Подобрав с пола камешек, Блейз встал над краем пропасти и разжал ладонь. Камень упал во тьму, провожаемый светом колдовского шара. Никакого звука не последовало. Блейз с сомнением осмотрел противоположный край пропасти - добраться до него было невозможно: неровный разлом проходил через всю пещеру, и даже в самом узком месте он был слишком широким, чтобы как-то перепрыгнуть через него или перебросить мост.
Отбросив эту мысль, Блейз вновь взгляделся в бездну.
Ему пришло в голову, что этот спуск существовал еще при Старой империи. Ни эаморцы, ни жители Темных веков не смогли бы такое построить. Пять лет назад Блейз побывал в Нокерисе, одной из трех столиц бывшей Фрателии. Там он видел конструкции, похожие на этот лифт, только гораздо сложнее. С их помощью сообщались обе части города - нижняя, лежавшая в плодородной долине, и верхняя на скалах. Партофийцы пытались создать что-то подобное в других частях своей империи, скопировав конструкцию, однако не учли при постройке чего-то, и все их лифты со временем обрушились с высоты.
Клубившаяся внизу тьма тревожила его.
- Нам правда сюда? - тихо спросила Луиза, глядя вниз.
Блейз пошевелил плечами.
- Не уверен. Но дальше пути нет, придется спускаться. А ты что скажешь? - он взглянул на Дорамуна.
Доместик ничего не ответил, лишь кивнул и утер скопившийся конденсат с лица.
- Значит, спускаемся, - решил Блейз.
Он осмотрел лифт со стороны. Большая прямоугольная клетка из нечасто расположенных, голову просунуть можно, железных прутьев. Потолок, пол и первые несколько футов от пола из сплошного металла с рифленой поверхностью. К потолку снаружи крепились два толстых троса из туго скрученных железных ниток. Каждый трос проходил через кольцо, приваренное к лифту; один конец тянулся вниз во тьму, другой - скрывался в пазах по бокам конструкции: там располагались два огромных закрытых колеса. Из пола кабины у лифта торчали два противоположных рычага. Сейчас каждый был сдвинут в сторону своего колеса. Оба рычага сильно проржавели. Двери не было, лишь прямоугольный проем. Между лифтом, повисшем на тросах, и бетонированной площадкой перед ним было около фута. Не став медлить, Блейз сделал шаг и оказался внутри лифта. Тот слегка покачнулся, однако ни скрипа, ни звука лопающихся тросов Блейз не услышал.
Похоже, лифт действительно был рабочим - как и те, что в Нокерисе.
Блейз положил шар в нагрудный карман. Он продолжать светить даже сквозь ткань, мягко и приглушенно, словно солнце сквозь облака. Блейз прошелся по лифту, топнул пару раз ногой.
Лифт даже не качнулся.
- Держит! - сказал Блейз изнутри. Подойдя к дверному проему, он одной рукой уцепился за прутья, а другую протянул Луизе. Монахиня с сомнением приняла его хватку. Ее узкая белая ладонь почти полностью потонула в его огромной пятерне. Блейз помог ей монахине забраться в лифт, затем кивнул Дорамуну.
Доместик вошел внутрь с явным отвращением на лице. Потоптавшись на месте, он встал у одной из стен и скрестил руки на груди. Луиза дотронулась до одного из рычагов, чуть толкнула его пальцем и собралась явно долго изучать его, но Блейз мягко отстранил ее и, ухватившись за оба рычага, резким движением свел их к себе. Шли они туго - словно где-то внутри механизма натягивалась сильная пружина. Лифт издал скрежет. Затем чуть дернулся вверх - и начал с тем же мучительным скрежетом медленно опускаться вниз.
Блейз закрыл глаза. У него было ощущение, что он летит.
Пахло ржавчиной, сыростью и затхлыми парами, поднимавшимися со дна пропасти.
- Блейз, - позвала Луиза.
Он открыл глаза и наконец отпустил рычаги.
- Да?
- Можешь дать мне шар? Хочу посмотреть.
