Я - принцесса. Смешная честь в наше время. Кукольное звание и бестолковая суета для бабушек и дедушек, которым ужасно хочется танцевать и показывать свои бриллианты и ордена, но которые не хотят пойти по-человечески на какую-нибудь дискотеку. Вместо этого они собираются на разные рауты и старательно изображают из себя уставших от жизни все знающих аристократов.
Слава Богу, в нашей стране королевская семья не пользуется никакими привилегиями. Папа, когда требуют дела, ездит из загородной резиденции во дворец заседаний правительства на автобусе. Его иногда сопровождает секретарь. При этом папа всегда сам платит за проезд. Один раз, он сам об этом рассказывал за ужином, он оставил портмоне дома, и, когда билетный кассир подошел к нему, он в ужасе начал ощупывать свой костюм и совсем уже собрался с извинениями выйти из автобуса, чтобы идти пешком. Но тут люди в салоне решительно потребовали, чтобы он остался, а какой-то мужчина заплатил за него. Папа отдал ему свою визитную карточку, чтобы тот мужчина сообщил ему, когда и где отдать долг. Как стало известно, позднее эту визитную карточку продали на одном благотворительном аукционе, а деньги отдали в одну из музыкальных школ.
У папы большой гараж представительских машин. Есть в нем даже "роллс-ройс" с великолепной кожаной отделкой салона, которая смешно щекочет руки, если ее погладить. Но на этой машине мы всей семьей ездим всего один раз в год, во время празднования годовщины образования нашей страны. Сначала машину тщательно пылесосят, моют, чего-то там подкручивают, подмазывают, заливают вкусно пахнущий бензин, потом тщательно лакируют, причем только руками и мягкой замшей. Папа проезжает на ней от резиденции до дворца правительства и назад. После этого этот огромный автомобиль неделю моют, чистят, подмазывают и подкручивают и закрывают в гараже. Мне вся эта процедура ужасно нравилась. Поэтому, накануне и после торжества я сутками пропадала в гараже, помогая мастерам: поднося инструменты, разводя мастику и даже залезая в такие щели машины, в какие они не могли дотянуться. Мне для этого даже сшили специальный комбинезон и кепку с большим козырьком, к ужасу моей боны, которая едва не падала в обморок, видя мои торчащие из-под капота ноги.
Мама не то, чтобы одобряла мои занятия в гараже, но она была умной женщиной и понимала, что наш век - это век машин и моторов. Потом, она понимала, что заставлять делать то, что не нравится, можно только давая иногда отдышку для занятий тем, что нравится. Она, естественно, ввела жесткий распорядок дня, в котором на различные занятия приходилось почти 10 часов. Это были занятия по математике, по химии и физике, зоологии и ботанике. Со мной и моей старшей сестрой занимались музицированием на фортепиано и арфе, рисованием, плаванием, художественной гимнастикой, танцами, балетом и фехтованием, этикетом и геральдикой. И даже вышиванием и плетением кружев. Мы изучали французский, английский, немецкий, испанский и итальянский язык и даже почти год учили японский язык. Даже на прогулках мы изучали философию и теорию культуры. Ну, какой нормальной девочке это понравится, и какая девочка после этого не станет мегерой!
Поэтому у нас были часы свободных занятий, когда мы сами назначали себе преподавателей. Как-то так получилось, что постепенно мы с сестрой разошлись во мнениях. Она всерьез занялась медициной, даже защитила к совершеннолетию диплом медицинской сестры в нашем медицинском колледже при городском госпитале, а потом, сдав экзамены, поступила в университет на медицинский факультет.
Я же постепенно занялась техникой. Копаться в кишках - фу, какая гадость! То ли дело - автомобили с их блестящими боками, пахнущие резиной и кожей, бензином и автолом. У нас были очень хорошие мастера по обслуживанию автомобилей. Они терпеливо рассказывали мне об их устройстве. Меня поражала логика и красота технических решений. Казалось бы какая-нибудь обычная шаровая опора. Всех дел: пятка, шейка и шар, - а столько нюансов в их проектировании и изготовлении. Что же говорить о сложнейших многорычажных подвесках.
Как-то раз в гараж пригнали их Италии новенькое спортивное купе. Так мы его сначала опробовали на дороге, попросив в одно из воскресений дорожную полицию отгородить кусок шоссе. Это было так прекрасно. Откровенно итальянское издевательство над водителем было всего лишь пряной приправой для фантастического ощущения скорости. Рев мотора, какая-то совершенно йогообразная посадка водителя и такое ощущение, что едешь по шоссе на спине. Впереди едва что-то видно, сзади вообще ничего не видно. Из-за этого все чувства напряжены, на дорогу не столько смотришь, сколько чувствуешь обонянием, осязанием, вестибулярным аппаратом и, вообще, каким-то шестым или седьмым чувством.
