Германия, земля Гессен, Франкфурт-на-Майне. 2005 год.
Ракеш позвонил в регистратуру и заказал такси, назвал одну из ближайших к отелю улиц. Пока ждали ответного звонка, ни Ракеш, ни Манфред не сказали друг другу ни слова.
Они спустились по боковой лестнице в переулок, прошли пару кварталов и сели в бежевый мерседес.
- Хауптфридхоф, - сказал Ракеш. - Только прошу вас подъехать не с центрального входа. Если можно, то со стороны американского консульства.
Водитель кивнул и вырулил на улицу, ведущую в центр.
Через окна машины Манфред изучал город. Его не покидало ощущение, что он бывал в этих местах, уж очень знакомыми казались некоторые улицы. Одно из зданий настолько заинтересовало Листа, что он обернулся и ещё раз посмотрел на фасад в заднее стекло. Ракеш, который всю дорогу наблюдал за Манфредом, тоже оглянулся.
- Что-то знакомое?
- Не знаю. Показалось, наверное.
Сразу за рядами клёнов виднелось здание консульства со звёздно-полосатым флагом. По противоположной стороне улицы протянулся высокий каменный забор, поверх которого торчали пожелтевшие верхушки деревьев. Ракеш попросил водителя притормозить напротив низенькой арки, которая вела внутрь огороженной территории.
Они вышли из машины, перешли улицу и нырнули под арку. Ракеш потянул на себя кованую решётку, Манфред прошел следом.
Вглубь парка уходила узкая дорожка, выложенная булыжником, которая чуть дальше пересекалась с широкой аллеей. Справа и слева между полуголыми деревьями - ряды надгробных памятников. Манфреду стало не по себе, и он остановился.
- Какого чёрта вы меня сюда притащили!
Ракеш уже отошёл на несколько шагов вперёд, обернулся.
- Я вам сказал ещё в отеле. Это важно... Лучше, если вы сами увидите.
Манфред тяжело выдохнул и двинулся следом. Какое-то время они шли по центральной аллее, затем Ракеш свернул на одну из боковых тропинок, которая петляла между деревьями.
С каждым шагом Манфред отставал всё больше, внезапно ему захотелось развернуться и уйти. Он сбавил темп и почти остановился. Дыхание участилось, перед глазами вспыхнуло пламя, похожее на костер или пожар. Всего на секунду, как яркая вспышка. Он так и не смог понять, на что это похоже. На фоне вспышки - силуэт, чей - неизвестно. Возможно, это он сам. Да, определенно, он видит себя со стороны, чужими глазами.
Лист провел ладонью по лицу, отгоняя наваждение. Сквозь пелену заметил, что Ракеш стоит напротив небольшого гранитного надгробия и жестом просит его подойти.
Ноги стали неподъёмными, каждый шаг теперь давался с таким трудом, как будто Лист не по дорожке шёл, а пробирался вязким болотом. Сердце закипело, голова налилась тяжестью, мысли спутались и весь окружающий ландшафт поплыл у него перед глазами: пожелтевшая листва, присыпанная снегом земля, деревья и памятники - всё превратилось в какую-то немыслимую цветную мешанину.
Манфред старался не смотреть на гранитное надгробие. Впрочем, он и так не смог бы ничего разглядеть - глаза слезились, отчего и камень, и пейзаж вокруг смахивали на неумелую детскую акварель.
В этот момент Манфред почувствовал жжение в затылке. Он уже приготовился к очередному спазму, к боли, которая подползает всё ближе и через секунду вцепится мертвой хваткой. Но на этот раз ничего не произошло. Боли не было, всё окружающее становилось менее размытым.
Манфред подождал, когда деревья, листва на земле и вымощенная камнем дорожка приобретут достаточную резкость и очертания. Посмотрел на гранитную плиту и прочёл выбитую на ней надпись.
Манфред Фредерик фон Лист.
(17 марта 1918 - 22 мая 1962)
Сел на каменную скамейку возле надгробия. Почувствовал неприятную пустоту внутри и абсолютную тишину. Такую же, как в первые минуты после аварии. Ракеш что-то говорил, Лист видел, как шевелятся его губы, но не мог разобрать ни единого слова.
Постепенно оцепенение прошло, звуки вернулись. Манфред заставил себя ещё раз прочесть надпись, вживаясь в каждую букву.
- Этого быть не может. Я не помню. Я этого не помню... Абсурд...
Он не договорил. Ему пришла в голову спасительная мысль, и он ухватился за неё, пытаясь хоть как-то объяснить эту дурацкую, фантастическую ситуацию, связать её с реальностью. Это однофамилец! Ну конечно, это его однофамилец!
Манфред прокрутил в голове эти слова, как мантру, собираясь произнести вслух, но Ракеш опередил его.
