Ещё вчера, одиннадцатого сентября две тысячи двадцать первого года Патрик Блейк чувствовал себя настоящим героем. Это ж надо его детище марсоход Персеверанс, что значит "Настойчивость", обнаружил на красной планете в кратере Езеро... нет, не окаменелости, а самую настоящую живую жизнь.
Произошла не просто сенсация, случилось нечто невероятное, непостижимое, грандиозное (не хватит эпитетов перечислять), ради чего он, Патрик Блейк вместе со своей командой, пахал, как каторжный, последние пять лет. И пусть найдены были всего лишь два вида простейших организмов, наподобие земных грибов:
один, похожий на "болетус едулис" из подцарства высших, в простонародье белый гриб,
а другой на "нигрум тюбер", чёрный трюфель, растущий повсеместно во Франции. Вымазаны они были к тому же в какой-то слизи, напоминавшей рыбий жир, благодаря которой и сохранились в агрессивной марсианской среде, и это всё. Вроде бы ничего сенсационного, грибы - не братья по разуму, но всё равно весть эта мгновенно разлетелась по всей планете. На всех континентах люди только об этом и говорили.
- Ура, - кричали они и высыпали на улицы, - теперь мы не одни во Вселенной.
Последний раз такие толпы видели в штатах только после выборов президента в прошлом году, когда вместо ненавистного всем Дональда Дака был, наконец, избран всенародно любимый Джо Слипи. Все тогда тоже ходили толпами по улицам, кричали, орали, пели песни, в общем веселились.
Сейчас происходило нечто аналогичное, только в гораздо
бо;льших масштабах. К песням и пляскам добавилось размахивание флагами и дружное скандирование:
- Да здравствует Америка! Мы снова стали великими! Скоро мы заселим Марс!
В принципе то, что на красной планете обнаружили всего лишь грибы и слизь, а не разумные существа, никого не волновало. Всё равно это была сенсация мирового масштаба. Нашлись даже адепты, которые доходчиво объясняли, почему были найдены именно грибы, а не что-то другое, и почему они так похожи на земные.
- В древности, - писал один из таких адептов в научно популярном журнале, - грибы были первыми организмами, заселившими Землю. Попали они к нам, конечно же, с Марса в виде спор. Зацепились за метеориты, вымазались в слизи, чтобы выжить в открытом космосе и прилетели. В Антарктиде недавно нашли несколько таких штук с окаменелостями. Потом грибы расплодились и дали толчок к развитию земной жизни. Так что мы теперь - прямые потомки марсиан, - делал вывод восхищённый автор.
Вроде бы нелепое предположение, скорее говорившее о фантазии писавшего, чем о научно доказанном факте, но народу оно понравилось. Появились сторонники у этой теории, которые в подтверждение приводили факты, будто недавно в пустыне Невада были найдены аналогичные окаменелости грибов возрастом более миллиарда лет. А посему отныне Марс и Земля - планеты побратимы, провозглашали они.
На какое-то время все даже забыли о коронавирусе, хотя тот никуда не делся. Писать о нём стали меньше, но это была заслуга нового старого президента. Все отлично помнили, как в прошлом году Дональд Дак прошляпил эту страшную эпидемию, в результате которой умерло столько народу. Благо Джо Слипи повёл себя иначе, ввёл строгий карантин, заставил носить защитные маски, и в этом году дела уже обстояли гораздо лучше. К лету число заражений в сутки не превышало десяти тысяч, а количество выздоравливающих всё возрастало и возрастало. Правда, злые языки поговаривали, что заражённых сейчас считают примерно также, как бюллетени в прошлом году по почте, но злые языки есть злые языки, они везде одинаковые. Не стоит обращать на них внимания.
Короче, до вчерашнего дня, до субботы одиннадцатого сентября, всё шло отлично. Патрик Блейк, как и все его сограждане, предавался беззаботной радости. Ещё бы, он проделал такую работу, результатом которой явилось грандиозное открытие.
Но всё же что-то мешало ему испытывать полное удовлетворение. Более того, в душу его начало закрадываться сомнение, так ли всё хорошо на самом деле, как кажется, или есть подвох в этом грандиозном событии. Поначалу сомнение было небольшим, как занятый плацдарм на вражеском берегу, потом оно стало расти, шириться, будто на плацдарм высадилось подкрепление, и, наконец, захватило Патрикову душу целиком. Теперь он нигде не мог чувствовать себя спокойно: ни на работе, ни дома, ни даже за обедом. Попросит его супруга Люси передать ей вилку, а он тянет ей ножик, да ещё уронит его. Начнёт она ему вычитывать, а он её не слушает, весь в себе. Потом ему вообще стало казаться, будто за грандиозным открытием непременно последует такой же величины разоблачение. И виной всему будет он - Патрик Блейк.
