Очень часто некоторые события детства можно рассматривать как модель сложившихся и постоянно повторяющихся законов взрослого мира. Cвои ранние годы я провел в квартире кирпичной хрущевки, отделенной тонкими стенами, отлично пропускающими пьяный мат соседей, ночной плач ребенка и визгливые завывания собаки. Впрочем зачастую было довольно сложно отличить вой пса от истеричных криков жившей по соседству бабули, страдающей от несоответствия своего устаревшего советского мировоззрения и новых продвинутых взглядов ее детей и внуков. Подобный шум со временем стал для меня неким привычным фоном, с которым я неизменно ассоциировал место моего проживания, очень редкая тишина парадоксально резала слух и являлась знамением приближающегося очередного страшного скандала, как и яркая солнечная погода бывает предвестником урагана.
Совсем иным источником чужих потусторонних звуков была для меня батарея. На этаж выше жила хорошенькая девочка чуть старше меня, ежедневно мы перестукивались по длинным железным телам обогревательных труб. Перестукивание могло длиться часами, за что я неоднократно получал люлей от родителей. Однако это завораживающее действие целиком и полностью оправдывало столь жестокую цену. Звуки металлических ударов объединяли наше с ней внимание в одно целое, все остальное исчезало, расплывалось и не имело больше никакого значения - это единение продолжалось до тех пор, пока летящий сквозь пространство комнаты тапок, запущенный карающей отцовской рукой, не лишал меня желания продолжать это увлекательное дело. Встречаясь на улице мы с ней не приветствовали друг друга, я даже не знал ее имени. Эта девятилетняя симпатяшечка казалась мне необыкновенно взрослой и чрезмерно красивой девушкой, что, несомненно, делало ее главным объектом моих по-детски наивных грез.
Я даже научился определять настроение, с которым моя юная богиня выстукивала по трубе незатейливые мелодии. Если ей было плохо, я слышал одинокие редкие удары, грустно затихающие и тонущие в звуках дождя, бьющегося об окна. Веселая, бодрая и ритмичная музыка в стиле бразильских сериалов свидетельствовала о том, что у девчоночки выдался отличный день, и она хочет поделиться со мной своей радостью.
Я не отставал и всячески поддерживал ее в этом настроении такими же бодрыми и энергичными мотивами. В моменты ее душевной печали, выражающейся тоскливыми мелодиями, в душе рождалось непонятное меланхоличное настроение, заставляющее меня бросить все свои другие занятия, показать, что она не одна в этой жизни и сделать пару ударов по чугунной рифленой поверхности батареи, на которой еще не затерлось от бесконечных слоев белой краски клеймо с гордым брэндом "Сделано в СССР".
Все закончилось в один день, ее семья съехала со снимаемой квартиры и исчезла в необъятном постперестроечном пространстве моей Родины..
И сейчас, когда я общаюсь со своими друзьями, пытаюсь развеселить грустных, побитых жизнью уже в этом молодом возрасте приятелей, разговорить молчаливых, переживающих что-то людей, вечно варящихся в своем забитом проблемами и скукой мирке, меня иногда посещает чувство, что все мы перестукиваемся друг с другом по серым трубам восприятия. Сидим в тесной комнате своего разума, окруженные зеркалами органов чувств, и хотим понять других людей c помощью редких одиноких звуков удара по непробиваемой раковине человеческого эго...