Потом мы его разобрали до голого корпуса. Честно говоря, я даже была немного разочарована. Я-то ожидала увидеть там нечто сверхъестественное, а оказалось, что в машине все те же рычаги, шаровые, пружинные рессоры и подрамники подвесок и двигателя, что и на всех других машинах, только немного другие. Даже амортизаторы - изготовлены у нас в стране, в небольшой мастерской. Мы попросили разрешения посетить эту мастерскую и ее владелец, автор доброй сотни изобретений в создании гидропневматических амортизаторов, рассказал бездну всего интересного, даже под большим секретом сообщил о своем фирменном изобретении - очень мелких отверстиях в поршне, которые позволяют избавляться от разного рода неприятностей при мелких, но частых перемещениях штока амортизатора. Иногда при этом, бывает, закипает азот, закачанный в масло амортизатора. Бывает, поршень просто клинит, и тогда подвеска слишком подробно передает на кузов мелкую дорожную дрябь. А с этими мелкими отверстиями такой беды не происходит. Главное, чтобы они были очень тонкие и расположены были совершенно особым образом. Перед нашим уходом он даже подарил мне одно из своих чудо-сверел. Тонкое такое, как иголка для вышивания мулине.
Кроме того, я увидела, изучая спортивное купе, как много в поведении автомобиля зависит от мелочей. Скажем, поворотом рычага стабилизатора задней подвески можно добиться серьезного изменения поведения машины в разных поворотах: крутых и пологих, со спуском или с подъемом, змейке или переменным радиусом. Это невероятно, но от каких-то 5-10 градусов смещения угла изгиба стабилизатора - машина становилась совершенно чужой или, наоборот, мягкой, как сытая сонная кошка.
А вот мотор ее мне не понравился. Мне больше нравятся немецкие моторы и коробки передач. И вот-тут уже не скажешь, что разница в мелочах. Немецкие моторы - они совершенно другие даже на ощупь. Выутюженные поверхности картера, вылизанные тракты впуска, шершавые, словно язык кошки, отхонингованные зеркала цилиндров. Поршни, подобранные по весу с точностью до сотых долей грамма. Великолепно уравновешенная кривошипно-шатунная группа.
Главное в них, то, что они великолепно работают на самых разных режимах. Сделать двигатель на один какой-то режим - проще пареной репы. А вот так, чтобы на самых разных температурных режимах, с разными нагрузками - это только сумрачный немецкий гений может сделать.
Хотя не так давно прошла информация, и об этом наш мастер в гараже говорил с большим уважением, немцы решили воспользоваться рядом русских изобретением, чтобы создать совсем уже чудо-мотор. В нем с помощью специальной системы рычагов можно изменять степень сжатия. Это сулит весьма существенную прибавку в мощности при таком же или даже меньшем расходе топлива.
Так вот доросла я до момента, когда надо было выбирать, в какой университет, на какой факультет поступать.
Мама и папа, смирившись, что я пойду по технической стезе, выбирали только из инженерных факультетов. Спросили мастера.
- Я давно за ней наблюдаю, - сказал он. - И вот, что могу сказать. Конечно, девочка интересуется машинами всерьез и надолго. Но идти по конструкторскому пути я бы не советовал. У нее все же преобладает интуитивный и я бы сказал - вкусовой подход к машинам. Ей нравятся красивые чистые линии, блеск краски, звук хорошо отлаженного мотора, запах бензина. Всего этого явно недостаточно для того, чтобы сделать карьеру Фердинанда Порше. А вот путь Энтони Ло, Пининфарины или Владимира Пирожкова - то есть, карьера дизайнера, ей, я так думаю, вполне будет по плечу.
На том и порешили.
Я поступила в университет на механический факультет, во время учебы прошла практику в Лондонской и Римской школах дизайна. На старших курсах, набравшись храбрости, участвовала в ряде конкурсов на лучший дизайн интерьера в целом и отдельных узлов: приборной доски, сидений, формы руля, и внешнего вида автомобилей. Участие в этих конкурсах было под девизами, поэтому, когда получила положительные отзывы по некоторым проектам - была чертовски довольна собой.
А еще я стала ужасной критиканкой. Я это замечала по всем своим университетским друзьям. Главное, что мы все приобрели за время учебы, вне зависимости от факультета, - снисходительный взгляд на привычные вещи. Так, мне перестал нравиться папин "роллс-ройс". Тому были причины, конечно. Этот автомобиль - большой, громоздкий, достаточно бестолково спроектированный. То есть в нем есть прочное шасси и мощный двигатель, а все остальное напихано "чтоб было", без всякой взаимной увязки по весу, по прочности, по размерам. Поэтому, в нем есть узлы и детали, которые могут служить и 100 лет, а есть такие, которые надо менять через каждые 50 километров. И все это закрыто великолепной кожей.
