Разумовский Олег Викторович : другие произведения.

Русский бунт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.56*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Герои прозы Разумовского вполне реальны. Так же как их поступки: убийства, насилие, дебильноватость, беспредел. Все его герои - монстры, всякий сюжет - издевательство над человеческой моралью, а слово - надругательство над миром. Альманах "Черновик"

   СКУКА
  
   Вечером у меня зазвонил телефон. Уже давно никто не звонил. Я думал, что вымерли все. Такая скука. И вдруг...
   Оказалось, старый друг меня вспомнил. Тыщу лет его не видел. С тех пор как он занялся бизнесом, наши пути разошлись. А тут приглашает в гости. Я чуть не ёбнулся - с какой стати?
   Ладно, согласился приехать. Время хоть и позднее уже, но трамваи еще ходят. Надоело, честное слово, дома сидеть. Захотелось мне слегка развеяться.
   Поехал один: моя то каждый день на работе до поздна. Устроилась в зоомагазин и одновременно увлеклась не на шутку зоофилией. Её теперь от зверей хуй оторвешь.
   Я ехал в трамвае к товарищу, чья фамилия, между прочим, Заморочкин. Две тетки вцепились друг в дружку, орали что-то за политику, царапались, драли волосы.
   На спинке моего сидения нацарапано "Ленин жив" и нарисована большая звезда. Мужик, сидевший рядом со мной, такой же тип, как и многие прочие граждане пассажиры, одетый в коричневую старенькую шубку и кроликовую шапку, сходу обратился ко мне запанибрата. Стал рассказывать эпизоды своей сложной жизни.
   Только что оказывается с поминок едет. Хоронил мать-старушку. Она одна жила в покинутой деревне. Пришли два негодяя, забрали пенсию, ее убили, дом спалили.
   На поминках были: сестра, дочка, зять... У зятя два отца. Один интересный такой мужик лет шестидесяти с большой бородой, веселый, прикольный. На голове ходит, смешит всех, истории разные рассказывает и постоянно материться. Что характерно, хуй, пизда, ёбтвоюмать - это от него только и слышно, не взирая на женщин.
   Короче, наш человекю
   А второй отец зятя - большой начальник или бизнесмен. Хуй его знает, кто он на самом деле. Босс какой-то. Толстый такой, как боров, и всем вечно недовольный. Нажрался за столом и сидит слюни пускает. Потом начинает хрюкать, после рычать.
   Кому такое понравится? Тем более на поминках.
   Я ему говорю, когда выпили уже прилично: "Ты кончай тут, слушай, ядом дышать. Люди сидят культурно поминают, а ты хуйней страдаешь - хрюкаешь, рычишь, слюни пускаешь. Неприятно на тебя глядеть даже со стороны. Вроде, солидный человек."
   Не перестал, братан. Неа.. Не доходит до животного. Тогда я подскакиваю - раз ему в ебальник. Толстомордый такой, прикинь, угрюмый. Ну, скотина натуральная. Набычившись так сидит и тяжело дышит, падла. Только бубнит недовольно: бу-бу-бу...
   Залил ему, братан, морду кровью. Он встать не может. Пузо-то огромное, и жопу оторвать не в силах. Я воспользовался. Еще ему по харе - бам-бам... ебать ту Люсю! Он только му-му... Му-му ебет, короче. И шуршит, как хуй в коробке. Ах, ты, бутер, думаю, свинья ебаная, ты хер за мясо не считаешь! Все мы люди. У меня тоже батя был младший сержант Золотых. Он геройски погиб в бою под Яйцевым. Брательника моего убили старшего. Его ребята-каратисты отоварили. Отбили печень, почки. Изо рта у него пахло гнилью перед смертью.
   Теперь жизнь эта всё веселей. Раньше всё было дешево, а на хуй мне эта свобода?
   А этот боров, слушай, все шуршит что-то непонятное. Ну, думаю, мразь! Тут народ поминает, а он все портит, тварюга.
   Так получи же! Хрясь! Тресь! После ещё бутылкой по кумполу. Короче, в итоге он отключился. Верке, моей сеструхе, было уже хорошо. Нинка, дочка, в ауте. Зятя искать негде. А первый отец зятя, Захарыч, наш человек, ходил на голове и рассказывал прикольные байки исключительно матом.
   Тогда я хватаю со стола нож и ну этого босса ковырять. Колол, колол, а рука устала. Жир так и брызгал.
   Братан, веришь-нет, я кромсал его, резал на части, отрезал щеки, нос, уши - все кидал в общак на закусь. Пойми, пойла-то оставалось еще много, а со жратвой было плохо. Пожалели бабы денег.
   Эх, выколол ему, скоту, глаза, кастрировал чорта и в оконцовке подпалил урода...

***

   Я приехал к Заморочкину, которого не видел сто лет. Мы выпили. Говорить собственно было не о чем. Скука. Выпили ещё. Заморочкин стал жаловаться: сыну пять лет, а он не сказал ещё ни слова.
   Я утешил: ничего мол, композитор Драгомыжский тоже до шестилет молчал, все думали, что идиот растет, а первой его фразой было: "Эх, съел бы я сейчас грибочков." Поел и тут же начал сочинять гениальную музыку.
   Друг мой скучал - дела шли плохо. Увлекся салутаном да эйфедрином. Посадил печень, сердце. Он довольно быстро напился и ушел спать на четвереньках.
   Мы с женой друга допили эту водку "Звезда России". Она ничего, мягкая. По телику показывали какие-то мерзкие хари. Потом дрочились остопиздевшие Леонтьев, Киркоров, Маккартни. Я одел бутылку пива из горла и думаю: "Ебаная Настя!". Что делать, если моя увлеклась серьезно зоофилией. Я не осуждаю, ни боже мой. Пусть. Ее дела. Бывает. У каждого свои убеждения.
   Я осмотрелся. Увидел, что жена Заморочкина куда-то свалила. Пить больше было нечего. Скука. Тоска зеленая. Надо было линять пока еще трамваи ходили.
   Олег Разумовский.
  
  
   Русский бунт
  
   В День независимости мы сидели с бывшим переводчиком Филей в сквере возле бронзового Осла (советские солдаты привезли его с дачи Геринга и подарили детям) и мирно беседовали.
   Филя после того как гавкнуло пиздой его издательство из-за ебаного дефолта (верхушка-то обогатилась, понастроили суки особняков, а мелкая сошка, как обычно, в пролете) ушел в сторожа, забил болт на английский, пил исключительно паленую водяру и поносил все на свете. Да и делом подкреплял свою независимость: мог поссать в открытую где угодно.
   Сидим мы, короче, пьем и вдруг чуем какой-то чужой аромат дорогого парфюма. Отрываем глаза от левака на лавке и видим группу чиновников во главе с самим губернатором Похеровым. Они мимо канают и давят на нас неслабого косяка. И тут мы с другом непроизвольно начинаем вдруг блевать самым наглым образом. Она "Свобода" хоть и ничего среди паленых, но тут ее оказалось слишком много.
   А что же чиновники? Да все нормально. Быстрым шагом прошли мимо, брезгливо отвернув носы. Только солидный мент полковник подбежал к нам и сделал замечание. Типа поаккуратней надо. Мы хором послали его на хуй.
   После того как мы с Филей харч кинули, "Свобода" у нас скончалась и надо было брать еще пузырь. А когда возвращались от левых бабок, вижу вдруг сидит у Осла бывший майор КГБ. Он нас с Филей в свое время щемил за всякую хуйню. Сейчас этот товарищ комитетчик сбичевался в конец. Вид у него стал как у меня почти в былые годы - длинные патлы, рваные джинсы, грязные рукию Он здесь в сквере собирает бутылки, а потом покупает сэм и давит его из горла. Ишак помоечный.
   Я подошел к ублюдку и, ни слова не говоря, въебал чорту по постылой роже. Бич даже не дернулся, сжался только весь. Тут Филя подлетел и дал ему с ноги.
   КГБ, где оно на хуй? А мы - вот они. Пьем левую "свободу".
   Какая-то баба с толстой жопой и хитрой мордой села посрать прямо у фонтана, грозя дать пиздюлей начальству. Шел старик в обносках с хуем наружу. Так он протестовал по-своему против войны в Чечне. Молодые совсем девчонки пили баночное пиво и громко ругались матом, как бы открыто бросая вызов обществу.
   Я выпил из горла пол-бутылки водки и прямо в одежде прыгнул в фонтан. Искупался с большим удовольствием, послал всех конкретно на хуй, а потом снял по ходу поддатую худую шкуру. Вернее она сама меня зацепила. Кричит:"Эй, ты, хуила с Нижнего Тагила, соси сюда!" Я подошел, дал ей по голове, затащил в телефонную будку и стал ебать в стояка. И пока занимался этим веселым делом, видел, что происходит в ебаной реальности.
   Какой-то задроченный растерзанный уебок орал блядским голосом: "Ебаная Россия!" Я заметил, кстати, что на смену пресловутому совку, который во свю отсасывал у системы, пришел отстойный россиянин, который вечно недоволен властью.
   Праздник продолжался и набирал силу.
   Клево прикинутый пацан подошел к ларьку и, не желая ждать продавца, врезал в стекло кулаком. Взял бутылку пива и спокойно удалился. Высокая пьяная девушка-милиционер с длинной дубинкой у пояса и глупой улыбкой во весь блядский рот тащила маленького плюгавенького и совершенно отвязанного мусора. Трое обдолбанных юнцов врезались на новой "Ауди" в бетонный столб. Вся троица прямо в морг. Возле гостиницы "Россия" киллер не спеша целился в бизнесмена выходящего из забитого бабами и бабкамми джипа.
   Я быстренько доебал шалаву и кинулся в толпу, которая к этому моменту охуев от "Свободы" громила магазины, жгла машины и пиздила буржуев.
   Праздник был в разгаре. Я сам разбил витрину модного бутика "Леди Гамильтон", хозяйка которого недавно унизила меня. Просто оскорбила. Эта кобыла в модном прикиде, с которой я учился в школе, считала меня неудачником, потому что я так и не сделал деньги. Сучара.
   Какая-то молодая незнакомая поросль, называющая себя Левые демоны, энергично скандировала:"Бей скинов, просто пизди! Свастика хуйня, спасай Россию!"
   Чуть позже, ближе к вечеру я подловил в темной подворотне солидняка в дорогом костюме. Порезал его весь в лоскуты. Хотелось, не скрою, взорвать какой-нибудь особнячок, но не было с собой ниграмма тротила.
   Очнулся утром на трамвайной остановке. Пришедшие в себя граждане хмуро спешили на работу, с трудом припоминая вчерашнее. Посмотрел на себя - ох, ни хуя себе! Ни куртки, ни ботинок. Так босиком и пошел до дома.
  
