Индия. Страна чудес, экзотики и высокой духовности. Именно здесь можно встретить коллоритных персонажей из мира добра, а также самому оказаться в сказки маугли, где посреди города, словно в игре "джуманджи" появляются слоны или обезьяны, которые не обращают на тебя никакого внимания, а следуют своей тропой жизни, в сопровождении погонщиков либо праздно проходящие свой маршрут в коллективе такого же как и они вида. Изумление от "заклинатлей кобр" быстро сменяется восхищением гибкостей йогов восседающих на своих постаментах словно божественные статуи сделаные в древности скульптором. Ароматы специй раскинули свои руки в каждый угол города и словно Шехеризада манят вкусить их чтобы понять насколько запах сочетается со вкусовыми рецепторами. И можно ещё долго описывать эту сказачно прекрасную страну в её незаурядном и загадочном одеянии. Но моя Индия была иной...
Я направился в Нью-Дели. Почему именно выбрал это направление, наверное романтичное представление которое сложил по средствам вырезок из интернет рассказов разогнало моё любопытство и я направился в Индию. В тот момент я находился в состоянии смены жизненных позиций, с работы уволился, а с девушкой растался и как следствие не был ничем обременен и поэтому билет взял в одну сторону. Все начиналось так как было описанно в начале, а затем. Откуда-то у меня появилась не свойственна мне до этого дня мысль, возможно жара так влияет на перемену мыслей, но даже и сегодня считаю эту теорию не обоснованной и притянутой за уши. Тогда остаётся любопытство ума, точно также как и любопытство эмоций толькающие нас в путешествия, наш мозг хочет изящности в знаниях. Мысль, казалось бы весьма заурядна и даже по своим показателям глупа, глупа потому как непостижима, но может именно эта недостежимость, в роли полёта в космос в 17 веке и вызвала во мне столь сильную бурю жизненных перемен. ОМ мысли: "что есть истина?". Задасться таким вопросом на отмаш или принять в себя какой-то найденный постулат убеждения мне не удалось и к моему туристическому пребыванию добавился исследовательский сюжет. Решение познать глубины этого вопроса были приняты мной без меня. Все мои гаджеты, а также деньги и вещи были отданы людям просящим милостыню, а таких в Индии искать долго не потребовалось. После раздачи своего имущества, я отправился в Ришакеш. Сам Ришакеш мне был известен не более как сказание древних обитателей тех мест, которые обнаружил в зазеркалье интернета. Возможно тогда я получил тепловой удар, но снова опираясь на свое настоящее могу твёрдо сказать, что тепловой удар не может длится восемь лет. Возможно тепловой удар стал причиной сдвигов под черепом коробкой, но что более вероятно никакого теплового удара вовсе не было, а начался жизненный кризис шизофрении. По порядку.
Ришакеш, здесь я уже находился на одной ноге с местными йогами, был таким же нищим и убежденым, в поиске пути. Не стал надолго задерживаться в самом городе и прошёл его насквозь, влечёмый судьбой. Направляясь по дороге, вдоль реки, шаг за шагом отдалась от города и все более уходя, в джунгли, вышел на тропу уводящую в самую чащу густо насаженных деревьев, по ней и отправился вверх. Снующие и любопытные обезьяны мне не досождали, а шум разбивающией себя реки о скалы давал спокойствие и гармонию внутри. Идти пришлось не долго, на холме, словно одинокий оазис, в тернистой пустыни воседал старец. Одет он был под стать местонахождению: чёрные трусы и чёрную майку. Вокруг него суетились, вежливо повиливая хвостом два щенка, стоял котелок у очага, а также дополнительный очаг Шиве и метров в пяти вдаль изба из хвороста и дерева и конечно, под стать адепту Шивы вокруг всего этого царства простоты зрела конопля, являющаяся в его храме одиночества амброзией ума. Все его красноречие было сведено к одному единственно произносимому звуку "ОМ", более он не издавал не звука. Солнце находилось в зените, отшельник готовил еду, а я молча наслаждаясь пением птиц смотря на портрет жизни состоящий из мчащегося рысью Ганга, горного покрывала и густой, зеленой пряди