Блейз без лишних слов достал шар из кармана и передал ей. Взяв колдовскую вещицу, Луиза отошла в угол и села там, поджав под себя ноги. Свет шара словно не слепил монахиню - она глядела неотрывно и внимательно, и лицо ее, выхваченное из темноты ярким лучом, выражало лишь максимальную сосредоточенность.
- Что видишь? - поинтересовался Блейз.
- Ничего. Не отвлекай меня, пожалуйста, - попросила Луиза, и раздражение промелькнуло в ее голосе. - Подожди пока.
Блейз уставился в потолок, освещенный сейчас желтым светом. Он насчитал двадцать или чуть больше вздутий рыжей ржавчины, испятнавших металлическую поверхность; затем это занятие ему наскучило, и он стал смотреть вниз.
Дна отсюда не было видно. Лишь тьма и поднимавшиеся откуда-то внизу громадные клубы белого пара. Вероятно, на дне курились магматические источники. Своей куполообразной формой клубы напоминали исполинских медуз, которых Блейз видел в море Императоров - эти твари дрейфовали в толще воды, хрупкие и полупрозрачные, с ворохом стрекательных щупалец под телом. Ощущение моря было еще сильнее из-за стремительного спуска - лифт, судя по мельканию тросов, двигался очень быстро, едва ли не падал, и от этого в теле была странная легкость.
За всеми этими мыслями Блейз вдруг понял, что хочет пить. Он скинул с плеча мешок, ослабил на нем шнурки и, вытащив пузатую фляжку, сделал пару глотков. Фляжку затем взял Дорамун. Отпив, доместик многозначительно глянул в сторону Луизы.
- Лучше ей не мешай, - сказал Блейз. - Захочет, сама попросит.
Луиза тем временем продолжала глядеть в шар. Она сама не заметила, как закусила губу почти до белизны. Дорамун приблизился к ней, постоял некоторое время так, качаясь на носках, а затем вернулся к себе в угол.
Блейз тоже сел на пол.
Он вспомнил о своем молитвеннике - книжечке с истрепанными страницами, которую ему подарила Луиза. На привалах Блейз склонялся над молитвенником и заучивал оттуда по паре молитв. Луиза сказала, что таким образом он лучше поймет веру в Распятого Бога, и Блейз исправно твердил священные слова. Так много он читал только в детстве, когда изучал историю по трактатам Эльтериса, Виндарона и прочих ученых Старой Империи. Уже половина молитвенника была за плечами, когда в Несфоджихане их с Луизой арестовали и отняли все вещи, включая деньги, старый меч Блейза, посох Луизы и молитвенник. Блейз не особо тосковал по мечу, но книжечки было жаль.
Блейз подпер подбородок кулаками, а потом встал на колени, закрыл глаза и прочитал на память одну из заученных молитв. Слова текли легко. Он просил о защите и о смирении в этом беспокойном мире. Ни защита, ни тем более смирение ему были не нужны, однако эти слова выглядели естественными здесь, в бешено несущемся вниз древнем лифте. И на него постепенно снизошло спокойствие.
Довольно полезно.
Может пригодиться после.
Между тем Дорамун опять подошел к Луизе и начал смотреть на нее сверху вниз. В этот раз она отложила шар в сторону и мягко спросила:
- Тебе интересно, да?
Дорамун молча сверлил ее взглядом.
- Как тебя зовут? - спросила Луиза.
- Дорамун, - ответил вместо него Блейз. - Он немой.
- Дорамун, - повторила Луиза. - Скорее, камелинское имя, чем фрателийское, но он ни тот, и не другой. Похож на сандийца... Да, сандиец, но с отцом-амиристонцем. Отец и знать о нем не знает, хотя сам жив... Раб, бывший гладиатор, ныне доместик. Убил ни много ни мало две сотни людей. Любовник... любовник какой-то знатной дамы, понять не могу, насколько... Вся в павлиньих перьях - значит, вполне знатная. Злобен, жесток. В потенциале безумен.