   Олег Разумовский.
  
   ЧУМА
   Она крепко схватила меня за яйца в подворотне возле модного пивняка "Кружка", где оттопыривались центровые маргиналы. Не глупые, порой талантливые молодые люди, выкинутые на обочину жизни проклятым сообществом злостных обывателей, карательных органов и нерезаных ещё буржуев.
   Мы пили всё что имелось в наличии в то чумное время: вечное вино Анапка, роковой портвешок "777", крутую водку "Чёрная смерть" с черепом на баночке, предательский напиток "Макбет" и белорусскую отраву "Малина", после которой вас трясёт болотная лихорадка и конкретно глючит. Мы бухали в подъездах, в подвалах, на кладбище(иногда ночью), на всяких лавках, опасаясь ментов, в котельнях и на многочисленных запущенных хатах.
   В "Кружке" Чума напилась в жопу и заснула прямо на столе. Никто ей там слова не сказал. Она уже однажды навела тут порядок, то есть разнесла всё помещение и наразбевала хуеву тучу посуды. Пиздила бутылками и кружками обслугу, которая пыталась сделать ей замечание. Потом они поняли, что её лучше не трогать.
   Да поебать! Кругом рушились устои, вымирала нация, борзели менты, жирели и наглели чиновники, глумились буржуи. Многие из нас выпали тогда в осадок, а тех кто приподнимался мочили в подъездах, взрывали в тачках. Такие как мы выродки, прозванные с чъей-то лёгкой руки птеродактили, плотно садились на стакан или иглу, спускали последнее или даже проссывали квартиры за ящик водки Но всё было абсолютно по хую. Н не хотели замечать ёбаную реальность. Слушали Нирвану, Моторхед, Эксплойтид, Мэрлин Мэнсона.. Тусовались в " Бешеной лошади" или "Пиковой даме". Опускались.Попадали в дурку. Бичивали, Умирали.
   Когда Чума проснулась, я отвёз её к себе домой, в свою разъёбанную хрущёбу. Она выпила из горла бутылку паленой "Столичной", съела упаковку "Родедорма" и конкретно охуела. Что она творила!. Это было нечто. Чума орала, как потерпевшая. Выла и причитала, будто буйнопомешанная. Разорвала на себе одежду и раздолбала в конец мою итак расхуяченную хату с жалкими остатками ещё советской мебели. Кричала "хайль Гитлер" и хотела сделать себе харакири кухонным ножом. Металась по комнате и с грохотом падала на пол. В своей буйной дикости была похожа на Валькирию, только гораздо круче, учитывая наши чумовые реалии. Я боялся, что она скинится с балкона и поэтому дал ей хороших пиздюлей и пинками спустил с лестницы.
   Она мне это припомнила. Дождалась, сучка, когда я вышел на улицу и въебала сзади по башке приличной железкой. Я истекал кровью, но решил не сдаваться. Кое-как доканал до больнички. Голову мне зашили без всякой анастезии. Я стал действительно какой-то бесчувственный. Станещь тут при такой жизни. В палате съел чей-то лимон прямо с кожурой. Ребята пожалели меня, угостили водкой "Ни шагу назад" с портретом Сталина и салом. Я взбодрился и смылся из больницы через задний проход.
   С окровавленной перевязанной башкой я носился по городу, как легендарный Щорс. Птеродактели меня неслабо поддержали и морально и пойлом. Да мне поебать! У меня крепкие гены. Дед мой прошёл всю финскую. Оба родителя воевали в Сталинграде, а отец ещё дошёл до Берлина. Дядька служил в НКВД и участвовал в расстреле польских офицеров в Катыне. Потом защищал Брест и партизанил на Смоленщине. Тётка была снайпершей. Под Кенигсбергом в лесу вступила в поединок с немецким снайпером - ассом и победила. Я говорю, у меня та ещё родня. А вся моя жизненная дорога покрыта трупами безвременно рухнувших товарищей. Нас нещадно косила чума эпохи.
   Несколько суток я охуевал в центре с пробитой башкой. Чистые граждане мной брезговали, зато бичи уважали и угощали последним сэмом .Случалось до меня доёбывалась всякая шпана, но всё кончалось как-то удачно для меня и хуёво для них. Однажды напали менты. Пытались хлопнуть, как обычно, не за хуй. Я вырубил двоих, конечно, но они вызвали подкрепление и дубинкой сломали мне руку. Отбили почки.и на время испортили настроение.
   Чума, как выяснилось позже, искала меня по всему городу. Странно что мы не пересеклись, но бывает. Она носилась повсюду под своими чумовыми колёсами, как охуевшая ведьма. По ходу попала под машину, получила сотрясение, вскрылась мойкой, вызвала себе Шестую бригаду и отметилась в дурке, сдёрнула оттуда, ширнулась на халяву геранью, отпиздила в трамвае какую-то пожилую гражданку совершенно не при делах и в оконцовке сломала ногу.
   Когда она нарисовалась на пороге моей хаты на костылях, с бутылкой водки в руках и идиотской улыбкой на блядской роже, я просто охуел от восторга. К тому же в гипсе у неё была занекана тыща рублей.
   Мы трое суток не просыхали и поминали всех погибших товарищей. Хмелили и местных птеродактилей, которые в итоге обнаглели и стали приператься к нам глубокой ночью. Тогда мы с Чумой поймали тачку и поехали к бывшему панку Мартову. Там меня уважали. При моём появлении сразу же появились косячки и немецкая водка "В.И. Ленин", где на этикетке сам вождь в знаменитой кепке, и приличная закусь типа салями и ветчинки.Мы пили эту водяру и резко радикализировались.Хотелось со всей дури въебать по проклятой репрессивной системе. Выпили с хозяином за погибших, и он стал нам читать свои стихи. Сквозной темой в них сквозило разложение, разрушение, умирание. Чуму такая поэзия явно цепляла. Она просто торчала. Потом смотрели по видео "Апокалипсис наших дней", затем "Мертвеца", следом "Сто двадцать дней Садома", и в догунку ещё "Окраину". После чего шла только крутая порнуха. Тут я не выдержал и отрубился. Нет, пизжу. Мы ещё выпили, о чём-то спорили, кричали. Потом я точно отъехал, потому что устал капитально.
   Мне снились стройные ряды скелетов, поднимающиеся вверх по Б. Советской, выходящие на ул. Ленина, доходящие до пл.Восстания и строющиеся там в чёткие шеренги. Они несли красные флаги с чёрными черепами. Среди покойников я узнавал своих верных товарищей суровой юности. Что ж нас так смертельно выкосило? Чума, одетая в чёрное, неистово дережировала с балкона Дома Советов. Звучала какая-то адская музыка. Скелеты орали ей славу и готовились к последнему штурму.
   Тут она разбудила меня и резко приказала ебать её. Я отказался. Говорю: устал, блядь, смертельно
  
   Что потом было. Это страшная сказка. Она разнесла всё в квартире бедного Мартова, который забился в углу и крестился. Разгром был натуральный. Чума порезала ножом диван, ковёр, картину, изображавшую свастику. Перерезала горло большому персидскому коту с мордой почти человеческой.
   Заканчивали мы с Чумой у Фадея на Б. Советской, куда слетелись последнии птеродактели. Пили, пели суровые песни, типа Смело товарищи в ногу, Варяг, Там вдали за рекой...Чума обнимала всех по очереди и целовала горячими губами.
  
  
   . ПРИШЕЛЬЦЫ
   Архитектор жил в коммуналке на ул. Бакунина. На двери его подъезда я увидел предвыборную агитку: "Вахлаков. Кто он?" Решение простого народа было радикально и немедленно. Кто-то не поленился подписать под портретом шариковой ручкой: пидарас. И уже не имело значения, что у кандидата в депутаты два высших образования, что он женат, имеет четырёх детей и владеет железнодорожной веткой. Люди нюхом определили его истинную суть.
   Далее по подъезду запах помойки и обычные в наше время надписи на стенах: "на всё насрать!" "все козлы!", "Всё на свете дерьмо!" Помню раньше только в одном укромном месте города можно было прочитать, что весь мир бардак,а люди бляди. Теперь же анархия мысли стала практически повсеместной.
   Я вошёл в маленькую комнатку Архитектора, где царили беспорядок, запущенность и полутьма. Везде пыль, грязь, паутина. Драные шторы наглухо задёрнуты. Чем-то противно воняет. На столе, заваленном каким-то хламом, стоит нерабочий телевизор. Я вспомнил слова Архитектора: "Я телик вообще не смотрю, даже морду лица последнего президента никогда не видел, да он мне и на хуй не нужен, то есть она не нужна"
   На полу валялись вещи мастера спорта по боксу Михалыча, который последнее время зависал тут на Бакунина и регулярно пиздил пригревшего его хозяина. У боксёра неслабо клинило. Он недавно умер на Заполке, в очень самогонном районе, сидя на лавке. Прямо как писатель Эдгар По, который по протоколу полиции выпил перед смертью стакан вина.
   У Архитектора ещё сохранилась бутылка с мочёй Михалыча. Он ссал туда ночью, чтобы не бегать на дольняк в конце коридора.Однажды Архитектор забылся и хватанул из этого пузыря.
   Собственно на хуя я припёрся к товарищу? Ах, да, его ведь заебали зелёные человечки. Пришельцы из космоса. Инопланетяне ёбаные в рот.Он жаловался мне, когда выпивали на природе, что, мол, задолбали в конец черти не русские. Фильтруют мысли, диктуют поступки. Только он устроится на работу, они делают так что его тут же увольняют. Архитектор, который волокёт в конструктивизме и знает кто такой Корбузье, обносился и весь покрылся перхотью. Он пьёт мерзкий самогон и общается со всякими уродами.
   -Тут на Бакунина они недавно местного авторитета Федьку Протеза грохнули. Труп нашли в овраге за помойкой. Считается загадочное убийство, но я то знаю чьих рук дело,--шепотом сообщил Архитектор.
   Из окна сквозь дыры в шторах виднелось здание в стиле конструктивизма. Изначально оно предназначалось для коммунального житья передовых граждан города. В последние годы здесь проживали отбросы общества. Теперь здание пустует, однако, Архитектор утверждает, что там обитают зелёные человечки. Я высказал мысль, что неплохо бы отреставрировать эту конструкцию и превратить её в первоклассный отель. Потом разместить там депутатов, бизнесменов, попсу и прочую шушеру и в оконцовке взорвать их там на хуй вместе с инопланетянами.
   -Вышел тут прогуляться как-то вечером по Бакунина,- продолжал жаловаться Архитектор,- подваливает ко мне нормальная такая девушка и говорит: сопроводите меня, пожалуйста, поссать. Ну, я не смог отказать такой клеевой тёлке. Веду её к оврагу и думаю, что заодно выебу овцу возле помойки исключительно раком. Только она села и мне улыбнулась, подлетают зелёные человечки и уволакивают её в конструктивисткую трущёбу делать эксперименты.
   А начали ведь с того, гады, что вытатуировали у Архитектора на указательном пальце свастику. Он рассказывал по этому поводу как едет однажды в троллейбусе и его конкретно прижало к одной нечевошной жопе. А та крутая оказалась. Кричит: "Я тебе сейчас яйца оторву"! И тут, он даже сам от себя не ожидал , жестко ей говорит прямо в рожу: "Ммолчи, сука, я фашист". И тычет ей в нос свой палец со свастикой. Та сразу озябла, заткнулась, а он кончил ей прямо на белый плащ.
   Чего они только с бедным Архитектором не делали. Обварили кипятком, уронили его вниз ебальником на асфальт, сломали ногу, пробили голову, сколько раз сдавали в ментовку. Он признавался мне, что в последнее время его так и подмывает пойти в церковь, плевать там в иконы и ругаться громко матом. Михалыча эти твари тоже, наверное, обработали. Он стал упёртым и явно сместился вправо. Свою правоту он доказывал понятно мордобоем. Не терпел он, например, аморальности и если какая-то девка раздевалась в его присутствии наголо, чтобы потанцевать на столе, он присекал это дело в корне прямым накаутом. Забросил работу и бродил по городу, как натуральный зомби, одетый в жару в тёплую кожанку. Михалыч также крайне ненавидел вечно ноющих бюджетников. Особенно учителей и врачей, от которых простой народ страдает больше всего. Он доказывал на пальцах, что бюджетникам не только не стоит поднимать их жалкие зарплаты, но наоборот следует опустить в общую парашу как самый вредный элемент.
   Через какое-то время мы с Архитектором захотели отвлечься от мрачной темы и углубились в лингвистический спор. Нас крайне интересовал такой вопрос: почему выражение хуёво означает плохо, а пиздато очень хорошо.Тут мы забрались в такие дебри, что ебать мой хуй. Но так и не нашли какого-нибудь удовлетворительного ответа. Пытались заговорить о литературе, но Архитектор вдруг как закричит не своим голосом: "Еебал я вашу литературу!" Я понял, что пришельцы его достали. Пришлось найти нейтральную тему. Речь зашла о пидорасах. Архитектор утверждал, что их до хуя среди попсы. Фактически в шоу-бизнес не прорваться, если тебя не выебут в жопу Да и в Думе их хватает. Короче, развили тему.
   Поговооили мы так с Архитектором, попили "Анапки", отвели душу. Ему, вроде, полегчало. Ну, я и пошёл домой спать.
  
