На исходе "сексуальной революции" в сегодняшней России, возможно, существуют проявление специфически мужского и женского "политического курьерства", что наносит ущерб, скажем, и культуре общества самого по себе по диктатом превосходства политического. Так, российский вариант государственно-монополитистического капитализма обогащается вследствие "политического курьерства" тем, что и политическое превращается в своего рода "социальную пристройку" общества наряду с "культурной" (это знаменует рождение в РФ современного "общества потребления"). Еще на фоне углубления глобализационных процессов в мире и наметившегося в России социально-экономического "прорыва" растет чувство превосходства россиян над другими нациями, так, радость простого бытия у них может граничить и с явлениями криминального характера. Существующие же в РФ антикриминалистические научные разработки, конечно же, в целом помешают развитию такого национального эгоцентризма, но вместе с тем "культурная пристройка" может оказаться передвижной, "плавающей", как и, возможно, сама по себе "мягкая сила" России (и вслед за ней "мягкие силы" ряда стран).
В условиях "самоочистки" российского общества от негативного влияния мирового "информационного потока" и возможностью "слить" ненужное ей в чистый заграничный "резервуар" обращает на себя внимание российский же феномен "оставленного" здесь образования, корни которого уходят даже в петровское время. Так, "оставленное образование" великой страны можно также считать великим, а "перебить" фокусирование на максимах и даже догмах такого образования может, как представляется, партнерство (во всех своих проявлениях), то есть поистине "живой" контакт. При огромном атеистическом наследии в России есть духовная система и прочные духовные "границы", и в связи с этим - национальные границы того же человеческого, "живого" общения. С появлением тяги к "живому" общению испытывает новое рождение любовь людей в РФ к печатной прессе, которую можно верифицировать, обсуждая и передавая "из рук в руки" (в отличие от Интернета), и таким образом возникающий "газетный ряд" претворяется в СМИ в своего рода "ряд материалов", выставляемых на суд общества, а не "промывающих ему мозги". На потребления такого рода почти что совершенно новой информации для демократической России требуется все больше и больше энергии, и, при очевидном росте светского начала в обществе (наряду с его духовно-религиозным подъемом) можно уже сегодня говорить о том, что дальнейший "русский путь" в мире будет все более и более гуманным - тем более, что в "мужском", "читающем" обществе РФ сама общественная энергия, думается, разделяется и потребляется тематически, а не "валом". Здесь также можно говорить об "информационной" и "энергетической" наполненности современных российских СМИ, так как, учитывая тягу к "живому" общению у людей, притяжение их таким образом к политике, политическая направленность СМИ становится их повседневной работой в эпоху развитой глобализации (ведь "разговоры за работой" - это поистине "русско-советский стиль"!). При указанных выше процессах информационного наполнения постсоветского общества само оно становится не только информационным, но и порой "читает само себя" как самоучитель, адресуя часть своего "исторического времени" государству, а последнее становится жестким критиком СМИ. К тому же, с началом происходящего сегодня духовно-религиозного подъема и становлением национальной идентичности в РФ, очевидно, уходят в прошлое привычки к своего рода гендерным "планам-захватам" и "планам-запасам" эпохи "сексуальной революции" (в основном 1990-х гг.), оставляя после себя потребность к "обработке" старых и "выработке" новых идей. И здесь даже пресловутая "работа по блату" становится "работой на себя", а также усиливается влияние на все общество так называемых творческих личностей по природе своей - ведь властвующая везде в мире многоформатность "съедает" творческую энергию, при этом оставляя часто огромное и требующее разработки творческое содержание. Таким образом, для работающей многоформатности нужно все больше и больше энергии в мире, и вестернизация всего мира пока что, думается, в целом невозможна, поскольку на формирование идентичностей влияют вложения в форме национальных валют - больше, чем ведущих мировых валют (доллара и проч.). Так, в современной демократической России вообще с указанным выше обстоятельством - экономия, ведь здесь существует даже "разновозрастная" подача одного и того же материала по ТВ, поскольку за сто лет нынешнее постсоветское общество сплотилось, находясь в известном отрыве от "цивилизованного" (читай: "англосаксонского") мира. И именно деньги формируют идентичности вместе с новыми их идеологиями, а не мирового "информационный поток", как было в начале глобализации, в 1990-х гг.
