гермиона. Пальцы её вильнули по полукругу, медлительными плавными движениями огибая бугорок. - Цифры семь и девять - Квадрату Воздуха. Поскольку Воздух, как известно, соответствует алконостам и гамаюнам, посвящённые им заклинания традиционно стараются формировать из семи или из девяти членов.
  Тем временем сужающиеся, поигрывающие колебания кончиков её пальцев наконец достигли - нет, не семи и не девяти, а всего лишь одного-единственного.
  - Ты меня внимательно слушаешь? - подняла брови Гермиона. Голос её звучал столь сладко, что казалось, будто она вот-вот рассмеётся; ладонь же её меж тем принялась совершать размеренные поглаживающие движения. - Рон?
  - Что?..
  Рон сглотнул слюну.
  - А... - сообразил он. - Да-да. Очень.
  - А мне так не кажется, - столь же сладко произнесла Гермиона. Пальчики её на мгновение сжались сильнее.
  Чуть было не вынудив Рона Уизли застонать.
  - Последние минуты, - медоточиво изрекла Гермиона, - я произношу такую нелепость и чепуху, за которую профессор Вектор не поставила бы мне даже единицы. Ты же не обращаешь на это ни малейшего внимания, из чего я делаю вывод, что твои мысли пребывают где-то далеко-далеко. Вопрос, где?
  Гермиона с любопытством рассматривала его. Ладонь её, словно живя своей отдельной жизнью, продолжала периодически совершать неспешные порхающе-поглаживающие движения в районе брюк Рона; Рон же, ощущая, как его брюки готовы порваться изнутри, беспомощно сверлил глазами девчонку перед собой, которую - в такой момент невозможно было слукавить с собой - он всем своим существом хотел. Взгляд его почти помимо его воли упал вновь на едва прикрытые тонкой белой тканью бугорки плоти, воображение же нарисовало - или извлекло из запасников памяти? - вид Гермионы без оной.
  - О чём ты фантазируешь, Рон, всё это время, что так отвлекает тебя от занятий? - сладко проговорила Грейнджер. - Я ведь знаю, что ты о чём-то фантазируешь. - Она облизнула губы; пальчики её на миг снова сжались на брюках Рона. - Чувствую.
  Под загадочным взглядом её мерцающих глаз Рон ощутил себя чем-то вроде магловского завтрака быстрого приготовления.
  Сказать?..
  Её это явно не удивит.
  Но...
  - О тебе.
  Вначале Рон Уизли сам не осознал, кто произнёс эту хрипло прозвучавшую фразу. И лишь по вдруг засиявшим как две звезды глазам Гермионы понял, что фраза сия прозвучала из его уст.
  - Так вот, значит, что не даёт тебе покоя, Рональд Уизли. - Гермиона вновь лениво провела кончиком языка по влажным губам. - И часто ты этим занимаешься? Фантазируешь обо мне?
  Несколько мгновений Рон героически сражался со своим собственным голосовым аппаратом.
  - Оч-чень.
  Пальчики её совершили сызнова очередной сумасшедший кульбит, заключив некоторую часть Рона Уизли в сладкий плен неумолимых объятий.
  - Тебе нравится делать при этом так?
  Глаза её вновь заблестели.
  - Нравится? Или нет?
  Рон ощутил, как кровь его прилила не только к низу живота, что было вполне естественно, но и к кончикам ушей.
  - Д-да, - опустил голову он.
  Гермиона с удовольствием рассмеялась.
  - Какой ты смешной.
  Его подруга склонила голову набок, глядя на Рона Уизли со странным заговорщицким выражением лица.
  - Между прочим, - она на миг чуть прикусила губу, - мне давно хотелось понаблюдать, как мальчики делают это.
  - Ты...
  Рон недоговорил.
  - Как это делают девочки, мне и без того превосходно известно. - Гермиона вновь рассмеялась, явно наслаждаясь его ошеломлённым видом.
  Он, конечно же, отлично помнил развернувшуюся в библиотеке несколькими днями ранее сцену, но ещё не успел соотнести её в сознании с привычным образом Гермионы. В дневное время суток ему и вовсе хотелось выкинуть эту сцену из памяти, хотя она вновь и вновь являлась ему в томительно-сладкие часы ночных грёз.
  - Так ты расскажешь мне, о чём конкретно ты фантазируешь, когда делаешь это, Рон Уизли? - Гермиона вновь возвратилась к оставленной было теме. - Судя по твоему признанию в частоте занятий этим, ты фантазировал на сей счёт не раз и не два. Тебе не кажется, что я, как твоя подруга, а также как та, кого эти фантазии касаются, имею некоторое право наконец узнать их содержание?
  Где-то в глубине глаз Гермионы стояли смешинки. Черты лица её меж тем старательно приняли выражение, среднее между мольбой и укором.
  Рон закрыл глаза.
  - Если бы тебе стало от этого легче, Рон Уизли, я могла бы рассказать тебе о некоторых своих фантазиях, - пробился до его сознания сквозь полутьму опущенных век медоточивый голос Гермионы. Голос, от одних интонаций которого он чуть было не ощутил, как с ним происходит непоправимое, хотя пальцы подруги недвижно зависли на материи его брюк. - О том, что я мысленно представляю себе иногда, отходя ко сну в своей комнате, когда из всех одеяний на мне остаётся лишь тонкая ночная пижама. О тех грёзах, которыми я иногда распаляю себя, которые имеют мало общего с моими желаниями днём и зачастую вовсе даже немыслимы с точки зрения стыда и морали.
  Гермиона говорила красиво, по-книжному. Этим она походила на привычную Гермиону Грейнджер, а вот содержанием своих слов и интонациями своего голоса - не походила ни на унцию.
  - Иногда в этих грёзах участвуют люди, вызывающие у меня лишь отвращение в обыденной жизни, - неспешно проговорила она. - В ночных фантазиях же значение имеет лишь их внешность, а червоточинка зачастую только добавляет пикантности. К примеру, тот же Малфой...
  Рон открыл глаза.
  - Что-о?
  Гермиона виновато посмотрела на него. Её пальцы, впрочем, как отметил Рон краем сознания, принялись неспешно скользить вдоль ткани брюк из стороны в сторону.
  - Это просто ночные грёзы, Рон. Которые мне даже под действием Империуса никогда не взбрело бы в голову осуществить наяву. И потом, - голос её чуть понизился, а в глазах что-то неуловимо блеснуло, - разве тебе в своих фантазиях, касающихся меня, никогда не хотелось совершить что-то аморальное?
  Рон почувствовал, как у него пересыхает во рту.
  - Х-хотелось, - глухим, каким-то совершенно не своим голосом, признался он.
  Гермиона вновь слегка склонила голову набок; глаза её засияли, а пальцы на причинном месте Рона чуть сжались.
  - Например?
  Он невольно приоткрыл рот. Обнаружив, что губы его также успели пересохнуть, поспешным нервным движением языка облизал их.
  - Мне... я... представлял иногда, что будет, если одолжить у Гарри его невидимую мантию... и...
  - И?.. - сладко протянула собеседница.
  - Пройти поздно вечером за тобой в твою комнату. - Рон замолк на некоторое время; мысли его путались. - Потом... я бы мог наблюдать за... увидеть, как...
  - Как я раздеваюсь, - негромко подсказала Гермиона.
  - Да.
  - А дальше?
  Глаза Гермионы уже не просто сияли, а пылали, подобно двум эльфийским огням. Ладонь же её принялась неторопливыми движениями оглаживать материю вокруг возникшего на ткани брюк Рона бугра, в замедленном музыкальном темпе выписывая круговые виражи.
  - Увидеть тебя голой, - выдохнул Рон. - Как тогда... в библиотеке. Увидеть тебя в кровати. Увидеть, как ты... как ты ласкаешь себя.
  Гермиона вытянулась вперёд, наклонившись так, что Рон почти чувствовал на своей правой щеке горячую щекотку от её дыхания.
