Красно-желтые волны накатывали одна за одной, оставляя легкую грусть и непонятную тоску. Хотелось медленно идти по пустынной улице родного, такого далекого, города. Идти, не думая ни о чем, загребая шуршащий ковер сентября...
И чтобы теплый ветер срывал с печальных деревьев остатки разноцветной памяти яркого лета, памяти о последних днях счастья. Как близко оно было, и каким далеким казалось...
В те дни все решилось. Услышав дрожащее пересохшее признание, удивленно скосила взгляд. А он выдавливал из сведенного горла, по буквам, такие неуместные слова : "Я т-е-б-я л-ю-б-л-ю..."
Раненный простонал неразборчиво. Открыл невидящие глаза на мгновение... Провалился в мир отрывистых снов...
...Ее губы ждали поцелуя. А он все прятал глаза и что-то бормотал. Она поймала ладонь : "Глу-у-у-пый!"- тихо засмеялась. Все что стоило говорить в этот день, уже прозвучало. Осталось только молчать... Слышать стук двух испуганных сердец, шорох листвы под ногами, шепот ветра, скользящего сквозь ветви.
Раскрылась, на миг, темная вода забытья. "Люблю!"- простонал чуть слышно. Над головой сомкнулся непробиваемый купол.
...Где-то вдалеке ухали тяжелые орудия, разрывая беззащитную плоть города. Наскоро собранный отряд сгорел в первые минуты бестолковой стычки на окраине. Из полыхнувшего ада выбрался едва ли десяток. Отчаянной атакой пробили заслон, оставив на сожженной земле почти всех...
Добравшись до первых домов, не сговариваясь, разбрелись. Каждый сам по себе, и каждый сам за себя. Осторожно крался разбитыми улицами, прячась от каждой тени. Ее дома не было. Огромная воронка... Пустота внутри...
Непривычная тяжесть автомата оттягивала плечо, дразня и пугая острым запахом сгоревшего пороха. Чужие не ожидали. А он хотел убить и быть убитым. Длинная очередь разметала поломанные человеческие тела. За поворотом обиженно ревел БТР, в бессильной ярости хлестал бичом пулемета...
Листья никто не убирал. Некому. Шелестящий ковер спешил укутать израненный глупой людской злобой город, закрыть его раны...