Сердце Баюна

"Один человек научил меня, что некоторые истории должны оставаться в прошлом. Для общего блага." (с) Автор.

Пролог. В путь

(Несчастный случай)

"Зима нынче выдалась премерзкая, с постоянными скачками давления, туманами, внезапными оттепелями и гололедицей. Вот и сегодня...

- Пос-с-с-торонись! А ну, с дороги!

Стоящих на обочине людей, закутанных в теплые шубейки, окатило ледяной жижей. Надрывный гудок клаксона и крик водителя несущейся на всех парах махины еще долго звенели в ушах. Мирра вздохнула, недовольно счищая с одежды грязные капли, и пошла дальше, благоразумно отойдя на самый дальний от проезжей части край тротуара. Свалянных отцом сапожек, которые она почти две недели расшивала шафрановой нитью, было откровенно жаль. Хотелось верить, что на местном рынке потрудились хотя бы помосты сложить. Мирра досадливо цыкнула, по кромке обходя громадную лужу, преграждающую ей дорогу. Гордятся, что живут в мегаполисе, на ей подобных смотрят свысока, а сами...Тьфу! Да у них в поселении у свиней в загоне и то чище! Если бы не братец, в жизни бы не сунулась сюда!

Сложно сказать, когда мир окончательно раскололся на две половины. Мирре как раз исполнилось пять лет, и на день рождения родители объявили переезд и пообещали, что теперь у девочки будет своя комната в настоящем деревянном доме. С того момента прошло пятнадцать лет, а семья Дакир так и живет в эко-посёлке Севернолесья. И Мирра об этом ничуть не жалеет!

Как, ну как можно жить в этих бетонных блоках? И деревья кругом только искусственные! Нет бы оставить кусочек первозданного леса! Старая Герда рассказывала, что на месте города раньше был прекрасный, могучий лес. Еще эти модные люстры в каждом третьем окне! Почему горожанам нравится блеклый, переливающийся от синего к зеленому цвет? Почти как Северное сияние. Надо быть совсем глупцом, чтобы долго на него смотреть! А цветы? Нет, вы видели местных девушек? У каждой в волосах искусственные цветы! Да они хоть знают, что обозначает, к примеру, вплетенная в косу ромашка или та же роза?! В общем, странные они, эти городские.

Мирра, наконец, добралась до новенького, поблескивающего металлом и тонированным стеклом комплекса, где расположился Лесной рынок. Раскланявшись на входе с пожилой женщиной в стеганой фуфайке, вытерла основательно подмокшие сапожки, прошла к единственной свободной витрине, оформленной под ветряную мельницу. Как же, такая экзотика! Реконструкция эпохи Древней Гардарики! Ох-хо-хонюшки! Девушка сморщила носик, перекинула порядком растрепавшуюся косу за спину и начала кропотливо раскладывать подсушенные лечебные травы, кусочки белого мха, веточки полыни и цветные бутыльки размером с мизинчик, в которых плескалась талая северная вода..."

- Ну что, Радка, как тебе отрывок? Сгодится? Ты же поможешь мне его красиво оформить? Ошибки исправить, сбежавшие запятые на место вернуть...

Видео слегка подтормаживало из-за неполадок с сетью. Пиксельная Илона замерла в окошке Скайпа, с нетерпением ожидая моего ответа. Я вновь пробежалась глазами по тексту и не нашла причин для отказа.

- Мне нравится. Честное слово. Как решила назвать сие творение?

- О, мне такое название в голову пришло ночью! - Подруга радостно всплеснула руками и в порыве воодушевления почти уткнулась лбом в глазок веб-камеры. - Мне кажется, лучше всего подойдет! "Сияние мечты"!

- Звучит отлично. В таком случае дописывай роман, я обязательно проверю все перед отправкой. Как твой малыш? - Щелчок закрытого файла, мимолетный взгляд на часы... Черт, опаздываю!

- Торопишься? - Илона славилась в нашей компании феноменальной проницательностью, граничащей с предвидением. Неудивительно, что мои ужимки не ускользнули от ее внимательного взора.

- На поезд опаздываю. - Я развела руками и виновато улыбнулась. - Отпуск как-никак...

- Беги тогда. Про Даньку потом расскажу. Доброй дороги!

- И вам не хворать.

Я захлопнула крышку ноутбука и в панике заметалась по квартире. Чемодан заполнился в рекордные сроки, техника надежно закрепилась на спине, документы и билеты после недолгих поисков заняли положенное им место в сумочке... Ну, в путь! Я выскочила из дома, бросила ключ в почтовый ящик соседки - она в курсе, что мои кипарисы требуют полива два раза в неделю, и вылетела из подъезда. Какой-то помятый (видать, праздники сказались) таксист с недовольной миной поинтересовался конечной точкой маршрута...

Двухэтажное здание вокзала походило на разворошенный муравейник. Уезжающие с баулами и чемоданами в окружении многочисленной свиты родственников и друзей, встречающие, что нервно сверлят взглядом электронное табло, бабки с горячими-вкусными пирожками сомнительной природы, мальчишки с сувенирами "На память о славном городе", хриплый от помех голос диспетчера, объявляющий посадку. И запах, ни с чем не сравнимый запах угля, рельсовой смазки и солярки...

- Заканчивается посадка на скорый поезд Энск-Москва. Заканчивается посадка...

Я пристроилась в хвост длинной очереди перед вагоном и погрузилась в изучение недр сумочки. Паспорт с вложенным квадратиком билета сгинул бесследно в ее глубинах, хотя - точно помню - положила в специальный боковой кармашек. Близкая дорога манила, пуская по телу предвкушающую дрожь. Сколько себя помню, всегда обожала путешествовать на поездах. Обязательно на верхней полке, с блокнотом под подушкой - мало ли, какая мысль озарит, и плеером в ушах, чтобы не вникать в разговоры соседей. Мерный перестук колес, ровное покачивание вагона, пролетающие за окном изменчивые пейзажи...

В дороге лучше всего думается о том исключительно важном, что мы привычно оставляем за кадром в будни, полные суеты и мелких бытовых проблем. Именно в пути меня накрывало вдохновение, приходили сногсшибательные и прорывные идеи. Раньше приходили. Я, наконец, уцепила пластиковый краешек обложки и выудила паспорт на белый свет с победным возгласом.

- Рада? Вот так встреча! Привет, милая!

Каковы шансы, что в очередь пассажиров затесалась еще одна девица с таким именем? Правильно, почти нулевые. Я медленно обернулась. Незнакомый рыжий парень стоял на расстоянии двух шагов и жадно пожирал меня взглядом. Парень как парень, бледноват немного, а так ничего особенного. Разве что глаза неожиданно карие и рост...выдающийся. Особенно по сравнению со моими метр шестьдесят восемь.

- Рада?

- Нет, не рада. Молодой человек, мы разве знакомы? - хоть убейте, не помню такого среди своих приятелей.

- Милая, что за шутки! - рыжеволосое недоразумение хлопнуло ресницами и обиженно насупилось. - Это же я!

- Молодой человек, я вас знать не знаю и вообще впервые вижу. - Ситуация становилась все абсурднее и абсурднее. Да и это слащавое "милая"... Фу. - Не представляю, кто вас надоумил, но точно говорю - такой трюк срабатывает только в кино.

- Какой трюк?

- С амнезией главной героини, - любезно просветила я вьюношу и протянула паспорт проводнице. - Когда она теряет память, бросает все и уезжает в другую страну, чтобы через двадцать лет встретить там свою первую любовь. Разумеется, он по-прежнему красив и не женат, она тоже свободна... И так далее. В общем, передавайте привет друзьям-шутникам. Чао!

Я неловко заскочила в вагон. Проводница, широкоплечая мадам в отутюженной форме, грозно зыркнула на дернувшегося за мной парня (женская солидарность в действии, ха!) и с громким лязгом захлопнула дверь. Снаружи забубнил диспетчер, включили нетленное "Прощание славянки". Вот и мое купе, пока что пустое. Верхняя полка справа, как я люблю. Вагон тряхнуло раз, другой, что-то заскрипело снаружи. Все. Тронулись. Здравствуй, отпуск...

Часть 1. Сокрытое в лесах

Глава 1. Раз в Крещенский вечерок...

(Э.Багрицкий)

Вы были на Черном море зимой? Скажете, глупо - море, оно только на летний отдых рассчитано. Уверенно заявляю - вы неправы. Хотя бы раз в жизни стоит бросить все дела и смотаться на побережье в "мертвый сезон". Человеку, ищущему спокойствия и уединения, подойдет идеально.

Сложно сказать, почему я вдруг сорвалась в небольшой адлерский пансионат в середине января вместо запланированного трипа по горнолыжным курортам России. Просто в один момент, наткнувшись в череде рекламы на скромненькое объявление, поняла, что сейчас это лучший вариант. Там никому не придет в голову меня искать. Там, насколько мне было известно от друзей, вай-фай в общественных местах еще не стал нормой жизни. Там, в конце концов, меня никто не знает. У меня нет мании преследования или же величия. Просто...обстоятельства так сложились.

Из окна самолета кажется, что море покрыто льдом, настолько оно неподвижно. В столице я не задерживалась - прыгнула в аэроэкспресс, часы до рейса коротала в зале ожидания с чашкой крепкого кофе и книгой. Читаю я быстро, средней толщины романа хватает на сутки в лучшем случае, героям именно этой истории сопереживалось по-настоящему бурно, так что время до посадки пролетело незаметно. Два с половиной часа полета, когда заснеженные равнины и холмы далеко внизу сменяются темно-зелеными зарослями и убранными полями, полчаса на получение багажа в лучащемся новизной аэропорту...

- Температура за бортом - минус два градуса. Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании.

Я глубоко вдохнула южный воздух и тут же закашлялась. Обещанного запаха моря не наблюдалось и в помине. Зато вдосталь имелось выхлопных газов и чего-то сложно определимого, но явно чуждого для моего обоняния. Мимо пронесся парнишка, закутанный в клетчатый шарф по самые брови. Мерзнет, бедолага, для них такой незначительный холодок - уже заморозки.

- Дэвушка красивая, куда вас падвэзти? - Черноглазый абориген подпирает бетонный столб, на котором висит новенькая табличка с номерами маршруток и городских автобусов. Оценивающе прохожусь взглядом по новенькому белоснежному "рено" с абхазскими номерами и без единого намека на шашечки за его спиной. Нет, дорогой, не в этот раз. Про основы ценообразования вольных таксистов я наслышана.

Неделю спустя я несколько разочаровалась в выбранном месте отдыха. Неспешная, сонная нега остывшего побережья затягивала не хуже трясины. Дни, похожие как близнецы, лентой Мебиуса окутывали меня, бесследно растворяя какие-то ни было порывы и желания. Я спала до обеда, завтракала в ближайшем кафе, затем долго гуляла вдоль моря, кутаясь в шерстяной палантин. Традиционный набег на рыночные ряды со специями (ничего не могу с собой поделать, пресная еда - это ужасно). Очередная "проглоченная" за вечер книга, ленивый ужин из вареных овощей с рисом, приправленным дневной покупкой, снова чтение...

В пятницу я поймала себя на мысли, что пора завязывать с "овощеводством". Наверное, поэтому я быстро нашла общий язык с молодоженами, заселившимися ночью в соседний номер. Влад и Марина, весьма рисковые ребята, как я убедилась позже, приехали в медовый месяц кататься на сноубордах. Реалии Красной поляны быстренько охладили их пыл. Снятый на месяц номер в пансионате "Буревестник" на побережье выходил в разы дешевле суточного проживания в любом из отелей местного горнолыжного курорта.

- Рада, мы уходим, вечером где встретимся? - вихрастая голова Влада показалась в дверном проеме и тут же скрылась.

- Давайте на площади. - Я отставила чашку и потянулась. Уточнений не требовалось - площадью в Адлере мы условились звать ухоженный пятачок неподалеку от центрального рынка.

- Окей, подруга. В семь будем на месте. - Что-то громыхнуло, в столовую с диким мявом ворвался корноухий Пират. Следом влетел мятно-зеленый диск фрисби, явно пущенный меткой рукой сноубордиста. - Ах ты зверюга вредоносная!

Уж не знаю, за что местный котофей так невзлюбил молодую семью - то ли запах их ротвейлера на вещах остался, то ли просто характер такой пакостный. Каждое утро начиналось с грохота и неизменной ругани кого-то из ребят, обнаруживших последствия новой проказы Пирата. Хозяин только руками разводил и шипел на негодника. Впрочем, тот на угрозы плевать хотел. Радушно встречало сие животное только повариху Лию, не жалевшую для "бедного котика" пары-тройки шматов не подходящего под стандарт мяса или рыбьих потрохов.

Под аккомпанемент Владовой ругани я поднялась в свой номер, распахнула балконную дверь и с блаженным вздохом рухнула на кровать, раскинув руки. Воздух пропитался запахом йода, ветер приносил стойкий аромат свежести - за окном лил дождь. "Буревестник" походил на экс-пионерские лагеря, коих наберется с десяток в окрестностях любого мало-мальски крупного российского города. Что-то среднее между "Дзержинцем", "Елочкой" и "Энергетиком". Те же статуи крепких девушек в косынках и с серпами в руках, та же доска почета с грифельными портретами, стандартные комнатки и мебель, полки для сменной обуви на входе. Обширная территория, заросшая мимозой и какой-то травой. И бювет с минеральной водой неподалеку от забора, как иначе.

Я перевернулась на живот, вытянула из-под кровати ноут и принялась записывать набежавшие мысли. Потом я, конечно, все удалю, но... Не смогу заснуть, если не перенесу на бумагу, пусть и виртуальную.

"Здесь много зелени, красивущие горы, прекрасные закаты. Здесь есть Променад и Железная дорога вдоль моря.
Здесь проще всего отыскать самые модные течения для общей массы отдыхающих - маркетологов не нужно. Все и так как на ладони.
Здесь никто ничего не усложняет. Все просто. Центральная площадь - недалеко от центрального рынка. Столовая - признак самообслуживания, а вовсе не качества питания.
Здесь, кажется, никогда не слышали о центральном отоплении - в домах холоднее, чем на улице.
Здесь снег выпадает только в горах. На побережье - далеко не каждый год.
Здесь есть реки Херота и Мзымта, а отдыхающих зовут "бздыхами".
Здесь легко фотографам-портретистам, языковедам, поварам. Сюда здорово ехать на каникулы. Жить здесь постоянно - для очень и очень своеобразных людей."

Честно говоря, меня покорила безыскусность и ленность местной жизни. Этакий бесконечный день сурка, прерываемый только на лето. На берегу почти все ларьки и здания или в стадии ремонта, или закрыты. Улицы малолюдны. По галечным пляжам уныло прогуливаются редкие фигуры. В кафе и ресторанах полно свободных мест. На приезжих в январе Адлер смотрит с легким недоверием - мол, чего это вы, господа любезные, тут забыли? Неудивительно, что мне, привыкшей к бодрому ритму жизни, здесь стало неуютно уже на третий день, когда все достопримечательности закончились, а пешие маршруты окончательно сформировались.

И вот сегодня, восемнадцатого января, мы решили сходить на набережную, где православные всего города собираются отмечать Крещение. Как водится, с южным размахом - афиши обещали бурную музыкальную программу, наличие священника, горячий чай с баранками всем желающим и традиционное погружение в очищающую воду. Нырять в прорубь мне приходилось лишь однажды. Ощущения незабываемые. Но представить себе крещенское купание в море у меня не получалось. Так что на вчерашнем ужине ребята постановили - участию в празднике быть.

Вечер накрыл город бархатно-угольным куполом. На счастье южных "моржей", жаждущих смыть с себя все грехи прошлого года, погода радовала плюсовой температурой и настоящим штилем. Выщербленные плиты набережной оккупировали многочисленные торговые палатки, пафосный ресторан "Амальгама" в честь праздника расщедрился и услужливо предоставил музыкальную аппаратуру, столы с летней веранды, что пылились на складе, и вип-зону для переодевания артистов. Мэр города, затянутый в парадный костюм, с унылым видом прислушивался к усатому казаку, то и дело поправлявшему съезжавшую набок папаху. Народ, охочий до зрелищ и дарового угощения, все прибывал, стекаясь к небольшому возвышению на границе с пляжем.

- Рада! Эгей, мы тут!

Со свистом и громким смехом ко мне протолкались сквозь толпу соседи-молодожены с парой ребят на хвосте. Марина схватила меня за локоть, Влад уцепился за другую ее руку, незнакомые парни, подмигнув, заняли место за моей спиной. Миг - и наша "коробочка", протаранив людскую массу, вывалилась на гальку пляжа.

- Ну и столпотворение! Интересно, кто из них будет нырять? - Влад по-собачьи встряхнулся и огляделся, привстав на носки.

- В прошлом году половина пришедших окуналась, не меньше. - Это блеснул знаниями один из спутников, коренастый мужичок в косухе. Цепи на его потертых джинсах согласно звякнули.

- Да ладно заливать-то, Глеб! - возмутился второй, откидывая со лба соломенного цвета гриву. - Тут верующих - один на десяток, остальные по угару да по приколу в воду прыгали. Видишь, "скорая" дежурит за углом? А казаков видел? Небось, опять кого-то вылавливать придется.

- А что, были случаи? - нахмурилась Марина, окидывая внимательным взглядом кромку прибоя. Рядом с нами начали кучковаться другие компании. Кое-где особо нетерпеливые приступили к "разоблачению", подбадривая себя щедрыми глотками пива.

- Идиотов везде хватает, - процедил сквозь зубы "байкер". - Заходить в воду будете - или отходите дальше, или подождите, пока "горячие головы" выскочат. В первые минуты такая давка...

- По утрам потом мчсники особо невезучих вылавливают. - Поддакнул блондинистый товарищ, сплевывая через плечо. Я поморщилась и отвернулась.

Выступления местечковых звезд я пропустила, решив остаться на облюбованном пятачке. Ребята. Пожав плечами, доверили мне охрану своих вещей, и отбыли в направлении сцены. Знала бы, что Влад с Маринкой приведут с собой кого-то еще - пошла бы на праздник одна. Не люблю чувствовать себя в компании лишней. И пустопорожнюю болтовню тоже не выношу.

- Ах, бл***, чего расселась тут... Ой, Ладогина? - на меня изумленно таращилась насурьмленная сверх меры девица в меховой жилетке "под леопарда" и белых лосинах, плотно обтягивающих богатые телеса. Я невольно потерла отдавленную ногу - дамочка весила как маленький гиппопотам. - Радочка, ты ли это? Сколько лет, сколько зим!

- Извините, мы знакомы? - вежливость - она и в Африке вежливость. Жаль, этой моднице сия истина неизвестна.

- Ладогина, ты с дуба рухнула? - раненным медведем взревела девица и полезла ко мне с объятиями. - Это же я, Светка Резинкина! Мы с тобой на школьных дискотеках еще зажигали вместе! Ну, вспомнила?

- Прошу прощения, вы обознались. - Виновато пробормотала я и, схватив в охапку вещи, побежала к помосту.

Резинкину я вспомнила. Была такая у нас в параллели, правда, со мной звезда танцполов не общалась ни разу. А значит... Значит, кроме корыстных интересов, не было в ее порыве ничего. Подумать только, еще и фамилию мою девичью назвала. Будто остались в нашем городе люди, которые не в курсе нашей свадьбы, а затем и громкого развода.

На шаткое подобие сцены как раз поднимался мэр. Отзвучали шаблонные фанфары, захрипел микрофон, выплевывая порцию помех. Мужчина расправил плечи и затянул старую песню о главном. И дороги обещал, и транспортные развязки, и послабления для предпринимателей... Ясно, значит, выборы приближаются. Я пристально всмотрелась в толпу. По плану после мэра слово берет священник. Потом толпящиеся на берегу дружно ломанутся в воду, теряя на бегу полотенца и детали одежды. Я решительно развернулась и, лавируя в людском месиве, поспешила к воде. Окунусь быстренько - и домой. Все равно коротать вечер в расширенной компании нет никакого желания. Я не поклонница алкогольных забав и последующих за возлияниями разговоров. Меня книга дома ждет, ноутбук, вкусный чай с ромашкой...

- Прошу прощения.

Высокую мужскую фигуру с рыжими волосами прямо по курсу я заметила в последний момент, едва успев увернуться от столкновения. Меня осмотрели с королевским равнодушием и отбыли восвояси. Краем глаза оценила прелести обнаженной натуры, прикрытой лишь коротким полотенцем, и посмеялась про себя. Не одна я такая сообразительная оказалась. Тут же вспомнился странный паренек на вокзале и его нелепое "милая, это же я!". Узнаю, кто так топорно шутит - уши откручу.

Ух, как бодр-р-р-рит водичка! Это вам не ледяная купель в средней полосе, откуда вылетаешь, как ошпаренный, через несколько секунд. Тут можно и поплавать немного, размяться, молитвы вспомнить, а не трехэтажные словесные конструкции. Помня о предупреждении оставшихся безымянными спутников, я отплыла подальше от берега. Задержав дыхание, окунулась с головой и неторопливо погребла обратно. Священник продолжал вещать о добром и вечном, "прихожане" внимали. Я перевернулась на спину и расслабилась. Волны мягко качали мое тело, темно-синее небо манило и щекотало душу ожиданием скорых перемен...

Я так и не сообразила, что произошло. Виновата ли во всем судорога, внезапно сковавшая ногу, или охваченные азартом ныряльщики, в пылу спешки не заметившие дрейфующего на волнах человека. Что-то с силой врезалось мне в бок, выбив напрочь запасы кислорода. Следующая волна захлестнула меня с головой, правую ногу прострелило дикой болью, сменившейся онемением. Я рванулась вверх, врезалась в чей-то рыхлый живот, тут же получила в ответ коленом по голове, дернулась - удар перепуганного пловца вышел не слабым, налетела на другого ныряльщика... Мир взорвался искрами, соленая вода вдруг показалась обжигающе горячей. А потом все исчезло.

Глава 2. Первый день комом

Рада, то есть я, категорически не переносила табачный дым. Самым тяжелым проявлением аллергии стали обмороки, в шестнадцать лет настигавшие меня в любом мало-мальски задымленном помещении. Помнится, в тот момент родители перепугались не на шутку. Подняли все связи, какие только могли, выбили мне место в аллергоцентре Москвы. Месяц врачи с воодушевлением изучали "уникальный случай", в итоге остроту реакции смогли снизить до обыкновенной мигрени. Родители не сдались, забрали меня из столицы и, плюнув на грядущие выпускные экзамены, ЕГЭ и другую ерунду, увезли меня на Алтай. К бабке-травнице в деревню. Еще на месяц. Как ни странно, после ее отваров и настоев аллергия покинула меня насовсем.

К чему я веду? С тех пор прошло без малого десять лет, однако забыть ощущения того первого падения я так и не смогла. Жуткий коктейль из панической беспомощности, тошнотворной слабости и мгновенной слепоты, к которым после "возвращения" в сознание добавлялась сильная ноющая боль в затылке, ушибленном о бетонные плиты пола. Прибавьте к этому резь в глазах, стянутую высохшей солью кожу, мерзко заложенные уши - и вы получите мое состояние в конкретный данный момент. Ей-богу, на секунду я успела пожалеть, что не осталась на дне морском.

- Фрол, ты не тронулся, часом? Ты кого мне приволок?!

Голоса "спасателей" слышались будто сквозь вату. Кажется, главнюк чем-то недоволен. Смену я ему закрыть, поди, не даю.

- Ну дык эта...как заказывали... Кикимору болотную, для хозяйских нужд, значитца.

Я поморщилась, силясь разлепить глаза и взглянуть на косноязычного хама. Это ж надо! Кикимора!

- Кикимору! Кикимору, дурья башка! А ты кого притащил?!

- А чо я-то сразу? Кто валялся на мелководье, того и притащил. Не нравится эта - обратно унесу!

Так. Разговор мне перестал нравиться еще две реплики назад. Странные какие-то спасатели. Черт, ничего не вижу. Солнце глаза слепит, слезы ручьем текут. Я потянулась к лицу и...с ужасом осознала, что руки туго связаны. Куда я вляпалась?!

- О, задергалась. - Недовольный басок "главнюка" раздался совсем близко от моей головы. Пахнуло чесноком и кислым пивом. Мерзость какая! - Ладно, бери ее и тащи к хозяину. Пусть разбирается. Хотя на его месте я бы не купился.

- Чаво так? - тот, кого назвали Фролом, легко поднял мое отнюдь не хрупкое тельце и, как мешок с мукой, закинул на плечо. Меня снова затошнило, перед глазами поплыли цветные круги.

- Кикиморы - они силы много имеют, да и сладить знающему с ними легко. - Тоном наставника гнусаво поучал его "главнюк", шагая следом. - А это - водяница, ну, девка из семьи водяного. Ни силы особой, ни разумения должного не имеет. Намается хозяин с ней, нутром чую.

- Дык давай выпустим, коли так плохо?

- Не-е-ет, Фрол, - с тяжким вздохом выдал очередное откровение его сообщник. - Нельзя ее теперь обратно в воду. А ну как нажалуется водяному? Тут такое начнется... А ну-ка, стой.

Под негромкое ворчание здоровяка, на чьем плече я болталась, второй мужик дернул меня за волосы, оценил злобную гримасу на лице и, сплюнув, ловко натянул мне на голову пыльный вонючий мешок. Сознание покинуло меня во второй раз за этот чертовски длинный день.

***

- Ай, зараз-з-з-за...

Я сунула ушибленный палец в рот и на коленках уползла обратно, в дальний угол вольера. Жаль, медвежатника из меня не получилось. Единственная уцелевшая невидимка, запутавшаяся в волосах, легко вошла в замочную скважину и...растаяла в воздухе. Постойте, какой еще вольер, спросите вы? Обычный, примерно два на четыре метра в длину и полтора метра в высоту. В таких еще овчарок кавказских особо нерадивые хозяева держат. Пол засыпан свежими опилками, у стены стог ароматной соломы, глубокая деревянная миска наполнена холодной водой, сквозь частокол железных прутьев рука не пролезет. Дверца, запертая на амбарный замок, казалась мне единственным достижимым способом для побега, но...не срослось, как говорится.