   КОНЕЦ
  
  
   НА РАДИЩЕВА
   В начале лета, в самую жару я, как нарочно, забухал и моя, как обычно, выгнала меня из дома. Мне деваться было абсолютно некуда, хоть ты, блядь, под кустом ночуй. А это чревато: могут расчленить в элементе.
   Некоторое время я кричал, как идиот, под окном, чтоб меня пустили, а потом вдруг вспомнил, что Батюшка на днях,как зхнал, дал мне номер своего нового "мобильника".
   Батюшка по жизни мой последний шанс, он меня сколько раз выручал в критический момент. Прямо спаситель мой по жизни, блядь буду. ( Тут я перекрестился). Позвонил ему тотчас же. Ещё автоматы бесплатные были. Стояли последние халявские дни. Правда найти нормальный телефон была проблема: местные вандалы повсюду поотрывали трубки, поопрокидывали будки, исписали их свастиками. Но нашёл всё-таки один рабочий аппарат и сразу же дозвонился . Батюшка на месте был, слава Аллаху, и в добродушном расположении духа. Чаще у него заёбы случаются, крышезъезд и ёбаная паранойя. Но тут он, видимо, удачно похмелился самогоном от Крысы на ул, Радищева, где тогда обитал и чудил в компании аборигенов самого левого толка. Кричит мне в "трубу": "Пприезжай, разъебай хуев, будем тебя спасать"!
   Ну, нажрались само собой в жопу на этой Радищева, чтоб она провалилась. Впрочем, это довольно милая и тихая окраинная улочка, состоящая из одно и двухэтажных домиков, сарайчиков, садиков и огородиков. Яблони, вишни, жасмин, цветы, укроп, лук, лопухи, кошки, собаки, петухи. Даже свиньи пробегают. Идиллия. Народ-то не дурак - чтоб не сдохнуть от голода обзавёлся хозяйством.
   Рядом параллельно и перпендикулярно проходят такие же уютные литературные улочки - Белинского, Пушкина, Лермонтова и очень коротка Льва Толстого, практически тупик. Самая большая и типа центральная у них улица Шолохова, где базар со своим смотрящим. Есть пивняк, игральные автоматы, .ларьки. Здесь днёи торгуют и обманывают, а вечером грабят и убивают. Кончается район не совсем в тему улицей Котовского, на которой у нормального мужика Петровича самый приличный в округе самогон. Абсолютно не вонючий и очень ядрёный. Но туда пилить далеко и не в любом состоянии доёдёшь в эти турлы, а Крыса живёт рядом, хотя у неё пойло хуже отравы. Сдохнуть можно легко. Да и сдыхают на Радищева до хуя и больше народа. В основном молодые мужики и бабы.
   У этой Крысы я однажды хлебанул такой заряженной дряни, что потом до утра не мог найти Батюшку, блуждая по всей Радишева кругами. Чуть не утонул в какой-то грязной луже и был отпизжен ночными бомбистами. Весь мокрый, окровавленный и начисто расстроенный я только когда уже во всю орали придурошные петухи, добрался до дома Полковника, где обитал Батюшка.
   Хозяин ходил обычно по гражданке, а форму одевал только в случае если нужно было с кем-то конкретно разобраться или. запирать в гараже свою сожительницу Машку--лысую абсолютно бабу с хомячковой рожей конченой алкашки. Он пиздил её армейским ремнём и держал несколько суток в гараже, где стоял мотоцикл "Урал", без жратвы и алкоголя. Так он учил суку, чтоб уважала и боялась. Так им и надо, а то в конец распустились, блядь буду. ( Тут я перекрестился).
   Батюшка приехал к обеду на своей бело-грязной "Оке". Длинные чёрные волосы, блестящая лысина, клочковатая борода, бледное лицо, горящие безумные глаза, засаленная ряса. Пьяный в жопу. По трезвости он за руль хуй когда садился. Кричит мне: "Садись, разъебай, в тачку, поедем к блядям."!
   Я сел в эту задроченную "Оку", и мы покатили к Танку. Раньше туда приезжали отметиться и сфотографироваться на долгую память новобрачные пары, а теперь там стоят минетчицы. Мы взяли, хоть и не очень молодую, но сисястую и жопастую шалаву весёлого нрава. Добрая была и общительная. Помню однажды нам попалась одна очень молодая, но худая и страшно выёбистая тварь.. Строила из себя крутую. В наглую пила наше пива, курила сигареты и пиздела как работала на минетах В Голландии. ( По ихнему эта работа называется " ходить в ромашки") Батюшка слушал её пиздёшь слушал, а потом и благословил кулаком по тупой башке.
   Но эта грудастая нормально отсосала у нас по очереди с разными шутками и приколами. На что Батюшка долго не мог кончить и то довела до кондиции. Он дал ей закурить и благословил крестным знамением, чтоб больше не грешила.
   Полковник со своей Машкой в свободное от дикого пьянства время, в основном ночью, промышляли тем, что "рысачили" по огородам, а рано утром продавали напизженное бабкам на базаре. Чтоб зацепить какую-нибудь копейку, они также сдавали кровь, в составе которой преобладал алкоголь, собирали металл, бутылки, бумагу. Так жили почти все на Радищева
   Между прочим, Батюшку местные только в лицо любили и уважали, а за глаза унижали, оскорбляли и даже однажды ночью, когда он мало чего соображал, зверски избили, переломав все рёбра. Спихнули же это дело на ночных бомбистов, то есть малолеток, которые оттягиваются тем, что пиздят пьяных мужиков. Таким образом они самоутверждаются в этой ёбаной жизни.
   В тот вечер Полковник, одетый по всей форме, пиздил свою бабу Машку и со злобы от недопития обзывал её последними словами, типа овца ёбаная, мразь пастозная и тварь ебливая, а та не возражала, так как была пожизненно благодарна мужику за то, что он в своё время нашёл её на помойке, куда сам лазил в поисках жрачки, и принял в дом рваную, грязную, босую и практически безволосую.
   Батюшка сидел в углу, по видимому обдумывая что-то божественное, нам дуракам не ясное, косо поглядывая на Полковника и его жалкую половину, шепча мне время от времени, что кто-то из них скоро, он блядь будет, ( я крестился) непременно крякнет. Да тут на Радищева труповозки курсировали так же часто, как маршрутки по центральной улице Шолохова. Порой казалось, что люди здесь только и делают, что поминают, справляют сначала девять дней, потом сорок, после пол года, год и так далее.
   Батюшка, наконец, что-то надумал и исчез куда-то. Полковник слегка ожил. Достал из своего загашника целую сигаретку Прима, протянул мне и многозначительно поднял вверх палец. Это значило, что по идее и воле Аллаха мы должны скоро обязательно выпить.
   А пока мы, чтобы поднять настроение, вспоминали как недавно отпиздили цыган на Котовского. Они там наехали на одну знакомую хромую девушку в кожаных штанах, которую мы с Батюшкой угостили ядрёным Сэмом от Петровича. Выпили, и она пожаловалась нам на цыган, которые хотели отнять у неё квартиру. Пришлось Полковнику срочно одевать форму и брать с собой пушку. Разобрались с чертями не русскими конкретно. По дороге уже на Шолохова попались нам мормоны в чёрных костюмах. Дали и им неслабых пиздюлей, чтоб не ебали нашим людям мозги. На базарчике опрокинули несколько азеровских палаток и пригрозили чуркам поджечь их казино. Я даже задремал под эти сладкие воспоминания, а когда проснулся, увидел весёлую рожу Батюшки. Он был в высоких сапогах, кожаном пальто, из - под которого виднелась обтрёпанная ряса и чёрной широкополой шляпе. Он бросает Полковнику пачку денег, а меня завёт покататься, пока хозяева будут накрывать на стол. Мы садимся в разъёбанную "Оку", и Батюшка, бухой практически в жопу, давит на газ. Мимо летят стоящие, идущие, ползущие и лежащие жители Радищева. Те, кто ещё в состоянии, шумно приветствуют отца родного. Батюшка благодушно посылает их на хуй и отпускает по ходу грехи. Они коварные эти местные. Одних только "Мобил" у Батюшки штук пять спиздили и сдали азерам на базаре.
   Мы мчались, счастливо минуя посты ГАИ, но тут у Батюшки опять заклинило. Он впал в пьяный ступор и стал наезжать на меня как на самого крайнего. Я у него и подонок был и расппиздяй и последний мудак. Я всё это слушал сапокойно, зная по опыту, что возражать ему бесполезно. У него одно полушарие напрочь блокировано. Он и сам прекрасно понимал, что творит словесный беспредел, но ничего поделать с собой не мог. Всё дело в том, что при рождении он очень не хотел появляться на свет Божий, как знал что ничего хорошего тут нет. Но злые тёти тянули его клещами и при этом повредили голову. Отсюда все эти заёбы.
   У Полковника Батюшка был сначала угрюмый и никого не хотел благословлять. Даже дал Машке ногой под жопу, так что та ёбнулась об пол. Полковник при этом только ухмыльнулся в усы. Но после трёх стопарей сэма о т Крысы Батюшка повеселел, потом вообще разошёлся. Начал служить типа чёрную мессу. Включил старенький хард - Дип Пёпл и Лед Зепелин. Задёргался в диком роке, растянулся в твисте. Затрясся в шейке и прошёлся в ирландском степе по всей хате. Потом схватил большой крест и кадило и стал благославлять всех подряд. Кого по голове, кого по жопе.
   Утром, чтобы немного развеяться и малость отойти,.мы покатили с Батюшкой на озеро Сказка. В красивые места. Пили пиво, базарили о всякой отвлечённой поебени. Ночью поставили сети. Было холодно, одолевали комары. Ближе к утру поймали кило три рыбы и двух водяных крыс. Рыбу обменяли у местных на самогон, а крысами заторнули, так как зверски пропёрло на жёр.
   Короче, раскумарились, поплескались в этой Сказке и погнали обратно на Радищева.А там новость. Полковник крякнул. Заснул и не проснулся. Труповозка уже приезжала. Крыса охуевает по всей улице: Полковник ей двадцать рублей остался должен. Машку трясти бесполезно. Она в глубоком трауре. Ничего не понимает. Плачет и курит одну за одной.
   Батюшка нахмурился и задумался. Теперь эти похороны на него лягут. Больше это никому здесь не упёрлось. Он ведь за всю эту блядскую Радищева в ответе и вечно молится.
  
