'Я есмь, - подумал Мак, открывая глаза и делая первый вздох, -
- я существую....', - это он уже добавил вслух, сбрасывая остатки хитинового покрова и расправляя за спиной цветные крылья. Они затрепетали, раскрывшись полностью, и заблестели голубоватыми переливами в лучах оранжевого Солнца. Яркий кант по их краям, отражавший свет, делал картину ещё более впечатляющей.
'И в других мирах тоже есть жизнь, - прибавил он, взмахнув крыльями и пробуя
взлететь, - но она там другая, не такая, как здесь'.
Я хотел ответить ему, но не смог. Мой хитиновый домик был по-прежнему цел, он никак не поддавался. Я окуклился раньше его на целых два дня, но это ничего не означало. Мак уже превратился в Махаона, а я всё ещё нет.
Я снова напрягся, пытаясь вырваться, но прочные оковы опять не поддались. Пришлось послать Маку мысленный сигнал, конечно же, не согласный с ним.
'За пределами нашего Мира ничего нет, - возразил я, - более того, я сомневаюсь и в нём самом, да и в нашем с тобой существовании тоже'.
Он повернул ко мне голову, сверкнув при этом двумя большими линзообразными глазами, в которых на секунду вспыхнули зеленоватые огоньки, и снова захлопал крыльями. Зелёный свет странен для махаонов, обычно их глаза светятся жёлтым, отражая солнечный свет. Но Мак был не простой бабочкой, он был одним из тех существ, на которых Природа делает ставку и ориентируется в своём выборе. Она оттачивает на них причинно-следственные отношения, растягивая их в пространстве и времени, а потом убирает этих существ обратно в своё Лоно. По обыкновению, это и называется - жизнь.
Мак посмотрел на мою куколку и попытался улыбнуться мне через препятствие, зная, что я почувствую его настроение. Усики его при этом сами собой зашевелились.
Мак был хорошим парнем, настоящим, именно таким, на которых держится Мир.
'Вот ты уже и стал Махаоном, а я всё ещё куколка, - я продолжил мысленно обращаться к нему, - но к концу лета мы оба должны превратиться в бестелесных существ и переместиться в иное. Это заложено в нас Богом, который всем управляет... Но хотя бы кто-нибудь хоть раз в жизни видел этих самых бестелесных существ? - вздохнул я, - и знает, как они выглядят? Я уж не говорю про самого Бога...'.
При этом я ещё сильнее напрягся и упёрся в стенки куколки. Потом изо всех сил стукнул по хитиновой оболочке, и на секунду мне показалось, будто она поддалась, но.... но, ослабив усилия, я понял, всё осталось на прежнем месте.
'И чем это я так стукнул? - подумал я, - крылья мои плотно сложены за спиной, а рук и ног у меня давно нет...
...Лети один, - передал я мысленно Маку сигнал, - не жди меня. Исполняй своё предназначение. Летали-подружки уже заждались тебя. Только попей сначала нектара...и сделай это всласть'.
'Я не полечу без тебя, - ответил Мак, - я дождусь твоего появления. Ведь в обличье человеков мы были друзьями...
И почему ты думаешь, что мы с тобой не существуем? - прибавил он, - твои речи меня волнуют...'.
'Потому, - ответил я, - что если время движется лишь в одну сторону, то нас не может быть на свете. В реальности есть только прошлое... и наши мысли о нём, - прибавил я, - будущее - миф. Оно не существует, оно формируется нашими мечтами, которые никогда не осуществятся. В прошлой жизни, человеческой, у меня было два пушистых лекта: белый и чёрненький. Помнишь, когда ты приходил ко мне, ты любил их гладить. Ты смотрел на них и говорил - вот я глажу их, и они ещё здесь, они живые, но... когда-нибудь я приду снова, а их уже не будет...
Мне казалось, что до того момента ещё ой как далеко, ещё многое у нас впереди, но...но время проскользнуло вперёд, словно вода сквозь пальцы, и будущее навалилось на нас своей неотвратимостью. Оно давило нас, сминало наше прошлое и растворяло его без остатка. Всё становилось простым и банальным, как засахаренный нектар, который мы не успели выпить...
А ведь когда-то в прошлой жизни у нас были великие надежды...
И вот однажды ты снова пришёл ко мне, а белого лектика уже нет. Он умер, перестав сопротивляться всепоглощающему Молоху. Я закопал его на православном кладбище рядом с могилкой моего тестя. Остался один чёрный лект. Но в следующий раз, меньше чем через полгода, ты не застал и его. Он тоже решил уйти в мир бестелесных существ...
...Кто следующий?... Лектики, или мы с тобой?...