Я пришла в себя уже здесь, в клетке. Открыла глаза, осмотрелась, закрыла, молясь, чтобы увиденное оказалась всего лишь галлюцинацией. Повторный осмотр безжалостно разбил мои надежды. Меня сочли пригодным экземпляром для чьего-то зверинца. Да-да, именно так выглядело место, куда я попала. Небольшой кусок земли, обнесенный сплошным высоченным забором, был битком забит клетками и вольерами со зверьем. Помимо обычных зверушек я разглядела и вовсе чудные экземпляры. Грифона, например - орлиная голова на львином теле, русалку в прозрачной бочке - никем иным девчонка с перепонками между пальцев и чешуйчатым хвостом, быть не могла. Всего я насчитала тридцать пять "заключенных". Кое-кто посматривал в мою сторону с затаенным интересом, кто-то спал, кто-то хрустел содержимым миски (думать даже не хочу, что там было). Громадная змея из клетки напротив кровожадно стрекала языком, сверля меня взглядом. В общем, теплая компания, ничего не скажешь.

Версия, что произошедшее на берегу было корявым розыгрышем моих соседей по пансионату, отвалилась сама собой. Нет в нашем мире ни грифонов, ни русалок, ни шестируких кошек, сидящих в позе лотоса. Значит, я теперь в мире другом. Все в жизни случается, почему бы не случиться и путешествию в чье-то тридевятое царство? Подумаешь, утонула во время крещенских купаний. По теории фантастов, описывающих такие казусы, выходит, что попаданцы сплошь и рядом - бесполезные для родного мира существа, которых ничто не держит. Паразиты, проще говоря. Ни семьи, ни детей, ни особой пользы для общества. Ждет их родной пространственно-временной континуум, пока человечки образумятся, подсказки разные дает. А потом р-р-раз - и избавляется от недогадливых. Вот и от меня...избавился. Правда, с шансом на исправление. Живой осталась, в страшилище неведомое не обратилась. И на том спасибо. Даже спасатели, чтоб им икалось за такой "радушный прием", на честь девичью не покусились - купальник целехонек, синяков нет, жутких ран тем более. Ах да, им же кикимор болотная в живом виде требовалась...

Хозяин зверинца появился в своих владениях ближе к закату. К этому времени я успела разглядеть во всех подробностях своих "собратьев" по заключению, осушила до дна миску с водой, обгорела, судя по ощущениям, с головы до ног, и теперь ничком лежала на деревянном настиле, припорошив себя соломой. Хоть какая-то защита от палящего солнца - день выдался жаркий, а прозрачная крыша клетки, к моему сожалению, была сделана из чего-то похожего на стекло. Тело горело и чесалось, пить хотелось неимоверно, способность связно мыслить почти отказала...В этот печальный момент и появился Он.

Кто-то приблизился к моему личному филиалу пустыни Сахары. Басовитым голосом выругался сквозь зубы на неведомом языке. Зазвенели ключи, щелкнула, отходя, дужка замка. Колкая солома, царапаясь, слетела с моей спины, обнажая краснющую спину. Минута абсолютного молчания - кажется, стихли ВСЕ питомцы местного бестиария. И тут на меня полилась долгожданная, восхитительная, желанная, чуть теплая вода... Я счастливо выдохнула и приподняла голову над полом, чтобы не захлебнуться и не наглотаться опилок и соломенной трухи. Вода тут же исчезла, чьи-то руки поставили меня в вертикальное положение. Я фыркнула и отвела прилипшие ко лбу волосы.

- Не кикимора, - с непроницаемым лицом подвел итог осмотра владелец зоопарка. Жаль, лица толком не рассмотреть - в глазах мутно от резкого подъема.

- Не кикимора, - прохрипела я, согласно кивая.

- И не водяница? - прищурил левый глаз мой собеседник и глянул на меня сквозь сложенные колечком пальцы.

- И не водяница, - со вздохом подтвердила я и переступила на другое место, чтобы солнце не било в глаза. - Человек я.

- Значит, человечка, - вздыхает Он и протягивает мне крепкую мозолистую ладонь. - Выходи, горемычная, лечить тебя будем. Чтоб я еще хоть раз Фрола с поручением отправил...

И я выхожу, наконец, из клетки, снисходительно оглядываю недовольно скалящихся зверей, касаюсь учтиво поданной руки моего освободителя...и сгибаюсь от дикой, жгучей боли, накрывшей каждую клеточку тела. Напоследок успеваю заметить крайнее изумление на лице мужчины и в третий раз за последние сутки падаю без сознания. Как бы не вошло в традицию...

Хозяин зверинца привычным жестом отвел за ухо вылезшую из косицы прядь волос. Пробежался взглядом по растянувшейся у его ног девице в срамном костюме. Хмыкнул, недоверчиво качнул головой и скрестил руки на груди, ткнув лежащую носком сапога.

- Человечка, говоришь...А врать нехорошо...

Солнце медленно скатывалось за горизонт, расцвечивая облака красным золотом. Зверье привычно металось в клетках. Полуголая девушка по-прежнему лежала на земле, не реагируя на чужие прикосновения. Подожженный темно-русый волос, как и подобает всяческому нормальному волосу, скрутился от жара и расплавился. На поднесенный к самому девичьему носу шмат окровавленного парного мяса реакции не последовало. Ногти на ухоженных аккуратных ручках оказались чистыми, светло-розового цвета, без малейшего намека на не-живую природу их обладательницы. Словом, находка Фрола и на первый, и на второй, более внимательный взгляд, оказалась человеком. Наконец, закончив свои махинации, мужчина пришел к какому-то решению и, крякнув от натуги, поднял обморочную и зашагал в дом. Мало ли, какой тропой девчонку занесло на Лилейное озеро. Погостит у него, оправится, а там, глядишь, и расскажет ему, за каким надом пожаловала в земли охотника.

Глава 3. Вот и познакомились!

- Да.

- Нет.

- Я сказал, да!

- А я - нет. Не мои проблемы, не мне их и решать. - Я отвернулась от собеседника и снова погрузилась в чтение. Учебник по местной географии оказывал на меня прямо-таки умиротворяющее действие. А какие иллюстрации! Все-таки красиво здесь...

- Не твои, значит?! Да я всю неделю только твоими проблемами и занимаюсь! - За спиной грохнули кулаком о стол. Меня схватили за пояс и рывком стащили с подоконника, довольно грубо поставив затем на пол.

- Медведь неотесанный! - Книгу пришлось отложить. Во избежание, так сказать.

Серые глаза напротив угрожающе сузились. А ведь день так хорошо начинался! Я глубоко вздохнула и закатила глаза.

- Ладно-ладно, спущусь к ужину. Но потом чтобы никаких упреков!

Хозяин моего временного пристанища расслабился.

- Давно бы так. Платье тебе принесут. Не опаздывай.

- Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! - Проворчала я в закрывшуюся дверь. Покосилась на облюбованное местечко у окна и с сожалением поняла, что благостное настроение улетучилось безвозвратно.

С Танэком Падурше, моим спасителем и надзирателем, я встретилась во второй раз дней восемь назад. На следующее утро после триумфального освобождения из раскаленной на солнце клетки, я долго лежала и прислушивалась к собственным ощущениям. Заодно разглядывала место, где очутилась. Флигель или домик для сторожа, уж больно проста обстановка: стены, обшитые деревянными панелями, янтарем блестящие на солнце. Потолок, разрисованный несколько аляповатыми гроздями не то рябины, не то винограда. Окно, затянутое полупрозрачным тюлем вместо стекла, широкий подоконник. Простецкий неошкуренный стол, табурет с облупившейся "сидушкой" из когда-то синего сукна. И кровать, на которой, собственно, я и лежала. Вернее, набитый пухом и какими-то ароматными травами матрас, застеленный неожиданно роскошным бельем, выбивавшимся из общей картины. Прохладный шелк простыни льнул к пылающей коже, даря недолгое облегчение. Все-таки обгорела я знатно, попытки укрыться под слоем соломы в клетке мало помогли. Казалось, покровы моего тела под жарким солнцем истончились настолько, что дернись только - и лопнет натянутая до предела кожа, причиняя нестерпимую боль. Ко всему прочему у меня явно лихорадило, от малейшего движения перед глазами цвели круги и мельтешили черные точки. Вставать с мягкой постели было страшно.

Танэк вошел как раз в момент, когда я напряженно выбирала между болезненным подъемом в поисках питья и безопасным подражанием бревну, мучимому жаждой.

- О, вы очнулись. Замечательно. - Мужчина приветливо улыбнулся и опустил поднос с каким-то склянками и тряпками на пол рядом с матрасом. - Сейчас я обработаю ваши ожоги, затем вы примете лекарство и после уже обсудим все вопросы. Поверьте, у меня их не меньше.

- ВЫ обработаете ожоги? - Я недоверчиво посмотрела на гостя. У меня все тело - сплошной ожог! - Может, я сама частично это сделаю, куда дотянусь?

- Да бросьте. Вам шевелиться в принципе противопоказано, как целитель сказал. - Мужчина упрямо поджал губы и начал неторопливо смачивать тряпицы, поочередно прикладывая к ним бутылочки. По белой ткани поплыли грязно-зеленые и бурые пятна.

- Все равно это как-то... неприлично. Я вас совершенно не знаю и...

- Девушка. - Он вздохнул и уставился на меня с такой укоризной во взоре, будто я сервиз его любимой бабули расколотила и не признаюсь. - Воспринимайте процесс как сеанс у целителя, хорошо? Поверьте, у меня уже был шанс налюбоваться на ваши ошпаренные прелести, пока я тащил вас сюда. Ничего нового для себя я не увидел.

Я хотела еще поартачиться, требуя прислать вместо него женщину или того самого целителя, на худой конец, но хозяин зверинца (никем иным он не мог быть) споро прижал к моему плечу первый компресс. Стало настолько хорошо и легко, что я почла за лучшее умолкнуть. Подумаешь, увидит меня в неглиже. В конце концов, не Средние века на дворе, да и я не такая уж целомудренная дева. Буду считать, что это такая плата за лечение. Пусть любуется, если краснокожие ведьмы в его вкусе, больше-то ничего не сделает.

Спустя полчаса все принесенные мужчиной снадобья закончились, а моя кожа сменила насыщенно багровый оттенок на пупырчато-коричневый. Зато противный зуд и жжение исчезли безвозвратно. Я поднялась на ноги и потянулась. В спине что-то хрустнуло. Доктор Айболит местного производства усмехнулся.

- Как вас зовут, милая девушка?

- Василиса Прекрасная, - я склонилась в поясном поклоне. - Для своего суженого, разумеется. Для всех остальных - лягушка болотная.

- Тогда уж Премудрая, - хохотнул он, усаживаясь на пол по-турецки. - Слабонервные да брезгливые точно в круг женихов не попадут.

- А как иначе? Для семейной жизни хлюпики и морально неустойчивые личности не подходят.

- Поддерживаю целиком и полностью, - мужчина преувеличенно серьезно закивал головой, а затем снова повторил свой вопрос. - Так все же, как вас зовут?

- А вас? В конце концов, это ваши люди притащили меня сюда. Формально, знакомство начато вами. - В голове неожиданно всплыли прочитанные давным-давно строки, насколько опасно доверять незнакомцам свое настоящее имя. Вдруг не человек, а нечисть какая? Откуда мне знать, кто водится в этом странном мире? Я подозрительно осмотрела временного соседа по флигелю.

Загорелый брюнет с умеренно короткой стрижкой. Лет тридцати или около того, судя по наметившимся морщинам в уголках глаз и общему впечатлению от его поведения. Не худой, не толстый, ростом чуток повыше меня будет. Про таких говорят "крепко сбитый". Глаза серые, нос прямой, щетина трехдневной длины, впрочем, фигурно выбритая в стиле ван Дайка - тонкие усики, остроконечная аккуратная бородка. Уши... Уши как уши, не волосатые, не острые, не лопоухие. Нормальные. Все-таки... человек?

- Пусть будет так. - Изучаемый мной образчик мужской красоты легко вскочил и тоже поклонился. Не в пояс, но все-таки. - Танэк Падурше. Царский егерь и держатель лечебницы для редких видов существ.

- Лечебницы, значит... Как скажете. Рада Королёк. Недоутопленница, стараниями ваших молодцев. Танэк, вы только не смейтесь, но... Вы - человек?

Мужчина недоуменно посмотрел на меня. Моргнул пару раз, потер шею, склонил по-птичьи голову набок. Посмотрел строго и даже с некой прохладцей. Больная мозоль или настолько глупый вопрос, что выдает мою чужеродность этому миру?

- У вас есть повод сомневаться в моем происхождении?

- Ну, у ваших слуг возникли сомнения в моем. Хотя внешне мы оба принадлежим к человеческому виду. Хотелось бы знать, откуда такая несправедливость в суждениях.

- Ах, вы об этом... - Царский егерь заметно расслабился и состроил виноватую рожицу. - Приношу извинения за их глупость. Леший поутру передал, будто в лесном озере болотница обессилевшая лежит, я отправил их проверить. В тот уголок редко забредают люди, тем более юные девушки. Вот и дали маху. Кстати, что вы делали на озере?

И смотрит цепко, подозрительно. Сказать или не сказать? Как тут к иномирянам относятся? А вдруг в блаженные запишет и целителям на опыты сдаст?

- Я же сказала вам. Топилась. Но неудачно. - Я удрученно вздохнула и пожала плечами. - Озерцо мелковато оказалось.

- Надеюсь, больше вы не станете предпринимать попыток? Знаете ли, мой водоем мне дорог в истинном виде, безо всяких посторонних элементов.

- Что вы, конечно, нет. Раз не удалось с первого раза, значит, мир не готов терять такую персону, как я. Поживу еще немного.

- Отличное решение! - похвалил меня Танэк. А взгляд, между тем, не отводит. И улыбается натянуто. Не верит, как пить дать. Я и сама бы не поверила. Найти голую девицу в закрытой для прогулок частной зоне, которая еще и вопросы дурацкие задает. - В таком случае, куда вас доставить? Где вы живете? Наверное, ваши близкие с ума сходят от беспокойства.

- Никуда. - Я пожала плечами и осторожно присела на матрас. Мало ли, какой срок действия у этого снадобья. - Сирота я. Никого не осталось, дом сгорел, скотина разбежалась жених, з-з-зараза, ушел к другой...

- Н-да, ситуация, - цыкнул мужчина. Смерил меня еще одним странным взглядом, помолчал какое-то время и выдал. - Хорошо. Предлагаю вам, милая Рада, до полного исцеления пожить у меня - как-никак, по моему недосмотру вы так сильно обгорели. Потом видно будет. Захотите - останетесь здесь, работа найдется, захотите - дам провожатого до столичного пансионата для девиц-сирот.

- Благодарю, - я растерянно улыбнулась. Ожидала чего угодно - настойчивых расспросов, обвинений, подозрений... С первого взгляда видно, что моя история шита белыми нитками. Почему тогда...

- Вот и договорились. Тогда сегодня лежите, отдыхайте, много двигаться я вам не рекомендую. Вместо завтрака придется выпить вот это, - на стол перекочевал изящный флакон из темно-фиолетового стекла. - Обед вам принесут.

- А ужин? - Наглеть, так наглеть.

- Ужин, возможно, захватит с собой лекарь. Или я, смотря кто окажется в это время дома.

- Хорошо. Спасибо вам большое, Танэк. - Благодарность полетела в спину уходящему из флигеля егерю.

- И да, Рада... - Он обернулся, уже почти выйдя на улицу. - Когда решитесь рассказать, что с вами приключилось на самом деле - заходите. Я бываю в поместье примерно до обеда и уже после заката.

Я мило улыбнулась и кивнула. Все-таки не поверил. Хорошо хоть, допрашивать не стал. Так и познакомились.

Разумеется, я планировала для начала осмотреться на новом месте, разузнать побольше о законах этого мира, выяснить, как здесь принято себя вести, и знают ли аборигены о других мирах. Возможно, спустя какое-то время я открылась бы Танэку и попросила о помощи. Но... Случай - штука коварная и непредсказуемая. Меня "раскололи" в тот же вечер, причем самым немыслимым образом. Невидимый "доносчик" постарался на славу, так что к ужину егерь уже знал, что его гостья совсем не та, за кого себя тщится выдать. Дело было так...

Закат я встречала, лежа на траве у флигеля. В домике воцарилась духота, изгнать которую не могли открытые настежь окна и дверь, потому я сочла за лучшее расстелить на мягкой траве одеяло и подождать обещанный ужин на свежем воздухе. Тепло, кожу холодит по-летнему ласковый ветерок, птицы щебечут, где-то поет свою песнь одинокая лягушка. Мошкара пушистым облаком вьется рядом, но к телу приближаться не рискует - запах полыни, входящей в состав одного из лекарств, накрепко въелся в кожу.

Егерь подкрался неслышно. Почти. Если бы не звон столкнувшихся на подносе чашек, я бы даже не заметила его присутствия.

- Почему вы прямо не сказали, что принадлежите другому миру? Я показался вам настолько жутким типом?

Я вздрогнула. Первой реакцией было желание вскочить и убежать как можно дальше, настолько я себя накрутила за день, рассуждая о вариантах встречи местного сообщества с иномирянкой. Следом пришла относительно здравая мысль не дергаться понапрасну. В конце концов, правда о моем происхождении рано или поздно вскроется, идеально вписаться в чужой мир, не имея малейших знаний о его устройстве, невозможно. Какая-нибудь мелочь меня выдаст. И лучше узнать, что грозит выходцам из других пределов, сейчас, в компании благожелательно настроенного Танэка, нежели сбежать и напороться на толпу суеверных крестьян с вилами или еще кого. Дураков всегда хватает, а непонятное чаще вызывает у людей ужас, чем любопытство.

- Скорее, умеренно опасным. Мало ли, как у вас принято иномирян обхаживать. На костер мне не очень-то хочется.

За спиной насмешливо фыркнули. Егерь оставил поднос на траве и присел рядом так, чтобы видеть мое лицо.

- Вам повезло, Рада. - проникновенным голосом сообщил Танэк, с любопытством рассматривая меня. - В Севернолесье костров не жгут уже лет сорок, а с неизведанными явлениями разбирается Ученый кабинет. То-то я понять не мог, почему леший вас за болотницу принял. Ужинайте, потом повторим лечебные процедуры, а там и поговорить можно.

- Один вопрос, - я развернулась к источающему аппетитные запахи подносу. И не забыть бы потом уточнить, что имел в виду Танэк, говоря, что мне повезло. Выходит, кроме безопасного для меня Севернолесья есть и другие земли? - Как вы узнали, что я не отсюда?

- Домовой подсказал, - мужчина снисходительно улыбнулся, заметив мои округлившиеся глаза. - Не думали же вы, что я действительно оставлю незнакомую девушку без присмотра в собственном доме? Да еще и найденную при таких странных обстоятельствах? Федуша за вами наблюдал весь день. К слову, вы ему приглянулись. Последнему жильцу флигеля этот проказник изрядно жизнь испортил.

Признаться, я так и думала, что в поразительном гостеприимстве мужчины кроется какой-то подвох. Но домовой... Мир оказался с сюрпризом. Лешие, болотницы, зверье абсолютно невероятных видов, теперь и это... Раздолье для любителя старых русских сказок. Интересно, кто тут еще водится?

- А...- я замялась, не уверенная, будет ли моя просьба истолкована правильно. - Можно на него посмотреть? Я без всякой задней мысли, честное слово! Просто никогда раньше домовых не видела! У нас они только в сказках упоминаются!

Мужчина прислушался к чему-то, доступному лишь ему одному и кивнул.

- Перед сном он к вам забежит, как с делами управится. А теперь ешьте, Рада. Не отвлекайтесь.

Стоит ли говорить, что ужин я проглотила, как студент из общежития, получивший передачку от родственников. Моментально, то есть. Вопросы посыпались уже во время новой обработки ожогов все тем же пахучим составом.

- Севернолесье - это мир или страна?

- Царство средних размеров. Мир называется Семиречьем.

- Иномиряне часто к вам попадают?

- К нам - не особенно. Последний раз такой случай был во времена правления деда нашего царя.

- К вам - это куда? В ваше царство?

- В наш мир. Об этом позже поговорим. Рада, не ерзайте! Мазь должна впитаться!

- Ваша мазь жжется, - жалобно простонала я, пытаясь вырвать руку из железной хватки егеря. Подумаешь, почесать спину хотела!

- Зато кожа облазить не будет, - парировал мужчина. - Еще есть вопросы, или мне уйти?

- Конечно, есть! - я подскочила на одеяле и только сейчас заметила, что вокруг сгущаются сумерки. - Только давайте в помещение вернемся. Холодно.

- Разумеется.

Мне по-джентельменски подали руку и сопроводили до дверей флигеля. На полпути я спохватилась, порываясь вернуться назад.

- Одеяло...

- Заберут слуги и почистят. - Даже не обратив внимания на мое сопротивление, заверил Танэк и фактически втащил меня в домик. Под потолком тут же засияли ровным персиковым светом какие-то шары. - Не переживайте, Федуша вам новое принесет. Спрашивайте, Рада, самое важное для вас. Остальное, уж извините, завтра. Я устал, как собака.

Вопрос, загнанный на два дня глубоко в подсознание, вырвался раньше, чем я успела его осмыслить.

- Я смогу вернуться назад? Или... там я умерла?

- Почему вы думаете, что погибли, позвольте узнать? - осторожно уточнил мужчина. Даже кружку с горячим чаем, найденным на столе, отставил в сторону.

- Ну, идея о некоем чудесном загробном мире весьма привлекательна для моих соотечественников. - Я натянуто улыбнулась и попыталась объяснить недоумевающему егерю такой приятный читательскому сердцу сюжет. - Якобы в момент смерти душа человека переносится в другой мир, где ее ждет особая миссия или же награда за труды. Бездыханное тело остается на земле, тем самым отрезая путь назад. Мотив этот широко используют в религии, в литературе, в музыке... Да где угодно!

- Чушь какая, - поморщился мой собеседник. Под конец я все же не удержалась и сорвалась на крик.

- Смерть страшит. А несчастный случай может поджидать любого. Приятнее заблуждаться, что там, за гранью, тебя ждет новая жизнь, лучше прежней.

- Спорный вопрос, будет ли жизнь без телесной оболочки лучше. Я не смогу объяснить вам законы перемещений, этот вопрос лучше задать ученым. Но одно скажу точно - вы живы и вполне материальны. И ваше тело никто не найдет там, откуда вы перенеслись. Сюда попадают или целиком, с чистой душой и немытыми пятками, например, или не попадают вовсе.

- Вы меня успокоили. Значит, я смогу попасть домой?

- Сожалею, но на этот вопрос у меня нет ответа. - Мужчина развел руками и как-то горько усмехнулся. - Перемещение между мирами в безраздельном владении волхвов.

- Но теоретически вернуть меня обратно можно? - я решила уточнить на всякий случай.

- Теоретически - да. Фактически... Откроют они вам путь или нет, зависит только от их решения. Думаю, на сегодня достаточно. Доброй ночи.

И этот сильный, независимый мужчина попросту сбежал! Чего он испугался? Думал, что слезами зальюсь, как только соображу, что шансы на возвращение в родную провинцию колеблются около плинтуса? Глупость какая. Не то, чтобы я сильно рвалась обратно. В конце концов, там меня никто не ждет, кроме пары друзей и родителей. Однако запасной путь на случай, если здесь что-то пойдет не так, должен быть.

- Где наша не пропадала, - проворчала я в кружку, наслаждаясь душистым чаем. Смородиновые листочки, мята, сушеная малина, еще какая-то трава... Федуша - чайных дел мастер. Даже привязчивый полынный душок отступил на время, перестав портить мне жизнь. Вот странно, дома никогда от полыни не шарахалась, а тут будто нашатырем под нос ткнули - и вздохнуть тяжело, и глаза слезятся.

- Нравится напиток? - пропищал тоненький голосочек где-то в районе моего уха.

- Очень, - машинально ответила я и встрепенулась. - А кто говорит?

- Это я, Федуша! - хихикнуло нечто и с хлопком материализовалось на моих коленях.

- Какой ты красивый! - восхитилась я, разглядывая живое чудо. Темно-рыжая шерстка, большие торчащие ушки, вытянутая остренькая мордочка, пушистый хвост. Домовой оказался похож на степную лису. Фенек, кажется, называется.

Домовенок польщенно заурчал и облизнулся, смешно дернув ухом.

- Будь сегодня моей гостьей, а завтра я тебе в хозяевском доме комнату приготовлю. Не дело это - барышню во флигель мужицкий селить.

- В смысле мужицкий? Разве есть разницы? - Я еще раз обвела взглядом свое временное жилище. Дом как дом. Обычный и несколько безликий, будто гостиничный номер. Где тут намек на гендерное деление?

- Завтра увидишь, - хитро щурясь, пообещал мне дух-хранитель и спрыгнул на пол. - Ложись, красна девица, утром рано подниму.

Слово свое домовой сдержал, разбудил ни свет, ни заря. И продолжал исправно будить меня на рассвете даже после переезда в хозяйский дом - вдоволь топтался на животе, стаскивал одеяло, щекотал хвостом пятки. Уж не знаю, чего добивался рыжий проказник, поскольку особого занятия, кроме как книжки читать, в четыре-пять утра я не находила. Сглаживалось мое негодование от выходок Федуши лишь за счет чашечки вкуснейшего чая и хрустящего печенья с малиновым вареньем, которые непременно находились на подоконнике после исчезновения ушастого негодника. А комнату домовёнок и впрямь приготовил девчачью. В хорошем смысле этого слова.