   КОНЕЦ
  
  
   УРА СМЕРТЬ!
   В последнее время прошло несколько упорных слухов о моей якобы смерти. Звонили старые друзья, беспокоились. Причём мочат меня конкретно и зверски. Все в шоке, но я нисколько не удивлён. Слухи обо мне сопровождают всю мою ёбаную жизнь. Лет с четырнадцати обыватели стали сажать меня в тюрьму. Создали миф, что я наркоман. Потом болтали, что у меня притон, где царит крутой разврат. Награждали всякими венерическими заболеваниями от триппера до СПИДА. Утверждали, что я шпион. И вот теперь, наконец, хоронят. Их хуй переубедишь причём идиотов.
   На самом деле, я живу пока у Дубины, потому что больше мне жить негде. Одно время я жил в гостиницах. Делал так: снимал самый дешёвый номер на сутки и оставался в нём минимум неделю. Сейчас в отелях проживает очень мало народа, и администрация потеряла контроль за гостями. Я этим пользовался. Доставали, правда, проститутки, но я их посылал на хуй. В этих девках есть что-то механическое и присутствует дух наживы. Я больше люблю честных блядей. С ними куда интересней. В общем, неплохо я пожил в номерах, но потом деньги кончились. Встретил случайно Дубину. Он ковылял со своей сломанной ногой к себе на Матросова.. Договорились, что поживу у него какое-то время.
   Дубина обитает в жёлтом двухэтажном доме барачного типа. Сам он то на винте, то на стакане. И вечно где-то пропадает.Иногда появлялся среди ночи или под утро, а потом вообще исчез. Я большей частью спал или дремал от не хуй делатью Мне снился строго один и тот же смурной до безумия сон, как я убил отца, выебал мать и начал бродяжничать по стране. Попал в Питер. Жил на вокзалах, общался с ворами и бандитами. Нормально было, только пидарасы порой доставали на предмет отсосать. Приходилось их пиздить. Позже поселился на Красной коннице у одного ханыги. Вечерами гулял с одним пацаном по Суворовскому. Случалось, мы грабили пьяных.
   У Дубины, кстати, судьба не простая. Он бывший битник и диссидент. У него была красивая жена - блондинка и продавщица продмага. Тогда я к нему часто заходил. Дубина от души поил меня "Смирновской", угощал "Парламентом" и всякой клеевой жратвой. Но вскоре у него переклинело. Он страшно отпиздил жену, переломал ей все ребра. Его забрали. Потом отвезли в дурдом, но он оттуда каким-то образом сдёрнул, хотя это было крытое отделение и охранялось ментами. Говорил, что его один псих научил как это сделать. Дубина долго бегал, пока его не отловили. Посадили в Бутырки. Тут общественность за него поднялась. Были резкие статьи в газетах. В институте Сербского его признали вменяемым и отпустили. Он хотел в Америку сдёрнуть, но не получилось. Забухал на этой почве и увлёкся винтом. Вот теперь куда-то пропал. Да мне ещё и лучше, а то он, хроник, весь мой одеколон выпил.
   Заходила соседка с бутылкой. Испитая рожа. Хотела, чтоб я ей засадил. Принесла сала. Но я проигнорировал её похоть. Послушал смурную болтовню и прогнал бабу на хуй. Сын её говорит, что живёт в другом мире. Типа связан с бандюками. Хер с ним. Я не вникаю. Его дело. Жена у пацана явно блядь. Кидает мужика как хочет. Даже ночью за ней приезжают ребята на тачках. Шкура есть шкура, как говорил ещё Федька Протез с Бакунина.
   Жил я так жил и не хуёво, надо сказать. Больше, правда, спал. Потом пошёл прогуляться по Матросова и повстречал тигров Тамил илам. Они зимой учатся у нас в медакадемии, а летом уезжают воевать за свободу родины против оккупантов сингалов. Я им чем-то понравился. Давали мне деньги на пиво. Я посещал их собрания, слушал речи бойцов. Всё было строго партийно. Узнал о национальном герои Тамила капитане Миллере, который на грузовике с взрывчаткой въехал в казарму оккупантов. Слушал в записи речь вождя тамилов. Вот забыл его фамилию...Да, не важно. Этот товарищ начал с того, что украл у родителей золото и купил себе пистолет. Однажды тигры угощали меня обедом про случаю победы у Слоновьего перевала. Им пришло сообщение по факсу из Парижа, где у них штаб-квартира. Тигры ели руками в основном рыбные блюда и не пили спиртного, но для меня специально купили две бутылки Клюквенной. Нормально посидели. Смотрели клипы, как девушки из элитного подразделения Чёрные тигры выслеживали в джунглях сингальские патрули и мочили их на глушняк. Клёво. Мне понравилось. Ещё музон шёл отличный тамильский. Я даже хотел поехать воевать туда. Может, ещё поеду. Хочу, как Байрон, умереть за чужую свободу. Но с сингалами я всё-таки успел подраться. Встретил их раз в холле медобщаги. Они как увидели у меня значок тигров, сразу охуели. Закричали: ты с ними! Пиздец! Я пятерых из них положил сразу. Они маленькие такие, но крепыши все. И, рожи противные, вызвали всё-таки ментов. Впоследствии оказалось, что в этот самый день девушка-смертница из элитных Чёрных тигров взорвалась в центре Коломбо.
   Нет, пизжу. Да что я совсем без башки что ли? Сначала я снял эту девку в жёлтой куртке на остановке. Уже почти ночь была. Попили с ней пивка. Я прикидывал, может, у ней зиму перекантоваться мне бездомному. На Дубину я, честно говоря, мало надеялся, потому что эти битники долго не живут. Но оказалось, что чувиха только что из "дурки". У неё шизуха и, типа, эпилепсия на почве хронического алкоголизма и трудного детства. Плюс бродяжничество, наркомания, клептомания и подобная хуйня. Короче, полный комплект. К тому же, недавно она бухала с одним мужиком лет пятидесяти, он стал к ней приставать, а у неё пошла обратная реакция. Шкура схватила кухонный нож и завалила быка сразу на повал на хуй. Ну, отвёл её на Берелёвское кладбище к могиле молодого поэта Висельника. Его последние строчки все знают: "И я тут жил, дрочил на Клару Цеткин, глупый хуй".Что тут с этой идиоткой началось, это просто пидерсия. Стала кататься по могилке, жрать землю и, типа, биться в эпилептическом припадке. Орала при этом, что все мы хуета, вот только Висельник был единственный нормальный человек. Ну, пришлось, блядь, въебать овце с ноги, чтоб немного привести в чувства. Под утро уже отвёл её к Хрому, но о том, что там было рассказывать не буду. Скажу только, что этот Х(это его погоняло для своих) недавно откинулся, отторчав четыре хода за одну крысу, которая ломилась к нему в три часа ночи. И вот когда шёл от него, то и повстречал этих Тигров.
   Дубина всё не появлялся. Я ждал-ждал. Делать у него на хате абсолютно нечего. Из мебели одно пианино осталось от предков. Как он его не проссал, я удивляюсь. Вдруг как-то ближе к ночи заходит сосед, который бандюк, и сообщает, что Дубина погиб. Как, что, где? Да выпивал с бичами. Они ему две штырины в горло воткнули. Раздели и упаковали в мусорный бак. Надо было брать бутылку и поминать друга.
  