Интерес к "живому" общению у нынешних россиян ведет к росту значения "газетного формата" новостей и, возможно, к тому явлению, которое можно назвать "общественной распечаткой". При этом, возможно, снижаются требования к воспитанию и воспитанности вообще, ведь нивелирующий характер "распечатанного" в исторически еще недавно компьютеризированной России может даже привести к известному "снижению возраста" и очередным бунтам молодежной культуры против общественных и государственных устоев. Так, государству сегодня по силам "прорыв" в лоне мировой экономики и политики, в этом оно опирается на гражданственность демократической державы, а вместе с тем "общественная распечатка" приводит к почти что "репетиторскому" характеру обмена новыми сведениями между людьми или же к "взаимным обучениям" (методике еще до 1917 г.). Так что "прорыв" может стать объединительным явлением на фоне формирования идентичности россиян, гарантируя прежде всего рост интеллектуальных запасов и возможностей постсоветского общества, в том числе допуская и рост переводной информации. Возможно, при столь бурном интеллектуальном росте в стране, где одной, государственной идеей объединены почти все поколения ее жителей, многие исследования могут иметь так называемый "репетиторский" характер, то есть будут изысканы устные возможности для добычи фактического материала - и прежде всего для психологии и социологии, а в высшем образовании будет усилен также элемент общения.
В России, государству которой адресуется "историческое время" практически всех живущих в ней сегодня поколений граждан, конечно, происходит определенная атомизация жизни вследствие раскола общества на тех, кто богаче и на тех, кто беднее, и это началось с года распада СССР, 1991 г. Представляется, что атомизация постсоветского общества также идет и на уровне формирования национальной идентичности РФ, что связано прежде всего с финансовыми вложениями в этот процесс, но, однако, последние могут быть в России столь мощными, что, например, западная "мягкая сила" у россиян может быть не замечена или же иметь эффект плацебо. Говоря вообще, неестественно короткая по времени компьютеризация и интернетизация России сама по себе все еще предлагает своего рода темы, по которым членится в стране мировой "информационный поток", а рост "гражданского общества" и буржуазных отношений вообще в России определяют своего рода "ценогеничность" информации, которую, вообще говоря, следует фиксировать сразу же после ее появления (в первую очередь в Интернете). Так что СМИ в РФ потеряли былой титул (а, главное, значение) "четвертой власти", поскольку именно в социальных сетях действует, как представляется, феномен "внешней и внутренней съемки", что в целом соответствует прозрачности и подвижности молодой российской политической системы, а былая, раннедемократическая "говорильня" по ТВ, думается, заменена на более "элитарный" поток информации, что связано с тем, что в развивающемся российском обществе вообще все жившие при СССР люди по уровню образования и воспитания - элита (а, может быть, и на общемировом фоне). В этом контексте можно сказать, что элитизация жизни в РФ определенным образом мешает развитию здесь демократии по классическому принципу "старых демократий" и что первая опирается на национальный фактор больше, чем принято судить во всей демократической мировой истории, повышая роль в первую очередь национальной экономики с ее национальными валютными резервами (так что и народная, и государственная денежная политика в РФ есть нечто единое). Можно, впрочем, в качестве шутки добавить, что "газетный формат" новостей в России влечет за собой "книжный формат" денег, о которых лет сто "русские" практически ничего и не знали и которые в глазах обычного россиянина имеют характер чего-то, возможно, "инопланетного". Так что, переходя к выводам, отметим, что именно новости и знаковая информация (последняя - прежде всего деньги) - сейчас ведущие "форматы общения" в многоформатном обществе, которое было в основе своей, думается, построено с помощью политтехнологий, еще в 1990-е гг., то есть во многом "по телевизору", и сегодня у старших поколений решительно опережающего по рейтингам Интернет. И именно российский пример (с ее катастрофически быстрым внедрением в мировое "информационное общество" на личностном уровне) позволяет сегодня, в конце 2010-х гг., сказать, что многоформатность мира может быть не только рабочей, но и управляемой, если, например, рассмотреть такую категорию, как "визуальная партитивность" - то есть то, как в принятых в человеческом сообществе символах изыскивать, а затем использовать "знаковые" своего рода "отходы" и положительные результаты, полученные от взаимодействия "форматов".