Аннотация: Одно утро из жизни профессора Токсидермиса и его любимого ассистента.
- Профессор, у вас кофе убежал, весь примус изгадил. - голос был противный, гнусный так же как и утро. Серое, мокрое, грязный снег за окном таял, с крыши капало - значит температура снова поднялась выше нуля. Профессор, человек в заляпанных турецких сандалиях с длинными носами, которым уже исполнилось сто лет в обед и которые постоянно просили каши, не удовлетворяясь теми крохами, что падали на них со стола, сидел на расшатанном табурете, сгорбившись и зевал во весь желтозубый рот. Белый халат на нём был застёгнут тоже как-то по-турецки, потому топорщился и чем-то напоминал шляпку сморчка.
- Это не примус, это газовая плита. Примус - это прошлый век. Кстати, доброе утро, коллега. - пробурчал он, взъерошив свою рыжую шевелюру огромной лапищей.
- А мне шо, одно - изгадил... Злое утро, профессор. - маленький толстенький человечек открыл дверь и остановился, опершись о косяк, постоянно прищуривая подслеповатые глазки.
- А вы наблюдательны, мой юный друг. - заметил профессор. Тоненькие жёлтые пальчики постукивали по столу в такт шипения настенных часов.
- Ещё две минуты и "Ролтон" готов. - вздохнул коллега, проследив глазами падение мухи с потолка.
- Вы снова едите эту гадость? Уверяю вас, в "Дошираке" содержание трансгенной сои в десять раз выше!
- Вы ошибаетесь, глубокоуважаемый профессор. По последним исследованиям учёных...
- ...только ради всего святого, не нужно, не нужно. - профессор схватился за голову, пальцами раздирая неровные клоки волос.
- Но профессор...
- Вот вы опять спорите со мной. Я же вас предупреждал! Только не утром... - чуть не плача проговорил рыжеволосый. Одна сандалия съехала с его ноги и с треском стукнулась об пол. Шестилапый кот с мявом вылетел из-за холодильника и скрылся в освещённом тусклыми неоновыми лампами коридоре. Воцарилось благословенное молчание, которе прерывалось только жужжанием гигантских мух, злобно таранящих холодильник. Пока у них не получалось прорваться вовнутрь, потому что коллега, он же молодой лаборант, которого, между прочим звали Эдвард Лоховски(чем он очень гордился), трижды обернул его железной цепью и повесил кодовый замок. Мухи кода увы не знали, а порвать цепь не хватало сил. Где-то вдали, вероятно в виварии что-то жалобно завыло и заскребло когтями решётки.
- Неполохая погода, не правда ли профессор? Синоптики обещали мороз и гололедицу. - спросил Лоховски, который уже успел притащить свою пачку "Ролтона" и теперь упорно пальцами цеплял пакетик с приправой, который никак не поддавался.
- Не то слово, ужасная. Мой юный друг, никогда не верьте синоптикам, потому что они сволочи и всё врут. Синоптик - самая бесполезная профессия на свете, была бы моя воля, я бы всех их под суд отдал... - пробурчал профессор, нарезая ломтиками свой любимый сыр "Рокфор", на который не покушались даже мухи. В это время пакетик со "специями" наконец-то поддался и всё его содержимое разлетелось по комнате. Лоховски смачно чихнул.
- Эдвард... ну что же вы творите? У меня где-то в холодильнике лежал топор, вы бы спросили. - заботливо вздохнул Таксидермис.
- Профессор, что же мне теперь делать...? Без специй же не вкусно и цвет не тот! - всплеснул руками Лоховски. Пакетик валялся у его ног, одна муха, застигнутая в расплох пыльным облаком лежала на рядом, конвульсивно подёргивая лапкой. Что сделаешь, отравление было слишком тяжёлым, "приправы" попавшие в трахеиды медленно убивали нервную систему несчастного насекомого... Муха была обречена.
- Мой юный друг, не будьте ребёнком, вы же знаете, на полке справа стоит фенолфталеин, возьмите. - сегодня настроение у профессора было сонным, а значит добродушным. Всю ночь играл на органе... Это так умиротворяет!
- М-м...
- Ничего, коллега, фенолфталеином "Ролтон" не испортишь. Давайте загадаем на среду. Щелочная или кислотная? - Таксидермис встал и подошёл к Эдварду, склонившись вместе с ним над тарелкой.
- Щелочная. Ставлю свой кофе. - с запалом ответил тот.
- Хорошо, гм, кислотная. Если проиграю, так уж и быть сегодня отнесу еду зверскому оборотню вместо тебя. Лей!
- Синенькая... Ну хорошо, Лоховски, вот в следующий раз посмотрим кто кого.
- Извините, профессор, такова жизнь. - Лоховски пожал плечами. Таксидермис тяжело вздохнул. Зря, зря... споры всегда приводят к обгрызанным пальцам.