   КОНЕЦ
   АНАРХИЯ В РФ
   Седьмого ноября я выпивал в одну харю в тесной рюмочной на первом этаже здания, где до революции была городская управа. В 1917 году сюда через сквер бежали революционные солдаты, стреляя на ходу. С башни по ним во всю хуярил пулемёт. Позднее здесь построили "пожарку". Пока её отстраивали я водил сюда ебать девок, которых снимал поблизости в ресторане Днепр, где сначала набирался крутым винишком "Рубин" по руб семнадцать. После него в стакане оставались несмываемые чёрные пятна. "Пожарка", кстати, впоследствии сама сгорела и на этом месте по сей день продают мерзкий самогон, от которого вымерло уже не одно поколение центровых маргиналов.
   Рюмочная находилась на Коммунистической, бывшей Сталина. Недалеко отсюда на чердаке углового здания(угол Сталина и Б.Советской), стоящего напротив госбанка, установили пулемёт и под его прикрытием брали банк. Дело было после войны во времена знаменитой банды "Чёрная кошка".
   Неподалёку у памятника Ленину митинговали остатки левых сил. Поносили власти, защищали трудящихся и призывали к новой революции. Пьющий рядом со мной мужчина в камуфляже утверждал, что он "афганец". Вспоминал, как они давали шороху в Кандагаре. Пел песни Розенбаума. Постанывал, покрикивал. Но оказалось, что он не настоящий интерналист. Его расколол подлинный ветеран, который по идее должен был появиться для установления справедливости. Настоящий, как положено, разоблачил ложного. Потом они помирились, обнялись, выпили за дружбу, но тут у истинного заклинило, и он начал мочить самозванца уже на глушняк.
   Я смотрел в окно и видел перед собой улицу Маяковского, на которой в двадцатые годы красный поэт читал свои стихи. Эта улица выходит на центральную Ленинскую, где в здании облпрофа в девяностые годы выступал Лимонов. Тут же поблизости в гостинице "Франция" останавливался проездом Ленин. Когда-то здесь стоял уютный деревянный шалман, где я впервые попробовал водку. Это была "Кубанская".. Я выпил три стакана и отъехал чуть было не с концами в свои четырнадцать Еле откачали в городской больнице "Красный крест"
   Позднее, лет через несколько, мы шли с друганом по Ленина оба пьяные в раскатень. Пели блатные песни, орали матом, сшибали по ходу урны. Был солнечный тихий летний выходной день. Махровые обыватели лениво и самодовольно прогуливались туда-сюда по Броду. И тут мы с дружком внесли диссонанс. Мы, шатаясь, опрокинули коляску с младенцем. Ребёнок выпал на асфальт. Злобные обыватели накинулись на нас, чтобы разорвать на части...Как мы сдёрнули оттуда, не знаю.
   На углу ул.Ленина есть кафе "Заря", где прошли лучшие годы. Тут мы пили, гуляли, отрывались и дебоширили. В ход шла водяра, винцо или шириво. Габаритная барменша Валька много раз сдавала меня в ментовку. Однажды я ей отомстил: спиздил со стойки бутылку коньяка и распил её на Тропе Хошимина с известным уголовником Васей Греком. О нём я ещё в пионерлагере слышал такую песенку: Когда фонарики качаются ночные и вам дорогу переходит Вася Грек...
   Но впервые меня хлопнули менты в гостинице "Центральная", что напротив "Зари". (Это стрёмное место у нас называется "Вермудский треугольник".) В холле гостиницы я вступил в бой с тремя ментами. Посрывал с них погоны. Они порвали на мне одежду и отвезли в клоповник. Но я и в камере не успокоился ни хуя. В итоге козлы сделали мне ласточку.
   Тут в рюмочную заскочил хмельнуться один центровой персонаж, некто Цыбулькин. Ёбнул сотку, но так и не пришёл в себя. У него опять обстреляли дверь. Это уже в третий раз. Что за хуйня у нас творится? Стоит человеку заняться мелким бизнесом, сразу начинается пидерсия.
   За "Центральной" в овраге проходит знаменитая "Тропа Хошимина", где в худшие времена тотального общественного маразма и полной некрофилии мы скрываемся, чтобы хоть как-то выжить. Город в такие реакционные периоды мертвеет и замирает. Только здесь на Тропе бурлит, кипит и бьёт струёй настоящая жизнь. Мы пьём дешёвое вино, курим анашу или "Приму", обмениваемся идеями или девчонками. Всё здесь у нас общее. Я бывало в самый апогей прыгал на ящик из-под вина, под которым ещё неслабая куча свежего говна и толкал зажигательную речь, подстрекая товарищей к бунту. Дружки постепенно впадали в эйфорию, начинали дико орать и всячески охуевать.
   Ещё я вспомнил, выпивая 7-го Ноября, крепостную стену. Я любил залезть на неё, сесть, свесив вниз ноги, и одеть из горла бутылку винишка. Внизу обычно начинали собираться сонные обыватели, с нетерпением ожидая, когда же я, наконец, упаду и разобьюсь на хер. Хуй дождались, уроды ёбаные! Я выжил на зло врагам.
   Вдруг в рюмочной нарисовалась Нулевая. Маленькая, худенькая и пьяненькая. Это, ксатати, девушка трудной судьбы. В детстве её изнасиловал отчим, и с тех пор она плотно сидит на циклодоле и галопередоле. Водяру тоже хуярит в полный рост. Бухает по чёрному. Мы раз с ней дали оторваться у меня на хате. Проссали по ходу телевизор, холодильник, пылесос и чайный сервиз. Всё что осталось от родителей. Нулевая в оконцовке вообще охуела. Конкретно. Сдала свою "косуху", джинсы и сапоги. За бесценок, понятно. У самогонщиков всем вещам цена - литр сэма. На Бакунина, в уютном дворике, присели мы возле помойки и стали пить мерзкое пойло, обсуждая проблемы анархизма. Пришли к всеобщему отрицанию и сверх-нигилизму. Одним словом, пиздячить нужно было всю ёбаную систему сверху до низу. Особенно въебать по обывателям, чтоб не отравляли атмосферу своим маразмом.
   Мимо нас шли девчонки лет двенадцати. Человек шесть. Одетые в чёрные джинсы и футболки. Орали что-то нецензурное и опрокидывали по ходу контейнеры с мусором.
   Сейчас у Нулевой опять проблемы. Недавно она выпивала с подругой, и разговор у них зашёл о смерти. Подруга показала Нулевой шрам на теле, и у той вдруг заклинило. Она схватила нож и ударила подругу сначала в бок, а потом в сердце. Теперь бегает по центру бухая в жопу и пьёт со всеми, кто наливает. Переживает дико. Я купил ей сотку. Разговорились. Кончается у нас с ней обычно нулевым вариантом - всех козлов к стенке, а систему на хуй и в пизду.
   Мимо рюмочной шёл ученик третьего класса Андрей Платонов. Он недавно прославился тем, что принёс в школу лимонку и наложил большую кучу говна перед кабинетом директора.
   КОНЕЦ
  
   ЖИТЬ ХОРОШО, А НЕ ЖИТЬ ЕЩЁ ЛУЧШЕ
   Танька Шкодина припёрлась ко мне рано утром, когда я ещё не отошёл от вчерашнего "мама не горюй". А если честно, неделю пробухали с этим Узбеком ёбаным и пили исключительно левую водяру. От неё клинит, гаси свет. Конкретно. Реально. Пошли все на хуй! Потом на стремаках весь, на проклятой измене. Думаешь, может, грохнул кого по пьяни: ведь провалы памяти полные, здесь помню, а здесь ни хуя. У самого Узбека, по его словам, сорок трупов и подписка о невыезде. ( Как подопьёт кричит: будет сорок первый!) Его вот-вот должны менты хлопнуть, так что ему, придурку, терять нечего, Он где-то бегает, а у меня тут спазмы и кошмары. Только присну слегонца, начинаются цветные ужасники, один страшнее другого. Я уже плохо отличаю бред от реальности. Ещё бы, блядь. Столько выпить! Как живём только? А, может, сдохли уже давно, и вся эта хуйня нам только кажется? Типа: жить хорошо, а не жить ещё лучше. Хуй с нами тоже.
   Вот Шкода эта ввалилась вся грязная, прямо как со сраной стройки, и вонючая, будто всю ночь ебалась на помойке. Чуть живая, хрипло шепчет, и лезет под батарею. Улеглась на пёстрое лоскутное одеяло времён хиповой молодости. Успела только сообщить мне, что вся на измене, домой идти боится: там Кошмаров её прибьёт точно, она же вчера с Кукушкинорй своей напилась в лоскуты и домой припёрлась уже поздновато было. А Кошмаров не пьёт, гад, уже пол года, злой, как чёрт, всех дома построил, он как бы самый правильный, деловой, и чуть что пиздит. Шкодиной ещё повезло вчера, так как Кошмаров в ванне мылся. Выскочил, кинулся за ней голый вниз по лестнице и ещё по улице пробежал до аптеки, что напротив "Оптики", но Шкода рванула так резко, что очнулась только в ночном баре "Шириво", выпив триста грамм водки. Потом танцевала с какими-то крутыми пацанами дикие танцы, и в оконцовке подралась с одной тупорылой овцой, которая вечно трётся в этом ёбаном баре, бухает и быкует там исключительно на халяву. Животное! Нет, просто пресмыкающееся. Кукушкина, пизда, однажды о морду этой хуесоски сломала три пальца за то, что та спиздила у неё чекушку. Эта тварь крысятничает там в наглую. Шалава приблудная!
   Дальше Шкода мало что помнила. Что-то бормотала себе под нос. Потом пригрелась под моей батареей и отключилась наглухо. Скорее всего ночью она еблась всё-же на помойке с бичами. Хуй с ней, идиоткой.
   Я прилёг на свой раздолбанный, разорванный и прокуренный диван с отпиленными ножками и видом на обгоревшую стенку. Это когда мак варили, пожар здесь устроили. Ещё Можай был жив, покойник. Он хуйнул девяносто таблеток "ношпы" и запил стаканом водки. Крякнул, конечно. Сколько же Кентов, блядь, уже помёрло, это ужас. Мы с Узбеком зашли к Цуре через балкон, потому что хозяин был в полном отрубоне, и кое-как его растолкали, а потом стали с Цурей вспоминать. Оказалось, что все уже дружки наши считай откинулись.
   У Цури тогда зависала одна гражданка - мадам Брошкина. Цуря говорил, что поначалу она весёлая была, шубутная, всё танцевала, пела, прикалывалась,носилась по хате, как сраный веник, и давала всем подряд мужикам, кто приходил к Цуре хмельнуться, а после что-то сникла. Сейчас всё больше лежит на полу с закрытыми глазами, а если открывает зенки, то сразу просит водки.
   Мы то с Узбеком притащили несколько пузырей. Выпили все, ожили за чуток, побазарили за жизнь. Узбек предлагает идти ломать подвалы, потому что со жратвой у нас хуевато. Даже очень. Водяры-то можно ещё напиздить у левых бабок, а мяса - хуй. Потому что на базаре такие амбалистые уродки мясом торгуют, что если увидят как наш брат чего пиздит, убьют на месте. Даже за крохотный кусочек. Я сам недавно видел, как одна баба, конь с яйцами, забила у всех на глазах вонючего бича. А у Узбека, между тем, талант пропадает по натуре: он же отличный повар. Такой бы, блядь, плов мог сварганить. Крупу, что мамка принесла, Цуря ещё не всю успел проссать и сменять на сэм.
   В подвалы мы идти отказались, потому что затяжелели трохи. Узбек он шустрый. Пусть бежит и ломает замки .И тут кому-то из нас в голову пришла замечательная мысль. Надо замочить эту бесполезную мадам Брошкину и сожрать её на хер. Долго не думали, зарезали её огромной штыриной, которую Цуря хранил за диваном на всякий пожарный случай. Это был, что называется, мессер. Разрубили её потом топором, который у Цури завсегда у дверей стоит для непрошенных гостей. Дальше дело, вернее тело, передали узбеку как классному повару. И,правда, получилось изумительное блюдо. С рисом, с перчиком, аджигой и прочими специями. Типа плова. Мясо нежное такое, особенно бедра. Мадам Брошкина ещё молодая была девка, из тех шкур, что ведутся на всякую хуйню и идут с мужиками куда угодно, была бы водяра. Вот и нарываются порой на расклад типа такого.
   Вспоминал я эту и подобную хуетень довольно долго. Потом вижу - Шкодина встала на четвереньки, пёрнула три раза и проснулась окончательно. "Ни выпить",- говорит,- "ни покурить. Это очень хуёво. И домой идти страшно. Там Кошмаров убьёт на хуй."
   Делать абсолютно нечего. Телика у меня уже давно нет, не знаю, блядь, что в мире творится. Да и хуй с ним! Тут ещё Шкодина сидит со своей блядской рожей. Хочется въебать ей в табло ногой, потому что и так тошно.
   Вспомнил, чтоб отвлечься от нехороших мыслей, как в том году поехал к ней в гости. К чёрту на кулички. Она жила на самом конце города. Дальше шёл овраг и маленькие домишки, в каждом из которых продавался сэмыч.. Она обитала в мрачной общаге, внутри которой отвратно воняло, а по стенам шли идиотские надписи, типа: Нирвана - хуета! Рэп - кал! Всё на свете дерьмо! Интересно, что Шкода, когда её сильно кумарило, не боялась по ночам гулять в этом Чёртовом рву за общагой, где каждый день находили как минимум один расчленённый труп.
   Ехал я к ней и колотился весь, как падла. Реально. А тут ещё кондукторша попалась базарная. Орёт: "пассажиры. кто не обелетившись, обелетивайтесь немедленно!"Прикол,блядь. Пристала, пидораска, к одной гражданке: "девушка в кожаной куртке с волосами, берите билет сейчас же!" Потом до меня доебалась. Обычные их тупые приколы. Мол, на водку деньги нашёл, а на билет найти не можешь .Надоело уже. Тут хорошо один амбалистый мудак её отвлёк. Беспредельник хуев. Сначала он пристал к пожилому мужику в дорогой песцовой шапке. Оскорбил его по всякому, сорвал шапку и бросил её на грязный пол. Мужик возмутился понятно. Говорит, что он за таких как этот наглый придурок в Афгане кровь проливал. Но амбал на это не повёлся. Крутой попался чёрт. Как только автобус остановился и двери открылись, он пинком вышиб ветерана на улицу, после чего стал лаяться с кондукторшей. Та ему замечание сделала и лучше бы не трогала урода. Он ей как понёс в ответ. Типа, и собака у неё во рту, чтоб у неё пизда перевернулась, и якобы клитор ей надо на футбольный мяч натянуть... Короче, тут и так подыхаешь с бадуна, да ещё эти придурки ядом дышат...Мрак. Чуть не блеванул, честное слово. Едва сдержался. Еле доехал в эти ёбаные турлы
   Кошмаров тогда ещё бухал. Нормальный же был человек. Сам за сэмом в частный сектор побежал, а мы пока со Шкодой баловались. У неё пизда смешная, между прочим, спасу нет. Хорошо там время провёл.
   Только я вспомнил об этих приятных мгновениях моей ёбаной жизни, как врывается ко мне этот придурок Кошмаров. Представьте, абсолютный голый, красный, обросший шерстью, с длинными как у гориллы руками. Ну, конкретные глюки. Реально. Как он только свою, блядь, Шкодину у меня вычислил? Видно, всю ночь по району бегал, все её точки проверял. Смотрю: глаза бешеные у животного. Схватил шкуру и утащил на хер. Очевидно, решил замочить бабу .Совсем озверел, волчина. Вот что значит долго не пить. От такого напряга люди просто шалеют и становятся реальными шатунами
   КОНЕЦ
  