джунглей. На земельном полотне был организован стол, миска риса являлась для нас трапезой, а щенки лакомились бананами. После обеда, пока я мыл посуду, лесничий монах принёс молоко и дышащий на ладан магнитофон, с песнями "The Beatles". В таком молчаливо поэтичном мгновении мы встречали солнечный закат. Хотелось бы здесь указать, что мой поход хоть и был весьма импозантным, но именно до этого момента я находился в состоянии здравомыслия и именно дальше произошёл переход в состоянии Дантевского: "ктоб не были входящие сюда, оставьте здесь надежду навсегда...", я оказался в аду собственного ума! И если сегодня, состояние моего прибывания там, буду описывать в логической последовательности, со сдержанностью, прямотой слога и где-то самоироничными шлепками, то это лишь потому, что то состояние по своей фактуре невозможно передать как зрительный, чувственный или слуховой образ чего-то определённого, хотя и буду стараться делать вырезки реального переживаемого жизненного взгляда того времени для того, чтобы читатель помимо художественного взгляда имел ещё и картину в полный документальный рост переживаемую болезнь. Для того, чтобы войти в этот чертог, представь себе: ты просыпаешься, в тёмном лесу, в полетиленовом пакете, в голове звуки, лицо все в крови: рассечен глаз, подбородок и губа, нога выбита и твоё сознание и разум не принадлежат тебе, все это принадлежит страху! Ты без денег, связи, документов и в другой стране.
С заходом солнца неведомое до этого момента внутренние побуждение меня толкнуло, в пропасть густых джунглей, я просто встал и отправился вглубь событий. Скорее всего, одинокий лесник решил, что я англичанин, потому как в его сторону даже не посмотрел. Забравшись на близлежайшую гору, на которой обнаружив лужу, сняв с себя всю одежду я начал с жадностью её пить, блажена будет природа, потому как только когда я началал захлебыватся сумел оторвать себя от возможности получить премию Дарвина, за утопление в лужи. Энтузиазм к самоуничтожению во мне не иссяк и взобравшись на близлежайшее дерево, я прыгнул вниз, на камни, вследствие чего получил увечья на лице, от рассеченного глаза до разбитых ног. Самоистезания на этом были завершены и пол ночи, я искал в недрах леса- ничего, только покинувшие силы заставили лечь в обнаруженный объемистый пакет. Проснувшись, мой разум частью себя начал оценивать происходящее и оно было совсем не радужным: голый, лицо рассечено, ноги, тело в состоянии врачебной находки, но обошлось без переломов и я отправился к хижине старца. Старик увидев меня в таком состоянии, впервые начал разговаривать и на ломаном английском выговорил "Doctor", надеюсь своим появлением в образе Адама после схватки с тигром я не заставил его нарушить обед молчания, но убеждать меня долго не пришлось, не потому как у меня было осознание, что здесь я не к месту, а дурная голова, ногам покоя не дает, мне требовалось идти. Находясь в состоянии подавлености я отправился восвояси, а ещё в голове появился чей-то голос и природа, которая вчера своим пением вызывала внутри гармонию и умиление, отныне шептала проклятия и гнев. Я сходил за одеждой и отправился к врачу. Врачебной вмешательство мне действительно было необходимо, меня зашили, умыли и отправили своей дорогой, на прощание сочувственно покачав головой. Весь путь до Нью-Дели занял не знаю сколько времени, все ориентиры во мне были утеряны. Я шёл и шёл и снова шёл, спал на песке, просил милостыню и находился в новом для себя мире. Нет, земной мир был как и прежде тот же, но каждый землю интерпретирует своим разумом, а значить и происходящее вокруг него всегда отличается от происходящего его соседа. И вот весь этот новый мир, мир шизофренической интерпретации мне пришлось осваивать по новому. Новыя реальность не выглядит как машина песка, разгрузив которую ты выполнил задачу и можешь идти отдыхать. Нет она всегда в тебе, твоя новая страсть желающая тебя убить. Дополнительные страдания вызывало моё оставшиеся благоразумие, которое осознавая весь происходящий момент творимый со мной, всячески