Поселили меня в южном крыле поместья, на втором (господском!) этаже. Комната делилась на две части - собственно спальню, выдержанную в нежных пастельно-сиреневых тонах, и небольшую "гостиную", отделанную светлым деревом. В гостиной приютились два стула с мягкими спинками лавандового цвета, чайный столик, сверкающий на солнце перламутром и простенький половичок-дорожка из разноцветных лоскутов. Диссонанс, как сказала бы одна моя подруга, однако мне понравилось. В спальне, кроме средних размеров кровати, громоздкого вычурного шкафа и старинного трюмо с потемневшими зеркалами, нашлась еще и дверца в умывальню - этакий закуток с подобием санузла. Позже Федуша обещал сводить меня в бани и рассказать, как здесь устроена система водоснабжения. И, посчитав задачу по переселению нового жильца выполненной, исчез.

Так и повелось. Танэк пропадал в лечебнице и разъездах, за ужином едва выдавливал из себя пару вежливых фраз и отправлялся спать. Я дни напролет сидела в библиотеке, каждый вечер утаскивая с собой в комнату по книге. Федуша иногда забегал ко мне поболтать, а перед сном рассказывал байки из жизни сородичей. Моя кожа почти вернулась к своему натуральному цвету, последствия кошмарного солнечного ожога сошли на нет, запах полыни перестал причинять неудобства.

Как ни странно, желанный отдых без суеты и лишних проблем я все-таки получила. Пусть для этого пришлось почти утонуть и вынырнуть в другом мире, но... Надежда на скорое возвращение в родные пенаты меня не покидала, в этом вопросе содействие царского егеря существенно повышало шансы на успех. Потому я не рвалась сию же секунду назад - к порядком осточертевшей работе в городской газете, съемной квартире-"однушке" в двух шагах от старого парка, где вечерами гуляют улыбчивые пожилые пары и стаи мамаш с колясками. Этот год дался мне непросто, нанеся серьезный урон безотчетной вере в людей, потому отдых вдали от знакомых, сплетен, слухов и прочей привычной суеты был сродни глотку свежего воздуха. Семь дней моя жизнь в новом мире текла размеренно и неторопливо, без вымученных встреч с напоказ сочувствующими коллегами и принявшими мою сторону друзьями.

Семь дней без унылых воспоминаний и бесплодных попыток понять - когда, ну когда же я так ошиблась, не заметила происходящих с мужем изменений? А может, то и не изменения были вовсе - так, тщательно скрываемые черты поганого характера. Что в нем, что в той, которую я по глупости своей считала подругой. Нет-нет, драгоценный супруг хранил верность и не смотрел налево. В классическом плане. Это я подала документы на развод, как только разобралась с мотивами их...предательства, наверное. Натура такая - не терплю разочарований в людях. Треснувшую чашку я предпочитаю выбросить, а не склеивать и поворачивать другим боком, беззастенчиво обманывая себя и окружающих. Муж - бывший теперь - за полтора года совместной жизни так и не понял этого. Хорошо, что разошлись. Дальше было бы хуже.

Так вот, семь дней я жила в доме весьма симпатичного и холостого мужчины, наслаждаясь царящими промеж нас приятельскими - ни на градус выше! - отношениями. А сегодня уважаемый хозяин поместья заявился ко мне с утра пораньше и поставил перед фактом, что за ужином нас посетит крайне важный гость. И я должна произвести на этого неизвестного самое благоприятное впечатление. Никаких подробностей, никаких объяснений - просто должна и все. И кем он меня представит?! Нравы в Севернолесье весьма и весьма строгие. Женщина? Брюки не носи, мужчинам не перечь, в большую политику и бизнес попасть даже не мечтай. А уж развод получить - совсем немыслимое дело. В свете этого живущая в доме я смотрюсь крайне подозрительно и провокационно. Поразмыслив так и эдак, в особенности над словами Танэка, будто он мои проблемы решал всю неделю, я решила на ужин все-таки явиться как положено. А дальше... Посмотрим на их поведение.

Глава 4. Родственников не выбирают

К прискорбию многочисленного рода Королёк, я семьей признавала только ближайших родственников, да и с теми (так сложилось) душевных бесед не вела и повиноваться не спешила. Поначалу, до моего совершеннолетия, родители еще пытались бороться, ремнем и пряником загоняя на "семейные посиделки". Позже, после нескольких ужасно некрасивых скандалов во время чьего-то юбилея на меня махнули рукой. Я была только рада.

До ужина в компании таинственного гостя Танэка я и не подозревала, насколько мои родственники милые и безобидные люди. Долгожданный визитер оказался сухопарым дедком с землистым цветом лица и крючковатым носом, по первости напомнившим мне Бабу-Ягу. Позже я пришла к выводу, что старушка с костяной ногой - ангел во плоти.

Пока мужчины ужинали, я сквозь приопущенные ресницы разглядывала визитера. Облачен (иначе и не скажешь) в длинную мантию насыщенного лилового цвета, из-под которой выглядывают кружевные манжеты рубашки, отбеленные до синевы. Голова обрита практически наголо, только на темечке кудрявится седой вихор. Брови выщипаны тонкими дугами и подкрашены. Шея в морщинах и старческих пятнах, руки мягкие, ногти с маникюром. Брезгливость и некая жеманность сквозят в каждом его жесте.

- Танэк, девица неотесанная, которая устрашает мой взор, и есть твоя проблема? - пискляво обратился к егерю "сотрапезник", методично разрезая в тарелке листья салата на ровные квадратики.

На подозрительно тихого хозяина дома старик посматривал с чувством превосходства и снисхождения. Меня, стоило войти в обеденный зал (подумаешь, задержалась на минуточку!), осмотрел с головы до ног и презрительно поджал губы, старательно игнорируя до сего момента. Нужно говорить, что мы не понравились друг другу с первого взгляда?

- В какой-то мере да, дядюшка, - сдавленно пробасил Танэк, бросив на меня виноватый взгляд.

Я мысленно присвистнула. Вот уж не повезло парню...

- И что, сия деревенщина требует взять ее в жены? Развлекся часок, - старик скабрезно улыбнулся и изобразил пальцами в воздухе какой-то витиеватый жест. - А теперь не знаешь, как её выставить вон?

Я насмешливо фыркнула. Ну-ну. Грубый ход, дядечка. На такие провокации я давно не ведусь. Старик гневно посверлил меня взглядом и сощурился.

- Откуда ты?

- Иномирянка. - Я пожала плечами и потянулась к блюду с запеченной птицей. Мерзкий старикашка нахмурился и шлепнул указкой мне по пальцам. Что за... Где он ее взял-то?!

- Иноземка, ибо не существует других миров в замысле Творца, - нравоучительно поправил меня этот доморощенный изверг и передвинул на "женскую" половину стола горшочки с ягодами и сладкой кашей. - Извольте вести себя, как подобает девице.

- О, не утруждайтесь. - Я, как ни в чем не бывало, стащила понравившийся мне кусок ароматного, истекающего соком мяса и принялась остервенело кромсать его ножом. Требовалось срочно дать выход накопившемуся раздражению. - По меркам моего мира я жестокая двуличная бессердечная стерва. Ем мясо, не жалею бездомных зверушек, не перечисляю деньги иллюзорным детям, если сомневаюсь в их существовании, терпеть не могу велосипедистов и прочие массово навязываемые ценности.

- Какой кошмар! И ты посмел усадить со мной за один стол ЭТО?! - всполошился "дядя", хватаясь за сердце и с укоризной глядя на родственника. - Да она безумна! Ей самое место в твоем зверинце, мальчик мой! Твоя матушка, моя непутевая сестрица, богу душу отдала бы, узнав, кого ты привечаешь в стенах ее дома!

И так далее, и тому подобное. Дослушивать пламенный спич я не стала - зачем пожилого человека нервировать? Коротко кивнув Танэку, подхватила блюдо с мясом и печеной картошкой - и спокойно закончила ужин в своей комнате. В компании Федуши, питающего слабость к "земляным яблокам", и недочитанного учебника географии. Возможно, мой благодетель недоволен (ох, да он просто в ярости, наверняка!) исходом встречи с любимым дядюшкой, но и я не подряжалась изображать безмолвную куклу и выслушивать дальнейшие оскорбления какого-то бритого шута.

- Для чего было меня туда тащить? - вполголоса проворчала я, уже устраиваясь под одеялом. Солнце давно село, книга кончилась, идти в поздний час за другим томом в библиотеку не хотелось. Мало ли, на старика нарвусь.

- Натуру проверить, - отозвался из-под кровати домовенок, чем-то шурша. - Человечка ты или нет. Болотница-то и впрямь была на озере, да исчезла, следов почти не оставила.

- Болотница бы облезла еще неделю назад после полынных притираний, разве нет?

- Кто знает, - лисенок запрыгнул на кровать и устроился на моих коленях. - Они редко свои края покидают. И в клетках не живут. Мало что понимают в них люди.

- А нелюди?

Вопрос проигнорировали с королевским достоинством. Тренькнули лопухастым ухом - и все. Что ж, зайдем с другого бока. Очень уж мне не понравилась фраза старика, что другие миры не существуют. Как это понимать? Он же ученый! Танэк говорил, что путешествия по другим мирам как раз в их "юрисдикции".

- Федуша, кто еще, кроме твоих сородичей, может определить, из этого мира человек или нет?

- Волхвы могут, - заворочался дух. Блеснули яркие глазенки, в темноте светящиеся золотом. - Домнулы* крицкие тоже могут, но их в нашей глуши не встретишь.

- А ученые?

- Так волхвам заказывают, те уже говорят - иномирец или свой, просто заморский гость попался. Только другие миры, Радка, это - та-а-а-айна.

Федуша широко зевнул и вновь свернулся клубочком. Что ж, с одной стороны, объяснение странностям егерского дядьки получено. Тайну стережет, а сам на глаз выяснить мое происхождение не может. Разве что натуру, как сказал домовой.

- Много у Танэка таких родственников, как этот...дядюшка?

- Этот - самый безобидный, - с тяжелым вздохом просветил меня домовой, не отрываясь от одеяла. - Колпий Пицак - троюродный дядька, к тому же ученый, ему опыты дороже людей.

- А остальные... Часто приезжают сюда? - с опаской уточнила я, всерьез прикидывая, не пора ли делать отсюда ноги.

- Нечасто. Тут никто, кроме Танэка, не живет. Традиция. Спи, Рада, утром все узнаешь. Хозяин сам расскажет.

Царский егерь действительно зашел ко мне утром. За полчаса до рассвета и в окно. Влез по увитым диким виноградом стенам на подоконник и свистящим шепотом приказал срочно одеваться и бежать к озеру. Любопытство оказалось сильнее непроснувшейся толком морали, потому я быстренько натянула на себя первое попавшееся под руку платье из шкафа и выскочила вон из дома.

Озеро, где меня ждал хозяин Федуши, находилось в самом конце поместья, на границе с лесом. Чтобы добраться до него, пришлось пробежать мимо недостроенной летней веранды, обогнуть баню, пройти через сонную конюшню, сделать большой крюк вдоль забора звериной лечебницы - и, наконец, выйти к оплавленному остову кузницы, стоящей прямо на берегу. Танэк сидел на ступеньках здания и бросал в воду мелкие камушки.

- Долго. Шла бы сквозь лечебницу, они не тронут.

Я вспомнила "пациентов" того паноптикума и содрогнулась. Нет уж. Увольте.

- Федуша сказал, у тебя снова появились вопросы.

- По-моему, это очевидно, - ехидно заметила я, усаживаясь на ступеньку ниже той, что облюбовал мужчина. Надо же, мы перешли на "ты". - Как прошел ужин?

- Могло быть и хуже, - дернул плечом егерь и скривился. - Прости за дядю. Он иногда... Да что там, он всегда ведет себя как самодовольный индюк.

- Но он развеял твои подозрения? Признаться, не ожидала, что ты все еще сомневаешься в моей человечности.

- Федуша проболтался, да? - с безысходностью в голосе спросил Танэк и тут же заворчал. - Уши надеру поганцу, хранитель дома, чтоб его...

- Ну, хоть кто-то в этом доме должен был вести себя по-мужски, а не играть в шпионов. Зато тайну твоего рода он сохранил.

- И на том спасибо, - сварливо отозвался егерь и швырнул особенно крупный камень. Полетели брызги, из-под воды на мгновение показались чьи-то глаза на стебельках, как у рака. Затем булыжник, перемотанный тухлыми водорослями, прилетел обратно, едва не задев меня по голове. Мужчина фыркнул и погрозил невидимке кулаком. Кто-то сдавленно ойкнул. - Об этом я тебе сам расскажу, в будущем пригодится. Моя семья переехала в Севернолесье всего два поколения назад.

В ту пору Крицкое княжество, бывшее их родиной, лихорадило от подковерной грызни наследников, уродившихся близнецами. Делить страну на две части старый князь отказывался, заранее назначать преемником одного из двух сыновей - опасался. Вот и строили "мальчики" друг другу козни, стремясь очернить соперника перед отцом и всем честным народом. Савел Падурше, прадед Танэка, оказался в числе тех, кому не повезло попасть в жернова княжьих интриг. Близкий друг и наставник одного из "золотых" братьев, он был оболган и лишен места в свите княжича, а вскоре из-за подставной судебной тяжбы потерял и все свое имущество.

Разочаровавшись в воспитаннике и его семье, мужчина собрал родственников и махнул через границу. К соседям в Севернолесье, где с приходом осени вдруг разбушевалась прежде тихая и незаметная нечисть. То ли колдун какой залетный пошалил, то ли энергетические токи мира вдруг узлом завязались, сейчас и не разобрать. Шептунов*, способных нечисть обуздать, при царском дворе тогда не имелось - волхвы всех выдавили. Зато имелись таковые "специалисты" среди гостей из Крицкого княжества. Цельных одиннадцать человек в возрасте от шестидесяти до десяти лет.

- Лилейная регия* (область по-нашему) от нечисти пострадала более всего. Считалось, будто именно с нее нашествие и началось, винили сгинувшего власника и его прихлебателей. Идиоты. - Танэк саркастично ухмыльнулся, видимо, вспомнив нечто особенно нелепое, затем пояснил мне. - Власника вместе с дружиной, расквартированной неподалеку от поместья, сожрали в первую ночь, никто не уцелел. Подкрепление, посланное соседями, разделило ту же участь. Лешие, мавки, спятившие от дурного влияния домашние духи... Сама представляешь, наверное, каково это - увидеть разом оживших героев старых сказок, да еще и жаждущих тобой перекусить.

Меня передернуло от пришедшей в голову картинки. Крепкие люди эти севернолессцы, еще и воевать пытались. Недолго, правда. Судя по рассказу Танэка, за две неполных недели страна перешла на военное положение. Торговля остановилась, лесопильни встали, сбор урожая забросили - ближе всех к неведомой напасти очутились крестьяне. Волхвы именно тогда потеряли львиную долю былой власти - еще бы, гонору много, а помощь населению оказать не смогли. И тут застрявшее на границе семейство Падурше проявило себя.

- Среди моей родни дар шептуна развивать не стал, наверное, один только дядюшка. Его наука с младых ногтей влекла. А остальные...

- Кто такие шептуны? - смущенно вторглась я в его воспоминания.

- А? Шептун - это человек, который может нечисти приказывать. И она его послушает. В Крицком княжестве только ленивый не сумеет научиться этому. А здесь... - Он досадливо махнул рукой. - Не спрашивай, почему так происходит. Ученые голову сломали, пытаясь понять, чем мы от севернолессцев отличаемся.

За избавление от "нечистых" Падурше запросили в награду один захудалый земельный надел в Лилейной регии и...должность царского егеря для старшего сына. Царь, после небольшой демонстрации возможностей будущего подчиненного, согласился. Еще и тайком приказ дал - как можно скорее свободных заграничных кавалеров оженить на местных девицах среднего сословия. Чтобы крепче держались за новую родину, так сказать. Буйство чуждых человеку существ прекратилось за четыре дня. Семеро старших членов семьи Падурше осели где-то на территории царства, быстро отстроив себе дома с помощью благодарных местных жителей. Трое - сам Савел, его жена и младшая дочь - остались приводить в порядок будущее родовое поместье. А один, старший сын, отправился к царскому двору - создавать егерскую службу, которая будет не только учет пушному зверю да древесине вести, но и в узде нечисть удержит.

- Потом уже мой отец все переиграл в угоду матушке. Она из местных, дочка богатого купца. Как узнала, куда ее супруг везти вознамерился, скандал учинила. Потому Озерное поместье превратилось в служебное - отсюда проще с нечистью работать. А моя семья перебралась в столицу, там и сестер в свет вывести можно, и матушке не скучно.

Всей родни Танэк не знал, о чем не сожалел ни капли. Видел с пяток кузенов, парочку сестер и нескольких тетушек с дядьями раз в год на праздниках (не считая родных двух сестер и младшего брата) - и достаточно.

- Выходит, здесь живешь только ты?

- Пока служу царским егерем, - подтвердил мои догадки Танэк. - В самом поместье я, чуть дальше от него - егерская казарма. Там молодежь квартируется. Потом сюда переедет моя старший сын или кто-то из взрослых племянников, как двадцать лет исполнится, а я отстроюсь где-то в другом месте. Оставлю, наконец, эту глушь.

Голос мужчины прозвучал наигранно бодро. Я скептически посмотрела на него, припоминая, с какой заботой было устроено поместье. Двухэтажный аккуратный дом в форме буквы "П", с подновленной серой черепицей и стенами из камня, по цвету похожего на змеевик. Присыпанные свежими опилками дорожки. Служебные постройки, сверкающие чистотой - одна конюшня чего стоит. Новенький сруб бани. Покрытый янтарным лаком забор вокруг лечебницы. Ухоженные лошади. Опрятные рабочие. Так рачительно к временной собственности не относятся. Поместье, несмотря на свою удаленность от других жилых мест, егерю нравилось.

- А попросить царя переиграть все обратно ты не можешь? - я поддалась порыву сочувствия. Зря.

- Царская милость даруется за особые заслуги, - процедил разом посерьезневший Танэк. - Я не готов на такую сделку.

- Что, настолько мерзкие заслуги?

- Увидишь царя - сама поймешь, - туманно пообещал мне егерь и поднялся. Посверлил меня взглядом некоторое время, вздохнул, раздраженно запустив руку в волосы. - Мне приказано явиться во дворец в течение трех суток. Тебе придется поехать со мной.

- Зачем? Я могу тебя тут подождать.

Покидать полюбившуюся мне комнату не хотелось совершенно. Да и вообще, уезжать из лесного поместья не хотелось. Я надеялась погостить здесь еще немного, потом ехать в соседний поселок к волхву и просить вернуть меня домой. Раз для них существование других миров откровением не было, то и проблем особых возникнуть не должно.

- Не можешь, к сожалению. Дядя убедился в твоем человеческом происхождение, однако царя его слова не убедят. Придется ехать лично и подтверждать в присутствии волхва, что ты не болотница.

- Далась вам всем эта болотница!

- Успокойся. Просто прокатимся в столицу, зайдем на аудиенцию к царю - и все. Кстати, заодно и вопрос со своим возвращением утрясешь. Царский волхв может тебе открыть дорогу домой в тот же день, если пожелаешь. У него мощи хватит.

Пришлось согласиться. Кто же знал, чем все обернется...

Глава 5. Царское слово крепкое

Зато колоритный старик, стоящий на шаг позади трона, явно слыл личностью широко известной. Закутанный в серую с вышитыми красными петухами накидку, волхв (а это был именно он) снисходительно поглядывал на толпящихся в зале людей с высоты своего почти баскетбольного роста. Волхв был тощ, сед на половину косматой головы и бледен. Он смешно шевелил тонкими бровями и морщил крупный, почти что орлиный нос, будто постоянно принюхиваясь к чему-то. Только вот смеяться над ним никто не спешил, несмотря на забавность облика.

- Царский егерь, Танэк Падурше со спутницей прибыл! - громогласно объявил привратник и грохнул тяжелым посохом о плиты пола. По залу поплыл мелодичный звон. Все разговоры и шепотки, ползущие по залу, тотчас стихли. Кожу защекотало от десятков любопытных взглядов, окрашенных во все оттенки эмоций, от восхищенных до откровенно ненавидящих. Надо же, как здесь любят господина егеря...

- Проходи, мальчик мой, не обращай внимания на этот сброд, - лениво растягивая слова, обратился к моему спутнику царь. - Вижу, ты исполнил мое приказание и привел деву болотную...

- Вынужден вас огорчить, мой государь, - Танэк склонился в поклоне. Я, недолго думая, последовала его примеру. - Произошла ошибка. Мои слуги нашли эту девушку на берегу Лилейного озера, как и докладывал леший, однако по происхождению она человек. Верховный волхв подтвердит мои слова.

Волхв встрепенулся, как приметивший добычу гриф, и уставился на меня своими немигающими глазищами черного цвета. Ноздри его затрепетали, как у кота, почуявшего добычу, спина ссутулилась, руки сжались, словно птичьи лапы. Жуть какая... Я дернула плечом, прогоняя неприятное ощущение. В ту же минуту старик выпрямился и с сочувствием в глухом, надтреснутом голосе сообщил царю:

- Егерь говорит правду. Но не всю.

- Остальное изложено здесь, мой государь. Если потребуются дополнительные пояснения, всегда готов служить вам.

Запечатанный сургучной печатью конверт из грубой бумаги положили на бархатную подушечку и в таком виде поднесли царю. Тот дождался кивка волхва и ловко вскрыл послание, быстро пробежал глазами...

- Дождитесь меня в кабинете, Танэк. Подойду, как кончится слушание важанских споров.

И мы покинули зал приемов, провожаемые еще более заинтересованными взглядами местной знати.

- Кто такие важаны*? - шепотом уточнила я у егеря, пока мы быстрым шагом виляли по коридорам царского терема, иначе это архитектурное сооружение и не назвать.

- Высокородные бездельники, - отрывисто бросил Танэк, едко усмехнувшись. - Только и знают, что трижды в неделю собираться и по полдня лясы точить о судьбах страны. И чтоб обязательно с царем-батюшкой!

- О, занятно. И что мы будем делать в это время? - я едва удерживалась от желания схватить его за рукав и хоть немного притормозить. Лететь в средневековых "балетках" на абсолютно ровной и гладкой подошве по шлифованным доскам пола становилось опасно - коридор уходил резко вниз, и обувь начинала скользить.

- Ждать, - пожал плечами егерь и схватил меня под локоть, удерживая от падения. - И надеяться, что, кроме волхва, на встречу никто лишний не явится.

Прекрасный план. Особенно если учесть настойчивую просьбу Танэка молчать о моем иномирском происхождении как можно дольше.

Отвертеться от поездки мне так и не удалось, выезд наметили на утро следующего дня. Мужчина прямо сказал, что отказ будет расценен царем как признание нечистого происхождения и повлечет за собой объявление охоты. Кто такие болотницы и что с ними не поделили жители Севернолесья, Танэк рассказывать не стал. Мол, меньше знаешь - легче отделаешься. И Федуше запретил отвечать на мои расспросы. Я помаялась от неутоленного любопытства примерно до обеда, после чего отправилась в библиотеку. Читать про царскую семью и столицу. Чтобы совсем уж провинциалкой не выглядеть, на городские красоты глядючи, так сказать.

После ужина Танэк отозвал меня в сторонку, тем самым избавив от общества собственного дядюшки, который вознамерился перевоспитать "деревенщину иноземную" и целый день читал мне лекции об устройстве мира. Познавательно вышло, не спорю, но несколько не вовремя. Да и навык чтения после попадания в Семиречье я не утратила.

- Для столичного сброда представим тебя моей сестрой. Троюродной, например. - Упаковывая в конверт свернутый вчетверо лист бумаги, инструктировал меня временный хозяин Озерного поместья. - Родителей я предупрежу, чтобы не болтали, хотя тут проблем не будет - они и сами не помнят, кто как из родственников выглядит. О том, что иномирянка, скажешь сама и только царю. Волхв будет присутствовать, без его подтверждения твоим словам грош цена. Больше - никому.

- Мне грозит какая-то опасность?

- Хочешь застрять в столице в качестве всеобщего развлечения? - Царский егерь вскинул бровь, иронично разглядывая меня с ног до головы. - Признаться, я думал, что ты стремишься домой. Царевна и ее свита явно будут рады новой игрушке.

- Поняла. Глупых вопросов не задаю. - Домой и правда хотелось. К цивилизации, нормальной одежде, горячему душу, гигиеническим изыскам и прочим, дорогим женскому сердцу мелочам.

- Царский волхв силен. Но за просто так делать ничего не станет. Я не знаю, что он может потребовать у тебя. Главное, Рада, - тут он впервые за весь разговор посмотрел мне в глаза. Серьезно и даже обеспокоенно. - Если он будет просить взамен каплю твоей крови, волосок, кусочек ногтя - любую, даже самую крошечную часть твоего тела - не соглашайся. Ни за что. Я клянусь, что найду другой способ отправить тебя домой.

- Ты же говорил, что в Севернолесье иномирян принимают нормально.

- Говорил. Но поручиться за волхвов не могу. Впрочем, решать тебе. Все, иди собирайся. Федуша поможет с одеждой.

На том и разошлись. А утром грохочущая карета унесла нас на какой-то невероятной скорости в Брезу, стольный град Севернолесья.

Культурный и политический центр страны оказал на меня приятнейшее впечатление. Словно праздничная открытка, Бреза радовала глаз яркими красками, обилием зеленых зон и единым стилем в архитектуре. Этакий город из пряничных домиков - все встреченные по пути жилища были в два-три этажа, с фигурными коньками крыш, бревенчатыми стенами, покрытыми причудливой вязью узоров и резными наличниками окон. Рисунки эти, как пояснил мне Танэк, могли многое сказать о хозяевах строения - их род занятий, древность семьи, заслуги перед государством, даже количество девиц на выданье. Кто побогаче - украшали точечной росписью еще ворота и заборы, кто поскромнее - ограничивались внешним фасадом дома.