   .
   ВЕСЁЛЫЕ КАРТИНКИ
   Настроение было хуёвое. Россия опять вступила в полосу реакции. Уже в который раз. Тупорылая Дума принимала в наглую антинародные законы. Жирели чиновники, борзели менты. Контора опять впала в крайнюю паранойю. Все живые силы в стране объявлялись экстремистами и преследовались за всякую хуйню. Лихо давились последние свободы. Уровень дозволенного абсурда был явно превышен. Короче, всё было довольно мрачно.
   Но вечер выдался хороший тёплый майский. Я присел на лавочку возле сараев, недалеко от помойки, и, чтобы как-то отвлечься от нехороших мыслей, стал наблюдать всякие забавные эпизоды.
   Какой-то абсолютно обдолбанный наркот совершал прыжки с шестого этажа. Четыре раз нормально приземлился, прежде чем разбился насмерть. Пожилой небритый хуй с почерневшей рожей, в рваной куртке и штопаных милицейских штанах загнал в сарай пятнадцать женщин и грозился поджечь их, если они срочно не дадут ему десятку на опохмел. Пьяная девка, страдая от недоёба, орала у входа в общагу: разорвите меня на части, ребята! Нашлись вскоре два барбоса. Подошли, понюхали и разодрали её пополам. Дети гнали грязную жалкую бичиху. Орали, обзывали, бросали в неё камни. Сбили, наконец, с ног, стали добивать у помойки.
   Эти сценки меня слегка взбодрили и даже навеяли приятные воспоминания. Как-то раз я возвращался с Югов практически по нулям. Кажется, рубль был в кармане, когда садился в поезд до Москвы. Проводница хорошо попалась молодая и слегка поддатая. Договорились с ней без билета. Дам, мол, денег. Которых, разумеется, не было. Что делать? Отходняк притом ебал довольно сурово. Прошёл в кабак, надеясь крутануть какого-нибудь нанайского лоха. Вижу мужик сидит весёлый, улыбка добрая, прямо гагаринская. Изрядно притом датый. Подсел к нему, и он сразу пошёл на контакт. Оказался действительно добродушный общительный. Налил мне сходу полный фужер винища и полез в разговор. Начал открывать душу, как это водится в поездах. Стал рассказывать как однажды попал в гости к буржуям. У них элитная квартира. Огромная кухня со всеми прибамбасами, на стенке телевизор огромный "Плазма", компьютор с Интернетом, жакузи-хуюзи...Сами, муж и жена, пьяные, противные. Болтают про заграничные курорты. Она получает сообщения на мобильник от своих египетских хахалей, которые её целуют во все места, он - по Интернету одну парнуху смотрит. Отвратительные рожи. Сидят, нажрались своей дорогой жрачки, напились виски и ругаются. Всё им, падлам, мало. Подавай новые тачки, шубы по пять штук баксов. Круизы-хуизы... Тут люди с голода помирают, а они в своём элитном доме забаррикадировались и все наши беды им по хую. Дурят простой народ и наживаются. Собеседник мой смотрел на них, смотрел, потом не выдержал. Хватает стакан, как заебёт в этот экран во всю стенку. Кричит: ебал я ваше виски! .Схватил нож, порезал всю кожаную мебель. Бизнесмена этого замочил прямо в джакузи, наполнил её кровью. Жену, тёлку сисястую, выебал и выбросил в окно. Насрал там им по всей квартире и съебался оттуда.
   Мужик рассказывал и сам смеялся в полный рот. Я ещё один фужер ебанул, стал, вроде, в себя приходить Сейчас, думаю, раскумарюсь. Но тут, блядь, полный облом. Залетает в кабак жена этого лоха и начинает орать на него. Обзывает пьянью, мразью. пидарасом и конченным гондоном. Короче, снимает его и уводит в купе. Что делать? Опять я в тоске, но надежды не теряю. Ни хуя! Стою в тамбуре, курю. Колочусь слегка и матерюсь про себя. Проехали Джанкой. И тут мне опять начинает везти. Рядом стал покурить пожилой хрен. Разговорились. Оказывается этот мудила местный, но послал фуру с фруктами в Москву и сам догоняет поездом. Спрашивает у меня: из каких я краёв. Я отвечаю Мужик тут просто хуеет. "Да что ты!" - орёт. - "Не может быть на хуЙ!" Бросился меня обнимать, как родного. Оказывается, он родом из наших мест, но лет двадцать уже там не был. Очень обрадовался, что встретил земляка. И тащит меня в кабак, чтобы обмыть такую встречу.
   В итоге пили всю ночь. Напоили и выебали проводницу. Она полностью удовлетворилась, забыла, что я ей должен за проезд и мертвецки спала до самой столицы.Утром пошли с дедом в пивняк "Жигули" на Арбате. Взяли много пива и рыбы. Я завёлся, но тут у старого чёрта переклинило. Он начал тормозить и зажимать бабки. Послал меня даже на хуй. Пришлось набить торгашу ебальник.Но опять я остался без копейки. А ведь планировал взять у мудака башлей, чтоб добраться до дома. Но не унываю ни хуя. Хуйня! Надо только срочно выпить.Прусь в бар и заказываю стакан водяры. Бармен куда_то отлучается на минуту, а я тем временем залпом одеваю стакан и линяю из бара. Бегу по Тверской. Через подземный переход на другую сторону. Только мотор стучит. Хуй догонишь! Прыгаю в троллейбус на ходу и еду до вокзала.
   Да поебать! До дома добираюсь на перекладных. Сначала меня выкидывают из поезда в Можайске. Не теряя самообладания тотчас пересаживаюсь в на электричку и доезжаю до Гагарина. Тут меня опять ссаживают. Думаю: надо бухнуть и осмотреться. Снимаю у станции местную девку и говорю ей, что мне надо выпить, пожрать и посмотреть город. Попалась добрая шкура. Купила огнетушитель "Вермута" и принесла из дома термос с борщом. Повела сразу на кладбище, типа больше смотреть в этом городке нечего. Сели на какой-то безымянной могиле. Выпили. Последнее, что помню, она взяла у меня в рот.Просыпаюсь... Не хуя себе! Глубокая ночь, веночки позвякивают, кресты, могилки...Ни девки, ни моей куртки. Вот почему меня так колотит. Не унываю, однако, ни хуя. Бегу на станцию и прыгаю в проходящий поезд.
   Эти воспоминания меня даже развеселили. Захотелось жить, совершать поступки. Прошла, кажется, ёбаная депресуха. Вижу тащится мимо тёлка с низкой толстой жопой и жирной тупой харей. Сосёт по ходу пивко. Торможу её и веду в ближайший подъезд. Там, как обычно, пахнет мочёй, говном, дешовым вином и спермой. Тут люди пьют, срут и ебутся. Прижал эту большую жопу к горячей батарее и начал ебать. Всё было ништяк. Заебись. Россия не пропадёт. Вырулем. В процессе выяснилось, что девушка недавно вскрывалась мойкой и провела три месяца в дурке. Теперь ей всё по херу. Мне тоже. Ебись оно всё в рот! Сверху по лестнице спускался какой-то пенсионер очень похожий на ветерана..Сделал нам замечание. Мол, что это скотство. Я, не думая и не прекращая ебать шкуру, въебал ему ногой так, что он полетел вниз по ступеням. На хуй тут в сраном подъезде мораль разводить.Эти победители заебали все мозги с самого детства.
   Потом я опять сидел на лавке, но уже совсем в другом настроении. Пришла полная уверенность, что Россия всё же разберётся с реакцией. Метов обуздают. Контору опять разгонят. Чиновников пересажают и частично расстреляют. Тупорылую Думу распустят. Наступит революционная ситуация. Вот тогда и погуляем. Держитесь, суки! Въебём за всю хуйню!
   КОНЕЦ
  