  - Значит, меня тогда не обмануло то мутное ощущение, - мелодично произнесла она. Рона бросило в жаркий озноб. - Я почему-то чувствовала, что ты этого хочешь.
  Она приблизила своё лицо почти вплотную к лицу Рона, глядя ему прямо в глаза.
  - И как давно тебе этого хочется, Рон Уизли? - сладко шепнула она. - Когда в самый первый раз ты начал фантазировать о чём-то подобном?
  Рон отчаянно заалел, не в силах отвести от неё взгляд.
  - На т... на третьем курсе, по-моему. Или... - он осёкся, заалев ещё гуще. - Не помню.
  - Ты никогда не говорил мне об этом. - Гермиона почему-то облизнулась.
  - Н... нет.
  Она немного помолчала, согревая переносицу и губы Рона своим горячим дыханием.
  - А ещё? - вдруг спросила она. - Понаблюдать, как я раздеваюсь, увидеть, что я делаю с собой в спальне, - и это всё? Разве у тебя не было каких-нибудь других фантазий? На третьем курсе, на четвёртом?..
  От её слов и её близости Рона поочерёдно бросало то в жар, то в холод.
  - Смелей, Рон, - шепнула она.
  Кончики её пальцев щекотнули его под столом.
  - Не бойся.
  Рон вновь закрыл глаза. Ему было стыдно, нечеловечески стыдно, - от того, что первые приходящие на ум фантазии были мерзкими, гнусными и извращёнными.
  - Я... не могу. Я никогда бы этого не сделал... я...
  - Понимаю, Рон, - нежно прошептала Гермиона прямо ему на ухо, в то время как благодаря действиям её опытных пальцев ткань брюк уже лишь чудом не лопалась изнутри. - Это лишь фантазия. Расскажи о ней.
  Рон приоткрыл рот. В первый миг - только чтобы глотнуть побольше воздуха.
  - Мне думалось о том, что будет, если... захватить с собою под невидимой мантией колдограф, - проговорил он. - Сделать пару или тройку снимков тебя обнажённой... ласкающей себя. Чтобы просматривать их иногда.
  Он замолчал на некоторое время; Гермиона, чувствуя, что это ещё не конец, меж тем поддерживала его энтузиазм рассказчика, то сгибая, то разгибая свои тонкие и невероятно умелые пальчики.
  - Потом я подумал, что было бы, если бы ты узнала про снимки. - Рон сглотнул слюну. - Возмутилась бы, конечно. Но потом... захотела бы, чтобы никто не узнал, не увидел их. Готова была бы на всё, чтобы этого не случилось...
  - Даже так, - недоверчиво протянула Гермиона, отсев от него чуть подальше - устранив при этом ладонь с его брюк - и уставившись на него с каким-то странным выражением на лице. Снисходительностью, что ли? - Шантаж?
  Рон промолчал, ощущая, как невообразимо громко и гулко бьётся его сердце.
  - Что ж... - задумчиво изрекла Грейнджер. Голос её вновь стал медоточиво сладким. - А что именно ты заставил бы меня сделать, Рон Уизли, угрожая иначе опубликовать снимки? Расскажи.
  Она чуть-чуть приоткрыла губы, глядя Рону в глаза. Меж губами её проскользнул на миг розовый поблескивающий язычок.
  - Поз... позировать для новых снимков. - Он ощутил себя водителем магловского автомобиля, на полной скорости несущегося в пропасть. Так или иначе, остановиться он уже не мог. - Стоять перед объективом... голой. Ласкать себя с помощью... разных предметов. Размазывать... по своему телу... едкую горчицу, слизывая её потом... из самых далёких мест.
  - Да, - проговорила Гермиона.
  Глаза её были мечтательно затуманены, а пальцы рассеянно теребили край мантии.
  - Или втирать её... - добавил Рон, чувствуя, что если всё-таки остановится, то вряд ли сможет снова заговорить, - сильнее в кожу... чтобы зуд, раздражение, жжение заставляли потом тереть кожу ещё сильнее, опять и вновь.
  - Рон.
  Гермиона взглянула на него со странным томным выражением на лице. Пальцы её продолжали меж тем теребить край мантии.
  - Ты ведь сейчас по сути фантазируешь. Как тогда. А мне... как я говорила, всегда хотелось посмотреть, как мальчики делают это.
  Рон вновь вспыхнул, хотя, казалось бы, уже ничто не сможет его существенно устыдить.
  - Просто закрой глаза, - предложила она, - и действуй так, словно ты в комнате один. Словно ты фантазируешь мысленно... рассказывая сам себе, что и как ты сделал бы с беззащитной Гермионой Грейнджер... к чему её принудил...
  На миг она слегка куснула верхнюю губу.
  - Пожалуйста.
  Рон прикрыл глаза.
  И, чувствуя, словно некая неосязаемо тонкая нить внутри него вот-вот готова лопнуть, провёл рукой по собственным брюкам.
  На глазах у Гермионы.
  - Скажи, что бы ты ещё вынудил совершить меня, пользуясь своей неограниченной властью? - Голос её был мягок, был сладок, успокаивая и ввергая в пик разгорячённости одновременно. - Ведь действие не ограничилось бы... порочными фотоснимками?
  Судя по звуку, собеседница облизнулась.
  Рона бросило в озноб от этого звука.
  - Я... - начал было он. Запнувшись, неуверенно продолжил: - Приказал бы, чтобы ты встала на колени передо мной. Совершенно... обнажённая.
  - А потом? - Тон Гермионы был полон мёда и ожидания.
  - Поцеловала меня... туда.
  - И?.. - Интонации её речи будто бы чуть-чуть позванивали от волнения.
  - Открыла рот...
  Рон поймал себя на том, что рука его, прежде лишь вяло потиравшая брюки, движется всё быстрее и быстрее.
  В следующее мгновение его вновь пробил ледяной озноб - и при этом жесточайший жар: он осознал, как вся эта сцена выглядит со стороны, как всё это дичайше нелепо и противоестественно, как выглядят со стороны его собственные действия - то, чем он занимается на глазах у испытанной боевой подруги всех своих школьных лет, Гермионы Грейнджер, одновременно рассказывая, как ему хотелось бы её - фактически - изнасиловать. От лица его отхлынула чуть ли не вся кровь до последней капли.
  Мгновением позже он услышал её лёгкий, подобный звону колокольчика смех.
  Недоумённо распахнув глаза, он увидел Гермиону, подпёршую голову рукой и смотрящую на него не то с иронией, не то со снисхождением.
  - Эх, Рон, Рон, - мелодично протянула она. - Если бы ты только знал, какие фантазии роятся у меня в голове со второго курса.
  Рон изумлённо моргнул.
  - Да, ещё со второго, - верно поняла его удивление она. - Тогда мой организм, вероятно, готовился перестраиваться к новому режиму, выходя на первый виток взросления, так что грёзы захлестнули мозг просто сумасшедшие - потом, когда это прошло, мне даже пару лет было стыдно за них.
  Она чуть вытянулась вперёд, продолжая подпирать голову ладонью и глядя при этом в глаза Рону.
  - Помнишь случай с троллем? А когда ты почти набросился на меня, отпихивая в сторону?
  Рон, по правде говоря, не мог вспомнить, чтобы кого-то отпихивал. В его памяти тот случай давно превратился в расплывчатое цветное пятно.
  Глаза Гермионы блестели в тускло-зелёном свете волшебной свечи.
  - Я помню. Мне это надолго запомнилось - тот случай, показавший мне, что, несмотря на всё своё волшебство и весь... ум, я тем не менее могу быть бессильной. Позже, лёжа в постели и закрыв глаза, я неоднократно представляла себе, что было бы, если бы вы - Гарри и ты, Рон, - пожелали в подобной ситуации как-либо воспользоваться своим физическим преимуществом?
  Щёки Гермионы заалели. Дыхание её стало неровным.
  - Лежала и представляла себе, как... - она на несколько мгновений почему-то замолчала, опустив взгляд. - Как ваши пальцы... срывают с меня одежду. Как один из вас понуждает меня встать на четвереньки... а другой... другой...
