Главное достоинство нашей книги - это не её литературный стиль и даже не разнообразие содержащегося в ней обширного справочного материала, а её правдивость.
Лондон.
Август 1899 года.
Джером-Джером,
"Трое в лодке (не считая собаки)"
У меня сорвалась поездка на юг с дочерью, и я воспользовался предложением Володи Некрасова отправиться в путешествие на байдарках по реке Медведице, которое он собирался предпринять со своими воспитанниками - юными туристами из 10-ой школы.
О своих воспитанниках Володя рассказывал охотно и с любовью, и каждый раз заканчивал сло-вами: "Вот такие ребята!". Или: "Ребята - чудо, что ты".
Вечером я зашёл к старинному товарищу Теглеву. Некрасов уговаривал его поехать целую неде-лю. Сергея держали дома незаконченный погреб и жена. Решающее слово оставалось за женой.
- Я его не пускаю?! - удивилась она. - Да я наоборот хочу, чтоб он поехал! С глаз долой...
- Я так и понял, Марин! - обрадовался Сергей и начал собираться.
Я пошёл домой упаковывать вещи. Рюкзак вспучило, он раздулся неимоверно. Мама, протерев, выдала мне мисочку, отбитую у Тобика.
АМБАЛЫ
В семь утра, когда мы вышли на площадь Космонавтов, там уже стоял видавший виды старенький автобус, который должен был забросить нас к началу сплава.
Сергей достал папиросы и закурил.
Некрасовские воспитанники, сами люди немаленькие, встретили появление незнакомых взрос-лых, один из которых оказался человеком внушительных размеров, с настороженным любопытст-вом.
Самый смелый воспитанник спросил:
- А вы сколько едите?
- Можем за двоих, - ответил я.
- А работаете?
- Ну... Так, за половину.
Ребята помолчали.
- Ничего, - сказал розовощёкий. - В случае чего мы на этого все будем валить!
И показал ногой на Некрасова.
Некрасов подмигнул мне: не робей! Я сразу вспомнил амбалов из повести Житинского "Сено-солома"...
ЕДЕМ!
Водитель открыл дверь. Под тяжестью рюкзаков и байдарок, заброшенных на заднюю площадку, автобус слегка просел.
- Сомневаюсь, что мы на нём доедем, - сказал Сергей, швырнул беломорину и смачно сплюнул. - Сомневаюсь, что он вообще тронется с места. Может, он тут со вчерашнего дня стоит. Кто-нибудь видел, как он подъезжал?
Пока мы выбирались из города по улицам, развороченным ремонтом, выяснилось, что у нас семь байдарок.
- Семь байдарок! - воскликнул поражённый Некрасов. - А нас сколько? Давайте быстро посчи-таем... Семь байдарок на двадцать человек! Да у нас грести некому будет! Надо остановить автобус. Ребята, крикните ему!
Но автобус уже вырвался за пределы города и со страшной для него скоростью - 20 км/час - мчится в сторону Кимр. Ребята, прилипнув к окнам, наблюдают соревнование водителя автобуса с велосипедистом.
- Внимание! Исторический момент! Сейчас мы обгоним велосипедиста! А-а-а-а!!! Й-е-э-эс-ссс!!! Как мы его з-з-з-делали!!!
- Ребята, закройте заднюю дверь, - говорит Некрасов. - А то приедем без половины багажа.
Они лезут на заднюю площадку.
- Закрой дверь! - вдогонку им орёт Розовощёкий, лежащий в лёгком отрубе с очевидными при-знаками недосыпания. - С обратной стороны...
Те с недоумением смотрят нам вслед. Один задумчиво сплёвывает.
- Вы смотрите, - предупреждает Некрасов. - У них там тачка стоит...
ПЕРВЫЙ ПРИВАЛ
Речушка под монументальным мостом, у которого мы остановились, и есть Медведица. Собираем байдарки, готовим обед, делимся на экипажи и в три часа выходим. Сначала у меня заныла шея, по-том руки, потом поясница, теперь ноет всё. Давненько я не брал в руки весла!
В том месте, где мы остановились, Медведицу можно перейти вброд. На противоположном бере-гу домик, амбар с сеном. Работает комбайн. Романтика!
- Кто сегодня дежурит? - уточняет Некрасов.
- Мужики! - дружно орут юные водники.
- А в ужин?
- Мужики!
- А завтра утром?