Теперь вечерами перед сном он всё чаще задумывался, откуда у него это нехорошее чувство и когда оно появилось впервые.
И однажды он вспомнил. Первый раз сомнение посетило его сразу после старта ракеты, и связано оно было с перчатками, подаренными ему супругой. Перчатки были многоразовыми из тонкой хлопчатобумажной ткани оранжевого цвета. При Дональде Даке необязательно было носить защитные средства, но Патрик, как истинный патриот, не позволял себе выходить из дому без маски и перчаток. И то и другое у него было одноразовым, китайским. Хотя бывший президент и поносил публично эту страну, товар из неё получать он не стеснялся.
Многоразовые перчатки были удобнее, чем одноразовые, они хорошо сидели на руке, и в них было комфортно работать. А ещё - они были красивыми, хотя Патрик подозревал, что и они были сделаны в Поднебесной. Как строгий руководитель он и своих подчинённых заставлял ходить на работу в защитных средствах от коронавируса. И не только для того, чтобы те берегли здоровье, хотя это являлось приоритетом, но и для того, чтобы не допустить проникновения микробов внутрь марсохода. Чистота эксперимента должна была быть идеальной, вне подозрений, иначе русские в своих блогах засмеют его.
Он вспомнил, как за неделю до старта Люси принесла ему в кабинет две пары таких перчаток. Одну, оранжевого цвета, которую он оставил себе, другую синего, которую подарил Эрвану, соратнику по работе.
Марсоход к тому времени был уже погружен в корпус ракеты и надёжно там закреплён. Помнится, в тот день ещё Патрика вызвал к себе его непосредственный начальник из НАСА Майкл Круз.
- Когда ты последний раз был в отпуске? - строго спросил, глядя на подчинённого с высоты своего двухметрового роста.
Патрик съёжился под этим взглядом и, шмыгнув носом, ответил.
- Пять лет уже пашу без передышки, в последнее время спать стал плохо, кошмары по ночам вижу. Будто пошёл в магазин, а перчатки и маску забыл, в результате коронавирусом заразился. Кашлять стал во сне, чихать. Люси по утрам жалуется, спать мешаю.
- Ладно, не оправдывайся, я доволен твоей работой, - смягчил интонацию Майкл, - поэтому не распекать тебя вызвал, наоборот, помочь хочу. Хочу, чтобы ты съездил куда-нибудь, отдохнул пред стартом, развеялся. Ты когда последний раз был у родителей?
- Давненько, - вздохнул Патрик, - как марсианский проект затеяли, так с тех пор никуда не ездил.
- И твой друг француз тоже?
- Да, Эрван Паризо, моя правая рука, он программным обеспечением Персеверанса заведует, ну, вы об этом знаете, без него марсоход и шага не ступит, так вот он тоже работает с самого начала не покладая рук.
- Тогда мы сделаем так, - совсем уж по-дружески обратился к Патрику его начальник, - бери с собой француза и шуруй с ним вдвоём. Вдвоём веселее будет. До старта вы теперь мне не нужны, под ногами только вертеться будете да причитать:
"То не так поставили, другое закрепить забыли"!
Теперь поздно что-либо менять, даже, если вы колёса к марсоходу не прикрутили, всё равно ракета полетит по графику. Старт намечен на тридцатого июля, и его переносить нельзя. Следующее окно возможностей откроется только через два года. Никто нас не поймёт.
Поэтому поезжай в Орегон со своим другом и навести родителей. Потом можете вместе махнуть на озеро Крейтер. Я бывал в тех местах, рыбалка там отменная, а природа какая. Вода в озере, словно небо в него опрокинулось, дубы вдоль берега, как часовые стоят, дальше в лес исполинские кедры, а под ними грибы белые водятся. Красотища. Но, не мне тебе рассказывать, ты там родился, вырос, знаешь эти места с детства. Кстати, озеро тамошнее чем-то напоминает марсианское, куда должен приземлиться наш Персеверанс. Ты там посмотри на всё повнимательнее, может что пригодится...
