Аннотация: Сильна церковь основателя своим порядком. И братьями своими сильна.
С самого утра в канцелярии матери церкви славного города Дирук творился бедлам почти форменный. Работа не ладилась, новомодная штучка, металлическое перо закупленое братом кастеляном из соображений экономии, сажало на листы белёной бумаги кляксы, а пухлые фолианты, облачённые в крашеный под кожу картон, так и норовили найти местечко для себя в секции, не соответствующей их нумерации. Да ещё небо, с утреца чистое и, хвала основателю, да покоится он с миром, не проявляя интереса к делам земным, изумительно тёплое, теперь расслякотилось и засевало мостовую семенами осенних ливней. А дерзкий Чимур подобрал полы послушнической хламиды и умотал в архив за дарственной на имение Хидет. Наследники коего так бесстыже... Впрочем к чему вспоминать добро прошлых лет там, где пыльный свиток в укупореном воском тубусе будет разить вернее, чем надежда на проснувшуюся совесть аристократа.
А ещё лучше известить заодно товарищество городских сукноторговцев, что у известного им барона появились деньжонки, раз уж он позволил себе тяжбу.
И герцогская длань за спиной этого баламута конечно может делать судьям знаки определённого свойства. Может...
Но и епископ у нас не лыком шит. Натуральный святой. Его ещё брат Бийор регистрировал.
Вон как благословляет город каждую весну и осень. Благодать на улицах. Грязи нет почти, моры стороной обходят. Горожане благолепны и добры.
Ни разу не пропустил срок. И не пропустит. Если только нужда не призовёт его отлучиться по делам церкви. С инспекцией например.
Переживут поди горожане недельку вони, да быстрой порчи продуктов в складах без ледников. Ох переживут! Братья конечно молебен устроят, но что они против святого. Придётся горожанам магов нанимать, как в том же Собле. И герцогу придётся.
Неделя это недолго. Должно денег хватить.
Сколько там берёт почтенный мэтр Зосима? Серебрушку с человека? Божеская цена.
Тут брат Дальт вынырнул из докучливых дум, потёр ноющую поясницу, поправил на крючкастом носу хрустальные очки и поприветствовал входную дверь лёгким кивком.
Та в ответ распахнулась, впуская воплощение всех карикатурных штампов уличной комедии. Маленький шарообразный человечек в тёплой сутане, с лукавыми глазками и улыбкой чревоугодца шумно вздохнул, возвратил кивок, и всплеснув руками горестно поведал:
- Вы только представьте это! У нас появился ещё один святой! Кто бы мог ждать такого подвоха?
- Полагаю, Господь. - заметил хозяин помещения.
- Ну в нём-то я никогда не сомневался! - гость упруго вспрыгнул на понравившуюся скамью, вытянул с удовольствием ноги и продолжил - однако же я не Он. И я не только обескуражен, но и немало сердит! Тут его улыбка приобрела особо угрожающий вид.
- И чем же вы недовольны, друг мой? - с лёгкой полуулыбкой вопросил почтенный канцеляр.
- Он не соизволил приехать для регистрации из своего глухаркино. - ладони толстячка горестно разбежались на всю возможную ширину.
- Прискорбно, брат Сима. Теперь кому-то из братьев придётся взять на себя долг просвещения и наставления. И это в момент, когда годовые балансы ещё не сведены, а поля неубраны. - кроткие глаза печально и укоризнено глянули сквозь потёртые линзы.
- Истинно так, братец Дальт. Истинно так. Именно сейчас, когда в архиве остались только вы, брат Симол и ваш юный баламут. - неодобрительно качнул головой от полноты выказываемых чувств чревоугодный брат.
- Придётся видимо мне принять эту тяжкую ношу на свои усталые плечи - кротко заметил стремительно вскочивший повелитель архивов, размашистым движением вешая на локоть невесть где взятый плащ, тщательно осмолёный и зашитый - как ни жаль мне менять благодать этих стен на трудности пути - под размереный речитатив кожаная сумка с клапаном взлетела на плечо, глухо скрипнув плотно уложеным нутром. - к коим я столь мало способен - уже от двери смиренно протянул взвихривший напоёные чернилами листы брат Дальт и прихлопнул её с обратной стороны тяжёлым ботфортом.