До завершения событий, до прихода очередной смерти, кажется, что полгода - это долгий срок, особенно по нашим человеческим меркам. Но так думается только тогда, когда событие ещё не наступило, когда оно впереди, когда наши мысли о нём устремлены в будущее... но вот событие уже произошло, оно уже сзади, оно переместилось в прошлое и осталось там навсегда. И тогда уже не только полгода, но и целый год - не такая уж большая протяжённость.
И вот ты подумай, что это за жизнь, когда впереди ничего нет. Это нам только кажется, что впереди ещё три летних месяца, три ярких радостных мига... Не будем обольщаться - пролетят они также быстро, как и начнутся. Жизнь всегда пролетает стремительно, едва лишь начавшись, и заканчивается всегда в самый разгар веселья. После этого нас окутает пустое ничто, и мы переместимся в него, превратившись в эфемерных сущностей. Мы снова станем бесплотными, как и мириады других душ во Вселенной...
Но что делать, если куколка моя не раскроется, не лопнет, как ей и положено, и я, минуя яркое лето, сразу перемещусь в бестелесность. Тогда получится, что впереди у меня ничего нет? То есть я уже умер, умер заранее, так и не родившись. Ведь я уже сейчас не чувствую и не вижу мира'.
'Я даже не пойму, о чём ты говоришь, - перебил меня Мак, - я ничего не помню из моей предыдущей жизни. Вокруг меня сейчас необыкновенная красота, и ощущения радости переполняют мне душу'.
Раздосадованный от его слов, я снова напрягся и изо всей силы ударил по хитиновому домику. И тут произошло чудо - домик треснул и развалился на части. Мне ничего не оставалось, как поспешить наружу. Я поднялся, отряхивая остатки черепков и расправляя за спиной блестящие крылья. Они были у меня ослепительно жёлтого цвета.
'А ты хорош, - протяжно и, как мне показалось, с нотками зависти сказал Мак, - не зря ты лишнее просидел в заточении. Теперь ты не просто Махаон, ты Махаон Альфа, лучший из нас'.
'Лучшие определяются по их поступкам, - ответил я, довольный похвалой друга, - но мои свершения ещё впереди. А теперь, давай определимся, что будем делать прямо сейчас'.
'Попьём для начала нектара, как ты и предлагал минуту назад из своего плена', - Мак улыбнулся, и его губы вытянулись в довольную трубочку. Было видно, что он рад свершившемуся. Он сам и его друг, да ещё такой красивый, вышли на свет. На секунду в его голове промелькнул образ человеков, ходивших когда-то вместе в разведку, но видение это тот час исчезло, так и не объективировавшись, и он понял, что теперь навсегда расстался со своей предыдущей жизнью.
'Бак, летим', - крикнул он мне, хлопая своими большими разноцветными крыльями.
'Значит я Бак, - подумал я, - что ж, постараюсь быть не худшим из леталей в этой новой для меня жизни. Я знаю, многое мне ещё только предстоит совершить, чтобы оправдать огневой цвет моих крыльев. Он мне подарен за мои предыдущие заслуги, о которых я теперь вряд ли вспомню. А потому здесь, в этой жизни мне надо добиться новых, невиданных ранее свершений'.
Я тоже вытянул губы в довольную трубочку, что-то крикнул весёлое, и мы взлетели.
Часть II
Жизнь
Мы быстро набирали высоту, я старался не отставать от Мака.
Поднявшись над деревьями и на секунду зависнув, мы осмотрелись. Впереди по курсу перед нами открывалась живописная равнина. Зелёные луга, окаймлённые голубой змейкой реки, перемежались с полями, засеянными злаками. Поля заканчивались далеко, у высокого холма, склоны которого пестрели всевозможных раскрасок цветами. Они только начали распускаться, и первые бутоны их, лопаясь, направляли свои головки к Солнцу. При этом они источали пьянящий аромат. Я уловил его ещё издали, почувствовав терпкий запах нектара. Он проникал внутрь меня через хоботок и впивался в самое сердце.
'Вперёд, к новой жизни, - радостно закричал Мак, - не отставай, впереди нас ждёт необыкновенное лето'.
'Ура-а-а', - подхватил я, чувствуя, как что-то пьяняще-весёлое и бесшабашное поселилось во мне.
Мы рванули к склону холма. Попутный ветерок быстро нёс нас к заветной цели.
Не прошло и десяти минут, как зелёные склоны усеянные цветами были уже под нами.