- Мужики!
Итак, мы будем дежурить всегда!
После ужина Володя лежит у костра, задумчиво перебирая струны.
- Что это за мужик? - спрашивает Розовощёкий, перешагивая через него.
- Да какой-то местный, - добродушно отвечает Кудрявый. - Мы пришли, он тут лежал. Мы воз-ле него костер разожгли.
ФОСФОР ДЛЯ МОЗГОВ
Сергей собрал коллективный улов - четыре пескарика и два ерша, - пожарил на крышке от ко-телка и поделил на двадцать частей, по числу участников похода.
- Кому голову? Голова раз... Берите голову, - убеждает он амбалов (так я назвал про себя юных туристов). - В ней много фосфора. Полезно для мозгов.
- А-а, а мозги-то рыбьи! - обижаются те.
АМБАЛЫ ТОЖЕ ДЕТИ
Впереди село Медведица.
Деревенские мальчики на берегу считают байдарки:
- Пять... Шесть!.. Семь... О-о!
Впереди, рассекая волны, на всех парах мчится Некрасов - в чёрной кожаной кепке, которая при-тягивает щедрые июльские лучи. Байдарка врезается в песок, Некрасов на ходу выскакивает на берег.
- Эй, пацаны! Дайте на велосипеде прокатиться! Я умею! Что, не верите? Я сам в деревне вырос! В натуре!
Мальчики мнутся.
- Ну, тогда хоть дайте колесо покатать!..
Хлеба нет, покупаем молоко и простоквашу. Вместо обеда - по кружке молока с баранками.
- Сначала детям, - командует Некрасов.
- А нам? Мы тоже дети! - кричат амбалы, протягивая свои сиротские кружки.
ПРОСТОКВАША
Мы садимся на мель. Нас догоняют отощавшие амбалы. Они помнят, что простоквашу на обед не давали, и видели, как Теглев ставил котелок с простоквашей к себе в байдарку.
- Дяденьки! Простоквашу, может быть, сами отдадите? - кричит самый отчаянный.
- Это просьба? - уточняет Сергей. - Или мольба?
Мы высаживаемся, сталкиваем байдарку с мели и бредём по реке. На носу спит младшая дочь Сергея - второклассница Аня. Это у них хорошая семейная традиция: Сергей хорошо спал на уроках, а его дочь хорошо спит в походах.
- Это что у вас за трупак лежит? - ядовито спрашивает Розовощёкий. - Выбросите его.
Сергей, подымая веслом, смеётся:
- Я вас сейчас на простоквашу буду ловить!
КОЛЛЕКТИВНЫЙ ПОРТРЕТ
Амбалы томятся у костра в ожидании обеда. Пробуют жарить саранчу.
Первые три дня они были для меня все на одно лицо, теперь я начинаю их различать.
Самый ядовитый из них - розовощёкий Костя. У него две любимых темы: местные, с которыми придётся драться, и маленькие Некрасовы, которые его объедают.
Самый высокий, кудрявый и воспитанный - Миша Бочаров, сокращенно Боча.
Самый моложавый (а все они десятиклассники) - акварельный Дима Белов. Он ещё не разорвал пуповину, связывающую его с детством.
Самый основательный - Дима Шитов. У него самая основательная палатка, с тремя отделениями: при желании мы можем разместиться в ней всей экспедицией. Дима ходит с повязкой на голове, а когда выпадает свободная минута - с острогой. Его родители художники, и Дима пошёл по их сто-пам.
Юра Щербаков, сокращённо Юс, учится в ПТУ и потому знает толк в еде.
Ещё один, Коля играет роль Плохиша, чудища из старинной волшебной сказки, но на самом-то деле он, конечно, принц.
- Сейчас наеди-имся... - мечтает Юс.
- И пойдём местных бить, - заканчивает за него розовощёкий Костян.
И, наконец, украшение похода - Лена Чекмасова. Гитара, которую она захватила с собой, удачно дополняет её романтичный автопортрет.
* * *
Половина первого. Остановились на обед. Еще одно классическое место. Песчаная коса. Сосновая рощица. Сильный ветер со стороны реки снимает ощущение жары, и 27-29 градусов (по сообщению "Маяка") почти не чувствуется. Поскрипывают сосны...
Самый молодой путешественник, маугли Санька Некрасов, машет руками, хлопает себя по креп-кой заднице, мотает заросшей головой и, показывая в ту сторону, где купается в реке собака, отчёт-ливо произносит: "папа".
