Я уверен, что услышав три выстрела, прогремевшие в тишине, она даже не вздрогнула.
Оглядываясь назад, постоянно вспоминая тот вечер, я отчетливо осознаю, что это была любовь с первого слова.
Впрочем, с первого взгляда у нас влюбиться невозможно.
В тот вечер, я, как и все, получив на работе флакон духов для жены (как всегда - "Шанель" номер пятьсот), скользил по туннелю домой, собственно, ничего нового не ожидая. Я прекрасно знал, что меня там ждет.
В уютном домике (архаизм, сохранившийся по причинам, которые я объясню), на сияющей чистотой кухне меня ждет ослепительно красивая женщина в белоснежном фартуке. Стол накрыт.
И дом и женщина вовсе не те, что вчера, хотя даже я начинаю иногда в этом сомневаться. Ведь стоит лишь открыть дверь, как она произносит всегда одни и те же слова: " Добрый вечер, дорогой ! Ты устал? Сейчас будем ужинать."
Всего лишь одного взгляда в окно достаточно, чтобы сомнений не было - тёмные силуэты деревьев медленно проплывают мимо. Гигантский круг, на котором расположены дома, непрерывно крутится, подчиняясь генератору случайных чисел.
То быстрее, то медленнее...Иногда ненадолго останавливается....
А гигантский Центр, где мы работаем, и цилиндрические туннели, ведущие к домикам, напоминающие мне рукав старинного аэропорта, неподвижны. Неужели женщины никогда не смотрят в окно?
Иногда во мне пробуждалось почти непреодолимое желание ответить на ежевечернее сияющее приветствие грубостью. Но единственное, что я себе позволял, это вопрос:
- Послушай...Как тебя зовут?
Реакция всегда одна и та же - испуганное неодумение.
Ещё бы. Имена отменили двести лет назад .
Я знал, чем рискую, задавая этот вопрос. Когда - нибудь какой - нибудь из этих лучезарно улыбающихся штампованных женщин могло взбрести в голову донести на меня...впрочем... ха-ха - для этого надо отклониться от привычного стереотипа поведения.
Но, кто знает, может именно этого я и добивался.
В последнее время мне стало всё безразлично - всё, что могло случиться, было лучше чем это. Двести лет подряд тебя встречают одними и теми же словами. Не знаю, можете ли вы себе это представить....
В тот вечер, войдя в дом, я удивился - свет на кухне не горел. Я не сразу заметил ее в темноте. Она стояла у окна.
- Добрый вечер, - недоуменно сказал я, включив свет.
Она стояла, скрестив руки на груди, вполоборота ко мне, рассеянно глядя на плывущие за окном тёмные силуэты деревьев и даже не шелохнулась. Ослепительно красивая, точно такая же, как все.
Стол н е б ы л накрыт .
- А ужин ? - глупо спросил я.
- Ужин отпадает, - хладнокровно произнесла она, прошла по кухне, мимо меня и удалилась в спальню, всем своим видом давая мне понять, что я ее безумно раздражаю.
Меня в равной степени потрясли и ее слова и взгляд, который она бросила в мою сторону. В нем был явный вызов.
Приготовить ужин в нашей, ультраоснащённой техникой и автоматически поступающими продуктами кухне не составляет труда.
Но какую ностальгию навеяло её странное поведение ! Оно мне напомнило старые добрые времена, лет двести с небольшим назад, когда провинившийся муж приходит поздно вечером домой. Я ещё помню эти времена, молодёжь, конечно нет.
Впрочем, у нас понятие молодёжи весьма относительно. Все мужчины имеют одинаковую идеальную, красивую юношескую внешность, все женщины - штампованное издание двадцатипятилетней допотопной мисс Вселенной две тысячи двухсотого года... Сколько споров тогда было, на ком остановиться, чью внешность выбрать для женщин, чью для мужчин...Мы тоже здесь все - ха-ха...красавцы - по образцу и подобию мистера Вселенной того же года. Единственная причина, почему у мужчин и женщин все-таки разная внешность (я этого точно не знаю, но подозреваю) кроется в том, что крупный финансист, чьи идеалы и были воплощены в жизнь в нашем городе, был неисправимый бабник...
День рождения у нас всех, мужчин и жещин, тоже в один и тот же день... чтобы никому не было обидно. И подарки все дарят друг другу строго одинаковые. Жены - галстук и бутылку фирменного коньяка "Hennessy -Равенство". Мужья духи. Вы конечно понимаете, что все женщины у нас пахнут пятисотой шанелью, а от мужчин по праздникам разит... ха-ха - равенством...Впрочем, "жены", "мужья" - какой архаизм.Слово осталось, но раньше такую женщину называли бы несколько иначе.
Когда, поужинав, я вошел в спальню и, в недоумении поглядывая в ее сторону, начал раздеваться, она продолжала стоять, глядя в окно, за которым все так же медленно плыли черные силуэты деревьев. Конечно, о таких случаях положено сообщать, но это был первый случай за двести лет, а мне плевать...