Покружив немного и выбрав самое пёстрое место, мы спикировали вниз. Я сел на жёлтый цветок, величественный топинамбур, и сразу же слился с ним. Он радостно принял меня в свои объятия, и я жадно приник к нему. Нектар был удивительно вкусным. Терпкая нега его наполняло моё естество совершенством. Я погрузил в него свой хоботок до основания и перестал воспринимать действительность. Глоток, ещё глоток... чувство беспредельного счастья затопило меня.
'Как удивителен Мир'!!! - воскликнул я мысленно и скосил свои линзообразные глаза на Мака.
Тот тоже был во власти эйфории. Он приклеился к синему цветку и слился с ним. На его рыльце собралась пыльца, но Мак не замечал этого. Не вытаскивая хоботка из раскрывшегося лона василька, он скосил свои линзы в мою сторону и повертел ими вокруг оси. Это означало верх удовольствия.
'Ты счастлив'? - хотел спросить он, но не стал этого делать, ему было лень вытаскивать хоботок из нектара.
Чтобы убедиться в счастье, слова не нужны. Они нужны только тогда, когда идёт что-то не так, когда надо исправлять ситуацию, вводить собеседника в заблуждение, или оправдываться самому - тогда слова не просто нужны, они тогда необходимы. А для счастья слов не нужно, оно само говорит за себя, отражаясь в наших глазах...
Я сделал ещё несколько глотков и почувствовал, что мне хватит. Теперь я был готов на любые подвиги. Голова моя начала проясняться, одновременно наполняясь эйфорией, и в ней затеплились новые мысли. Мысли эти были о предстоящей райской жизни. Да, наш новый мир - это райская Обитель, в которой мы оказываемся после всех предыдущих воплощений.
Хотя нет, райский мир - это очень старый мир. Он существовал задолго до нашего появления, быть может, он существовал всегда... Это мы в нём - пришлые. Мы прибыли в него за крупицей счастья. Ведь счастья много на свете, его хватает на всех, и даже остаётся. Но только всегда надо помнить - счастье у каждого своё.
Я отвалился от цветка и осоловело посмотрел на Мака.
Тот тоже оторвался от лона. Его блуждающий взор долго не мог ни на чём сосредоточиться, но, наконец остановился на мне.
'Летим дальше', - радостно возвестил он...
'Летим, лет-т-и-им', - подхватил я эхом его крик и замахал огненными крыльями. Солнце уже забралось на самый верх, и я вдруг почувствовал себя равным Солнцу.
Новые мысли бродили в моей голове, не давая мне сосредоточиться. Или, может быть, это выпитый нектар забродил в моём брюшке и уже отдавал мне в голову. Сознание моё радостно мутилось, и мне хотелось петь. А как же иначе, ведь впереди нас ждало лето - длинное, тёплое, невероятно красивое. Бесконечная череда событий только начинала развёртываться перед нашим взором, а время, эта неумолимая субстанция, лишь только делало первые шаги. Потом, конечно же, эти шаги окрепнут, ускорятся и в самом конце превратятся в неукротимый бег...
Мак опять первым вспорхнул с цветка, и я незамедлительно последовал за ним. Мы поднялись высоко, почти к самому Солнцу и взяли направление на юг. Где-то там, у самого горизонта, показались строения монстров, огромные, сделанные из камня-радуги. Мы направились к ним. Самих монстров видно не было, все они были 'на работе'.
Странная ирония, самые сильные существа планеты, 'самые разумные', как они себя величают, на самом деле были самыми слабыми. Господь наказал их работой. Все существа во Вселенной живут в радости, и лишь монстры постоянно что-то 'преодолевают'. Они во всём 'ищут смысл' и 'хотят многого добиться в жизни', а потому, они всегда несчастны. Для счастья у них нет времени. Более того, у них просто - нет времени.... Они всё время заняты, они преобразуют природу, 'улучшают жизнь', но почему-то сами при этом становятся хуже. А ещё - они всегда и всем недовольны. Они переделывают мир, но сами этого мира не видят. Они даже не живут в нём, они прозябают. Монстры отчаиваются и выдумывают новые миры, которые кажутся им настоящими. Но и в выдуманных мирах они постоянно что-то изменяют и потом преодолевают созданное. Чтобы просто жить - у них не хватает на это времени...
Вот и сейчас эти грандиозные строения были пусты, все монстры находились на 'работе'. В домах остались только бездушные существа, их обслуживающие.
Мы, Летали, не такие. Жизнь монстров нам кажется странной. Мы ничего не преодолеваем, мы живём и радуемся, потому что для счастливой жизни у нас есть всё. И это дал нам Бог вместе с нашим пониманием и нашей интуицией. Она и определяет нашу жизнь. Надо лишь следовать ей и не придумывать ничего сверх этого.
'Вон, смотри, - наши, - закричал Мак, направляя свои линзы на крышу ближайшего дома, - видишь'?