Дорамун отшатнулся от нее. Лицо его исказилось гневом.
- Не вздумай, - предупредила Луиза.
С видимым усилием переборов себя, Дорамун отошел прочь, продолжая сжимать рукояти обоих клинков. Он весь кипел от ярости, мускулы на спине и плечах ходили ходуном. Блейз меланхолично подметил, что драться здесь с ним выйдет рискованно.
- Это правда? - осведомился он у Луизы.
- Что именно?
- То, что ты про него сказала.
- Вполне может быть, - Луиза развела руками. - То, что он доместик, я узнала по его клейму на груди. В доместики можно подняться лишь из гладиаторов, а там убитых вряд ли считают, может и двадцать быть, и две сотни. Число я взяла с потолка. То, что он наполовину амиристонец, понятно по лицу. Амиристонка никогда не будет спать с рабом-сандийцем; значит, его отец оттуда, а мать - рабыня. А про знатную даму я просто так сказала. Такое ведь часто бывает, разве нет?
- Так ты не колдовала над ним? - осознал Блейз.
- Нет, - улыбнулась Луиза. - Ты же мне только имя его сказал. Как по имени можно что-то понять? - и она покачала головой. - Такой магии не существует.
Блейз подавил смешок.
Дорамун сумел справиться с собой и убрал руки от мечей. Теперь он глядел на Луизу с мрачным, полным ненависти выражением. Блейз понял, что рано или поздно придется ему напомнить, что на сестру Луизу лучше не поднимать клинок. Но пусть это произойдет не сейчас.
- Так что ты узнала? - спросил он.
- Ничего, - помедлив, кисло ответила Луиза. - Для нас шар безопасен. Он полностью закрыт от внешнего воздействия, и никакой дряни из него не истекает. Подчинять нас через свое око он вряд ли станет.
- Его можно разбить?
- Нет, - твердо ответила Луиза. - Сперва нужно разрушить его магическую оболочку, а на это ни у кого из нас не хватит сил. Я даже лучину зажечь не могу... а уж разбить этот шар - и подавно.
- Это хорошо, - сказал Блейз. - Значит, можно ронять спокойно.
Он забрал шар у Луизы и сунул себе в карман. Так лучше.
Монахиня подошла к краю лифта и по-детски свесила обе руки наружу. Растопырив пальцы, она стала ловить ладонями встречный ветер.
- Мы уже далеко под землей, - заметила она. - Как думаешь, долго мы будем еще так спускаться?
- Не знаю, - сказал Блейз, усаживаясь на пол.
- Я вот думаю... раз в Эаморе так боятся тварей внизу, то почему просто не перерезали тросы? - задумчиво произнесла Луиза. - Скинуть этот лифт в пропасть, и никаких больше чудовищ со дна.
Блейз пожал плечами.
- Думаешь, чудовища пользуются лифтами?
- Принцесса ведь разумна, - напомнила Луиза. - И руки у нее есть.
- Значит, были причины сохранить лифт, - произнес Блейз. - Мы же не видели этих тварей. Может, они и по отвесным стенам карабкаться могут, и через толщу земли прокапываться, как кроты. В любом случае, уничтожить лифт - значит, лишить себя доступа к логову тварей. А королева хочет выжечь его дотла.
- Я что-то вижу, - ее голос дрогнул. - Что-то большое.
Атмосфера резко изменилась.
Блейз без слов вскочил на ноги и подошел к встревоженной монахине. Проследив за ее указательным пальцем, он заметил в плотной стене тумана какое-то движение. Туман в этом месте будто завихрялся. Вот из него вдруг вынырнула огромная конечность, и тут же скрылась. Показалось на мгновение крыло - практически неподвижное, как у больших буревестников, и кожистое, как у летучей мыши. Только больше, намного больше. Блейз уловил тихий шелест полета; помимо этого, тварь не издавала никаких звуков. Кутаясь в туман, она не спешила приближаться к лифту - лишь мерно кружила подле него, почти не шевеля крыльями. У Блейза разом пересохло в горле. Он попытался на глаз оценить, какого размера была эта тварь, затем бросил это бессмысленное занятие. Дорамун тоже заметил ее. Он стоял у своего края и с тревогой всматривался в туман. Тварь сделала полукруг и оказалась с его стороны борта. Обернувшись к Блейзу, Дорамун сделал жест рукой - словно стрелял из лука. Блейз отрицательно покачал головой. Из слабого лука, снятого Дорамуном с трупа разбойника, даже ранить эту тварь не получится - не то что убить.