АНЯ И БЕЛОВ
Пока ждали буфетчицу в совхозной столовой, Аня подошла к Диме Белову и спросила:
- Белов, сколько тебе лет?
Дима, отвечая, сильно преувеличил. Аня недоверчиво посмотрела на него, переспросила у Лены Чекмасовой, вернулась к Диме, пожурила его за неправду и устроилась у него на коленях.
- Смотри, смотри! - зашептал Сергей.
Я вспомнил вчерашний эпизод. Спускаюсь к реке, уже сумерки, навстречу Дима и приклеившаяся к нему Аня. Я сделал вид, что не заметил её, а она проворно спряталась за Белова и проскользнула мимо.
- Школу ни фига не кончит! - выслушав мой рассказ, заключил отец.
БОЛЬШИЕ СЕТКИ
Дуброво, Ново, Большие Сетки...
На высокий берег садится солнечный апельсин. На фоне апельсина по берегу, слегка подпрыги-вая, идёт человек, царь природы - Юра Щербаков. Он ищет место для стоянки, не находит и возвра-щается в байдарку.
На берегу церковь из красного кирпича.
- Как церковь называется?
- Козьмы и Демьяна! - отвечают с берега.
- А магазин в деревне есть?
- Ещё триста лет простоит!
Акварельный закат бледнеет. В сумерках растворяется почерневшая деревянная церковь в Больших Сетках. Внизу течёт Медведица, а наверху, двумя ковшами в небе, висят ещё две: Большая и Малая.
ХЛЕБНОЕ МЕСТЕЧКО
Утром Сергей заметил, что по мосту проехала автолавка, и я, по предложению Лены Некрасовой, поменял своё дежурство на поход в деревню за хлебом.
Хлеб в магазине выдавали по дворам и по числу едоков.
- Да вот, путешествуем по вашей реке. Нам бы буханок шесть... - наугад сказал я.
Бабушка безнадёжно покачала головой.
- Ну, пять, - скостил я. - Пять черного и пять белого.
Когда я вернулся, меня первым делом спросили:
- Ну, сколько дали?
Я дал отчёт о походе в деревню, украсив его художественными деталями.
- Мы тебя всегда теперь будем посылать, - сказала Лена.
ПРОЦЕСС
У костра, в одной рубашке, стоит маугли Санька Некрасов. Амбалы внимательно изучают его, по-том поворачиваются к Некрасову Старшему. Тот, счастливо улыбаясь, чешет рыжеватую щетину.
Санька хмурится.
- Вырасту, всех вас пересажаю, - домысливает за него Костя.
- Подсудимый! - объявляет Миша Бочаров. - Встаньте! Да, я сын того самого Владимира Ва-сильевича Некрасова!
- Вы морально убили моего отца, - продолжает Костя.
- И он морально умер!
- И его морально похоронили...
- Десять лет лагерей!
Володя расплывается в улыбке: моя школа! Санька внезапно срывается с места и, размахивая ро-гулькой, с воинственным кличем несётся в лес.
Сергей сделал подводное ружье, понырял часа два, подбил пескарика и на мизинец поймал реч-ного рака. Рак только что полинял и был без панциря. Больше на эту удочку не попался никто.
САМОДУРОВО
С приближением к Верхней Троице меня охватывает смутное и радостное волнение: эти места - моя малая родина, точнее, родина моих родителей.
Малые Сетки, Дольницы, Невищи...
- Ребята, далеко до Верхней Троицы?
Мальчишки на берегу пожимают плечами.
- А как ваша деревня называется?
- Самодурово.
- Как?
- Самодурово!
Смотрю в карту - такой нет.
- Молодцы, ребята, что в такой деревне живете!
- Вы из своей карты лучше кораблик сделайте! - обижаются они. И на вопрос, как называется де-ревня, всем идущим за нами коварно отвечают: "Верхняя Троица!".
ДУЭЛЬ
Дима Шитов и Юра Щербаков, развалившись у костра, блаженно переругиваются: обычное сло-весное фехтование, небольшая тренировка ума, дабы сохранить спортивную форму.
Дуэль постепенно сходит на нет. Юра лирически смотрит на огонь.
- Вот на огонь очень интересно смотреть, - говорит Юра. - Он никогда не повторяется. На него можно смотреть часами, и он никогда не повторится.