боролось с той, доминирующей частью паразита разума, но ей были не ведомы причины и средства избавления от недуга, поэтому в ход шли все радикальные вещи от избиения себя до употребления всевозможных препаратов, но об этом после, пока на территории Индии боль и недопонимание была в эмбрионной стадии и все что выходило лишь физическая боль. Как узнал из опыта физическая боль наименшее зло. Один из таких моментов моего самоуничтожения произошёл по дороге в Нью-Дели, побуждение к нему было вызванно голосами изнутри, в дополнение к утверждениям внутреннего бреда, внешний мир убеждал меня также, в необходимости совершить данное действия. Выкинув свои сандали, я шёл по раскаленному асфальту на протяжении всего дня. Подошвы ног превратились в кровавое месиво, останавливатся было нельзя, если остановишься наступит смерть, такие убеждения были внутри меня и подгоняемый страхом, я направлялся вперед по раскаленному индийским солнцем асфальту. Когда стемнело, хоть я и был изнеможен, по инерции продолжал двигатся вперед и тут пришли новые вводные от голоса изнутри. В этот раз он меня убедил, что я являюсь бессмертным, а машина идущая на меня несёт в себе опасность. Сказанно, сделанно! Я встал на путь машины, посреди дороги. Попался хороший водитель, который вовремя остановил мчащийся на меня автомобиль и меня ударом повалило на дорогу без серьёзных травм, но в кузове этого пикапа находились люди, которые видимо ехали с работы дамой. Конечно такое наглое вторжение к ним во время отдыха их взбесило и они меня начали неистово бить. Должно быть убеждения сродни обезбаливающему, потому как боли совершенно не чувствовал и на все их удары вставая смеялся это их больше бесило и они били все сильнее и сильнее. Семь мужиков, избивали меня пока не устали, а я продолжал вставать и кровавым лицом смеяться. Должно быть когда иссяк весь их запал и они трезво оценили ситуацию, поняли, что тут что-то не то и вызвали полицию. Полиции они рассказали какую-то свою историю, передали меня в их руки и уехали дальше. Полицейские быстро сообразили, что делать со мной и без лишних слов отвезли в больницу. Все как подобает, меня обработали, перевязали и видимо сориентировавшись, что со мной какой-то не порядок, поместили в комнату с дверью, которая была закрыта на протяжении моего лечения. Знали бы они, что измотанный и истощенный я и не думал сбегать от них. Так я провел какое-то время в покое, пока снова не вернулись голоса и в этот раз они пришли на долгий период моей жизни, а вместе с ними, пришло и искажение всего, что говорят окружающие. Мне показалось, а в таком состоянии любые кажущиеся вещи, сразу набирали оборот до состояния догмы, утверждения и вот в этот разговоры врачей, мной были спроецированы как договор людей желающих меня убить. Чтобы была полная ясность, хинду я не понимал, но болезни этот аспект не важен, у нее свой язык понимания. Почему я обозначил, что часть моего благоразумия только усиливала боль, потому как если часть шизофрении раздирала меня прямолинейно, то благоразумие этот прямолинейный страх прятала и пыталась найти выход из сложившейся ситуации самостоятельно. Попробую объяснить на аналогии. Вы в заточении у маньяка, действия произошли, вы уже в его подвале и если начнёте кричать благим матом это будет его раздражать, но эффекта в спасении никакого не даст. Так вот моё благоразумие спасаясь от перманентного "маньяка" шизофрения, которая все выдавала за убийцу и садиста, находило спасение меня через молчание и как только из поле зрения пропадал субъект, который в предпосылке должен был меня убить, я тут же убегал. Так начался мой путь страха быть убитым. Как только врачи покинули мою палату, я начал судорожно искать выход и конечно нашёл. Я лёг и притворился спящим и когда в палату вошла мед сестра, оталкнул её и побежал. Из больницы выскочил, отлично, бежать, бежать только это пульсировало в моей голове. Каждый куст, собака, проходящий человек, по мнению твоего мозга все это находится в тайном сговоре и желает только одного: загнать тебя и убить, выходит