  

Олег Разумовский

  

СЛАВА

   Трамвай был пуст наполовину. Вернее сначала он был, как обычно, битком. Пьяный подросток рядом со мной всё клевал носом в шинель чистенького майора и вдруг, когда вагон резко дёрнуло, блеванул военному прямо на погон. Майор взбесился просто. Может, он за дежурство ехал, куда ему теперь с этой блевотиной на плече. Он выкинул подростка на улицу на первой же остановке и стал ожесточённо, я видел, избивать его ногами в начищенных до блеска сапогах.
   Итак, народ в трамвае по мере движения в сторону конечной потихоньку рассосался, стало просторнее, и тут я увидел его. Он сидел на отдельном сидении рядом с выходом. Спал как убитый, рожа почерневшая намертво от бухалова, губы синие, как у негра. Голова откинута назад, ноги широко растопырены, а в руках крепко-накрепко зажат красный паспорт гражданина СССР.
   Что на меня нашло, не знаю. Захотелось вдруг помочь человеку. Ведь так проспит всё на свете: и остановку свою и всё остальное. Да и паспорт потеряет. Хотел даже вырвать документ у него из рук, переложить в карман его потертой куртки. Куда там. Зажат мертвой хваткой. Сумел только прочитать имя несчастного пассажира на пальцах - Слава.
   Вот, оказывается, как тебя зовут, бедолага. "Очнись, Слава!' стал я будить человека, Тормошил его, всё более повышая голос, хлопал ладонями по щекам, чёрным, как гуталин. Пустое дело. Мужик ноль эмоций. Губы плотно сжаты, глаза зажмурены. Я стал бить его сильнее: проснись же, чёрт. Скажи хоть, куда едешь. Нет, бесполезно. И почему, удивляюсь, стало мне до Славки этого дело? Своих, что ли, забот мало. Теперь ведь при такой жизни каждый озабочен только своим, не так ли? На хер ему ближний. А я начал проявлять сострадание. Тоже ещё апостол. Вот остальные люди в трамвае, ведь им совершенно безразлична судьба бедолаги: куда он, кто, откуда и зачем. Все правильно. Безмолвствует народ, угнетённый своими тягостными размышлениями на тему как бы выжить. У всякого свои проблемы: кого сократили, кого просто выгнали, кто сам ушёл из-за мизера зарплаты. Одни спились, другие заболели, третьи просто охуели, если откровенно. Сидели граждане как пришибленные, довольные уже тем, что не надо стоять всю дорогу. Только две пожилые тётки оживлённо болтали, придумывая казнь Ельцыну: то ли расстрелять, то ли повесить. Ясно одно--лишь физическое устранение может спасти Россию от этой мафии.
   "Проснешься же ты или нет, чёрт?" - я всё хлопал и хлопал Славу по щекам и злился на идиота. Ну, жалко ведь придурка.
   Разве можно так в наше трудное время. Кругом же грабят, убивает, насилуют. "Очнись, гад, "- и а уже по-настоящему врезал по синим-синим губам. Бедняга трахнулся балдой о стенку, но не пришёл в себя.
   Тут на одной остановке, как сейчас помню возле детского садика, где во дворике две интересные фигурки---мальчик в бескозырке и с топориком в руке и два мишки, один из которых отсасывает у другого - как раз на этом самом месте нагрянули контролёры. Три здоровых лба в чёрных дублёнках. Резко проверили талоны и прижали в итоге одну бабенку, которая хотела проехать на халяву. Та начала кричать было, что нет у неё денег на штраф, откуда, если не работает уже два года. "Молчи, психопатка!" заткнули её контролёры. Резко изолировали гражданку от других пассажиров, кинули на сиденье. Дали по голове. "Поедешь с нами, сука, там заплатишь! "
   Я несколько отвлекся этим примечательным эпизодом нашего непонятного временила потом снова занялся Славой.
   "Проснись же, дурак, хуже будет, " - кричал я ему в уши и уже зверски избивал мудака. По бошке, и ногами куда попало. Оторвал в конце концов болтающуюся и так ручку кресла и стал наносить удар за ударом по чёрной как противень роже.
   "Слава!" - орал я уже охрипшим голосом, "Я ж тебе добра желаю, земляк, пойми, пожалуйста, правильно, ведь попадёшь в историю, сейчас столько случаев, сам знаешь, просыпайся лучше, морда противная, ну я прошу тебя как родного, очнись, падла, а то хуже будет... Эх, что ж ты над собой творишь, бродяга?"
   Слава мой был весь в крови от моих мощных ударов железною палкой, но не моргнул даже ни разу и не произнёс ни единого слова. Что слово -- ни стона я от него не услышал. Ни одного звука вообще. Вот же сука! Мразь! Дебил! Хуже - животное просто. Уёбище. То, что он вообще никак не реагировал, меня больше всего бесило. Ну, хоть бы промычал что-нибудь невнятное. Было б по-людски. Так нет - глушняк полный.
   "На попробуй его, брат, этой вещью, "сунул мне отвертку вошедший в вагон работяга, сразу же врубившийся в ситуаций.
   "Спасибо, друг, "- поблагодарил я сердечно человека и стал от души ковырять Славу. И в шею, и в щёки, и в глаза, пытаясь хоть приоткрыть их - куда там. Просто идол какой-то каменный.
   Еще раз страшным ударом трахнул его ручкою от сиденья по дурной башке и пробил её на хер. Опять и опять прошёлся по тупым мозгам мерзкого подонка. Если не соображает, сволочь, что для его же пользы. Он был как бревно. Хуже. Как труп. Но краснокожий паспорт гражданина СССР - геройски зажат насмерть в мозолистых руках моего Славы.
   Кто ты? Откуда? Куда и зачем? Так и не дал ответа.
  
