Аннотация: КОМБИНИРОВАННЫЙ ПСИХОТРОН - ОРУЖИЕ 21 ВЕКА! Фэнтези? Мистика? Смешно? НЕТ! Жизненная реальность! Тем, кто заглянул в бездну - уже не до смеха!
ДИЛОГИЯ
"ПО ТУ СТОРОНУ ИЗМЕНЫ"
КНИГА 2 "ВЕРНУТЬ СЕБЯ"
ЧАСТЬ 1 "ЭФФЕКТ КАССАНДРЫ"
Вступление
Полноприводный универсал класса люкс шел легко и уверенно, держал дорогу хорошо, несмотря на порывы ветра и мелкий снег, стелившийся поперек автострады. Снежные вихры, как живые, пытались спрятаться под днищем, но им это не удавалось. Зимние шины, тренированные к таким условиям, с наслаждением выбрасывали их и оставляли далеко за собой.
- Софья, а какая у тебя сейчас фамилия? - спросила подругу-водителя молодая женщина, оторвав взгляд от ночной столицы. В ее восхищенных глазах еще отражались новогодние огни реклам и витрин убегающего города.
- Фамилия? - полуобернулась та в улыбке, чуть сбавив скорость. - Что вдруг ты спросила об этом?
- Да так, хочется узнать, как звучит фамилия очередного "лошары", тем более немецких кровей, которого ты обуздала.
Подруги встретились впервые после долгой разлуки. Не отмечая это событие, еще не наговорившись, поехали сразу домой к родителям Софьи. Те находились в большом ожидании. Они знали о приезде дочери после Рождества и готовились к встрече.
- Сейчас, милая Татьяна, я госпожа Оберман, - продолжила разговор Софья. - Мой муж Ульрих - заместитель директора института. Он имеет свою лабораторию, в которой я работаю. В Германию, как ты знаешь, я попала по обмену молодых специалистов пять лет назад. В этом мне помог Ульрих.
- Он же старый, наверное, - вставила невпопад подруга.
- Да, Ульрих совсем не мальчик, - спокойно отреагировала Софья. - Ему пошел седьмой десяток. Но у него прекрасный дом в Кельне. Я теперь там хозяйка.
- Как ты его охмурила? Расскажи, - нетерпеливо задала подруга новый вопрос, развернувшись к Софье.
- Ты знаешь, мне это было несложно. С возрастом почти все мужики становятся сентиментальными, доверчивыми, как дети. Они требуют женского внимания, заботы и ласки. Я этим и воспользовалась. Тем более Ульрих при знакомстве не скрывал своих симпатий. А когда я попала к нему... - Софья замолчала и сделала многозначительную паузу.
- Не тяни, Софа, что было дальше?
- Что было дальше? - девушка загадочно усмехнулась. - А дальше, Танюша, я окружила его своей особой теплотой.
- Ну, Софа, ты даешь! - воскликнула Таня. Тонкие брови девушки вскинулись, глаза широко распахнулись. - Раз так, то "папик" на поводке. После такой обработки у многих твоих мужчин слюни текли. Успевай только доить.
Софья уловила в восторге подруги не только удивление, но и нескрываемую зависть. Однако не ответила на выпад, промолчала, лишь сбавила скорость. Вскоре, притормаживая, остановила машину у обочины.
- Что-то случилось, Софочка? - Татьяна в дружеском порыве дотронулась до ее руки. - Я что-то не так сказала?
- Да нет, Таня, все так. Просто устала. Давай покурим.
- Хорошо. Давай.
Девушки вышли из машины, закурили легкие сигареты.
- Все думаешь об этом письме? - спросила вдруг Татьяна.
- Письмо... письмо... - со вздохом проговорила Софья, прищурила глаза, помрачнела. - О нем больше не спрашивай, мне надо подумать.
- Софа, а тебе муж нравится? - после неглубоких затяжек Татьяна вновь возобновила разговор на интересующую тему.