безумие, но так оно и есть! Характерно то, что вещи и все панические атаки воспринимаются как реальность, как будто ты видишь страшный сон, только в реальности и проснутся нет возможности. Погоня за мной прекратилась, до конца от неё я смог избавится только пол ночь, переживая это время затившись в пруду. Утром стало легче, новый день стирает отпечатки боли ушедшего дня. Продолжая свой путь в Нью-Дели мне не раз приходилось пускать в бега и заниматься выжидательную позицию. И вот Нью-Дели, посольство, которое должно было дать мне справку взамен паспорта и открыть путь домой. Здесь особо значимость ничего не происходило, но именно здесь, впервые, в общении с конулом, я научился скрывать свой недуг от окружающих и при этом передавать необходимую информацию. Высказываешь свою необходимость и молчишь, потому как все сказанное человеком в твою сторону будет мной интерпретируемо как желание этого человека меня убить. Мне удалось добиться результата и я летел дамой, счастливый и почему-то в ожидании того, что по прилёту дамой болезнь уйдёт и все встанет на свои прежние рельсы жизни. Как же я заблуждался. Дома все только усилилось. Избитый круг ада преследовал в каждом моменте моей жизни. Как я и говорил ранее, разумная часть меня делала все, чтобы выйти из этого состояния. Находил в интернете лекарства которые могли повлиять на смену боли, но они не помогали. Заливал себя алкоголем и тут я конечно находил свое спасение, под алкоголем боль не было такой, разум притуплялся и пускали в пляс вместе с шизофреническим настроем. Тогда я вёл асоциальный образ жизни и жил в лесу, недалеко от города, потому как общество мне было не выносим пережить. И все таки я понимал, что алкоголь не выход и искал себя в осмысления происходящего. Кстати, чуть не упустил в симбиозе с шизофренией во мне так и жил вопрос, что есть истина и оставаясь один, что я делал практически всегда, я начинал искать ответ на этот вопрос в книгах. За эти восемь лет, я был только тем и занят, что читал, в поисках главного ответа: "что есть истина". Прятался от общества и читал. С прочитаны приходят новые знания и дыры образовавшейся пустоты нового мира, становятся залатаными. Врача как целитель моего состояния я не рассматривали вовсе, любой человек мной рассматриваются как желающий убить меня, а своим молчанием я походил на нормального и даже работал в местах, где не требовался контакт с обществом. К одиночеству не привыкаешь, с ним смиряешься. В этом одиночестве я нашёл для себя шахматы. Логика, вот что является спасением ума. После их прибытия в мою жизнь, я начал анализировать любой диалог откладывая первичный удар шизофренического бреда, поначалу это удавалось с трудом, но все дальше и глубже выстраивать логическая цепочка истиных потребностей оппонента либо социальной группы. Болезнь отступала, тьма преследовшая меня долгие и изумительные восемь лет сходила на нет. За эти восемь лет мной был пережит ад и когда говорят, что война самое страшное, я не верю, потому как на войне есть видимый враг с которым ты можешь бороться или договариватся, у шизофрении враглм являешься сам ты. Все эти восемь лет я жил с мыслью о суициде и каждый день находил в себе силы сквозь боль, чтобы прожить этот день и идти дальше. Так что же такое истина и неужели мы живём бессмысленно ведь мы умираем, а значит все заканчивается.
Истина и есть жизнь, произвольно созданная из хаоса, состоящего из нашего прошлого переходящего в настоящее и будущее. Она имеет чёрту осмыслености развития и жизни проходящей за кулисья перерождающего фактора. Зацикливание человека на усредненой точки настоящего, в не желании и возможности во избежании траты своего эноргоресурса в будущее, не ставит жизнь под сомнение конечности, а ставить под сомнение исключительно убежденную близорукость смотрящего. Чем меньше эгоизма, тем меньше заиуманен взгляд и хоть общество ценит вещи и заставляет ценить их окружающих, все это только в силу их личностных недостижимостей быть личностью и опираться на большее как на надежду в этом большем стать сильнее.