Но что там могло пригодиться и для чего, Майкл Круз не сказал.
На следующий день друзья вылетели в Портленд, а к вечеру были уже в городке Ашленд, где прошло Патриково детство. На крыльце их встречали его родители оба здорово постаревшие. Мать, не сдержавшись, расплакалась, начала обнимать их обоих, называя сынками, а отец, крепко пожав им руки, незаметно смахнул слезу. Потом они прошли в дом, и Патрик, идя последним, сочувственно смотрел на их спины. Он не ожидал, что за время его отсутствия родители так изменятся и не в лучшую сторону. Мать осунулась, стала как будто меньше ростом, а отец поседел и напоминал теперь Рэя Брэдбери в возрасте.
- Может рассказы пишет, украдкой, как я в детстве, - усмехнулся про себя Патрик и ещё раз сочувственно посмотрел на родителей.
Надо отдать им должное, держались они молодцом, быстро накрыли на стол, отец куда-то сбегал и принёс бутылку виски двадцатилетней давности, а потом произнёс тост.
- Я горжусь тобой, сынок, - сказал он, поднимая бокал, - ты прославляешь не только нашу фамилию, но и всю нашу страну. Вот только про нас не забывай, - тихо прибавил он, и стёкла очков его при этом запотели.
Вечером Патрик долго не мог уснуть, всё думал о Марсе, об их грандиозной миссии, хотелось, чтобы она прошла успешно, и наконец-то, была обнаружена инопланетная жизнь.
- Вдруг она окажется разумной? - размышлял он, вскакивал с постели и, подойдя к окну, приникал к нему лицом. Там за чисто вымытыми стёклами сияли огни его родного города. Когда-то лет двадцать назад он точно также подолгу стоял у этого окна и мечтал. Мечтал о полётах, об инопланетной жизни, о встрече с братьями по разуму. Всё ли сбылось с тех пор, или главному предстояло ещё только сбыться.
Уснул он под утро, вдоволь находившись по комнате и намечтавшись у окна, но уснул очень крепко. Ему приснился сон, будто его с Эрваном марсоход на что-то наехал и не может сдвинуться с места. Присмотревшись, он увидел, что это что-то было человеческой рукой оранжевого цвета. Она ухватилась за колесо Персеверанса и не давала ему двигаться. Патрик даже разглядел на этой руке небольшую надпись в виде штампика "made in China".
Проснувшись, он долго не мог прийти в себя, но позавтракав мамиными фирменными блинчиками из тыквы, тоже оранжевого цвета, постарался поскорее забыть этот сон. Одолжив у отца кадиллак двухтысячного года, через пару часов они с Эрваном были на озере Крейтер.
Встретило оно их ослепительной синевой. Огромное, почти круглое, обрамлённое белыми облаками с выступающим из воды скалистым мысом, оно словно парило над землёй. Находилось озеро в кратере вулкана на высоте более двух тысяч метров, воздух здесь был чист и прозрачен, а потому дышалось легко.
- На Марсе скоро будет такая же атмосфера, - размечтался Патрик - люди восстановят тамошний климат и сделают для себя запасную планету.
В детстве Патрик бывал на этом озере не раз, рыбачил вместе с отцом. Тогда только запустили в него лосось, и рыбу можно было ловить без лицензии.
Пройдясь по берегу и вволю надышавшись, он вдруг вспомнил слова Майкла Круза о том, чтобы повнимательнее здесь осмотреться. Теперь он понял, что имел ввиду начальник. Это место, как две капли воды походило на то, куда предстояло сесть Персеверансу. Такой же круглый кратер, из центра выглядывает скалистый мыс, по периметру горы со срезанными вершинами. Всё так, но сейчас на Марсе нет воды, нет ни капли, а вот три миллиарда лет назад дела обстояли иначе. Климат на красной планете был влажный, почти такой же, как на Земле. На плато Исида шли дожди, к кратеру Езеро текла полноводная река, наполняя его до краёв, по берегам шумела буйная растительность. Она тоже была зелёной, только берега оранжевыми, из-за наличия в песке железа. В лучах солнца с Земли Марс кажется багровым, за что и получил прозвище "бог войны".
Поставив палатку, друзья расчехлили спиннинги и стали рыбачить. В кои-то веки появилась возможность побыть одним и ни о чём не думать. Над ними ползли облака, цепляясь за склоны кратера, ветер шумел в верхушках деревьев, под рифлёной подошвой ботинок шуршала галька. Один заброс следовал за другим.