- Это дракон, - в ужасе прошептала Луиза. Краска отхлынула от ее лица.
- Пусть дракон, - сказал Блейз намеренно спокойно. - Какая к черту разница. Лишь бы не вздумал нам тросы обрывать, а то падать отсюда... Костей не соберем.
- Блейз, это дракон, - в голосе ее звучала тоска. - Ты не сможешь убить его.
Блейз обернулся к Луизе.
- Эй, ты чего? - спросил он. - Я и не собираюсь.
- Он кружит над нами. Он нападет, Блейз, он убьет нас.
- Не нападет, - с нажимом произнес он, стараясь успокоить Луизу. - Сама подумай, мы ведь в лифте, он сюда даже башку просунуть не сможет. Разве что в дверь. А если так, то ему самому хуже: шею подставит, и я ему голову отрублю. Все нормально.
- Нет, - твердила она.
- Да что с тобой? - спросил Блейз напрямую.
- Я... я видела однажды дракона, - у нее дернулась щека. - Блейз, хуже нет никого в этом мире. Драконы - это чудовища, настоящие исчадия ада. И их нельзя убить.
- Кого угодно можно убить.
Но на Луизу его слова не подействовали. Похоже, что с драконами ее связывает какая-то темная история; Блейз решил прояснить это позже. А пока он подошел к краю лифта и всмотрелся в туман.
Дракон пока не решался приблизиться к лифту. Он продолжал медленно планировать вниз по спирали, стараясь не упускать лифт из виду. Из тумана вдруг вынырнула его голова, неожиданно массивная для тонкой змеиной шеи, с неровными бороздками костяных игл под челюстью. Из верхней тоже торчали иглы. Дракон чуть приоткрыл пасть, и стало понятно, что это не иглы, а целый ворох длинных острых зубов, часть из которых проросла сквозь челюсти. Тонкие розоватые пленочки прикрывали пасть с боков - видать, чтобы пойманная добыча не вываливалась при еде. Из ноздрей-полумесяцев вился дымок. Чешуя у него была бледная и покрытая слизью, и от того блестящая. Как многие подземные создания, дракон был слеп. Глаза его, располагавшиеся позади челюстей, полностью заросли кожей. "И как он летать ухитряется, урод?" - подумал Блейз, глядя на эти кожистые вздутия, неровные и бугристые.
По-прежнему не издавая ни звука, дракон вдруг взмыл вверх - и следом раздался жуткий грохот. Ощущение легкости и полета пропало, сменившись тяжестью. Лифт тряхнуло набок. Пол ушел из-под ног, и Блейз едва не упал; спасло лишь то, что он успел ухватиться за прутья решетки сам и удержать от падения Луизу. Дорамун едва не вылетел наружу - но в последний момент смог уцепиться за рычаги, едва не сломав их. Лифт резко остановился, и они на секунду подлетели вверх.
Луиза закричала от страха.