  Гермиона вновь замолчала.
  Рон вдруг поймал себя на том, что не дышит, настолько его захватили её слова. Его подруга меж тем внезапно подняла голову и перехватила его взгляд.
  - Эй, Рон, - она облизнула губы. - Да тебе ведь хотелось бы проделать это со мной.
  - М-мне?..
  Рону опять показалось, что его голос подменили чужим.
  - Нет, мне, - насмешливо передразнила она его. На миг почти превратившись в прежнюю Гермиону. - Кто-то тут рассказывал... о том, что заставил бы меня сделать, коварным способом, путём удара в спину, - вкрадчиво добавила она. - Только я всё-таки не до конца поняла... что и как я должна сделать.
  Гермиона встала.
  Насмешливо глядя Рону в глаза, она сняла с плеч мантию и повесила её на спинку стула. У Рона не было ни малейших внутренних сил её останавливать.
  Белая обтягивающая маечка отправилась следом.
  Пальцы Гермионы Грейнджер задумчиво застыли на пуговице джинсов.
  - Значит, ты заставляешь меня, - с лёгким придыханием выговорила, почти прошептала она, - путём шантажа... встать обнажённой перед тобой на колени. - Пальцы её наконец справились с пуговицей на брюках. Язычок молнии стремительно скользнул вниз. - Значит, я встаю перед тобой на колени... - Гермиона сделала шаг вперёд, затем ещё один, высвобождаясь из упавших брюк. Рон был настолько парализован волнением, что даже не обратил особого внимания на отсутствие нижнего белья. - Что дальше, Рон?
  В интонациях её звучали мёд, нега, насмешка и нетерпение сразу. Язык Гермионы вновь пробежал по её верхней губе.
  Рон медленно встал, ощущая, что его шатает, что у него будто бы даже чуть ли не темнеет в глазах. Чересчур уж сильно отлила кровь от мозга, что ли?
  Рука его потянулась к застёжке собственных брюк.
  Глаза Гермионы расширились.
  - Ого, - вновь скорее прошептала, чем произнесла она. - Значит, вот куда мне придётся... - она опять облизнула пересохшие губы, - поцеловать коварного шантажиста.
  Рон беззвучно застонал от одного касания её губ.
  - Мммм, - Гермиона чуть приоткрыла губы. Меж ними показался поблескивающий краешек языка. - А если так?..
  Рон завёл руки за спину и что есть силы вцепился ими в край письменного стола, чтобы не упасть.
  - Как сладенько.
  Губы и язык, но всё больше язык Гермионы Грейнджер творил с ним невероятное, производил с ним непередаваемое, что нельзя было повторить с помощью какого бы то ни было волшебства. Со старанием прилежной ученицы - а ведь действительно прилежной, разве в ином её можно было когда-нибудь обвинить? - она играла губами и языком с "волшебной палочкой" Рона, выводила вокруг причудливые узоры и извивы, щекотала дыханием его кожу и временами нежно покусывала самый тоненький краешек.
  Рон застонал открыто.
  Ускорив подрагивания язычка почти до сверхчеловеческих ритмов, Гермиона приняла в свой ротик волшебную палочку Рона почти до предела, практически целиком, позволяя ему практически ощутить собственной кожей мягкую упругость её нёба.
  - Герми...
  Рука его метнулась вниз, к голове Гермионы, её пушистым волосам. Язык её тем временем начал метаться просто с сумасшедшей скоростью.
  Рон откинул голову назад, чувствуя испепеляющий взрыв пламени внизу.
  Выплеск.
  - Гермио-о-о-она...
  Затем - ещё один.
  Этот выплеск был жарче и пламенней предыдущего. Пальцы его на шевелюре Гермионы непроизвольно сжались.
  Видимо, после первого выплеска Гермиона чуть отстранилась - инстинктивно или с преднамеренной целью. Выпрямив голову вновь, шумно дыша и не до конца ещё понимая, на каком свете находится, Рон увидел стекающие по её щекам жирные белые капли.
  Перехватив его взгляд, Гермиона улыбнулась так, словно всё произошедшее было очень смешной шуткой.
  - Ну что, я думаю, внеучебная часть на сегодня закончена? - И она облизнулась, очистив губы от пары потёков. - Признаться, я и не предполагала, что приглашение помочь с прикладными таблицами Каббалы обернётся такой коварной подменой предмета занятий.
  Она сдвинула брови:
  - Рональд Уизли, как вам не стыдно?
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  - Вот, значит, как, - протянул Гарри.
  Он смущённо кашлянул.
  Нет, разумеется, Рон не поведал ему и десятой доли произошедшего меж ним и Гермионой в тот незапамятный вечер. Но недомолвки его и краска, то и дело заливавшая его щёки, говорили сами за себя.
  - Нечто подобное я и подозревал. - Он заглянул в клочок желтоватой бумаги, доселе сжимаемый в правой руке. - Это совпадает с моими догадками о природе заклятья.
  Рон вскинул на него прежде опущенный взгляд.
  - Догадками? О природе заклятья? Откуда у тебя взялась эта бумага?
  - Гермиона дала.
  Гарри невольно покраснел, вспомнив, при каких обстоятельствах это произошло.
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  Пиршественный Зал. Небо в виде потолка - или потолок в виде неба. Блюда, приготовленные, как теперь уже ясно, руками трудолюбивых домовых эльфов. Гарри без особого веселья подумал, что в последние дни Гермиона Грейнджер что-то не уделяет былого внимания борьбе за их права.
  Рука упомянутой выше Гермионы, тянущаяся к нему через угол трапезного стола.
  - Гарри, пожалуйста, передай сметану.
  Он перехватил её мимолётный взгляд.
  Взгляд как взгляд. Гермиона как Гермиона. Может быть, странное действие таинственного заклятия было мимолётным и уже стало рассеиваться, попутно заставляя её подзабыть о произошедших событиях?
  Или - но об этом варианте Гарри стеснялся даже подумать - заклятие здесь ни при чём и их с Роном подруга и впрямь всегда была не такой, какою казалась прежде?
  - Могла б и сама использовать "Акцио", - пробурчал он, чтобы скрыть смущение.
  Пальцы Гермионы цепко обхватили ручку протянутой им сметанницы. Сметанница чуть покачнулась, обронив пару белых капель на мантию и на брюки.
  - Какая я неряха. - В голосе её звучала искренняя готовность распять себя.
  Она переместилась ближе.
  - Позволь, я вытру.
  Салфетка, зажатая меж пальцев полунависшей над ним Гермионы, вначале промокнула мантию, затем - переместилась к пятну пониже.
  Движения её были плавными.
  Неспешными.
  Круговыми.
  Если бы Гарри знал во всех деталях о произошедшем между ней и Роном, то движения эти показались бы ему знакомыми. Но Гарри не знал об этом ничего и мог лишь приоткрыть рот, невольно перестав дышать и уронив взгляд в верхний проём между полами мантии Гермионы, напоминающий сымпровизированное декольте.
  "Да она расстегнула три верхние пуговицы, чего прежде никогда не делала, - пронеслось у него в сознании. - Похоже, под её мантией сверху ничего нет".
  - Что ты делаешь?
  Даже задавая этот вопрос, он не мог отвести взгляд от дарованного ему зрелища. В памяти его невольно ожили вновь картины произошедшего недавно в библиотеке.
  - Вытираю.
  Гермиона поджала губы. Пальчики её меж тем принялись выписывать просто молниеносные виражи.
  - Тебе не нравится?
  Гарри замолчал.
  Сердце его колотилось с бешеной скоростью, он окидывал глазами окружающий Зал, бросал взгляды на остальных пирующих, ощущая, что на брюках его меж тем вздулся сумасшедший бугор и что он уже сам хочет - да, пожалуй, хочет, отчаянно жаждет, чтобы полунависшая над ним Гермиона не останавливалась, чтобы неимоверно сладкие движения её продолжались, пусть даже при всём Большом Зале, практически у всех на глазах.