Но вот у Эрвана клюнуло, он ловко подсёк и вытащил на берег радужного лосося.
- Красивая здесь рыба, сильная, - радостно заметил француз, - и о работе никаких мыслей.
- И у меня в голове совершеннейшая пустота, - поддержал его Патрик, - будто я только на свет народился, можно даже перчатки снять и маски.
- Не стоит, - возразил ему Эрван, - ещё потеряем. Люси потом обижаться будет.
- Я свои не потеряю, - возразил Патрик, - они заметные. Вот если на Марс их послать, да там в песок уронить, тогда да. В песке их вряд ли заметишь. Но ты прав, заведённый порядок лучше не нарушать. И Люси огорчаться не будет.
Не успел он сказать этих слов, как и у него клюнуло, и он тоже не упустил своего шанса. Ещё одна красивая рыбина забилась на берегу.
- На сегодня, пожалуй, хватит, - констатировал он, - пора уху варить.
Патрик выбрал ровное место, расчистил гальку, установил на треногу котелок и начал разводить огонь. Его друг в это время отошёл к ближайшим дубам и стал ковырять под ними лопаткой. Через полчаса француз вернулся и принёс целую горсть чёрных трюфелей.
- Ну, ты даёшь! - воскликнул Патрик, - трюфелей тут, отродясь, никто не видел. У тебя что, нюх, как у собаки?
- Мы, французы, народ находчивый, - рассмеялся Эрван,- к жирной рыбе по прованскому рецепту жареные грибы полагаются. Желательно трюфели, но можно и белые, если, конечно, они тут есть. Может, ты теперь класс покажешь?
- Не волнуйся, покажу, - ответил Патрик, - ты уху вари, а я в лес сбегаю.
В кедровнике Патрик нашёл с десяток белых грибов, крепких, высоких, с коричневыми шляпками. Они были для него привычными, хотя трюфели он тоже пробовал, когда был в гостях у Эрвана в Провансе. Короче, отдых у них удался на славу...
По возвращении их ждал сюрприз и организовал его не кто иной, как Майкл Круз, их непосредственный начальник. Сделал он это вопреки своему обещанию.
- Какой-то осёл забыл портмоне в марсоходе, - заявил он, пристально глядя на Патрика, словно тот был виноват в этом происшествии, - придётся ещё раз залезать в ракету. На всё про всё у нас два часа. Доставать бумажник будешь ты лично, я не хочу лишней огласки перед пуском.
- Есть, - ответил Патрик и пошёл за Эрваном.
Чтобы попасть внутрь, сначала нужно было отключить электронику, а уже потом забираться в ракету. Это была прерогатива француза, только он ведал электроникой Персеверанса. Но они успели, сделали всё даже чуть раньше. Через полтора часа Патрик, распаренный, утираясь перчаткой, сошёл с ракеты на землю. В руках он держал потрёпанный бумажник.
- Хорошая работа, - похвалил его Круз, - не улетели доллары на Марс. Значит, пока им не место там.
Через два дня пуск состоялся и прошёл он в штатном режиме. Сколько тогда было радости...
Но минуло семь месяцев. В конце февраля двадцать первого года, как и планировалось, марсоход совершил мягкую посадку в самый центр кратера Езеро. Там он и обнаружил, сначала окаменелости, это были остатки инопланетной жизни, а в конце июля, в годовщину запуска случилось чудо, была найдена живая жизнь. Что тут началось. Настоящая эйфория. За время пандемии народ стосковался по положительным эмоциям, а тут такое.
Теперь можно было вздохнуть свободно, мы не одни во Вселенной. Зачем воевать, устраивать раздоры, зачем тратить на это огромные средства, когда можно употребить их на благое дело. Богатеи всего мира и те прониклись, решили скинуться и организовать экспедицию по доставке грибов на Землю.
И только Патрик ходил сам не свой. Не верилось ему в инопланетную жизнь. Окаменелости - да, на них он согласен, а вот грибы. В них он чувствовал какой-то подвох.
И вот наступила развязка. Утром двенадцатого сентября он проснулся с чувством неминуемого разоблачения. Люси уже гремела посудой на кухне, стучала ножом по доске, разрезая тунца. Вчера она купила огромный кусок этой рыбины в супермаркете. Обычно Патрику нравилось, как его жена приготовляла тунца: в кастрюльке со специями, спаржей, со свежей зеленью. Объедение.