- Ты знаешь, наши лучше, - уклонилась Софья от прямого ответа. Голос девушки дрожал от волнения. Ее сильно что-то беспокоило. Тем не менее канву разговора она не теряла.
- Немцы страшно прижимистые. У них все по распорядку, даже секс. А я привыкла жить на широкую ногу. Подарки. Цветы. Круизы. Все за счет мужиков. А с Ульрихом особо не разгуляешься.
- Как же машина тогда, Софочка?
- Это другая история. О ней расскажу позже. Все! Поехали! - Софья прервала разговор и загасила по-мужицки носком обуви недокуренную сигарету. В ее голосе подруга услышала тревогу.
У Софьи с новой силой начинался приступ тягучей тупой боли в груди. Гудела и голова. Ее подташнивало, даже знобило. Мысли о письме не давали покоя.
- Таня, подожди, не садись, - остановила она подругу. - У тебя права с собой?
- Да, милая, в сумочке. Что такое?
- Сядь за руль.
- Я? За руль? - удивилась Татьяна. - Я плохо вожу, Софа. У меня нет практики вождения!
- Сядь, я сказала! - рыкнула та. - Ехать недолго. Впереди Луховицы. За ними свернем направо, и до Зарайска рукой подать. Я отдохну немного.
Софья не стала говорить, насколько плохо внезапно она себя почувствовала.
- Хорошо, Софа. Я сделаю, как ты просишь.
Татьяна осторожно пересела на удобное водительское кресло. Подогнала его под себя. Она была выше ростом хозяйки машины. Завела двигатель. Выждала, когда установятся циферблаты "Оптитрон", и, выжав сцепление, медленно поехала.
Вскоре, приноровившись, она повела машину быстрее, не задумываясь об ухудшающихся условиях погоды, иногда обращаясь к Софье с различными вопросами. Но, видя, что та начинает засыпать, умолкла...
Двигатель новой машины работал ровно и спокойно. Он красиво и почти бесшумно напевал свою дорожную, с восточным акцентом, разученную на заводе "Тойота" песню. Строго, по команде компьютера делал дозированные глотки высокооктанового бензина. Был доволен собой и находился в превосходном состоянии, что характерно для всех молодых и сильных шестицилиндровых парней с объемом в три литра. В душе посмеивался над девчонками, которые всю дорогу щебетали. Но управлять им собой не мешал. Он доволен был и хозяйкой, что та из множества машин выбрала именно эту серебристую капсулу, чьим сердцем был он.
Единственное, ему не понравилось, когда его обуздала худая, костистая подруга. Она не умела водить, нервно дергала передачи и топтала острым сапожком педали. Притом очень быстро ехала, не обращая внимания на непогоду. "Больше я этого не позволю. Буду служить верно только молодой хозяйке с большими дерзкими глазами..."
Он стал мечтать о будущей жизни, о далекой родине, теплом гараже...
"О боже! Что она делает? Тормози! Немедленно тормози. Впереди люди!.."
Татьяна увидела подростков, шедших по дороге в направлении движения, в последний момент.
- Мама!.. - только и успела вскрикнуть она во время резкого вывертывания руля. Сильная стремительная машина не хотела прощаться с жизнью. Она из последних сил пыталась удержаться на дороге. Но ее, как магнитом, понесло на какое-то препятствие, стоящее впереди слева.
Раздался страшный удар.
Машина не взорвалась, но искореженная, бившаяся в конвульсиях, на последнем дыхании, почти разорванная пополам, предсмертно обняв большое дерево лесополосы, дымилась и издавала жалкие звуки.
Татьяна была еще жива, но находилась без движения, зажатая со всех сторон металлом и пластиком. Сильнейший удар приняли на себя подушки безопасности.
Софья не была пристегнута. Ее труп находился в десяти метрах от машины.
Некогда красивое гибкое женственное тело с белой кожей и маленькой родинкой на левой груди было обезображено до неузнаваемости. Оно валялось на черно-белом снегу, пропитанном не алой, а какой-то темно-бордовой, бурой кровью.