В то же время я стала внимательно отслеживать работу небольших фирм. Иногда среди них попадались просто потрясающие работы. Так я познакомилась и с Его работами.
Честно говоря, в общем потоке новинок я бы не очень обратила на него внимания, если бы не Владимир Пирожков. Он только-только завершил контракт с "Тойотой" и был приглашен за совершенно фантастическую сумму в ФИАТ. Они как раз развернули большую работу по восстановлению имиджа марки. На них здорово начали напирать французы. Вот Пирожков и оказался в Милане, где я была на практике в тамошней школе дизайна.
Оказалось, что в своей массе Его машины были совсем небольшие не пафосные автомобильчики класса "В", но в них был гений. По моему мнению, гений конструктора автомобилей заключается в том, чтобы машина раскрывалась постепенно, как хороший запах хороших духов. Сначала завораживающий внешний вид, потом удовольствие от созерцания интерьера, потом удовольствие от простого нахождения в салоне машины, потом удовольствие от запахов и звуков, потом удовольствие от движения в машине на разных режимах. Последнее, чего бы совсем не хотелось испробовать - это насколько машина безопасна, даже точнее, насколько она ненавязчиво безопасна.
Те Его машины, что я видела, как раз и были такими. Я даже упросила папу купить одну из его машин. Она была потрясающая. Когда я села за руль, мне показалось, что она именно по мне и была сделана. Когда поехала, то хорошо, что руки были на руле, а то бы я зааплодировала. Тот итальянский суперкар теперь представлялся мне просто неуклюжей тряской тележкой.
Говорят, что везти любимую женщину в автомобиле - это совершенно особый вид обладания ею. Наверное, так они и есть. Когда я села в кресло Его автомобиля я поняла, что такую машину мог сделать только очень талантливый и по-настоящему страстный и по-настоящему обаятельный мужчина.
Каюсь, грешна. Самым наглым образом использовала свое личное положение и настояла на том, чтобы Ему вручили одну из наших старинных и очень престижных во всем мире премий за выдающиеся достижения в области науки и техники. Я подняла всех наших экспертов, и они почти единодушно признали, что целый ряд Его изобретений в корне меняет само понятие "автомобиль". А мне, на самом деле, просто очень захотелось увидеть его вблизи. И даже может быть поговорить... Надо выучить его язык. Говорят он очень трудный.
Влюбилась, дурочка.
2
Завершилась вся суета вокруг церемонии вручения премии. Кто бы знал, как я не люблю всякий официоз. Тем более что в кулуарах мне намекнули, что одним из главных лоббистов в мою пользу была Ее величество Принцесса. Всю радость - псу под хвост.
После этого представлял себе эту принцессочку. Женщина, да еще и интересующаяся техникой, ну, я думал, она и крокодил, раз приходится такими вещами заниматься. В принципе, оказалось, что недурна собой. Опять-таки глаза умные и говорит толковые вещи.
Наверное, это и есть триумф. Господи, сколько же сил было положено. Двадцать лет подготовки и прикидок. Как же тяжело начинать все с пустого места. Даже у Липгарда был автозавод, пусть и государственный. Да и у Форда - мастерская. Тут же пришлось начинать с сарая и долгов. Сколько же всего пришлось пережить и все-таки не напрасно. Жаль жена не дожила. Сгорела от всех проблем и неприятностей. Сегодня она была бы счастлива.
А эта принцесса, как узнала, что я вдовый, так и не смогла скрыть удовольствия. Дура.
- Ну, что же ты так с ней, - жена всегда входит неслышно, только легкое дуновение, словно ветер во сне. - Она была так счастлива, что может видеть тебя и говорить с тобой. А ты был так холоден, что хоть вешайся. Она сейчас, наверное, плачет в подушку, как я в свое время. Помнишь, когда ты задерживался на своем заводе, а ты всегда задерживался... Ты даже не замечал моих красных глаз. А я так старательно умывалась холодной водой, когда слышала, как ты лязгаешь ключом в замке. Ты никогда не обращал внимания на то, что я всегда встречала тебя, выходя из ванной. А я просто промывала глаза, чтобы не показать вида, что я плакала. Ты всегда был черствый сухарь.
- Но я же... - попробовал оправдаться он.
- Молчи, тиран, чудовище, - неслышно произнесла она. - Ты и ее будешь мучить так же, как мучил меня. Всю кровь у нее выпьешь. Она же такая молодая и глупая. А ты почти ровесник ее отца. Зачем тебе эта девчонка, извращенец.