Но сегодня запах этой рыбы подействовал Патрику на нервы. Чтобы его не слышать, он подхватился с постели, нацепил тапки на босу ногу, набросил халат и направился в кабинет. Захлопнул за собой дверь и уселся за рабочий стол.
- Нервишки сегодня ни к чёрту, - раздражённо подумал он, - а отчего? День, может быть, какой-то такой... не рыбный.
Но тут он не угадал, попал пальцем в небо. Да и откуда ему было знать, что девяносто лет назад именно в этот день в Советской России в заведениях общепита решено было подавать только рыбу без мяса. С тех пор этот день стал рыбным, а так как пришелся он на четверг, то отныне на шестой части суши четверг стал рыбным днём. Знай об этом Патрик, ему, может быть, полегчало, но откуда ему это было знать, в школе они такого не проходили...
Усевшись поудобнее, он включил компьютер, затем выдвинул верхний ящик стола, где у него лежали перчатки и маски и пошарил там рукой. Ничего не найдя, открыл средний. Не обнаружив и в нём ничего, выдвинул нижний ящик. Из него сразу же чем-то пахнуло, неприятным, затхлым, под стать его настроению. Но Патрик не обратил на это внимания, автоматически нащупал маску и также автоматически натянул её себе на лицо. Неприятный запах усилился. Патрик занервничал и взглянул на дно ящика. Там в одиночестве лежала его оранжевая перчатка. Она была помятой и на ней отчётливо были видны засохшие пятна радужного цвета.
- Это в ней я вытаскивал орегонского лосося, - вспыхнуло у него в мозгу. А где же тогда вторая перчатка?
Что-то ему подсказывало, что её здесь нет, что она потерялась, и потерялась она не в квартире, и даже не на озере, и, может быть, даже не на Земле.
Патрик дрожащей рукой вытащил перчатку из ящика и положил на стол. Глядя на неё с опаской, ввёл в компьютер пароль. Затем щелкнул курсором и стал лихорадочно просматривать последние снимки, пришедшие из кратера Езеро. Снимки были цветными и очень хорошего разрешения. Раньше он только бы порадовался за своего французского друга, что тот создал такую бомбическую программу, но только не сегодня.
Увеличив масштаб до максимума, тщательно, сантиметр за сантиметром он просмотрел все снимки и, конечно же, нашёл то, что искал.
В колее, оставленной марсоходом на оранжевом песке, из-под небольшого камешка выглядывал кусок материи аналогичного цвета. На нём даже просматривалась надпись "made in China". Такую он видел во сне, когда ночевал у родителей в Орегоне.
- Вот она где, моя пропажа, - невесело усмехнулся Патрик и с неприязнью посмотрел на перчатку, лежавшую на столе, - а твоя визави теперь на другой планете. На ней улетели грибы со слизью, благодаря чему и выжили на Марсе.
Он сорвал с себя маску, скомкал её вместе с перчаткой и бросил на дно ящика. Пнул его ногой, отчего тот встал на место, и начал размышлять.
- Так, - размышлял он, - допустим, три миллиарда лет назад на Марсе случилась катастрофа. Незадолго до этого грибы об этом прознали, и, чтобы спастись, решили эмигрировать на Землю. Прибыв сюда, они размножились, потом развились до высших форм, - Патрик с опаской посмотрел на нижний ящик стола и ещё раз пнул его ногой, - потом создали нас, людей, чтобы с нашей помощью вернуться обратно на родину. Всё сходится. Выходит мы - всего лишь носители спор. Простейшие организмы нами командуют, а мы сами того не ведая, подчиняемся. Тогда выходит и эпидемию коронавируса тоже они организовали, чтобы все мы сначала в масках ходили, потом в перчатках, в них же и работали. Теперь вот одна из этих перчаток улетела, а в ней грибы. Железная логика, покруче бритвы Оккама. Это ж надо было додуматься, заставить ходить в масках и перчатках весь земной шар. Чтобы без промаха. Теперь понятно, почему нас всегда так тянуло на Марс. Но как же теперь выйти из положения?
Патрик почесал затылок и снова пнул ненавистный ящик.
И тут его озарило.
- Надо проехаться марсоходом по перчатке ещё раз, чтобы окончательно вдавить её в грунт, и концы в воду, то бишь в песок, - рассмеялся он, - когда там у нас ближайшая связь с Марсом...