- При всём желании вы не можете этого помнить. Память о собственной смерти и есть абсурд. Поэтому вы в первую очередь и вспомнили гибель ваших товарищей на Эйгере - самое яркое, что всплыло в вашем сознании. А сюда я привёл вас по ряду причин: во-первых, чтобы ещё раз доказать вам, что я не лгу и хочу вам помочь. Во-вторых, чтобы вы не питали иллюзий по поводу того, что вспомнили сегодня... Я имею в виду Бернские Альпы. Ну да, да, это было на самом деле, и было именно с вами. Ну и наконец, в-третьих, чтобы подготовить вас к тому, что вам предстоит увидеть и услышать в дальнейшем. Какими бы дикими и противоестественными ни казались вам факты, которые будут приоткрываться, все они происходили на самом деле.
Манфред приложил руку к груди, как будто боялся, что сердце не выдержит. Потянул ноздрями, почувствовав сырой воздух, а вместе с ним еле уловимый запах разлагающейся листвы, влажной коры деревьев и земли. Ракеш, всё это время наблюдавший за Манфредом, усмехнулся.
- Можете не переживать, вы не призрак и не зомби. Мало того, вы абсолютно здоровы, если не считать потери памяти. А теперь вам нужно вернуться в отель и отоспаться. Завтра утром мы вылетаем в Страсбург.
- Что там? Очередная могила? - Манфред пытался шутить. Получилось мрачно и безысходно.
- Что меня связывает с Франкфуртом? Я жил здесь?
Ракеш кивнул.
- Да, сразу после войны.
Манфред обхватил руками голову. То, что он услышал, казалось ему невероятным бредом.
- Какой, к чёрту, войны?!
- Второй мировой, - ответил Ракеш, прекрасно понимая, что Манфреду эти уточнения ни о чем не говорят. Поэтому он добавил: - Она закончилась шестьдесят лет назад.
- Дьявол! Чёрт! Чёрт, этого не может быть, понимаете?! Этого просто не может быть. Кто там... - Манфред показал на надгробную плиту, - кто там лежит, Ракеш?
Ракеш только пожал плечами.
- Я не мог присутствовать на похоронах. Меня в шестьдесят втором и на свете ещё не было. Знаю только, что Лист сорвался со скалы где-то в Альпах. Тело его так и не нашли, поэтому хоронили пустой гроб. Положили пару крючьев, ледоруб... Что ещё кладут в таких случаях? Не могу сказать точно. Я сам знаю об этом только с чужих слов.
- С чьих?
Ракеш не ответил. Но Манфред уже и не ждал ответа. В который раз за сегодняшний день боль снова сдавила голову.
"Фред, Фред... Фредди.
...Так она называла его. Сколько можно думать об этом? Хелен, его Хелен... Дом теперь пустой и холодный. Как оставленная кем-то кружка из-под пива на столике кафе. Холодный и пустой - одни запахи остались... Гнилостные и неживые, такие же безжизненные, как в этом отеле. Дьявол! Русские даже не удосужились провести сюда свет. Нужно выспаться. Остаётся всего один день, если погода не испортится.
Манфреду казалось, что он слышит выстрелы. Он встал с постели и подошёл к узкому окну. Луна освещала западный склон. Хорошо просматривались обе вершины Эльбруса. Фред прислушался. Показалось или нет? Похоже, действительно стреляют.
Он спустился на первый этаж, прошёл по тёмному коридору, пару раз споткнувшись о брошенное в спешке оборудование. Часть его осталась в лаборатории третьего этажа, остальное - разбросано то тут, то там по всему отелю. Русские спешили. Видимо, спасали самое ценное.
Фред вышел на освещённый склон и осмотрелся. Окно его номера выходило на запад. С той стороны всё было более-менее спокойно. Зато с востока надвигался тёмный грозовой фронт. Судя по скорости, ветер был достаточно сильный, и если к утру он не поменяется, о восхождении можно будет забыть. Оттуда же, с востока, раздавались раскаты грома, которые Манфред принял за выстрелы.
Дверь за его спиной скрипнула, Фред обернулся и увидел гауптмана - не ему одному мерещилась стрельба. Хаймс Гроот выглядел помятым. Видимо, в отличие от Манфреда, он проспал всё это время. Хаймс широко зевнул и, посматривая на небо, подошёл к Листу.
- Не спится, обер-лейтенант?
Фред кивнул в сторону надвигающегося фронта.
- Вижу, вижу. Тут всё меняется ещё быстрее, чем в Альпах. Надеюсь, что утром мы этого уже не увидим, - Хаймс посмотрел на быстро темнеющий горизонт и добавил: - Вы напрасно не ложитесь, лейтенант.
- Не могу уснуть, капитан.
- Бросьте. Русские наверняка спустились в долину и вряд ли сюда сунутся. Наш обоз уже на подходе. Если завтра погода не испортится, к десяти утра они будут здесь. Если нет - продовольствия нам хватит. Русские оставили на полгода консервов.
Хаймс ещё раз зевнул и направился к отелю. У самого входа он остановился и бросил через плечо:
- Идите спать, лейтенант.