'Вижу, - радостно закричал я, - это летали-подружки, они уже заждались нас'.
Мы приземлились и сразу попали в круг разноцветных весёлых бабочек. Они радостно приветствовали нас, размахивая крыльями. В толпе я заприметил малиноокую весёлую хохотушку.
'Молли, меня зовут Молли', - послала она мне мысленный сигнал. Её пронзительный взгляд говорил мне о многом. Я ответил на её послание, и мы, не сговариваясь, полетели вместе. Весёлое многоголосье подружек-леталей осталось внизу, а мы теперь чувствовали только друг друга. Молли обернулась, сверкнув на меня отражённым светом своих глаз, и стала выписывать в небе любовные пируэты. Я тоже пару раз кувыркнулся и запел песню предстоящей любви. Пьянящий нектар всё ещё не остыл в моих жилах, наоборот, он только обострял мои чувства. Когда я догнал Молли и прикоснулся к ней, время исчезло...
Ближе к ночи в укромном местечке мы свили себе мягкое гнёздышко. Засыпая, переполненный счастьем, я подумал:
'Вот и свершилось таинство бытия... Но как же долго всё длится!!! Этот первый день всё никак не закончится. А сколько ещё таких дней впереди'??!!
Завтрашнее беззаботное веселье продолжилось прямо с утра. Снова светило солнце, так же ярко, как и в день предыдущий, и весёлые подружки-летали забавляли нас. Пару раз мы с Маком сгоняли на цветочный склон подкрепиться. Нектар был таким же сладким и пьянящим, как и в день нашего рождения. Всё повторялось, но от этого оно было не менее желанным. Насыщаясь нектаром, я всё время думал о Молли...
Второй день пролетел уже быстрее. Третий - как шаблон первых двух, промелькнул и пропал. Молли теперь всё больше спала в нашем милом гнёздышке, а я носил ей нектар в хоботке. Всё было хорошо, всё было очень хорошо, и всё по-прежнему продолжалось.
Но вот и половина лета пролетела, а я этого даже не заметил. Грустить не хотелось, зачем грустить, когда впереди была другая половина - не менее прекрасная.
Но вот закончилась и она. Однажды утром Моли куда-то исчезла и уже больше не появилась. Я ей стал не нужен - такова суть жизни. Зато снова появился Мак. Преданный друг никуда не денется - это тоже закон жизни. Мак был порядком потрёпан, но не роптал. Он тоже вкусил сполна от чаши жизни. Его голубые крылья чуть подоблезли и потеряли былую синеву, но сам он был молодцом. Я бы опять пошёл с ним в разведку, не раздумывая.
'Бак, выше хоботок, - крикнул он мне, - впереди у нас неизбежное. Скоро мы снова станем бестелесными сущностями'.
Я улыбнулся ему в ответ, и мы полетели дожигать оставшиеся крохи жизни.
Часть III
Переход
И вот приключения на горе Олимп закончились. Мы всё исполнили, как это и положено. Теперь мы на пороге перехода в неведомое.
Изменилось ли что-нибудь за время, пока я был? Ведь всё прошло...
На первый взгляд - нет. Всё по-прежнему то же: то же солнце, небо, та же неукротимая жажда жизни, она нисколько не ослабла перед предстоящим переходом. Всё прежнее, но в то же время - всё чуточку другое.
Мир изменился. Он получил мои эмоции. Я подарил ему их, и он у меня их принял. И ещё....
Я выудил столько всяких разных мыслей... ими я тоже поделился с Миром....
Но самое главное это то, что я понял из пролетевшей моей мимолётной жизни... Это то, что я был в этом Мире не зря. Кто-то доверил мне эту великую честь - быть, и я постарался её оправдать.
Правда я так и не понял сущности времени, ну и Бог с ним. Зато я сумел его изменить. Из линейного, я сделал его объёмным и подарил это новое время Вселенной.
В Мире теперь ничего нет, кроме времени и океана возможностей. Мы можем воплотить все наши мечты, даже самые фантастичные, в реальность. И даже, если наша жизнь не получилась с первого раза яркой и насыщенной... за ней будет другая - необыкновенная.
Я теперь это знаю. А время, оно не имеет теперь для меня значения. Я оставил после себя матрицу, которая поможет таким же, как я...
Я не ропщу, со мной мой друг, и он тоже готов перейти в неведомое. Мы поделились с ним с нашей Вселенной, чем могли, поэтому уходим мы с лёгкой душой. Но когда-нибудь мы снова вернёмся. Пусть через тысячи, через миллионы лет... НО МЫ БУДЕМ СНОВА....