  Прикусив до боли язык, пытаясь хотя бы таким образом прийти в себя, он застонал.
  - Гермиона...
  Взгляд его коснулся её нагих коленей, которые сегодня почему-то не были прикрыты традиционными джинсами...
  Гермиона отстранила салфетку от рвущего ткань брюк изнутри бугра. Глаза её смеялись.
  - Мне нужно выйти кое-куда, для чего требуется пройти по Шестому коридору и по Третьей лестнице вверх, - неспешно проговорила она. - Есть я больше не хочу, а в тарелке остался лишь микроскопический кусочек блина, так что я отлучусь ненадолго.
  Окинув Гарри прощальным взглядом, она едва заметно улыбнулась уголками рта.
  И скрылась.
  Гарри некоторое время сидел молча, будто пришибленный. Кровь стучала колоколом в его ушах. Он почувствовал вскоре, что сидеть так больше не может физически - иначе ему станет не менее физически больно, или же придётся при всём Большом Зале сделать то, что едва ли ему когда-нибудь согласятся забыть.
  Выбравшись из-за стола, чувствуя чуть ли не лёгкую темноту в глазах и по этой причине не обращая особого внимания на реакцию окружающих, он покинул Зал следом за Гермионой.
  Где она?
  Достигнув Шестого коридора, он почувствовал, что не может далее идти. Рука его непроизвольно сама потянулась к полуразмазанному сметанному пятну на брюках.
  - М-м, - медово прозвучало рядом. Гарри в панике отдёрнул руку, ощущая, как пол уходит у него из-под ног. - Всегда мечтала понаблюдать.
  Гермиона?
  Она стряхнула с себя невидимую мантию, под которой, без сомнения, скрывалась только что рядом. Это была не подарочная мантия Гарри - вероятно, обычная мантия, на которую талантливая ученица Грейнджер наложила дезыллюминационные чары.
  - Что же ты остановился? - ласково спросила она.
  Сделав шаг вперёд, Гермиона чуть наклонила голову - и неожиданно прильнула к Гарри.
  - Я заметила, - сладко шепнула она ему на ухо, - тот взгляд, который ты бросил на мои колени. Мне показалось, - тут голос её застенчиво дрогнул, - или тебе хочется изучить их получше?
  Гарри ощутил, как Гермиона схватила его за руку и почти силком подвела его пальцы к своему левому колену, затем к бедру, затем - ещё выше, заведя его ладонь себе глубоко под юбку.
  Протестовать он не мог.
  И не хотел.
  Схватив его за другую руку, Гермиона решительно направила его ладонь в проём между полами полурасстёгнутой сверху мантии.
  - Нравится?..
  Она прижалась к нему раскалённым бедром, как раз там, где брюки его до сих пор по-сумасшедшему вздувались изнутри. Гарри, с необыкновенной чёткостью осознавая, что сейчас бесстыднейшим образом лапает свою школьную подругу, о чём ещё неделю назад мог лишь фантазировать в постыдных грёзах, был не в состоянии ответить что бы то ни было.
  - Смелей, - жарко дохнула она ему в ухо. - Тебе ведь всегда этого хотелось, не так ли, Гарри?
  Гарри ощущал, что лицо его горит.
  - Скажи, - произнёс он, чувствуя, что балансирует на краю всепоглощающего, огненного безумия, удерживаемый лишь какой-то незначительной промелькнувшей в сознании мыслью. - Бумаги... с описанием... того заклинания... остались у тебя?
  - Хочешь их получить? - Кажется, Гермиона прижалась к нему на миг ещё теснее.
  - Хочу... - простонал он сквозь зубы.
  Не зная, то ли имеет в виду.
  Гермиона чуть отстранила лицо и взглянула ему в глаза. Он ощутил, что почти тонет в её бездонных зрачках.
  - Сначала ты сделаешь то, что хочешь, со мной, - прошептала она. - Потом ты сделаешь то, что хочешь, с бумагами. Только так.
  Гарри, чувствующий, как по ладони его под юбкой Гермионы стекает влага, понял, что выбора у него нет.
  Чему был лишь рад.
  Резко передвинув руку вверх, ощутив, что на лучшей ученице Хогвартса воистину нет белья, другую руку он извлёк из глубин сымпровизированного Гермионой декольте и принялся лихорадочно расстёгивать пуговицы её мантии.
  "Это для её блага, - примерно такие останки оправдательных мыслей проскакивали в его голове, в то время как его трясущиеся пальцы опускались ниже и ниже. - Иного выхода нет, она всё равно не отдаст собранные материалы иначе, а по-другому я не смогу ей помочь".
  Хотя если б ему сейчас и пришли на ум какие-либо альтернативные пути решения проблемы, он бы отверг их.
  Гермиона, поймав губами его левое ухо, шепнула:
  - Не жалей юбку. И мантию тоже... всё равно есть "Репаро". Разорви её на мне, грубо.
  Кончик её языка щекотал мочку его уха, а шепоток её почти гипнотизировал:
  - Зажми мне рот, как будто я сопротивляюсь... схвати за волосы и потяни в рот. Заставь опуститься на четвереньки, силой... я всегда хотела... Изнасилуй сзади, принуди к этому, унизь меня.
  Чувствуя, что окончательно теряет рассудок, что бурлящее пламенное безумие всё-таки овладевает им, Гарри резко вцепился пальцами в край её мантии - и рванул в сторону. Пуговицы рассыпались пригоршней бисера по углам коридора.
  Не думая о том, что в этом коридоре, пусть и сравнительно заброшенном в данное время суток, тем не менее может кто-нибудь появиться, Гарри рывком содрал мантию с плеч Гермионы, после чего не менее жестоким образом приступил к расправе над юбкой. Зажав изо всех сил рот своей боевой подруге, с которой бок о бок он прошёл немало бед в стенах Хогвартса, - та тихо пискнула и слабо забилась, подобно пленнице, в его руках, - он с усилием пригнул её бьющееся тело к паркету, принуждая её нагнуться, а сам в это же время пытаясь свободной рукой расстегнуть собственные брюки.
  Схватить её за волосы он забыл, да и не ставил себе целью запомнить это. Безумие овладело им целиком, вытеснив последние останки ясности разума.
  Справившись с брюками и раздвинув нагие ягодицы лишившейся одеяний Гермионы, он с силой ввинтил свой пульсирующий поршень - раскалившийся до предела - в такую тугую и такую узкую щель.
  Даже не осознавая, что губы его при этом приоткрылись, исторгая не то стон, не то крик.
  И уже почти не осознавая, что, как в театральном смысле, так и отчасти в буквальном - она ведь сейчас из-за заклинания предположительно не совсем адекватна, так что вполне может считаться одурманенной жертвой? - насилует Гермиону Грейнджер.
  Прямо посреди шестого школьного коридора.
  Как пленницу.
  Как рабыню.
  С которой можно осуществить что угодно.
  Под огненным градом этих испепеляюще-сладких мыслей Гарри вновь застонал, придавив крепче ладонь к губам Гермионы, одновременно ощущая, как внутри него зреет адский взрыв, как взрыв этот переходит за пределы него и расплёскивается жаркими каплями расплавленного металла по нежным девичьим ягодицам.
  И, склонившись вперёд в заключительном конвульсивном усилии, он вцепился зубами в правое ухо подруги - спеша извлечь самую последнюю сладость из этого мига упоительного всевластия, прежде чем здравомыслие и стыд вновь обрушатся всей своей тысячетонной тяжестью на его плечи.
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  Рон рассматривал разложенные на столе клочки бумаги.
  - Особоковарствие чар сих укрывается не в злоумышлении наводящего их тёмного али светлого чародея, но в совокупности таимых от себя помыслов сплетающих души, - прочитал он.
  И посмотрел на Гарри.
  - Это как понимать?
  - Прочитай вот этот листок, - протянул ему другую бумажку Гарри.
  Рон скользнул глазами по выписанным ровным почерком Гермионы строчкам.