Царский терем высился на пригорке ровно в центре города и походил на дворец Романовых, что я видела в Коломенском во время своей последней поездки в Москву. Те же башенки, крытые зеленой черепицей (интересно, из чего она?), ровные прямоугольники окон, лентой огибающие первый жилой этаж, светлеющая от уровня к уровню древесина - темно-коричневая у земли, насыщенно-янтарная чуть выше, светло-медовая на мансардах. Правда, долго любоваться открывшимся видом я не стала - Танэк быстро выскочил из кареты и помчался вверх по ступеням, мимо суровых бородатых стражников в легких доспехах. Оставалось только бежать следом, придерживая многослойные юбки.

Зато царский кабинет я успела рассмотреть до мельчайших подробностей - ждать появления государя пришлось довольно долго. Обстановка поражала аскетичностью на грани с бедностью - небрежно отшлифованные стены, покрытые разве что одним слоем лака, криво повешенные полки между окнами, нежно-голубой тюль свисает с перекошенных гардин, ложась пышными складками на полу. Из общей картины выбивались только добротный крепкий стол в углу кабинета и бархатно-синий сундук - скромный такой, всего-то размером с небольшой диванчик - у противоположной стены.

- Эм... - я потрясенно оглядывала помещение. Казалось, будто здесь делал ремонт очень криворукий человек. - У вас с плотниками и столярами такие проблемы?

- А? Не обращай внимания, это царю старшие сыновья подарочек сделали. Своими руками устранили последствия шалостей.

- Хорош подарочек... - И шалость, после которой уцелели только стол да сундук, окованные железными лентами.

- Это они еще старались, - усмехнулся Танэк, присаживаясь на крышку сундука. - У государя есть другой кабинет, куда царевичам входить запрещено под страхом прилюдной порки. Здесь он только принимает посетителей.

- И мебель не возвращает, судя по всему, умышленно? Чтобы надолго не задерживались? - Я вспомнила, как подруга хвасталась нововведением в офисе - мол, теперь все совещания она проводит стоя. Так лишних вопросов не возникает и болтовни пустой меньше.

- Куда мне, простому егерю, судить о царских замыслах? - Патетично взмахнул рукой мой спутник и рассмеялся. - Садись, сестрица, дай ногам роздых, пока дозволено. Потом тут волхв устроится.

- А что, в его присутствии сидеть нельзя? Кстати, как у вас принято к представителям власти обращаться?

- Сидеть можно, если царь разрешение на то даст. Просто волхв на этом сундуке лежит. - Пояснил Танэк и прикрыл глаза, навалившись на стену. - Царя зовут Возгар Брезовиц, обращаться к нему следует "государь", можно милостивый добавлять. Родственники зовут царем-батюшкой, равные по статусу - любезным Возгаром или Возгаром из Брезы.

- А волхв?

- А к волхву тебе лучше никак не обращаться, - нахмурившись, заявил мужчина. - Целее будешь.

И замолк, больше не реагируя на мои попытки его разговорить. Так и сидели в тишине, пока через примерно полтора часа в дверях не щелкнул замок, впуская хозяина кабинета. Царь быстрым шагом направился прямиком к столу, постукивая по ладони желто-коричневым свитком, волхв скорбной тенью просочился следом и замер напротив нас.

- Рассказывай, служивый, откуда у тебя в родне вдруг рыжая девица сыскалась? - Это "милостивый государь", кряхтя, опустился на собранный "детками" стул, прятавшийся до сего момента под столом. - Учти, я, в отличие от двора, не поверил в эту сказку.

- Вы правы, царь-батюшка, она мне не сестрица, - почтительно склонив голову, ответил Танэк. А я призадумалась. Царь-батюшка, значит... - Девицу эту мои слуги нашли на берегу Лилейного озера. Она пришла к нам из другого мира.

- Проверь, - разом собравшись, щелкнул пальцами в мою сторону царь. Волхв повел над нашими головами рукой и кивнул. Возгар Брезовиц удовлетворенно хмыкнул. - Продолжай, егерь.

- Девицу зовут Рада, попала к нам случайно. Вредоносных намерений не имеет - домовой проверил.

- Федуше от меня в подарок кувшин сливок заберешь, - несколько расслабившись, огладил пегую бородку царь и обратил свой взгляд на меня. - Рада, стало быть. Ну-ка, подойди сюда. Что, Радочка, домой хочешь попасть?

- Было бы неплохо, государь-батюшка. - Боги, я только сейчас, замерев напротив него, окончательно поверила, что передо мной самый настоящий царь!

- Очень хорошо, - проворковал мужчина и хищно улыбнулся. - Танэк, ты предупредил нашу гостью о плате за переход?

- Что? Какой плате?!

- Услуга для царя или волхва, - мрачно процедил сквозь зубы мой спутник. - Я говорил.

- Именно, мальчик мой. А посему слушайте нашу волю: как доставите болотницу в терем, так и откроем переход. Сроку на поиски даю - месяц! В твоих интересах, милочка, проследить, чтобы наследник Падурше выполнили условие. Если, конечно, хочешь вернуться обратно.

Последние слова царь почти что прорычал.

- Могу я поинтересоваться, для чего вам болотница? И что это вообще такое? - Я собралась с духом и решила выяснить все и сразу. В конце концов, месяц мотаться по чужой стране непонятно за чем - и не иметь при этом ни рубля в кармане, как-то...некомфортно. Раз уж царю так нужна эта зверушка, может, он пойдет на компромисс?

- Для чего? - Возгар призадумался, оценивающе глядя на меня. Хрустнул пальцами. - Думаю, будет справедливо самому рассказать. Еще наслушаешься сплетен, женская душа взбунтуется... Да, так и поступим. Болотница - высшая нечисть, самая коварная и зловредная из всего их рода. Нужна она мне живой и невредимой по возможности только ради одного ее свойства - слезы, пролитые этой тварью, сродни живой воде из древних сказаний.

- И... почему нельзя просто набрать ее слезы в какую-нибудь склянку и отпустить? - Я вопросительно посмотрела на царя. Вообще, ситуация неприятная. Здоровый мужик требует привести ему, по сути, в мучительное рабство вполне разумное живое существо. Слезы-то он явно не печальными историями добывать станет.

- Потому что действие свое чудотворное они сохраняют лишь на три часа. А потом - водица водицей. Не морщись так, девица иномирная. Я не злодей и от чужих мук удовольствия не получаю. Но другого способа спасти мою царицу не осталось. - Правитель Севернолесья горестно вздохнул и стиснул в кулаке перо, которым до этого чиркал текст в свитке. Затем ткнул пером в опустившего голову Танэка и почти закричал, впившись в того взглядом. - Мой егерь это знает, как знает он и о ее еженощных терзаниях! Но за последние шесть лет болотница в царском тереме так и не появилась! Может, хоть ты вразумишь упрямца. Ты-то, чужачка, клятву чести еще никому здесь не давала.

Отчаяние и злость на непокорного слугу, раз прорвавшись, исказили черты его невзрачного лица. Будто карнавальная маска раскололась и ссыпалась наземь, обнажая истинный облик. Проглянули огненно-рыжие волосы, тронутые сединой, сверкнули ночной синевой глаза, раздались вширь доселе узкие плечи, мелькнули звериные - честное слово! - когти на вцепившейся в столешницу руке. И тут же все пропало. За столом, ссутулившись, сидел прежний угрюмый человечек в непомерно ярких петушиных одеждах.

- Я...постараюсь. - Голос дрогнул. А человек ли здешний царь? - Но для успеха миссии мне нужна как минимум лошадь и хотя бы какие-то средства - на одежду, питание и так далее.

- Насчет этого не переживай, дитя. - Моего локтя коснулась что-то ледяное и склизкое. Я резко обернулась и оказалась стоящей нос к носу с волхвом. Этот...старик подкрался неслышно и схватил меня за руку. - Казначей выдаст все необходимое для...успешной охоты. Я провожу.

Я беспомощно оглянулась на Танэка. Идти куда-то в компании местного варианта церковника-инквизитора не хотелось совершенно. Егерь бледно улыбнулся под насмешливым взглядом царя.

- Иди, я догоню.

Пришлось, скрепя сердце, идти.

***

Возгар из Брезы, милостивый государь всея Севернолесья, дождался, пока за ушедшими не захлопнется дверь. Затем повернулся к егерю и сощурился.

- Значит, человечка, говоришь? Просто из другого мира?

- Вы сами убедились, что к роду болотниц она не имеет отношения, - как можно вежливее ответил Танэк Падурше.

- Верно, болотницей тут и не пахнет. - Крылья царского носа раздулись, затрепетали, втягивая воздух. - Кто она?

- Человек, которого вы втянули в свои игры.

- Не дерзи мне, мальчишка! - Рыкнул Возгар, нависая над столом. - Жизнь царицы - не игра. Твоя тетушка не заслужила такой участи!

- Она знала, на что шла. - Набычившись, возразил егерь. - Её предупреждали. И вы, и волхвы, и духи. Слезы болотниц не помо...

- МОЛЧАТЬ! - взбешенно заревел царь и швырнул в племянника тяжелую чернильницу. Молодой человек чудом увернулся. - Ты приведешь ко мне эту тварь, Танэк, понял?! На аркане притащишь, можешь руки-ноги ей переломать - но через месяц болотница должна быть в тереме! Иначе я забуду о договоре! Твоя семья очень...огорчится такому исходу. Забирай свою девку и проваливай!

- Гарантии, - невозмутимо напомнил упрямец о причине, по которой задержался в кабинете.

- Что?! - взвыл облеченный властью дядюшка, но тут же успокоился. Начеркал пару строк на краешке свитка, ловко оторвал полосу, шлепнул кругляш царской печати поверх своей подписи. - На, держи. Мое слово крепкое.

- Сим удостоверяю, что переходный договор между Севернолесьем и девицей Радой из иного мира является действительным до первого цервеня* оного года. - Зачитал вслух егерь и довольно улыбнулся. Отвесил шутовской поклон, пряча листочек в карман. - Даже три дня сверху срока добавили... Благодарствую, царь-батюшка. Через месяц свидимся.

- Иди уж, родственничек, - глухо заворчал царь и зашелестел разложенными на столе бумажками. Напоследок бросил в спину строптивому племяннику. - Девицу под присмотром держи. И выясни, кто она такая. Учуял я - волхв точно учует. Еще не хватало нам новой свары с нечистью.

- Слушаюсь, дядя, - кивнул Танэк и выскользнул за дверь. Оставлять девушку, волею судьбы попавшую под его ответственность, наедине с царским кужельником*, как в народе звали проклятых чернокнижников, ему не хотелось.

Глава 6. Клятва молчания

Карета мерно покачивалась из стороны в стороны, неторопливо унося нас прочь от царского терема. На обитом травянистым бархатом сидении звякали пять мешочков с монетами - содержание, выданное мне казначеем. По мешочку на каждую неделю из выделенного царем срока. Танэк на мое удивление оказанной щедростью только фыркнул - выданного богатства, по его словам, хватит лишь на самое необходимое в пути, без роскоши и излишеств.

- Дядей. - Егерь недовольно скуксился. Вот интересно, он в принципе собирался мне рассказывать о своем высоком положении? - Возгар женат на старшей сестре моей матушки.

- А что с ней все-таки случилось? Болотница с ее слезами - действительно единственное средство?

- Потом, - оборвал разговор Танэк, хмуро разглядывая улочки столицы.

- Как скажешь. - Я пожала плечами и глубоко вздохнула, машинально растирая запястья. Под кожу будто въелось ощущение липкого холода. По дороге к казначею волхв все время пытался так или иначе ко мне прикоснуться. Руку подавал, под локоток взять старался при каждой возможности, совершал какие-то несусветные маневры в коридорах, то обгоняя, то пропуская меня вперед - и обязательно, словно невзначай, задевал то по плечу, то по спине, то бедром пихнет. В общем, после недолгого пребывания рядом с "инквизитором" в рясе с петухами мне нестерпимо хотелось помыться. А уж места, которых старик коснулся-таки... - Странный этот ваш волхв. Мутный какой-то. Ну да ладно. Каков наш план на ближайшие дни?

- Если бы ты не задавала лишних вопросов, он бы не прицепился.

- И ты бы продолжал тратить на меня свое жалование? Извини, но это не вариант. Я и так тебе многим обязана.

- Н-да, сразу видно, что ты не отсюда, - несколько смущенно ответил мужчина, искоса поглядывая на меня. -Разговоры о деньгах женщины в Севернолесье не ведут. Только через посредников мужского пола. Я бы сам в конце разговора поднял вопрос о твоем содержании.

- Предупреждать надо о таких "мелочах". - Я не удержалась и попеняла спутнику. - Ладно, проехали. Что там с планами на будущее?

- Сейчас заедем в одно место, там переночуем, завтра с утра закупим все необходимое. Потом вернемся в поместье, я оставлю указания егерской дружине - и отправимся на поиски.

- Хорошо. Тогда вечером составлю список покупок, посмотришь? Вдруг я что-то упущу.

На меня странно посмотрели и уважительно кивнули. Ну-ну. Опять, небось, не по правилам действую. Жаль, конечно, что мы так торопимся. Бреза меня заворожила, хотелось бы прогуляться по городу, насладиться видами, так сказать - "нырок" в другой мир воспринимался как турпоездка в экзотическую страну. Возможно, если дело увенчается успехом, царь-батюшка позволит мне задержаться на пару дней в столице, не станет сразу выпихивать наглую иномирянку в родные пенаты. А если нет... Кстати, почему нет?

- Танэк, почему ты столько лет отказываешь дяде? Все-таки пострадала твоя родственница.

Егерь со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы. Кажется, последним вопросом я окончательно испортила его настроение. Добила то, что не разрушил царь во время их приватной беседы.

- Рада... Я тебе все объясню, но позже. Когда рядом не будет лишних ушей, хорошо?

- Как тебе будет удобнее.

О своей покладистости я пожалела сразу, как только вышла из кареты.

- Это то, о чем я думаю? - Голос осип, руки задрожали. Все как обычно. Для устойчивости и уверенности пришлось ухватиться за рукав Танэка.

Выстроенный полукольцом одноэтажный дом с дразняще-красными стенами. Ромбовидный узор вокруг окон и дверей. Привратник, разряженный в ало-багровый пышный балахон. Очередь клиентов, скрывающих лица в глубоких складках капюшонов. Заливистый хохот и постанывания, доносящиеся откуда-то изнутри. И венцом кошмарного зрелища - длинные ряды маленьких "домиков", виднеющиеся за оградой внутреннего двора. Боги, неужели этот сумасшедший приволок меня в...

- Тетя Марьяна держит лавку с медовыми сладостями. Пасека находится в ее поместье. - Егерь непонимающе следил за моей реакцией.

- Танэк... - я издала протяжный страдальческий стон. - Лучше бы ты привез меня в бордель!!!

- В чем, собственно говоря, дело? - несколько раздраженно уточнил он, пробиваясь сквозь толпу ко входу в проклятое здание. Я семенила следом, так и не отцепившись от его рукава. - Приличное место.

- У меня аллергия на пчелиные укусы!

С мохнатыми "трудягами", равно как и с их полосатыми злобными родственницами, у меня не ладилось с самого детства. Лет с пяти, когда меня впервые оставили на лето в деревне. Дедушка тогда обзавелся парочкой ульев, хотел делать свой мед. Один укус жужжащей недотроги - и можно на ближайшие дня два-три забыть о прогулках на свежем воздухе. По телу разбегалась мерзкая красная сыпь, глаза начинали слезиться, нос закладывало напрочь... Красный цвет пчелы, по уверениям ученых, не видят. Но это совершенно не мешает им жалить попавшегося на пути субъекта, будь он хоть тысячу раз красным!

- Час от часу не легче, - закатил он глаза и таки вломился внутрь. - Марьяна! Тетушка! Вы мне очень нужны!

- Я все слышу. Не надо так кричать. - Из-за прилавка (да-да, мы вошли через торговый зал) неспешно выдвинулась крепкая дама лет сорока в накрахмаленном бордовом чепце. Про таких говорят, что кость широкая. - Идите за мной.

Мы миновали склад, заваленный разномастными коробами с ароматной выпечкой, рысью пробежали участок коридора с выходом на пасеку и заскочили в комнату с практически герметичной дверью из материала, напоминающего пластик.

- Садитесь, гости дорогие, - язвительно пропела очередная родственница господина Падурше, указав нам на продавленный диван в углу. Сама женщина отвернулась к массивному шкафу со стеклянными дверцами, битком набитым различными бутыльками и флаконами. Придирчиво осмотрев коллекцию, она вытянула один в форме бочонка c ладонь величиной. Вылила треть содержимого в кружку, разбавила чем-то из стоящего рядом графина и вручила мне. - Пей. На три дня о хвори забудешь. В борделях такого не предложат.

- Извините, - я смутилась. Какой, однако, слух у нее хороший - расслышать мои жалобы аж от самого прилавка, при этом находясь в окружении галдящей толпы.

Марьяна отмахнулась и продолжила перебирать рассеянные по полкам богатства. Ну и ладно. Я проглотила отдающее мятой содержимое кружки и блаженно зажмурилась. Неудержимо потянуло в сон. Я навалилась на спинку дивана и расслабилась. Разговор двух Падурше едва задерживался в сознании.

- Ночевать будете в детской, сам видишь, разгар сезона. - Деловито бренча склянками, говорила тетушка.

- Кроватей там...?

- Две, как и раньше.

- Надеешься на примирение? - А голос-то ядом так и сочится.

- А куда мне, старой, деваться. Глядишь, когда-нибудь дождусь. Давно от него вести получал?

- Шесть лет назад.

- Ох-хо-хо, головы ваши буйные... Ладно, неси девочку спать.

И меня понесли, крепко прижав к груди. А сонный мозг тщился разгадать, о ком шла речь... Впрочем, утром я получила информацию с избытком. Составляя за завтраком список предстоящих покупок, я неосторожно напомнила Танэку о его обещании приподнять завесу тайны над образом болотниц. Марьяна, сидевшая с краю стола, зашипела не хуже кошки и бросила ложку.

- Согласился-таки? - на племянника она смотрела чуть ли не с ненавистью.

- На этот раз у меня нет выбора, - обреченно сообщил ей Танэк, грозя мне кулаком. - Царь выделил чуть больше месяца на поиски.

- Видать, совсем близка расплата за грехи её, - мстительно улыбнулась тетушка и порывисто метнулась прочь из кухни.

- Вот не могла ты подождать, пока вдвоем останемся, - посетовал егерь, переведя взгляд с колеблющейся, аки желе, двери на меня. - Теперь мешок хлама с собой тащить придется.

- Извини, не подумала, - повинилась я. - Раз мы остались, наконец, одни - могу я узнать, почему тема болотниц и больной царицы вызывают такой ажиотаж среди твоих родственников?

- Клятву молчания дашь - узнаешь, - устало выдохнул егерь и положил на стол белый диск размером с монету в ажурной серебряной оправе. Щелкнул по центру пальцем - и "монета" выпустила наружу острый расплющенный шип, напоминая миниатюрные солнечные часы.

- Танэк, ты ничего не забыл мне рассказать? - нежно обратилась я к спутнику, с опаской глядя на конструкцию. Кость и серебро - хорошее сочетание для всяких ритуалов, если верить сказкам и легендам древних народов.

- А? Точно, ты же не знаешь, - встрепенулся хмурый тугодум. Взял "часы" двумя пальцами и наклонил в мою сторону. - Смотри, кладешь сверху ладонь, так, чтобы шип находился по центру, опускаешь руку и говоришь: "Клянусь молчать об услышанном здесь и сейчас".

- И что дальше? В моем мире таких штук не существует. Что будет, если я попытаюсь кому-то разболтать твои секреты? На какой срок я даю клятву?

- Как вы живете-то в своем мире без этого, - изумился семиреченский абориген. - Срок клятвы задаю я - допустим, до твоего возвращения в родной мир, идет? Там уж говори, кому хочешь. Нарушители клятвы молчания обычно теряют голос, хотя владелец печати может обратиться к волхвам и попросить заложить другое наказание. Все? Ты спокойна? Тогда клади руку и терпи: печать впитает каплю твоей крови.

- Жуть какая, - я скривилась, глядя на кровососущую "монетку". - Хорошо вы устроились. Какие еще печати существуют?

- Ох и любопытная же ты! - ворчливо отозвался Танэк, схватил меня за руку и ловко ткнул печатью. Я пискнула от боли, дернулась - запястье словно тисками сжало. - Говори давай! Потом все расскажу! Ну?

- Клянусь...ай! - мерзкая вещица пиявкой впилась в ладонь. Шип оказался вовсе не шипом, а самой настоящей пастью, раскрывшейся пятью острыми лепестками на подлете к коже. Костная пластина быстро меняла цвет с белого на бледно-розовый. - Клянусь молчать об услышанном здесь и сейчас!

- Пока не покинет пределов Семиречья, - спокойно завершил "ритуал" мучитель. Зубастый шип сверкнул и с чавканьем втянулся в диск печати. На моей ладони остался явственный контур укуса. - Вот и все, а ты боялась.

- Руку отдай, садист. - Других слов у меня не нашлось. Просьбу выполнили мгновенно.

Я принялась растирать пережатое запястье. Внутри клокотало от злости. Мужлан средневековый! Сложно было подождать минуту и объяснить все нормально? Я ни одной истерики ему не закатила с момента попадания в этот дурацкий мир! Слушаюсь во всем, веду себя тише мыши, не спорю. К черту на кулички собираюсь теперь тащиться - по его вине, между прочим! Знала бы, что неделя отдыха закончится срочным вызовом к царю - следующим утром бы к ближайшему волхву отправилась! Глядишь, сделка вышла бы не такой зыбкой.

- Рада... - Егерь вдумчиво следил за моими действиями. Розовый кругляш лежал рядом с ним на пустой тарелке. - Это стандартная процедура, наименее болезненная из всех клятв.

- Это, безусловно, радует. - Я досчитала в уме до десяти и выдохнула. Не помогло. - Надеюсь, информация стоит пережитого.

- Разумеется. Иначе бы ее не защищали клятвой. С чего начать?

- С начала! - Спокойно, Рада, спокойно... Люди - они такие люди, им всегда проще сначала сделать, и лишь потом подумать. Или вовсе не думать...

- Злючка, - усмехнулся этот...гад! - Начало у истории банальное - две девицы-подружки попали на царский бал и...влюбились в юного царевича Возгара. Одной из них была старшая сестра моей матери, Ранеда. Второй - младшая сестра отца, Марьяна Падурше. Вздыхали, глазки строили, ни на что не надеялись - где дочки купца и егеря и где наследник трона. А Возгар возьми да и выбери Ранеду спутницей на том балу. Женская дружба кончилась после оглашения помолвки.

Дальше история закрутилась не на шутку. В Севернолесье некоторые особо одаренные личности умели сплавлять воедино "мертвую" механическую основу и разлитую в воздухе живую энергию, благодаря которой здесь прекрасно себя чувствовали разнообразные нечистики. Само собой, умельцев знали в лицо и тщательно оберегали от завистливого ока иностранных держав - стоили такие "живые" игрушки дорого, изготавливались на продажу малым партиями и только под заказ, ощутимо пополняя царскую казну. Каково же было удивление Возгара и прочих приближенных к царевичу, когда выяснилось, что его молодая жена - неучтенный мастер!

Кстати, своему компактному виду печати клятв обязаны именно ей - "монеты" стали первым официально зарегистрированным изобретением Ранеды. Свекор приказал выделить невестке мастерскую, да не где-нибудь, а на царском подворье, защищенном со всех сторон. Однако это девушку не спасло от оскорбленных родичей Марьяны - молодые да горячие шептуны, засидевшиеся без дела, нашли способ отомстить "предательнице". Как все увлекающиеся личности, царевна не сумела удержаться от соблазна, когда нашла на рабочем столе подкинутый кем-то камешек с невероятными свойствами. Даже поняв, чем является "сувенир", Ранеда не отступилась. Марьяна, прознав о выходке кузенов (говорили, что один из них сам засматривался на Ранеду, но опоздал с признанием), кинулась спасать бывшую подругу, но не преуспела. Тетку Танэка прилюдно осмеяли и вытолкали взашей, даже не пропустив во внешний двор терема.

- На пятую годовщину свадьбы Возгар получил невероятный по силе охранный амулет, а его жену-мастерицу подкосила вдруг простейшая простуда. За двадцать с лишним лет здоровье Ранеды так и не восстановилось, болезни к ней липнут, словно мухи на мед. Мне было шесть, когда судили дядю Ингвара и его брата. Казнить - не казнили, царица вступилась. Сказала, что знала о последствиях, когда взялась за обработку подкинутого подарка. Из страны выслали без права возвращения. Марьяне тоже досталось за компанию - у тетки отобрали разрешение на травничество. Вот этого она царице не простила до сих пор - своим молчанием во время оглашения приговора Ранеда перечеркнула все ее мечты.

- И никого из твоих родственников даже не пытались удавить по-тихому? Какой великодушный был у вас в молодости царь.

- Клятва его держит, иначе под первым попавшимся кустом бы их прикопали. Ранеда на заре своего царствования печатей насоздавала - до сих пор не со всеми волхвы разобрались. К тому же дед в ту пору еще жив был, напомнил царской семье о договоре и пригрозил оставить егерскую дружину без шептунов Падурше. Так что живут опальные дядья мои в Гордицене, а Марьяна помыкалась немного, потом пчел разводить начала. Говорит, с медом работать увлекательнее, чем с травами.

- То есть царица ваша страдает сейчас за выбор Возгара и за собственную жадность? Что за камень-то был?

- Примерно так. - Танэк придвинул к себе кружку чая. - И тут мы переходим ко второй части истории, про честь и причины, по которым моя семья отказывает царю уже много лет.