Вдруг она что-то сказала. Это мне не послышалось? Глядя в плывущие мимо окна силуэты деревьев, она задумчиво, не мне, а просто так, произнесла:
- Не все деревья одинаковые.
Какое-то время я молчал, потрясенный не только ее безрассудной смелостью, но и тем, что она это заметила...
- Да, это так.- сказал я. - Не все деревья одинаковые.
Она вздрогнула и резко повернулась ко мне. Посмотрела на меня враждебно и с вызовом спросила:
- Ты донесешь на меня?
- Нет, - сказал я. - Хотя и похоже на то, что ты этого очень хочешь.
- Так вот, знай, - решительно продолжала она. - Мне плевать на это.
...Ничего более потрясающего она не могла сказать.
- Я рад, - сказал я.
- Очередной идиот, - сказала она. - Ты не понял - я не боюсь тебя. Мне все равно.
- А мне уже - нет, - сказал я.- Я понимаю.Ты очень устала. Давай разденемся и ляжем в постель.
- Я вовсе не устала. - ответила она с раздражением и передразнила меня: - "Давай разденемся" Ничего другого в голову не пришло? Я буду спать в гостиной.
Гостиная(еще один архаизм, какие могут быть гости, никому ведь не взбредет в голову ходить в гости к самому себе...чтобы, как говорили в старину - себя показать(ха-ха) и на других посмотреть(ха-ха))
--
Ты не поняла. Ты устала - ждать меня, - сказал я.- Я понимаю.У тебя нет оснований доверять мне. А мне - тебе. Нам остается только одно. Рискнуть поверить друг другу. Или - не рискнуть...Решать тебе. Что мы, собственно говоря, можем потерять? Все одинаковое. А значит, между жизнью и смертью тоже нет никакой разницы. Если бы не деревья за окном...И у нас не так уж много времени. Только до рассвета.
--
Я разделся и лег под одеяло. Она задумалась. Через некоторое время,
--
не сказав ни слова, она разделась и послушно легла рядом со мной, накрылась одеялом.
--
Некоторое время мы лежали молча. Происходило нечто очень странное.... С одной стороны - если забыть о деревьях - это была моя жена, с которой я прожил уже лвести лет и которая за это время, как и я сам, ничуть не изменилась - мы не стареем. С другой стороны - и чем отчетливее я это понимал, тем сильнее меня охватывало почти невыносимое и невыразимое ощущение безграничной горечи от предчувствия близкой утраты...Утраты почти невыносимого, невыразимого ощущения безграничного счастья, которое я сейчас испытывал.
--
Впервые за двести лет наступило... преступное мгновение. То, которому говорят "остановись" (архаизм, конечно).
--
Этой ночью мы совершили немало и других преступлений, но самое тяжкое - под утро, перед тем, как расстаться, мы нарекли друг друга именами.
--
И я и она зпонимали, что вечером, когда я вернусь с работы домой, круг в своем медленном вращении непреклонно унесет ее от меня. Передо мной раскроется совершенно такая же дверь, но это будет уже не тот дом и женщина, похожая на нее как две капли...шанели... не скажет и ни за что не поверит, если я ей об этом, что бывают не одинаковые деревья.
--
Мы договорились о новой встрече, о знаке, который мы подадим друг другу. О пароле...
Наша бессонная ночь ускользнула от нас как сон...Наступило утро разлуки. Не пойти на работу у нас невозможно. Мы никогда не болеем. Значит...это нарушение стереотипа...
Мы договорились о новой встрече, о знаке, который мы подадим друг другу. О пароле...
С тех пор кое-что изменилось. Я больше не спрашиваю у женщин, как их зовут. Каждый вечер я жду, что ответит ожидающая меня мисс на мое приветствие. Входя в дом, я неизменно произношу одну и ту же фразу. Вы ведь понимаете, какую...
Я не исключаю, что они даже не слышат, что я сказал. Они ведь
знают, вызубрили наизусть в школе, что неодинаковых вещей в мире не существует...И поэтому они не видят даже того, что так отчетливо видно за окном. Без малейшей запинки они отвечают мне:
- Добрый вечер, дорогой. Ты устал? Сейчас будем ужинать.
Я вовсе не собирался и не собираюсь хранить ей какую-то глупую физическую верность. Я просто жду, когда мы встретимся снова.
А с ними...Да, я почти издеваюсь над ними. За то, что, будучи внешне совершенно такими же, как она, они вселяют в меня искорку надежды ровно до того момента, как они успевают что-нибудь сказать...
Я знаю, что означают эти выстрелы.
Раз в году происходит публичная (намеренно архаичная) казнь.
Никто никогда не видел, кого казнят, но все должны, замирая от ужаса, слушать выстрелы.
Я уже лет сто назад догадался, что это - блеф. Всего лишь - грозное предостережение всем.....Ведь это происходит каждый год. Ха-ха. Где они берут столько... неодинаковых?
Уверен - она тоже это поняла.
Я терпеливо жду, когда гигантское колесо, совершая свой великий круг, по случайному совпадению, по закону повторяемости редких событий, вернет ее ко мне. Возможно, пройдет снова двести лет...
Однажды вечером передо мной снова откроется правильная дверь.