  - Чары Империус, будучи порождением наичернейшей магии и имея основой своей подчинение чаруемого чёрному чародею, приковывают мысль и волю оного к его воле, - прочитал Рон. - Тщась выставить заслон сему нечестивому чародейству, волею Мерлина и Белого Круга я имею честь представить миру замысел заклинания кардинально инаковой природы, сплетающего умы и души людей на равных началах, без неравенства и без противопоставленья начал воль оных.
  Он поморщился, словно съев тухлый лимон.
  - Что-то я всё равно ничего не понимаю. Сплетающее умы - это вообще как?
  Гарри вздохнул.
  - Я тоже не сразу понял, - признался он. - Язык очень туманный и древний. Гермиона, наверное, смогла бы понять, но ей и в голову не могло прийти, что мы взаправду будем применять это заклинание.
  - Так о чём это?
  - Если я правильно разобрался, - осторожно произнёс Гарри, - то заклятье это придумали как своеобразную противоположность чарам Империус. Если чары Империус подчиняют одного человека другому, и лишь чрезвычайно сильная воля может противостоять воздействию, то чары Демо Крациус - что косвенно выдаётся уже самим названием заклинания - ставят зачарованного человека на равных с чарующим.
  - Зачем?
  Рон ничего не понимал.
  - Возможно, это было придумано как способ гарантировать честность работы каких-нибудь коллективных кругов, - предположил Гарри. - Представь себе, что чародеи того же Визенгамота по очереди накладывают друг на друга Демо Крациус. В результате каждый из них начинает хотеть того, что и все остальные, воля каждого оказывается целиком подчинена воле большинства. Кроме того, заклинание Демо Крациус защищает от подчинения Империусом - служа своеобразной страховкой.
  Рон сглотнул слюну.
  - То есть это заклинание подчиняет "чаруемого" общей воле наводящих чары? - начал понемногу прозревать он. - Но как же тогда...
  Гарри опустил взгляд.
  - Судя по отдельным записям, одну из которых ты в самом начале прочёл, они не учли существование в человеке скрытых сторон человеческой души и её тайных желаний, - сказал он, не отводя глаз от пола. - Того, что психологи у маглов называют подсознанием.
  По щекам Рона медленно, но верно стал разливаться густой румянец.
  - Это значит... Гермиона...
  Он недоговорил.
  - Стала такой, какой мы хотели её видеть, - с отстранённой безжизненной интонацией произнёс Гарри, продолжая сверлить взором пол. - Осуществляя то, чего мы втайне всегда желали от неё. Вероятно, желания эти были сильными - потаённые желания вообще обычно очень сильны - если оказались мощнее собственной воли и желаний Гермионы.
  - Я не...
  Рон осёкся.
  Что толку отрицать? Последние события и собственная реакция на них как Гарри, так и Рона отчётливо показала, кто из них и чего именно хотел в действительности.
  Начиная с той сцены в библиотеке.
  - Что же теперь? - Рон медленно поднял на собеседника наполненный ужасом взгляд. - Нельзя же ведь...
  - Нельзя, - подтвердил Гарри, ещё рассматривая пол.
  Но видя там отнюдь не фигурные четырёхугольные плиты - вовсе нет - видя там всплывшую из глубин памяти картину Гермионы разбушевавшейся, Гермионы кипящей, напускающей на Рона в припадке ревности стаю остроклювых созданий.
  - Она нас убьёт, - бесцветным голосом произнёс Рон. Мысли его, видимо, двигались в том же направлении. - Прямо в первые же мгновения.
  - Потом, возможно, пожалеет, - невесело заметил Гарри.
  - Но будет поздно.
  Рон скривил губы.
  Даже если подобной развязки удастся избежать, как потом жить и учиться вместе дальше? После всего произошедшего, после всех всплывших тайн, включая и откровения самой Гермионы? Даже если она их выдумала под действием заклинания, всё равно, каково ей будет вспоминать о том, как она весело рассказывала Рону о своих фантазиях перед сном?
  Он вспомнил последовавшее за этим.
  Его стало слегка трясти.
  - Эй. - Гарри коснулся его плеча. - Не паникуй. Можно ведь будет придумать что-нибудь.
  - Что? - глухо спросил Рон.
  "Гермиона, уж прости пожалуйста, - молниеносно представилась ему его будущая оправдательная речь. - Да, мы расколдовали тебя слишком поздно, поскольку нам понравилось любоваться тобою голой, а ещё выяснилось, что я в глубине души не прочь спустить тебе в ротик, но это ведь ничего, не правда ли? Мы же друзья?"
  Его бросило в жар, затем - в леденящий холод.
  - Лучше бы всего этого не было, - произнёс он, закрыв лицо руками. - Лучше бы всего этого никогда не было.
  Откуда-то из бесконечной мглы до него донеслись слова Гарри:
  - А это мысль.
  Рон вздрогнул, почему-то мгновенно придя в себя и широко распахнув глаза.
  - Хроноворот?
  - Прошлое нельзя изменить с его помощью, - отрезвляюще покачал головой Гарри. - Подправить можно только те его части, которые неизвестны в точности.
  - Тогда что...
  Гарри помолчал некоторое время.
  - Как мне удалось недавно выяснить не без помощи Гермионы, - медленно, с явной неохотой подбирая слова, выдавил он, - существуют разные виды чар лишения памяти, от примитивного Обливиатуса до более сложных и избирательных. Как правило, реально применяется всё же традиционный Обливиатус - более тонкие чары обычно требуют несколько более глубокого сосредоточения и могут быть разрушены в случае упорного сопротивления объекта.
  - Значит, ты предлагаешь?..
  Гарри упорно избегал встречаться взглядом с Роном.
  - Я ничего не предлагаю.
  - Но...
  - Ты сам сказал, что так больше нельзя.
  Крыть было нечем.
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  - Ты запомнил?
  Рон кивнул.
  - Как только она появляется на пороге - или в любой иной удобный момент - ты применяешь Авто Крациус. Сразу за этим, без перерыва, я использую "Обливио эксплицитус".
  Разговор происходил в гостиной комнате, ведясь на полуприглушенных тонах.
  - Получится ли? - слегка нервничал Рон.
  - Заставить меня забыть сегодняшний входной пароль у тебя получилось неплохо. Так что не стоит волноваться.
  Занавесь в нескольких десятках шагов от Гарри и Рона чуть-чуть всколыхнулась.
  - Вот и я, - устало выдохнула Гермиона, проникая в гостиную. - Профессор Снейп в очередной раз перешёл все границы, включив в задание элементы программы за следующий курс. Пришлось немного задержаться, чтобы помочь Невиллу.
  В первое мгновение палочка в руке Гарри было дёрнулась, чтобы нацелиться на подругу, а рот было уже приоткрылся, готовясь произнести контрзаклинание.
  Но он так и не решился.
  Это же была Гермиона. Такая привычная. Такая своя.
  - Чем занимаетесь? - осведомилась тем временем Грейнджер, оглядывая друзей. - Секреты строите?
  Гарри сам не заметил как покраснел. Чересчур уж в точку, сама того не ведая, попала она.
  Сделав несколько шагов к своему креслу возле камина, она вновь окинула взглядом Гарри и Рона.
  В глазах её на миг будто промелькнуло нечто странное.
  - Крам в своё время рассказал мне об одной интересной карточной игре, распространённой у них в Дурмстранге, - проговорила она, умостив ступни ног на краю кресла, а колени - зябко подтянув к подбородку. Сегодня, впрочем, одеяние её было не особо эпатирующим: вполне заурядные светло-серые брюки и не менее обыденная серо-розоватая рубаха. - Называется "дурак". Fool, если по-нашему.
  Рон невольно фыркнул.
  - Самокритичное название, - произнёс он, косясь меж тем в сторону друга.
  Гермиона лукаво улыбнулась.
  - Если уж тебе так интересны правила, мы бы могли и сыграть несколько партий на троих напоследок. Если, разумеется, - тут она перевела взгляд на так и не способного с чем-либо определиться Гарри, - вас не слишком серьёзно торопят иные дела.