Я навострила уши, позабыв про злость и обиду. Если не ошибаюсь, речь пойдет про болотниц, которые заинтриговали одним фактом своего существования. Как же, высшая нечисть, разумная, плачущая живой водой практически. И одну из них мне позарез нужно отыскать за этот месяц - куковать вне благ цивилизации всю жизнь я не намеревалась. Это только в сказках попаданцы радостно плюют на отсталость окружающего их мира ради любви и дружбы - подозреваю, что просто от безысходности так себя настраивают. У меня шанс на возвращение есть, причем немалый. И упустить его будет глупостью несусветной.

- Я рассказывал тебе, как мой род появился в Севернолесье. В народе ходит штук тридцать версий, как именно Савел Падурше обуздал нечисть. Правда известна только нашей семье. Дело в том, что дед был знаком с королевой болотниц. Да-да, не смотри так скептично. Я сам до конца не уверен, где в его рассказе вымысел, а где реальность.

По всему выходило, что болотницы не просто разумны. Они умудрялись управлять всей нечистью Севернолесья, успешно скрываясь от людей. Дед моего егеря, невесть когда сведший дружбу с самой главной болотницей, после заключения договора с царем пошел в лес и вызвал-таки приятельницу на разговор. Выяснил, что к чему, придумал план, подключил самых талантливых родственников-шептунов - и за четыре дня решил проблему. Взамен на помощь роду людскому королева потребовала с него обещание (тогда печатей клятвы еще не придумали) - хранить секреты обитательниц болот от людей. Обещание свято блюли много лет.

- Насколько я понял из записей деда, где-то в болотах скрыто целое государство, о жителях которого мы ничего не знаем. Их облик, способности, условия жизни и пищевые пристрастия, язык - ни-че-го.

- Как же тогда царь узнал про слезы?

- Отец постарался, - с некоторой брезгливостью признал Танэк. Вспоминать о постыдном, предательском поступке родителя ему было неприятно. - Он никогда не хотел становиться егерем, дар шептуна слабенький достался. Как сдал мне свои обязанности, так и расслабился. Решил, что обещания на него больше не распространяются. Увидел шесть лет назад, в каком состоянии находится Ранеда - его с матушкой как близких родственников пропустили - и пожалел. Как он клятву о молчании отсрочил - не представляю. Утром следующего дня царь приказал мне в срочном порядке добыть ему болотницу, а отец к вечеру онемел.

- Но если он все рассказал царю, почему тот сразу не отправил на поиски кого-то другого, раз ты отказался?

- Он отправлял, - ответная ухмылка егеря была на редкость отталкивающей. - Думаешь, свою королеву нечисть просто так выдаст людям?

- Понятно. А послать кого-то другого из твоей семьи?

- Предатель в роду Падурше нашелся лишь один.

Ух, сколько пафоса. Горец настоящий, а не смотритель порядка в лесах.

- Ну а камешек чем был? Это из-за него Ранеда так страдает? - Действительно, странно выходит. Пять лет пилить ради супруга кусок какого-то, пусть редкого, но минерала - и потом всю жизнь расплачиваться собственным здоровьем. Радиоактивный он был, что ли?

- Окаменевшее сердце баюна из верхнего мира ей подкинули, - будничным тоном сообщил мужчина и встал из-за стола. - Ранеда знала, на что идет, когда принимала решение. Собирайся, времени мало. К вечеру нужно добраться до дружины.

- Час от часу не легче... - проворчала я и послушно поплелась следом за ним на выход. Отлично, что уж, я все поняла. Сердце баюна, верхний мир... Похоже, в дорогу нужно найти книгу об устройстве этого мира. И заодно составлять личную энциклопедию местной нечисти.

Тетка Танэка, подозреваю, до сих пор безответно влюбленная в царя, вывела нас через черный ход, прямо сквозь пасеку. Смотреть на ее сияющее злорадством лицо было...неприятно. В конце концов, в чем царица-то провинилась перед ней? Не она звала царя жениться, не она убедила братьев пасечницы влезать в подсудное дело. Да, я сочувствовала Ранеде. Осознанно рисковать своим здоровьем ради защиты любимого человека станет далеко не каждая жена. А Марьяна... Человек, годами плюющий ядом в адрес более удачливого соседа, не заслуживает уважения.

На прощание женщина вручила объемный гремящий мешок племяннику. Мне, нервно косящейся на снующих мимо пчел, достался уже знакомый пузырек-бочонок с приклеенной на желтый воск инструкцией.

- В пути пригодится, - хмыкнула она, видя, как я шарахаюсь в сторону от каждой пролетающей мимо пчелки. Возражать я не стала - антигистаминных средств на болотах явно не продают.

Когда мы уже тряслись в карете после суетной беготни по рынку, меня посетила светлая - и в то же время ужасающая мысль. В отличие от большинства севернолессцев, Падурше знают, как на самом деле выглядят болотницы. И раз при первой встрече что сам Танэк, что его слуги приняли меня за "болотную деву"... Кажется, мои шансы на скорое возвращение резко поползли вниз.

Глава 7. Вьется тропка непростая...

- Нет, Рада, я серьезен, как никогда. Ты верхом ездить умеешь?

Я в сомнении посмотрела на жирную бурую линию, которая замысловато вилась по северной стороне карты.

- Умею. - Было дело, ходила я как-то с полгода на ипподром в родном городе. - Танэк, мы плутать будем по этим буеракам только месяца три! Тут же ни дорог нормальных нет, ни поселков, где можно провизии докупить!

- Ты не доверяешь моему опыту? Считаешь, пожила в Севернолесье пару недель - и все, освоилась? - Егерь набычился, постукивая кисточкой по краю стола. Краска тягучими каплями падала на ковер.

- Прости. Я нервничаю немного. - Я пристыженно опустила глаза. Танэк по-стариковски вздохнул и вернулся к карте. Мир в нашем дуэте был восстановлен. Я присела на колченогий табурет с другой стороны стола и принялась изучать маршрут с иного ракурса.

Путь от Бреза до поместья егерской дружины занимает около восемнадцати часов, то есть примерно в шесть утра мы должны были оказаться на рабочем месте Танэка. Ехать планировали без остановок, благо что нужную нам дорогу освещали какие-то совоподобные существа, восседающие на мерных столбах вдоль обочины. Однако все полетело кувырком после полуночи.

Во-первых, одна из лошадей потеряла подкову - это на ровной-то укатанной дороге! - пришлось сворачивать в ближайший поселок и будить кузнеца, так как кучер уперся и портить казенное имущество отказался.

Во-вторых, речная переправа оказалась закрыта до пяти утра - именно в эту ночь водяному вздумалось устроить гуляния, как нам объяснил сильно нетрезвый паромщик.

В-третьих, паромом в Севернолесье называли громадный плот, толкали который в нужную сторону...самые настоящие русалки - хвостатые, чешуйчатые, с перепонками между пальцами и обезьяньими лицами. Злобные твари, обнаружив на плоту существо одного с ними пола, взбесились и закидали меня вонючими водорослями. Конечно, егерь потом долго рассыпался в извинениях за свою забывчивость - знал же, как русалки относятся к женщинам, но легче мне от этого не стало. И в довершение всех неприятностей - треснула склянка с невыносимо насыщенным ментоловым запахом из мешка Марьяны. А у меня на этот запах стойкая антипатия с намеком на аллергию - чихаю, кашляю, заливаюсь слезами и так далее.

В общем, из кареты я вывалилась опухшая, красная, с заплывшими глазами и непередаваемым амбре - нагретая по жаре речная тина вперемешку с ментолом - то еще сочетания. Безусый мальчик в зеленой приталенной курточке и щегольской шапке с вышитой черной лилией, который вышел встречать прибывшее начальство, аж глаза выпучил при виде спутницы главного егеря. К чести его, ни слова не сказал. Пока мы из виду не скрылись. Балабол малолетний.

И вот уже около трех часов дня, мы сидим в рабочем кабинете нескольких поколений Падурше, разглядываем потрепанную карту - почему-то всего Семиречья, а не одной конкретно взятой страны, и намечаем дальнейший путь. А за стенами дома шепчутся егерята (или егерёнки?) , на все лады склоняя мое имя и гадая, к какому виду нечисти я отношусь. Очень хочется снять дурацкое платье до пят, нормально помыться, избавиться от мерзкого запаха, поесть, наконец, и лечь спать. На мою робкую просьбу привести себя в порядок где-то здесь царский егерь ответил резким отказом. Мол, не положено всяким бабам тут шататься и умы молодые, гормонально неустойчивые, смущать. Так что приходится сидеть и ждать, поскольку после разметки маршрута Танэк отправится раздавать ЦУ своим "орлятам".

- Скажи хотя бы, в каких отношениях сейчас вы и Крицкое княжество? - Багровая линия проходила в одном месте вплотную к границе с крижанами. Вопрос был не праздным, поскольку из найденных в доме егеря книг я узнала, что с этими соседями севернолессцы воевали, воюют и будут воевать, как говорится.

- Сейчас у нас мир. Официально, - со странной интонацией ответил мне мужчина, будто сам не веря в свои слова. - Я бы не тащил тебя на этот участок, но там одно из крупнейших болот. Придется быть осторожными.

- Значит, будем. - Я вздохнула и уселась поудобнее, навалившись локтями на стол. - Объясни, как ты собираешься преодолеть такое расстояние за месяц, еще и успеть вернуться вовремя? Или...

Тут мне пришла в голову совершенно нелепая мысль. А что, если он и не собирается возвращаться вовремя? Ему-то какое дело, вернусь я домой или не вернусь? Условие царь поставил только для меня, значимо его выполнение тоже только для меня. Возможно, Танэк просто выбирает как можно более долгий путь, чтобы дать глупой болотнице шанс сбежать? В вопросах чести и данных обещаний он весьма щепетилен, как я успела понять. Видимо, что-то такое витало в воздухе, раз царский егерь замер. Выпрямился, медленно отложил в сторону кисть и скрестил руки на груди, буравя меня донельзя тяжелым взглядом.

- Рада, я обещал тебе помочь вернуться? Обещал. Даже если мы не найдем болотницу или не вернемся в срок, я найду другой способ открыть переход. Вероятно, это займет дольше времени, но и только. Твои подозрения оскорбительны.

- Прости. Это был самый очевидный вариант.

- Мы успеем за месяц. Дай мне закончить дела с дружиной - и все увидишь. Имей терпение, пожалуйста. - Последняя фраза была сказана по-родительски строго. Будто за проступок какой отчитал. Потом Танэк вновь наклонился к карте, провел еще пару линий и, отстранившись, придирчиво осмотрел результат. - Готово. Пока сидишь, изучи, пригодится. Я постараюсь управиться быстро, заночуем в Лилейном поместье.

- Хорошо. - А что еще я могла ответить?

Оставшись в одиночестве наедине с картой, я решила больше внимания обратить не столько на маршрут, сколько на мир в целом. Все-таки такой крупной по масштабу зарисовки Семиречья я еще не встречала. Единственный материк этого мира напоминал остроконечную шляпу с широкими полями, брошенную в воду. Название свое мир получил, разумеется, не абы как - семь великих рек берут исток на горе Кардагар, что находится ровно в центре материка, и делят его на семь равных частей. Правда, в последние пару веков что-то произошло - одна из рек, питавшая прежде плодородные земли Тогуйского шеррата, вдруг обмелела. Богатая восточная страна сильно потеряла в развитии, когда не особо разумный шерр* ввел налог на воду и сделал платным доступ к оазисам с родниками. Знати хоть бы хны, а вот простой народ ради лишнего кувшина воды в неделю вынужден наниматься к богачам на рабских условиях. В общем, древний Египет со всеми его недостатками - по правую руку от Севернолесья, если смотреть сверху.

Напротив царства, куда я угодила, с другой стороны горы раскинулась Гордицена - империя, по природным условиям похожая на Севернолесье (разве что чуть теплее), но сделавшая ставку на развитие прогресса. Говорят, там есть жутко опасный флот и повозки, что ездят без лошадей. И правит ими мужик, когда-то на заре своей карьеры бывший простым воякой - оттого и порядки в империи армейские. Зато никто к ним не лезет.

Слева от Севернолесья, на северо-западе - Крицкое княжество. Страна мрачных шептунов и средневековых порядков, где братоубийственные войны в княжеском роду - обыденность. Неудивительно, что предок Танэка решил оттуда сбежать. Тем более, что край прославился своими каменоломнями и рудниками, а вот с наземными "богатствами" ему не повезло. За последние века крижане любыми способами пытались выцыганить у Севернолесья "ничейные земли" на севере, где обретается большая часть нечисти. Пока что их попытки остаются бесплодными.

Само собой, поиски болотницы-беглянки Танэк собирался вести в северной части страны. По тем самым ничейным землям, где нет ни намека на цивилизацию. Путь туда пролегал по прямой от его поместья в Лилейной регии. Севернолессцы вообще оказались падки на растительные названия для более-менее значимых мест. Из двенадцати областей страны только три не имели отношения к цветочкам-лепесточкам - Озерный край, Русалочья коса и Медвежий угол, остальные же... Лилейная, Метличина (Васильковое поле, как я потом перевела), Седмикраска (Ромашковый венок), Устричинец (вы не поверите, но это Грибное раздолье), Ракос (Камышовая), Ягодово, Тисолист (Еловый стан), Дубовая и Брезница (стольный град, все дела...). Причем, как мне объяснил Танэк, далеко не всегда названия соотносились с реальностью. Иногда они просто отражали прихоть власника*. Черных лилий, вышитых на гербе, в Лилейной регии не видели давным-давно. Как и камышей в Ракосе - после мелиорации земель болот там не осталось, только бесконечные пашни.

Пашни на юго-востоке, целые плантации ягод и фруктов на юге, отданные под вырубку и дальнейшую распашку леса на западе, охотничьи угодья, кишащие как простым, так и волшебным зверьем на севере - примерно так можно обрисовать Севернолесье с точки зрения хозяйства. Подданные Возгара торговали с соседями пушниной, ягодным вином и зерном, в качестве приятного довеска за бешеные деньги выставляя на продажу "живые" механизмы своих мастеров. Отдельной строкой местной экономики шли дорогостоящие травяные сборы, охапками скупаемые далекой Гордиценой и Тогуйским шерратом, волею судьбы ставшим самым засушливым краем Семиречья. В общем, в хорошую страну я попала. Экологически чистую - в отличие от Крицкого княжества, торгующего металлом, классически-патриархальную - это вам не имперские земли, где военнообязаны даже девушки, с адекватным правителем, которого любит народ - шерр тогуйцев о таком отношении не может и мечтать. Живи и наслаждайся, как говорится. Осталось лишь изловить девчонку-беглянку и доставить ее в царский терем. Н-да. Надеюсь, молва не врет - и болотница окажется пусть разумным, но страшным кровожадным чудищем, охочим до человеческого мясца. Тогда сдать ее "на опыты" будет не так...предосудительно. Иначе я не уверена, что справлюсь с задачей царя. Мучить одно существо ради спасения другого, даже стократ более талантливого и нужного обществу - это как-то не по-человечески. Никогда не понимала лицемерный принцип "пожертвовать одним ради тысячи".

Танэк сдержал слово - ужинали мы под заботливое квохтание домового. Я, наконец, получила все, о чем мечтала в этот долгий день - и баню, и чистую удобную одежду для предстоящей верховой езды (боги, как хорошо, что здесь НЕТ женских седел!), и мягкую, похрустывающую от свежести постель. А утром меня поджидало очередное потрясение.

- Я! На это! Не сяду!

- О, женщина-а-а-а, ты меня в могилу сведешь! Залезай в седло!

- Танэк, ты с ума сошел?! Дай мне нормального коня! Пони! Ослика, на крайний случай! Черт с ним, с договором! Я не попаду домой, но хотя бы жива останусь!

- Р-р-р-рада! Он разумен! И слушается всех команд! Кончай ерепениться!

- Ай! Нет! Сними меня отсюда! Та-а-а-а-нек! Я тебя убью!

- Ну вот, все хорошо. А ты боялась! Н-но, пошел, родимый.

И родимый пошел, мерно пощелкивая запчастями и стрекоча шестеренками. Бугры стальных (и это не метафора!) мышц перекатывались под алебастрово-черной кожей, шелковистая серебряная грива блистала на солнце, зловеще горели раскаленные уголья глаз в невинной белой окантовке, хлестал по бокам (и моим ногам) длинный-предлинный хвост, то превращаясь в кнут, то распадаясь на вполне лошадиную часть "тела". В пасть я этому монстру заглядывать побоялась - а ну как там не лошадиная челюсть, а клыки вроде акульих в три ряда? Царский егерь, чтоб ему икалось всю дорогу, забыл меня предупредить, что путешествуем мы верхом - вдвоем на его боевом коне. Даже не на коне, а на громадной по размерам и сложности живой машине, которую он любовно собирал по кусочкам с детства, и все еще не до конца выплатил "кредит" на ее одушевление. Вот вам и железный конь, дамы и господа.

Звали чудище Агилом, что с родного языка Танэковых предков переводилось как "шустрый". Двойной вес он нес, вообще не замечая, скорость развил поистине сумасшедшую, команд егеря действительно слушался, характером обладал незлобивым - ни разу не пытался куснуть или лягнуть меня, как делала лошадка где-то там, в конюшнях родного города N... В общем, ко второму или третьему привалу я окончательно свыклась с мыслью, что месяц проведу на спине механического зверя с настоящей душой внутри. Ибо местные мастера наделяли свои творения не столько разумом, сколько душой - без нее волшебство никак не возможно. А двойное седло - не такая большая беда, просто непривычно. Зато, если спать в пути захочется, можно на соседа сзади навалиться и вздремнуть.

Так мы мчались, не обращая внимания на ухудшающуюся дорогу, два дня. Танэк периодически рассматривал какие-то травинки, трижды уходил в леса - "перекинуться словечком с лешими". После этого мы резко сменили направление движения, оставив в стороне относительно ухоженную тропку - и Агил помчался еще быстрее. Танэк обмолвился, что нашел-таки след болотницы, и его волшебный конь идет за ней, словно собака по запаху. Я ликовала, отмахиваясь от комариных полчищ над головой - мы как раз углубились в леса. А через полчаса на нас напали в первый раз.

Глава 8. Русалочьи пляски

- Вниз, - шепотом скомандовал он и схватился за стремя.

Конь остановился, я послушно соскользнула в траву, скрывшись из поля зрения "снайпера". Над головой снова вжикнуло, где-то неподалеку хрустнула ветка - и стрелы кучно полетели в нашу сторону. Танэк рыкнул, ударил кулаком по седлу... Тонкая черненая броня маслом растеклась по шкуре Агила, закрыв его кончиков ушей до копыт и лишив врагов возможности подстрелить нас. Выпущенные снаряды злобно клевали металл и осыпались на землю, не причиняя вреда. Еще один залп, гортанный крик - и вдруг все стихло.

Падурше аккуратно открутил седельный рожок и, притянув его к себе, заглянул внутрь. В рожке оказался скрыт окуляр необычайно гибкого подобия подзорной трубы, хитро подключенной к глазам Агила (это я узнала уже на привале).

- Вперед, до вон той кучи сухостоя. Как доберемся, запрыгивай в седло и ложись коню на шею.

Вокруг стояла вязкая, топкая тишина - ни птиц, ни комаров, ни другой живности. И не понять, с какой стороны ждать атаку. Кому вообще понадобилось тащиться за нами к болоту? Добравшись до указанного Танэком места, я, нервно оглядываясь, забралась в седло и распласталась, вцепившись пальцами в гриву. Мужчина вскочил следом, рявкнул что-то непонятное. Конь сорвался с места и галопом понесся к просвету меж деревьев, унося нас подальше от опасной топи.

- Местные постарались, - определил царский егерь, придирчиво осмотрев стрелу. - Одного не пойму, что их спугнуло?

- Что бы это ни было, нам чертовски повезло. - Я нервно передернула плечами и зарылась поглубже в одеяло. Подумать только, мы в пути совсем немного - а на нас уже напали. Кто? Зачем? Ограбить хотели? Так мы со стороны беднее церковной мыши смотрелись - без поклажи (весь наш багаж уместился в "брюхе" коня), вдвоем на одной лошадке.

Ночевать решили на странной полянке, заключенной в бледно-серое грибное кольцо. Кажется, такие места зовутся ведьмиными кругами. Танэк объяснил, что, во-первых, без разрешения внутрь никто не войдет, а во-вторых, простой человек это место разглядит не сразу - тут опыт и сноровка нужны. Ну и личное знакомство с лешим. Кряжистый старичок с вороньим гнездом на макушке лично проводил нас сюда. Все сокрушался, что нападавших, равно как и саму "битву", не разглядел - глаза ему волховским механизмом отвели, только по следам количество разбойников и определил. Десяток вооруженных людей на двух путешественников, из которых один в принципе небоеспособен. Нехило. К слову, моим нечаянным спасителем оказался никто иной, как лешачонок, лукаво блестящий глазами из-за дедовской спины. На него по молодости лет влияние защитных амулетов не распространяется - волхвы молодняк считают условно безвредным, вот он и разглядел засаду. Сначала нас предупредил, как сумел, потом с товарищами по играм злодеев...шишками закидал. Те рисковать и дожидаться, пока разгневанный хозяин лесного царства лично их навестит, не стали. Предпочли встретить нас в другом месте, оттого и завершилось нападение так нелепо.

- Н-да... Завтра в жилетах поедем. От стрелы в корпус уберегут, в голову всадникам редко целятся.

Плотные жилеты из бычьей кожи с вшитыми внутрь пластинками то ли дерева, то ли какого-то металла Танэк взял на всякий случай. И меч. И небольшой арбалет. И пару кинжалов. И какой-то совершенно жуткий предмет, похожий на гибрид топора и ножа для резки хлеба. Мол, мало ли что в лесу встретится.

- Ты знал, что так будет?

- Подозревал - в северных региях до сих пор неспокойно. Вольные охотники, разбойники, кужельники - сюда всякая дрянь бежит, потому как искать здесь никого не станут. Нечисти опасаются.

Я похолодела. В горле встал комок. Вот, значит, как. Выходит, не о том беспокоилась. Теперь бы не то что в срок успеть - живой бы выбраться.

- И что мы будем делать в следующий раз? Снова за конем прятаться?

- Бой примем, - пожал плечами мужчина и выбросил, наконец, стрелу в костер. - У нас как минимум два преимущества - скорость Агила и поддержка местных обитателей. Вряд ли среди разбойников найдется сильный шептун.

Егерь так и лучился самодовольством и спокойствием. Я вздохнула, понимая, что в коня верю больше, чем в мифический и до сих пор непонятый мной дар Танэка. Однако, раз сам "абориген" настолько пофигистично относится к произошедшему, то стоит расслабиться и постараться уснуть. В итоге всю ночь мне мерещилось, будто вокруг поляны кто-то ходит, скрежещет зубами и сверкает глазами. А утром мягкая земля вокруг границы ведьминого круга оказалась изрыта чужими следами - и людскими, и конскими, и похожими на собачьи.

- Одевайся и будь настороже, - Егерь подозрительно ощупывал пальцами четкий отпечаток сапога, оставшийся ровно напротив моей головы. Создавалось впечатление, что его хозяин увидел нас, но войти внутрь не смог, оттого раздраженно топтался на месте. - Все, что скажу, выполнять без возражений.

Я согласилась, в тот момент больше занятая неподдающейся застежкой местного варианта бронежилета. Боги, если бы я только знала, на какой ад подписываюсь...

Следующие несколько дней - честно говоря, я сбилась со счета - из седла мы почти не вылезали. Нас гнали, как самую настоящую дичь, куда-то в глубину северных лесов. Про след болотницы пришлось забыть - самим бы уцелеть. Танэк на полную мощность использовал ресурсы железного коня и своего дара, но... На дорогу внезапно падали деревья, преграждая нам путь. Откуда-то из-за деревьев летели стрелы или - того хуже - остро заточенные метательные ножи. Несколько ручьев оказались отравлены, а на безопасных с виду полянках скрывались медвежьи капканы. Этой ночью какой-то ненормальный выскочил на тропку перед Агилом, громко завывая и размахивая факелом. Наверное, обычная лошадь шарахнулась бы и скинула седоков. Но Агил обычным, к нашему счастью, не был. Факелоносец рухнул с пробитым черепом, а его товарищи успели пустить только пару стрел, прежде чем мы скрылись из виду. Понять, кому так не терпится отправить нас на тот свет, не удавалось.

К сожалению, везение вечным не бывает. Хуже всего, чем дальше мы забирались на север, тем непокорнее вела себя нечисть. Шипела, плевалась, игнорировала зов шептуна, обкидывала камнями и грязью. Похоже, среди нападавших таки затесался шептун. Или лесной народ прознал об истинной цели нашего путешествия и, как мог, защищал болотницу. Здесь не было лично обязанных Танэку существ, готовых в любой момент отдать должок. Зато нашлись сочувствующие нашим врагам - видимо, принцип "безопасный - значит "мертвый" показался им самым приемлемым в данной ситуации.

Мы плелись по оврагу вдоль довольно широкой, поросшего осокой и камышом речушки. Над водой стелился густой туман, бродячей кошкой путался под ногами. Танэк спешился и шел впереди, тыкая палкой в почву под ногами - очень ему не нравилось наличие болотных трав на нашем пути.

- Трясина здесь может появиться неожиданно, - поучал он меня, комментируя свои действия. - Потому, если заметишь где-то метелки камыша, лучше приготовь крепкую длинную палку. Егеря вообще-то обязаны при себе иметь посох, когда на задание едут.

- А ты почему без него? - срубленная осинка была слишком гибкой, чтобы сойти за полноценный посох.

- Сломал, - главный среди егерей страдальчески скривился.

- Как ты не вовремя.

- И не говори. Бульк.

- А? Танэк? - я растерянно посмотрела вперед, натянув поводья. Понятливая коняшка тут же остановилась.

Туман поднялся до уровня конской груди, зловеще свиваясь клубами влажного дыма. Егеря нигде не было видно. Я покрепче вцепилась в Агила и позвала еще раз:

- Танэк? Эй, Падурше! Что за шутки?

