Когда известный Питерский прозаик Терентий Х, принес очередной свой шедевр в
Издательство, главный редактор только и сказал: " Премного благодарен Терентий Мефодьевич, будем печатать. "
- Да вы хоть чуток взгляните, может кое- что надо подправить.
- Нет- нет, - отнекивался редактор,- я вам полностью доверяю.
-И все-таки,- настаивал писатель.
-Хорошо,- сдался редактор,- давайте.
Рукопись романа. " Когда на карту поставлено все."
Он не мог вспомнить ни дня, когда бы не чувствовал себя таким усталым. Но это была не просто усталость- чересчур мягкое слово для определения того состояния, в котором он находился сейчас, - на этот раз он испытывал не только физическое недомогание, он был полностью опустошен душевно. Постоянно находиться в состоянии войны- это еще можно понять, но это было еще не все. Бессмысленность? Правильным ли было назвать это так? Допустим, он просто- напросто ошеломлен, видя, как враги снова объединяются после его жестоких ударов. Вероятно так. Ощущение бессмысленности может быть тягостным для духа , когда ввязываешься в жестокий бой.
Армейские психологи охарактеризовали его как человека, обладающего полной властью над самим собой, но черт возьми, что это значит ? Может это зависит от того, что подразумевают под этой властью ?? Хороший полководец использует не только боевые возможности своих сил, а также и своевременное их сдерживание. Он не посылает простых стрелков против бронированного конвоя, если только он не сумасшедший или же не страшно отчаянный или, просто- напросто ,если он не идиот. Да что же собственно надо подразумевать под этой властью? Властью над самим собой. Наверное это тайна, существующая с тех незапамятных времен, когда человек стал действовать. Возможно это что-то связанное с внутренним видением собственной ценности. Должен ли хороший полководец, обладающий такой властью, предаваться всевозможным, рискованным и тщеславным предприятиям, если его внутреннее видение исходит из высокой собственной ценности? Возможно, если положение невероятно отчаянное.
Степан Петров легко уживался с самим собой. Это не было тем, что составляло проблему. Его никогда не тянуло к самоубийству или самопожертвованию. Проклятая проблема была в том, что положение было действительно отчаянным, невероятно отчаянным, и Петрову было очевидно, что положение усложняется. Он попытался еще и еще раз, только Бог знает, как он старался изменить ситуацию.
Он наносил удары по врагам везде, где бы он не находил их, и любым оружием, которое имелось у него в руках. И даже если он не выиграл ни одного сражения и не одной стычки, то это не означает, что он проиграл эту проклятую войну. Сознавать это было тяжело. Такое бремя раздавит кого угодно.
Бессмысленность? Как Дон-Кихот в известном сражении с ветряными мельницами. На кой черт все это нужно?!
Кемаль говорил ему: " Ты победишь, попытайся понять это, и ты победишь. Остальное - чистка, это мы и сами сделаем."
Конечно, теперь война была окончена, осталась эта грязная чистка. Петров пошел на это, и он сделал это не потому, что это было правильно, а потому, что он хотел сделать это.
Он устал, устал от войны, пресытившись своей властью над самим собой, которую утвердил своими победами. Он был одинок, и он был проклят. Он был по уши в крови других людей, его сердце окаменело из-за огромного числа ненужных жертв в этой опустошающей, проклятой и абсолютно бессмысленной войне. А сейчас он сидел и валил все грехи ада на самого себя. Он пошел на предложение Кемаля только из-за того, что надеялся на быстрый конец этой казавшейся уже бесконечной войны. И еще он лишил себя на время жалости к самому себе.
Шестидневная молниеносная война, по крайней мере так он полагал, необходима для того, чтобы окончательно сокрушить преступные элементы, затем ФСБ сможет взяться за то, что осталось. А что собственно говоря и осталось то ? И опять та же упрямая мысль сверлила его мозг: " Ты не можешь выиграть эту войну до конца старина. Лучшее, что ты сделаешь- пусть кто- либо разубедит тебя, что ты выиграешь, - тогда ты с легкой душой повернешься спиной к выстроенным войскам и спокойно уйдешь с высоко поднятой головой. "
Тогда ему почти удалось сделать это, а потом, (Кемаль назвал это последним усилием ) начальник милиции устроит военный самолет для него и даст ему в помощь красивую сотрудницу, чтобы он смог расслабиться.
Первый день такого усилия был обычным, несколько мелких торговцев оружием из Томбова совершили неуклюжую попытку перегруппироваться. Петров вышел с победой из сражения, и у него появилось ощущение , что он поступил правильно, пойдя на предложение Кемаля.
Следующий день обещал начаться также, что и предыдущий. :
Несколько старых свергнутых главарей мафии Западного Синдиката, ненбольшое столкновение с ними,- а потом Степан со всей силой обрушился на крупную группировку.
Это встряхнуло его немного, но только немного.
А потом была среда- третий день этой акции подавления. От иллюзий ничего не осталось. Согласно плану он должен быть в Сухуми , совершить внезапный рейд, чтобы проверить остатки абхазской мафии на месте. Его подразделение оставалось в резерве под началом сони Бляхман, прекрасной сотрудницы и помощницы, а также той, которая стояла ближе всех к сердцу Степана. Но уже через несколько минут после того , как Степан собрался в поездку, он получил новые сведения от своего связника в главной квартире мафии в Москве, от некоего Лео Попикяна. И теперь Степан сидел не в солнечном Сухуми, а в иссушенной ветрами и зноем пустыне Каракумы и с тоской разглядывал седло на той демонической лошади, которая должна была привезти его к воротам Ада. То есть обратно ввергнуть его в вечную войну с мафией. А он устал. Один только Господь знает, как он устал.
Редактор оторвался от чтения рукописи и задумчиво взглянул на Терентия. Поймав вопросительный взгляд последнего, редактор ослепительно улыбнулся и сказал восторженным тоном: " Просто феноменально, хотя ничего иного я и не ожидал . "
Услышав это, Терентий Мефодьевич окончательно успокоился и вскоре распрощался с редактором, а редактор еще долго плевался ему вслед, потрясая кулаками и истошно визжа :" Совсем обнаглели эти метры, так и норовят всучить всякую дрянь, а ведь отказать нельзя, больно уж их читатель любит все, что не напишут- нарасхват !!"