Лифт повело в обратную сторону, и всех троих швырнуло к противоположной от двери стенке. Дорамун влетел головой прямиком в металл; при столкновении раздался треск, и доместик беспомощно обмяк. Блейз сильно ушиб спину. Кое-как оттолкнув от себя Дорамуна, то ли мертвого, то ли потерявшего сознание, он вцепился одной рукой в решетку, а другой потянул из ножен меч. Дракон уже просунул голову вовнутрь - она оказалась огромной, как у гиппопотама, и чудовищно, непередаваемо смердела гниющей плотью. Ноздри беспокойно раздувались, чуя добычу. Дракон открыл пасть, судорожно глотнул и вдруг выбросил вперед длинный язык, покрытый костяными наростами. Язык вонзился в металл рядом со съежившейся Луизой, заставив ее взвизгнуть. Блейз ударил по вытянувшемуся языку мечом, пытаясь отрубить, но тщетно, лезвие чиркнуло, уйдя вбок. Дракон яростно мотнул головой: язык застрял в металле, и он пытался так высвободиться. От каждого его движения лифт содрогался, а пол ходил ходуном. Встав, Блейз схватил дракона за хрящ между ноздрями, чтобы удержаться; высвободив таким образом одну из рук, он стал в бешенстве рубить дракона по бугристой морде. Кончики зубов отлетели первыми. Проколотая плоть вокруг них оказалась мягкой и гнилой, и Блейз стал рубить по ней. Отдельные чешуйки треснули, не выдержав напора, и сквозь разломы проступила кровь. Дракон наконец-то подал голос: он низко, протяжно взревел - и вдруг тряхнул головой, едва не перевернув лифт.
Блейз потерял равновесие и упал, выронив меч. Тот откатился к Луизе. На мгновенье их взгляды встретились, и Луиза, переборов страх, подхватила меч и швырнула его обратно Блейзу - правда, промахнувшись: меч упал рядом с дверью лифта. Блейз метнулся туда и успел подхватить клинок до того, как он свалился в пропасть. Дракон изогнул шею и не глядя стал таранить лбом одну из стенок лифта. Нижняя челюсть его отвисала, и дракон безостановочно ревел, роняя на пол пахнущие падалью слюни. Обеими руками Блейз вонзил меч в шею твари, но клинок лишь отскочил от твердой чешуи, даже не оцарапав ее. Блейз вновь потерял равновесие. Замахиваясь для очередного сильного удара, он промахнулся и вонзил меч в заросший кожей глаз дракона. Стальной клинок вошел в плоть легко, почти не встретив сопротивления.
Ответный вопль ударил по барабанным перепонкам. Крик был осязаемым - Блейза швырнуло на колени. Дракон истошно голосил, в безумии стучая головой о потолок лифта. Кровь и прозрачная слизь вперемешку хлестали из стремительно пустеющей глазницы. Блейз понял, что это их шанс: рычаги были прямо перед ним. Он свел их вместе как раз в тот момент, когда рядом с ним брякнулся на пол меч - дракон наклонился, чтобы атаковать обидчика, и меч выскользнул из его глазницы. Но дракон не успел. Лифт возобновил движение резко и неотвратимо, продолжив падение в пустоту. Дракон потерял опору и съехал вбок, затем и вовсе рухнул - огромная масса костей и плоти, кожистых крыльев и острых когтей; его голова выскользнула из лифта, оставив после себя разбрызганную кровь. Блейза трясло и корежило, его душил адреналин - до боли хотелось добить проклятую тварь, пока... пока есть шанс, пока она не вернулась...
Нет.
Стоп.
Все нормально.
Блейз отдышался.
Взяв себя в руки, он по гудящему полу подполз к окровавленному мечу, уселся и кое-как вдвинул клинок в ножны. Дракона все не было. Привстав, сестра Луиза выглянула наружу, и после долгой паузы раздалось тихое:
- Я его не вижу.
- Улетел, значит, - устало произнес Блейз, утирая пот со лба. - Спасибо, что меч кинула.
- Я промахнулась.
- Неважно. Ты мне помогла. Что там с Дорамуном?
Луиза положила голову доместика себе на колени и прижала палец к его шее.
- Живой. Разбудить его?
- Буди, - сказал Блейз, ощупывая шар в кармане. - Только давай воды попьем сначала, а то в горле опять пересохло.
Он начал копаться в мешке.
- Блейз, - тихо произнесла Луиза.
- Что?
- Может, вернемся обратно?
Он помолчал.
Затем ответил:
- Ну уж нет. Теперь-то мы должны закончить это чертово дело. Дракона мы пережили - и я сомневаюсь, что будет что-то хуже него.