Тишина. Вот же... И что делать? Я неуверенно поерзала в седле и вспомнила, что где-то здесь есть кнопка, отвечающая за ночное освещение. Может, как противотуманки сработает? Все больше нервничая, я нащупала с двух сторон от рожка особенно крупные гладкие кругляши и вдавила что есть силы. Глаза Агила полыхнули неоновым светом, разгоняя угнетающий полумрак, впереди замаячило что-то крупное, лежащее на боку в маслянисто блестящей луже. Неужели царский племянничек свалился в воду? Почему тогда не отвечает? А вдруг вода здесь ядовитая?! Или... Я подозрительно покосилась на ластящийся к ногам туман. Может, это и не туман вовсе, а какой-нибудь болотный газ? Танэк довольно долго находился внизу, мог надышаться всякой дряни. Как там первая помощь при отравлении газом оказывается? Я сдавила бока коня, пустив его медленным шагом вперед. За метр до цели остановила, привстала в стременах, собираясь слезть вниз.

В этот момент тело на земле шевельнулось, резко выбросило вперед невозможно длинную руку и задрало голову, издав душераздирающий крик. На меня смотрело изъеденное гнилью старушечье лицо с острыми рыбьими зубами и слепыми бельмами глаз. Не переставая орать, это нечто быстро поползло ко мне, извиваясь змеей. В тумане мелькнул чешуйчатый хвост, свет выхватил длинные борозды от когтей неизвестной мне твари, обвислую грудь, судорожно дергающиеся жабры на белесой шее. Я подавилась ответным воплем и кулем рухнула в седло, в панике излишне сильно дернув за поводья.

Агил, умница, оказался мудрее пугливой всадницы. Тяжелой поступью он прошелся по злобной нечисти, буквально расплющив ее как коврик. Когда под его копытами хрупнула, будто кочан переспелой капусты, голова твари, туман рассеялся. Я с радостью рассмотрела впереди Танэка, машущего своей палкой и... Захотелось зажмуриться.

На выходе из оврага подлая речушка изгибалась, пересекая узкую тропку. Травянистый берег излучины мягко пружинил под ногами, следы тут же наполнялись мутной влагой. Танэк стоял у самой кромки воды и отбивался от двух подкравшихся сзади тварей, похожих на раздавленную Агилом. А из воды к нему тянулись бесчисленные когтистые лапы и клыкастые челюсти других монстрообразных русалок, ждущих своей очереди, чтобы напасть. Более того, на дикие вопли товарки в мою сторону уже ползли штук пять тварей с явным гастрономическим интересом.

В миг, когда егеря все-таки ухватили за ногу и повалили на спину, а первая из моих новых противниц лишилась головы под пудовым копытом, овраг осветило ярким, почти что солнечным светом. За моей спиной и откуда-то сверху раздались щелчки, сильно похожие на выстрелы, потянуло дымом и гарью. Уцелевшая после обстрела нечисть заголосила и споро попрыгала в речку, плюнув на погибших "товарищей". Я вылетела из седла и поспешила к Танэку, которого одна упертая русалочка пыталась уволочь следом за собой.

- Кыш! Пошла прочь, гадина!

Пока Агил гонял по берегу визжащую тварь, я приводила в чувство полузадушенного егеря. Про незваных спасателей не думала - не до того. Потому сильно удивилась, когда с двух сторон хрипящего шептуна подхватили крепкие руки и оттащили подальше от реки.

- Домни*, вы в порядке? - незнакомый мужчина обеспокоенно заглядывал мне в лицо.

- Д-да, спасибо. Помогите ему, пожалуйста. - Я указала на кашляющего Танэка, которого усаживали на одеяло два добрых молодца. Там же кто-то разводил костер.

- Конечно.

Врач метнулся к царскому егерю, а я, неловко поднявшись с колен, перевела взгляд на застывшее неподалеку тело - и содрогнулась. Боги, кто бы мог подумать, что русалки бывают такими страшными. Те, что обкидали меня водорослями на мосту, сошли бы за писанных красавиц рядом с этими.

- Осторожно! - кто-то схватил меня за локоть и дернул назад. Нечисть, прикинувшаяся мертвой, вхолостую щелкнула пастью там, где только что была моя нога, злобно ощерилась и рыбкой нырнула в воду. - Лобаста - опасный противник, домни. Вам повезло, что мой отряд оказался рядом.

- Сп-п-пасибо. - Я не отрываясь смотрела на речку. Как они там все помещаются? Не речка даже - просто крупный ручей!

- Пойдемте к костру, вам нужно согреться и выпить лекарство. Дыхание лобаст ядовито для человека.

Меня настойчиво потянули в сторону. Я покорно плелась следом. Адреналин схлынул, оставив после себя ощущение пустоты и беспомощности. Подумать только, если бы не появление этих вежливых ребят, нас бы с Танэком уже жрали эти...лобасты. Меня начало колотить. Мой поводырь едва слышно вздохнул и прибавил шаг.

- Джозо, предложи домни выпить. Горан, еще одно одеяло сюда.

Вокруг мужчины, приведшего меня к костру, сновали какие-то люди. Мне сунули в руки чашку с горячим и явно алкогольным напитком, на плечи бросили теплое стеганное одеяло. Лиц не разглядеть из-за пляски костра и цветных пятен перед глазами.

- Пэтар, как там раненный?

- Покромсали знатно, но жить будет, - отозвался давешний врач, невозмутимо раскуривая трубку рядом с вновь улегшимся Танэком. Я закуталась в одеяло и пересела поближе к ним. Егерь слабо улыбнулся и подмигнул мне, Пэтар не обратил внимания.

- Отлично. Домни... - глава бравых спасателей повернулся, не обнаружил меня на отведенном месте у костра и зашарил взглядом по окрестностям. Врач насмешливо фыркнул и сказал что-то на незнакомом языке. Его начальник пожал плечами и подошел ближе к нам.

- Домни, домнул, предлагаю сегодня никуда не спешить и остаться с нами. Завтра мы двинемся в путь и доставим вас в ближайшее поселение, где можно будет обновить гардероб и купить второго коня взамен погибшего.

- Хорошо, - просипела я, разглядывая тонкую струйку воды, бегущую из-под компресса на плече Танэка. В отблесках костра она казалась черной.

- Как вы здесь очутились? О том, что излучину заселили лобасты, объявляли по всему княжеству.

- Спасались от разбойников. - Я не была уверена, что стоит выкладывать первому встречному нашу историю.

- Ясно. - Незнакомец вздохнул и, осмотревшись, покачал головой. - Полагаю, раненный останется под наблюдением лекаря, а вам, домни...

- Рада, - представилась я под выжидающим взглядом, впервые подняв глаза и рассмотрев собеседника. Темно-рыжая косица до плеча, по-кошачьи раскосые черные глаза, широкие скулы, наметившаяся щетина. Лет двадцать пять, наверное, может меньше. Почему-то он казался мне знакомым. - А вы...кто?

Танэк раздраженно сплюнул и выругался, тут же схлопотав еще один компресс от лекаря. На рыжего он смотрел почти враждебно.

- Знакомься, Рада. - Он саркастично ухмыльнулся и невежливо ткнул в остолбенело пялящегося мужчину пальцем. Ну да, видок у меня сейчас тот еще. - Мой младший брат, Владэк Падурше.

Недоумение на лице "ЧипиДейла" быстро сменилось досадой. Видимо, спасенных от лобаст горе-путешественников он разглядел только сейчас. Парень переводил взгляд с брата на меня и что-то лихорадочно соображал. Выглядел он так, будто у него надкушенную конфетку отобрали. В тот же миг в голове будто молния полыхнула. Я узнала его! Черт, да это же тот парень с вокзала, который ко мне прицепился перед самым отправлением!

- Ты-то здесь как оказался?! - выдохнула я, широко раскрыв глаза. В темной военной форме (все из его отряда такую носили) парень смотрелся по-щегольски привлекательно.

- Я тебя о том же хотел спросить, Королёк, - злобно процедил он, сверля меня ледяным взглядом. Неожиданная смена настроения, однако.

- Вы что, знакомы? - Хлопнул ресницами Танэк и вдруг рухнул, как подкошенный, закатив глаза.

Глава 9. Фигура политическая

Ночевать в болотистой низине с плотоядными соседями Владэк отказался. Выяснилось, что его солдаты уже разбили лагерь примерно в километре от злополучного оврага. Отключившегося Танэка привели в чувство и осторожно закинули в седло - Агил как раз закончил пугать лобаст и вернулся к людям. Я поехала сзади, поддерживая спутника на всякий случай за пояс. Лекарь швырнул в речку ярко сияющую в темноте склянку, рыжий командир прошипел нечто непроизносимое, для пущей убедительности топнув по воде ногой. Временно образумившиеся лобасты жадно наблюдали за переправой издалека, не рискуя приблизиться.

В лагере нас поселили в один шатер с лекарем, к чему тот отнесся совершенно философски. Пэтар снял промокшие повязки, измазал пациента очередной порцией лекарства, замотал по-новой и, строго посоветовав не шалить, с ехидной улыбочкой вышел. Я придвинулась ближе к Танэку, на глаз оценила его состояние и пришла к выводу, что от небольшой беседы хуже ему не станет.

- Расскажешь, что вы не поделили с братом, и чем теперь нам это грозит? - По моим расчетам, у нас в запасе осталось около двух с половиной недель на поиски болотницы и обратный путь.

- Полагаю, придется в принудительном порядке задержаться с его отрядом. - Егерь решил начать с последнего вопроса как наиболее важного. - Смотря кому сейчас служит Владэк.

Шесть лет назад роду Падурше сильно не повезло. Сначала пропал на долгих полгода младший сын, Владэк, возвращавшийся на каникулы из академии. Потом скончался дед Савел, тихо испустив дух в своей постели. Через некоторое время онемел глава семьи, нарушив клятву молчания и выдав Возгару из Брезы секрет излечения царицы Ранеды. Попал в острог Танэк за отказ ловить болотницу. И наконец, в начале прозинца* вновь появившийся на пороге родительского дома Владэк объявил о своем решении покинуть Севернолесье. Скандал вышел такой... Хорошо, что отец братьев лишился дара речи, не то одним сыном у него стало бы меньше - изгнал бы из рода, да и дело с концом. А так незнамо где пропадавший полгода парень перекантовался у тетки Марьяны, собрал вещи и был таков. Танэк, неофициально считавшийся теперь главой семьи, выходку младшего посчитал проявлением трусости и зарекся с ним общаться. Знал только от той же Марьяны, что год назад Владэк навещал родственников в Крицком княжестве, а до того служил в Гордицене.

- Н-да. Весело твоя семья живет. Кстати, почему он к нам так странно обращается? Домни и домнул же - крицкое обращение к знати?

- Точно скажу, когда увижу карту. Скорее всего, мы пересекли границу с княжеством - есть пара мест, где расстояние между нашими странами совсем мизерное. Скажи-ка мне лучше вот что, Рада. - Егерь, охнув, приподнялся на локте и смерил меня суровым взглядом. - Где ты познакомилась с Владэком? Да так, что он и семейное имя твое знает.

- Можешь не верить, но первый и последний раз мы виделись в моем мире на дорожной станции. - Объяснять, что такое вокзал, я не стала. В Севернолесье до этого еще не дошли. - Он настаивал, что мы знакомы, хотя я его не помню.

Действительно, будь мы друзьями или кем-то большим (звал же этот чокнутый меня своей милой), я бы помнила. Такого видного мужчину попробуй-ка забудь. Егерь тем временем хмыкнул и улегся обратно на одеяло с крайне задумчивым видом.

- Постарайся не выдать ему сразу, зачем мы отправились в леса. Узнает - прикопает под ближайшим кустом обоих.

Я поежилась. Ситуация премерзкая, надо сказать. Два враждующих братца, связанных клятвой молчания и древним обещанием хранить секрет - и я, которой позарез нужно этот секрет раскрыть и предъявить общественности в лице царя. В лояльности Танэка я по-прежнему сомневалась. С его-то щепетильностью! Да они скорее меня под кустом прикопают и скажут, что так и было! Это не паранойя, нет. Просто людей, которые спокойствие собственной совести и "чести" ставят выше всего остального, я уже встречала. Как правило, гадости они под светлыми и выспренними лозунгами творят только так.

- Не спите? - полог шатра откинулся, пропуская внутрь объект нашей беседы. Владэк глянул на все еще бледного братца и недовольно поморщился. - Надо поговорить.

- Тебе надо, ты и говори, - огрызнулся старший Падурше и...демонстративно отвернулся к стенке. Это что еще за номер?!

- Не обращайте внимания, - я попыталась сгладить ситуацию. - Это у него на лекарство реакция своеобразная.

- Ой, да не оправдывай его. - Младший отмахнулся и уселся на землю, скрестив ноги. - Всегда знал, что Танэк - упертый осел, который дальше своего носа не видит.

- Что?! - взвыл вышеупомянутый...осел и аж подпрыгнул. - Кто бы говорил! Сам умыл руки от домашних проблем, и еще меня судить вздумал?!

С улицы послышался окрик лекаря, грозившего напоить всех нарушителей спокойствия сонным зельем. Родственнички переглянулись и утихли.

- Если вы выяснили отношения, предлагаю решить, что делать дальше. - Кому разводить бойцов по баррикадам? Правильно, Радочке, кому еще-то. - Уважаемый...Владэк, как вы планируете с нами поступить?

- Как непривычно слышать от тебя вежливые речи, - нерастраченный запал язвительности достался мне. - По правилам, мне следует доставить вас в ближайший город и сдать, как вражеских лазутчиков. Если вы, конечно, не ушли через границу тайком от Возгара.

- От него уйдешь, - обреченно шепнул Танэк. Младший кинул на него сочувствующий взгляд и снова сосредоточился на мне.

- И...что нас ждет, в таком случае?

- Допрос, пыточная, княжеский шептун, казнь. - Со скучающим видом перечислил парень. - Тебя, милая, как иномирянку, могут шептунам для изучения отдать, что еще хуже, чем пыточная и казнь, вместе взятые.

- А если не по правилам? - Я сглотнула ставшую вязкой слюну. Безобидная прогулка по другому миру стремительно превращалась в смертельно опасное предприятие.

- Не по правилам... - Командир пограничного отряда (Танэк шепнул, что именно так переводятся загогулины и нашивки на форме его брата) призадумался, рассматривая "потолок". Мы, затаив дыхание, ждали ответ. - Срок моего контракта истекает через пару дней. За продлением нужно ехать в столицу. Сопровождать меня вряд ли кто-то поедет, дряни всякой шастает слишком много, отряд ослаблять нельзя...

- Влад! - предупреждающе окликнул тянущего время командира царский егерь.

- Я уже двадцать четыре года Влад, - покосился на него младшенький и сжалился, заметив наше беспокойство. - Ладно, чего уж там. Еще не хватало крицкому недоумку брата родного сдавать. Ты знал, кстати, что Ингвара объявили изменником и казнили год назад? Не в чести у князюшки наше семейство.

- Как ты, в таком случае, на службу к нему попал? - Судьба родственника, похоже, Танэка не задела. Ну да, если вспомнить, что они натворили, и к чему в итоге их выходка привела...

- Так для всех я Владэк Падурчик, - рыжик подмигнул нам и хитро улыбнулся. - Только Пэтар и знает, кто на самом деле водит пограничные отряды, но он мне брат названный. И тебе не советую имя раскрывать. Царский егерь тут - фигура политическая, на происхождение не посмотрят. Будут давить с твоей "помощью" на Возгара, чтобы север уступил. А не выйдет - показательно казнят. Но мы отвлеклись. В общем, если не подставитесь сами, то поеду я завтра сопровождающим якобы купеческой пары до ближайшей деревни, а там вместе домой рванем. Надоело мне это княжество стальное - сил нет.

- И в чем подвох? Думаешь, я тебя не знаю? - Смотрел Танэк крайне настороженно.

- Условие у меня есть, - блеснул зубами Владэк. - Что бы вы там ни делали для царя, чур, я в доле.

- Ты уверен в своих словах? - уточнил старший. Кажется, нам несказанно повезло. Учитывая щепетильность мужчин этого рода, шансов уговорить парня помочь нам не было совершенно.

- Конечно, - самоуверенно воскликнул этот тип, не зная, в какую яму себя загоняет. - Ты любимый егерь Возгара, да еще и в компании иномирянки, которая явно себя раскрыла государю-батюшке. Вас загнали в овраг, откуда живыми выбирались единицы, и, судя по виду, погоня длилась не один день. Вы двое точно выполняете что-то невероятно важное для царя. А мне нужно подспорье, чтобы хорошо устроиться в родных краях. Получится, что я вам помогу и тем самым заслужу высшую милость.

- Логично, - ехидно ухмыляясь, покивал Танэк. - Я буду только рад, если ты вернешься, наконец, домой. Возьмешь на себя половину моих обязанностей, от которых так постыдно сбежал. Но все детали - когда выберемся из лагеря. Идет?

- Заметано, - беззаботно подтвердил наивный вьюнош и пожал брату руку. - Только я не сбегал! У меня были особые обстоятельства. Потом расскажу, - тут он покосился на меня и добавил, - без лишних ушей. Отсыпайтесь, подъем ранний.

И ушел. А Танэк с довольным видом разлегся на одеяле и замурлыкал что-то себе под нос - ну точно кот, сметаны наевшийся.

- Думаешь, он согласится, когда узнает подробности?

- А клятвы на что? У него выхода не будет.

- И...как он отнесется к тому, что ты его подставил и обманом заставил нарушить обещание деда?

- Он сам вызвался. Слово сказано. А вообще... - Егерь щелчком скинул с раненного плеча мелкую букашку и заерзал, устраиваясь поудобнее. Последние слова прозвучало глухо и невнятно, взбаламутив недавно улегшуюся тревогу. - Не факт, что нам придется нарушать обещание.

Глава 10. Сила слова

Агила, эту грозу водной нечисти, молодые воины провожали завистливым цоканьем - монструозную коняку егеря люди рассмотрели только при свете дня. Рыжий, заприметив механического скакуна, восхищенно присвистнул и по-свойски тряхнул брата за плечо.

- Сумел-таки, проныра! - шепнул он Танэку, пока седлал своего коня. - Хорошо тебе платят, однако!

После этого как-то само собой получилось, что давать кому бы то ни было, кроме рыжего, объяснения о цели нашего путешествия не нужно. Механические одушевленные звери в Крицком княжестве стоило таких баснословных денег, что их владелец, будь он даже самым простым торговцем, автоматически становился в глазах окружающих домнулом. Украсть и перепродать такого зверя невозможно, слушаются они только команд настоящего хозяина, так что беспрекословное подчинение Агила сыграло свою роль в подтверждении нашей добропорядочности.

До деревеньки, где мужчины планировали пополнить запасы, пришлось трюхать по холмистому бездорожью аж до вечера. В небольшом поселении, обнесенном деревянным тыном, Владэка знали и уважали, посему нас без промедления отвели в дом к симпатичной вдовушке, которая пускала на постой наезжающих иногда пограничников. Парень обмолвился, что его отряд по весне выкурил из окрестных лесов целую шайку разбойников, донимавших местных жителей. Масштаб крестьянской благодарности мы оценили сполна - не успели пройти, как в помощь хозяйке тут же набежали молодки из соседних домов, на дворе кто-то колол дрова, конопатый парнишка тащил на плечах чистые матрасы. Простой, но сытный ужин, горячая баня со свежими вениками - байя, как ее звали крижане, душистая постель, набитая высушенными травами - для дорогого гостя и его спутников деревенским ничего не жалко. Танэк втихую гордился братом, сумевшим завоевать сердца этих людей - далеко не всегда к защитникам отечестве относятся так хорошо, а я просто расслаблялась, пытаясь выбросить из головы воспоминания последних дней. Все кончилось. Мы выбрались, мы выжили, мы идем дальше и, кажется, успеваем.

- Сэф* Падурчик, как вам пополнение? - степенно поглаживая бороду, поинтересовался вдруг сидящий рядом с нами староста.

- Пополнение? - непонимающе переспросил Владэк, оторвавшись от чашки с молоком. Над верхней губой бравого вояки расцветали белые "усы".

- Ну как же, о прошлом месяце цельных три десятка в вашу сторону проскакало, все на конях, одёжа новехонькая, сабельки блестят. Уж мы-то предлагали им обождать, чтобы поутру ваш отряд на месте застать, мальчонку хотели послать вперед - их майштрюк* отказался, мол, сами разберемся.

- Скажите, почтенный, а луков при них, часом, не было? - вступил в разговор Танэк.

- А как же, были, были луки! Так что, добрались до вас они, значитса?

- Вы в следующий раз, почтенный Гунар, мальчонку-то пошлите, если кто с оружием в сторону границы поедет, - Рыжий задумчиво поглядел на нас. - Не про нас пополнение было, мимо прошли. Вы не разглядели, что на форме у них значилось?

- Нет, - покачал головой дедок и тут же встрепенулся, - да вы сами, поди, узнаете! Охотнички наши давеча раненного из того отряда в лесу нашли, когда на кабана ходили. У Мируны в избе лежит, может, пришел уж в сознанье-то. Вчера совсем плох был, всю ночь она над ним корпела, дочка моя помогала.

- Прямо сейчас и сходим, раз плох был. Как бы не помер, - решил Владэк и поднялся из-за стола. Танэк двинулся следом, кивнув мне на комнату, куда нас определили ночевать. Что ж, я не против, могу и вещи посторожить. Запах крови я не люблю, смотреть на мордобой тоже желания не испытываю - полагаю, я правильно угадала, что именно наши "загонщики" месяц назад здесь потоптались.

Мужчины вернулись примерно через час. Хмурые и молчаливые. Сели за стол, рыжий налил им и старосте самогона...

- Помянем.

Я тихо порадовалась, что осталась в доме.

- Ты ведь за этим отправился, да? - с горечью в голосе спросил брата Владэк. Завести разговор они решились только после полуночи. - А я-то, дурак...

- Слово сказано. Ты не хуже меня знаешь, как дядя умеет убеждать.

- И на чем он подловил тебя? Тоже к тетке сводил в гости?

- Нет. Хотя Ранеду я видел. - Егерь тяжело вздохнул, вспоминая. - Она, чтоб ты знал, замысел мужа не одобряет, но разве станет он ее слушать.

- Что тогда?

- Да по-глупому вышло. - Под Танэком зашуршал матрас. - Привел к нему Раду - кто-то из поместья донес, будто я болотницу в лечебнице держу. Думал, под моим присмотром царский волхв удостоверит, что девушка - человек, поручит ей какую-нибудь мелкую услугу и домой отправит. А царь решил ее на поиски болотницы послать. Денег выделил даже, представляешь?

- М-да, - изумленно выдал младший из братьев. - Совсем дядя в отчаянии, раз на такие меры идет. Все равно не пойму. Возгар ее послал на поиски, а ты-то зачем увязался? Твоего имени в договоре нет, довел бы до леса и вернулся на озеро.

- Влад, ты в своем уме? - недоверчиво уточнил егерь. - Девушку? Из другого мира? Одну в наши леса? Да ее бы сожрали в первые два часа!

- Туда и дорога, - излишне мстительно прозвучало в ответ.

- Вот дурень, - сплюнул старший. - Обещал я ей, что домой помогу попасть, а сам в такое дело втравил. Мог я в стороне остаться, сам подумай?

- Не мог, - согласился после небольшой паузы мой недоброжелатель. - Думай в следующий раз, прежде чем незнакомым девицам обещания раздавать. Я вот не подумал, до сих пор страдаю. А она, с-с-с-стервь, сидит и делает вид, что так и задумано.

Тут мое терпение лопнуло. Стервь, значит? Обещания? По какому праву он вообще так себя ведет! Я села между матрасами братцев Падурше так, чтобы видеть в царящей темени глаза наглого рыжего.

- Прости, конечно, но я не понимаю, в чем причина твоих нападок. Не помню, чтобы мы были знакомы.

- Да ты что? - притворно ахнул он и всплеснул руками. - Не помнишь, Радочка? Склероз на старости лет прорезался?

- Влад! - Танэку, судя по всему, тоже надоело бесконечные недомолвки и намеки младшего. - Кончай паясничать! Объяснись!

- Паясничать?! - оскорбился вдруг младший и зашипел разъяренной гадюкой. - Князь уже прознал откуда-то, личный отряд на границу отправил, лишь бы млаштину* заполучить! Возгар тобой, как хочет, крутит. Нечисть из повиновения выходит - думаешь, я не заметил? Пусть она сама все объяснит. Из-за нее, в конце концов, нам придется честь пятнать!

- Да я знать тебя не знаю! - взвыла я, едва сдерживаясь, чтобы не ударить обидчика. Обидно было - жуть. Я, что ли, царя подбила послать меня за болотницей?! - Выискался, блин, преследователь! То на вокзале, то в Адлере твоя рыжая голова маячит, теперь тут проявилась! Это не я, это ты в мою жизнь лезешь! Что тебе нужно? Ну? Кто ты такой, а?

- Так ты серьезно не помнишь? - заинтересовался парень, с интересом следя за проявлением моего негодования.

- Нет! Не помню! Будь добр, объясни, что за претензии у тебя ко мне!

- Тссс, Радка, не кричи. - Танэк приобнял меня за плечи, вынуждая сесть рядом с ним. - Сейчас мой братец все нам расскажет. Влад?

- Уверена, что хочешь все знать? - Владэк почему-то пошел на попятный. И выражение лица у него было...смущенное?

- Да! Черт возьми, я ехала на море в отпуск! А попала непонятно куда, и еще неясно, вернусь ли обратно!

- Успокойся, я же обещал, что помогу тебе. - Егерь повернулся к брату. - Ну?

- Хорошо, сама напросилась. - огрызнулся тот. Младший закинул ногу на ногу и уставился в окно. Лунный свет заливал его симпатичное, в общем-то, лицо мертвенной бледностью. - Помнишь, Танэк, я исчез по пути из Академии на полгода? Так вот, меня закинуло в ее мир. Шесть, а по-твоему, Рада, времени - семь или восемь лет назад, точно не знаю, ты крутила со мной роман и согласилась на помолвку. Пожалела мальчика или поиграть решила, не знаю. А я недооценил мощь некоторых клятв.