- Солнышко, дай слово сказать, - только и смог произнести он. - С чего ты взяла, что она будет моей женой?
- Здесь все известно, - произнесла она. - Все, что вы скрываете на земле. А ты рад, небось, будет у тебя жена молодая, красивая? Не то, что я старая была, больная, мучила да требовала внимания. Только ты смотри, она же молодая, здоровая. Потянешь? Силенок хватит?
- Ты говоришь глупости, - только и смог произнести он.
- Ладно, уж, горе мое, - улыбнулась она. - Расскажи лучше, как все происходило?
- О, это было просто потрясающе, - произнес он с довольной усмешкой. - Сначала была репетиция. На нее один физик пришел в китайском спортивном костюме и домашних тапочках. Мы прошли круг почета, потом встали на своих местах. Отбыли всю церемонию по времени и разошлись. На следующий день была сама церемония. Только сначала мне надо было достать фрак. Макинтош после него - спецовка лесоруба. Я провел в мастерской почти пять часов, где добрый десяток мастеров подгоняли под меня штаны и пиджак. Устал как после смены на заводе.
После этого утром подогнали к гостинице карету с шестеркой белых лошадей, и я поехал с сыном во дворец. Подъехали, выходим - кругом толпа, аплодисменты, фанфары.
Потом это самое прохождение. Король вручил знаки премии, произнес речь, потом банкет и бал. Без малого шесть часов на ногах. Сдохнуть. Тут еще эта восторженная дурочка пристает. И вообще надо постоянно улыбаться...
- Но ты же был с ней внимательный и обаятельный? - спросила она.
- Ты же знаешь, я жуткий лицемер!
И после этого он проснулся в кресле, в котором заснул сразу же после того как сел после прихода во фраке и в бабочке. Снимая на ходу одежду, пошел в ванную, умылся и, глядя на свою помятую физиономию в зеркале, произнес: "Ни за что и никогда!" Только после этого вспомнил, что обещал принцессе взять ее на работу в свою фирму.
- Ну, что же, увидишь, глупая влюбленная девчонка, почему меня называют чудовищем, - ухмыльнулся довольный.
3
Как это ни странно, но она оказалась чертовски толковой девицей. Оказалось, что она может не только рисовать прелестные формы машины, но еще и может делать эти формы целесообразными.
Буквально через неделю после начала работы в нашем КБ пришел довольный и сияющий руководитель и принес выштамповку новой перегородки для нашего седана.
- Смотрите, наша принцесса сумела сконструировать перегородку почти на 5 килограмм легче и на 10% жестче прежней.
- Это как это?
- Она изменила величины выштамповок ребер жесткости и рисунок сквозных окон, ну и там еще по мелочи...
- Чего же вы не могли этого сделать два года назад, когда ставили на производство эту серию седанов?
- Да мы вводили в CAD очевидные параметры: материал, толщину листа, ожидаемые нагрузки, - а она составила перечень условий, где почти 300 параметров. Плюс к этому она предложила делать саму перегородку не плоской, а спрофилированной с учетом привязки к самому корпусу. В дополнение к этому, на их изготовление уйдет на 5% материла, за счет более компактного расположения деталей на листе проката и меньше пойдет в отходы. Вообще, должен сказать, что принцесса оказалась весьма толковым инженером. У нее есть чутье к материалу. Она понимает, где какой материал поставить или на какой угол согнуть тот или другой рычаг. А эта перегородка - это просто класс. Если так дело дальше пойдет, то из нее вырастет превосходный специалист.
- Так, говорите, превосходный специалист, - сказал я, вспоминая свое обещание устроить ей сладкую жизнь. - Ну, что же таланты надо поощрять. Сколько мы сэкономим на этой перегородке?
- С учетом изготовления новых штампов, а мы их будем делать новыми по любому, поскольку прежние уже износились, то на партии в 20 тысяч штук - без малого почти 10 тысяч долларов чистой экономии плюс улучшение потребительских свойств автомобиля, что тоже немаловажно для рынка. Он сейчас весьма чувствителен к требованиям поперечной жесткости кузовов.
- Если у нас установлено, что автор изобретения или рацпредложения получает 30%, то ей, стало быть, надо вручить 3 с половиной тысячи, - продиктовал я секретарше и добавил. - А поскольку речь идет об улучшении детали, которая с самого начала требовала к себе особого внимания, то видно, что сейчас исправляется недоработка целого конструкторского бюро. В связи с этим деньги на премию принцессе выделить из фонда заработной платы нашего славного конструкторского бюро.
Тут лицо главного конструктора вытянулось, а улыбку снесло, напрочь. Повесив голову он вышел из моего кабинета. "Ну, сейчас начнется", - только и успел подумать я.
Принцесса ворвалась в кабинет как разъяренная фурия.