  
   СНЫ И РЕАЛЬНОСТЬ
  
   Мне снился страшный сон, будто я изнасиловал пятилетнюю дочку, потом схватил ружьё - застрелил жену и тещю, после чего выскочил на улицу полуодетый и открыл огонь наобум по прохожим, покрыл тротуар трупами...
   Резко проснулся, как будто мне сильно дали в печень. Сердце колотилось по страшной силе. Я весь в поту. Испугался ужас. Потом припомнил, что никакой семьи у меня на самом деле нет, и несколько успокоился. Выкурил косяк, пошёл во двор. А там ребята вовсю гуляют--орут песни, стреляют из пистолетов. Я популярен в своём дворе. Меня приглашают в тёплый подвал, угощают самогоном с циклодолом. Я блаженно отключаюсь и начисто забываю обо всём на свете.
   Долго после этого запоя отлёживался у своей знакомой Зиночки Поганкиной. Она отпаивала меня настойкой Омской и городила всякий вздор. Баба была явно сумасшедшая. Я знал про неё практически всё. Она мне сама рассказывала, как однажды укусила своего мужа на почве ревности. Рана у него потом долго не заживала, гноилась. А однажды ей сказали, что он пошёл в гости к одной женщине. Зиночка убежала с работы, всё бросила, и подожгла дом этой твари, с которой спутался её мужик. Они там только - только за стол сели, перед тем, как заняться любовью. В этот раз муж зиночкин не сгорел, каким-то чудом спасся из пламени, но она всё равно его подстерегла. На каком-то празднике он пригласил на танец одну баба, а Зиночка тотчас схватила со стола порядочный нож и одним ударом прямо в сердце убила его наповал.
   Кстати, её судили, но оправдали.
   Вышел я от Поганкиной и снова в подвал. Там тепло, накурено, шумно, людно. Опять в ход идут колёса, ширево, косяки. Самогон...Короче, в итоге отключился. Просыпаюсь - рядом ни души. Темно и пусто. И, что самое страшное, не могу найти выхода. Долго лазил по грязному лабиринту, пока не нашёл решение -- вылез в такую узкую щель, в какую нормальному человеку никак не пролезть. Аж жутко стало, когда на следующий день пришёл глянуть, куда я лез.
   А тут нужно было срочно ехать в провинцию. И там, представляете, в первый же вечер встречаю в гостинице, по которой гуляю от не фиг делать, старую свою знакомую: учились вместе в школе. Она такая солидная дама стала. Учёная, богатая, хорошо прикинутая. Говорит, что часто ездит за границу, волокёт в искусстве, пишет дессертацию. Попытался её обнять по старой памяти -- не даётся, сучка.
   Тогда предложил ей выпить за встречу. Специально купил бутылку хорошего вина. Она согласилась и пока выпивали, всё рассказывала мне про заграничные города, галереи, концерты и прочее в таком же духе, А я незаметно подсыпал ей в фужер конского возбудителя. Что потом было...Прямо сказка. Сама разделась и как бешеная набросилась на меня. Чуть не затрахала до смерти. Я уж и не рад был своей затее. Еле-еле выкинул бабу из своего номера. А она потом всю ночь бродила по гостинице, как маньячка, и искала мужиков. В оконцовке попала на шабашников с Севера. Человек пять неслабых амбалов долбили её довольно долго, но и после этого она не удовлетворилась толком и хотела залезть в клетку к тигру из заежего зверинца. Но тут её забрали в милицию.
   Сам я тоже завёлся. Запьянствовал там в глуши. Ну и не жрёшь, понятное дело, когда киряешь не первые сутки. В конце концов есть захотелось всё-таки. Такой аппетит прорезался, просто никаких сил не было терпеть. С голодухи вообще родную мать съешь, не так ли? Есть такая версия, что человек стал разумным благодаря людоедству. Разум и речь, якобы, появились от страха быть съеденным. Ещё бы, такой напряг. Тут запоёшь, не то что заговоришь.
   Один мужик со мной пил. Довольно крутой тип. Пятнадцать трупов расчленил лично и спустил в унитаз. Исключительно женщин. Он исповедывал, кстати, одно поверье, переросшее у него в крепкое убеждение, что вино и водка очень полезны от радиации. Тогда она будто не берёт человека. Бухал поэтому практически не просыхая и мычал время от времени про человеческий фарш, зверски возбуждая мой аппетит. А девушка с ним - такая чистенькая, свеженькая, беленькая, скромная, симпатичная - поллитру выпивает и ни в одном глазу. В конечном счёте этот тип завёл разговор строго о пулемётах. Настаивал на том, что самый надёжный - это " Максим". Стреляет, мол, безотказно, пока вода не закипит. Бах-бах, и поле чистое. Красота.
   Я не вытерпел, наконец, украл в магазине пачку пельменей и съел их вместе с коробкой прямо сырыми. Так мне жрать хотелось, поверьте. Начались, однако, вскорости острые боли в животе. Водки выпью - полегчает вроде. После - опять прихватывает. Умирать начал на полном серьёзе. Слава Богу, кто-то вызвал "скорую". Отвезли в больницу, Врач сказал, что ещё б несколько минут и я умер на хуй.
   А Зиночка Поганкина, у которой отлёживался потом, выпила пару стаканов "Омской" и полезла на меня всей свое мощной массой. Со всеми там сиськами, ляжками и так далее. Как бы игнорируя, падла, начисто свежий шов, который мог разойтись в любую минуту. Она корова ещё та, эта безумная гражданка. Кстати, клитор в её жирном влагалище - основательном и спокойном, как сама хозяйка - начисто отсутствовал. Сколько я не искал - нету. Какое-то чудо природы. А, может, ей обрезание сделали в своё время, как это практикуется у некоторых народов Африки? Когда же я вставил ей, эта пиздюшка ещё и хлюпала, что меня окончательно расстроило, и я, чтобы отвлечься от мрачной темы, стал вспоминать одну великолепную жопу.О, это был уникальный экземпляр, товарищи! Такая, блядь, тонкая, подвижная, чувствительная, самостоятельная, добрая притом и весьма изящная, так чудесно играющая ягодицами, перекатывая их то вправо, то влево, поднимая. их резко вверх. Такая, короче, супер, что я не мог не назвать эту жопу самым настоящим, независимым, разумным, мыслящиим существом.
   --Американцы, слыхал ты, -- говорила Поганкина, пыхтя и задыхаясь, -- распространяют всякие болезни через свои гамбургеры, которые делают из толчёных насекомых. Я недавно жвачкой отравилась. Видишь, сыпь какая по всей морде?
   Тут я, чтобы избавиться от смурной бабы хоть на время, сказал ей, что мне надо срочно позвонить. Подошёл к телефону и снял трубку.
   --Алло, это фирма "УЮТ"?--спросил я. - Тут в газете объявление, что вы продаёте гильотинные ножницы. Это правда? А сколько стоят? Не фига! Но они же у вас б\у, не так ли? Ладно, приеду посмотреть.
   --В Москве сейчас 400 тысяч иностранных рабочих,-- продолжала городить жирная прыщавая Поганкина, -- а у нас самих безработица. Мы для американцев типа рабы третьего сорта.
   Я устал, наконец, от неё смертельно. Пошёл прогуляться по вечернему городу и в тёмном переулке повстречал молодого человека приятной наружности. Предоставилась возможность поговорить о чём-нибудь умном и интересном, после того, как он попросил у меня прикурить. Мы обменялись несколькими фразами, после чего он, дружественно и призывно улыбаясь, сказал:
   --Любите играть хуем пока молоды.
   И стал развивать эту тему: типа у него есть друг, которого он часто трахает в рот и тот так классно заглатывает, лучше, чем любая женщина.
   Кстати, представьте, друзья, я однажды предложил этой дуре Поганкиной взять у меня в рот. Другая сочла б за честь, а эта кобыла заявляет мне, что она не дурно воспитана.
   На всю жизнь запомнил при этом её холодные-холодные глаза и презрительную улыбку .Никогда не забуду это зверкски-тупое ваыражение лица.
   От этого взгляда, не иначе, мне приснился страшный сон, будто меня забирают в милицию вместе с чеченским генералом Дудаевым. Причём его вскоре отпускают, а меня сажают в камеру. Проснулся среди ночи весь в поту. Мотор скакал, как бешеный.
   А этот молодой человек, что повстречался мне в тёмном переулке( на роже у парня написано: хочу трах, хочу сосать), он был так хорошо одет, товарищи дорогие, что я просто не мог не дать ему по голове кирпичём, а после снять с него весь модный прикид и пойти гулять дальше.
  
  

ЗВЕРИ

   В субботу утром я собрался в баню. Бросил в старую сумку измочаленную вконец мочалку, жалкий обмылок, рваные трусы и майку. Одел поношенные джинсы, вытертую куртку и туристские ботинки, купленные за червонец лет пятнадцать назад. На толстой ребристой подошве - трактор. Ими, если что, очень четко бить по морде.
   Возле бани есть пивной шалман, возле которого постоянно трутся всякие ублюдки с поехавшей крышей. От этих сук можно ждать чего угодно в любую минуту.
   Добитое радио хрипело свое обычное про надоевшую давно Чечню, ёбаные теракты, опостылившие захваты заложников. Да ближе к дому было неспокойно - грабили, убивали, насиловали. А цены росли прямо катастрофически. Одно на уме - выжить бы.
   На остановке, когда ждал автобус, что все не шел по обыкновению, вспомнил с удовольствием, как вчера обманул контролера - на конечной выпускали только через переднюю, и здоровый амбал со зверской рожей проверял талоны, а я показал ему свои старые. Носил специально, чтоб не разориться на этом транспорте. Ничего, проскочил на этот раз.
   Какой-то потертого вида мужик лет хорошо за полтинник все терся рядом, и я уже хотел отойти в сторонку, потому что от него противно несло самогоном или еще другой вонючей дрянью, но он вдруг обратился ко мне с предложением: "Слушай, друг, есть 35 модных пластинок и проигрыватель прицепом. Очень хорошие вещи. Не возьмешь случаем?"
   "Ничем не могу помочь", - ответил я довольно сурово, подразумевая, что разговор окончен. Но слегка поддатый и явно желающий пообщаться дядя в стареньком плащике защитного цвета и кепчонке фасона двадцатилетней давности не отходил от меня.
   "Я тут близко живу, в пятерке, где молочный, - сообщал он о себе краткие сведения, - на подселении, понял. Соседи пенсионеры обои, врачи бывшие. А мне на работу необходимо устроиться. Да куда идти? Трудно сейчас с этим. А жить-то надо. Ну, предлагают сторожем, понял ты, только их грабят теперь постоянно. Да это ничего. Я говорю: ладно, буду устраиваться, только уговор - у меня огнестрельного оружия нету, значит, если сунется кто, бью сразу топором по черепу. Понял?"
   "Без предупреждения", - подсказал я.
   "Само собой, без предупреждения, - усмехнулся он, охотно соглашаясь, - сразу так - хрясь! И мозги. Ловить нечего. Не зря ж я 38 лет отсидел, как считаешь?"
   Я подумал, что не напрасно.
   "Слушай, а пластинки хорошие, модные, - настаивал на своем потертый, - последний крик. Брать не будешь? Ладно, я их на базар отвезу, ты понял, звери сразу возьмут. Без разговоров".
   "Конечно, возьмут, - поддержал я человека, - глупо было бы не взять такой клевый товар".
   "Там только в проигрывателе какая-то беда - не пашет. А так все нормально. Но это я забегу к ребятам в мастерскую, моментом исправят. Может, проводок какой отпаялся..."
   "Или лампа перегорела", - предложил я.
   "Да, возможно, лампа", - согласился дядя и тут же сообщил без видимой связи:
   "Пинжак умер, ты слыхал?"
   "Нет, меня здесь не было. А когда он?"
   "В пятницу, на той неделе. Весь город хоронил его. Такой человек! Я сто грамм выпил и не могу, ты понял - веришь, слезы из глаз, плачу и все тут. Да мы ж с ним в Буре... Не могу, понял. Два брата теперь их осталось, Пинжаков. Дал им стольник, себе последние пятнадцать рублей оставил. И на похороны не пошел. Не могу - слезы из глаз, плачу и все. Только вспомню, как мы с ним в Буре..."
   "Сколько ж лет ему было?" - спросил я.
   "Пинжаку то? Тридцать шесть или тридцать семь, не больше. На Новодевичьем хоронили. Весь город собрался. Такой человек".
   "А отчего он?" - поинтересовался я.
   "Печень рассыпалась. Понял? Не могу. Как представлю, вижу живого. Дня за три, ты понял, говорит мне: что-то печень болит очень, привези мне клюквы, хочу кисленького. Я поехал. Пока нашел, достал, купил у зверей за бешеные деньги, привожу, а он уже мертвый..."
   Помолчали.
   "Значит, решил от барахлишка лишнего избавиться, - сказал я, меняя мрачноватую тему на более веселую, - сдаешь всю эту музыку".
   "Да не мое. Сошелся тут с одной старой. Стал тараканить ее, ей очень понравилось. Кричит просто, падла. Говорит: я всякие видала, но такой как у тебя встречаю впервые. А у меня там на члене, ты понял, семь шариков. Щас только откричалась, после говорит: бери все пластинки, 35 штук и проигрыватель отличный прицепом, не жалко, вези продавать зверям, они возьмут сразу, сто процентов".
   "Возьмут, куда они, звери, денутся", - поддержал я опять человека.
   "... кричит, понял, пропьем с тобой все на хер, только приходи ко мне почаще. Я ей отвечаю: буду приходить обязательно, но после одиннадцати вечера: у меня ж надзор, как менты проверят, я к тебе - ХОПА!" - смеялся тертый мужик.
   А тут и подошел, наконец, наш долгожданный, желтый, обрызганный грязью, битком набитый. Прозванный "гармошкой".
   Дядя прихватил спрятанные под лавкой вещички, предназначенные на сдачу зверям. Такой потертый весь, коричневый маленький чемоданчик - проигрыватель, наверное, пятидесятых годов, а из холщовой, едва живой сумки торчали пластинки в простеньких голубоватых бумажных пакетиках. Такие уже сто лет как исчезли из всех магазинов.
   "...модная ходовая музыка, хоть на дискотеку щас неси", - бормотал человек, штурмуя автобус.
   В переполненном до отказа стойле, обносившийся, замученный и голодный народ базарил за жизнь. Ругали демократов, обзывали их фашистами. Горбачева, что развалил Россию, характеризовали как немецкого шпиона, Ельцина того хуже - как американского ставленника. Путина обзывали ставленником Ельцына. Жаловались на геноцид истинно русского населения, засилье евреев во всех сферах. Особенно же клеймили "зверей" на базаре, которых всех надо расстреливать из пулемета.
  
  
Оценка: 3.56*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"