  Под её взглядом Гарри пробрало волной ледяной стужи. Почему-то у него возникло странное чувство, что Гермиона Грейнджер целиком и полностью в курсе их плана.
  - Конечно, - смущённо кашлянул он, пытаясь совладать со ступором. И стараясь придать голосу бодрые интонации. - Почему бы и нет?
  По возможности незаметным движением он укрыл палочку во внутреннем кармане мантии, краем глаза видя, как Рон делает то же самое.
  - Каждый получает на руки по шесть карт, нижняя карта колоды устанавливает козырную масть и кладётся поперёк колоды так, чтобы её титул был отчётливо различимым. Очерёдность ходов устанавливается вытаскиванием карт наугад из середины колоды...
  Гермиона, разъясняющая правила загадочной северной игры, находилась в своей излюбленной стихии.
  То, что она любила и умела делать всегда.
  Разъяснять.
  - Значит, я могу подкинуть десятку бубей?
  - Можешь, - чуть улыбнулась Гермиона одними кончиками губ. - Можешь, Рон.
  - А короля?
  - Нет.
  - Но король мог бы побить девятку.
  - Мог бы. Но в этой схватке король ещё не применялся. Подбрасывать можно только карты уже использованного здесь ранга.
  - Использованного во время игры?
  - Нет. Использованного во время текущей, - Гермиона провела ладонью над кучкой лежащих на столе рубашками книзу карт, - схватки.
  - Глупая игра, - выдохнул Рон.
  Гермиона посмотрела сначала на него, потом на Гарри. В глазах у неё что-то едва заметно блеснуло.
  - В принципе, - проговорила она, - можно было бы сделать эту игру намного более интересной. Мы ведь сейчас играем ни на что, играем ради чистого азарта, не правда ли? Но мы могли бы и ввести высокие ставки.
  Гарри смущённо кашлянул.
  Что-то ему подсказывало, что Гермиона говорит не о кнатах, не о сиклях и не о галлеонах.
  - Какие ставки? - вторя его мыслям, спросил Рон. - Выполнение учебного задания на вечер, что ли? Не на золото же нам играть.
  Улыбка скользнула вновь по губам Гермионы.
  - Почему же на золото? И разве мало, помимо учебного задания, желаний, которые можно исполнить?
  На мгновение руки её оказались скрещены на груди, заставив бесформенную серо-розоватую рубаху чуть чётче облечь её тело. Жест этот мог бы выглядеть неловким, не догадывайся смутно оба зрителя о его подоплёке.
  - Пусть, например, - Гермиона сглотнула слюну, - проигравший снимет с себя всю одежду, прямо при всех, на глазах у победителей. Мне кажется, желание избежать этого будет достаточным стимулом, чтобы стараться не проиграть?
  - Но...
  Рон смятенно взглянул на Гарри. Тем, в свою очередь, опять овладело чувство сюрреализма происходящего.
  Сцены произошедшего несколькими днями ранее, ещё в библиотеке, а также чуть позже, с Гарри и с Роном по отдельности, - как легко было забыть о них, подвергнув цензуре сознания и выкинув из своей памяти, покуда Гермиона продолжала большую часть времени вести себя как подобает. Теперь, однако, стандарт поведения опять был разломан и волны безумия, казалось, с тысячекратно возросшей силой захлёстывали реальность.
  Или, быть может, так казалось лишь потому, что на этот раз - впервые после того случая в библиотеке - они с Роном наблюдали происходящее вдвоём, что заставляло с особенной чёткостью ощутить стыд и неуместность этого?
  - Или вас так сильно отвлекают ваши таинственные секреты, - Гермиона едва заметно усмехнулась, - что нет даже времени на игру?
  Она с недовольным видом поджала губу. Чересчур даже недовольным, как показалось Гарри.
  Будто переигрывая.
  - Ну... - Гарри замялся. Метнул взгляд в сторону не менее растерянного Рона. - Хорошо.
  - Конечно, - поддакнул Рон.
  Гермиона снова мягко улыбнулась, извлекая из своего веера карт десятку червей и подбрасывая на столик.
  Партия длилась минут семь.
  Несмотря на то, что вначале Гарри и Рон по молчаливому сговору решили, что не в их интересах стараться запоминать правила, позже Гарри всё же попытался вникнуть в их суть - чтобы иметь возможность увеличить шанс проигрыша или хотя бы поймать Гермиону на жульничестве против себя.
  Оказалось, однако, что увеличить для себя шанс проигрыша в подобной игре, правила которой ты узнаёшь впервые, не столь уж и легко.
  Или Гарри просто слишком поздно об этом подумал?
  Кроме того, он не до конца представлял, что делать в случае своего или Ронова проигрыша - не раздеваться же при ней самим. Извлечь волшебную палочку и выпалить, согласно плану, "Авто крацио"?
  Но что мешает сделать это прямо сейчас?
  Миг, когда Рон следом за Гарри выложил на столик свою последнюю карту, наступил незаметно.
  - Что ж. - Губы Гермионы вновь изогнулись в улыбке, а насмешка в её поблескивающих глазах стала совершенно неприкрытой. - Вот я и проиграла.
  Встав, она сладко потянулась:
  - Как жаль.
  Гарри поймал себя на том, что не в силах в этот момент отвести взгляд от её розоватой рубахи - или это называется джемпером? - ещё туже облёгшей сейчас формы её тела.
  Гермиона коснулась кончиками пальцев нижнего края материи джемпера.
  - По счетам надо платить.
  Она потянула край джемпера вверх, заставив Гарри - как, вероятно, и Рона - неотрывно следить за неторопливым обнажением верхней части её тела, начиная с узенькой полоски кожи у самого живота и заканчивая упругими трепещущими полушариями.
  Пусть они оба уже видели её обнажённой, но вновь, как и тогда, не были в силах вымолвить ни слова, созерцая её.
  Под джемпером, естественно, не оказалось ничего.
  Как и следовало ожидать?
  Наслаждаясь произведённым эффектом, Гермиона проскользнула полусогнутыми пальцами под резинку собственных пижамно-серых брюк.
  Чуть развела ладони - и лёгчайший толчок отправил серую материю вниз, обнажая прекрасные бёдра.
  - Как мне стыдно.
  Она слегка прикусила губу.
  - Я проиграла. Я стою перед победителями совершенно нагая, перед собственными однокурсниками. Как я могла? Это будет мне уроком никогда больше не садиться за игру, в которую прежде я играла лишь пару раз.
  Покаянный голос Гермионы слегка вибрировал от еле сдерживаемого смеха.
  - Вы не хотите воспользоваться плодами своего выигрыша, прежде чем приступите к своим делам? - с теми же интонациями осведомилась она. В глазах её сверкали шальные искры. - Вы ведь победили.
  Она переступила с ноги на ногу, позволяя серым брюкам соскользнуть с неё окончательно.
  - Вы могли бы, - голос её дрогнул, - потрогать меня. Сделав так, чтобы проигрыш был максимально унизителен. Чтобы мне никогда больше не захотелось проигрывать.
  Она глянула Гарри прямо в глаза, потом - в глаза Рону. Потом - снова в глаза Гарри.
  - Почему бы вам не насладиться ситуацией.
  Она облизнула губы.
  - Напоследок.
  Гарри уже сам стоял напротив неё, боковым зрением замечая, как встаёт Рон. Ощущая при этом, что в глазах его темнеет, а ноги готовы подкоситься от волнения.
  "Напоследок"?
  - Ты знаешь, - произнёс он.
  Это не было вопросом. Это было утверждением.
  - Знаю ли я, что веду себя не совсем как обычно? - приподняв бровь, иронично осведомилась Гермиона. - Догадываюсь ли я о подлинных причинах этого и вычислила ли я дальнейшие ваши действия?
  Она чуть склонила голову, глядя на Гарри.
  - Да.
  Гарри невольно приоткрыл рот:
  - Но тогда...