- То есть... - До Танэка смысл произошедшего дошел явно раньше, чем до меня. - Ты с ней...

- Да! Мы с ней помолвлены, и почему-то после моего возвращения в Семиречье клятва не перестала действовать! Так что я уже шесть лет как почти женатый мужик!

- Что ж тогда без невесты вернулся? - Егерь осуждающе посмотрел на младшего. - Или так, ради забавы клялся?

- Нет, - буркнул рыжик. - На самом деле. Поругались мы сильно, она крикнула, что знать меня не желает. Утром я уже около поместья в Лилейной проснулся. Один, с кольцом и чертовой действующей клятвой!

- Что, у нас еще и... - я прокашлялась, не в силах совладать с голосом. - И кольца были?

- На руку посмотри левую, - с намеком на сочувствие посоветовал мне Владэк. - Ты все еще его носишь.

Я растерянно посмотрела на указанную руку. Действительно, мое любимое колечко с синим камушком. Серебро за время носки несколько погнулось, поцарапалось, камень потемнел, но расставаться с ним я все равно не соглашалась ни в какую. Когда же оно у меня появилось? Неужели...

- Мама...

Честно, в тот момент я пожалела, что затеяла весь разговор.

Глава 11. Ночью все кошки серы

- Сразу понял, что клятва не потеряла силу?

- Через год. До этого я был уверен, что она аннулировалась при переходе. К тому же меня такая злость разбирала, что я из принципа о "невесте" не думал.

- Расскажешь о свое жизни там?

- Потом как-нибудь.

- Из дома почему сбежал?

- Забыться хотелось.

- Расскажешь?

Я лежала с закрытыми глазами, затаив дыхание. Подслушивать нехорошо, но... Неприятно осознавать, что в моих воспоминаниях о собственной жизни отсутствует значительный кусок. Это ж надо было так умудриться! В девятнадцать лет согласиться на помолвку с парнем и забыть об этом напрочь!

- И как? Помогло? - Голос Танэка звучит насмешливо.

- Отчасти. Не ожидал ее снова увидеть. Знаешь, я ведь рвался потом вернуться. - Владэк вздыхает. - Молодые были, дурные. Когда остыл, понял, что сглупили оба. А желание просыпаться утром с ней осталось. Целое состояние потратил, ни один волхв дорогу так найти и не сумел. Только выяснили, что невеста жива. И что клятвой мы до сих пор повязаны.

- Вот оно как... Нечисто что-то с этими перемещениями, мне кажется. Скакнуть туда, потом обратно - без помощи волхвов, заметь. - Старший молчит с минуту. После спрашивает тоном строгого родителя. - Почему ты так на девчонку реагируешь нервно, объясни-ка?

- Представь, что это ты не сможешь назвать любимую своей женой, потому что тебя держит обещание, которое разорвать невозможно. - Вкрадчиво шепчет младший. - И даже если она вдруг согласится жить с тобой под одной крышей - ваши дети не смогут считаться твоими наследниками, потому как...бастарды. Каково тебе будет? Братец, за шесть лет многое может измениться, чувства - тем более. Былая любовь ушла, а клятва осталась.

- Тяжело, согласен. Но клятва действует в обе стороны. Раде наверняка пришлось не легче.

От услышанного глаза сами чуть не распахнулись во всю ширь. А я-то гадала, почему мне так на личном фронте не везло последние годы! А оно вот как обернулось!

- Я не понял. - Ах, какое возмущение! - Ты что, её защищаешь?

- Скорее, стараюсь мыслить разумно. Не вижу поводов для злости. Прошло много лет, вы уже, по сути, другие люди. Чувства, ты сам сказал, давно угасли. Раз она здесь, и вы снова встретились, ты мог бы попросить ее вернуть слово и привести в дом свою зазнобу. Мать будет счастлива.

- Нет пока зазнобы. Я в качестве примера говорил. Думаешь, сработает?

- А это ты у нее сам спроси. Рада, тебе мой брат нужен?

Ушам стало жарко от смущения. Интересно, давно ли егерь понял, что я не сплю?

- Не нужен. Я его не знаю. - Отрывисто пролаяла я и зажмурилась. Как некрасиво получилось-то...

- Вот и отлично. Как там формула правильно звучит, не напомнишь? Радка, открой глазки. - Матрас зашуршал под примостившимся где-то в районе бедер рыжиком. Парень подмигнул мне и мерзко хохотнул. - Сейчас повторишь за Танэком одну фразу - и будем свободны. Не терпится даже! Ну?

- Возвращаю данное мне слово, добровольна и зла не затаив. - Нараспев продекламировал егерь, снисходительно поглядывая на нас. - Хорошо вместе смотритесь. Вы бы не торопились, что ли.

- Катись к лешему, - беззлобно пожелал ему младший брат и уставился в ожидании на меня. Черные глаза блестят от азарта, на щеках румянец.

Вообще-то я прекрасно могу его понять. Описанная Владэком перспектива выглядела удручающе. Да и в моей жизни последствия забытого почему-то решения сказались не самым лучшим образом. Я тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. Как там сказали?

- Возвращаю данное мне слово, добровольна и зла не затаив. Счастья нам, как говорится, м-м-м...

Вокруг полыхнуло зеленым светом, ослепив на мгновение - и схлынуло, оставив терпкий запах хвои. Владэк выдохнул и убрал ладонь от моего лица.

- Слова клятв нельзя менять или дополнять на свое усмотрение. - Нравоучительно погрозив мне пальцем, выдал Танэк. Егерь ехидно скалился у окна. - Иначе эффект будет непредсказуемым.

- Но ведь все...получилось?

- Нет, - с отвращением и каким-то беспредельным отчаянием ответил рыжик, пряча руки в карманы и отползая на дальний угол матраса. - Стандартная формула не действует.

- Может, дело в том, что клятва дана не в этом мире? - предположил егерь. Его произошедшее веселило, постепенно приводя младшего в бешенство.

- И что ты предлагаешь? По-быстрому прыгнуть к ней, вернуть слово - и обратно? - саркастично поинтересовался Владэк. Особенно разочарованным он не выглядел, видимо, за прошедшие годы смирился со своим положением. - Рада, как ты сюда попала?

- Пошла ко дну на Черном море. - Я нахмурилась. Сразу всплыли позабытые страхи - вдруг мне и возвращаться-то некуда, а Танэк ошибся? Пойди потом, докажи, что ты - это ты, если по всем документам Рада Королёк считается утопленницей.

- Эк тебя, - мой...кхм...жених был обескуражен. - Сочувствую. Но в целом ситуация похожа - меня затянуло в переход, когда я в озере плавал.

В дверь комнаты вежливо, но настойчиво постучали. Староста приглашал всех за околицу - проводить умершего накануне воина в последний путь.

- Так, голубки, - Танэк стер с лица едкую ухмылочку. - Отношения выясните по дороге. Можем даже в каждую лужу вас обоих макать, если так хочется. Главное - убраться с территории княжества поскорее. Дитмар мог послать на поиски болотницы не один отряд.

Возражений не нашлось - предупреждение рыжика о заинтересованности князя в поимке царского егеря еще не стерлось из памяти. Мы изобразили глубокую скорбь, глядя на яркий дымящий костер, превративший доверенного воина крицкого князя в кучку пепла, Владэк раскланялся со старостой, помахал на прощание зардевшейся вдовушке, забрался в седло... Мы молча потрусили следом, привычно заняв места на широкой спине Агила.

***

Братцы Падурше согласились сделать привал только ближе к рассвету. Я не спорила - испытывать на себе гостеприимство князя Дитмара (пытки-опыты-казнь) мне хотелось. Ежу понятно, что в наших интересах убраться как можно дальше от границы. К счастью, против двух сильных шептунов нечисть выступать побоялась - на обратном пути вглубь севернолесских земель мелкое пакостничество обитателей чащ, оврагов и ручьев прекратилось.

Если в пути мужчины в основном говорили друг с другом - шутка ли, шесть лет не общались, то сейчас их внимание целиком переключилось на меня. И не сбежать никуда - как обычно, место ночевки Танэк очертил широким кругом, с силой взрезая землю своим ножом. Владэк после его манипуляций тоже прошелся по контуру, углубив черту. Покидать пределы круга братья мне категорически не советовали - приближался волчий час, когда нечисть дуреет от прилива сил, и даже самый зашуганный домовой становится опасным. Одного взгляда на зловеще-молчаливый лес, смотрящий на нас сотнями мигающих парных точек всех цветов и размеров, хватило, чтобы поверить и не лезть на рожон. От разговоров еще никто не умирал, это точно, а вот от укуса ошалевшей нечисти...

- Расскажи хоть, как там...у наших дела. - Владэк запнулся и несколько растерянно добавил. - Ну, если помнишь о них.

Я затруднилась с ответом. О ком он? О наших общих друзьях, вероятно? А кто из них знал о присутствии Владэка в моей жизни? Ведь после начала романа с Ильей о прошлых отношениях я не говорила ни с кем - нетактично это, неправильно и неуважительно, будучи с одним, мыслями возвращаться к другому. Рыжик, судя по всему, причину моего замешательства понял и, вздохнув, махнул рукой.

- Ладно, забудь.

- Меня больше интересует, как так вышло, что Рада о тебе не помнит. - Танэк подкинул веток в костер и шикнул на сгусток темноты, алчно щелкающий челюстями прямо у границы круга. Нечистик взвизгнул и укатился прочь. - По ее рассказам выходит, что мир практически лишен энергии, подпитывающей разного рода нелюдей, а значит, и клятвы работать там не должны. Но клятва - вот она, промеж вас светится. И вы оба здесь, хотя, по уму, без вмешательства волхвов даже встретиться не могли.

- Высшие силы помогли, - невесело пошутила я. Вопрос о друзьях кольнул еле схватившуюся рану, тягучей тоской отозвавшись внутри. Пришлось до боли сжать кулак, вонзи ногти в ладонь. Отрезвляет, знаете ли. Смысл жалеть о тех, кто не сумел отличить правду от хорошо подготовленного вымысла?

- В чем-то ты права, да... Не уверен, что высшие, но кто-то точно помог. - Задумчиво пробормотал егерь. - Говорите, обоих через воду затянуло? Вернулся ты откуда?

- Дом на берегу практически стоял.

- В точности последние слова Рады не вспомнишь?

- Нет, - с сожалением качнул головой младший Падурше. - Точно говорила, что знать и видеть не желает.

- Как пожелала, так оно и вышло - не видела больше и не знала. - Косой взгляд на меня и поддерживающая улыбка. Что, мое раздражение от собственной бесполезности так заметно? - Разберемся, Рада, не переживай. Потерю воспоминаний можно приравнять к незнанию, так?

По азартно блеснувшим глазам рыжего я поняла, что "мальчики" нащупали какой-то след, и оживилась. Даже легкий топот за спиной и шипение с полубезумным хихиканьем, становящимся все громче, отошло на задний план, перестав меня пугать.

- Кто у нас из водников может перемещениями баловаться? - Рыжий подался вперед, высматривая что-то в сполохах костра. Зеленые блики (егерь сыпанул какого-то порошка из выданных Марьяной склянок) скользили по его лицу, придавая вид потусторонний и -все равно - притягательный.

- Или желания исполнять. Влад, ты ни о чем таком не думал, перед тем, как к Раде попал? Как вы хоть познакомились?

Я с любопытством посмотрела на жениха. В конце концов, пока я здесь, придется жить по законам этого мира. Хотя бы в ключевых аспектах. Клятвы и печати, их скрепляющие, насколько я поняла, как раз являлись таковыми. Любая сделка, пусть даже заключенная с царем, но не подтвержденная клятвой, считалась недействительной. Слова, произнесенные с особым настроем и - в некоторых случаях - в специально подобранном порядке обладали невероятной силой. Вот уж где поверишь, что мысль материальна. Так что, видимо, некоторое время, пока не отыщется способ клятву разорвать, я в глазах аборигенов считаюсь невестой рыжего. С всеми вытекающими, к чему стоит быть готовой.

- Хм... - Женишок ощутимо смутился, в который раз за этот долгий день. И что не так с нашим знакомством? - В общем, я ей нахамил, она ответила, мы начали ругаться, а потом меня догнал откат. Очнулся уже в ее квартире.

- Понятно. Что ничего не понятно. - Танэк удивленно присвистнул, так поглядев на брата, что рыжий залился краской по самые кончики ушей. - Ладно, разберемся в пути. Сейчас отбой.

Мы улеглись поближе к костру, замотавшись в одеяла и став похожими на куколок гигантских бабочек. Мужчины заснули, будто по команде, оглашая полянку тихим сопением. Я медленно погружалась в вязкую дрему, пытаясь разбудить память и вытянуть из нее хоть клочок описанного Владэком момента. Потому сгорбленную фигуру в живописно разодранных лохмотьях, лихо перепрыгнувшую черту и сейчас крадущуюся ко мне, припадая на все конечности, я заметила сразу. Жаль, только сделать ничего не успела - нежданный гость молнией подлетел ко мне, сверкнул угольками глаз, оскалил клыки, цапнул когтистой лапой за бочок, как в детской колыбельной, и выпрыгнул прочь из круга. В кишащий осатаневшей нечистью лес. Вместе со мной, кулем повисшей в его хватке. Волчок, чтоб его.

Глава 12. Молва не врет?

Безвинную осипшую жертву, туго замотанную в одеяло, монстр уронил в переплетение ветвей аккурат над водой. Мне повезло встретить редкий экземпляр, и жизни меня лишит озерная плотоядная собака? Смешок вырвался против воли. Достойная смерть для слишком доверчивой иномирянки с дырявой памятью, ничего не скажешь. Страх, придававший мне сил для борьбы, исчез, сменившись фатальной апатией. Глядишь, не буду дергаться - помру без лишних мучений. Длинные, безупречно белые клыки с прозрачными капельками слюны потянулись к моей шее, свалявшаяся уродливыми колтунами шерсть на вытянутой морде пощекотала нежную кожу над ключицами, в нос шибануло запахом псины и прелых водорослей. В темноте клацнуло, краем глаза я уловила стальной блеск где-то сбоку. Ох, сейчас меня как рыбку разделают! Я зажмурилась, не желая видеть, как плеснет наружу кровь. По одеялу от горла до пяток жестко прошелся серебристый острый коготь...

- Рано помирать собралась, - хихикнув, сообщило мне чудовище звонким девичьим голоском и отодвинулось. Взопревшее тело окутало ночной прохладой. - Вставай, малахольная, бежать нужно, пока проклятые шептуны не хватились. Ух, и замучилась я за тобой следить!

- А? - Я рискнула открыть глаза и тут же позорно взвизгнула - жуткая харя монстра рухнула мне на грудь. В темноте снова хихикнули. Чиркнул кремень, высекая искры, затеплилась небольшая свеча, подарив толику живого света и тепла этой безумной ночи.

Передо мной сидела худенькая девчонка лет семнадцати, остервенело расчесывающая изящным гребнем каштановые с прозеленью волосы. Немного курносый вздернутый носик, бледная, светящаяся в темноте кожа, больший миндалевидные глаза (парадокс, но так и было), тонкие пальчики с полупрозрачными перепонками. А на поверхности озера сиротливо покачивалась старая ободранная шуба с приклеенной к ней зубастой маской. Никто не собирается меня есть, жизнь продолжается. Я тихонечко перевела дух, все еще с опаской поглядывая на похитившую меня нечисть.

- Болотницу никогда не видела? - Она замерла, переведя взгляд своих огромных глаз на меня. Я помотала головой, окончательно растерявшись. Девчонка хмыкнула и принялась быстро заплетать косу. - Это понятно, меня предупреждали, что ты новичок. Ну ничего, вернемся в Лоргвол, там быстро наставницы все растолкуют.

Болотница. Передо мной сидит болотница. Гарант моего возвращения домой. Ее - эту тощую пигалицу - нужно схватить и доставить пред светлы очи Возгара. Там царь-батюшка решит, как заставить ее лить живительные слезы, дабы спасти возлюбленную свою царицу. И не факт, что когда-нибудь освободит - когда это представители власти от таких козырей отказывались?

Милый ребенок. Сообразительный. С чувством юмора - надо было еще придумать такой впечатляющий спектакль. У меня, наверное, первая седина появится после этой ночи. Потому, наверное, так пекся об интересах болотного народца дед братьев Падурше.

- Эх, и угораздило тебя в Лилейном вынырнуть и шептуну попасться! - Юное создание, не прекращая болтать, спрыгнуло в воду, погрузившись до колен, и повернулось ко мне. - Дай боги, чтоб не сильно истязали, пока я не добралась. Еще и лобасты, дурехи патлатые, ослушаться вздумали...Ты как, идти сможешь? Эй, ты чего?!

Гуманный был мужик, правильный. И я, бестолочь, правильная. Не смогу выполнить условие царя - жалко ее. И домой не вернусь, получается. Осознание этого тяжело отдалось внутри. Перед глазами поплыло, унося меня в спасительный обморок.

***

- Пусти меня, пусти, не то прокляну! - тоненько верещал кто-то рядом со мной.

- Да не ерзай ты, чудовище! Придет девушка в себя - и отпущу. А не придет... Танэк, как она там?

- Я в порядке, - пришлось выплывать из блаженной темноты и тут же уворачиваться от чрезмерно заботливого егеря, нацелившегося опрокинуть на меня котел. Холодная вода растеклась по траве, намочив одежду и волосы.

- Замри, - приказал старший Падурше, для верности прижал коленом мои ноги и уверенным движением задрал и так пострадавшую за ночь рубашку. На голый живот капнуло что-то холодное, расползаясь по коже ровным кругом. - Отлично, яда нет.

- Ах ты!!! - задохнулась от негодования маленькая болотница.

Повернувшись, я, наконец, разглядела ее, извивающуюся в крепкой хватке рыжего. Красивая. От человека не отличить, если не присматриваться. Разве что глаза да перепонки между пальцев на руках и ногах выдают. А какие ужасы о болотницах народная молва изобретает - заслушаешься. Хотя - я вспомнила наше с ней знакомство и усмехнулась, - если они всегда перед людьми такие костюмированные представления устраивают, то слухи более чем оправданы.

Изловчившись, девчонка цапнула Владэка за руку и получила-таки свободу, брезгливо сплюнув на землю и отерев губы тыльной стороной ладони. После чего в два шага преодолела расстояние до старшего Падурше, оттолкнула егеря от моей распростертой на земле тушки и угрожающе оскалилась. Боевой воробей, не иначе. - Погань беспринципная! Не для того я ее от вас спасала, чтобы травить! Пошли прочь!

- Принципы у меня как раз есть. - На мужчину ее тирада впечатления не произвела. Танэк вытер руки сорванным пучком травы и перекинул цедящему ругательства брату круглую склянку. Как он их не разбил-то все еще, ума не приложу? Может, тут знают секрет бронебойного стекла? - Я не берусь за убийства детей, не терплю морепродукты - исключительно из личных соображений, не завожу отношения на работе.

- Потому до сих пор не женат, чем сильно огорчаешь мать, - съехидничал из своего угла рыжий. Укушенный, заголившись по пояс, как раз смазывал рану похожей на гречишный мед мазью. У его ног внушительной кучей лежала скинутая одежда - рубаха, защитный жилет, куртка, перевязь с парными кинжалами, закрывающая шею манишка, так плотно расшитая красными узорами, что не видно было самой ткани. И нечто, сильно похожее на мушкет. Где он его прятал?!

- У нее уже есть несколько внуков, пусть нянчится, - отмахнулся от младшего Танэк и, склонив голову к плечу, заинтересованно посмотрел на склонившуюся ко мне болотницу. - Поясни-ка, девочка, с чего ты взяла, что Раду нужно спасать? Уж не за этим ли ты из болот выбралась, переполошив одним намеком на свое появление две страны?

- Три, - влез с комментарием мой жених. Парень задумчиво смотрел на одежду, пребывая в затруднении - натягивать ее снова или продолжить щеголять голым торсом. - Император Гордицены тоже не прочь завести знакомство с ведьмочками-газольвами.

- А может, вы прервете свой допрос и поможете мне встать, а? - подала я голос, устав изображать бессловесное полено. Кроме того, сквозь тонкую ткань рубашки спину кололи жесткие травинки, по голой ступне полз, щекотно перебирая лапками, рогатый жук, а никак не согревающаяся лужица на животе выморозила, кажется, все внутренности.

- Ой, конечно, поднимайся! - засуетилась болотница, с поразительной для такого худосочного существа силой вздернув меня на ноги. А я еще удивлялась, как она меня на одном плече так далеко утащила!

Определяющую наличие ядов гадость стер платком Владэк, предусмотрительно отбросив в сторону мою руку, когда я потянулась было ткнуть в странную субстанцию пальцем. Он же вручил мне оставленные у костра на просушку высокие сапоги и кожаную куртку. Я быстро обулась, поправила одежду, втайне мечтая о горячем душе, пальцами разобрала, как могла, спутавшуюся за ночь гриву волос... В ладонь ткнулся уже виденный прежде гребешок.

- Садись, помогу, - предложила нечисть, скептически проследив за моими попытками сладить с волосами. - И вы садитесь, чего уж там. Раньше восхода луны теперь не выберемся, даже конь ваш не поможет.

Только в этот момент я догадалась оглядеться по сторонам. Во-первых, мой обморок, плавно перешедший, судя по всему, в сон, затянулся аж до полудня - слепящий шар солнца висел где-то над головой, пуская редких солнечных зайцев сквозь густое переплетение раскидистых крон. Во-вторых, вокруг нас играло мелкой рябью довольно-таки большое озеро с удивительно прозрачной водой. Поваленный дуб темной громадиной высился где-то на берегу. В-третьих, сами мы застряли на травянистом островке посреди озера. Застряли - потому что кристально-чистая водица по всему периметру этого клочка суши завивалась бурными воронками, на которые даже болотница посматривала с опаской. Как же мы ночью сюда прошли?

- Ночью озеро мелеет, - пояснила девочка в ответ на мой невысказанный вопрос. - И появляется каменная дорожка. Когда ты сознание потеряла, я решила перенести тебя сюда. Тут безопаснее...было.

Она выразительно стрельнула глазами в братьев Падурше, намекая, что именно они повинны в сложившейся ситуации. Я вздохнула. Егерь с братом изо всех сил стараются обойти приказ царя и прочих власть имущих, дабы защитить непутевое создание, повинуясь данному дедом обещанию. Болотница же, по неясным причинам, следует по пятам за мной, видимо, с момента появления в Семиречье, и невесть зачем пытается вытащить из лап "мучителей". Глупость какая-то выходит.

- Почему ты думаешь, что они, - я мотнула головой в сторону мужчин, с независимым видом осматривающих берег острова, - причинили мне вред? Наоборот, Танэк спас меня и даже слов дал, что домой вернет.

- Шиш цена их слову, - моментально скривилась девочка. - Из всего рода только старик за обещания отвечал. А эти... Из жабьей икры куры не родятся.

- Ну, допустим. Почему ты тогда решила такой розыгрыш устроить, а просто не позвала меня с тобой уйти?

- Очень смешно, - болотница закончила плести мне какую-то замысловатую косу и пересела так, чтобы видеть лицо. Вид у нее был мрачный. - Они же шептуны, что старший, что младший. Слово скажут - и все, так заворожат, сама никуда от них не уйдешь. Благодарить будешь, что рядом держат, только королева снять узы сможет.

- Так я-то человек, - со снисходительной улыбкой сообщила я девочке. - На меня чары шептунов не действуют.

- Кто человек?! - вытаращила она на меня глаза. - Ты? Ты человек?! Да я насилу скрыла от царского волхва твою кровь, чтобы он не пронюхал чего лишнего! Иначе бы не выбраться тебе из терема!

- О чем речь? - Владэк подкрался совершенно неслышно, напугав до дрожи нас обеих. Болотница тут же замолкла. - Почему Рада могла не выбраться без твоей помощи от дяди? Ну?

- Сами думайте. - Болотница встала, гибко потянулась, подмигнула мне и... прыгнула в воду, скрывшись в ближайшем к берегу водовороте.

Я охнула и рванулась вперед в бесплодной попытке ее удержать. От падения следом за нечистью меня спас рыжик, вовремя вцепившийся в локоть.

- Успокойся, ей это не повредит. - Крепко притиснув к своей груди, шепнул он мне на ушко. - Болотницы из королевской свиты через водовороты по миру блуждают. Прогуляется и вернется, никуда не денется. А мы дождемся... Глядишь, на Лоргвол, страну болотных ведьм, посмотрим.

- Долго вы еще там обниматься будете? - недовольно окрикнул нас Танэк с другого конца острова. - Не хотите есть, мне больше достанется.

И мы ушли от воды, влекомые внезапно проснувшимся чувством голода, перевесившим все возможные загадки и несуразицы этого суматошного полудня.

В Семиречье еда быстрого приготовления тоже существовала - пока я разговаривала с болотницей, Танэк успел развести костер, вскипятить воду и сейчас засыпал в котелок туго скрученные желтые спиральки, похожие на макароны. Следом в бурлящий кипяток полетели бурые кубики - густой аромат наваристого мясного бульона тут же лишил меня способности здраво мыслить. Голод поднял голову, напомнив, что ела я последний раз вчера утром, дальше перебивалась сухариками. Пять минут почти мучительного ожидания - и в подставленные чашки егерь щедро разлил получившуюся похлебку. Макароны оказались специально обработанным картофелем, кубики - пряным высушенным мясом. В походных условиях - настоящий шедевр кулинарного искусства.

- Как вы меня нашли? - Я с сожалением заглянула в опустевшую чашку и потянулась к котлу. Несмотря на богатырский объем моей личной посудины, голод так и не отступил.

- Там пусто. Держи, - Владэк с непроницаемым лицом плюхнул половину содержимого своей чашки в мою. Вопросительно посмотрел на брата - и тот с тяжелым вздохом полез в карман. Очередной бутылек - на этот раз малинового цвета - упал на траву рядом со мной.

