За окном пылает закат. Захватывающий дух вид - одно из преимуществ жизни на тридцать пятом этаже. Мне кажется, что я никогда не устану наблюдать за жизнью города. Сумерки медленно надвигаются, и мое отражение в стекле становится четче - нужно выключить свет.
Скоро вернется с работы Зоран; он всегда приходит в одно и то же время. Он поцелует меня в щеку, кинет ключи от Феррари на стеклянный стол за три тысячи долларов, снимет скинет свои черные Берлути из мягкой кожи, откроет банку пива и завалится на кипельно-белый дизайнерский диван. Он любит смотреть снукер, но сам не любит играть -- мне это кажется забавным. Я люблю, и у меня даже была идей купить бильярдный стол; но потом я поняла, что играть в одиночку не очень интересно, и стол будет просто занимать место в нашей большой, но не безразмерной студии.
Зоран любит есть дома - ему нравится моя компания и моя еда. Что, честно говоря, никогда не перестанет меня удивлять - в молодости я готовить не любила, и, в случаях необходимости, могла приготовить что-нибудь отвратительное, но относительно питательное. Видела бы сейчас меня моя мама, которая всегда говорила, что без такого важного женского навыка я замуж не выйду. Мама, мама, если бы ты только знала. Теперь я могу приготовить практически все, что угодно - от балканской мусаки до японского рамена, с самодельной вермишелью, само собой. Я думаю, что могла бы выиграть соревнование против Гордона Рамзи. Вот как людей может изменить неограниченное количество времени и узкий круг интересов.
Сегодня на ужин стейк с овощами на гриле - Зоран любит непрожаренный, классику. Я люблю с кровью, но не готовлю. В любом случает, я купила свежайшую вырезку в мясной лавке сегодня утром, и в баре есть пара бутылок так любимого Зораном рислинга.
Мы всегда мало разговариваем. Казалось бы, вино должно развязывать язык, но с Зораном это не работает. Из всех людей, которых мне только доводилось встречать, он больше всех похож на робота. Я давно уже перестала задаваться вопросом, зачем ему, собственно говоря, жена - еда и автоматические манипуляции в спальне не могут быть настоящей причиной. С его сумасшедшей зарплатой он может позволить себе тысячу поваров, две тысячи уборщиц и три тысячи шлюх или эскорта. Самым логичным объяснением мне кажется то, что жена полагается ему по статусу, как Феррари, Берлути и Ролекс - но с ним ничего нельзя знать наверняка. В любом случае, это просто удивительно, что мы нашли друг друга в этом океане людей: он, до безобразия богатый мужчина, который никогда не умел любить, и я, сломанная женщина, которая по какой-то причине умудрилась не только не спиться или умереть какой-нибудь нелепой смертью, но и сохранить потрясающую внешность. Идеальная пара.
Поэтому мне немного грустно из-за моего решения. Мне жалко оставлять этого человека, который за пять лет брака ни разу не поднял на меня голоса, потакал всем моим капризам и ни разу не изменил мне. Тем более, что у него в планах были дети. Мне жаль, что так получилось, Зоран. Но мы есть кто мы есть.
За окном совсем темно - должно быть около половины девятого. Зоран приходит в девять, так что у меня не много времени. Я беру в руки телефон и нахожу Яна в списке. "Ян Драгаш", имя и фамилия. Сколько раз я удаляла его номер - и он всегда возвращался в мою телефонную книжку. Я не слышала его голос несколько лет; теоретически, он мог поменять номер телефона - но Ян очень дорожит своими контактами. What an attention whore.
У меня есть повод ему звонить - сегодня его день рожденья. Яну исполняется тридцать. Как и мне. Но Зоран, конечно, об этом не знает - иначе он был бы уже дома, с цветами и каким-нибудь скучным планом, включающим дорогой ресторан, театр или поездку. Не знает потому, что в моем паспорте стоит другая дата. Когда мы с Яном расстались, я с усердием матроса, драящего сортир зубной щеткой, планомерно удалила из своей жизни все, что могло напоминать мне о нем. Даже свой день рожденья. Я никогда никому не говорила об этом - я хотела казаться нормальным человеком. Если бы это могло изменить мою суть. Или помочь мне забыть Яна, чего, разумеется, не случилось.