Брат Сима осенил крестом место, где мгновение назад растворилась спина божьего и епископского слуги, сложил молитвенно ладони, шепнув какую-то, несомненно святую, скабрезность и нашарил твёрдой рукой потайной ящик стола. Печенье мамаши Тиборт само себя не съест. И чай сам себя не выпьет. Иначе, случись такое, он примет обет вечного ворчания. Подобно брату кастеляну.
Залихватский свист раздёрнул зелёные клубы' придорожных кустов. Перед мордой бодро рысившего мерина вонзился в подсохшую колею бывший уже не раз в употреблении болт, а дорогу с фронта и тыла перекрыли полтора десятка молодцев щеголеватого вида. На вес захолустного баронства конечно.
- Храни вас бог, добрые люди - осенил их крестом смиренный Дальт.
- И вам, святой брат, здоровым быть - степенно ответствовал главарь, почтительно сняв охотничью шляпу правой рукой, а левой погрозив кому-то в кустах, дозорному должно быть.
- Чем я и Господь можем помочь столь приятным мужам? - лучезарно улыбнувшись спросил брат Дальт.
Добрые люди неуверенно переглянулись, переминаясь с ноги на ногу, тоскливо постреливая глазами в сторону леса и не менее грустно посматривая на топорщившийся из под рясы некий предмет. То ли посох, то ли меч - поди разбери.
Святой брат улыбнулся ещё шире, ободряя паству, и вожак шайки, не выдержав напора взглядов, произнёс:
- Исповедаться бы нам, святой брат.
- С радостью окажу эту услугу, братья - благостно кивнул мастер чернил. - тут недалеко я видел замечательную полянку.
Печально переглянувшись разбойнички последовали за спешившимся священником.
Едва отпустивший грехи святой канцеляр оседлал смиренного конька и утрусил за излучину дороги, как один из причащёных работников топора несмело сказал:
- Это... пойду я наверное, Бракс. Долю свою возьму, да пойду. Десятину с неё оставлю, в город передашь на благое дело какое. А я домой.
- Понимаю - главарь оглядел своих людей, которые переглядкой решали, кому следующему говорить, вздохнул ещё печальней, чем когда понял трагическую ошибку догляда, и махнул, чтоб они следовали за ним. Предстояло разделить доли, назначить нового главаря в оставшейся части шайки, нарезать десятины с уходящих и отнести те десятины в город. Пожертвовать на приют, али на что ещё богоугодное. Да найти дело, которое сможет прокормить.
И не повезло же поставить в дозор такого безглазого юнца.
Бракс вслушался в себя ещё раз - может остаться, и горько скривился.
Благообразный мужчина, с тронутой пеплом приближающейся старости бородой сидел на широком пне. Груботканная хламида скрывала сухое тело, а тщательно расчёсаные длинные волосы повивала конопляная верёвочка. Пальцы на босых ногах зарывались в пушистую траву, а лучистые глаза оглядывали пришедших за помощью крестьян с мудрой нежностью.
- Доброго дня, святой брат - поприветствовал хозяина Дальт. Можно ли будет смиренному страннику поговорить с вами в вашем жилище?
- Полноте - ласково изумился святой - есть ли в вашем деле что либо тайное или постыдное, брат? Я не вижу в вас ничего, что указует на сие. Или может вас тяготит чужая тайна, и я ошибся в цели твоего приезда, добрейший брат?
- Не думаю, что это так, - не менее ласково ответил Дальт - но стоит ли отягощать братьев заботами, когда у них и своих в достатке?
Рука его указала на крестьян старательно натягивающих личины придорожных камней.
- Разве достойно пастыря таится братьев своих? - укорил святой.
Брат Дальт досадливо вскинул глаза к небу и проворно извлёк тубус с разлинованым ловкими послушниками бланком. Свитый трубкой лист покинул вощёный футляр и залихватски раскатился по пню.