- Как доешь, три капли под язык, - распорядился он и, кряхтя, пошел с котелком за водой.

Выделенная женихом добавка кончилась по моим ощущениям слишком быстро, так и не принеся сытости. Я откупорила склянку, принюхалась - пахло ягодами в меду. Отмерить указанные три капли помог, опять же, Владэк - попросту выхватил флакон из рук, надавил пальцем на точку под нижней губой, принуждая открыть рот. Я возмущаться таким самоуправством не стала и подчинилась. Приятная сладость растеклась внутри, неся с собой приподнятое настроение и чувство насыщения. Я блаженно зажмурилась и расплылась в довольной улыбке.

- Эк она тебя вымотала... Балбеска сопливая! - укоризненно проворчал рыжик и опустился на траву слева от меня.

- Так как вы меня нашли? И...зачем?

- В смысле - зачем? - Владэк был обескуражен вопросом.

- Ну как же, - я криво усмехнулась и высказала то, что давно тревожило, не позволяя расслабиться ни на минуту. - Нет иномирянки - нет поводов тащить болотницу к царю и тем самым пятнать честь рода.

- Ты всерьез считаешь, что из-за этого мы с братом вот так просто оставили тебя на растерзание нечисти? - Темные глаза рыжика смотрели на меня беспомощно и несколько обиженно.

- Мне такой шаг казался вполне ожидаемым и логичным, - уже менее уверенно продолжила я. - Для вас я явление временное, тебе так и вовсе неудобное. А тут обстоятельства так хорошо складывались - у вас руки чисты, болотницы в безопасности, честь нетронута.

- Дура ты, Радка! - вспылил парень и, резко поднявшись, ушел, оставив меня в полном недоумении. Это что? Он обиделся, что ли?

После Владэк, и без того не баловавший меня дружелюбием, с мнительной иномирянкой не разговаривал. Танэк, которому младший братец коротко поведал о нашем разговоре, держался отстраненно и холодно - видать, и ему мои подозрения показались оскорбительными. Ну и ладно. И без того проблем хватает.

Я лежала на одеяле и рассматривала круглый диск луны, висящий аккурат над островком, в прорехе между кронами деревьев, закрывающими небо на территории леса. Костер дымил, насыщая прохладный ночной воздух запахом жженой полыни и еще каких-то травок. От этого дыма першило в горле, зато комары и прочий мелкий гнус не досаждали. Еще немного - и ночь пойдет на убыль, вода в озере начнет подниматься, чтобы снова скрыть каменную, со сколами по краям, дорожку к берегу. Главное, как сказал егерь, убраться отсюда в промежуток между волчьим часом и рассветом. И нечисть утихомирится, и дорожка не совсем исчезнет из вида.

Болотница, вопреки нашим ожиданиям, к восходу луны так и не появилась. То ли водовороты унесли девчонку слишком далеко от лесного озера, то ли она просто не захотела встречаться с братьями Падурше. Так или иначе, девица, переполошив нашу компанию своими намеками и нападками, залегла на дно. Егерь уверял, что дольше ее ждать не стоит. То, что к Возгару обладательницу чудесных слез доставлять никто из нас троих не собирается, было ясно и без обсуждений. Что возвращаться в Брезу мне бессмысленно (услуга-то царю не оказана), а в свете заявлений болотницы о моей нечеловеческой природе - даже опасно, также сомнению не подвергалось. Владэк предположил, что среди моих предков мог затесаться кто-то из болотного рода-племени, вот и послала королева за мной провожатую. А потому... И княжеские шептуны Крицены, и царские волхвы Севернолесья считались братией, весьма охочей до исследований всего нового и неизведанного. Я же подвергать себя истязаниям на благо чужемирной науки не собиралась.

Мысли текли лениво и печально. Картина вырисовывалась неутешительная. Прямая дорожка до родного города мне не светит, а значит, придется как-то обустраиваться здесь. Как минимум, в два государства из имеющихся в Семиречье мне ход заказан, в засушливые земли тогуйцев я не пойду сама. Остается Гордицена, но путь туда лежит как раз через враждебные для меня земли - или через загадочную гору Кардагар. Что еще? Ах, да... Еще у меня есть жених, прямо-таки жаждущий избавиться от данной несколько лет назад любовной клятвы. И его старший брат, при нашем пассивном участии решивший все свои проблемы - родственника отыскал, условно царский приказ выполнил, владения проверил, болотницу назад в их таинственное царство отправил. Сидит, младшего какими-то байками из жизни семьи развлекает.

- Что думаешь делать дальше, Рада? - внезапно обратился ко мне егерь, будто подслушав мои мысли. Похоже, мужчин одолевали схожие размышления.

- Идти в Гордицену, похоже, и попутно искать другой способ вернуться домой. - Чистосердечно призналась я, продолжая разглядывать бархатистое ночное небо, усеянное чужими звездами. - Другого варианта не вижу.

- Империя, значит... - голос Танэка стал мечтательным. - Давно хотел там побывать.

- Тебе, с этой нездоровой тягой к механическим тварям, там понравится, - Владэк зашуршал какой-то бумагой. Я повернула голову, заинтересовавшись. Оказалось, братья разглядывали карту. - О, так нам повезло. До подножия гор отсюда - рукой подать.

- А проводника по горам где взять? - попытался опустить брата на бренную землю старший. - Может, через тракт лучше? Пристанем к торговому обозу...

- Да ну, лишние телодвижения, - брезгливо поморщился парень и тут же, подмигнув, предложил. - Я вас коротким путем проведу. Так ни царским, ни княжьим слугам не попадемся. Пройдем через Чернильное озеро, там в окрестных деревеньках закупимся - и по тропе через горы. Я по ней из Гордицены возвращался.

Я мельком порадовалась, что путешествовать по незнакомым и - что уж таить - опасным краям буду не в одиночестве. Странно, конечно, что они так решили, но... Почему бы и нет? Единственная, на мой взгляд, причина беспокоиться за свою жизнь в их присутствии унеслась с водоворотом. В остальном же общество братьев - и старшего, и младшего - меня устраивало. К тому же, чем черт не шутит, вдруг отыщем способ избавиться от опостылевшего рыжему статуса жениха и невесты? Возможно, в прошлом между нами действительно было что-то настолько глубокое, раз Владэк решился на помолвку по правилам своего мира. Это было. И прошло. Сейчас мы абсолютно другие, чужие люди, связанные только тонкой, но очень крепкой ниточкой клятвы, необдуманно произнесенной в запале.

Боги, кто бы знал, как я себя корила потом. Прекрасно же помнила широко распространенную на родине фразу о том, что настоящие герои всегда идут в обход, а не стремятся безрассудно срезать путь!

Глава 13. Черничное озеро

Озеро появилось неожиданно. Вроде бы только что впереди ничего, кроме однообразного частокола древесных стволов, не наблюдалось. Моргнешь - и вот уже лес расступается, кругом обходит широкую поляну с посверкивающим в центре зеркалом. В траве нет-нет, да подмигнут трем путешественникам спелые огоньки земляники, окутает ноги аж до колен душистым теплом от примятой собственной тяжестью, подвяленной за день травы, взъерошит слипшиеся от пота волосы свежим ветерком. Владэк вдохнул полной грудью и улыбнулся. Все-таки не по душе ему долгое блуждание в лесах. Хорошо, что родился вторым, не то дядя Возгар взвыл бы от такого простофили в егерях. Вот морской простор или бескрайние земли исходящей бирюзовыми волнами степи по весне - это его, да. Оттого, наверное, и застрял на границе между Гордиценой и Тогуйским шерратом на пять лет. Не столько желание забыть о навсегда потерянной девице его вело, сколько присущая лишь молодым тяга к хмельной, дразнящей свободе.

Впрочем, глядя на Танэка, рыжий сомневался, что подобные порывы свойственны всем "желторотым юнцам", как их ласково звал казник*, гоняя утром по плацу. Старший всегда был рассудителен и спокоен не по годам. Не боялся ответственность на себя брать, слово держал, коли давал, слабых да калечных защитить старался. Тетка Марьяна писала, что в Лилейном поместье и лечебницу для болезной нечисти отгрохал, сам возится да мальчишек из дружины обучает. И род тянул, при живом-то отце обезглавленный, по сути. Кем может управлять немой старик?

Тут парню стало стыдно. За мысли пренебрежительные о родителе - ну, ошибся, отступился, бывает. Знал, на что шел, знал, чем расплатится. Видать, крепко его вид царицы Ранеды зацепил, что даже немоты пожизненной не побоялся. Но больше того угнетало младшего осознание собственного эгоизма. Лишь встретив по счастливой случайности брата, Владэк понял, насколько тяжело тому дается разом и егерскую работу выполнять, и за делами рода присматривать. По укладу Савела Падурше, именно он, второй сын, должен был принять на свои плечи бремя забот о семье, в то время, как первый сын нечисть да охотников по лесам усмиряет. А он...

Надо сказать, пробуждение тем злополучным утром вышло премерзким. С водяным Лилейного озера Владэк никогда не ладил - и гадкий старикашка не пожалел усилий, дабы снова напакостить. Покуда парень приходил в себя после внезапного перехода в родной мир, хозяин лужи, по ошибке зовущейся озером, успел с ног до головы обмотать его длинными вонючими водорослями и по пояс зарыть в ил на мелководье. Не будь Владэк шептуном - так и вовсе бы на дно затащил, русалкам на потеху, а так не рискнул. Пока рыжий выпутался, пока отмылся, пока наговор-проклятие в водяного зашвырнул - к берегу уже домовой прискакал. О ноги потерся, руки на радостях языком шершавым вылизал, хвостом обмахнул - и потрусил к дому, возбужденно пища. Старший брат его встретил на крыльце. Ничего не спросил, просто взглядом обшарил, убедился, что цел и невредим - и выдохнул успокоенно.

- К матери зайди, пока в столицу не уехала снова, - посоветовал ровно, будто и не было полугода поисков по всему Севернолесью.

Наверное, еще тогда он должен был заметить, что в доме неладно. Не заметил - так был в себя погружен. В груди клокотала злость на дурную девку, вздумавшую его жизни учить. Ишь ты, выискалась! Недели не прошло, как он ее невестой назвал, а уже командовать стала! Нужна она ему больно! Хорошо, что домой вернулся наконец-то. О данной клятве и подаренном Радой колечке он и не вспоминал - обида душу жгла. На ее характер, не в срок показавшийся. На свою резкость и грубость. На слова последние, после которых дверь трехкомнатной "сталинки", которую девушка снимала с друзьями, захлопнулась за его спиной с громким лязгом. На то, что по ночам во сне являлась. Улыбалась, как тогда, после их нелепого знакомства - немного растерянно и виновато, смотрела по-доброму зелеными глазищами и молчала. Волосы только, на лицо падающие, назад откидывала - и все. Тогда они еще были короткими - едва мочки ушей закрывали. И рыжими, как у лисицы. Это сейчас она косу отрастила до середины спины - немалая длина по мерам ее мира, зато смешная, даже стыдная для жителей Семиречья.

Он уже и думать о ней забыл, честно говоря. Только иногда, натыкаясь взглядом на сослуживцев, умиленно воркующих со своими избранницами, набегала на сердце тоска, дергала спрятанные в глубине струны, отдаваясь болезненным отчаянием и глухой досадой. На собственную глупость. На то, что не сберег подаренное кем-то чудо - а как иначе расценивать его появление посреди каменного города? И на судьбу. Судьба - баба обидчивая. Отняла у него и невесту, и шанс на будущее. Кто за него пойдет-то такого, клятвой с другой связанного!

Кто знал, что они снова встретятся? Да еще так...неожиданно. Он глазам своим не поверил, когда впервые разглядел, кого отбил его отряд у лобаст. Узнал сразу же, правда - но все равно не верил, пока Танэк ее по имени не назвал. И разозлился от этой встречи. Явилась - не запылилась! Да еще не одна, а с братцем родным! Как девушка на помощь старшему кинулась, он видел. Восхитился, помнится, еще ее бесстрашием. Крижанские-то барышни все чаще слабосильных куколок, в шелка ряженных, играют. А тут...

А тут, понимаешь, привет из прошлого, которое он шесть лет из памяти вымарывал. Почти убедил себя, что все ему во сне привиделось - и коробки многоэтажных зданий, и телефоны, и компьютеры, и автомобили. Девушки в коротких юбках. Мужчины с накрашенными лицами. Бесполезные, неработающие клятвы, смысл которых эти люди не понимают, произнося каждый день. Компания студентов-соседей, принявшая его как родного. Веселые, беззаботные. Незрелые для своего возраста балбесы, по меркам Семиречья. Рада...

Нет уже непослушной ярко-рыжей стрижки, которая его забавляла - темно-русые волосы в косу закручены. Легкой полноты, ничуть ее не портившей, тоже нет. Наивности в глазах поубавилось. И тепла, когда на людей смотрит, тоже. Морщинки зато появилось - немного, в уголках глаз. Значит, улыбаться часто не перестала даже после его исчезновения. И смотрит на него, как на чужого, заговорить не пытается, с обвинениями не бросается. Чего угодно Владэк ждал от своей внезапно покинутой - и вновь найденной невесты. Ни-че-го. Не помнит, как выяснилось. Ни минутки, вместе проведенной, не помнит. А кольцо - потертое уже, зацарапанное - на безымянном пальце левой руки носит. Как узнала, по какому поводу оно ей досталось - побледнела до синевы. Он уж боялся, сомлеет - приводи потом в сознание. Нет. Удержалась. Извинилась, сказала, что подумать должна - и отвернулась к стенке.

Она колечко сохранила, а он от своего избавился. Надежно так, еще в первый день, как вернулся. Домовому на хранение отдал и строго-настрого приказал никогда не возвращать. Никогда. Даже если сам попросит. Почему не выбросил - сам не знал. Рука не поднялась.

Больше к разговору об их отношениях Владэк не возвращался. А Рада не настаивала. Кто он ей сейчас? Незнакомец. Кто она ему? Никто, наверное. Так, осколок почти забытого сна. Как того, привидевшегося года два назад у бродячей гадалки на жарком побережье Гордицены. Там он, неожиданно для себя задремав под монотонное пение старухи, увидел Раду на вокзале и попытался заговорить. А она не признала. За мошенника приняла, надо же - столько лет прошло. Удивительно, что для нее эта встреча произошла наяву, незадолго до попадания в Семиречье.

- Это и есть Чернильное озеро? - Голос девушки вырвал его из задумчивости, вернув на поляну. Рада осторожно сползла со спины братовского коня в густую траву. Огляделась, быстро переплетая разлохматившиеся волосы. - Тут змеи ядовитые водятся? Можно босиком идти?

- Можно, - усмехнулся Танэк, спрыгивая на другую сторону. Шепнул что-то своей зверюге, хлопнул по крупу - в воздухе тоненько зазвенел металл. Агил, радостно взбрыкнув, умчался обратно в лес. Опять, поди, капканы охотничьи искать станет да вместо положенного приличным лошадям обеда употреблять, подумалось рыжему. За прошедшие несколько дней он вдоволь налюбовался на проделки механического скакуна. - А озеро зовется Черничным, ягода такая. Это уж народ его потом в Чернильное переделал.

- Почему? - Девушка скинула сапоги и нарочито медленно, прокатывая по разогретой траве ступню от пятки до носка, побрела к воде.

- Смотри, какая вода темная. - Танэк легко догнал ее и ткнул воду подобранной палкой в шаге от берега. Несмотря на малую глубину, рассмотреть скрытую часть палки не удалось.

- И правда, как будто чернил налили, - хмыкнула Рада и осторожно потрогала пальчиком воду. - Теплая. А купаться здесь можно?

- Не советую, - хмуро отозвался Владэк. - Мало ли, какое там дно. Уйдешь под воду - не отыщем.

- Ну и ладно, - дернула плечом иномирянка и, потоптавшись голыми ступнями по кромке озера, со вздохом отошла. Пожаловалась, капризно наморщив нос. - Жарко очень. Надолго мы здесь?

- Пообедаем и дальше пойдем. Ночевать в деревне станем. Ах ты, дрянь!

Танэк, набиравший воду во фляги и котелок, с руганью отскочил от берега. Владэк, до того занимавшийся собственной лошадкой, обернулся.

- Что такое?

- Да... - Старший брат проглотил бранную часть фразы и закончил, раздраженно махнув в сторону безмятежной глади озера. - Нёкка тут шалит. Всё на дно утащил, поганец!

- Нёкка? Кто это? - Рада отпрыгнула от воды на всякий случай.

- Озёрный дух. Проказливый, зараза, но в целом безобидный.

- Для женщин безобидный, мужиков он может и утопить, - педантично уточнил Танэк и умоляюще взглянул на Раду. - Рада, милая, ты же умеешь плавать?

- Ну, предположим, - подозревая неладное, ответила девушка.

- Плевать на котел и фляги, но этот поганец вместе со всем остальным уволок на дно мой пояс с егерской печатью. Без нее нас первый же патруль задержит - по границе идем.

- То есть ты предлагаешь мне нырнуть за печатью? - уточнила Рада и скептично приподняла брови. - Найти в этой луже чернил загадочного нёкку и уговорить вернуть покраденное, я правильно поняла?

- В целом да, - несколько смутился старший. - Ты не переживай, нёкки любопытные, он сам к тебе подплывет сразу же.

- А вынырну я как? И вообще, я дольше минуты под водой не продержусь! Не русалка, знаете ли.

- Веревкой обвяжись вокруг пояса. Дернешь трижды - вытянем, - тут же нашелся с ответом егерь. Владэк, пристально всмотревшись в брата, насмешливо фыркнул. Судя по всему, нормально плавать Танэк так и не научился. Погружаться под воду с головой царский егерь с детства боялся до дрожи - его мелкого расшалившиеся русалки на дно как-то раз утащили. Еле выплыл.

- Ладно, бог с вами, - сдалась Рада. Покосилась на замерших рядом мужчин, буркнула под нос что-то нелицеприятное и отвернулась.

Скинула куртку, заправила рубаху в брюки, обвязалась услужливо поданной егерем веревкой, вошла в воду по колено. Зажмурилась, поежившись от холода и, коротко взвизгнув, нырнула. По темно-синей воде разошлись круги - и все стихло.

- Засекай минуту, - скомандовал вдруг забеспокоившийся Владэк. Что-то в пасторальной картинке на поляне было не так. Совсем не так, как год назад, когда он сам ночевал на этом берегу.

Порой смертельная опасность маскируется под видом столь невинным, что обманет и более опытного шептуна. Знал бы рыжий, чем все обернется - сам бы побежал торговый обоз искать. Вприпрыжку. Лучше уж провести в дороге лишний месяц, чем так...

Веревка суматошно задергалась в руках Танэка уже через двадцать секунд. Три раза, пауза, еще три - снова пауза. А потом вдруг перестала...

- Тяни ее! Ну же! - рявкнул на брата Владэк и подскочил к нему. Потянул на себя веревку и...ничего. Зацепилась? За что?!

- Нужно лезть в воду! - Как обычно, старшего затрясло от одной только мысли о погружении.

- Дьявол! - Владек зарычал. Куртка полетела на траву, следом упали сапоги. - Как ты мог не научиться плавать, брат?! В твои-то годы!!

- Нож возьми! - пристыженно шепнул старший, до боли вцепившись в веревку.

Рыжий послушно сжал зубами нож и прыгнул в озеро. Девушку он нашел на полпути к поверхности. Развязать намокший, разбухший узел на поясе у нее, судя по всему, не вышло. Рада из последних сил дергала веревку, словно примерзшую к ажурной черной водоросли. Или...проклятье! Угораздило ее нарваться на ловушку паука-донника! Эта тварь, гляди, еще сама сейчас выплывет! Как он мог забыть, что нёкки часто селятся рядом с ними!

Владек в три гребка приблизился к девушке, знаком попросил успокоиться. Поняла и вняла. Рыжий кивнул и, слабо улыбнувшись, обнял ее за талию, начав пилить ножом кусок веревки подальше от паутины. Белобрюхий нёкка, лениво перебирая четырьмя когтистыми лапками, завис неподалеку. Кинуться - не кинется, но и помощи шептуну-мужчине не окажет.

Наконец, веревка поддалась. Рада, судорожно дернувшись, слабо взмахнула руками - девушка задыхалась и явно была на грани обморока Владэк схватил ее покрепче и поплыл наверх. До поверхности оставалось совсем немного, когда со дна, натужно гудя, поднялась белая воронка водоворота и скрыла незадачливых ныряльщиков. Вспенила воду посреди озера, словно в насмешку, обдала брызгами бессильно сжимающего обрезанную веревку Танэка - и растворилась, будто ее и не было. А вместе с ней исчезли и Владэк с Радой.

Переход 1. Лоргвол

- Люди?! А что хорошего нам сделали люди? Мы просто умели чуть больше, чем они! Смерть ему.

- Завистью своей они загнали нас на болота и оставили умирать. Нечисть оказалась добрее людей, она научила нас выживать. Смерть ему.

Владэк сумел раскрыть глаза. Над головой - каменный свод, покрытый бугристыми островками мха, а больше ничего и не разглядеть. Света для его "покоев" пожалели - закопченный фонарь едва теплился в ногах. Парень пытался встать, но... Неизвестные - то ли похитители, то ли спасители - надежно примотали его к деревянной решетке. Рукой не пошевелить, не то, что на ноги подняться. Где-то журчит ручеек, рождая непереносимое желание напиться.

- Еще эти кужельники, что Словом заморочить могут! Смерть ему!

- Люди непостоянны. Мы поверили одному из них - его сын нарушил обещание. Чего ждать от внуков? Смерть ему.

"Пожалуй, гнев нёкки был бы менее страшен, чем это судилище" - подумал внук Савела Падурше, поняв, наконец, куда его занесло. Повидал Лоргвол, ничего не скажешь. Мелкая болотница объявилась-таки, подгадав момент, когда ее ждали меньше всего. Наверное, и озерного духа она надоумила печать стащить. Непонятно только, почему он не слышит слов Рады - судя по выкрикам болотных ведьм, девушка была относительно невредима и пыталась спорить со своими незваными защитницами.

- В тебе больше людской крови, вот и защищаешь этих монстров. Королева слишком добра! Смерть вам обоим!

- Молчать.

Шум стих сразу, будто и не было его, такого докучливого. Повеяло свежим ветерком - только сейчас мужчина понял, насколько затхлым был воздух в темнице. Кто-то, легко ступая босыми ногами по влажному полу, подобрался к изголовью его "постели". Вспыхнули пестрой радугой болотные огоньки, осветив распятого на решетке пленника, но оставив в тени лицо гостьи. Низкий, с волнующей хрипотцой голос раздался у самого уха.

- Посмотри на него, дитя. Этот человек доставил тебе много боли, уж я-то вижу. Связал клятвой, зная, что пока не вернет слова, счастья с другим тебе не обрести - и бросил, вернувшись в свой мир. Лишил памяти, забрав у тебя несколько месяцев жизни. Обрек на одиночество. И здесь - обещал защитить, но слова опять не сдержал.

Владэк возмущенно вскинулся, собираясь высказать незнакомке все, что думает о перевирающих факты дамах - и не смог. Обездвижила, дара речи лишила. Ведьма.

- Он жалок, твой человек. Нужен ли он тебе?

Ответа не было так долго, что рыжий испугался - вдруг Рада уже выразила свое решение, а он снова не услышал? Да и... Каким будет ее решение, если не так давно девушка была уверена, что он без сожалений позволит сожрать ее какой-то лесной нечисти в угоду интересам рода? Обошлось.

- Уж какой есть, Королева, но он мой. Да еще и жених к тому же. - Огоньки замельтешили справа от него, выхватывая из темноты знакомую фигуру. Рада обреченно вздохнула и коснулась его руки. Ободряюще сжала, легонько погладила - мол, я здесь, все хорошо. И заворочавшийся внутри страх растворился. - Позвольте мне самой решать мои проблемы.

- Как пожелаешь, дитя, - хмыкнув, отозвалась королева. - Забирай, коли твое, нам чужого не надо. Только наше - верни, не забудь.

Холодная капля упала Владэку на щеку, сползла, проехавшись по краешку губ. Он машинально слизнул ее языком. О том, что сглупил, понял по насмешливому смеху болотной королевы над головой. Сразу потянуло в сон, да так сильно, что не устоять. Шептун заволновался, забился в крепких путах, выгибаясь дугой - и утих, чувствуя, как сжимает его ладонь девичья рука. Теплая, человеческая. Знакомая.

"Опять спасла, - мелькнуло напоследок в затуманенном чарами сознании. - Вечно она жалеет сирых да убогих."

Больше Владэк ни о чем подумать не успел. Чары болотниц еще ни одному человеку разорвать не удалось. А что до Рады, его бывшей возлюбленной, так некстати снова ворвавшейся в его жизнь... Так она и не человек, как выяснилось. А кто - время покажет. Глоссарий

Важан - боярин

Власник - наместник области

Газольва - болотница на языке Гордицены

Домнул, домни - обращение к представителям аристократии в Крицком княжестве.

Казник - военный чин в Гордицене. Что-то вроде сержанта.

Кужельник - существо из севернолесских сказок. Человек, который за счет мерзких ритуалов тянет силы из окружающего мира и так продлевает себе жизнь.

Майштрюк - крицкое "десятник", командир малого отряда (от десяти до сорока человек)

Млаштина - болотница на языке Крицкого княжества

Регия - область

Сэф - крицкое обращение к командиру полусотни.

Шептун - заклинатель нечисти

Шерр - верховный правитель Тогуйского шеррата. По общим признакам схож с султанами Земли.

Месяцы:

Ледень - январь
Юнор - февраль
Брежень - март
Дубень - апрель
Кветень - май
Цервень - июнь
Цервенец - июль
Сапрень - август
Зарий - сентябрь
Рижень - октябрь
Листопадец - ноябрь
Прозинец - декабрь