Я волнуюсь; мне страшно. Нужно открыть рислинг. Штопор дрожит в моих неловких руках, и половина пробки отламывается, но я успешно открываю бутылку.
В Сантьяго сейчас должно быть около двух - у Яна, наверное, обеденный перерыв. Он читает курс геофизики в Чилийском университете. Как из двух сумасшедших студентов политеха получились серьезный профессор и традиционная домохозяйка - уму не постижимо. Время меняет людей; только почему-то не в лучшую сторону.
Рислинг успокаивает мои нервы. Пора. Я снова нахожу его номер телефона в списке, и в этот раз нажимаю зеленую кнопку. Идут гудки. Долгие гудки. Он может быть на лекции. Он может быть в отпуске. Он может быть где угодно. После бесконечного количества гудков идет соединение.
- Да, - я слышу в трубке хриплый голос Яна. Самый прекрасный голос в мире.
- Привет, - говорю я. Или не я; мне кажется, что кто-то вместо меня открывает мой рот и произносит звуки. - Угадай кто.
- София, - отвечает он. Совсем не удивлен. Что его может удивить?..
- Ты занят? - спрашиваю я. Зачем? Я не знаю. Я не думала, о чем буду говорить. Не потому что я легкомысленна - потому что каждый раз, когда мои мысли устремлялись в этом направлении, мое сердце сжималось в маленький комочек.
- Не очень, - отвечает он. Я перехожу к делу.
- Я хотела поздравить тебя с днем рожденья.
- Спасибо, - отвечает он. Вот и все, нам не о чем больше говорить. Все давным-давно сказано, и мои попытки должны казаться ему очень жалкими. Но для меня это много значит.
- Желаю хорошо отпраздновать, - говорю я. Глупо, конечно, такое желать. Нужно было сказать хотя бы "всего наилучшего", или "счастья-здоровья", или какие еще есть клише. Но это было бы неискренне с моей стороны, а я не умею врать Яну Драгашу.
- Обязательно, - отвечает он, и через тысячи километров я слышу его ухмылку. Я молчу пару секунд - где-то в глубине души надеясь, что он поддержит разговор из вежливости. Но Ян никогда не врал мне, и он молчит.
- Удачи, - говорю я и нажимаю на красную кнопку. Звонок закончен, и я выдыхаю. Вот и все. Я опускаюсь на пол перед огромным окном и смотрю на сонно дышащий город. Вот и все.
Зоран приходит ровно в девять. Скидывает туфли, кладет ключи на стеклянный столик. Я жарю стейки. Наше молчание прерывается моим вопросом о бирже и его вопросом об "этих зеленых длинных овощах" - спарже. Он хвалит мясо, я мою посуду, мы занимается бессмысленными монотонными движениями на белом диване, идем по очереди в ванную и ложимся спать. Зоран засыпает быстро, как обычно. Я как можно тише вылезаю из кровати. Сегодня особенный день, и я хочу выглядеть красиво. Немного туши, мазок помады, капля духов - ничего лишнего, однако. Мое любимое красное платье, в котором я познакомилась с Яном.
Я открываю дверь и выскальзываю из квартиры, стараясь бесшумно ее заклопнуть - ключи мне больше не понадобятся. В здании семьдесят этажей, и люк на крышу открыт - там идут какие-то работы днем.
Отсюда открывается самый замечательный вид в этом городе. Машины и автобусы, как светлячки, медленно ползут по линиям дорог. На крыше ветрено, но это теплый весенний ночной ветер, и он мне приятен. Я забираюсь на бортик, и свешиваю ноги. В будке охранника далеко внизу горит свет.
Некоторые вещи нельзя починить, как и некоторых людей. "С днем рожденья нас, Ян", произношу я вслух, прежде чем соскользнуть с бортика.