Фред проснулся от жуткого шума. Казалось, кто-то барабанит по пустой кастрюле или ведру, надетому прямо ему на голову.
Открыл глаза и оглядел полутёмную комнату. Через оконное стекло сочился серый и холодный свет. Фред поднялся с постели и подошёл к окну. Не было видно ни склона, ни горных вершин, ни неба - сплошная завеса из тумана, дождя и града. Именно градины барабанили по металлической обшивке отеля, создавая этот невыносимый гул.
Гауптман собрал офицеров на третьем этаже. Видно было, что он расстроен. Понятно, что никакого доклада Губерту Ланцу о покорении вершин Эльбруса сегодня не будет. Хаймс не привык сидеть без дела и от людей требовал такой же активности. Действие, действие... Всегда только вперед.
- Я принял решение о патрулировании окрестностей. Погода сейчас не на нашей стороне - мы можем стать лёгкой добычей, если запрёмся в отеле.
- Они не будут так рисковать, капитан. Вы сами вчера говорили об этом.
- Да, в такую погоду подниматься на эту высоту и идти на штурм - чистое безумие...
Гроот сделал паузу и, как всегда в минуты некоторой растерянности, скрестил руки на груди.
- Я работал с русскими и воевал с ними. Безумие - их нормальное состояние. Поэтому мы можем ждать любых действий с их стороны, самых неожиданных... Нелогичных.
Офицеры не имели опыта войны на Востоке, им оставалось только довериться гауптману.
- Выходить по четверо в связке на два часа, не больше. При себе у каждого радиостанция односторонней связи, черт бы её побрал! И одна на группу стандартная. Ничего лишнего: оружие, короткие ледорубы, репшнуры. Под склон не уходить, держаться в пределах видимости. Штросс заступает сейчас, через два часа Фердинанд, затем Мюллер. Вечером Лист на западном направлении и группа Отто Шнайдера на восточном...
Хаймс снова замолчал, над чем-то раздумывая.
- Завтра мы предпримем попытку подняться на западную вершину... При любой погоде. По крайней мере, сделаем марш до отметки пять тысяч метров. Воздух там разрежен, лишняя акклиматизация нам не повредит. Генерал настаивает на восхождении до двадцать первого числа.
Град продолжался до вечера. На смену туману и дождю пришёл снежный буран. Видимость была жуткая, не больше десяти шагов. Группа Листа ещё не прошла свою часть периметра, когда по радиостанции поступил приказ Гроота немедленно возвращаться на базу. Судя по взволнованному голосу гауптмана, в гостинице произошло что-то из ряда вон выходящее.
Когда сквозь снежную пелену проступили очертания отеля, со стороны "Приюта" раздалось несколько выстрелов. Над головой Фреда взвизгнула пуля, и он упал в снег. Закричал, но из-за бурана его вряд ли могли слышать те, кто находился у гостиницы. Он дотянулся до пояса и щёлкнул тумблером "Фридриха". Из динамика доносилось только еле слышное хрипение и треск. Через какое-то время связь наладилась, и он услышал голос Штросса. Тот переговаривался со Шнайдером.
- Отто, сколько их?
- Я никого не видел... Ни выстрелов... Ничего.
Фред пытался вклиниться в разговор, но ни Штросс, ни Отто Шнайдер его не слышали. Лист поднялся на ноги, но почти сразу со стороны гостиницы начали стрелять, на этот раз более прицельно. Он снова упал в снег, закричал в микрофон:
- Ганс, это я, Фред. Вы там с ума посходили?!
Связь внезапно оборвалась, и Фред подал сигнал своим людям отойти на безопасное расстояние. Укрывшись за камнями, он снова и снова пытался связаться с отелем. Сквозь треск динамика Фред еле расслышал голос гауптмана.
- Где Лист?
- Не могу понять. Он не отвечает, капитан, - ответил Штросс. - Я неоднократно пытался с ним связаться.
- Пробуйте ещё.
- Штросс, я здесь, возле "Приюта". Прекратите пальбу, чёрт бы вас побрал! - как можно громче крикнул Лист.
- Лист, я слышу вас. Повторите, где вы находитесь? - Штросс наконец-то услышал Фреда.
В тот самый момент, когда Лист собирался ответить, разрядился аккумулятор "Фридриха". При минусовой температуре он работал без подзарядки не больше полутора часов. Фред повернулся в сторону троих егерей, прятавшихся за камнями в десятке метров позади. Пытаясь перекричать буран, он заорал, насколько хватило сил:
- "Солдат-мотор"! Быстрее!
Никто из егерей не шелохнулся, видимо, не услышали. Фред посмотрел на отель. Казалось, про них забыли - стрельба прекратилась. Стало настолько тихо, что Фреду почудилось: он слышит, как падают на землю крупные хлопья снега.
Лист поднялся и побежал к камням. И в этот самый момент услышал выстрелы. Несколько пуль пролетели рядом, а одна обожгла спину чуть ниже правой лопатки. Фред пробежал ещё пару метров и упал.