  - Знаете что? - Глаза её насмешливо блеснули. - Мне это нравится. Я понимаю, что это происходит из-за заклинания, что в обычном состоянии я ощущала бы ужас, но от этого ситуация не перестаёт меня забавлять.
  - З-забавлять?..
  Голос Гарри показался ему незнакомым.
  - Ну а разве это не забавно? - Гермиона теперь снова смотрела ему в глаза, прямо ему в глаза. Грудь её поднималась и опускалась, дыхание её становилось всё более тяжёлым, что вызывало странный сладкий шум в ушах у Гарри. - То, как вы оба желаете меня. То, чего вы оба в глубине души желаете от меня. Пытаясь при этом следовать велениям совести, которые навсегда - навсегда - лишат вас возможности получить это.
  Она тихо рассмеялась.
  - Такие смешные.
  Гарри, действуя, будто в полусне, оцепенелыми непослушными пальцами выхватил из-под мантии волшебную палочку. Ощущая, что ещё несколько мгновений - и, как знать, хватит ли у него тогда решимости вообще её применить?
  Ладонь Гермионы мягко обхватила палочку.
  - Ты хочешь этого, Гарри? - Она вновь смотрела ему прямо в глаза. - Ты этого хочешь?
  Она чуть изогнула пальцы, наклонив палочку.
  Вниз.
  - Это необходимо. - Гарри старался в ответ также смотреть в её зелёные глаза. Пытаясь не замечать, как конец палочки, прижатый под нажимом пальцев Гермионы к её нежной коже чуть выше груди, медленно скользит сверху вниз меж двумя прекрасными полушариями. - Так... надо.
  Он чуть запнулся.
  Палочка, скользя сверху вниз по её атласной коже, доползла тем временем до самого низа живота.
  Под нажимом умелых пальцев Гермионы чуть вильнув из стороны в сторону на слегка поблескивающих складках.
  Дыхание её участилось.
  - Если ты действительно хочешь применить ко мне волшебную палочку, - медленно проговорила она, по-прежнему не отводя от него взгляд, - кто же тогда способен тебе помешать?
  Мимолётным движением она облизнула губы.
  Гарри чувствовал, что просто не в силах не смотреть на неё, не в силах разорвать глазной контакт, хотя часть его сознания в то же время пребывала несколькими футами ниже - и боковым зрением он необыкновенно чётко различал всё, происходившее там, всё, что вытворял благодаря ловким направляющим движениям пальцев Гермионы кончик его собственной волшебной палочки.
  Словно играясь, Гермиона на мгновение заставила палочку очередным пируэтом чуть глубже погрузиться меж багряных складочек налившейся кровью плоти - и тут же отвела в сторону пальцы, предоставив волшебную палочку Гарри Поттера собственной судьбе.
  Залившись краской до кончиков ушей едва ли не гуще Рона, Гарри ощутил, что пальцы его, стискивающие предмет магического инвентаря, непроизвольно продолжают следовать заданному Гермионой ритму.
  Что он делает?
  Ему сейчас следует вытащить палочку, направить её на Гермиону и без промедления выкрикнуть "Авада кедавра!" - нет, то есть "Авто крацио".
  Вместо этого он - не отводя глаз от запунцовевшей, чуть приоткрывшей губы и дышащей всё тяжелее Гермионы - быстрым движением опустил палочку на пару дюймов и резким ввинчивающим жестом протолкнул её вглубь.
  Гермиона негромко застонала, запрокинув назад голову.
  - Да...
  Он ввёл палочку глубже.
  Провернул.
  Она застонала глуше, ещё ярче покрывшись румянцем. Ладони её, прежде свободно висевшие по бокам, невольно сжались на бёдрах.
  - Ещё...
  Что он делает с ней?
  Боковым зрением Гарри заметил Рона, вновь встающего и приближающегося к Гермионе со спины, ощутимо смущённого, основанием чему мог служить явный бугор на его брюках, достающего волшебную палочку. Видимо, осознав, что друг не владеет собой, он решил вмешаться в ситуацию сам.
  Одна из ладоней Гермионы, прежде стискивавшая бедро, нырнула неуловимым пируэтом за спину и знакомым движением перехватила палочку Рона.
  "Как она узнала? - пронеслось во мгновение ока у Гарри в голове. - Ведь вроде бы нет заклинания Глаз На Затылке. Разве что если мы оба с ним втайне хотели..."
  - Рон, - выдохнула она, не выходя из прострации.
  Дыхание её, во всяком случае, оставалось таким же чуть учащённым, а глаза - полуприкрытыми.
  - Хочешь присоединиться?...
  Она скорее шептала, чем говорила. Слова вылетали из её рта вместе с новыми взволнованными выдохами.
  - Опусти палочку ниже...
  Шёпот её завлекал, манил.
  - Чуть-чуть...
  Пальцы её, цепко сжавшиеся вокруг кончика волшебной палочки Рона, неспешно скользнули вниз, ведя вышеуказанную палочку к пространству между упругими благоуханными ягодицами.
  Вот кончик палочки почти достиг небольшого темноватого отверстия и, будто танцуя, совершил несколько сужающихся оборотов вокруг.
  По нежной, чуть вспотевшей коже.
  Ещё раз.
  Опять и снова.
  - Смелей, Рон, - шепнула, почти что прошелестела Гермиона Грейнджер, выпуская при этом из пальцев палочку Рональда Уизли.
  Гарри не видел его лица, но вполне мог предположить, что на нём сейчас отражается та же внутренняя борьба, что терзала не столь давно его самого.
  Мгновением спустя плечо Рона чуть дёрнулось - и по резко расширившимся глазам Гермионы, по вдруг изменившемуся ритму её дыхания Гарри понял, куда только что проскользнула волшебная палочка его друга.
  - О да...
  Снова не шёпот.
  Шелест.
  Глядя на лицо Гермионы - ставшее вдруг почему-то мечтательно-одухотворённым, выражающее сейчас полную сосредоточенность на внутренних ощущениях, временами чуть вздрагивающее от неловких движений магического инструмента Рона Уизли в тыловой части, а временами искажающееся в гримасе блаженства, - Гарри неожиданно повиновался стихийному импульсу неясной природы, явившемуся откуда-то изнутри, и внезапным толчком углубил свой собственный инструмент едва ли не наполовину меж створок влажной пещерки.
  Колени Гермионы чуть не подкосились.
  - Пожалуйста...
  Ощущая, как по его сжимающим палочку пальцам стекают вниз капли пота - или не пота? - Гарри замер.
  - Только не останавливайтесь... - взмолилась Гермиона, расставив ноги чуть шире. - Пожалуйста...
  Чувствуя, что в глазах его темнеет, а брюки его готовы лопнуть изнутри от непосильного для ткани давления, Гарри вновь погрузил наконечник своего магического инструмента вглубь в Гермиону, ещё раз и ещё, ощущая при этом прямо через её разгорячённую плоть - отчего его мозг окончательно захлестнуло безумием - ответные резкие толчки волшебной палочки Рона.
  Погрузив палочку вглубь едва ли не до предела, он попытался слегка по-садистски её провернуть, заставив наконечник вильнуть при жёстком прижатии к плоти.
  Гермиона чуть не задохнулась.
  Раскрасневшаяся, вспотевшая, с трудом удерживающая равновесие, запрокинувшая назад голову и хватающая воздух ртом, она из последних сил выдохнула:
  - Мальчики...
  Взгляд её безумно блестящих зелёных глаз остановился на Гарри.
  Одновременно он вдруг ощутил касание её нежных пальцев в районе бесстыдно натянувшейся ткани брюк.
  - Вы ведь хотите... сделать это... - выдохнула она. Другая рука её была заведена на спину, но Гарри было сейчас не до того, чтобы догадываться об ощущениях Рона. - Не только... волшебными палочками...
  Не владея собой, действуя, словно бездумный автомат, Гарри отбросил палочку. Руки его молнией метнулись вниз, к застёжке пояса брюк, стремительно размыкая её.
  По-прежнему не владея собой, он резко шагнул вперёд. Пальцы его цепко сжались на упругих бёдрах Гермионы.