Брат канцеляр макнул перо в висевшую при поясе походную чернильницу и деловито произнёс:
- Приступим к регистрации. Каково ваше имя, род, в каком селении или городе и в каком году родились? - подняв глаза на собеседника, посмотрел выжидающе.
- Разве требуется регистрация, чтобы творить добро во имя господа нашего? - улыбчиво ответствовал тот.
- Нет. Не требуется. Но требуется, чтобы мы могли следить за вашими нуждами и не терять вас из виду, а так же чтоб учитывать нужды церкви - сухо заметил исповедник разбойников. - так каково ваше имя?
- Господь всегда знает, где я - безмятежно ответствовал святой - а нужды мои вполне знают мои добрые братья. - добрые братья закивали головами, словно вместо шей у них вдруг оказались колодезные журавли, и стыдливо задвинули принесённые узелки за спины, а святой продолжил - и все мои силы к услугам матери церкви, стоит ей только позвать.
Святой брат вздохнул над сиротливо лежащим бланком, аккуратно положил перо поодаль, неспешно поднялся, глянул на радостно сияющее солнце, на крестьян, на упрямого небюрократизированого святого...
- Значит - начал мягко - ваши нужды знают ваши добрые братья? - добрые братья глядящие куда угодно, только не на беседующих, активно задвигали ушами - а если случится моровое поветрие? Ваши добрые братья несомненно смогут помочь в такой малой нужде. Или может быть вам понадобится помощь церкви, которая всё ещё не знает, в отличие от господа, где вас найти? А может в неурожай и голод вы накормите пятью хлебами три герцогства каждый день в течении зимы? Или мать церковь пришлёт сюда подводы с хлебом так быстро, как сумеет вас найти в этом глухом угле, пока умирают ваши добрые братья?!
Свет, распахнувшийся за спиной брата Дальта, дышал в такт громыханию его речи, волнами бьющейся о кромку леса, откатывающей назад и прибивающей святого упрямца к земле всё новыми вопросами.
- А когда матери церкви понадобится твоё содействие, и содействие всех остальных братьев, ей следует тратить время на то, чтобы вспомнить вас поимённо? Как то было во время чумы в Арзот?! А если не вспомнит, то выбирать кому, из не менее добрых чем ваши, братьев жить, а кто умрёт потому, что не хватило людей?!
Сияние внезапно погасло, и устало опустившийся брат Дальт повторил:
- Ваше имя, имя вашего рода, место и год рождения. Весна, лето, осень, зима?
- А дальше? Дальше то что? - жадно блестя очами вопросила у горшочника Жалта его жена.
- Дальше? - Жалт поправил усы, отпил просяного пива и шёпотом продолжил рассказ - дальше святой брат как встанет, как стукнет посохом по земле, да как начнёт усовещивать нашего-то. Всё ему высказал, вот ей-ей! Как будто сам видел. И что приношение от баронов принимал, да раздал по всем, вместо того чтоб школу поставить, да детишек наших грамоте обучать, что поля то все святит, да начинает с баронских, что ночует в баронском замке уж больно часто. Всё вытащил, вот как прям видел сам! А над головой то пламя ангельское и крыла за спиной жгучие - страсть! А голос как горы шёпот!
Не то что наш. Сразу видно, в университете учился. Все науки постиг.
Мастер Жалт хитро глянул на застывшую с горшком в мечтательном экстазе жену и обнял за ягодицы.
Святой брат умиротворённо сел в своё любимое кресло, с наслаждением потянулся и бегло просмотрел бумаги. Дарственная на Хидет, копия письма в товарищество сукноторговцев, писаная Чимуром, копия приглашения на суд мастера по гербам и печатям, тут уже брат Симол постарался, очень ответственый человек, хоть и сердитый, что брат Дальт перехватил такой удобный повод прогуляться. Ещё несколько бумаг, по делам не столь хлопотным или даже приятны. Всё как обычно.
Он вынул тубус, распечатал, перечитал бланк регистрации, ещё раз убедившись, что у них теперь три святых, пусть один и для души, и задумался, какую бы причину сочинить для срочного отьезда епископа вместе с лучшим секретарём своей канцелярии аккурат на время, когда старое благословение кончится. Так. На всякий случай.