Аннотация: Обычная мебель порой может угнетать и без того подавленного человека
Четыре стены, потолок, пол. Бело-зеленые обои, зеленые шторы, коричневый шкаф, двуспальная кровать, ковер на стене.
Обстановка, знакомая с детства. Обстановка, в которой я выросла, в которой училась, в которой выполняла домашнее задание. Раньше я не обращала внимания на предметы в маленькой комнате. Мебель - обязательная составляющая интерьера любой квартиры - просто стояла, как декорация, как фон, на котором я танцевала, слушала музыку, смотрела телевизор, играла, спала. Но после мартовской трагедии, когда мое мировоззрение было перемешено кухонным комбайном в жижу, мебель словно ожила. Радует, что хотя бы новый стол мама успела купить до трагедии, перевезя старье с прожженным верхним ящиком и полкой еще со времен, когда мой папаша-эгоист жил с нами, на дачу. Но все остальное осталось, вызывая отвращение и ненависть к собственному положению в мире. Кажется, что мебель смеется надо мной, напоминая обо всех недостатках. Уже не ребенок, но и не взрослая. Застряла где-то в промежутке между двух возрастных категорий. В том самом промежутке, который, если судить по модным женским журнальчикам, наступает в восемнадцать и длится недолго. Голову нужно отсечь мнимым психологам, которые вдалбливают читателям своих статей и книг этапы перехода от детства к взрослой жизни. Нет этапов! Я была ребенком, подростком. Но теперь выросла, вступила на путь, к которому морально не подготовилась. Подготовиться к точке отсчета невозможно. Судьба, подобно судье, ударяет молотком по стулу, оглашая не подвергаемый пересмотру приговор. И, единственное, что остается, постараться удержаться на плаву, не поддаться дьявольскому шепоту, не покончить с собой.
Беззаботная жизнь прошла, но примириться с новой реальностью удалось только сейчас, спустя год. В короткий срок стать абсолютно другой не получилось, я изменялась постепенно. На мои плечи упала коробка - реальность со всем ее грязным содержимым. То, что было важно, то, чего хотела, к чему стремилось, утратило значение. А то, о чем не задумывалась, что стояло в конце списка жизненных приоритетов, заполонило мысли, сковало тело, замедлило ритм движений. Изменения не носили кардинальный характер, но они пошатнули многие устои, сломали многие выстроенные мечтами о будущем стены. Год я провела в квартире, где выросла, в комнате, где жила, борясь с внутренними демонами. И в итоге пришла к достаточно странному вердикту. Обстановка в комнате давит на меня, мешает вернуться к нормальной полноценной жизни.
Особенно обои. Обои, которые клеила мама, когда мне было шесть. Обои, которые нравились ей, которые создавали якобы иллюзию, что потолок выше, чем есть на самом деле. Но он не выше! Наоборот, он так низок, слишком близко ко мне. Стены слишком близко ко мне. Это место, в котором я выросла, но это больше не мой дом. Я больше не на своем месте. Вот, к чему привели многочисленные часы, которые я провела в размышлениях о собственном будущем. Я не смогу до конца оклематься, пока живу в том месте, в котором жил и он. Жить среди вещей, среди которых жил он. Дышать воздухом, которым дышал он. Ведь первоначально не мама с тетей жили в маленькой комнате, а бабушка с дедушкой.
Я продолжаю учиться в этой комнате, продолжаю работать здесь. Но смотрю на вещи, как на предметы, которые однажды станут отголоском прошлого, мебелью из квартиры, в которой выросла. И эти ненавистные узоры на стенах забудутся, останутся приятным воспоминанием. Обои не дают забыть простую истину. Я - мячик для игры в гольф, в бесконечных раундах которого без устали соревнуются нагнетание и воодушевление. И до конца дней буду пытаться найти свое место, которого, если подумать, нет ни у кого из людей.