- Конечно, - снисходительно соглашается Дима.
- Не то, что на твоё лицо, Шитов, - делает неожиданный выпад Юра. - Пять минут посмотришь, и уже стошнит!
Шитов довольно ухмыляется - достойный удар! - и копит силы для ответного.
* * *
- Папа, хочешь кусочек сахару? - спрашивает Аня.
Папа не слышит.
- Папа!
- Папа, хотите сахару? - томно спрашивает Белов.
- О, Сергей, Дима тебя уже папой называет? Рано, Дима, рано! Придётся подождать лет этак де-вять-десять...
ЖРЕБИЙ
Пасмурно. Обед откладывается; похоже, нам предстоит ещё одна днёвка. Идти дальше или оста-ваться? Мнения на этот счёт разделились.
- Тогда давайте голосовать, - сказал Боча.
- Ещё чего! - возразил демократ Некрасов. - Вы мне тут наголосуете!
- Давайте кинем жребий.
Кинули. Решка. Едем!
- Стойте! - взволнованно закричал Некрасов. - Я вам сейчас всё объясню!
- Я ещё вчера понял, что мы сегодня никуда не поедем, - засмеялся Сергей.
И тут пошёл дождь.
ПОРТРЕТ С ДОЖДЁМ
Вернувшись с грибов, застали картину: вяло горит костер, на таганке стоят котлы с теплой водой, которая и не думает кипеть, вовсю уже лупит дождь, а у костра тихо шевелится Шитов и хмурится Некрасов; из шитовской палатки доносятся богемные звуки.
Сергей коротко ругнулся, притащил охапку сосновых стволов и без помощи топора пошел кру-шить дрова: замахивался стволом, приседал и со страшной силой опускал на бетонную чушку. И хо-тя то был сухостой, величественная картина борьбы человека с деревом под проливным дождем производила на амбалов неизгладимое впечатление.
- Ну, теперь не разобьется, - говорили они, наблюдая из-под навеса.
Хрясь! - и новое полено летело в сторону.
- Ну, теперь уже не разобьется!
Хрясь! - и ещё два отлетали к костру...
Через час у костра высилась поленница с человеческий рост, а у Сергея на лбу расплывалось кро-вавое пятно, которое смывал жестокий дождь.
Укладываясь спать и передёргиваясь от холода, Сергей мечтательно сказал:
- И-эх-х!.. Скоро домой поедем, к мамки-и... Она нам борща сварит... А там Мишка... Лада... Я уж и забыл, какой он!
- Квадратный, - подсказала Аня.
- Какой же он квадратный? - обиделся отец.
- У него лицо квадратное.
- А какое оно должно быть?
- Овальное. Как у меня. И у тебя. Пап, а Саша сказала, что ты топором разрубил голову, и у тебя все лицо залило кровью. Это правда?
- Нет. Просто щепа отскочила.
- Откуда отскочила? - всполошилась дочь, ощупывая отцовскую голову.
- От дерева.
- А-а... А кровь сейчас не течет?
- Нет.
- А тебе больно было?
- Нет.
- Ну, правду скажи: больно?
- Нет.
- Ну, пап, правда, скажи: больно?
- Сейчас дам по заднице, будет больно!
- Я так испугалась, когда мне девочки сказали, - призналась Аня и потянулась к отцу.
- Аня, а кто тебе больше всего нравится из мальчиков? - поинтересовался я. - Кроме Белова.
Ане такой разговор понравился.
- А тебе кто нравится из девочек? - спросила она. - Кроме меня.
Так мы перебрали мальчиков, девочек, взрослых, а Сергей время от времени подключался к на-шему разговору, вздыхая:
- А там, наверное, погреб мой залило... Ввязался с вами в авантюру! И-э-эх-х!..
Всю ночь лил дождь. Как говорил потом Некрасов, ему снилось, что все мы рыбы и плаваем в ак-вариуме.
ВЕРХНЯЯ ТРОИЦА
В половине первого мы отчалили и, огибая мели и дождички, устремились вперед. Часа через три из-за поворота показалась Верхняя Троица, я крикнул: "гип-гип-ура!" - а выйдя на мостки, ещё и сплясал.
Мы, вероятно, производили странное впечатление: заросшие щетиной мужики, один - с гермеш-ком за спиной, другой - босой (Сергей забыл свои "Адидасы" на берегу в Быково).