После вчерашней тренировки, когда мы еле волоча ноги, приходили в себя в раздевалке, Николай Петрович пожаловался мне:
- Мои великовозрастные отпрыски, сын и дочь, - сказал он, тяжко вздыхая, - проживающие сейчас в Краснодаре, обвинили меня в том, что, дескать, из-за меня стали толстыми. Мол, это я передал им по наследству все плохие качества, в том числе и зверский аппетит. Вот они и толстеют.
- А вы не жрите чего попало и спортом займитесь, - посоветовал я им, - вы же на юге живёте, вот и питайтесь овощами и фруктами.
- Нет, - возразили они, - на фрукты и овощи нас не тянет, нам хочется сальца с мясцом. И тягу эту мы унаследовали от тебя. А спортом заниматься нам ни к чему, да и времени у нас нет.
- Странные у них рассуждения, - продолжил жаловаться Николай Петрович, - я тоже люблю наворачивать мясцо с сальцом, к тому же выпить не дурак и покурить. Это что, выходит мне предъявлять претензии моему покойному папаше? А тому на кого жаловаться за то, что он пил запоем, на своего пращура, то есть на моего деда?
Рассуждая эдак, мы дойдём до праотца всех народов, до ветхозаветного Адама и предъявим ему претензии...
Но ведь он ни в чём не виноват, его таким сотворил Господь. Тогда что, мы должны Бога во всём винить?...
Я попытался успокоить Петровича, сказав, что Бог тут ни при чём, что мне мои дети тоже предъявляют претензии, в основном материального плана. Но я стараюсь не принимать их на свой счёт и привожу им в пример нашего классика, Фёдора Михайловича Достоевского. Тот в своих дневниках писал, до какого возраста вину за свои неудачи можно валить на других: на школу, семью и общество.
- Максимум - до шестнадцати лет, - утверждал он, - а дальше, будь добр, устраивай свою жизнь сам. А если появятся претензии, то предъявляй их себе самому... любимому... Так-то вот...