Бонапартом по хлебным деревням Гольфстрим
Меня влек на Москву, как он драпал обратно
Лучше не вспоминать. В зазеркалье цусим
У идущих ко дну во рту гроздь винограда.

Как Зенона стрела летит в цель горизонт,
Голосила затёртая льдами белуга,
Ей на помощь спешил, топоча, Мастодонт.
Трицератопса хвост был подобием плуга.

Я, торгуясь, фрахтовщику впаривал блеф,
Я искал в телефоне развесистый кобальт.
Ураган лесорубом вымащивал гнев
До пеньков,  за кормой бездна вилась как соболь.

Я барьерный взял риф сумасшедшей овцой,
Пастуха деклассировав Дерзостью Духа,
Мой в полёте живот ядовитой иглой
Не дано оцарапать шару иглобрюха.

Олимпийское золото взяв много крат,
Баттерфляем и брассом и кролем я плавал,
Лабиринт Земли Огненной я наугад
Без клубка Ариадны прошел Магелланом.

Увлекательный мир парусов журавлём
Венценосным признал меня. Я был в зените:
Я шокировал подиум нижним бельём,
Заглушал Кабалье, рёвом как истребитель.

Просочилась в обшивку мою ЛСД,
Мавзолея бобслей с пирамидой Хеопса
Я затмил. Словно кёрлингом царь овладел.
Я был камнем, а шваброй усердно тёр лобстер.

Я летел как стрела или пуля вам в лоб,
Светозарные зори в мормышках лазури;
Миллиону быков миллионы Европ
Отдавались,  я нес их кортеж как Меркурий.

Синих барбусов стая лечила от ран
Бегемота, вылизывая паразитов.
Орхидеи болотной реликвией пьян
Ароматом креольских духов композитор.

Я стремился увидеть парад Красоты,
Демонстрацию тысячеликого Кришны,
Над Невой расходились, как стража, мосты,
Улетали на звезды крылатые крыши.

Гражданин Скумбриевич, отдайте аванс
Португальцам голодным по Маркса заветам!
За вас ляжет на рельсы Мистраль и Прованс
Изойдет майонезом, полезным поэтам.

На развалах породы остывших едва
Вулканической лавой инфаркт миокарда
Сокрушил сердце гор, вырастала трава
И цветы с отпечатками лап леопарда.

Кандалов выжигала стигматы гроза,
Перетлела душа пробкой над крепким йодом.
Мне Свобода сказала: ни шагу назад!
Башня Эйфеля: вверх поспешай за восходом!

Латимерия ищет в колодце морей
С фонарем Диогена блаженную душу,
Уступившую место в трамвае своей
Прапрабабушке, лебедью встретившей сушу.

Скаты прыгали в небо, как люди спустя
Сорок лет после ядерного катаклизма,
Треуголку Мюнхгаузена держит дитя
За косицу воздушной змеёй эскапизма.

Я видал как крутил осьминог карусель
В Парке Горького, жертв катастрофы спасая
Пассажирского лайнера. Всем карамель
Черепаха Тортилла дарила, святая.

Развязался гигантский кроссовок кита,
Язычком плавника на бакланов раззявясь,
Изваяла бегущего Бога пята
Моментальный цветок малахитовой вазы.

Морж клыкасто-усатый из горба кита
Вырастал. В их тандеме химера кентавра
Запрягала улитку доплыть до моста.
Грандиозные зайцы бряцали в литавры.

Я сквозь волн жалюзи видел: чёлку, как честь
Драгоценную, мастер отстригла клиентке.
Свадьбой мидий на льду преподносится месть,
Буги-вуги порвали чулок Летке-енке.

В комбинации веер косатки кита
Эксплуатируют словно регбийную дыню,
Жаль, вкус дыни оценят шакальи уста.
В знак протеста плитой тектонической двину!

Утопающий, мачту соломинкой сжав,
Знаменосцем разгромленных в прах легионов
Махаона расправил крыла. Батискаф
Обнаружил коралловый рай фараонов.

На боку у Юпитера вечным пятном
Гладиаторских схваток алела арена,
Дезертир затаился на дне пескарём,
Мародёр улыбался кровавой гиеной.

Не болеют акулы. На палубу брось, 
Мое сердце живое - пульсирует вальсом
И вальсирует пульсом томатный насос -  
Мою печень съешь, деликатес, наслаждайся!  

Не надейся - сказал ламантину дюгонь, 
Наутилус тебя на спасет от банкротства, 
Малодушие греческий выжжет огонь, 
Разложение дезинфицирует стронций. 

Я летел как снаряд на Луну. Я рыдал
Троглодитом в воронках её псориаза.
В донце пепельницы - Мона Лизы овал!
Челюсть катапультировалась у сарказма!