  - Да... - вылетело из неё. Голова её была запрокинута, губы её были приоткрыты и влажно поблёскивали.
  Гарри крепче обхватил заднюю внутреннюю часть её бёдер, вынуждая их раздвинуться шире и словно цепкими клещами обхватить его самого чуть ниже поясницы.
  Одновременным рывком он вдвинулся в неё - подобно снитчу, влетающему в перчатку ловца, подобно локомотиву, въезжающему в туннель, - заполняя место, ещё недавно трепетавшее от прикосновений его волшебной палочки, своей собственной плотью.
  Не в силах совладать с валом неимоверных ощущений, Гарри непроизвольно застонал.
  Эхом его стона был стон Гермионы.
  Вжавшись в Гермиону плотнее, почти что вдавливаясь, вплавляясь в неё, он вдруг увидел, как исказилось и застыло в судороге нечеловеческого блаженства её лицо - и, ощутив одновременно толчок, пронизавший сзади всё её тело, догадался, что предпринимает сейчас Рон.
  Глаза её расширились, а бёдра кольцом разгорячённой плоти резко сдавили поясницу Гарри.
  - Да!.. Да!..
  Она почти что задыхалась.
  - Пожалуйста!.. Не ос... Не останавливайтесь!..
  Взгляд её был безумен, хотя можно ли было назвать сейчас светочами здравомыслия взгляды её друзей?
  - Взбейте меня, взме... взмесите!.. Порвите... пожалуйста!.. Да!!.
  Рон и Гарри, и без её целеуказаний не собиравшиеся останавливаться ни за какие блага мира и даже за смерть Того-Кого-Нельзя-Называть, действительно движениями своими как будто планомерно разрывали Гермиону спереди и особенно сзади, заставляя изгибаться в судорогах страсти её юное тело, заставляя издавать хрипы её горло и заставляя даже выступить мутно-белую пену на её губах. Тонкая ниточка слюны свисала вниз с её подбородка.
  - Да!!!
  Хватка бёдер, пламенным обручем обхвативших Гарри, на мгновение стала стальной, а сама Гермиона запрокинула голову назад в оглушительном стоне.
  Выставив в то же время вперёд верхнюю часть тела и отставив назад ягодицы.
  Пальцы Гарри стиснулись что было силы на её бёдрах. В этот же миг он увидел стиснувшие её плечо пальцы Рона.
  Взрыв, выплеск, извержение вулкана или вспышка Сверхновой порывом раскалённого пламени низринулись из его организма, вторгаясь клокочущим потоком в нежное тело Гермионы - и, казалось, странным вензелем переплетаясь там внутри с другим раскалённым потоком. Горло её исторгло новый, пересекающий границу ультразвука стон.
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  - Вроде бы никто не услышал.
  Оторвав на миг голову от бархатных подушек дивана, Гарри на всякий случай обвёл взглядом комнату. В глазах у него по-прежнему было мутно.
  - Кое-кто, - чуть усмехнулась Гермиона, лежавшая футом правее, - благоразумно позаботился о Чарах Тишины. - Тон её вновь стал занудно-поучающим. - И не только об этих чарах. Противозачаточные, к примеру, - зевнула она, - тоже пришлись очень даже к месту.
  Щёки Гарри заалели.
  - Как вам не стыдно, - мягко упрекнула их Гермиона, чуть ли не с мурлыкающими интонациями. - Изнасиловали лучшую подругу, зная, что она под заклятьем.
  - Но... ты ведь... - подал голос Рон.
  Скорее всего, парализованный смущением настолько же, насколько и Гарри. Но речевой аппарат его мог работать отдельно от разума.
  - А ты и рад? - беззлобно передразнила его она.
  Рон умолк.
  - Что ж. - Натягивая на себя джемпер, Гермиона выгнулась всем телом, вновь напоминая большую кошку. - Пора нам теперь так или иначе изменять ситуацию. Если только, - тут голос её чуть дрогнул, - вы не захотите оставить всё как есть. Но вы же не захотите, верно?
  - Верно. - Гарри отвёл взгляд.
  Гермиона грустно усмехнулась, проскальзывая правой ногой в штанину брюк.
  - Если бы вы говорили это лишь для проформы, а в глубине себя желали обратного, то, пожалуй, я бы предпочла помешать вам. Но вы не хотите - или не настолько хотите. Вероятно, - лицо её на миг стало просветлённо-печальным, - вы действительно хорошие друзья.
  Гарри понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что именно она имеет в виду. Благодаря чарам Гермиона сейчас находится под управлением их с Роном подсознательных процессов.
  Таких, например, как стоящие за либидо или совестью?
  Не оттого ли она сейчас так спокойна, так невозмутима? Даже если им с Роном всегда подсознательно хотелось, чтобы Гермиона стала такой, какою была последние дни, едва ли им хотелось бы, чтобы она из-за этого сошла с ума.
  - Только учтите, - Гермиона провела в воздухе собственной волшебной палочкой, - что я тоже собираюсь принять участие в раздаче заклинаний.
  На лицах Рона и Гарри появилось лёгкое недоумение, а на губах Гермионы заиграла улыбка.
  - А вы как думали? - она облизнула губы. - Я, значит, наговорила вам разных вещей, насовершав при этом вещи не менее интересные, после чего всё позабуду, а вы хитро будете помнить? В то время как я буду по-прежнему наивно считать вас чистейшей воды друзьями?
  Она чуть прищурилась.
  - Так не пойдёт.
  - Но как же тогда... - Гарри ничего не понимал. - Не можем же мы обменяться заклинаниями одновременно.
  - "Авто крацио пролонго" и "Обливио эксплицитус пролонго" - вот ваше спасение, - произнесла Гермиона. С той же улыбкой на губах, хотя теперь Гарри уже казалось, что за улыбкой этой таится печаль. - "Пролонго" - стандартная замедлительная формула, отсрочивающая эффект влияния таких заклинаний секунд на десять. Главное - осуществить всё достаточно быстро.
  На мгновение уголки её губ слегка дрогнули, сделав улыбку коварной.
  - Учтите, не произнесёте "Пролонго" - увернусь от заклинания, и вам же потом будет хуже.
  - Ну тебя, - отмахнулся Гарри. Уши его и без того давно уже жгло адским пламенем.
  Он посмотрел на Рона.
  - Ты... помнишь свою роль? - Гарри сглотнул слюну. - Мы с тобой разучивали эту форму Обливиатуса. Обсуждали, какие воспоминания требуется удалить.
  Рон кивнул, сверля взглядом ковёр под ногами.
  - Не забудь "Пролонго".
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  Две волшебные палочки взлетели почти одновременно.
  - Авто крацио пролонго!
  - Обливио эксплицитус пролонго!
  Третья палочка описала красивый виток в воздухе.
  - Обливио эксплицитус пролонго!
  И ещё один виток.
  - Обливио эксплицитус пролонго!
  Миг тишины. Спустя секунду - чей-то слегка подрагивающий голос:
  - Вот и всё. Прощайте, мальчики, - ведь прежними мы уже не увидимся.
  
~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~   ~
  
  Этот учебный курс был весьма насыщен событиями. Коварные козни Того-Кого-Нельзя-Называть, попытки разгадать двойную или даже тройную игру Северуса Снейпа, неотъемлемые от пребывания в Хогвартсе опасности и угрозы - стоит ли, впрочем, перечислять?
  Гриффиндорцам было не до того, чтобы обращать пристальное внимание на какие-то несостыковки в памяти или пытаться найти объяснение оных.
  К чему?
  Если что и изменилось после той странной, жаркой недели, так это то, что Гарри как будто окончательно перестал ощущать даже мельчайшую неоднозначность к Гермионе - видя в ней теперь друга и лишь только друга, - в то время как Рон, напротив, почему-то стал всё плотнее и плотнее присматриваться к ней.
  Кто знает, почему?
  Всё ли стирает из памяти Обливиатус?
  Подсознание хранит немало тайн.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"